CC BY
24
После окончания Второй мировой войны основной целью издательства «Эпоха» стало издание советской литературы на китайском языке.
Настоящая статья является одной из первых попыток анализа востоковедческой деятельности в Шанхае. В дальнейшем необходимо составить библиографию русских изданий, напечатанных в Шанхае.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ильина Н. Иными глазами. Шанхай: Издание автора, 1946. 112 с.
2. Книжные новинки // Рубеж. Харбин, 1933. №2 15. С. 23.
3. Манза. Библиография // Русское обозрение. Пекин, 1921. 5 мая. С. 252.
4. Полански П. Русская печать в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Каталог собрания Библиотеки имени Гамильтона Гавайского университета. Ч. 1. Москва: Пашков дом, 2015. 213 с.
5. Пять лет издательства «Эпоха». Шанхай: Эпоха, 1947. 25 с. (на русс. яз.), 13 с. (на кит. яз.).
6. Перелесин В. Русская литературная и экклезиа-
стическая жизнь в Маньчжурии с 1925 по 1952 гг. Неопубликованные воспоминания Валерия Перелесина. Гаага, 1996. XVIII. 140 с.
REFERENCES
1. Ilyina, N. Inymiglazami [With other eyes]. Shanghai: Author's Edition, 1946. 112 p. (in Russ.)
2. Knizhnye novinki [Book novelties]. Rubezh [Frontier]. Harbin, 1933. No. 15. 23 p. (in Russ.).
3. Manza. Bibliografiya [Bibliography]. Russkoe obozrenie [Russian Review]. Beijing, 1921, May 5. 252 p. (in Russ.).
4. Polanski, P. Russkaya pechat v Aziatsko-Tikhookeanskom regione [Russian Publications in the Asia-Pacific Region]. Part 1. Moscow: Pashkov Dom, 2015. 213 p. (in Russ.).
5. Pyat let izdatelstva «Epokha» [Five years of the «Epoch» Publishing House]. Shanghai: Epokha, 1947. 13 p. (in Russ. and in Chinese).
6. Perelesin, V. Russian literary and ecclesiastical life in Manchuria and China from 1925 to 1952. Unpublished memoirs by Valery Perelesin. The Hague, 1996. XVIII. 140 p.
DOI 10.24411/2223-0564-2021-10105 А.Н. Алдашов УДК 94 (470.57) "1919"
ПЕРЕГОВОРЫ БОЛЬШЕВИКОВ С СОЦИАЛИСТАМИ-РЕВОЛЮЦИОНЕРАМИ В УФЕ (ЯНВАРЬ 1919 ГОДА)
Аннотация
В статье с привлечением ранее не вводившихся в научный оборот документов Государственного архива Российской Федерации и Национального архива Республики Башкортостан прослеживается процесс переговоров, которые проходили в Уфе в январе 1919 г. между большевистским ревкомом и группой эсеровских партийных лидеров - членов Центрального Комитета Партии социалистов-революционеров и Съезда Членов Учредительного Собрания, осудивших военный переворот, совершенный А.В. Колчаком в ноябре 1918 г. в Омске. В переговорах принимали участие видные деятели партии эсеров - В.К. Вольский, Н.В. Святицкий, К.С. Буревой. Целью этих переговоров было прекращение партией социалистов-революционеров борьбы против Советской власти, ее легализация в рамках советской политической системы и совместная борьба против белого движения. Дана подробная характеристика стратегии и тактики переговоров со стороны Уфимского Ревкома и Уфимской делегации эсеров. На основе анализа протоколов переговоров последовательно рассматривается их ход. Показаны цели, которые преследовала каждая из сторон. Особое внимание уделено разногласиям большевиков и эсеров вокруг текста итоговой декларации, означавшей переход последних на сторону Советской власти. Политика «третьей силы», которую провозгласила ЦК ПСР, вызвала резкое неприятие, как правого крыла партии, так и левого, выступившего за союз с большевиками. В заключении дается оценка данного соглашения, которое привело к расколу в партии эсеров, созданию на базе Уфимской организации партии социалистов-революционеров группы «Народ», выступавшей за союз с большевиками, и, в конечном итоге, ликвидации эсеров как политической партии в начале 1920-х гг.
