CC BY
100
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 10 (339). Филология. Искусствоведение. Вып. 90. С. 91-94.
ПЕРЕПИСКА С. Т. АКСАКОВА С О. С. АКСАКОВОЙ (1840 ГОД)
Комментируется неопубликованная переписка 1840 г. С. Т. Аксакова с О. С. Аксаковой: раскрываются новые факты биографии писателя, его взаимоотношения с супругой, характеризуется личность О. С. Аксаковой.
Ключевые слова: семейная переписка, С. Т. Аксаков, О. С. Аксакова, текстологический и реальный комментарий.
Письма писателей имеют не только биографическое, но и большое историко-культурное и литературное значение. Не является исключением эпистолярий автора «Семейной хроники». Как справедливо заметила В. В. Борисова, «именно эпистолярное наследие С. Т. Аксакова высвечивает масштаб его личности как великого русского писателя и преданного театру и литературе общественного деятеля, одного из мудрейших людей своего времени. До настоящего времени большая часть переписки Аксакова-отца не опубликована и остается малодоступной, хотя рукописное наследие большинства адресатов из круга общения Сергея Тимофеевича издано»1. Опубликована только малая часть его писем, отдельные комментарии к которым можно найти в работах С. И. Машинского2 и В. А. Кошелева3.
В письмах как самого С. Т. Аксакова, так и его адресатов содержится богатая информация. В частности, переписка с родными характеризует писателя как прекрасного семьянина, подтверждая единство его личности. Идеал семьи, сложившийся в его жизни, отразился затем в творчестве. Значительный интерес представляют в этом плане письма 1840 г., оказавшегося непростым для всех Аксаковых.
В начале этого года Сергей Тимофеевич продолжает находиться в отставке и сильно нуждается в деньгах и службе. Здоровье писателя ухудшается. В сентябре он вынужден расстаться на четыре месяца со своей семьей. Ольга Семеновна и сам Сергей Тимофеевич тяжело переживают разлуку. Осень и зима проходят в хлопотах и заботах. Именно этот период жизни писателя ярко представлен в переписке Аксакова с женой и детьми.
12 августа умирает Григорий Иванович Карташевский, наставник и друг Аксакова, за которым была замужем сестра Сергея Тимофеевича - Надежда. Жена и дочь покойного тяжело переносят смерть самого близкого им человека, к тому же их положение отягощают
денежные займы Карташевских в разных банках.
Аксаков, сочувствуя горю родных, принимает решение ехать в Петербург, для того чтобы похлопотать о делах Надежды и поддержать ее, с ним едет Вера. Сергей Тимофеевич был уверен, что его поездка выйдет удачной и надолго не затянется, но судьба распорядилась иначе. В письме от 2 сентября писатель сообщает о своем прибытии в Петербург, а последнее письмо из Петербурга датировано концом декабря.
Вот некоторые отрывки из писем этого периода, хранящихся в фондах РГАЛИ (они приводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации, датируются по старому стилю).
6 сентября. Время проходит в беспрестанных воспоминаниях, в рассказах о последнем времени и терзательных обвинениях себя, что если бы поступлено было иначе, то этого несчастья не случилось бы... Теперь расскажу тебе, моя дражайшая Оленька, мой вчерашний день, который весь почти проведен мною в разъездах по Петербургу4.
В своих письмах жене Аксаков рассказывает не только о семейных хлопотах, но и о литературных событиях в Петербурге: «<...> поехал к Ивану Ермолаевичу [Великопольскому]. Он написал сатирическую драму и довольно удачно отделал Полевого и Брамбеуса, но как первый болен, то, боясь его убить он не хочет даже печатать своей пьесы (все это между нами)»5. Последние слова «все это между нами» свидетельствуют о доверительных отношениях между Аксаковыми.
