CC BY
59
УДК 94(47)
ПЕРЕГОВОРЫ ЦАРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА С ШАМИЛЕМ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ ГОРЦЕВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА 20 - 50-х годов XIX века
© 2013 г. Д.М. Шигабудинов
Освещаются ход и результаты мирных переговоров представителей царского командования на Кавказе с имамами Дагестана - Гази-Магомедом, Гамзат-беком и Шамилем - в начальный период народно-освободительного движения горцев Северного Кавказа 20 - 50-х гг. XIX в. Определенный интерес вызывает содержание переговоров с Шамилем, динамика их проведения, рассмотрение пунктов взаимных требований, условий будущего мира между сторонами. Имамы Дагестана были готовы вступить в переговоры и соблюдали некоторые условия договора. Однако из-за интриг со стороны царского командования этот процесс был прерван в 1837 г.
Ключевые слова: народно-освободительное движение, имам, царское командование, мюриды, мирный договор, феодальные владетели Дагестана.
This article considers the process and the results of the peaceful negotiations of the tsarist government with the first imam of Dagestan and Chechen Gazi-Magomed, Hamzat-bek and Shamil in the preliminary period of the libertine movement of the mountlanders of the Northern Caucasus in 20 -50s of XIX century. The contest of the pacific negotiations, the examination of mutual demands, the
Шигабудинов Джамал Магомедович -доктор исторических наук, профессор, кафедра теории и истории государства права, Дагестанский государственный педагогический университет, ул. М. Ярагского, 57, г. Махачкала, 367003. E-mail: dzamaldgpu@mail.ru.
Shigabudinov Dzhamal Magomedovich -
Doctor of Historical Science, Professor,
Department of Theory and History
of State Law,
Dagestan State
Pedagogical University,
M. Yaragskogo St., 57, Makhachkala, 367003.
E-mail: dzamaldgpu@mail.ru.
conditions of the future treaty have a great interest. Imams of Dagestan kept and realized some of conditions of the pacific treaty; however the pacific negotiations were interrupted in 1837 because of the intrigues of the representatives of the tsarist government.
Keywords: libertine movement, imam, tsarist government, peaceful treaty, murids, feudal rulers of Dagestan.
Тематика данной проблемы привлекает внимание, на наш взгляд, по многим причинам. Хотя бы потому, что российская сторона охотно вступала в переговоры с человеком, которого считала «лютейшим» и «опаснейшим» врагом государства, «бунтующим» народ против «законной власти». Определенный интерес вызывает содержание переговоров с Шамилем, динамика их проведения, рассмотрение пунктов взаимных требований, условий будущего мира между сторонами. Кроме того, изучение вопроса актуально и с точки зрения современных процессов на Северном Кавказе во взаимоотношениях федеральных властей с лидерами незаконных вооруженных формирований.
Первый имам Дагестана и Чечни Гази-Магомед являлся непримиримым противником царизма. Тем не менее он участвовал в переговорном процессе с представителями военного командования на Кавказе. 3 марта 1830 г. главнокомандующий царскими войсками на Кавказе генерал И.Ф. Паскевич в секретном предписании майору Карганову советовал в переговорах с имамом «...испытать первоначально убеждения и некоторые выгодные для него предположения» [1, с. 514]. Карганов должен был уговорить Гази-Магомеда явиться в Тифлис, «удостоверив . в безопасности, и в высоком вознаграждении» [1, с. 515]. В случае неудачи в переговорах предполагалось доставить имама в Тифлис против его воли либо «избавиться от него каким-либо надежным средством» [1, с. 514]. Через два года генерал Г.В. Розен, сменивший И.Ф. Паскевича, сообщал военному министру России Чернышеву, что имам Гази-Магомед входил в тайные отношения с генералом Ф.К. Клюки фон Клюгенау с предложением вступить в переговоры о мире взамен того, чтобы мусульмане Дагестана и Чечни не обременялись налогами в пользу царской казны [1, с. 695]. В ответ имаму писали, что мусульмане внутренних областей России «не только не утесняются, но пользуются полным покровительством закона» [1, с. 695]. Пере-
писка между сторонами шла в июле 1832 г. накануне наступления царских войск на Гим-ры, когда отряд генерала Розена стоял в окрестностях аула на вершине Каранайского спуска. Гази-Магомеду было предложено «явиться к начальству и предать участь свою милосердию Г.И.» [1, с. 695].
