CC BY
188
3. Плешкова, О.И. Мифологическая основа романа Ю.Н. Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара»: миф о Минотавре // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - 2012. - № 1(2).
4. Плешкова, О.И. Теория литературной эволюции, историческая проза Ю.Н. Тынянова и современные жанры исторического повествования // Русское литературоведение ХХ века: имена, школы, концепции: материалы международной науч. конф. / под общ. ред.
О.А. Клинга и А.А. Холикова. - М.; СПб., 2012.
5. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино [подгот. изд. и коммент. Е.А. Тоддеса, А.П. Чудакова, М.О. Чудаковой]. - М., 1977.
6. Каверин, В. Новое зрение. Книга о Юрии Тынянове / В. Каверин, Вл. Новиков. - М., 1988.
7. Калинина, И.А. Взаимодействие культур в романе Ю. Тынянова «Пушкин» // Культура и текст: материалы мждународной науч. конф.
- СПб.; Барнаул, 1997. - Вып. I. Литературоведение. - Ч. I.
8. Гурштейн, А. Роман Тынянова о Пушкине // А. Гурштейн. Избранные статьи. - М., 1959.
9. Немзер, А.С. Из наблюдений над романом Тынянова «Пушкин». Явление героя // Тыняновский сборник. - М., 2002. - Вып. 11. Девятые Тыняновские чтения: Исследования. Материалы.
10. Тынянов, Ю.Н. Пушкин // Ю.Н. Тынянов. Сочинения: в 3 т. - М., 1994. - Т. 3.
11. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М., 1989. - Т. 2.
12. Тынянов, Ю.Н. Пушкин и его современники. - М., 1968.
Bibliography
1. Pleshkova, O.I. Postmodernistskoe parodirovanie tvorchestva M. Gorjkogo v sovremennoyj muljtiplikacii: «Burevestnik» A. Turkusa // Kuljtura i tekst: kuljturnihyj smihsl i kommunikativnihe strategii: sbornik nauchnihkh stateyj / pod red. G.P. Kozubovskoyj. - Barnaul, 2008.
2. Pleshkova, O.I. Peterburgskie povesti Yu.N. Tihnyanova v svete ego teorii literaturnoyj ehvolyucii // Mir nauki, kuljturih, obrazovaniya: mezhdunarodnihyj nauchnihyj zhurnal. - 2010. - № 6 (25). - Ch. 1.
3. Pleshkova, O.I. Mifologicheskaya osnova romana Yu.N. Tihnyanova «Smertj Vazir-Mukhtara»: mif o Minotavre // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. - 2012. - № 1(2).
4. Pleshkova, O.I. Teoriya literaturnoyj ehvolyucii, istoricheskaya proza Yu.N. Tihnyanova i sovremennihe zhanrih istoricheskogo povestvovaniya
// Russkoe literaturovedenie KhKh veka: imena, shkolih, koncepcii: materialih mezhdunarodnoyj nauch. konf. / pod obth. red. O.A. Klinga i
A.A. Kholikova. - M.; SPb., 2012.
5. Tihnyanov, Yu.N. Poehtika. Istoriya literaturih. Kino [podgot. izd. i komment. E.A. Toddesa, A.P. Chudakova, M.O. Chudakovoyj]. - M., 1977.
6. Kaverin, V. Novoe zrenie. Kniga o Yurii Tihnyanove / V. Kaverin, Vl. Novikov. - M., 1988.
7. Kalinina, I.A. Vzaimodeyjstvie kuljtur v romane Yu. Tihnyanova «Pushkin» // Kuljtura i tekst: materialih mzhdunarodnoyj nauch. konf. - SPb.; Barnaul, 1997. - Vihp. I. Literaturovedenie. - Ch. I.
8. Gurshteyjn, A. Roman Tihnyanova o Pushkine // A. Gurshteyjn. Izbrannihe statji. - M., 1959.
9. Nemzer, A.S. Iz nablyudeniyj nad romanom Tihnyanova «Pushkin». Yavlenie geroya // Tihnyanovskiyj sbornik. - M., 2002. - Vihp. 11. Devyatihe Tihnyanovskie chteniya: Issledovaniya. Materialih.
10. Tihnyanov, Yu.N. Pushkin // Yu.N. Tihnyanov. Sochineniya: v 3 t. - M., 1994. - T. 3.
11. Dalj, V.I. Tolkovihyj slovarj zhivogo velikorusskogo yazihka: v 4 t. - M., 1989. - T. 2.
12. Tihnyanov, Yu.N. Pushkin i ego sovremenniki. - M., 1968.
Статья поступила в редакцию 20.11.13
УДК 821.161.
Shunkov A. У «TRANSITION TEXT» IN RUSSIAN LITERATURE OF THE XVII CENTURY. THE BASIC SCIENTIFIC APPROACHES FOR PROBLEM RESERCHING. The paper describes the main approaches for studying the transition period in the history of ancient Russian literature, their classification is presented. The characteristic of the literary process of the XVII century is showed, its originality and difference from the medieval period is marked. Typological
features of the transition period text are identified.
