CC BY
251
УДК 94(47).083
Пажеский корпус как элитообразующая структура Российской империи в период правления императоров Александра III - Николая II
Г. С. Чувардин
В предлагаемой статье рассматривается один из важнейших инструментов формирования военно-политической элиты Российской империи конца XIX - начала ХХ веков: Пажеский Его Императорского Величества корпус. На основе анализа значительного массива источников, затрагивающих различные аспекты жизни корпуса, делается вывод о том, что он представлял собой уникальное образование, формировавшее особый тип «светского офицера»-царедворца, с характерным только для этого типа специфическим миро-видением. Именно выпускники корпуса к началу ХХ века составляли костяк офицерства гвардейских частей и генералитета, а также высшей государственной бюрократии.
Ключевые слова: Пажеский корпус; военная элита; генералитет; императорская гвардия; аристократия.
Влияние образования на формирование личности русского офицера императорского периода отечественной истории является одной из проблем, сохраняющих высокий градус актуальности и удерживающих интерес как российских, так и зарубежных исследователей.
Сложившаяся за последние 20 лет панорама изучения обозначенной проблематики позволяет сделать вывод о том, что на начало ХХ века Российская империя уже имела достаточно хорошо отлажен-
ную систему подготовки своих реальных и потенциальных военных кадров. В этом плане особое значение приобретает анализ отдельных сегментов российского офицерства, в первую очередь, той его группы, которая была инкорпорирована во власть и составляла существенный компонент так называемой военно-политической элиты. Данная тема приобретает особую актуальность в условиях эволюции политической власти в современной России и непрекращающихся попыток найти альтернативную модель рекрутирования представителей властной элиты (на фоне очевидно прослеживающегося отказа от «меритокра-тических механизмов» ее комплектования).
Следует отметить тот факт, что даже после реализации сложной системы так называемых «либеральных реформ» 60—70-х годов XIX века Россия по-прежнему оставалась абсолютной монархией. Ее высшие эшелоны власти представляли Правящий Дом (включая герцогов Ольденбургских, Лейхтенбергских (князей Романовских) и Мекленбургских (Мекленбург-Стрелицких)) и аристократия, в основной своей массе комплектуемая представителями знатных (по терминологии выдающегося русского правоведа Б. Н. Чичерина, «влиятельных») фамилий и выходцами из военной среды, «сделавшими себе имя», в том числе и «худородными». Тип аристократии (как формы правления) Б. Н. Чичерин называет «политической аристократией» и указывает на искусствен -ный, «военный» характер ее происхождения (не исключая возможности существования «высшей» и «низшей» аристократии) [17]. Примечателен тот факт, что аналогичной точки зрения на происхождение аристократии придерживались и зарубежные «традиционалисты», например Юлиус Эвола [18]. Подобное прочтение возникновения и последующей эволюции аристократии в Европе характерно и для отдельных представителей французской школы «Анналов» («новая историческая наука»).
Еще во времена Петра I была создана одна из наиболее важных элитообразующих структур Российской империи — императорская
гвардия. Несмотря на радикальную трансформацию системы военного образования / воспитания, особенно во второй половине XIX столетия, гвардия начала ХХ века по-прежнему сохраняла указанную функцию и являлась одним из важнейших инструментов элитообразования.
Несмотря на то, что система подготовки офицерских кадров императорской гвардии последней трети XIX — начала ХХ веков не отличалась оригинальностью и какими-либо инновациями, она имела свои специфические особенности.
Молодое пополнение приходило в гвардейские полки либо через Пажеский корпус, либо через сеть традиционных для отдельных гвардейских полков военно-учебных заведений, включающих, в первую очередь, военные училища (Николаевское кавалерийское для кавалерии, Михайловское артиллерийское для артиллерии, Павловское, Александровское и другие для инфантерии). Примечательно, что гвардия при ее значительном составе (около 44 полков и подразделений) не была однородной и включала в себя более «престижные», приближенные к власти, и «менее престижные» части, которые зачастую комплектовались по «армейским образцам», вплоть до юнкерских училищ.
