CC BY
27ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал
№ 3 (8) 2021
Р. Б. Бутова
Переписка архимандрита Антонина (Капустина) со Св. Синодом по церковным делам на Православном Востоке во второй половине XIX в*
DOI 10.47132/2587-8425_2021_3_131
Аннотация: В статье речь идет о деятельности известного представителя Русской Православной Церкви второй половины XIX в., одного из главных действующих лиц церковной дипломатии на Ближнем Востоке архимандрита Антонина (Капустина; 1817-1894). Донесения в Св. Синод, переписка с обер-прокурорами посвящены церковно-политическим проблемам в местах служения отца Антонина (в Афинах, Константинополе, Иерусалиме), реформированию Константинопольской и Элладской Церкви, особенностям богослужения, церковно-каноническим и церковно-дипломатическим проблемам. В Иерусалиме архимандрит Антонин, как начальник Русской духовной миссии, не всегда пользовался поддержкой Св. Синода. Это касалось как самого права существования РДМ в Иерусалиме, так и земельных приобретений отца Антонина. В статье показано, как благодаря усилиям архимандрита Антонина по приобретению земель, строительству паломнических подворий и храмов менялась позиция государственных институтов (Святейшего Синода и Министерства иностранных дел), что привело к возникновению уникального феномена — Русской Палестины.
Ключевые слова: архимандрит Антонин (Капустин), Св. Синод, Русская духовная миссия, Иерусалим, Ближний Восток, Афины, Константинополь, паломничество, русская земельная собственность.
Об авторе: Ритта Борисовна Бутова
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра истории религии и Церкви
ИРИ РАН (Москва).
E-mail: rittabutova@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3868-591X
Ссылка на статью: Бутова Р. Б. Переписка архимандрита Антонина (Капустина) со Св. Синодом по церковным делам на Православном Востоке во второй половине XIX в. // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. №3 (8). С. 131-141.
* Работа подготовлена в рамках гранта РФФИ № 21-011-44187.
** Фотографии взяты из открытых источников.
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal No. 3 (8) 2021
Ritta Butova
Correspondence of Archimandrite Antonin (Kapustin) with the Synod on Church Affairs in the Orthodox East in the Second Half of the 19th Century
DOI 10.47132/2587-8425_2021_3_131
Abstract: The article deals with the activities of the famous representative of the Russian Orthodox Church of the second half of the 19th century, one of the main actors of church diplomacy in the Middle East, Archimandrite Antonin (Kapustin; 1817-1894). Reports to the Synod, correspondence with the chief prosecutors are devoted to church-political problems in the places of service of Archimandrite Antonin (in Athens, Constantinople, Jerusalem), the reformation of the Constantinople and Greek Churches, the peculiarities of worship, church-canonical and church-diplomatic problems. In Jerusalem, Archimandrite Antonin, as the head of the Russian Ecclesiastical Mission, did not always enjoy the support of the Synod. This concerned both the very right of the REM to exist in Jerusalem, and the land acquisitions of Fr. Antonin. The article shows how, thanks to the efforts of Archimandrite Antonin the position of state institutions (the Synod and the Ministry of Foreign Affairs) changed with the acquisition of land, the construction of pilgrimage farmsteads and temples, which led to the emergence of a unique phenomenon — Russian Palestine.
Keywords: Archimandrite Antonin (Kapustin), Synod, Russian Ecclesiastical Mission, Jerusalem, Middle East, Athens, Constantinople, pilgrimage, Russian land property.
About the author: Ritta Borisovna Butova
Senior researcher, PhD, the Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences (Moscow).
E-mail: rittabutova@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3868-591X
Article link: Butova R. B. Correspondence of Archimandrite Antonin (Kapustin) with the Synod on Church Affairs in the Orthodox East in the Second Half of the 19th Century. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2021, no. 3 (8), pp. 131-141.
* Photos are taken from open sources. 132
Архимандрит Антонин (Капустин; 18171894), известный деятель Русской Православной Церкви второй половины XIX в., является одним из главных действующих лиц церковной дипломатии на Ближнем Востоке благодаря занимаемым им постам — настоятеля посольской церкви в Афинах в 18501860 гг., настоятеля посольской церкви в Константинополе в 1860-1865 гг. и, наконец, начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме в 1865-1894гг.