Ключевые слова: Гражданская война, Уфимский ревком, большевики, «Уфимская делегация», партия социалистов-революционеров, переговоры, декларация
Andrey N. Aldashov
BOLSHEVIK'S NEGOTIATIONS WITH REVOLUTIONARY SOCIALISTS IN UFA (JANUARY 1919)
Abstract
Based on the documents of the State Archives of the Russian Federation and the National Archives of the Republic of Bashkortostan not previously introduced into scientific use, this article traces the process of negotiations held in Ufa in January, 1919, between the members of the Bolshevik Revkom (Revolutionary Committee) and a group of Socialist-Revolutionaries (SR) Party leaders - members of the Central Committee of the Party of Socialist-Revolutionaries and the Congress of Members of the Constituent Assembly who condemned the military coup executed by A.V. Kolchak in November 1918 in Omsk. The negotiations were attended by VK. Volsky, N.V. Svyatitsky and K.S. Burevoy, prominent members of the SR Party. The purpose of these negotiations was to stop the struggle of the SR Party against the Soviet power, legalize the party within the framework of the Soviet political system and carry out the joint struggle against the White Movement. The author gives a detailed description of the strategy and tactics of negotiations between the Ufa Revkom and the Ufa delegation of the Socialist-Revolutionaries and consistently considers the course of the negotiations on the basis of the analysis of their records with the goals of each of the parties shown. Special attention is paid to disputes between the Bolsheviks and the Socialist Revolutionaries about the text of the final declaration which meant the latter's intention to side with the Soviet power. The policy of the «third force» proclaimed by the Central Committee of the SR Party caused a sharp rejection of both the right and the left wings of the party while the left wing spoke in favour of an alliance with the Bolsheviks. In conclusion the author gives an assessment of this agreement which led to a split in the SR Party and the creation of the «Narod» («People») SR Party group on the basis of the Ufa organization. This group advocated an alliance with the Bolsheviks. All these ultimately led to the elimination of the SRs as a political party in the early 1920s.
Key words: Civil War, Ufa Revkom (Revolutionary Committee), Bolsheviks, «Ufa delegation», Party of Socialist Revolutionaries, negotiations, declaration
Современную политическую ситуацию в России невозможно представить без развития гражданского общества, неотъемлемой частью которого является наличие многопартийности. Политическая система нашей страны на современном этапе представлена самым различным спектром политических партий, включая и партии социалистического направления. Вопрос эволюции этих политических партий и их конструктивного участия в политической жизни России в настоящее время приобретает особую значимость, поскольку различные партии, движения, организации и течения предлагают
свои пути выхода из сложной политической и социально-экономической ситуации, в которой находится современная Россия, свои ответы на вызовы времени.
В подобной ситуации изучение и непредвзятая оценка, переосмысление событий прошлого имеет первостепенное значение, особенно после Революции 1917 г. и последовавшей за ней Гражданской войны, в которой нет и не может быть победителей. Какими бы намерениями не руководствовались ее участники, логика Гражданской войны неумолима - все общество заражается нетерпимостью, ненавистью, неприятием
Алдашов Андрей Николаевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории и культурного наследия Института исторического, правового и социально-гуманитарного образования Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы (Уфа), e-mail: aldashovl965@mail.ru
Andrey N. Aldashov, Cand. Sci. (History), Associate Professor of the Department of General History and Cultural Heritage, Institute of Historical, Legal and Socio-Humanitarian Education, Bashkir State Pedagogical University (Ufa), e-mail: aldashov1965@mail.ru
к взглядам и позициям, которые отличаются от взглядов и позиций какой-либо партии. Однако политическая оппозиция, её место в России, её деятельность в короткий революционный период требует пристального внимания к себе и системного анализа её программных установок. Для этого необходимо вернуться к фактам и событиям, имевшим место в России, в том числе, и на территории её отдельных регионов в указанное время.