А. И. Деникин отмечал следующее: «...Существовали училища двух типов: военные училища, имеющие однородный состав по воспитанию и образованию, так как комплектовались они юношами, окончившими кадетские корпуса — средние учебные заведения с военным режимом и юнкерские училища, предназначенные для молодых людей со стороны, всех категорий, всех сословий. Огромное число поступивших в них не имело законченного среднего образования, что придавало этим училищам характер второсортности» [5, с. 43].
А. И. Деникин также указывал, что в конце 80-х годов XIX века из военных училищ выпускалось 26 % молодых офицеров, а из юнкерских — 74 %. Лица, выпускавшиеся из юнкерских училищ, представляли собой «нечто среднее между сержантом и прапорщиком».
Гвардейские полки эпох Александра III и Николая II старались выпускников юнкерских училищ в свои ряды не допускать. Исключения были возможны только в редких случаях.
Следует отметить, что существовал еще один вариант «проникновения» в гвардию — получение образования на базе полка, а затем сдача экзамена на офицерский чин или при определенном офицерском училище (для кавалерии, как правило, Николаевском кавалерийском), или при Главном Управлении военно-учебных заведений.
На начало ХХ века одним из самых элитных военно-учебных заведений, сочетавших в себе среднее и специальное военное образование и готовящих кадры для императорской гвардии (можно сказать, потенциальный генералитет, высших чиновников и царедворцев), оставался Пажеский Его Императорского Величества корпус. Ориентированность Пажеского корпуса на подготовку офицеров для гвардии может быть подтверждена следующей статистикой. Так, за период правления императора Александра III из Корпуса было выпущено 527 человек. Из них в различные гвардейские полки и подразделения был зачислен 441 человек, то есть 84 % [8, с. 347—367].
Особенностью учеников и воспитанников Пажеского корпуса была обязательная их принадлежность к военной среде, особенно «военной среде русского генералитета» [4, с. 26]. Генерал Н. А. Епанчин, с 1900 по 1908 годы директор Пажеского корпуса, отмечал следующее: «...Отцы и деды их должны были удовлетворять известным служебным условиям, а именно: в пажи зачислялись сыновья и внуки полных генералов и адмиралов, генерал-лейтенантов и вице-адмиралов и при определенных условиях и генерал-майоров, и контр-адмиралов, например, георгиевских кавалеров» [6, с. 271].
Если опираться на юридически-правовую базу комплектования Пажеского корпуса, то в Приказе по военному ведомству от 20.08.1901 года указывалось, что в пажи-кандидаты Высочайшего
двора могли быть зачислены: «а) сыновья и внуки лиц, состоявших или состоящих на государственной службе в чинах первых трех классов, а равно произведенных в чины третьего класса с увольнением в отставку; б) сыновья и внуки лиц, занимавших или занимающих должности посланников, губернаторов и губернских предводителей дворянства, если лица эти при занятии означенных должностей состояли или состоят в чинах не ниже генерал-майора или действительного статского советника; в) сыновья или внуки генерал-майоров, убитых в боях или умерших от ран, полученных во время военных действий, а также сыновья генерал-майоров, участвовавших в делах или походах против неприятеля, прослуживших в том чине не менее 5-ти лет; и г) правнуки лиц первых двух классов, носящие фамилию своих прадедов» [8, с. 237]. При подаче прошения о зачислении в корпус обязательно предоставлялось свидетельство о дворянстве, выданное из департамента герольдии Правительствующего Сената и копия с послужного списка или указа об отставке отца малолетнего, а «также и деда, если зачисление в пажи испрашивалось за заслуги последнего» [8, с. 205].