Русские зарубежные церкви, по характеру их служебной принадлежности и по размеру окладов, разделялись на три категории. К первой относились посольские храмы в Вене, Лондоне и Париже. Ко второй — церкви при дипломатических миссиях в Афинах, Берлине, Берне, Константинополе, Копенгагене, Мадриде, Пекине, Риме, Стокгольме, Тегеране и Флоренции. К этой же категории были причислены придворная церковь в Штутгардте и кладбищенские в Веймаре, Висбадене, Гааге, Ироме (близ Будапешта). Наконец, третью категорию составляли церкви при консульствах в Хакодате (Япония) и Чугучаке (Китай). Храмы русских духовных
миссий, существовавших в Иерусалиме и Пекине, не относились ни к одной из названных категорий, их деятельность регулировалась особыми постановлениями1.
Все зарубежные храмы Русской Церкви состояли в двойном подчинении: в иерархическом ведении Св. Синода и Санкт-Петербургского епархиального начальства (последнее связано с тем, что зарубежными приходами ведал первоприсутствующий член Св. Синода митрополит Санкт-Петербургский), «во всех же прочих отношениях подчинялись заведыванию Министерства иностранных дел, от которого получали и содержание, положенное по штату»2.
Отдельный параграф «Положения о заграничных церквах православного исповедания» был посвящен проблеме качества отбираемых кадров для службы за границей. «Священнослужители, как представители православного духовенства в чужих краях, избираются духовным ведомством из лиц, известных ему усердием к службе, способностями и образом жизни, преимущественно же из лучших наставников духовных академий и семинарий или из отличных воспитанников духовных академий, окончивших полный курс учения и удостоенных степени магистра богословия;
Архимандрит Антонин (Капустин).
1 Дело Государственного Совета (по Департаменту государственной экономии). По проектам положения и штата о заграничных церквах православного исповедания. СПб., 1866. С.11; Алфавитный указатель действующих и руководственных канонических постановлений, указов, определений и распоряжений Святейшего Правительствующего Синода. (17211901 г. включительно) и гражданских законов, относящихся к ведомству православного исповедания / Сост. С. В. Калашников. Изд. 3. испр. и доп. СПб., 1902 г. С. 213, 527, 529. — Штаты заграничных православных церквей (27 апреля 1867 г.; Указ Св. Синода от 22 ноября 1875 г.). О том же (Определение Св. Синода № 219 от 6-20 февраля 1886 г.). Об обязанностях духовной миссии в Иерусалиме (Высочайше утверждены 11 декабря 1859 г.). Штаты миссии (Высочайше утверждены 18 ноября 1863 г., определение Св. Синода от 21 октября — 10 ноября 1863 г.). Новые штаты Российской Духовной Миссии в Иерусалиме (Высочайше утверждены 27 января 1890 г.).
2 Дело Государственного Совета... С. 12.
а причетники, предпочтительно, из лучших воспитанников духовных семинарий и даже академий»3.
Иеромонах Антонин к 1850 г. был не только блестящим магистром, вторым по списку выпускником 1843 г. Киевской духовной академии, но и преподавателем в своей alma mater, с прекрасным знанием нескольких древних и новых языков.
44-летнее служение отца Антонина на Православном Востоке совпало со службой под началом шести обер-прокуроров4 и несколькими глубокими каноническими и церковно-политическими кризисами, почти на грани разрыва евхаристического общения. Иеромонах Антонин приехал в Афины в тот период, когда проходило становление официальных отношений между Св. Синодом и Элладской Церковью, прерванных перед этим на довольно долгий период. Причиной была церковная реформа в Греции, начавшаяся еще в 1833 г. с объявления независимости Элладской Церкви от Константинопольского Патриарха и учреждения Синода, продолжившаяся после революции 1843 г. внесением изменений в конституцию и завершившаяся признанием автокефалии (1850) и законом об устройстве управления в Церкви «No^oç хатаолход x^ç i£paç ouvoSou x^ç E^xÀ^ciaç x^ç EÀÀaSoç» (1852)5.
Задачами архимандрита Антонина было, с одной стороны, миссионерское свидетельство о Православии и православной России среди местного населения, а с другой стороны — он должен был информировать российский Св. Синод о событиях местной внутрицерковной жизни и готовить аналитические материалы о состоянии Греческой Церкви, особенностях ее богослужения, местных обычаях, церковных древностях, книгах, об отношении греков к России. Это было время, совершенно верно оцениваемое отцом Антонином как «время действовать, когда сношения Греческой Церкви с нашею имеют еще всю свежесть»6 и когда возможно предостеречь «ветромысленное юношество греческое» от католического и англиканского прозелитизма. Архимандрит Антонин отмечал, что «преобладающий дух столичного общества есть французский. Между тем, на самом деле он есть почти только дух молодежи. Его везде ограничивает холодный и все парализующий дух английский, разносимый повсюду печатью. Ему везде противодействует дух русский, дух порядка, здравого смысла и верности отеческим преданиям, единый и нераздельный с духом Церкви и славного минувшего, проникающий всюду часто против желания и без сознания европействующего грека»7.
