CC BY
0
ВЫЯВЛЕНИЕ, РАСКРЫТИЕ^
и расследование преступлений
Верещагина Алла Васильевна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин, Владивостокский государственный университет, Российская Федерация, 690014, г. Владивосток,
ул. Гоголя, 41
Alla Vasil'evna Vereshchagina,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor at the Department of Criminal Law Disciplines, Vladivostok State University, Russian Federation, 690014, Vladivostok, Gogol st., 41
ORCID 0000-0002-2243-0007 ORCID 0000-0002-2243-0007
E-mail: vereschagina_alla@mail.ru E-mail: vereschagina_alla@mail.ru
Научная специальность: 5.1.4. Уголовно-правовые науки
УДК 343.36
DOI 10.24412/2072-9391-2024-270-40-50
Дата поступления статьи: 5 марта 2024 г. Дата принятия статьи в печать: 20 июня 2024 г.
Scientific specialty: 5.1.4. Criminal Law Sciences
Педагог (психолог) в уголовном судопроизводстве Республики Узбекистан и Российской Федерации
Teacher (Psychologist) in Criminal Proceedings
of the Republic of Uzbekistan and the Russian Federation
Аннотация
Актуальность темы исследования: несмотря на пристальное внимание ученых и понимание законодателем важности минимизации негативного воздействия на вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства несовершеннолетних, регламентация этих вопросов, включая участие педагога (психолога), почти статична и незначительно отличается от дореволюционного и советского периодов нашей истории.
Постановка проблемы: одним из основных способов снижения отрицательных последствий участия в уголовном судопроизводстве для несовершеннолетних является привлечение педагога и (или) психолога. Российское уголовно-процессуальное законодательство содержит положения обязательного и альтернативного участия педагога и (или) психолога в производстве некоторых процессуальных действий, но не закрепляет их статуса, тем самым снижает эффективность участия в производстве по уголовным делам. Восполнение
Abstract
Relevance of the research topic: despite the close attention of scientists and the legislator's understanding of the importance of minimizing the negative impact on minors involved in the orbit of criminal proceedings, the regulation of these issues, including the participation of a teacher (psychologist), is almost static and slightly differs from the pre-revolutionary and Soviet periods of our history.
Problem statement: one of the main ways to reduce the negative consequences of participation in criminal proceedings for minors is to involve a teacher and (or) a psychologist. Russian criminal procedure legislation contains provisions for mandatory and alternative participation of a teacher and (or) a psychologist in the production of certain procedural actions, but does not consolidate their status, thereby reducing the effectiveness of participation in criminal proceedings. Filling the gap in legislation involves studying the existing regulatory regulations abroad.
пробела в законодательстве предполагает изучение имеющейся нормативной регламентации за рубежом.
Цель исследования заключается в сопоставлении уголовно-процессуального законодательства Республики Узбекистан и Российской Федерации, выявлении общего и особенного в регламентации участия педагога (психолога) в уголовном судопроизводстве.
Методы исследования: историко-генетичес-кий, формально-логический, компаративный, анализ документов.
Результаты и ключевые выводы: в статье автором делаются выводы, что российская и узбекская регламентации производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних имеют общий генезис; регламентация производства по уголовным делам с участием несовершеннолетних в Республике Узбекистан и Российской Федерации подобна имевшейся в дореволюционном законодательстве; процессуальный статус педагога и психолога в уголовно-процессуальном кодексе Республики Узбекистан приравнен к статусу специалиста, их участие в производстве по делам носит необязательный и ограниченный характер; российское уголовно-процессуальное законодательство не закрепляет статуса педагога и психолога, содержит нормы обязательного и альтернативного их участия, по некоторым категориям уголовных дел участие психолога обязательно во всех следственных действиях группы допросов; уравнивание статуса специалиста и педагога (психолога) без корректировки понятия специалиста нежелательно.
The purpose of the study is to compare the criminal procedure legislation of the Republic of Uzbekistan and the Russian Federation, to identify common and special aspects in regulating the participation of a teacher (psychologist) in criminal proceedings.
Research methods: historical-genetic, formal-logical, comparative, document analysis.
Results and key conclusions: in the article, the author concludes that the Russian and Uzbek regulations of criminal proceedings against minors have a common genesis; the regulation of criminal proceedings involving minors in the Republic of Uzbekistan and the Russian Federation is similar to that in pre-revolutionary legislation; the procedural status of a teacher and psychologist in the Criminal Procedure Code of the Republic of Uzbekistan is equated by the status of a specialist, their participation in the proceedings is optional and limited; Russian criminal procedure legislation does not fix the status of a teacher and a psychologist, contains norms of mandatory and alternative participation, in some categories of criminal cases, the participation of a psychologist is mandatory in all investigative actions of the interrogation group; equalization of the status of a specialist and a teacher (psychologist) without adjusting the concept of a specialist is undesirable.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство Республики Узбекистан; уголовное судопроизводство Российской Федерации; несовершеннолетний; педагог; психолог; следственное действие.
Keywords: criminal proceedings of the Republic of Uzbekistan; criminal proceedings of the Russian Federation; minor; teacher; psychologist; investigative action.
Введение. В последней четверти XIX в. российские юристы обсуждали и продвигали идею особых процедур производства по уголовным делам с участием и в отношении несовершеннолетних. В 1897 г. Устав уголовного судопроизводства (далее — УУС) пополнили положения о производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, в том числе предусматривалась возможность участия сведущих лиц (врачей, учителей и др.), если возникали сомнения «о существовании у обвиняемого разумения во время совершения... преступного деяния» (ст. 3655 УУС)1. С этого момента на-
Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам
чинает формироваться институт производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в России и государствах постсоветского пространства, в прошлом входивших в состав Российской империи и СССР.