Ответное письмо Ольги Семеновны датировано 10 сентября: «Мы здоровы все, мой друг. Вчера обедал у нас Мих. Петр. [Погодин], он читал нам статью, которую готовит в журнал «Москвоитянин» об Иване Посошкове. Он достал многие его разубеждения писанные для Петра Великого о многих частях Государственного управления, просто это неве-
роятно, такой ум гениальный тогда! И еще одно современное письмо о Пугачеве, если бы я была посвободнее, то чувствую, пристрастилась бы к историческим исследованиям, но моя душа, и без того наполнена и время занято часто самыми пошлыми, но необходимыми делами, например, теперь четверо больных (Григорий, Таня, Настя и Аграфена) <...>. Действуй мой Серж на душу Миши, в нем есть она - ах, как бы я желала своею жизнью купить счастье детям, право жизнь моя делает им более вреда, нежели пользы и если я совершенно убежусь в этом, тогда конечно я самая несчастная женщина. - Прости друг мой, сделала ли я тебя счастливым, это еще вопрос. Друг твой жена»6.
14 сентября, получив письмо жены, Аксаков пишет ответ: «Я не думал писать сегодня, но вчерашнее письмо твое от 10 сентября меня обеспокоило и огорчило, особенно конец его. Как могут приходить тебе в голову такие мысли? Тебе, которой дети обязаны в тысячу раз больше, чем мне? Матери, которая всю жизнь посвятила им, совершенно забывая свою личность? Все высокое и благородное, правота и чистота нравов, все человеческое достоинство внушено им тобою... Тебе грешно так думать. Вопрос же твой мне, если бы я не знал твоего сердца - должно принять горьким упреком, заслуженным мною. Убедись в том, что для меня не существует жизнь без тебя»1.
Этот фрагмент переписки нуждается, на наш взгляд, в развернутом комментарии. В нем обнаруживается драматический подтекст взаимоотношений в аксаковском доме. Судя по всему, его семейный уклад не был безусловно патриархальным. Роль хранительницы очага, матери и жены, как это видно из письма Ольги Семеновны, не позволяла ей полностью реализовать весь потенциал своей личности. Хотя на вечерах в аксаковском доме, в котором собирались литераторы, театральные критики, актеры, она не ограничивала себя лишь хозяйственными хлопотами.
Ольга Семеновна была в курсе всех событий, принимала живое участие в «умных» разговорах, помогала друзьям и знакомым. Например, она явилась инициатором оказания помощи семейству К. Ф. Калайдовича, когда тот заболел и его семья нуждалась в деньгах. В его пользу была открыта подписка, Ольга Семеновна лично составила текст подписного листа.
Теплые отношения сложились у Ольги Семеновны с М. П. Погодиным, который считал ее «доброй, нежной, чувствительной гуманисткой»8. Между ними велась интенсивная переписка. О. С. Аксакова принимала активное участие как в сердечных, так и в литературных делах Погодина, была в полной мере его confidente. Преимущественно с ней историк делился своими сокровенными мыслями. В благодарность за понимание и живое участие он посвятил ей свою повесть «Адель».
В свою очередь Ольга Семеновна обратила восхищенное внимание на пьесу Погодина «Петр». В письме к нему она отмечает: «Итак, 2-е действие уже окончено <...> много раз перечитала я речь Петра: а конец, молитву, не могла ни разу без слез прочесть. Вся, вся речь бесподобна, а лучше, где Петр говорит о науке. Чудо!»9. Свою любовь к истории Ольга Семеновна стремилась передать и детям. Первой книгой Константина была, например, «История Трои».
Историческая наука, общение с умнейшими и образованнейшими представителями русского общества - это та сторона жизни, которая казалась жене Сергея Тимофеевича Аксакова по-настоящему значительной и содержательной по сравнению с «пошлыми», как она говорит, домашними делами. В момент кризисной рефлексии они стали восприниматься именно так, вызвав даже вспышку разочарования в своих материнских и женских усилиях.
Можно представить, что переживал Сергей Тимофеевич в эти дни. Чувство долга перед сестрой и беспокойство за семью, оставшуюся без него, сознание вдруг нахлынувшей вины перед Ольгой Семеновной переполняли его душу.