Переписка отца Антонина в этот период велась с редактором-издателем «Журнала Министерства народного просвещения», секретарем Синода Константином Степановичем Сербиновичем, который в первую очередь интересовался духовной литературой и образованием в Греции, а отец Антонин, пораженный непривычным для него греческим богослужением, довольно подробно его описывал, отмечая отклонения в совершении литургии, а также бедность и простоту духовенства, представляющие, по его словам, поучительнейшее зрелище. Собственный чин рукоположения в архимандриты (5 апреля 1853 г.), стал поводом для рассказа о внутрицерковных греческих реформах последних десятилетий8. В преддверии Крымской войны, в донесении от 2 июля 1853 г., отец Антонин дает характеристику афинским газетам, отмечая, что именно с антироссийски настроенной «Афиной» сотрудничал Феоклит Фармаки-дис, секретарь греческого Синода и автор томоса об автокефалии, а также, что на страницах газеты не было ни одного признательного слова в адрес России за все её
3 Там же. С. 13.
4 Н.А. Протасова (1836-1855), А. И. Карасевского (исправляющий должность в 1855-1856), А. П. Толстого (1856-1862), А.П. Ахматова (1862-1865), Д.А. Толстого (1865-1880), К.П. Победоносцева (1880-1905).
5 См. подробнее: Герд Л.А. Архимандрит Антонин Капустин в Афинах (1850-1860) // Антонин (Капустин), архим. Донесения из Афин. 1851-1860. М., 2018. С. 7-15.
6 Антонин (Капустин), архим. Донесения из Афин. С. 55.
7 Там же. С. 78.
8 Там же. С. 61-75.
заботы об Элладской Церкви. Сведения, присылаемые Сербиновичу, предназначались для внутреннего использования.
В первые 5 лет пребывания отца Антонина на Востоке произошли кардинальные изменениями в руководстве Св. Синодом. В разгар Крымской войны скончался обер-прокурор Николай Александрович Протасов, занимавший свой пост в 1836— 1855 гг., с ним ушла целая эпоха, оцениваемая весьма неоднозначно. Так, по случаю его смерти архимандрит Порфирий (Успенский) записал в дневнике: «Sic transit gloria mundi! Est Deus, qui ad Suum Terribile judicium appellat homines, usurpantes sanctae Ecclesiae jura»9.
Обер-прокурором стал Александр Петрович Толстой, который очень интересовался церковной жизнью на Православном Востоке и вообще установлением тесных контактов между Церквами. Поэтому в свои вторые пять лет в Афинах отцом Ан-тонином было составлено несколько важнейших документов. В частности, он подготовил для Толстого записки, касающиеся канонического права и богослужебных отличий Русской Церкви от Восточных Церквей, ответив на конфиденциальные вопросы обер-прокурора о различиях чина принятия в Православие иноверных христиан и иноверных священников10. Архимандриту Антонину не удалось ответить на вопрос Толстого «о границах свободного творчества в церковном пении и церковной живописи», т.к. после кончины Маврокордато не было никого в пределах Греции, кто мог бы заняться его изучением. Из-за значительной стоимости содержания профессора из России не был осуществлен и проект по учреждению в Афинах духовной школы изящных искусств11.
После паломничества в Святую Землю и Египет в 1857 г. отец Антонин написал обстоятельное донесение, в котором отождествил Иерусалимскую Церковь с кораблем, носимым по морю, а Александрийскую с оазисом, заносимом песками. В целом отчет понравился руководству русским делом на Востоке — обер-прокурору Св. Синода и митрополиту Филарету (Дроздову). Это было очень важно, поскольку в т.н. «Фи-ларетовский период» истории Церкви, т.е. в 1820-1860-е гг., «наложение церковных задач на проблематику связанную с внешней политикой и дипломатией требовало слаженного механизма межведомственного взаимодействия светских и церковных структур Российской империи — и в первую очередь Министерства иностранных дел и Святейшего Синода. И зачастую единственным экспертом по вопросам отношений с Константинопольским, Иерусалимским, Антиохийским и Александрийским Патриархиями выступал митрополит Филарет»12. Митрополит, как и обер-прокурор, оценили мысль отца Антонина о том, что Россия должна поддерживать Великую Церковь, как единственную на Востоке силу, сохраняющую выгоды Православия. Высказал отец Антонин свою оценку и касательно срочной необходимости основания русского консульства в Иерусалиме13.