В январе 1919 г. в Уфе произошло событие, которое имело большое значение для последующей расстановки политических сил не только в Уфимской губернии, но и во всей Советской России. Речь идет о переговорах, которые проходили между Временным революционным комитетом г. Уфы и целым рядом видных эсеровских партийных лидеров - членов ЦК ПСР и Съезда Членов Учредительного Собрания. Эти переговоры и их результаты никогда не имели однозначной трактовки, как в советской историографии, так и в оценках лидеров эсеровской партии. Так, член ЦК ПСР М.И. Веденяпин в своем отчете в апреле 1919 г. заявил, что «партия потерпела поражение не от большевиков, а ей нанесен смертельный удар из центра от своих же товарищей с.-р.... Эти... с.-р., претендующие творить высокую политику, считающие себя выше всяких Съездов и Советов Партии, игнорирующие постановления партии, не первый раз за время русской революции губили дело партии и приводили ее к поражению» [3, л. 18]. П.Д. Климушкин считал, что переход эсеров на сторону большевиков был вызван стремлением первых ликвидировать сибирскую реакцию [4, л. 21а], осуждая при этом сам факт переговоров. К.С. Буревой, активный участник переговоров в Уфе, писал, что их причиной послужило стремление находившихся в Уфе членов ЦК ПСР и съезда Членов Учредительного Собрания начать борьбу с сибирской реакцией. По его мнению, политика эсеровской партии в декабре 1918 г. окончилась крахом, причем правое крыло ПСР он считал главными виновниками колчаковского переворота [2, с. 57-58]. Это был для ПСР тяжелый удар, в последующем вызвавший распад в партии и создание группы «Народ» [9, с. 44], считавшей политику борьбы на два фронта гибельной для эсеров.
Используя архивные документы, воспоминания К.С. Буревого - участника переговоров, мы
попытаемся восстановить подробную картину январских событий 1919 г. и те последствия, которые они имели и для ПСР в целом, и для уфимской эсеровской организации.
31 декабря 1918 г. колчаковские войска оставили Уфу, и в город вступила 5-я армия Восточного фронта красных. Поскольку фронт проходил не слишком далеко от города (в 60 км к востоку, в районе станции Тавтиманово - разъезд Кудеев-ка), Уфа стала сосредоточением не только гражданских, но и военных властей. Здесь находился штаб 5-й армии, газета политотдела этой армии «Наш путь». 1 января 1919 г. в Уфе начал действовать организованный политотделом 5-й армии Временный революционный комитет Уфы и Уфимской губернии [1, с. 380]. К середине января 1919 г. из Самары в Уфу вернулся эвакуированный туда Уфимский губревком, и состав временного ревкома значительно изменился [1, с. 381]. Близость фронта, военное положение и смены в составе ревкома также оказали существенное влияние на ход переговоров.