Распад СССР детерминировал развитие оригинального законодательства в государствах постсоветского пространства, изучение которого позволят выявить общее и особенное в регламентации различных аспектов института производства по уголовным делам в отношении не-
о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположений о их наказуемости : Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 2 июня 1897 г. // Полное собрание законов Российской империи. 3-е собр. СПб., 1900. Т. 17. № 1423.
42
совершеннолетних. Несмотря на пристальный интерес исследователей России и Узбекистана к различным аспектам преступности несовершеннолетних, производству по этой категории уголовных дел и процессуальным действиям с их участием, научных работ сравнительно-правового характера, посвященных статусу педагога (психолога) в уголовном судопроизводстве этих государств, до настоящего времени не опубликовано. В представленной статье изложены результаты изучения некоторых аспектов нормативного закрепления участия педагога (психолога) в уголовном судопроизводстве Республики Узбекистан и Российской Федерации.
Основная часть.
1. Основания привлечения педагога (психолога) к участию в следственных действиях. Законодательство Республики Узбекистан не содержит требования об обязательном участии педагога и (или) психолога в производстве процессуальных действий в отношении несовершеннолетних. В ст. 121 и 554 Уголовно-процессуального кодекса Республики Узбекистан (далее — УПК Республики Узбекистан)2 закреплено единственное основание участия этих субъектов в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), потерпевшего и свидетеля — решение правоприменителя, принимаемое либо по собственному усмотрению, либо по просьбе защитника, законного представителя, взрослого члена семьи и представителя потерпевшего. Возможность участия педагога и (или) психолога, помимо допроса, в других следственных действиях узбекским законом не предусмотрена. Необязательность присутствия педагога и (или) психолога во время допроса несовершеннолетнего, на наш взгляд, является недостатком регламентации и приводит к тому, что привлечение педагогов и психологов в производство по уголовным делам с участием несовершеннолетних в Республике Узбекистан скорее исключение, чем правило. Такой подход недостаточно учитывает особенности подросткового возраста, характеризуемого исследователями «...как переломный, переходный, критический» [4, с. 14], что может сказаться на качестве получаемой доказательственной информации и ментальном здоровье несовершеннолетнего. По данным Исследовательского центра при Верховном Суде Республики Узбекистан в досудебном производстве педагоги и психологи участвовали соответственно — 28,7 % и 16,7 % — в уголовных делах, а в судебном разбирательстве соот-
2 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Узбекистан : утв. Законом Республики Узбекистан от 22 сент. 1994 г. № 2013-XII. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30421101 (дата обращения: 01.02.2024).
ветственно — 31 % и 1,3 % — в уголовных делах3. Как нам представляется, следствием легальной необязательности участия педагога и (или) психолога в уголовном судопроизводстве Узбекистана является отсутствие в Постановлении Пленума Верховного Суда Республики Узбекистан «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» каких-либо рекомендаций по привлечению этих субъектов к рассмотрению уголовных дел4. Хотя подтверждением осознания Верховным Судом Республики Узбекистан проблем участия несовершеннолетних в судопроизводстве в целом и в уголовном процессе в частности является проведенное Исследовательским центром при Верховном Суде Республики Узбекистан изучение проблем правосудия в отношении несовершеннолетних, по результатам которого авторы пришли к выводу о потребности пересмотра положений УПК Республики Узбекистан с целью «.более детальных руководств. о специальной защите и процедурах в отношении несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, не достигших восемнадцатилетнего возраста»5.
В российском уголовно-процессуальном законодательстве содержится двойственный подход к привлечению педагога (психолога), а именно: обязательное участие обозначенных субъектов в допросе, не достигших шестнадцати лет несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, потерпевших и свидетелей или достигших шестнадцати лет, но страдающих психическим расстройством или отставанием в психическом развитии, и альтернативное — по решению следователя или суда, если подростку исполнилось шестнадцать лет и нет проблем с его психическим состоянием (ст. 191, 280, 425 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации6 (далее — УПК РФ)).
Таким образом, узбекский законодатель не вышел за пределы сложившейся еще в 1897 г. регламентации об усмотрении при приглашении сведущих лиц по инициативе правопри-
3 Правосудие в отношении несовершеннолетних, анализ законодательства и судебной практики Республики Узбекистан. Второй вариант. Февр. 2015 г. URL: https://gcedclearinghouse.org/ m/resources/juvenile-justice-analysis-legislation-and-judicial-practice-republic-uzbekistan (дата обращения: 01.02.2024).
4 О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних : постановление Пленума Верховного Суда Республики Узбекистан от 15 сент. 2000 г. № 21. URL: https://lex.uz/docs/1449718 (дата обращения: 01.02.2024).
5 Правосудие в отношении несовершеннолетних, анализ законодательства и судебной практики Республики Узбекистан. Второй вариант. Февр. 2015 г. URL: https://gcedclearinghouse.org/ m/resources/juvenile-justice-analysis-legislation-and-judicial-practice-republic-uzbekistan (дата обращения: 01.02.2024).
6 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : Федер. закон от 18 дек. 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 29 мая 2024 г.) : принят Гос. Думой 25 нояб. 2001 г. : одобрен Советом Федерации 5 дек. 2001 г. // Собр. законодательства Рос.Федерации. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921.
менителя или законных представителей несовершеннолетних (например, нормы ст. 121, 554 УПК Республики Узбекистан и ст. 3655 УУС). Причем имевшаяся в ст. 3655 УУС норма лучше, поскольку в ней предпринималась попытка сформулировать условие привлечения сведущего лица — отсутствие у несовершеннолетнего обвиняемого «разумения во время совершения... преступного деяния»7.