Шамиль, Бартихан (дядя Шамиля по материнской линии), Сагид-Игалинский высказались за то, чтобы вступить в переговоры с Ро-зеном. Гази-Магомед был против этого. Источник передает сведения о разразившемся жарком споре между сторонами [2, с. 5]. В результате Гази-Магомед удалился из Гимров в аул Балахуни. Оставшиеся во главе с Шамилем заключили мир с Розеном. Это первый известный случай вступления будущего имама Дагестана и Чечни в переговоры с российской стороной. Его условия были простыми. Стороны договорились, что отряд Розена не войдет в Гимры, а гимринцы не будут в дальнейшем выступать против царского правительства. Соглашение скрепили выдачей Розену двух аманатов (заложников) [3, с. 356; 4, с. 48].
Не имел интереса к переговорам с царскими властями и второй имам Дагестана и Чечни Гамзат-бек [4, с. 127 - 128, 134]. Иначе складывались отношения с имамом Шамилем. С 1835 г. можно наблюдать целую череду мирных переговоров кавказского военного командования с Шамилем. При условии заключения мира и принесения присяги на верность России ему обещали щедрое вознаграждение и утверждение в качестве главы жителей Северного и Нагорного Дагестана, желающих принять шариат. Имам Шамиль сознательно шел на сближение с русскими и демонстрировал готовность подписать предлагавшийся ему договор - дефтер. «Что касается до примирения с вами, - писал Шамиль генералу Ф. Реуту, - то сообщаю, что именно в том и заключается мое первое желание» [2, с. 597]. До осени 1836 г. мирные соглашения между сторонами заключались по меньшей мере дважды [5, с. 140 - 142]. Обе стороны сходились во мнении, что границей между ними
будет признана река Аварское Койсу. Шамиль, по условию договора, мог заниматься распространением шариата на землях, расположенных по ее правую сторону. Условия мира соблюдались Шамилем столь аккуратно, что в 1836 г. он отказал депутатам из аула Ар-гвани, расположенного по левую сторону Аварского Койсу, в их просьбе включить общество в число последователей шариата. Известен случай, когда своему ближайшему и авторитетнейшему наибу Ташаву-Хаджи он позволил переправиться через Аварское Кой-су в Гимры для соболезнований матери погибшего имама Гази-Магомеда только на час и без сопровождения [6, с. 153 - 154]. Имам Шамиль в знак того, что старается строго соблюдать условия заключенного мира, демонстративно отпускал на свободу пленных русских солдат, удерживал горцев от набегов на русские территории [7, с. 145]. Летом 1836 г. в Тифлис было переправлено письмо, подписанное Шамилем, Ташав-Хаджи, Кебед-Магомой, Абдурахманом Карахским и другими известными лицами. В нем сообщалось, что горцы в знак мира готовы освободить всех пленных русских и выдать аманатов Ахмед-хану Мехтулинскому и Магомед-Мирза-хану Казикумухскому [2, с. 602].
Упоминание в письме имен влиятельных дагестанских феодальных владетелей не случайно. Отношения России с Шамилем строились через посредничество шамхалов Тарковских, Казикумухских и Мехтулинских ханов. Многие из них заканчивались безрезультатно, а то и вовсе ссорой, например переговоры имама с тарковским шамхалом Мехди летом 1836 г. [8, с. 73]. Имам по происхождению был узденем, а потому сказывалась социальная неприязнь между сторонами. Дагестанским владетелям выгоднее было сорвать мирный процесс и подтолкнуть русских к началу военных действий против Шамиля, убрав его с политической сцены. Так в письме чиркеев-ского старшины Джамала генералу фон Клю-генау от 18 ноября 1836 г. сообщалось, что переговоры с Шамилем были намеренно сорваны аварским ханом [5, с. 147]. Конечно, это противоречило интересам Российского правительства. 28 октября 1836 г. фон Клюге-нау от имени вышестоящего начальства запрещал чиркеевскому старшине посредничать в переговорах с Шамилем. Имаму в свою очередь объявлено, что тот может обращаться
прямо в адрес Корпусного командира или ближайшего военного начальства [5, с. 150]. Частный запрет чиркеевскому старшине вступать в сношения с имамом негласно распространился и на всех дагестанских владетелей. С осени 1836 г. переговоры с Шамилем велись уже напрямую. Это еще более обострило его отношения с горскими владетелями. В одном из писем фон Клюгенау Шамиль писал, что в знак верности заключенному миру он выдал в аманаты своего двоюродного брата, сократил число грабежей и разбоев в землях, находящихся под управлением царской администрации, способствовал возвращению пленных русских солдат. Однако, сетовал имам, он подвергается постоянным нападкам со стороны недоброжелателей (имелись в виду дагестанские владетели) и даже терпит их вооруженные вторжения на контролируемые им территории, причем с участием русских войск. Письма аналогичного содержания были составлены Шамилем и в адрес генерала Реута. Шамиль писал: «Я до этого времени запрещал тем, которые хотели отправляться в вашу сторону (на правый берег Аварского Койсу) с целью зла. Если вы предпримите такие же действия, какие совершены до сих пор, то я не буду препятствовать людям причинять вам зло» [5, с. 142]. Необходимо заметить, что письмо было отправлено генералу Реуту в Ирганай, где, в нарушение договора о мире, стояли русские батальоны. Между тем военное командование, пристально наблюдавшее за действиями Шамиля, было серьезно обеспокоено ростом его политического влияния на горцев Северо-Восточного Кавказа и не верило заверениям имама. 