Еще в декабре 1918 г. члены эсеровского ЦК и Съезда Учредительного Собрания, находившиеся в Уфе на нелегальном положении, связались с большевистским подпольем с целью вступить в переговоры с приближающейся Красной армией. На собрании представителей уфимской эсеровской организации, оставшихся после ее роспуска в городе, членов ЦК и президиума съезда в ночь на 31 декабря 1918 г. была избрана делегация для переговоров с большевиками. В нее вошли В.К. Вольский, Н.А. Шмелев, Н.В. Святицкий и два члена ЦК ПСР - Н.И. Ракитников и К.С. Буревой. Затем туда включили и Б.Н. Черненкова [2, с. 5960]. Эсеры, находившиеся в Уфе, понимали, что действовать необходимо как можно быстрее, что с ЦК связаться не удастся, и любая задержка может вызвать репрессии со стороны большевиков. Трудно определить, когда начались переговоры, но судя по протоколам, первое заседание состоялось 10 января 1919 г. Со стороны Уфимского ревкома присутствовали И.Н. Смирнов, И.Д. Чу-гурин, Б.Д. Михайлов (председатель ЧК) и Гинзбург. Со стороны членов съезда Учредительного собрания присутствовали Вольский, Шмелев, Святицкий. Но Святицкий, как мы увидим ниже, появился уже в середине заседания, поскольку был арестован (причиной ареста, видимо, стало то, что он по «недоразумению» не был назван в
1 Центрального комитета партии социалистов-революционеров. ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2021/1 (91)
числе членов делегации). По просьбе В.К. Вольского, Н.В.Святицкий участвовал в заседании, но в статусе арестованного [6, л. 1].
Такое позднее начало переговоров объясняется тем, что сначала о заявлении эсеров сообщили в Москву, которая и санкционировала эти переговоры. Тогда же пришло и распоряжение не арестовывать участников переговоров, которые именовались самими эсерами «Уфимской делегацией». Остальных членов ПСР в Уфе арестовывать не возбранялось - гарантия неприкосновенности личности была дана только членам делегации [6, л. 4]. Отсюда и произошло «недоразумение» с Н.В. Святицким.
Первое заседание было посвящено рассмотрению двух основных вопросов - заключение военного перемирия, а также о том, кого представляет группа, ведущая в Уфе переговоры с большевиками. Вопрос о военных силах, которыми располагали эсеры, больше всего интересовал большевиков. Именно с него член ревкома И.Н. Смирнов начал первое заседание 10 января 1919 г. [6, л. 1]. Большевики были заинтересованы в стабилизации ситуации в Уфимской губернии, поскольку она еще в 1917 - первой половине 1918 г. служила для пролетарских центров главным резервуаром продовольствия. С введением продразверстки в январе 1919 г. изъятие продовольствия с занятой большевиками части Уфимской губернии должно было возобновиться.
Члены Ревкома вели себя как победители, и все заседание проходило под их жестким диктатом. Ещё один вопрос был посвящен тому, от имени кого делегация ведет переговоры. И.Н. Смирнов заявил, что «как члены Учредительного Собрания вы являетесь как будто представителями определенной власти, которая может отдавать приказы, а не только агитировать, и мне кажется, что при этих условиях дальнейшие переговоры было бы целесообразнее вести с вами не как представителями Учредительного Собрания, а как с представителями Центрального Комитета партии эсеров» [6, л. 2].
Ведение большевиками переговоров с делегацией, как с представителями Учредительного Собрания, означало бы фактическое признание такой власти, на что большевики пойти не могли. Из Москвы, видимо, была дана установка вести переговоры с Уфимской делегацией, как с членами ЦК ПСР, т.е. для того, чтобы расколоть партию эсеров и заставить ее группы внутри Со-