Key words: the poetics of ancient Russian literature, Russian literature and culture of the XVII century, the transition period of Old Russian literature, the motives of ancient literature.
А.В. Шунков, канд. филол. наук, доц., проректор по научной и инновационной деятельности Кемеровского
гос. университета культуры и искусств, г. Кемерово, E-mail: alexandr_shunkov@mail.ru
«ПЕРЕХОДНЫЙ ТЕКСТ» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XVII ВЕКА. ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОБЛЕМЫ
В статье описаны основные подходы в изучении переходного периода в истории древнерусской литературы, представлена их классификация. Дана характеристика литературного процесса XVII века, отмечено его своеобразие и отличие от средневекового периода. Выявлены типологические признаки текста переходного периода.
Ключевые слова: поэтика древнерусской литературы, русская литература и культура XVII века, переходный период древнерусской литературы, мотивы древнерусской литературы.
Каждой исторической эпохе соответствует определенный тип текста, особое отношение к слову и творчеству, отражающее свойственное времени понимание автором природы Слова. Семивековая история литературы Древней Руси, как известно, представлена двумя типами текста, условно определяемыми как субстанциональный и релятивистский. Подобная типологизация текста Древней Руси в свое время была предложена в 70-е годы ХХ века С. Матхаузеровой [1, с. 271-284] и нашла поддержку со стороны авторитетных отечественных ученых-медиевистов, среди которых А.М. Панченко [4], В.В. Колесов [2, с. 1-9] и другие.
Первая разновидность текста - субстанциональная - демонстрирует сакральное отношение к тексту, имеющему божественное происхождение. Соответственно читатель воспринимает текст как Откровение, данное свыше и требующее мед-
ленного неторопливого его прочтения. Эта идея высказана книжником в одном из старейших рукописных сборников. В первой статье «Изборника 1076 года» дается совет читать медленно, трижды перечитывать одну и ту же главу, пока смысл ее не будет постигнут. Трансцендентное отношение к книжному тексту, восприятие его как явленность божественной сущности (essentia) видно и в известном фрагменте из «Повести временных лет». «Велика ведь бывает польза людям от учения книжного; книгами наставляемы и поучаемы на путь покаяния, ибо от слов книжных обретаем мудрость и воздержание. Это ведь - реки, напоя-ющие всю вселенную, это источники мудрости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они - узда воздержания» [3, с. 195]. Как известно, подобное понимание роли книги в духовной жизни человека Древняя Русь восприняла от
Византии («Маргарит» Иоанна Златоуста, поучения отцов церкви) и оставалась верной усвоенной традиции, о чем свидетельствует и «Измарагд» (XIV в.) и особенно творчество старообрядцев (протопоп Аввакум). XVII век, как в свое время прекрасно показал А.М. Панченко [4, с. 272-280], принес совершенно новое отношение к книге, новое понимание природы слова, новый тип текста. Символично, что раскол русской церкви (русского общества) начался с правки церковных книг, тем самым обнажив узел противоречий, имевших место быть в русской культуре в середине XVII века.
Второй тип текста (existentia), начиная с XVII века, иллюстрирует релятивистское, критическое отношение как к изображаемой в книжном тексте реальности, так и к самому тексту. Как пишет В.В. Колесов, «с XVII века развивается вполне релятивистская теория текста: всякий текст относителен, его можно критиковать, соотносить с другими текстами, каждый раз новыми; он всего лишь источник информации, которую достаточно поверхностно знать и не обязательно глубинно ведать, достаточно проговорить известное. Теперь текст не перерабатывается - теперь пишется новый текст» [2, с. 8].
Неоднократно уже отмечалось, XVII век наряду с социальными, политическими изменениями в государственном устройстве принес с собой и совершенно новое понимание задач, стоящих перед писателем, а также представление о новых возможностях самой литературы. XVII век, по словам Д.С. Лихачева, был «веком постепенного перехода от древней литературы к новой соответственно переходу России от средневековой культуры -к культуре нового времени» [5, с. 172]. Приведенное высказывание - это одно из многих, которое на протяжении десятилетий актуализирует проблему изучения русской литературы переходного периода - середины XVII - первой трети XVIII столетия. Напомним, проблема изучения явлений переходного характера в литературе была поставлена еще в трудах В.П. Адриановой-Перетц [6, с. 427-447], П.Н. Беркова [7, с. 12-19; 8, с. 19-32].
Так, например, В.П. Адрианова-Перетц отмечала, что в истории любой славянской литературы есть литературные эпохи, условно называемые «древние» и «новые», активно взаимодействующие друг с другом в переходные периоды. Причем это взаимодействие проявляется как с внешней стороны (в «форме прямого “влияния” произведений старшего периода на творчество писателей нового времени» [6, с. 427]), так и на уровне «внутреннего родства между литературами разных исторических этапов», на уровне «идейно-художественных тенденций». П.Н. Берков, апеллируя к упомянутой выше статье В.П. Адриановой-Перетц, принимает предложенный метод исследования литературы переходного периода на основе анализа внутренних связей литературных эпох. При этом П.Н. Берковым определены и новые задачи, которые должны были быть решены на тот момент времени при изучении переходных процессов русской литературы.