Практически весь сентябрь Аксаков проводит в делах и разъездах, посещает «нужных» людей, пытается всеми способами поправить положение Надежды Тимофеевны. 19 сентября в письме он пишет: «Никого нужных людей нет. Одним словом, я вижу, что все это здание предприятий и надежд рухнет без успеха. Ах, какое горестное зрелище представляет Надина со своим семейством, предчувствую все! Не понимаю, как будет жить Маша посреди людей, ее непонимающих. Один отец был ее товарищем»10.
20 сентября датировано письмо Ольги Семеновны к Сергею Тимофеевичу: «Поздравляю тебя, Серж мой, на твой пятидесятый год, да пошлет Господь Милосердный поздравить
тебя и на семидесятый. Это небольшое желание, но молю Бога, чтобы оно исполнилось. Получила письмо твое, мой Серж, где пишешь, что тебя встревожили некоторые мои выражения. Что делать, ты знаешь, что я пишу под впечатлением той минуты и как расположена, так и слова мои выливаются. Все также и тоже, старая песня. Я желаю всем счастья, но не сумела доставить его никому, конечно одну себя виню. Да поможет вам Господь быть полезным сестре твоей и ее семейству»11.
Ольга Семеновна находилась в подавленном состоянии. Это было обусловлено непредвиденным расставанием с мужем, навалившимися проблемами по хозяйству и материнскими переживаниями за детей.
Интенсивная переписка Аксакова с женой продолжается весь сентябрь. Сергей Тимофеевич практически ежедневно пишет Ольге Семеновне, подробно рассказывая о своих занятиях и визитах, но письма от жены получает редко из-за плохой работы почты, хотя Ольга Семеновна пишет часто. Ее письма проникнуты сочувствием к судьбе Надежды Тимофеевны и переживаниями за самого Аксакова. В них немало сведений и о литературных делах Москвы, которые интересовали Ольгу Семеновну, судя по всему, она внимательно следила за выходом в свет новых литературных журналов и книг.
Об этом свидетельствует письмо от 7 октября 1840 г.: «№ 220-й «Северной пчелы». Заметки о Москве [автор Межеивч]. Рассказывает в Москве о каких-то двух братьях, не знаю были ли они на самом деле или теперь есть, которые года 2, 3 тому назад, умирали с голода в одной из отдаленных русский провинций, а теперь имеют около миллиона состояния! Он выиграл вчера 20 тысяч, он впоследствии выиграл тысяч триста, такая слава, такая весть, в Москве дело очень обыкновенное. Еще удивительнее, что какие-нибудь Московские Бальзаки и т.п., которые в повестях своих разглагольствуют о благе, о человечестве и пр. и пр., которые готовы целым томом антикритики убить рецензента, осмелившегося в статье своей сказать об них, что они гении. Эти Бальзаки пускаются в промышленность такого рода и, не надеясь на свой талант литературный, наживаются средством вернейшим - картами. Самая любимая и употребительская игра этих почтенных chevalier называется палками. Если ты не читал и не слышал об этом, то достань непременно и прочти всю статью»12.
В этих заметках Ольга Семеновна, да и не только она, увидела прямой выпад В. С. Меже-вича против Николая Филипповича Павлова, писателя, хорошего друга Аксакова. Не удивительно, что она сильно обеспокоилась, так как статья угрожала репутации и самого Сергея Тимофеевича.
В ответ Ольга Семеновна получает от него утешительное письмо, датированное 12 октября: «Я получил письмо твое от 7 Октября. Статью Межевича я не читал, да и читать не буду, но слышал о ней давно. Она не произвела здесь никакого впечатления. Межевич подленькая дрянь и не в состоянии написать ничего дельного и умного. Всем известно, что Н. Ф. [Павлов] играет часто и все считают его будущей жертвою, а не жрецом. Итак, подлая выходка Межевича ничего не значит, и смешно принимать ее так горячо, еще смешнее отвечать. Да кто же умеет угадать кого-нибудь в этой статье? Подобного рода пасквили всегда были и будут»13.