30 июля 1836 г. Розен сообщал Адлербергу, что политическое влияние и число сторонников Шамиля растет. Но «хитрый возмутитель» - как он характеризовал имама в рапорте - заявляет, что не выступает против русских и признает себя покорным России. В доказательство этого писал барон Розен: «Шамиль приводит то обстоятельство, что он не трогает жителей Дагестана, проживающих по правую сторону Аварского Койсу. Истинные же намерения Шамиля, пояснял барон, проявляются в том, что он действует в совокупности с «непокорными» чеченцами [2, с. 603 - 604]. Переговоры с Шамилем продолжились осенью 1836 г., но было ясно, что мирный диалог в отношениях между сторонами исчерпал себя. Чтобы ней-
трализовать влияние Шамиля на горцев царское командование пыталось вести переговоры с обществами, расположенными на левом берегу Аварского Койсу в обход него, несмотря на то, что они находились по договору в зоне влияния имама. «Вам нет никакой пользы, - писал Шамиль генералу Реуту, -вести переговоры с жителями одного или двух аулов. Если вы намерены примириться с нами, на что и мы согласны, то заключайте общий мир со всеми без обмана и коварства...» И далее: «Между нами и вами было прежде заключено перемирие, которое вы нарушили неоднократным вторжением в нашу сторону, без всякой причины. Поэтому виноваты вы, а не мы» [5, с. 152]. Таким образом, за взаимными обвинениями в несоблюдении условий мирного договора, дело шло к подготовке сторон к началу военных действий. Мир на Кавказе в 1836 г. не удалось сохранить.
Попытка договориться о мире в 1837 г. -последняя в череде мирных отношений между сторонами, когда генерал фон Клюгенау приглашал Шамиля явиться на встречу с Николаем I в Тифлис, приезд которого ожидался в начале осени 1837 г. [9, с. 371 - 372].
Идея продолжить переговоры с Шамилем появилась не случайно. Период с 1833 по 1840 г. - время наивысших международных успехов России в Восточном вопросе. Ункяр-Искелессийский мирный договор (1833 г.) давал огромные преимущества России на Ближнем Востоке. Договор дал России возможность вплотную заняться решением кавказского вопроса. К тому же весной-летом 1837 г. обстоятельства складывались наилучшим образом. Так, экспедиционный отряд генерала К. Фезе впервые продвинулся в глубь Дагестана, дойдя до высокогорного аула Телетль, где Шамиль, окруженный русским отрядом, вынужден был заключить мир [10, с. 241 - 242]. Несмотря на распространенное мнение о том, что Фезе заключил мир с Шамилем по причине измотан-ности отряда, которым он командовал, складывается впечатление, что физическое устранение имама все же не входило в планы русского генерала.
Неизвестна точная причина приезда Николая I на Кавказ. Возможно, что он был спровоцирован преувеличенными сведениями Фезе -«великого мастера пера» [11, 12, р. 304], а вслед за ним и Розена, что «дагестанский изувер Шамиль сдался, приняв присягу на подданство
России и выдал аманатов». Они, по всей видимости, произвели большое впечатление на императора [13, с. 71]. Кавказскому командованию было отдано распоряжение сделать Шамилю и его главным сподвижникам Ташав-Хаджи, Ке-бед-Магоме и Абдурахману-кади Карахскому «внушения» о необходимости прибыть на встречу с императором в Тифлис и «лично молить о Всемилостивейшем прощении и ... изъявить чувства к верноподданической преданности» [9, с. 371 - 372]. Барону Розену поручено было либо самому, либо через генерала Фезе выйти с этими предложениями к Шамилю. Имя императора во время переговоров не должно было упоминаться [10, с. 54]. В случае неудачи все должно было выглядеть так, как будто бы имам отказывает не императору, а одному из русских генералов. Войти в предварительные переговоры с Шамилем Розен пытался поручить генералу Фезе. Но тот, пользуясь тем, что в Кубинской провинции вспыхнуло восстание (1837 г.), поспешил переложить столь ответственное мероприятие, в успехе которого нельзя было заранее ручаться, на плечи генерала фон Клюгенау, который знал местные языки и имел, как мы знаем, опыт переговоров с Шамилем [7, с. 372; 9, с. 55].