Переходная эпоха в истории культуры и литературы Древней Руси порождает и особый тип текста, который в отечественной медиевистике, европейской славистике имеет сформировавшуюся традицию научного исследования.
Один из аспектов изучения памятников литературы переходного периода был представлен в работах академика Д.С. Лихачева [9; 10]. Переходность литературной эпохи ученый видел в первую очередь в усилении авторского (личностного) начала в книжности XVII века, проявляющегося в трансформации традиционной жанровой системы, индивидуализации персонажей, бытовых зарисовок, расширении тематики, «эмансипации сюжетного построения» и другие. Таким образом, главной причиной переходных процессов в литературе ученый видел автора текста, стремившегося с иных позиций высказать свою точку зрения. «Русская литература на грани XVI-XVII вв. стояла перед необходимостью подчинения литературы личностному началу, выработке личностного творчества и стабильного авторского текста произведений» [5, с. 173]. Индивидуализация персонажей, прямой речи героев, их пребывание в новом художественном пространстве напрямую связано с изменившимся восприятием мира субъектом художественного творчества -автором произведения.
Исторический подход, применяемый в литературоведческих исследованиях сторонниками научной школы академика Д.С. Лихачева (А.С. Демин, А.Н. Робинсон, Е.К. Ромодановская, Л.И. Сазонова и др.) в объяснении литературных процессов, происходивших в переходное время, в дальнейшем позволил расширить перечень художественных открытий в литературе.
Были поставлены новые акценты на иные аспекты изучения проблемы слома традиций в русской литературе переходного периода и появления нового типа текста. Е.К. Ромодановская [11] на примере основных повествовательных жанров XVII века продемонстрировала, как художественный вымысел, проникая в литературу, приводит к кардинальным ее содержательным и формальным изменениям. В итоге в переходный период русской литературы рождается абсолютно новая причинно-следственная связь в парадигме «автор - читатель». Теперь вымысел осознается не только со стороны автора, но и читателя. Автор уже не может не учитывать читательское мнение. XVII век, таким образом, для русской литературы открыл нового читателя, ставшего полноправным звеном в цепи литературного творчества и способного оценить новую форму и новое содержание литературного произведения. «Понимание этого позволяет представить читателя равноправным участником литературного процесса, выявить зависимость автора и его творений от востребованности того или иного явления читателем», - таков вывод Е.К. Ромодановской [11, с. 181].
Усиление личностного авторского начала в литературном творчестве XVII века как главная причина слома традиций и привнесения в русскую культуру ренессансных идей будет поддержана и развита в трудах академика А.М. Панченко. Культурно-исторический подход, примененный А.М. Панченко в изучении отдельных явлений русской культуры «кануна петровских реформ», имевших ренессансный характер, позволил ему назвать основной признак переходной эпохи, заключающийся в «замене веры культурой» [4, с. 131]. Результатом этого процесса стало новое понимание человека и его местоположения в истории. Исследователь считает, что, «если прежде история определяла судьбу человека, то в канун петровских реформ человек предъявил свои права на историю, попытался овладеть ею... Важно, что “новые учители” провозглашают идею о едином, цивилизованном времени, как бы упраздняя различия между вечностью и бренным существованием. Событие не находится в зависимости от Бога; событие - лишь “аппликация” на бесконечном потоке времени» [4, с. 136]. Установление новой культурной парадигмы привело к появлению и утверждению нового направления в русской культуре и литературе - барокко, - породившего новую модель поведения человека, которая нашла художественное воплощение в новых формах текста - поэзии и драматургии, передающих динамизм новой культуры.
Именно поэтому барокко (московского периода), первое литературное направление в России, объединившее в себе традиции средневековые и ренессансные, рассматривается как одна из ярких иллюстраций переходных процессов, происходивших в русской культуре второй половины XVII века. Это направление в изучении литературы переходного периода, обозначенное в начале 80-х годов XX века А.М. Панченко, в дальнейшем получит развитие в исследованиях Л.И. Сазоновой [12; 13; 14]. Используя историко-культурный подход, она сосредоточивает свое внимание на произведениях силлабической поэзии, придворноцеремониальных текстах, в которых усматриваются новые темы, мотивы, художественные символы, эмблемы, привнесенные в русскую словесность и культуру из западно- и восточнославянских литератур. Л.И. Сазонова в барокко видит начало нового этапа в истории русской культуры, определяя его как раннее Новое время (Early Modern Times). «С одной стороны, это очередной шаг, завершающий в “переходном периоде” движение к Новому времени, а с другой - доминирующие явления культуры уже обладают очевидными признаками Нового времени. Такая ситуация переходности фактически сохраняется до конца Петровской поры» [13]. Рассмотрев явления русской литературы, репрезентующие раннее Новое время (поэзия Симеона Полоцкого и его последователей) в общеславянском контексте, Л.И. Сазонова приходит к выводу об органической взаимосвязи русской традиции и традиции славянских литератур (западной и восточной). Барокко, заимствованное с Запада, изменило русскую литературу, оказало свое влияние не только на творчество просвещенных поэтов, но и на представителей традиционалистского направления - старообрядцев. Барокко, по мысли Л.И. Сазоновой, способствовало утверждению новой идеологии, выраженной в новых художественных формах (поэтические жанры, придворно-церемониальные произведения), пришедших на смену средневековым. В результате синтеза европейской и русской традиций появляется новый тип текста, представляющий иные мировоззренческие и художественные категории и тем самым предвосхищающий классицистическую эпоху.