Тульский губернатор, генерал-лейтенант П. М. Дараган, характеризовал социальную принадлежность пажей следующим образом: «Право быть определенным пажом к Высочайшему двору считалось особой милостью и предоставлялось только детям высших дворянских фамилий» [4, с. 42].
Таким образом, молодой человек должен был с детства усвоить определенные принципы поведения, свойственные военной среде, причем среде весьма специфической, формировавшей порог высоких социальных притязаний и амбиций. Более того, именно это традиционное основание закладывалось в формирование мировоззрения потенциального офицера, чаще всего гвардейца.
Молодые люди попадали в Пажеский корпус двумя путями. Одни получали гимназическое образование или заканчивали одно из элитных
дворянских средних учебных заведений: один из двух лицеев или Императорское Училище правоведения. Другие шли через разветвленную сеть кадетских корпусов. В определенной мере кадетские корпуса для подготовки будущего военного были предпочтительнее гимназии, так как дух кадетского корпуса приобщал молодого человека к дисциплине и субординации.
Уже изначально Пажеский корпус призван был воспитывать «нравы и характер» и, безусловно, «благочестие и верноподданнический долг». Примечателен тот факт, что указанные ценности продолжали взращивать в кадетах вплоть до падения империи. Общее содержание и цели обучения в Корпусе могут быть проиллюстрированы «Положением о Пажеском Его Императорского Величества корпусе» от 05.01.1889 г. Оно гласило: «Воспитание в пажеском корпусе живо проникнуто духом христианского вероучения и строго согласовано с общими началами русского государственного устройства, имеет главной целью подготовление воспитывающихся юношей к будущей службе Государю и отечеству, посредством постепенной с детского возраста выработки в воспитанниках тех верных понятий и стремлений, кои служат прочною основой искренней преданности престолу, сознательного повиновения власти и закону и чувства чести, добра и правды» [8, с. 209]. Анализ судеб подавляющего большинства пажей показывает, что данные установки носили не просто декларативный характер, а были реализованы в полном объеме. Так, за период с 1792 по 1881 годы в различных войнах геройской смертью погибло 80 выпускников Пажеского корпуса.
Институт пажей возник в России еще в эпоху Петра I. В научной литературе есть разногласия в отношении происхождения слова паж, ср., например, следующие мнения: «из французского page от итальянского paggio ‘молодой слуга’» [16, т. III, с. 184]; «вероятно, из французского page; Литтре производит от латинского pagius, pagensis
‘мужицкий’, откуда ‘слуга из низкого звания’» [10, т. II, с. 3] и др. Во времена Римской империи словом паж обозначалось сословие юношей, которых знатные вельможи держали у себя в качестве прислуги. По замечаниям генерала Милорадовича, пажи являлись обыденностью как для европейского средневековья, так и для эпохи нового времени: «Мы встречаем их практически при всех крупных европейских Дворах» [7, с. 7-9].
Появление данного образования в России было узаконено указом от 06.03.1711 г. В соответствии с данным указом царь Петр I учредил для Екатерины I, которую он объявил своей супругой, особый придворный штат: «Он утвердил по образцу германских дворов придворные чины, предоставив их к услугам Императрицы и Цесаревен» [7, с. 8]. Известно, что в 1727 году на службе при Дворе находились 14 пажей и 6 камер-пажей из знатнейших дворянских фамилий, которые получали от двора жалование, стол и одежду [7, с. 12]. В то время пажи входили в круг приближенных к царской фамилии и выполняли при императоре «особые поручения».
Датой возникновения Пажеского корпуса (в указанный отрезок времени он именовался Пажеский Двора Ее Императорского Величества корпус) принято считать конец эпохи правления Елизаветы Петровны, а именно 25.Х.1759 года. Первоначально штат корпуса состоял из 24 пажей и 8 камер-пажей с выплатой им жалованья по 44 рубля в год. Срок службы пажей определен не был [7, с. 23-24].