В российском уголовно-процессуальном законе закреплен обязательный и альтернативный порядок привлечения к участию в уголовном деле педагога (психолога) и более широкий перечень следственных действий, в которых задействованы данные лица. Такая регламентация является предпочтительнее в сравнении с имеющейся в Узбекистане.
2. Следственные действия с участием педагога (психолога). В УПК Республики Узбекистан педагог и (или) психолог, как отмечено выше, привлекаются к участию в единственном следственном действии — допрос несовершеннолетних подозреваемых (обвиняемых), потерпевших и свидетелей. Российский закон содержит некоторое разнообразие следственных действий с участием несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, к производству которых привлекается педагог (психолог). Помимо допроса, российское уголовно-процессуальное законодательство предусматривает участие педагога (психолога) в очной ставке, опознании, проверке показаний на месте (ст. 191 УПК РФ; гл. 26 УПК РФ).
Сопоставление в этой части российской и узбекской регламентации позволяет прийти к выводу о преимуществе имеющегося в УПК РФ подхода, поскольку требования об участии педагога (психолога) отчасти императивны и не ограничиваются допросом. Однако российское решение тоже неидеально. Во-первых, в законе есть асимметрия в привлечении педагога (психолога) в производство следственных действий с участием имеющих разный процессуальный статус несовершеннолетних: для подозреваемых (обвиняемых, подсудимых) это только допрос, а для потерпевших и свидетелей — допрос, очная ставка, опознание, проверка показаний на месте. Во-вторых, установлен возрастной предел в шестнадцать лет для обязательного участия педагога (психолога) [9, с. 104; 15, с. 290-291].
Исследователи высказывают различные предложения о необходимости участия педагога (психолога) в следственных действиях, а именно:
7 Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположений о их наказуемости : Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 2 июня 1897 г. // Полное собрание законов Российской империи. 3-е собр. СПб., 1900. Т. 17. № 1423.
— во время допросов;
— допросов и очных ставок;
— в производстве всех следственных действий, при проведении которых несовершеннолетний дает показания [8, с. 68].
На наш взгляд, служебная роль педагога (психолога), заключающаяся, прежде всего, в минимизации негативного воздействия на несовершеннолетнего в связи с вовлечением его в уголовное судопроизводство, о чем подробнее ниже, детерминирует участие педагога, психолога во всех производимых с несовершеннолетними (а в некоторых случаях достигшими восемнадцатилетнего возраста) подозреваемыми (обвиняемыми, подсудимыми), потерпевшими и свидетелями следственных действиях [1, с. 16—17; 9, с. 104; 11, с. 133—138].
Экстраполяция участия педагога и (или) психолога на все производства по делам несовершеннолетних предлагается в Республике Узбекистан8. В законодательстве ряда государств постсоветского пространства, включая Россию, также есть понимание того, что возраст восемнадцать лет не совсем точно отражает социальную и психологическую зрелость человека. Это, например, проявляется в особенностях применения мер воспитательного воздействия, назначения и отбытия наказания лицами в возрасте от 18 до 21 года9.
3. Процессуальный статус педагога (психолога). В уголовно-процессуальных законах России и Узбекистана по-разному конструируется статус педагога (психолога). Что касается Республики Узбекистан, то в нормах ст. 69 УПК Республики Узбекистан педагог, наряду с другими носителями специальных знаний, указан как специалист. В силу содержания указанной статьи, несмотря на отсутствие упоминания психолога, можно предположить, что при привлечении к участию в следственном действии это лицо также будет обладать статусом специалиста. Педагог (психолог) в соответствии с УПК Республики Узбекистан, как и любой другой носитель специальных знаний, обладает следующим комплексом прав и обязанностей: имеет право знать цель вызова; отказаться от участия в производстве по делу, если не обладает соответствующими знаниями; знакомиться с протоколами процессуальных действий, в которых участвовал; делать заявления и замечания в ходе
8 Правосудие в отношении несовершеннолетних, анализ законодательства и судебной практики Республики Узбекистан. Второй вариант. Февр. 2015 г. URL: https://gcedclearinghouse.org/ ra/resources/juvenile-justice-analysis-legislation-and-judicial-practice-republic-uzbekistan (дата обращения: 01.02.2024).
9 Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации : Федер. закон от 8 янв. 1997 г. № 1-ФЗ : в ред. от 11 дек. 2023 г. : принят Гос. Думой 18 дек. 1996 г. : одобрен Советом Федерации 25 дек. 1996 г. (ст. 139) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1997. № 2. Ст. 198.
44
производства процессуальных действий с его участием; с разрешения правоприменителя задавать вопросы участникам процессуальных действий; приносить жалобы на действия правоприменителя (ст. 70 УПК Республики Узбекистан).
Система обязанностей включает в себя: явку по вызовам; участие в процессуальных действиях; содействия в выявлении причин и условий, способствовавших совершению преступления, и в разработке мер по их устранению; неразглашение без разрешения правоприменителя материалов уголовного дела и соблюдение порядка расследования и рассмотрения уголовного дела и др. Некоторые предусмотренные узбекским уголовно-процессуальным законом обязанности специалиста (использование научно-технических средств при производстве процессуальных действий с целью обнаружения и закрепления доказательств; дача пояснений по поводу выполняемых действий и обращение внимания правоприменителя на обстоятельства, имеющие значение «для установления истины по делу») вряд ли можно увязать с сущностью деятельности педагога (психолога), которая прежде всего направлена на защиту несовершеннолетнего от нежелательного психо-травмирующего воздействия в связи с участием в уголовном судопроизводстве. Несмотря на отсутствие в статусе специалиста, а, следовательно, и педагога (психолога) права на компенсацию расходов и безопасное участие в уголовном процессе, такие права, исходя из смысла норм ст. 270, 318 УПК Республики Узбекистан, есть у педагога (психолога).