ветской России прекратить подпольную деятельность. Возражения эсеров, и, в частности, Н.В. Святицкого (его в это время уже доставили из тюрьмы на заседание) и В.К. Вольского, сводились к отсутствию в Уфе кворума ЦК, хотя Н.В. Святицкий и заявил, что ЦК ПСР выскажется за позицию делегатов. Следует отметить, что ЦК ПСР, хотя и решил прекратить борьбу с большевиками, но часть его состава не разделяла позицию Уфимской делегации эсеров на переговорах с большевиками. Из выступления И.Н. Смирнова стало ясно, что большевики не собираются включать эсеровские части в состав Красной Армии. Большевиков интересовало, прежде всего, отношение всей ПСР к Советской власти [6, л. 3]. Эсеры возражали, что «на переговоры иного свойства мы не имеем полномочий» [6, л. 3]. Члены делегации хотели, по вполне понятным причинам, договориться о перемирии, но в этот момент еще не хотели брать на себя ответственности от имени всей партии, подчиняясь партийной дисциплине. Но И.Н. Смирнов довольно резко возразил: «Если вы уполномочены только сделать это предложение, которое вы изложили нам письменно, то вам достаточно ждать нашего ответа - да или нет, и никаких переговоров не нужно. Если же вы намерены вести переговоры, в ходе которых ваши предложения могут быть изменены, то у вас должны иметься полномочия на это, которых у вас, сейчас, по-видимому, недостаточно» [6, л. 3]. А далее И.Н. Смирнов расставил уже все точки над «и»: «...Стараться оживлять каким бы то ни было способом труп Учредительного Собрания мы ни в коем случае не можем и никаких уступок ему делать не намерены. Дальнейшие переговоры могут вестись лишь с партией с.-р. в лице ее ЦК». Н.В. Святицкий спросил, возможны ли переговоры с эсеровской организацией Уфы или ответственными лицами партии. И.Н. Смирнов ответил, что это возможно, если эта группа возьмет на себя руководство партией эсеров во всероссийском масштабе на основе признания Советской власти [6, л. 3]. На возражения Н.А. Шмелева о целесообразности вести переговоры именно от членов Учредительного Собрания, И.Н. Смирнов заявил: «Я считаю это невозможным» [6, л. 3-4].
Большевики продолжали настаивать, чтобы переговоры велись не с членами Учредительного Собрания и не с представителями Уфимской эсеровской организации, а с группой, которая имела
бы общероссийское значение [6, л. 4].
Второе заседание состоялось 12 января 1919 г. От Уфимского Ревкома присутствовали Смирнов, Михайлов, Чугурин и Гинзбург, а также приехавший из Самары член эвакуированного ревкома А.А. Юрьев. От съезда Членов Учредительного Собрания - Вольский, Шмелев, Святицкий, причем последний в качестве арестованного [6, л. 4]. В.К. Вольский заявил, что «для переговоров с Ревкомом местной организацией С.-Р., наличными членами ЦК (так в документе - А.А.) партии СР и руководящими работниками фракции П.С.-Р. Съезда членов Всероссийского Учредительного Собрания уполномочены: Вольский, Святицкий, Шмелев и Ракитников» [6, л. 4].
Таким образом, К.С. Буревой в это время еще не был в составе делегации, ведущей переговоры и был включен туда позднее (он участвовал только в двух последних заседаниях) [6, л. 4]. Далее В.К. Вольский зачитал заявление, где говорилось, что «ПСР ни при каких условиях не может стоять на стороне буржуазии и вследствии этого, что единственная власть в России, борющаяся против буржуазной диктатуры - это власть большевиков, по мнению указанных выше групп П.С.-Р. 1) считает необходимым прекратить всякую вооруженную борьбу против этой власти, 2) содействовать ей в борьбе против буржуазной диктатуры на всех фронтах и против интервенции союзников» [6, л. 4]. Вместе с тем, в резолюции говорилось о необходимости прекращения преследования ПСР, передаче в тыл колчаковских войск принятых решений и о необходимости переговоров с СНК о созыве конференции ПСР и решении вопроса об Учредительном собрании и новых выборах [6, л. 4-5].