Как военно-учебное заведение Пажеский корпус оформляется только к началу эпохи Александра I, положившего в основание его конституирования указ от 10.Х.1802 г.
В 1810 году штат Пажеского корпуса равнялся 50 пажам (ученикам младших классов) и 16 камер-пажам, несущим службу при особе государя императора. К концу XIX века их количество возрастает до 330 человек [2, с. 19].
Большое влияние на оформление «кодекса чести» Пажеского корпуса оказала связь с рыцарями Мальтийского Ордена. Именно они оставили пажам 8 «духовных заветов», формировавших аксиологическое основание поведения воспитанника корпуса:
«1. Ты будешь верить всему, чему учит церковь;
2. Ты будешь охранять церковь;
3. Ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешь его защитником;
4. Ты будешь любить страну, в которой ты родился;
5. Ты не отступишь перед врагом;
6. Ты не будешь говорить неправду и останешься верен данному слову;
7. Ты будешь всегда благотворить;
8. Ты везде и повсюду будешь поборником справедливости и добра против несправедливости и зла» [1, с. 51].
Пажескому корпусу достались в наследство почетные регалии, атрибутика и место приюта в России Мальтийского ордена — дворец Воронцовых. Воспитатели пажей призваны были культивировать в их среде особый «рыцарский дух». Особенно этот процесс усилился с приходом на должность директора корпуса бывшего офицера лейб-гвардии Преображенского полка Н. А. Епанчина, сменившего на этом посту графа Ф. Э. Келлера. Большое влияние на трансформацию корпуса в серьезное военно-учебное заведение оказал ряд бывших его директоров, в частности, генерал П. Н. Игнатьев, бывший во главе корпуса в 1838—1845 гг., генерал Дитерихс — 1878—1894 гг. и уже упоминавшийся граф Ф. Э. Келлер — 1894—1900 гг.
К началу ХХ века Пажеский корпус состоял в «ведомстве военного министерства и подчинялся главному начальнику военно-учебных заведений, непосредственное же управление корпусом вверялось его директору» [3, с. 204]. В свою очередь, директор Пажеского корпуса
избирался главным начальником военно-учебных заведений из числа генералов, «получивших образование в одном из высших военно-учебных заведений и, сверх сего, известных опытностью в деле военного воспитания» [8, с. 217].
Пост директора Пажеского корпуса последовательно занимали следующие офицеры (таблица 1).
Таблица 1
Директора (гофмейстеры пажей) Пажеского Его Императорского Величества корпуса
№/ № Гофмейстеры пажей Годы нахождения во главе Пажеского корпуса Дополнительные сведения (воинское звание и др.)
1. Шуди Федор-Генрих 30.09.1759— 1760 гг. Французский барон
2. Лихтен Иоганн 1760-1762 гг. Исполнял обязанности
3. Морамберт 1762 г. Исполнял обязанности, остался в корпусе учителем
4. Ротштейн Франц 1762-1779 гг. Гофмейстер
5. Шевалье де-Вильно 1779-1797 гг. Рязанского карабинерного полка секунд-майор
11 сентября 1797 г. — учреждение Павлом I места директора Пажеского корпуса
1. Шевалье де-Вильно 1797-1800 гг. С 1779 г. гофмейстер пажей
2. Шапочников Федор Сергеевич 1800-1802 гг. Генерал-майор
3. Гогель Андрей Григорьевич 20.10.18021805 гг. Генерал-майор, умер, находясь в должности директора ПК
4. Свиньин 1805-1806 Гофмейстер, полковник
5. Гогель 1-й Иван Григорьевич (брат Андрея Григорьевича) 180620.03.1830 гг. Полковник 1-го артиллерийского полка
№/ № Гофмейстеры пажей Годы нахождения во главе Пажеского корпуса Дополнительные сведения (воинское звание и др.)