Помимо вышеприведенных подходов в изучении переходных явлений русской культуры и литературы в отечественной науке еще в 60-е годы XX века был применен семиотический подход. Так, с точки зрения представителей тартуско-московской семиотической школы (Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский) в основе модели русской культуры лежит категория дуальности [15, с. 3-36], полярности. Развитие русской культуры в связи с этим осмысливается как смена этапов, из которых каждый новый решительно пытается порвать связи с предшествующим ему. Дуальная модель русской культуры, предложенная Ю.М. Лотманом и Б.А. Успенским, предполагает со-противопоставление двух антиномий (одна из самых известных, «старое - новое», по природе своей соотносимая с антитезой «свое - чужое»), которое становится особо заметно в периоды слома традиций. Ввиду того, что модель русской культуры в отличие от западной не знает третьей составляющей («нейтральной аксиологической сферы»), каждый раз новое в истории русской культуры (от Крещения до реформ Петра I) всегда вызывало недоверие, страх, эсхатологические настроения. В свою очередь традиционное, укоренившееся со стороны «новых людей» эпохи осмысливается как консервативное, нуждающееся в радикальном изменении. Именно поэтому развитие русской культуры мыслится не как поступательное, динамичное эволюционирование, а как «радикальное отталкивание от предыдущего этапа». Однако старая культура, вступая в полемику с новой, противопоставляя себя ей, не могла быть искоренена полностью. С позиции семиотического подхода, здесь возможны следующие варианты решения проблемы: столкновение двух противоположностей могло привести к переворачиванию устоявшейся ранее системы, замене «плюса» на «минус», либо при сохранении ранее сложившейся традиции происходит ее переименование, и «в этом случае создаются новые тексты при сохранении архаического культурного каркаса». Подобная ситуация в истории русской культуры имеет постоянный и неизменный характер. Таким образом, переходность с позиции семиотики есть одна из констант русской культуры, демонстрирующих на разных этапах ее развития противоположное аксиологическое отношение к традиции и новаторству.
Объяснение причин переходных процессов в русской культуре, их сущности находим в трудах представителей философской антропологии, активно о себе заявивших в современной славистике (на рубеже XX-XXI веков). Так, например, Л.А. Черная считает, что «переходные периоды в культуре, с философско-антропологической точки зрения, - это смена концепции человека, отказ от старого решения проблемы человека и поиск нового решения» [16, с. 289]. Философско-антропологический подход позволяет увидеть начало всех изменений, происходивших в культуре, в динамике понимания природы человека, «человек становится исходной точкой концепции мира и себя самого» [16, с. 290]. В связи с этим переходность в русской культуре связывается с появлением и утверждением новой концепции времени (акцент делается на событие настоящего времени), пространства (актуальность приобретает мир земной), привнесением новизны во все сферы жизнедеятельности человека и соответственно отказом от прежних старых форм, в конечном итоге - появлением и утверждением новой жанровой системы в литературе, соответствующей «эпохе познающего разума» и представляющей «”личностный тип” человека переходного периода», «homo novus». Нетрудно заметить, что в данном случае философско-антропологический подход в рассмотрении явлений переходного характера в русской культуре и литературе XVII века находит общие точки соприкосновения с идеями, высказанными академиком Д.С. Лихачевым, тем самым еще раз подтверждая выводы ученого о роли личностного начала в литературе XVII века. В то же время философско-антропологический подход, используемый в изучении явлений культуры переходного периода, с точки зрения Л.А. Черной, позволяет более детально выстроить его периодизацию, выделив четыре основных этапа [17, с. 52-87].
В последнее время в рассмотрении темы был предложен новый подход в изучении переходного периода литературы Древней Руси. В его основу была положена идея эволюции мировоззрения древнерусского книжника (писателя). Развитие литературы напрямую связано не столько с историческими событиями, сколько с той формой сознания автора, которая соответствовала определенной мировоззренческой стадии. Предложенная А.Н. Ужанковым [18] концепция стадиального развития русской литературы XI - первой трети XVIII века «позволяет увидеть не только конкретный результат развития литературы
в виде конкретных произведений, но и выявить и объяснить происхождение их литературно-художественных особенностей» [19, с. 254].