Отметим, что Ревком добился своего и того, чего хотели в Москве, - заявление было сделано от имени всей партии эсеров. И.Н. Смирнов попросил снова указать, от чьего имени действует данная делегация. В.К. Вольский заявил: «От имени группы членов Ц.К. и ответственных работников партии С.-Р., от уфимской организации партии и от группы С.-р. фракции съезда членов Учредительного Собрания. На вопрос И.Н. Смирнова о задачах этой группы, Н.В. Святиц-кий ответил, что «группа эта будет действовать на основе изложенной Вам платформы» [6, л. 6]. Это было второе подтверждение того, что делегация, ведущая переговоры в Уфе выступает если не от имени всей партии, то, во всяком случае, от
большей ее части. Большевиков очень интересовал вопрос о партии эсеров в Советской России. И.Н. Смирнов указал на необходимость декларации, где бы эсеры изложили свое отношение к советской власти и, что самое главное, опровергли бы обвинения в том, что действовали большевики при помощи и содействии немцев [6, л. 7]. Н.В. Святицкий спросил, будут ли члены партии эсеров, являющиеся и членами Учредительного Собрания, подвергнуты за это репрессиям? В.К. Вольский попробовал указать, что «нет, поскольку это уже установлено у нас по отношению к партии С.-Р». Но А.А. Юрьев в категоричной форме возразил: «Мы можем сейчас говорить лишь о партии С.-Р., которая теперь становится на новый путь» [6, л. 8].
Заседание закончилось тем, что все члены этой группы эсеров должны будут поехать в Москву. Им также разрешили свидания с арестованным Н.В. Святицким [6, л. 8]. На втором заседании эсеры фактически сдали свои позиции. Члены ревкома применяли следующую тактику переговоров: вначале вносили предложение, затем давали членам делегации высказать свое мнение и поспорить, но если спор заходил слишком далеко, в категоричной форме ставили вопрос о прекращении переговоров. Эсеры все время шли на уступки, а не отступать было нельзя, ибо любое прекращение переговоров немедленно повлекло бы за собой аресты и репрессии. Следующее заседание было назначено на 14 января, на нем со стороны делегации присутствовали Н.В. Святицкий, В.К. Вольский и Н.А. Шмелев, от Ревкома - Б.Д. Михайлов, Гинзбург, Чугурин и А.А. Юрьев.
Заседание 14 января 1919 г. началось с того, что В.К. Вольский прочитал декларацию, обращенную к Народной армии, сибирским и чехословацким войскам. Это был первоначальный вариант обращения Уфимской группы по поводу происшедших событий и прекращения ими борьбы с Советской властью. Б.Д. Михайлов и А.А. Юрьев заявили после выступления В.К. Вольского, что им необходимо обсудить эту декларацию. У членов ревкома к декларации появилось только два замечания: отсутствовало упоминание о разоружении частей, переходящих к большевикам и о необходимости более точно указать, какая именно группа эсеров «пришла к выводу, что вся социалистическая демократия должна объединиться». В.К. Вольский согласился с этим
замечанием [6, л. 11].
Далее обсуждался вопрос о составе делегации. Н.А. Шмелев попросил дать гарантии для тех членов ЦК ПСР, которые в настоящее время находятся за линией фронта, чтобы они могли принять участие в переговорах в Москве. И Гинзбург, и А.А. Юрьев попросили указать фамилии этих лиц. Н.В. Святицкий назвал Чернова, Гернштейна и Веденяпина, В.К. Вольский - Федоровича и Иванова. На вопрос Б.Д. Михайлова, будут ли включены сюда последние члены ЦК и съезда членов Учредительного Собрания, В.К. Вольский также ответил утвердительно. И Гинзбург, и А.А. Юрьев согласились дать гарантии неприкосновенности при условии, если все вышеперечисленные лица будут указаны в числе членов делегации [6, л. 11].
В.К. Вольский очень торопился уехать в Москву, подальше от фронта, чтобы продолжить переговоры там. И, наконец, снова был поднят вопрос об освобождении Н.В. Святицкого. А.А. Юрьев предложил освободить Н.В. Святицкого из-под ареста. После маленького частного совещания членов Ревкома (Святицкий, Шмелев и Вольский вышли), членам делегации было объявлено, что вечером 14 января Н.В. Святицкий будет освобожден [6, л. 11-12]. И, действительно, 14 января 1919 г. Ревкомом было предписано председателю ЧК Б.Д. Михайлову освободить Н.В. Святицкого из-под ареста [8, л. 26]. Большевики считали дело почти законченным, и поэтому решили Н.В. Святицкого освободить - ведь декларация была готова.