В российском законе статусу педагога (психолога) внимание практически не уделяется. Исходя из положений ст. 425 УПК РФ педагог (психолог) имеет право с разрешения следователя (дознавателя) задавать вопросы несовершеннолетнему; по окончании допроса знакомиться с протоколом и делать письменные замечания о правильности и полноте сделанных в нем записей. Такой фактически игнорирующий подход к закреплению статуса педагога (психолога) следует признать неудачным, поскольку в законе, во-первых, нет требований, предъявляемых к педагогу (психологу). Имеющаяся в п. 62 ст. 5 УПК РФ дефиниция «педагог» весьма своеобразна и справедливо критикуема исследователями [11, с. 134—135]. В обозначенной норме содержится только констатация, что педагог — это лицо, выполняющее в образовательном учреждении обязанности по обучению и воспитанию (о психологе в цитируемой статье нет суждений), кроме того, отсутствуют требования, которым должен соответствовать привлекаемый к участию в деле педагог (психолог).
Во-вторых, не закреплены процессуальные права педагога (психолога), участвующего
в следственных действиях с несовершеннолетними потерпевшими и свидетелями.
И, наконец, в-третьих, отсутствуют положения об обязанностях и ответственности педагога (психолога), которые, например, могут стать носителями информации, нежелательной для разглашения, и т. д.
Сравнение норм, касающихся процессуальных прав, обязанностей и ответственности педагога (психолога) в российском и узбекском уголовно-процессуальных законах, позволяет прийти к выводу о наличии большей конкретики в УПК Республики Узбекистан. В качестве дефектов регламентации статуса педагога (психолога) в уголовном судопроизводстве Узбекистана можно указать следующие:
— уравнивание статусов специалиста и педагога (психолога). Никакого сомнения нет в том, что педагог обладает знаниями и навыками в области педагогики (психологии), то есть является специалистом. Но лингвистические знания и навыки имеет также переводчик. Тем не менее в силу его особой процессуальной роли статус переводчика вполне справедливо не приравнивается к статусу специалиста;
— вытекающее из уравнивания статуса педагога (психолога) несоответствие его роли (повторимся, с целью смягчения негативных последствий для ментального здоровья несовершеннолетнего) задачам, которые решает специалист. Именно в силу этого процессуальный статус специалиста не приложим к педагогу (психологу), на что выше указывалось;
— некоторая пробельность регламентации статуса специалиста, а следовательно, и педагога (психолога) (например, отсутствует право на уважение чести и достоинства личности (ст. 17 УПК Республики Узбекистан).
Если российский уголовно-процессуальный закон презюмирует возможность применения аналогии закона (ч. 1, 2 ст. 7 УПК РФ), то в УПК Республики Узбекистан закреплена обязанность участников уголовного судопроизводства точно соблюдать и исполнять закон, несоблюдение этого требования вне зависимости от мотива является нарушением законности и влечет установленную законом ответственность (ст. 11 УПК Республики Узбекистан). В связи с этим, как представляется, восполнить имеющиеся в статусе педагога (психолога) пробелы по аналогии закона в Узбекистане нельзя.
Конечно, основываясь на уголовно-процессуальных принципах, применяя системное толкование норм, мы можем восполнить по аналогии закона некоторые пробелы регламентации статуса педагога (психолога) в российском уголовно-процессуальном законодательстве и предположить, что педагогу (психологу) следует разъяснить цель участия в следственном дей-
ствии, его право на уважение чести и достоинства, на безопасное участие в уголовном судопроизводстве и т. д. (ст. 9, 11 и др. УПК РФ). Но применение аналогии закона возможно при соблюдении ряда условий, в частности недопустимо ухудшение положения лица, ограничение его прав и свобод [13, с. 68; 14, с. 74]. Таким образом, вряд ли на основании аналогии закона можно возложить на педагога (психолога) обязанности и ответственность. Остается открытым вопрос о праве педагога (психолога) получить компенсацию расходов в связи с участием в уголовном судопроизводстве. В посвященной процессуальным издержкам ст. 131 УПК РФ дан закрытый перечень субъектов, которым возмещаются расходы, связанные с участием в уголовном судопроизводстве, в их числе педагог (психолог) не указан. Возмещать расходы педагогу (психологу), приравнивая его к специалисту, по нашему мнению, затруднительно, поскольку нормы ст. 58 УПК РФ не упоминают педагога (психолога) как специалиста.
4. Как восполнить пробел в регламентации процессуального статуса педагога (психолога) в российском уголовно-процессуальном законодательстве? В литературе предлагаются два способа устранения пробела:
— легализовать отождествление педагога (психолога) со специалистом, как это имеет место не только в Республике Узбекистан, но и, например, в Азербайджанской Республике (ст. 96 УПК Азербайджанской Республики); Республике Беларусь (ч. 1 ст. 62 УПК Республики Беларусь); Республике Казахстан (ч. 1 ст. 80 УПК Республики Казахстан)10;
— сконструировать самостоятельный процессуальный статус педагога (психолога) [17, с. 43-44].