Таким образом, подготовленные материалы не только привлекли к архимандриту Антонину внимание высшего церковного начальства, но и показали, что он обладает аналитическим складом ума, широким кругозором и определенной свободой мысли. Постепенно отец Антонин становился редким в Русской Церкви носителем и поборником подлинно вселенского православного сознания, способным подняться от национальных и этнических особенностей к общему православному наследию. Об этом свидетельствует, к примеру, его проект от 2 февраля 1859 г. о реформировании церковной практики в России в соответствии с обычаями, увиденными им в Греции14.
9 Лат.: «Так проходит слава мирская! Воистину есть Бог, Который призывает на Свой Страшный суд людей, покушающихся на права Святой Церкви». См.: Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. Т. 7. СПб., 1901. С. 13.
10 Антонин (Капустин), архим. Донесения из Афин. С. 115-116.
11 Проект не был поддержан и митрополитом Филаретом.
12 Смирнова И.Ю. Митрополит Филарет и Православный Восток. М., 2014. С. 10.
13 Антонин (Капустин), архим. Донесения из Афин. С. 119-123.
14 Там же. С. 137-157.
Довольно благосклонно принятый А. П. Толстым, данный проект был раскритикован митрополитом Филаретом15. Архимандриту Антонину понадобилось время, чтобы собраться с мыслями и уже со своего следующего места служения, из Константинополя, написать в январе 1861г. митрополиту письмо с объяснениями своих десятилетних аттических размышлений.
«Естественно думать, — писал отец Антонин, — что я увлекся Грецией и вслед за тем Греческой Церковью. В Грецию я переехал как бы на родину своих убеждений. А всматриваясь в подробности религиозной жизни греков, я нашел в ней столько еще похожего на то, чему учат нас Четии-Минеи и Пролог, что я отказал бы себе в имени православного священника и монаха, если бы умолчал о том перед своей Церковью»16. Стремление осмыслить и довести до российского священноначалия различия между греческим и русским богослужением, обрядом, устроением церковной жизни отец Антонин сознавал как долг «глубокой признательности воспитавшей меня Матери Церкви. <...> Я не могу быть спокойным при мысли, что, не доводя до сведения разницы двух Церквей, я отнимаю, может быть, случай сделать что-нибудь полезное вообще Христову делу»17. Архимандрит выражал надежду, что Святейшей Синод поручит ему — и всем, имеющим возможность изучать Греческую Церковь — «изложить все подробности, все разности церковной практики греческой с нашей и даже обобщить эту меру на другие православные Церкви Востока»18. Более того, архимандрит Антонин призывал глубокочтимого им святителя стать «покровителем возвратного движения России к древнеотеческому православию седми Вселенских соборов»19. Так что отец Антонин был первым, кто решительно сказал, что нужно отменить нововведения синодального периода и что Русской Церкви есть чему поучиться у Элладской, отложив своей поместный патриотизм и провинциализм.
Следующие пять лет отец Антонин провел в Константинополе, прибыв к новому месту служения 18 сентября 1860 г. Несмотря на критику его проекта, перевод состоялся по рекомендации митрополита Филарета. При отъезде из Афин греческое правительство наградило архимандрита орденом Спасителя, а местные жители жалели об его отъезде. Обер-прокурор Синода А. П. Толстой писал 30 ноября 1860 г., что вполне уверен, что деятельность отца Антонина в Константинополе будет не менее полезна Церкви, чем в Афинах и что он приобретёт такую же любовь и общее уважение, какими пользовался там20.
Так начинался новый период накопления знаний, навыков, опыта жизни на Православном Востоке. «Восток есть колыбель человечества. Довольно сказать это, — писал архимандрит Антонин, — чтобы сделать мысленный поклон в ту сторону, "откуда свет истек"»21. Это время ознаменовано новыми научными достижениями и становлением отца Антонина как выдающегося церковного дипломата, поскольку проблем в этот период было более чем достаточно.
В середине XIX в. в Османской империи проходила серия реформ — Танзимат, отразившихся на положении Православной Церкви. К 1860 г. были разработаны новые положения управления Великой Церковью, известные под названием «Общих уставов». Патриарх лишился своей неограниченной власти, которая оказалась раздробленной на две части: в церковных делах он был подчинен Синоду, в гражданских — смешанному совету. Таким образом, архимандрит Антонин приехал в Константинополь в тяжелое время церковно-политического конфликта
15 Там же. С. 158-171.
16 Бутова Р.Б. Архимандрит Антонин (Капустин) на Православном Востоке: Афины — Константинополь — Иерусалим // История российско-греческих отношений и перспективы их развития в XXI веке. Материалы конференции. Афины — М., 2008. С. 103.