Следующий раунд переговоров состоялся 15 января 1919 г. Со стороны ревкома были Чугу-рин, Михайлов, Гинзбург, Юрьев, И.Н. Смирнов и Б.М. Эльцин. Со стороны эсеровской делегации - В.К. Вольский, Н.А. Шмелев и Н.В. Святицкий. Заседание открыл А.А. Юрьев, который зачитал декларацию социалистов-революционеров. Практически все заседание было посвящено обсуждению этого варианта декларации [6, л. 12; 7, л. 5]. А.А. Юрьев сразу же категорически заявил, что в данной редакции она для членов ревкома неприемлема. Возражения А.А. Юрьева сводились к следующему. Во-первых, декларация была слишком длинной - ее необходимо было сократить и она должна быть составлена в пределах трех пунктов делового соглашения, которые указаны в конце декларации. Во-вторых, необходимо было исключить из декларации те фразы об
Учредительном Собрании, которые, по его мнению, могут быть использованы как косвенное санкционирование большевиками идеи Учредительного Собрания. В-третьих, он предложил «ярко оттенить роль союзнического империализма как организатора европейской и мировой реакции». В-четвертых, необходимо было включить в декларацию указание на то, что эсеры входят в деловое соглашение с Советской властью, а не ограничиваться выражениями «соглашение с представителями большевиков». И, наконец, в-пятых, «отметить в декларации смысл происходящей гражданской войны как борьбы между рабочими и крестьянами, взявшими в свои руки власть, и рабочими и крестьянами, обманутыми империалистами взамен следующего выражения, указанного в декларации: «война ведется всеми русскими против русских же». В конце концов, эсеры согласились со всеми этими предложениями членов Ревкома [6, л. 12; 7, л. 5].
На этом заседание было закрыто, а следующее назначено на 17 января 1919 г. [6, л. 12-13; 7, л. 6]. Однако 17 января состоялось только частное совещание, без ведения протокола, поскольку некоторые члены Уфимского ревкома не прибыли. Следующее заседание состоялось 18 января. На нем присутствовали Б.М. Эльцин и А.А. Юрьев, со стороны эсеров Вольский, Святицкий и Шмелев. На этом заседании Б.М. Эльцин внес две поправки: вместо фразы «Брестский мир потерял свою силу» вставить «Брестский мир отвергся Советской Россией и потерял свою силу». И вместо заголовка подписей под воззванием: «Делегация группы ответственных работников партии С.-Р.» поставить заголовок «Делегация членов партии С.-Р. и президиум съезда Членов Учредительного Собрания» [6, л. 13]. Все поправки были приняты, и текст воззвания был в целом одобрен. Затем был оглашен состав делегации: Вольский, Святицкий, Шмелев, Ракитников, Буревой, Антонов, Черненков. С политической же декларацией договорились, что она будет выработана в Москве, когда туда приедут остальные члены ЦК ПСР - Чернов, Веденяпин, Федорович и Герштейн [6, л. 14].
Декларация приобрела почти законченный вид. Кроме того, был решен вопрос о составе делегации. Получалось, что переговоры большевики в течение всего времени хотели вести лишь с членами ПСР, а не Учредительного Собрания, чтобы принизить их статус, а воззвание
они же предложили от имени и членов Президиума Учредительного Собрания. Таким образом, было косвенно признано то, чего с самого начала переговоров добивалась делегация социалистов-революционеров. Но подобная уступка эсерам в данном случае была выгодна большевикам, ведь эффект воззвания от этого становился, несомненно, выше. На заседании 20 января 1919 г., на котором присутствовали Юрьев, Эльцин, Чу-гурин, Михайлов и Смирнов, от эсеров - Вольский, Святицкий, Шмелев и Буревой, решались уже чисто технические вопросы.