Переходный период русской литературы, согласно концепции А.Н. Ужанкова, очерчивается 40-ми годами XVII - 30-ми годами XVIII века и определяется как стадия миропредставления, в основе которой лежит рационалистический способ познания мира и эгоцентрический тип сознания. Аргументами, доказывающими объективность данного подхода в определении границ периода, является тот тип сознания автора, который отражается в литературных памятниках, демонстрирующих стадию миропредставления в истории русской литературы. Как отмечает А.Н. Ужанков, «стадия миропредставления, опирающаяся на рассудочное постижение мира, - это переходный период от средневекового объективно-идеалистического мышления к рационалистическому мышлению Нового времени, а в истории русской культуры - этот переходный этап от Средневековья к Новому времени (40-е годы XVII - 30-е годы XVIII века) [19, с. 203].
Начало переходного периода в истории русской литературы ученый связывает с секуляризацией мировоззрения автора, наиболее ярко проявившейся в сатирических повестях (демократическая сатира), датируемых 40-ми годами XVII столетия. Секуляризация сознания человека середины XVII века проявила себя в дифференциации двух методов познания мира: религиозного и рационалистического. В истории литературы это нашло отражение в тех художественных новациях, которые демонстрируют памятники, относящиеся к данному временному периоду. Перечень «новин», представляющих иной тип литературного творчества хорошо известен, он неоднократно уже приводился в большинстве работ медиевистов, посвященных изучению переходных явлений в истории древнерусской литературы. Это и появление категории художественного вымысла, изменение представлений о времени, иное понимание задач, стоящих перед писателем, трансформация жанровой системы, отражающей уже новую модель мира и др.
Активный интерес к русской литературе переходного периода проявляется и со стороны европейских славистов, которыми также сделано немало ценных выводов по проблеме исследования историко-литературных процессов рубежа XVII-XVIII веков. Выше мы уже приводили статью С. Матхаузеровой, в которой она предложила типологию текста русской литературы XVII века, отражающую ее переходный характер. Точка зрения, высказанная ученым в 70-е годы XX века, была высоко оценена ведущими отечественными медиевистами (акад. Д. С. Лихачевым, акад. А.М. Панченко [20, 203-208]; Л.С. Ковтун [21, с. 391-400]), видевшими в концепции чешской коллеги ответы на многие вопросы изучения древнерусской литературы.
Не менее интересен подход в исследовании русской литературы переходного периода, предложенный современной польской исследовательницей Элизой Малек. На примере беллетристики рубежа XVII—XVIII веков, условно относимой к категории «неполезного чтения», она высказывает идею о том, что в переходный период русской литературы традиционная средневековая книжность («небеллетристические произведения более раннего времени и произведения беллетризованные, но не предназначенные для “неполезного”, развлекательного чтения») не уступала места произведениям светского характера. Наоборот, Э. Малек считает, что, судя по количеству списков «душеполезных» и «неполезных» беллетристических повестей, дошедших до нового времени, преобладает как раз первая категория: «Если взглянуть на литературное наследие XVII - первой трети XVIII века с этой точки зрения, то картина триумфального шествия светской повествовательной прозы заметно потускнеет» [22, с. 103]. Несмотря на активные историко-культурные процессы, происходившие в России в период XVII - первой трети XVIII вв., в поле зрения русского человека находился традиционный для средневековой эпохи перечень произведений, не терявший своей актуальности. Как отмечает Э. Малек, «данные доступных в настоящее время архивных материалов показывают, что подавляющее большинство читателей XVII - первой трети XVIII века не проявляло ни малейшего интереса к произведениям светской повествовательной прозы, довольствуясь чтением традиционного типа: большинство четьих рукописных сборников того времени по своему характеру не отличается от четьих сборников XV-XVI веков» [22, с. 106].
Объяснением подобной ситуации, с точки зрения исследовательницы, является культурная образованность читателя эпохи, воспитанного в книжной традиции Средневековья и не способного пока еще в полной мере осознать, оценить и принять
новизну беллетристики, представляющей совершенно другой уровень литературы. По мнению Э. Малек, «литературная судьба произведений светской “неполезной” литературы XVII - первой трети XVIII века была теснейшим образом связана с культурными компетенциями читателей, проявляющимися в умении понимать нестандартные литературные тексты, со вкусами читающей публики, выражавшимися прежде всего в отборе текстов для индивидуального чтения, в предпочтении произведений одного жанра произведениям, реализующим требования иного жанрового и идеологического канона» [23, с. 44]. Приведенная точка зрения Э. Малек в рассмотрении вопроса особенностей развития русской беллетристики в переходный период и акцентирования внимания на роли читателя как одной из ключевых фигур в данном процессе сближает научную концепцию представителя европейской славистики с идей Е. К. Ромоданов-ской, высказанной ею в вышеупомянутой монографии [11].