6. Кавелин Александр Александрович 20.03.1830— 5.05.1834 гг. Генерал-майор Свиты (с 19.04.1831 г. - генерал-адъютант, с 6.12.1833 г. -генерал-лейтенант)
7. Игнатьев Павел Николаевич 1834-1846 гг. Свиты ЕИВ ген.-майор
8. Зиновьев Николай Васильевич 1843-1849 гг. Генерал-майор
9. Философов Николай Илларионович 1849-1854 гг. Генерал-майор Свиты (с 1852 г. - генерал-лейтенант), умер, находясь в должности директора ПК
10. Желтухин Владимир Иванович 1854-1861 гг. Генерал-лейтенант
11. Озеров Сергей Петрович 30.08.186102.1865 гг. Генерал-лейтенант
12. Корсаков Никита Васильевич 186— -1867 гг. Свиты ЕИВ генерал-май-°р
13. Бушен Дмитрий Христианович 1867-1871 гг. Ген.-майор, умер находясь в должности директора ПК
14. Петр Иванович Мезенцев 1871-1878 гг. Генерального штаба ген.-майор
15. Федор Карлович Дитрихс 1878-1893 гг.
16. граф Келлер Федор Эдуардович 1893-1899 (1900) гг.
17. Епанчин Николай Алексеевич 11.09.19006.07.1907 гг. Полковник (с 6.12.1900 г. - генерал-майор, с 22.04.1907 г. -генерал-лейтенант)
18. после 1.01.1916 гг. — генерал-майор Усов Николай Николаевич 14.09.1910 г.
В 90-е гг. XIX века штат корпуса включал в себя: директора корпуса в звании генерал-майора или генерал-лейтенанта, с годовым окладом 4200 руб.; 18 офицеров; 3 духовных лица при корпусной церкви; 9 медицинских работников; 28 чинов хозяйственно-административной части. В корпусе обучалось 150 камер-пажей и пажей интернов и 120 — экстернов.
Определенный интерес представляет учебная программа корпуса периодов правления Александра III и Николая II, когда последствия «великих реформ» стали давать свои первые и весьма ощутимые результаты. В основание процесса обучения были положены программы и инструкции, разработанные для кадетских корпусов и военных училищ. В корпусе обучались в течение девяти лет. В общих классах процесс обучения начинался с середины августа и продолжался до начала июня, а в специальных — с 1 сентября до середины мая, включая «годичные испытания», сдаваемые каждый год.
Обратимся к воспоминаниям офицера лейб-гвардии Конно-Гренадерского полка Ф. С. Олферьева: «Количество преподаваемых предметов будущему офицеру значительно возросло. Казалось, что не было такой отрасли в науке, о которой бы нам не дали хоть малейшего понятия. Вместе с тем ни одна не доводилась до предела, который бы давал возможность применить познания практически... Нас учили аналитической геометрии, но начертательной геометрии не учили. Нам преподавали понятия о математических функциях, но как пользоваться ими, не учили. Нас обучали политической истории всех времен и народов, истории литературы — русской, французской и немецкой, истории искусства, истории церкви, и, наконец, военной истории. На последнюю оставалось так мало времени, что истории войн мы знать не могли. Нам преподавали законоведение, механику, химию, космографию, географию, топографию, теорию теней и перспектив, фехтование, верховую езду, балетные танцы и, наконец, так называемый «руч-
ной труд» [9, с. 235]. Совокупность преподаваемых в корпусе в 80-е XIX века — начале ХХ века предметов делилась на часть А: «общеобразовательные предметы» и часть Б: «специальные военные». Часть Б включала в себя тактику, военную историю, артиллерию, фортификацию, военную топографию, воинские уставы, военную администрацию, иппологию.
В силу значительных ассигнований на Пажеский корпус (29925 руб. в год) в него приглашались наиболее известные и высокопрофессиональные специалисты. Хотя по замечаниям уже упоминавшегося Олферьева, профессорско-преподавательский состав был неоднородным. Наряду с «выдающимися учителями» в корпусе преподавали и «слабые учителя» [9, с. 236]. Таким образом, качество знаний кадета зависело еще и от конкретного преподавателя.