Приравнивание правового положения педагога (психолога) к статусу специалиста, если и возможно, хотя против такого подхода возражал еще М. С. Строгович [18, с. 477], то, на наш взгляд, при условии более «аморфного», чем в ст. 58 УПК РФ, определения понятия «специалист», без выделения цели применения научно-технических средств, содействия в собирании доказательств и т. п. [5, с. 86-90]. Например, достаточно «широкая» формулировка понятия «специалист», которым является также педагог (психолог), дана в УПК Республики Бе-
ларусь. В соответствии с. ч. 1 ст. 62 УПК Республики Беларусь специалист — это «незаинтересованное в исходе уголовного дела лицо, обладающее специальными знаниями в науке, технике, искусстве, ремесле и иных сферах деятельности, вызванное органом, ведущим уголовный процесс, для участия и оказания содействия в производстве следственных и других процессуальных действий.»11.
Рациональнее, на наш взгляд, с точки зрения особой, решаемой с участием педагога (психолога) задачи сконструировать самостоятельный процессуальный статус педагога (психолога). Исследователи отмечают, что педагог (психолог) призван оградить неустойчивую психику несовершеннолетнего от негативного психо-травмирующего воздействия в связи с вовлечением его в производство по уголовному делу, обеспечить психологическое сопровождение несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве, способствовать реализации идеи дружественного по отношению к нему правосудия, основанному на принципе уважения ребенка и обеспечения его интересов, и т. п. [9, с. 101—107; 7, с. 187; 12, с. 167; 20, с. 119]. Близкая к приведенной интерпретация процессуальной роли педагога и психолога дана Конституционным Судом Российской Федерации, который подчеркнул, что цель участия педагога и (или) психолога в уголовном деле заключается в предотвращении «...возможного избыточного неблагоприятного воздействия на психику несовершеннолетнего.», поэтому «.положение педагога или психолога в уголовном процессе характеризуется процессуальной нейтральностью: он не выступает на стороне обвинения или защиты...»12. Именно решаемые педагогом (психологом) задачи являются первопричиной нежелательности уравнивания статусов специалиста и педагога (психолога).
В российском уголовно-процессуальном законе задачи специалиста сфокусированы на собирании доказательств, использовании научно-технических средств и консультировании по вопросам, отнесенным к его компетенции (ч. 1 ст. 58 УПК РФ). Решение этих задач обусловливает соответствующую систему прав, обязанностей и ответственности. Конечно, педагог (психолог) своими знаниями о психологических особенностях несовершеннолетнего способствует
10 Уголовно-процессуальный кодекс Азербайджанской Республики : утв. Законом Азербайджанской Республики от 14 июля 2000 г. № 907-IQ. URL: https://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=30420280 (дата обращения: 02.02.2024); Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 16 июля 1999 г. № 295-З. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_ id=30414958 (дата обращения: 02.02.2024); Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. № 231-V. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31575852 (дата обращения: 02.02.2024).
11 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 16 июля 1999 г. № 295-З. URL: https://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=30414958 (дата обращения: 02.02.2024).
12 Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Димитровского районного суда города Костромы о проверке конституционности части пятой статьи 172, части первой статьи 173 и части третьей
статьи 425 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : Определение Конституционного Суда Рос. Федерации
от 14 дек. 2023 г. № 3296-О // СПС КонсультантПлюс : сайт. URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 02.02.2024). Документ опубликован не был.
46
установлению контакта со следователем (дознавателем), судом и тем самым качеству проведения следственных действий и получаемой в итоге доказательственной информации. Но это, повторимся, не то основное, ради чего педагог (психолог) привлекается к участию в уголовном процессе. Побудительный мотив законодателя, легализовавшего привлечение к производству в процессуальных действиях с несовершеннолетними потерпевшими и свидетелями педагога (психолога), заключается в желании не навредить ему (несовершеннолетнему) (от лат. primum non nocere — прежде всего — не навреди), максимально защитить права и интересы несовершеннолетних «.. .от дополнительных психологических страданий...»13.
Такое понимание назначения педагога (психолога) в уголовном судопроизводстве предполагает приглашение к участию в следственных действиях не просто педагога (психолога), а специалиста в области возрастной или педагогической психологии, обладающего знаниями «.о психологических особенностях несовершеннолетних.»14 и набором процессуальных прав, который позволил бы реализовать психологическое сопровождение несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве.
Условно в системе потенциальных процессуальных прав педагога (психолога) можно выделить «общие» и «специальные». К «общим» правам следует отнести право педагога (психолога) отказаться от участия в деле, если он не обладает достаточными специальными знаниями; участвовать в производстве следственных действий; знакомиться с протоколами следственных действий и делать замечания по поводу правильности фиксации хода и их результатов; приносить жалобы на действия, бездействие, решения, ограничивающие процессуальные права педагога (психолога); получать возмещение расходов, связанных с участием в уголовном судопроизводстве и т. п. Что касается «специальных» прав, то под ними необходимо понимать процессуальные возможности, позволяющие достичь обозначенной выше цели — участие педагога (психолога) в уголовном деле. Такими, на наш взгляд, могут быть право знакомиться с материалами уголовного дела, характеризующими личность несовершеннолетнего; с разрешения правоприменителя задавать вопросы участникам следственного действия; до начала допроса с разрешения правоприменителя иметь
13 Законопроект № 173958-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве (в части расширения прав и обязанностей потерпевшего, а также улучшения правового положения несовершеннолетних потерпевших)». URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/173958-6 (дата обращения: 03.01.2024).
14 Там же.
беседы с несовершеннолетним; оказывать содействие в правильной и корректной постановке вопросов; охранять психическое здоровье от травмирующего воздействия; оказать психологическую помощь и поддержку несовершеннолетнему и т. п. [17, с. 44; 2, с. 106; 6, с. 355, 358; 10, с. 347—349].