Таким образом, переходный период в истории русской литературы остается до сих пор одним из дискуссионных в отече-
ственной науке. Существующие научные концепции, предлагающие разные подходы в исследовании явлений переходного характера в истории русской литературы, демонстрируют не только полярность точек зрения на исследуемую проблему, но в то же время показывают ее глобальность и возможность многоаспектного изучения. Рассмотренные выше подходы изучения литературы переходного периода в своей совокупности иллюстрируют неоднозначность решения проблемы, сохраняющей свою актуальность. Сложность процессов, происходивших в переходный период русской культуры и литературы, не может быть объяснена только с какой-либо одной стороны. Однозначность какого-либо подхода неизменно приведет к сужению и упрощению представлений о мозаичности переходного периода культуры и литературы. Именно об этом и говорил в свое время А.М. Панченко: «Эволюция культуры - явление не только неизбежное, но и благотворное, потому что культура не может пребывать в застывшем, окостенелом состоянии. Но эволюция эта протекает все же в пределах “вечного града” культуры» [4, с. 31 б].
Библиографический список
1. Матхаузерова, С. Две теории текста в русской литературе XVII века // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР; Институт русской литературы. - Л., 1976. - Т. 31.
2. Колесов, В.В. Источники древнерусской культуры и истоки русской ментальности // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2001. -№ 1(3).
3. Повесть временных лет // Библиотека литературы древней Руси: в 20 т. - СПб., 1997. - Т. 1.
4. Панченко, А.М. Русская культура в канун петровских реформ // А.М. Панченко. Я эмигрировал в Древнюю Русь. Россия: история и культура. - СПб., 2005.
5. Лихачев, Д.С. Развитие русской литературы X-XVII веков. Эпохи и стили // Д.С. Лихачев. Избранные работы: в 3 т. - Л., 1987. - Т. 1.
6. Адрианова-Перетц, В.П. О связи между древним и новым периодами в истории славянских литератур // Труды Отдела древнерусской
литературы / Академия наук СССР; Институт русской литературы (Пушкинский Дом); ред. Л.А. Дмитриев, Д.С. Лихачев. - М.; Л., 1963.
- Т. 19.
7. Берков, П.Н. Задачи изучения переходного периода русской литературы. (От древней к новой) // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. - Л., 1970.
8. Берков, П.Н. О литературе так называемого переходного периода // Русская литература на рубеже двух эпох (XVII - начало XVIII века).
- М., 1971.
9. Лихачев, Д.С. Человек в литературе Древней Руси. - М.; Л., 1958.
10. Лихачев, Д.С. Развитие русской литературы X-XVII веков. Эпохи и стили. - Л., 1973.
11. Ромодановская, Е.К. Русская литература на пороге нового времени. Пути формирования русской беллетристики переходного периода. - Новосибирск, 1994.
12. Сазонова, Л.И. Поэзия русского барокко (вторая половина XVII-начало XVIII века). - М., 1991.
13. Сазонова, Л.И. Литературная культура России. Раннее Новое время / Рос. Академия наук; Ин-т мировой литературы им. А.М. Горько-
го. - М., 2006.
14. Сазонова, Л.И. Память культуры. Наследие Средневековья и барокко в русской литературе Нового времени. - М., 2011.
15. Лотман, Ю.М. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) / Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский // Труды по русской и славянской филологии. XXVIII: Литературоведение. К 50-летию профессора Б.Ф. Егорова / отв. ред. В.И. Беззубов. - Тарту, 1977. - (Учен. зап. Тартуского гос. ун-та; вып. 414).
16. Черная, Л.А. Философско-антропологический подход к изучению славянских культур // Славянские литературы. Культура и фольклор славянских народов. XII Международный съезд славистов: доклады российской делегации. - М., 1998.
17. Черная, Л.А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. - М., 1999.
18. Ужанков А.Н. Стадиальное развитие русской литературы XI - первой трети XVIII века. Теория литературных формаций. - М., 2008.
19. Ужанков А.Н. О специфике развития русской литературы XI - первой трети XVIII века. Стадии и формации. - М., 2009.
20. Панченко, А.М. История и теория // Рус. лит. - 1981. - № 3.
21. Ковтун. Л.С. Новый труд о древних теориях искусства слова на Руси / Л.С. Ковтун, В.В. Колесов // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР; Институт русской литературы. - Л., 1983. - Т. 37.
22. Малек, Э. Место и роль светской повествовательной прозы в литературной культуре Руси XVII - первой трети XVIII века // Acta Universitatis Lodziensis. Folia litteraria 32, 1992.
23. Eliza Maiek. «Неполезное чтение» в России XVII-XVIII веков. Jуdl1l, Wydawnictwo naukowe PWN, 1992.
Bibliography
1. Matkhauzerova, S. Dve teorii teksta v russkoyj literature XVII veka // Trudih Otdela drevnerusskoyj literaturih / Akademiya nauk SSSR; Institut russkoyj literaturih. - L., 1976. - T. 31.
2. Kolesov, V.V. Istochniki drevnerusskoyj kuljturih i istoki russkoyj mentaljnosti // Drevnyaya Rusj. Voprosih medievistiki. - 2001. - № 1(3).