Сохранились три письма от фон Клюгенау Шамилю и два ответных письма к нему от Шамиля. Первое письмо Шамилю датировано 25 сентября 1837 г. В доверительном тоне фон Клюгенау сообщал имаму о своем желании лично встретиться с ним для переговоров. При этом о цели будущего разговора не говорилось. Ответное письмо от Шамиля было получено через три дня. Он писал, что может встретиться с генералом в субботу у родника на Каранайском спуске, по дороге в Темир-Хан-Шуру. Ответ Шамилю был отправлен в тот же день. «Письмо твое получил: весьма рад», - отвечал фон Клюгенау. На состоявшейся в скором времени встрече он уговаривал Шамиля согласиться на поездку во Владикавказ для встречи с Николаем I. Шамиль обещал фон Клюгенау обдумать его предложение [6, с. 36 - 37]. Второе письмо от фон Клюгенау Шамилю датировано 1 октября 1837 г. Из его содержания видно, что переговоры между сторонами зашли в тупик. Генерал выражал сожаление по поводу того, что имам отказывается от предложения «Корпусного командира». «Есть люди, - писал фон Клюгенау Шамилю, - которые будут отвле-
кать тебя от этого (т.е. от встречи с императором), не верь им, они не друзья, а враги. Все советы их основываются на личной пользе... Если они не склонятся на твои убеждения -ты . приезжай ко мне один. Если не сможешь сделать этого явно, так сделай секретно.» [6, с. 37]. 6 октября 1837 г. было переправлено последнее письмо Шамиля генералу фон Клюгенау. В нем он отказывался от приглашения встретиться с императором и от будущих для него перспектив в качестве подданного Российской империи.
Николай I пробыл на Кавказе почти месяц, но так и не дождался встречи с Шамилем. С этого времени войну на Кавказе он рассматривал и как личную войну с Шамилем. Дерзкий в глазах императора отказ должен был вселить в него чувство досады и разочарования. Из поездки на Кавказ император вынес не только досаду на так и не состоявшуюся встречу с Шамилем, но и неудовольствие в связи с открывшимися ему случаями многочисленных злоупотреблений местного начальства на Кавказе и фактами открытого казнокрадства. К примеру, нашумевшее в те годы дело о казнокрадстве и хищениях зятя главнокомандующего на Кавказе барона Ро-зена князя Дидиани [14, 15].
После 1837 г. переговоры с Шамилем были официально запрещены. Время от времени они предпринимались в начале 40-х и в 50-х гг. XIX в., но уже в связи с другими событиями на Кавказе.
Как видим, сложные политические процессы первой трети XIX в. могли быть направлены в мирное русло. К сожалению, по целому ряду внутри- и внешнеполитических причин, и по причине так называемого человеческого фактора, этого все же не произошло. Очевидно также, что осмысление опыта прошлых политических ошибок и просчетов политики России на Северном Кавказе сможет помочь федеральному центру выстроить верную, от-
Поступила в редакцию
вечающую интересам демократического государства, политику национальных отношений с республиками СКФО.
Литература
1. Акты Кавказской Археографической комиссии. Тифлис, 1878. Т. 7.
2. Там же. Тифлис, 1881. Т. 8.
3. Хасанилав Гимринский. Имам Газимагомед и начальный этап антифеодальной и антиколониальной борьбы народов Дагестана и Чечни. Махачкала, 1997.
4. Военный сборник. Тифлис, 1898. Вып. 5.
5. Магомедов Р.М. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. М., 1939.
6. Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой половине XIX в. Махачкала, 1995.
7. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа 20 - 50 гг. XIX в.: сб. док. под рук. Г.Д. Дания-лова. Махачкала, 1956.
8. Клюки фон Клюгенау. Очерки военных действий и событий на Кавказе 1818 - 1850 // Русская старина. 1874.
9. Козубский Е.И. Очерки истории Темир-Хан-Шуры // Дагестанский сборник. Темир-хан-Шура, 1904. Вып. 2.
10. Мухаммед Тахир аль-Карахи. О дагестанских войнах в период Шамиля: пер. с араб. А.М. Бараба-нова. М., 1940.
11. Материалы по истории Дагестана и Чечни (первая половина XIX века). Т. 3. Ч. 1 / под ред. С.К. Бушуева, Р.М. Магомедова. Махачкала, 1940.
12. Gammer M. Klugenay - Shamil negotiations of 1837: A Closer look. 1991.
13. Юров А. Три года на Кавказе. 1837 - 1839 гг. // Кавказский сборник. Тифлис, 1884. Т. 8.
14. Beddeley J. The Russian conquest of the Caucasus. London, 1908.
15. Моше Гаммер. Шамиль - правитель государства и его дипломатия. Махачкала, 1997.
7 февраля 2013 г.