17 Там же. С. 103-104.
18 Там же. С. 104.
19 Там же.
20 Антонин (Капустин), архим. Донесения из Афин. С. 207.
21 Антонин (Капустин), архим. Поездка в Румелию. СПб., 1879. С. 7.
внутри Константинопольской Церкви (между митрополитами-геронтами и мирянами, членами смешанного совета).
Во властных структурах России по-разному оценивали церковные преобразования, со стороны Св. Синода было единодушие — серьезная критика и неприятие. Однако мнения МИДа и Синода на этот — и на еще более острый греко-болгарский — вопрос не совпадали. Проблемы усугубились патриаршим кризисом, в октябре 1860 г. на патриарший престол был выбран Иоаким II (1860-1863), который поддержал проведение реформ, жестко и бескомпромиссно выступая в болгарском деле.
Архимандрит Антонин только входил в курс дела. Тем не менее, митрополит Филарет решил, что Русская Церковь не должна становиться посредником между Константинополем и болгарскими митрополитами (Иларионом и др.), и архимандриту Антонину было поручено неофициальное и конфиденциальное дело по уврачевание греко-болгарского конфликта. Однако 24 февраля 1861 г. патриаршим актом болгарские митрополиты Иларион, Аксентий и Паисий были отлучены.
Подробное донесение отца Антонина в Синод от 6 марта 1861 г., касающееся разговора с Патриархом и суждений по болгарскому вопросу, вызвало скандал в Петербурге и Москве. Толстой и митрополит Филарет были возмущены смелостью и определенной свободой, которую позволил себе отец Антонин. «Из Синода присланы горькие замечания мне по поводу письма моего <...>. Отделал же мою худость неутомимый владыка Московский! — писал отец Антонин по этому поводу в своем дневнике 9 мая 1861 г. — Вечером уже писал ответ Св. Синоду на делаемые мне упреки в невежестве, в неуважении к духовной власти, в суемудрии, и, наконец, даже в неправославии»22.
Но нет худа без добра. Перепиской архимандрита Антонина с Синодом и МИДом заинтересовался новый посол России в Константинополе Н. П. Игнатьев. Это стало началом большой дружбы двух выдающихся деятелей Православного Востока. Через несколько лет Н. П. Игнатьев впрямую отдал должное отцу Антонину в своем письме: «По кончине Филарета у нас нет никого, по мнению моему, способного составлять и выражать за Св. Синод мнение в различных щекотливых случаях и ответы на патриаршие грамоты, обращения Синода и т.п. Кто же возьмется написать так дипломатически и так крючковато, но вместе с тем так православно, как Вы?»23.
Среди важных вопросов, в которых Игнатьев активно пользовался советами и дипломатическими способностями отца Антонина, было и дело о Синайском Архиепископе и Синайском кодексе Библии. Для Игнатьева архимандрит оказался едва ли не единственным надежным помощником в его церковно-политической
Н. П. Игнатьев
22 Антонин (Капустин), архим. Дневник. Годы 1861-1865 / Изд. подг. Л.А. Герд. М., 2020. С. 83-84.
23 Письмо от 18/30 июня 1868 г.: Дмитриевский А.А. Граф Н.П. Игнатьев как церковно-политический деятель на Православном Востоке (по неизданным письмам его к начальнику Русской Духовной Миссии отцу архимандриту Антонину (Капустину)) // Дмитриевский А. А. Русская Духовная Миссия в Иерусалиме. Сост. и предисл. Н. Н. Лисовой. М. — СПб., 2009. С. 507.
деятельности. С 14 по 21 марта 1863 г. архимандрит Антонин во второй раз был на Афоне. По указанию МИД и Св. Синода архимандрит занимался изучением вопроса о Синайской Библии и должен был ответить на авантюрную попытку греческого графа, любителя древностей Константина Симонидиса (1820-1867) приписать себе изготовление рукописи Синайского Кодекса и тем самым объявить о поддельности известного памятника. Архимандрит Антонин подтвердил подлинность кодекса. Более того, именно отец Антонин придумал способ получения от Синайского монастыря необходимых дарственных документов на владение рукописью и проделал всю основную работу, благодаря которой эти документы оказались в руках Игнатьева24. В 1868 г. отец Антонин вел в Константинополе переговоры об окончательной передаче этой ценнейшей рукописи русскому правительству, приехав специально из Иерусалима в Константинополь (17 августа — 24 сентября).