3. Povestj vremennihkh let // Biblioteka literaturih drevneyj Rusi: v 20 t. - SPb., 1997. - T. 1.
4. Panchenko, A.M. Russkaya kuljtura v kanun petrovskikh reform // A.M. Panchenko. Ya ehmigriroval v Drevnyuyu Rusj. Rossiya: istoriya i kuljtura. - SPb., 2005.
5. Likhachev, D.S. Razvitie russkoyj literaturih X-XVII vekov. Ehpokhi i stili // D.S. Likhachev. Izbrannihe rabotih: v 3 t. - L., 1987. - T. 1.
6. Adrianova-Peretc, V.P O svyazi mezhdu drevnim i novihm periodami v istorii slavyanskikh literatur // Trudih Otdela drevnerusskoyj literaturih
/ Akademiya nauk SSSR; Institut russkoyj literaturih (Pushkinskiyj Dom); red. L.A. Dmitriev, D.S. Likhachev. - M.; L., 1963. - T. 19.
7. Berkov, P.N. Zadachi izucheniya perekhodnogo perioda russkoyj literaturih. (Ot drevneyj k novoyj) // Puti izucheniya drevnerusskoyj literaturih i pisjmennosti. - L., 1970.
8. Berkov, P.N. O literature tak nazihvaemogo perekhodnogo perioda // Russkaya literatura na rubezhe dvukh ehpokh (XVII - nachalo XVIII veka). - M., 1971.
9. Likhachev, D.S. Chelovek v literature Drevneyj Rusi. - M.; L., 1958.
10. Likhachev, D.S. Razvitie russkoyj literaturih X-XVII vekov. Ehpokhi i stili. - L., 1973.
11. Romodanovskaya, E.K. Russkaya literatura na poroge novogo vremeni. Puti formirovaniya russkoyj belletristiki perekhodnogo perioda. -Novosibirsk, 1994.
12. Sazonova, L.I. Poehziya russkogo barokko (vtoraya polovina XVII-nachalo XVIII veka). - M., 1991.
13. Sazonova, L.I. Literaturnaya kuljtura Rossii. Rannee Novoe vremya / Ros. Akademiya nauk; In-t mirovoyj literaturih im. A.M. Gorjkogo. -
M., 2006.
14. Sazonova, L.I. Pamyatj kuljturih. Nasledie Srednevekovjya i barokko v russkoyj literature Novogo vremeni. - M., 2011.
15. Lotman, Yu.M. Rolj dualjnihkh modeleyj v dinamike russkoyj kuljturih (do konca XVIII veka) / Yu.M. Lotman, B.A. Uspenskiyj // Trudih po russkoyj i slavyanskoyj filologii. XXVIII: Literaturovedenie. K 50-letiyu professora B.F. Egorova / otv. red. V.I. Bezzubov. - Tartu, 1977. -(Uchen. zap. Tartuskogo gos. un-ta; vihp. 414).
16. Chernaya, L.A. Filosofsko-antropologicheskiyj podkhod k izucheniyu slavyanskikh kuljtur // Slavyanskie literaturih. Kuljtura i foljklor slavyanskikh narodov. XII Mezhdunarodnihyj sjhezd slavistov: dokladih rossiyjskoyj delegacii. - M., 1998.
17. Chernaya, L.A. Russkaya kuljtura perekhodnogo perioda ot Srednevekovjya k Novomu vremeni. - M., 1999.
18. Uzhankov A.N. Stadialjnoe razvitie russkoyj literaturih XI - pervoyj treti XVIII veka. Teoriya literaturnihkh formaciyj. - M., 2008.
19. Uzhankov A.N. O specifike razvitiya russkoyj literaturih XI - pervoyj treti XVIII veka. Stadii i formacii. - M., 2009.
20. Panchenko, A.M. Istoriya i teoriya // Rus. lit. - 1981. - № 3.
21. Kovtun. L.S. Novihyj trud o drevnikh teoriyakh iskusstva slova na Rusi / L.S. Kovtun, V.V. Kolesov // Trudih Otdela drevnerusskoyj literaturih
/ Akademiya nauk SSSR; Institut russkoyj literaturih. - L., 1983. - T. 37.
22. Malek, Eh. Mesto i rolj svetskoyj povestvovateljnoyj prozih v literaturnoyj kuljture Rusi XVII - pervoyj treti XVIII veka // Acta Universitatis Lodziensis. Folia litteraria 32, 1992.
23. Eliza Malek. «Nepoleznoe chtenie» v Rossii XVII-XVIII vekov. Lodz, Wydawnictwo naukowe PWN, 1992.
Статья поступила в редакцию 29.10.2013
УДК 81. SalchakA.Ya., Bayir-oolA.V. ELECTRONIC HOUSING OF TUVAN LANGUAGE: CONDITION, ISSUES. The article dedicates to main stages of creation of the electronic housing of Tuvan language, to the development issues and to the main results, gotten by the implementing the project of «Electronic housing of Tuvan language texts»
Key words: Tuvan language, electronic housing, database, formatting, formal morphological method, electronic dictionary, frequency word book
А.Я. Салчак, канд. филол. наук, ст. преп. каф. тувинской филологии и общего языкознания Тувинского гос. университета, г. Кызыл, Е-таИ: aelita_74@mail.ru; А.В. Байыр-оол, канд. филол. наук, н.с. Института филологии СО РАН, г. Кызыл, Е-таИ: azikoa@mail.ru.