Таким образом, политика «третьей силы», которую провозгласила ЦК ПСР, вызвала резкое неприятие, как правого крыла партии, так и левого, выступившего за союз с большевиками. С 6-го по 9-е февраля 1919 г. в Москве прошла конференция социалистов-революционеров,где произошел раскол между московским бюро ЦК и группой В.К. Вольского, получившей название меньшинства партии социалистов-революционеров (МПСР) [2, с. 62-63; 5, с. 119]. 28 февраля 1919 г. ВЦИК вынес постановление, разрешавшее правым эсерам участвовать в политической жизни Советской России и отменявшее решение от 14 июля 1918 года, когда эсеры были исключены из Советов [9, с. 44-45]. Уфимская эсеровская организация почти полностью поддержала группу В.К. Вольского. Именно на базе Уфы весной-летом 1919 г. оформилась группа «Народ», которая стояла на позициях сотрудничества с большевиками [2, с. 74-75; 9, с. 44]. Данное обстоятельство стало основным в политическом курсе группы «Народ». Это была роль «конструктивной оппозиции», которую она пыталась играть после января 1919 г. и, которая, в конечном итоге, привела эсеров к политическому поражению.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Аминев З.А. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Башкирии (1917-1919 гг.). Уфа: Башкнигоиздат, 1966. 483 с.
2. Буревой К.С. Распад. М., 1923. 129 с.
3. Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. Р-144. Оп. 1. Д. 21.
4. ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 406.
5. Ленин В.И. и ВЧК: Сборник документов: 1917-1922 гг. М.: Политиздат, 1987. 641 c.
6. Национальный архив Республики Башкортостан (далее - НА РБ). Ф. Р-1107. Оп. 1. Д. 40.
7. НА РБ. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 37.
8. НА РБ. Ф. Р-1. Оп. 3. Д. 48.
9. Октябрь 1917 и судьбы политической оппозиции: совместное российско-белорусское исследование. Ч. 1. Политические партии России. Гомель: Белорусское агентство научно-технической и деловой информации, 1993. 180 с.
REFERENCES
1. Aminev, Z.A. Oktyabrskaya sotsialisticheskaya revolyutsiya i grazhdanskaya voyna v Bashkirii (19171919 gg.) [October Socialist Revolution and Civil War in Bashkiria (1917-1919)]. Ufa: Bashknigoizdat, 1966. 483 p. (in Russ.).
2. Burevoy, K.S. Raspad [Disintegration]. Moscow, 1923. 129 p. (in Russ.).
3. Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federatsii [State Archives of the Russian Federation]. Fond R-144, opis 1, delo 21. (in Russ.).
4. Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federatsii [State Archives of the Russian Federation]. Fond 5881, opis 2, delo 406. (in Russ.).
5. Lenin V.I. i VChK. Sbornik dokumentov: 19171922 gg. [Lenin V.I. and the Cheka. Collection of Documents: 1917-1922]. Moscow: Politizdat, 1987. 641 p. (in Russ.).
6. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Bashkortostan [National Archives of the Republic of Bashkortostan]. Fond R-1107, opis 1, delo 40. (in Russ.).
7. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Bashkortostan [National Archives of the Republic of Bashkortostan]. Fond R-1, opis 3, delo 37. (in Russ.).
8. Natsionalnyy arkhiv Respubliki Bashkortostan [National Archives of the Republic of Bashkortostan]. Fond R-1, opis 3, delo 48. (in Russ.).
9. Oktyabr 1917 i sudby politicheskoy oppozitsii: sovmestnoe rossiysko-belorusskoe issledovanie [October 1917 and the fates of the political opposition: Joint Rus-sian-Belarusian research]. ]. Part. 1. Politicheskie partii Rossii [Political parties of Russia]. Gomel: Belorusskoe agentstvo nauchno-tekhnicheskoy i delovoy informatsii, 1993. 180 p. (in Russ.).