В начале октября Сергей Тимофеевич сообщает, что вынужден пробыть в Петербурге весь месяц, через месяц пишет:
«4 ноября. Я решительно прихожу в отчаяние. Я теряю нравственное управление над собой, язык мой приговорился, голова истощилась, внимание притупилось, само участие не так уже сильно, не так живо и мною овладевает какое-то тяжелое, не грустное, а печальное состояние»14.
«18 ноября. Посуди, что все мне говорят, что успеха не будет. Каково же мне приносить такие жертвы делу, от всех почитаемому потерянным. И в то же время, как же бросить его не испытав?»15.
В конце ноября намечается наконец перелом в деле Карташевских. Аксаков готовит бумаги, собирает необходимые подписи, посещает «нужных» людей и все документы отсылает в министерство.
2 декабря датировано письмо Ольги Семеновны, полное отчаяния: «И ноябрь уже прошел и мы не вместе. Я понимаю, как тебе это тяжело. Да устроит Господь все так, как ему угодно. Покорность да пошлет, как и терпения. Не могу дождаться, когда кончится этот 40 год. Так он был нехорош для нас. Прости Серж мой, что это за жизнь, какую мы теперь ведем. Ожидаем, ожидаем и так длится все одно ожидание. Тебе все станет казаться странным после пяти месяцев»16.
4 декабря в письме Аксаков сообщает: «Слава Богу, берег виден и в лучшем виде, нежели все ожидали! Дело пересылается к министру финансов. Сообщение о решении будет 13 декабря»11.
13 декабря Аксаков готовится к отъезду, делает прощальные визиты. 14 декабря Сергей Тимофеевич пишет жене: «Нет, богу неугодно было благословить мои заботы, горячее желание мое осталось без исполнения. Государь отказал в снятии долга, прощены только на 3 года проценты с долга в Государственный земельный банк - это по 7 тысяч рублей в год, следовательно, в 3 года - 21 т. руб. Как всех нас это поразило. Итак, завтра с Верой мы отправляемся»18. Но Аксаковы смогли уехать из Петербурга только после 11 декабря.
Сложный период жизни Сергей Тимофеевич, безусловно, смог пережить благодаря поддержке близких людей и, прежде всего, жены, которая обладала безграничным терпением и добрым сердцем. Их почти ежедневные письма наполнены теплотой и любовью друг к другу.
Несомненно, семейная переписка С. Т. Аксакова является важным штрихом в летописи его жизни и творчества.
Примечания
1 Летопись жизни и творчества С. Т. Аксакова (1191-1859) / сост. В. В. Борисова, Е. П. Никитина. Уфа, 2010. С. 5.
2 См.: Машинский, С. И. С. Т. Аксаков: жизнь и творчество. М., 1913. 516 с.
3 См.: Кошелев, В. А Сто лет семьи Аксаковых. Бирск, 2005. 380 с.
4 РГАЛИ, Ф. 10, оп. 3, ед.хр. 6, л. 9.
5 Там же. Л. 10.
6 РГАЛИ, Ф. 10, оп. 3, ед.хр. 32, л. 126.
I РГАЛИ, Ф. 10, оп. 3, ед.хр. 6, л. 28.
8 Барсуков, Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина : в 22 т. Т. 3. СПб., 1890. С. 105.
9 Там же. С. 315.
10 РГАЛИ, Ф. 10, оп. 3, ед.хр. 6, л. 38.
II РГАЛИ, Ф. 10, оп. 3, ед.хр. 32, л. 128.
12 Там же. Л. 131.
13 РГАЛИ, Ф. 10, оп. 3, ед.хр. 6, л. 83.
14 Там же. Л. 141.
15 Там же. Л. 110.
16 РГАЛИ, Ф. 10 ,оп. 3, ед.хр. 32, л. 132.
11 РГАЛИ, Ф. 10, оп. 3, ед.хр. 6, л. 218. 18 Там же. Л. 232.