ЭЛЕКТРОННЫЙ КОРПУС ТУВИНСКОГО ЯЗЫКА: СОСТОЯНИЕ, ПРОБЛЕМЫ*
Статья посвящена основным этапам создания электронного корпуса тувинского языка, проблемам разработки, а также основным результатам, полученным в ходе выполнения проекта РГНФ «Электронный корпус текстов тувинского языка».
Ключевые слова: тувинский язык, электронный корпус, база данных, разметка текстов, формальноморфологический подход, электронный словарь, частотный словарь.
Работа над проектом создания электронного корпуса тувинского языка началась в 2011 г. при финансовой поддержке РГНФ. Инициаторами проекта выступили преподаватели филологического факультета, научные сотрудники научно-образовательного центра «Тюркология» Тувинского государственного университета.
Цель проекта - создание электронного корпуса тувинского языка, систематизированного собрания лингвистических банков данных, предназначенных для последующей комплексной автоматизации научных исследований и прикладных разработок в области тувинского языкознания.
Корпусом языка называется собрание текстов на этом языке, в котором текстам или их фрагментам (абзацам, предложениям, словоформам или даже морфемам) приписана дополнительная лингвистически релевантная информация (аннотация) и которое снабжено поисковым механизмом, позволяющим производить поиск по этой информации. Аннотация может включать в себя любую информацию, в зависимости от задач, стоящих перед создателями корпуса и исследователями. Основная задача корпуса - предоставить исследователю языка возможность быстро получать реальные языковые примеры по заданному запросу и выяснять относительную частоту появления в текстах языковых объектов, соответствующих этому запросу [1, с. 24].
Одним из основных этапов создания корпуса является сбор текстов, включающий оцифровку (ручной набор, сканирование и конвертация в наиболее удобный формат) и выверку. Предполагается, что объем создаваемого корпуса будет составлять около 1 млн. словоупотреблений.
Все тексты собираются в формате DOC, так как при наборе художественных текстов на первых порах старались сохранить все особенности бумажного первоисточника вплоть до нумерации страниц, особое внимание обращалось удалению в словах знаков переноса. Большинство текстов, которые переходят в наши руки от самих писателей или от издательств, были написаны еще в документах, которые были созданы в старых версиях Word. В них использовались шрифты, которые были переделаны из стандартных шрифтов компании Microsoft, они не являлись официально зарегистрированными и использовались только в Республике Тыва и используются до сих пор на компьютерах со старым программным обеспечением (в частности, шрифт Tuwa New).
Выверка текстов (форматирование, удаление имеющихся
в них ошибок и опечаток) стандартизация их по единым параметрам составляют значительную часть работы исполнителей проекта в виду и большого увеличивающегося с каждым днем объема текстов.
Для сбора тувинских текстов и их перевода в цифровой вид были привлечены студенты специальности «Родной язык и литература» филологического факультета ТувГУ. На базе Научнообразовательного центра «Тюркология» было создано Студенческое бюро, где студенты осуществляли набор, сканирование и вычитку текстов. Чтобы активизировать работу по сбору текстов, с 2012 года совместно с Институтом развития национальной школы созданы в некоторых районных школах Республиканские инновационные площадки, где учителя и ученики занимаются набором текстов писателей своего района. Научными руководителями выступают исполнители проекта «Электронный корпус текстов тувинского языка». В частности, в Чаа-Хольской средней школе ученики под руководством своих наставников занимаются переводом в электронный вид произведений Народного писателя Тувы Александра Александровича Даржая. В Ак-дуругской школе приступили к набору произведений Шомаады-ра Куулара.
В республике к переводу в цифровой вид своих архивов и фондов приступила Национальная библиотека им. А.С. Пушкина. Данная оцифровка большей частью представляет собой отсканированные, но не обработанные тексты 19 века. Переводят в электронный вид произведения, написанные в этот период вне зависимости от того, на каком языке они написаны (на русском, на тувинском).
Одним их источников пополнения текстов может являться тувиноязычный интернет, который, возможно, способствует сокращению технологической составляющей за счет сканирования, конвертации, распознавания и выверки.
В конце 2012 г. была запущена онлайн-версия республиканской общественно-политической газеты «Шын» (Правда) по адресу www.shyn.ru [2]. В газете на тувинском языке материалы о политической, экономической, общественной, культурной жизни Тувы. Данный ресурс послужит отличным источником пополнения газетных текстов.
Можно также привести сайт http://tyvadyl.ru [3] адресованный школьникам, родителям и учителям, преподавателям и ис-