5. Педагог, психолог или может быть педолог? В связи с изложенным возникает еще один вопрос, кто же должен участвовать в следственных действиях с участием несовершеннолетних педагог, психолог или имеющий специальную междисциплинарную подготовку в области медицины, биологии, психологии, педагогики специалист — педолог. Нормы УУС заложили возможность участия в уголовном судопроизводстве в интересах несовершеннолетнего обвиняемого не только педагога (учителя, «воспитателя юношества», или занимавшегося «воспитанием юношества»), но и врача (ст. 3655 УУС)15. В УПК РСФСР 1960 г. упоминалось лишь о педагоге, привлекаемом к допросам несовершеннолетних свидетелей и обвиняемых (ст. 159, 285, 397)16. Позволим предположить, что закрепление в качестве приглашаемого на допросы несовершеннолетних педагога носило утилитарный характер. Наметившийся в 20-е гг. XX в. подход, предполагавший междисциплинарную подготовку специалистов в области педагогики, медицины, психологии, работавших с несовершеннолетними [19, с. 95—98], был искоренен Постановлением Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов». Этим актом звено педологов в школах ликвидировали, восстановили «полностью в правах педагогику и педагогов», отказались от преподавания педологии в педагогических вузах и техникумах и пожелавших «педологов-практиков» «перевели» в педагогов17. Первые факультеты психологии в СССР учреждены в 1966 г. в Московском и Ленинградском государственных университетах [3, с. 98]. В связи с этим иных, доступных, кроме педагогов, специалистов, знакомых с особенностями физиологии и психологии несовершеннолетних в момент принятия УПК РСФСР в 1960 г., не было.
В действующем российском уголовно-процессуальном законе педагог и психолог преи-
15 Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположений о их наказуемости : Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 2 июня 1897 г. // Полное собрание законов Российской империи. 3-е собр. СПб., 1900. Т. 17. № 1423.
16 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР : утв. ВС РСФСР 27 окт. 1960 г. : утратил силу // СПС КонсультантПлюс : сайт. URL: http://www.consultant.ru (дата обращения: 02.02.2024).
17 О педологических извращениях в системе Наркомпросов : Постановление ЦК ВКП (б) от 4 июля 1936 г. // Правда. 1936. № 183.
мущественно обозначены как взаимозаменяемые субъекты, участвующие в следственных действиях с несовершеннолетними свидетелями, потерпевшими, подозреваемыми (обвиняемыми, подсудимыми). Однако в УПК РФ есть норма, свидетельствующая о понимании законодателем различий в профессиональных компетенциях педагога и психолога (это отражено и в процитированной выше пояснительной записке к законопроекту). С учетом этих различий законодатель делает выбор в пользу обязательного привлечения именно психолога к производству следственных действий с участием несовершеннолетних по некоторым категориям уголовных дел (например, о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетнего (по этим делам не только для не достигших шестнадцатилетнего возраста свидетелей и потерпевших, но и свидетелей и потерпевших старше шестнадцати лет, страдающих психическим расстройством или отстающих в психическом развитии)). Данная норма есть косвенное подтверждение того непреложного факта, что для ограждения несовершеннолетнего от психотравмирующего воздействия, обусловленного его участием в уголовном судопроизводстве, компетенции педагога не всегда достаточно. Об этом пишут многие исследователи, в том числе апеллируя к профессиональному стандарту педагога, не обладающего необходимыми умениями и знаниями, позволяющими эффективно участвовать в интересах несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве18 [15, с. 64; 16, с. 64]. Налаживание коммуникаций, негативное психологическое воздействие на несовершеннолетних при производстве следственных действий, их эмоциональные и поведенческие реакции — это предмет психологии, следовательно, оценивать указанные явления должен именно психолог [12, с. 173]. В связи с этим продвигаемая идея о необходимости вовлечения в производство следственных действий с участием несовершеннолетних психологов, а не педагогов в большей степени соответствует реализации идеи дружественного по отношению к несовершеннолетнему правосудия. Решая вопрос о предпочтительности педагога или психолога в уголовном судопроизводстве, следует учитывать, что привлекаемый к участию в следственных действиях в интересах несовершеннолетнего специалист должен обладать специальной комплексной подготовкой в области подростковой физиологии и психологии. В противном случае участие педагога
18 Об утверждении профессионального стандарта «Педагог (педагогическая деятельность в сфере дошкольного, начального общего, основного общего, среднего общего образования) (воспитатель, учитель)» : приказ Минтруда России от 18 окт. 2013 г. № 544н.
(психолога) в уголовном судопроизводстве становится пустой формальностью.
Заключение. Подход к регламентации участия педагога (психолога) в уголовно-процессуальном законодательстве Республики Узбекистан и Российской Федерации имеет различия.
Особенностями регламентации участия педагога (психолога) в узбекском уголовном судопроизводстве являются: 1) отсутствие легального понятия педагога (психолога) и предъявляемых к нему требований; 2) необязательность участия педагога (психолога); 3) минимизация участия педагога в уголовно-процессуальном судопроизводстве (одно следственное действие — допрос); 4) приравнивание статуса педагога (психолога) к статусу специалиста, деятельность которого в соответствии с узбекским законодательством направлена на оказание дознавателю, следователю, прокурору и суду содействия в обнаружении и закреплении доказательств при проведении расследования и судебного разбирательства (ст. 69, 91, 92, 136—138 и др. УПК Республики Узбекистан), что противоречит презюмируемой процессуальной роли педагога (психолога) — обеспечение прав несовершеннолетнего и снижение негативного воздействия на его ментальное здоровье. Следствием уравнивания статусов является отсутствие у педагога (психолога) специальных процессуальных возможностей, которые позволили бы выполнить обозначенную выше цель — участие их в уголовном судопроизводстве.