Серьезное влияние на процесс образования и качество преподавания оказывали великие князья, в частности, великий князь Константин Константинович, возглавлявший Главное управление военно-учебных заведений с 07.04.1900 по 13.02.1910 гг. Великий князь считался наиболее просвещенным человеком своего времени. Список его научных регалий занимает не одну страницу. Достаточно отметить тот факт, что он являлся Президентом Императорской Академии Наук (с 03.У1889 г.), почетным членом Императорского Санкт-Петербургского (с 01.II.1891 г.) и Императорского Московского университетов (с 19.II.1895 г.), а также Императорской Академии Художеств (с 22.XII.1895 г.). 4.ХП.1902 г. Константин Константинович был избран Почетным членом Шведской Стокгольмской Академии Наук [3, л. 3—11]. Великий князь постоянно инспектировал корпус на предмет материально-технического и хозяйственного обеспечения и снабжения, следил за качеством образования, активно влиял на штатное расписание, привлекая лучших педагогов и воспитателей.
Вторым покровителем Пажеского корпуса являлся большой «почитатель наук и искусств», президент Академии Художеств (с 14.02.1876 г.), командующий войсками Гвардии и Петербургского военного округа великий князь Владимир Александрович. Примечателен тот факт, что пажи принимали участие во всех процедурах, связанных с похоронами Владимира Александровича в феврале 1909 года [9, с. 280]. Оба великих князя числились в составе Пажеского корпуса («зачислены в списки в связи с празднованием столетия корпуса») с 12.12.1902 г. [3, л. 11; 11, л. 63].
Как отмечалось, уже с момента своего возникновения, корпус был «ориентирован» на пополнение офицерским составом императорской гвардии и, в частности, лейб-гвардии Кавалергардского и лейб-гвардии Конного полков. По распоряжению Николая I «кавалергарды пополнялись исключительно воспитанниками Пажеского корпуса, по большей части камер-пажами» [14, с. 76]. Офицер лейб-гвардии Конного полка генерал-лейтенант П. М. Дараган отмечал, что во времена Александра I и Николая I Пажеский корпус был «единственным заведением, из которого камер-пажи, по своему выбору, выходили прямо офицерами в полки старой гвардии» [4, с. 4]. Начиная с эпохи Александра II, пажи пополняют ряды всех полков императорской гвардии.
Таким образом, «пажеская группа» занимала значительное место в среде гвардейской элиты, и это существенный момент для анализа аксиологического поля офицера-гвардейца. Пажи, попавшие в гвардию, в полной мере заимствовали особые традиции, свойственные военно-учебному заведению, и переносили их на почву тех гвардейских и армейских частей, в которых они оказывались. Именно пажам была свойственна высокая корпоративность, которая накладывала серьезный отпечаток на отношение гвардейских офицеров, принадлежащих к пажеской среде, к своим коллегам из других военно-учебных заведе-
ний [15, с. 84]. Пажи даже «умудрились» создать свою обособленную группу в среде офицеров Генерального Штаба. Ситуация осложнялась еще и тем, что в конце XIX века гвардейское командование получило возможность влиять на аттестацию начальством военных училищ и Пажеского корпуса своих воспитанников, скорее даже контролировать ее.
Таким образом, дворяне, имеющие родственников в среде командного состава гвардейских частей, могли через них активно влиять не только на последующее распределение своих отпрысков, но и, более того, на аттестационный бал. Данная группа этим активно пользовалась (как известно, для выхода в гвардию молодому человеку, с несущественными оговорками, необходимо было сдать экзамены по первому разряду, что в некоторых случаях им и «помогали» сделать). Следствием всего вышеизложенного была в том числе и дурная слава, окружавшая это военноучебное заведение. Впрочем, она создавалась «простыми смертными».