В 1873 г. в Киеве были изданы «Акты Русского на Святом Афоне монастыря св. великомученика и целителя Пантелеимона». В подготовке издания принимали участие архимандрит Антонин и профессор Киевской духовной академии Ф. А. Тер-новский. Работу над расшифровкой и изданием актов трудно переоценить, поскольку она в определенной мере способствовала утверждению русского имени на Афоне во время русско-греческого афонского кризиса 1870-х гг., когда архимандрит Макарий (Сушкин) был избран настоятелем Русского Пантелеимоновского монастыря и преемником настоятеля обители архимандрита Герасима и понадобилось долгих 5 лет, чтобы этот выбор был утвержден Константинопольским Патриархом Иоакимом II. Архимандрит Антонин как мог помогал монастырю. Он составлял докладные записки и мнения в Св. Синод и в МИД, писал статьи для иностранной прессы, пытаясь изменить общественное мнение.
Донесения отца Антонина касались не только текущих политических дел. Так, в январе 1861 г. он составил для Св. Синода проект преобразования духовных академий в России25. В целом, за пять лет отец Антонин написал около 30 официальных записок и донесений, касающихся церковно-дипломатических дел на Востоке; они, без сомнения, могут служить прекрасным источником для изучения истории Церкви середины XIX в., а также русско-константинопольских церковных связей26.
Наконец, Иерусалим. Почти за тридцать лет жизни в Иерусалиме (1865-1894) архимандрит Антонин по долгу служения состоял в тесных отношениях с пятью Иерусалимскими патриархами, при нем тринадцать раз сменились турецкие губернаторы и десять раз русские консулы. Его работа осуществлялась в постоянном взаимодействии со Св. Синодом, Азиатским департаментом и Палестинской комиссией МИДа, Православным Палестинским обществом. Так что тем для донесений отца Антонина было много, но главной была все же одна — земельная, т. е. создание Русской Палестины. На посту начальника РДМ архимандрит Антонин все годы пребывания на Востоке старался укрепить положение миссии и расширить влияние России в Святой Земле, в том числе путем приобретения недвижимости, строительством на новых участках странноприимных домов, а затем и церквей.
Архимандрит Антонин не был первым из российских подданных, приобретавших недвижимость в Палестине: к 70-м гг. XIX в. в Палестине существовала многочисленная русская колония. Но только отец Антонин неоднократно официально заявлял, что все купленное им является собственностью России, поскольку приобретено на деньги русских жертвователей.
Возникает вопрос, когда и как явилась отцу Антонину сама идея палестинского владельчества? Во-первых, это интерес и накопленный опыт. Еще в Афинах со всей присущей ему энергией и обстоятельностью входил он во все подробности
24 См.: Переписка архимандрита Антонина (Капустина) с графом Н. П. Игнатьевым. 1865-1893. М., 2014. 480 с.
25 Антонин (Капустин), архим. Донесения из Афин. С. 212-221.
26 Антонин (Капустин), архим. Донесения из Константинополя (1860-1865). Подг. изд., преди-сл., комм. Л. А. Герд. М., 2013. 222 с.
своего первого храмостроительного проекта. Вторым фактором следует, видимо, решение архимандрита о необходимости создания независимой от МИД паломнической структуры РДМ в Иерусалиме. Как напишет отец Антонин в письме Б. П. Мансурову от 2 декабря 1879 г., «осмотревшись на месте, я, чтобы не столкнуться ни с кем ни на политическом, ни на церковно-каноническом, ни даже на миссионерском поприще, ограничился одним чисто поклонническим значением своей Миссии и нашел способ, путем территориальных приобретений и устройством в разных местах русских приютов, поставить ее и крепче, и весче и, пожалуй, даже блестяще, чем когда бы то ни было в другое время в Палестине»27. Позиция архимандрита была тем более выигрышной, что он «стал приобретать в собственность России то, что еще осталось, Божиим Провидением, в Святой Земле ценного, не захваченного католиками, протестантами, армянами»28. Объективно это был наиболее простой и надежный путь усиления русского присутствия в Иерусалиме и на Ближнем Востоке.
Третий момент — русские паломники со своей малой, но неистощимой копеечкой. Архимандрит Антонин вообще обладал особым талантом не просто привлекать людей к своим замыслам, но и располагать их к реальному участию в проектах — к дарениям и пожертвованиям. Что касается щедрости русских паломников, то его всегда огорчала и раздражала их готовность нести свои деньги в первую очередь в греческие храмы и монастыри и проходить мимо своих, русских. Реализовать возможный потенциал религиозной жертвенности, найти в ней дополнительный и независимый источник финансирования стало для архимандрита Антонина постоянной задачей. И, наконец — но не в последнюю очередь, — отец Антонин нашел в Иерусалиме верных соратников. Прежде всего, Я. Е. Халеби который стал для начальника Русской духовной миссии не просто «смиренным драгоманом», но настоящим другом и соратником. Едва ли не Якубу обязан отец Антонин и самой идеей «владельчества».