В российском же уголовно-процессуальном законе имеют место:
1) легализация в УПК РФ только понятия «педагог», которое низведено до констатации принадлежности к образовательной организации или организации, осуществляющей обучение, и выполнения функционала по обучению и воспитанию, и при этом не содержит никаких квалификационных требований;
2) дуалистичность оснований привлечения педагога (психолога): обязательное для лиц, не достигших возраста шестнадцати лет или достигших шестнадцати лет, но страдающих психическим расстройством или отстающих в психическом развитии, и диспозитив-ное — по усмотрению правоприменителя для достигших шестнадцатилетнего возраста;
3) больший спектр следственных действий, проводимых в отношении несовершеннолетних потерпевших и свидетелей с участием педагога (психолога): допрос, очная ставка, опознание и проверка показаний на месте;
4) ограниченность привлечения педагога (психолога) к участию в следственных действиях с несовершеннолетним подозреваемым (обвиняемым) — только допрос (в том числе проводимый при предъявлении обвинения);
48
5) пробельность статуса педагога (психолога);
6) наметившийся отказ от взаимозаменяемости педагога и психолога — закрепление обязательного участия именно психолога в следственных действиях с не достигшими шестнадцати лет, а в некоторых случаях достигшими этого возраста потерпевшими и свидетелями по делам о половой неприкосновенности несовершеннолетнего.
Несмотря на разные приемы и имеющиеся особенности, обе регламентации участия педагога (психолога) следует признать неудачными и требующими корректировки как с точки зрения четкого определения понятия, назначения, квалификационных требований, системы прав, обязанностей и ответственности, так и распространения привлечения педагога (психолога) для участия в большем спектре процессуальных действий с несовершеннолетними и его обязательного участия в процессуальных действиях с подростками старше шестнадцати лет. Фактически современные российские и узбекские законодатели не вышли или едва вышли за преде-
Список литературы:
1. Багмет А. М, Новиков А. М. Педагог и психолог как участники уголовного процесса // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения. 2018. № 1 (19). С. 14—17.
2. Баширова С. Г. Психологические основы получения показаний от малолетних свидетелей и потерпевших на предварительном расследовании: некоторые замечания и рекомендации // Вестник Волжского университет имени В. Н. Татищева. 2017. Т. 2. № 1. С. 104—109.
3. Белопольский В. И., Журавлев А. Л., Костри-гин А. А. История организации и начало деятельности Института психологии АН СССР в документах и воспоминаниях современников // Психологический журнал. 2020. Т. 41. № 5. С. 97—107.
4. Васягина Н. Н. Делинквентное поведение подростков: феноменология, причины, возможности профилактики // Вестник практической психологии образования. 2018. № 1—2 (54—55). С. 12—17.
5. Верещагина А. В. Институт специалиста в УПК РФ // Уголовное право. 2007. № 3. С. 86—90.
6. Ганага В. С., Стельмах В. Ю. Особенности и проблемы участия педагога и психолога в уголовном процессе // Вопросы российской юстиции. 2023. № 24. С. 354—364.
7. Демкина М. С. О дальнейшем реформировании уголовного судопроизводства Российской Федерации в направлении гарантиро-ванности прав несовершеннолетних участ-
лы нормативной модели педагога (психолога), намеченной дореволюционным российским и советским законодательством. Для обозначенных периодов «скромные» попытки восполнить социальную и психофизиологическую незрелость несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве объяснимы новизной проблемы (дореволюционный период) и особенностями политики и недостатком кадров (советский период). На современном этапе есть осознание и теоретическое обоснование необходимости комплексного решения участия педагога (психолога) в уголовном судопроизводстве, а также есть педагоги и психологи, которые при получении дополнительной междисциплинарной подготовки могли бы способствовать реализации идеи дружественного по отношению к несовершеннолетнему правосудия, что создает предпосылки для соответствующей корректировки уголовно-процессуального законодательства.
References:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
Bagmet A. M, Novikov A. M. A teacher and a psychologistas participants in the criminal procedure // Investigation of crimes: problems and solution. 2018. № 1 (19). P. 14-17. Bashirova S. G. The psychological basis for obtaining testimony from juvenile witnesses and victims at a preliminary investigation: some observations and recommendations // Vestnik of Volzhsky University named after V. N. Tatishchev. 2017. T. 2. № 1. P. 104-109. Belopol'skij V. I., Zhuravlev A. L, Kostrigin A. A. The history of organization and beginning of activity of the institute of psychology of the Soviet Academy of sciences in documents and memories of contemporaries // Psikhologicheskii zhurnal. 2020. T. 41. № 5. P. 97-107. Vasyagina N. N. Delinquent behavior of adolescents: phenomenology, causes, prevention possibilities // Bulletin of Psychological Practice in Education. 2018. № 1-2 (54-55). P. 12-17. Vereshchagina A. V. Institute of a specialist in the Criminal Procedure Code of the Russian Federation // Criminal law. 2007. № 3. P. 86-90.
Ganaga V. S, Stel'mah V. Yu. Osobennos-ti i problemy uchastiya pedagoga i psihologa v ugolovnom processe // Voprosy rossijskoj yus-ticii. 2023. № 24. S. 354-364. Demkina M. S. On the further reform of the criminal justice system of the Russian Federation in the direction of guaranteeing the rights of minor participants // Juridical Journal of Samara University. 2017. T. 3. № 4. P. 187-191.
ников // Юридический вестник Самарского университета. 2017. Т. 3. № 4. С. 187—191.
8. Елагина Е. В., Григорян Г. С. Криминалистические и процессуальные аспекты привлечения педагога и психолога к производству следственных действий с участием несовершеннолетних // КриминалистЪ. 2010. № 2 (7). С. 66—70.
9. Лазарева В. А., Демкина М. С. Проблемы развития правовой регламентации деятельности педагога (психолога) в следственных действиях // Юридический вестник Самарского университета. 2019. Т. 5. № 3. С. 101—107.
10. Лопатин А. А. Правовой статус психолога и педагога в уголовном судопроизводстве: проблемы теории и практики // Вопросы российского и международного права. 2023. Т. 13. № 3—1. С. 542—552.
11. Марковичева Е. В., Татьянина Л. Г. Проблемы участия педагога и психолога в уголовном процессе // Вестник Удмуртского университета. Сер.: Экономика и право. 2017. Т. 27. № 2. С. 133—138.
12. Медведева А. С. Комплексирование как тенденция развития института специальных знаний в уголовном процессе с участием несовершеннолетних // Сибирское юридическое обозрение. 2022. Т. 19. № 2. С. 165—175.
13. Подлесных С. Н. Аналогия закона и права как способ преодоления пробелов в уголовно-процессуальном праве // Юридические записки. 2012. № 2 (25). С. 61—70.
14. Рахунов Р. Д. Аналогия в советском уголовном процессе // Правоведение. 1971. № 2. С. 68—75.
15. Савельева Л. В. Участие педагога и психолога в уголовном процессе по делам в отношении несовершеннолетних // Бюллетень науки и практики. 2021. Т. 7. № 12. С. 289—294.
16. Семенов Е. А. Привлечение педагога или психолога к допросу несовершеннолетнего как процессуальная гарантия обеспечения его прав в уголовном процессе России // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2021. № 2 (41). С. 64—65.
17. Софийчук Н. В. Педагог, психолог в уголовном процессе: некоторые проблемы правовой регламентации процессуального статуса и его реализации // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2014. № 3 (27). С. 41—45.
18. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса : в 2 т. М., 1970. Т. 2. 516 с.
19. Шалаева С. Л. Педология в России: историческая судьба и упущенные возможности (социально-философский аспект) // Труды БГТУ. История, философия, филология. 2014. № 5. С. 95—98.
8. Elagina E. V., Grigoryan G. S. Criminalistic and procedural aspects of involving a teacher and a psychologist in the production of investigative actions involving minors // Criminalist. 2010. № 2 (7). P. 66-70.
9. Lazareva V. A., Demkina M. S. Development problems of legal regulation of the teacher's (psychologist) activities in investigative actions // Juridical Journal of Samara University. 2019. T. 5. № 3. P. 101-107.
10. Lopatin A. A. The legal status of a psychologist and a teacher in criminal proceedings: problems of theory and practice // Matters of Russian and International Law. 2023. T. 13. № 3-1. P. 542-552.
11. Markovicheva E. V., Tat'yanina L. G. Problems of participation of educators and psychologists in criminal procedure // Bulletin of Udmurt University. Ser.: Economics and Law. 2017. T. 27. № 2. P. 133-138.
12. Medvedeva A. S. Integration as a Trend in the Development of the Institute of Special Knowledge in Criminal Proceedings Involving Minors // Siberian Legal Review. 2022. T. 19. № 2. P. 165-175.
13. Podlesnyh S. N. Analogiya zakona i prava kak sposob preodoleniya probelov v ugolovno-processual'nom prave // Yuridicheskie zapiski. 2012. № 2 (25). S. 61-70.
14. Rahunov R. D. An analogy in the Soviet criminal trial // Pravovedenie. 1971. № 2. P. 68-75.
15. Savel'eva L. V. Uchastie pedagoga i psiholo-ga v ugolovnom processe po delam v otnoshenii nesovershennoletnih // Byulleten' nauki i prak-tiki. 2021. T. 7. № 12. S. 289-294.
16. Semenov E. A. Privlechenie pedagoga ili psihologa k doprosu nesovershennoletne-go kak processual'naya garantiya obespech-eniya ego prav v ugolovnom processe Rossii // Vestnik Barnaul'skogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. 2021. № 2 (41). S. 64-65.
17. Sofijchuk N. V. Teacher, psychologist in the criminal process: some problems of legal regulation of the procedural status and its implementation // Bulletin of the Institute: crime, punishment, correction. 2014. № 3 (27). P. 41-45.
18. Strogovich M. S. Kurs sovetskogo ugolovnogo processa : v 2 t. M., 1970. T. 2. 516 s.
19. Shalaeva S. L. Pedologiya v Rossii: istoriches-kaya sud'ba i upushchennye vozmozhnosti (social'no-filosofskij aspekt) // Trudy BGTU. Is-toriya, filosofiya, filologiya. 2014. № 5. S. 95-98.
20. Shejfer S. A. Sledstvennye dejstviya. Osnovaniya, processual'nyj poryadok i dokazatel'stvennoe znachenie. Samara, 2004. 183 s.
20. Шейфер С. А. Следственные действия. Основания, процессуальный порядок и доказательственное значение. Самара, 2004. 183 с.
Для цитирования:
Верещагина Алла Васильевна. Педагог (психолог) в уголовном судопроизводстве Республики Узбекистан и Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2024. № 2 (70). С. 40—50.
For citation:
Vereshchagina Alla Vasil'evna. Teacher (Psychologist) in Criminal Proceedings of the Republic of Uzbekistan and the Russian Federation // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2024. № 2 (70). P. 40-50.
50