Эта деятельность архимандрита Антонина не получала поддержки в Св. Синоде и вызывала раздражение сотрудников МИД, которые, с одной стороны, справедливо считали, что он вторгается в сферу их деятельности и интересов, а с другой — его активность расширяла и усложняла круг их должностных обязанностей. Отца Антонина не вполне понимал даже Н. П. Игнатьев, неоднократно убеждавший начальника РДМ не покупать «клочки земли» и считающий, что он «строит на воздухе».
В 1872 г. МИД обратился с официальным запросом к обер-прокурору Св. Синода Д. А. Толстому относительно незаконности и нежелательности палестинских покупок архимандрита Антонина. 4 мая Св. Синод известил министерство, что архимандриту Антонину запрещено впредь осуществлять покупки, и поставил вопрос не только о прекращении приобретений, но и об отчуждении у отца Антонина уже имеющихся владений.
В этих обстоятельствах Н. П. Игнатьев и архимандрит Антонин разработали план, согласно которому начальник РДМ заявил о своем намерении «продать участки в собственность иноверцев»29, а Игнатьев, чтобы подстраховать отца Антонина, направил предписание консулу в Иерусалиме с требованием объявить начальнику миссии, чтобы «он ни в каком случае не приступал к отчуждению приобретенных уже им на русские деньги земельных участков в Палестине, так как вопрос об этих приобретениях перенесен на политическую почву и сделался уже предметом особых переговоров между Портою и посольством»30. МИД согласился с мерой посла и дал указание оформить права на уже купленную недвижимость31.
27 Писарская копия из библиотеки ИППО. Шифр И. П. П. О. Б. IV. № 856. Страницы не нумерованы.
28 Там же.
29 Россия в Святой Земле. Документы и материалы. Сост., комм, вступ. ст. Н. Н. Лисового. М., 2017. Т. 2. С. 288.
30 Там же.
31 Там же.
Через восемь лет после приезда в Иерусалим, в 1873 г., архимандрит Антонин уже был владельцем участков на Елеоне, в Айн-Кареме, в Хевроне, в Бет-Джале, в Сило-аме, Яффе и Иерихоне. Тем обиднее ему было получить новый указ Св. Синода о запрещении покупать землю: «28 апреля 1873 г. Синодальный указ, прибывший с русским пароходом, разрушил благонастроенность души. Злоба просто душит меня»32. Причиной указа стало требование МИД, считавшего недостойным для себя подписать конвенцию о собственности, на чем настаивала Порта. В России считали, что, подчиняясь турецким законам, продают честь за мнимое право покупать землю, совершенно не видя русские политические интересы. В итоге протокол о праве русских подданных покупать земельную собственность в Османской империи был все же подписан и отец Антонин получил возможность оформить приобретенные ранее земельные участки на собственное имя.
К середине 1870-х гг. архимандрит Антонин сформулировал несколько важнейших постулатов своей деятельности в святом граде. Официальной линии Петербурга отец Антонин смело противопоставляет совершенно другую концепцию и другую задачу: «Прокладывать себе "дорогу будущего" на Востоке, которого давно ждут, а именно занимая в нем о с е д л о е положение»33. Иными словами, формулируется идея созидания того, что мы сегодня называем Русской Палестиной, в основе которой лежит русская копейка, принесенная в Святую Землю благодаря «сочувствию христолюбцев (жертвователей и спонсоров. — Р.Б.), которыми переполнена дорогая отчизна». Но, пожалуй, еще более важно, что отцом Антонином постоянно ощущается «невидимая рука Божественного Промысла»34, помогающая ему в этом непростом деле. Таким образом, была сформулирована главная, заветная мысль архимандрита Антонина — идея Русской Палестины как особой церковно-исторической реальности, принципиально нового этапа и новой формы служения Русской Церкви. Архимандрит Антонин свое кредо также изложит в письме к В. Н. Хитрово: «Я оставил всякую высоту и широту жизненной карьеры и прилепился всем существом своим к одной цели — утвердить и закрепить имя русское в Святой Земле Обетованной так, чтобы мы не были в ней только гостями, а в известной доле хозяевами, на утешение своим и на страх чужим по вере и духу»35.
К 1880-м гг., с интересом к Ближнему Востоку со стороны императорской семьи, августейшими паломничествами, вообще увеличением русского паломничества в Святую Землю в Св. Синоде осознали огромное значение приобретений, справедливо полагая, что они служат усилению влияния России, однако возник новый вопрос — о будущем собственности архимандрита Антонина. Дипломаты настаивали на скорейшем переоформлении его недвижимости на имя российского правительства, или иерусалимского консула, или Православного Палестинского общества. В рамках правового пространства Османской империи сделать это было непросто, к тому же сам архимандрит не торопился передавать свою землю, опасаясь своего удаления из Палестины.
К 1889 г. был найден выход: наиболее крупные шесть из своих приобретений он решил обратить в вакуф — понятие шариатского законодательства, предполагавшее передачу собственности в вечное пользование храму, монастырю или религиозной общине. В этом решении отца Антонина деятельно поддержал обер-прокурор Св. Синода К. П. Победоносцев. В Османской империи было две основные причины, на которых мусульмане основывали вакуф: обеспечение безопасности имущества основателя и недопущение его конфискации государственными властями. Эти
32 Антонин (Капустин), архим. Дневник за 1873 г. // РГИА. Ф. 834. Оп. 4. Д. 1126. Л. 28 об.
33 Антонин (Капустин), архим. Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. Изд. подг. Р. Б. Бутова. М., 2010. С. 174.
34 Там же. С. 174-175.
35 Из письма архимандрита Антонина к В. Н. Хитрово от 23 января 1879 г. // Дмитриевский А. А. Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность за истекшую четверть века. 1882-1907. Вступ. ст. и посл. Н. Н. Лисового. М. — СПб., 2008. С. 145.
причины были особенно важны для христиан и евреев, которые, будучи религиозными меньшинствами, естественно, чувствовали себя менее защищенными. Применение исламского права было удобно также тем, что оно предотвращало столкновения с мусульманскими властями.
12 сентября 1889 г. акт об учреждении вакуфа архимандритом Антонином был утвержден иерусалимским судьей. В него вошли главные земельные владения отца Антонина: Елеонский участок, Силоамский с «Гробницей дочери фараона», Иерихонский, Горненский, Хевронский с Мамврийским дубом и Яффский36
24 марта 1894 г. архимандрит Антонин скончался. В завещании, составленном за пять дней до его смерти, все приобретенные земельные участки, как помещенные, так и не помещенные в вакуф, были завещаны в собственность Св. Синода37. Как видим, отец Антонин выбрал верный способ сохранения недвижимости. В XX в. именно вакуф спас Русскую Палестину, ведь вакуфные участки не могли быть никем проданы, а желающих было много.
Деятельность архимандрита Антонина на Православном Востоке — в Афинах, Константинополе и Иерусалиме — является показателем того, как один человек, хотя и не облеченный властью и не обладающий большими средствами, десятилетиями находящийся в неопределенности статуса своей миссии между Св. Синодом и МИДом, может в определенном смысле влиять на стратегию русской политики в регионе. Его усилия по созиданию Русской Палестины станут причиной эволюции позиций государственных институтов (Св. Синода и МИДа) и приведут к изменениям в церковно-дипломатической деятельности России на Ближнем Востоке.
Источники и литература
1. Антонин (Капустин), архим. Дневник. Годы 1861-1865 / Изд. подг. Л. А. Герд. М., 2020.
2. Антонин (Капустин), архим. Донесения из Афин. 1851-1860. М., 2018.
3. Антонин (Капустин), архим. Донесения из Константинополя (1860-1865). Подг. изд., предисл., комм. Л. А. Герд. М., 2013.
4. Антонин (Капустин), архим. Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. Изд. подг. Р. Б. Бутова. М., 2010.
5. Антонин (Капустин), архим. Поездка в Румелию. СПб., 1879.
6. Бутова Р. Б. Архимандрит Антонин (Капустин) на Православном Востоке: Афины-Константинополь-Иерусалим // История российско-греческих отношений и перспективы их развития в XXI веке. Материалы конференции. Афины — М., 2008. С. 7-10.
7. Дмитриевский А. А. Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность за истекшую четверть века. 1882-1907. Вступ. ст. и посл. Н.Н. Лисового. М. — СПб., 2008.
8. Дмитриевский А. А. Русская Духовная Миссия в Иерусалиме. Сост. и предисл. Н. Н. Лисовой. М. — СПб., 2009.
9. Смирнова И.Ю. Митрополит Филарет и Православный Восток. М., 2014.
36 Россия в Святой Земле. Документы и материалы. Т. 2. С. 625-633.
37 Там же. С. 638-640.