Поступление и достаточно успешное (пусть даже при не очень сильном рвении — основная задача сводилась к окончанию корпуса по 1-му разряду, но на ряд фамилий и это требование не распространялось) обучение гарантировали не только успешную, но и стремительную карьеру в будущем. Поэтому родители абитуриентов и обучающихся в Пажеском корпусе шли на всевозможные хитрости ради достижения поставленной цели. Б. В. Геруа отмечал по этому поводу: «...Эта поверхностная шлифовка не мешала питомцам корпуса впоследствии оказываться в первых рядах правящего класса, армии и просвещенных русских людей» [2, с. 19].
Попробуем проанализировать статистические данные о выпускниках Пажеского корпуса за 1900—1911 (1914) годы на примере наиболее престижных гвардейских полков (табл. 2).
Таблица 2
Соотношение выпускников Пажеского Е. И. В. корпуса и прочих военно-учебных заведений, вышедших в наиболее престижные полки императорской гвардии в 1900—1911 (1914) гг.
[15]
Полк Временной промежуток Число младших офицеров, вышедших в полк из Пажеского корпуса Число вышедших из прочих высших учебных з аведений % пажей от числа прочих выпускников
1.л.-г. Кавалергардский полк 1900-1914 28 44 38,9 %
2.л.-г. Конный полк 1900-1913 32 30 51,6 %
3.л.-г. 1-й Кирасирский полк 1900-1914 7 37 15,9 %
4.л.-г. 2-й Кирасирский полк 1900-1912 23 26 46,9 %
5.л.-г. Драгунский полк 1898-1906 12 55 18 %
6.л.-г. Уланский Ея В.полк 1897-1914 43 77 56 %
6.л.-г. Гусарский Е. В. полк 1900-1911 23 18 56,1 %
7.л.-г. КонноГренадерский полк 1897-1908 35 91 38 %
8.л.-г. Преображенский полк 1908-1914 22 29 43,13 %
9.л.-г. Семеновский полк 1900-1913 15 54 21,7 %
10.л.-г. Измайловский полк 1900-1912 7 67 9,4 %
11.л.-г. Егерский полк 1900-1913 20 52 27,8 %
Всего: 267 580 32 %
Анализ таблицы позволяет нам сделать следующие выводы. Из общего числа выпускников военно-учебных заведений, вышедших в наиболее престижные полки императорской гвардии (преимущественно 1-я и 2-я кавалерийские и 1-я пехотная дивизии), равного 580 человекам, 267 являлись выпускниками Пажеского Е. И. В. корпуса, что составляло 32 %, то есть 1/3 офицеров наиболее престижных гвардейских частей [12]. Указанная группа «рекрутировалась» из среды военной элиты, так или иначе связанной с императорской гвардией, и в гвардию возвращалась (во многом для того, чтобы стать платформой для пополнения элиты, которая по понятным причинам имела «закрытый характер», что является типичным для любого аристократического общества). Примечателен тот факт, что в отдельные полки гвардии выпускались кадеты, окончившие корпус по второму разряду, что, как правило, не допускалось. Так, в 1908 году в лейб-гвардии Уланский Ее В. полк было выпущено сразу 4 офицера, окончивших корпус по 2-му разряду [13, л. 41, 43, 47].
Исходя из этого, мы можем говорить об определенной профессиональной преемственности, характерной для офицерского корпуса гвардейских частей. Впрочем, тотальная принадлежность властной элиты к гвардейской и армейской среде была обусловлена политической линией, проводимой отдельными представителями правящей династии Романовых, начиная с Петра I и вплоть до Александра II. И хотя «Манифест о вольности дворянства» (18 февраля 1762 г.) дал этому социальному слою возможность варьировать свое поведение в «выборе жизненного поприща», значительная часть русского дворянства предпочитала военную карьеру. С. Н. Терпигорев по этому поводу замечал: «Никогда не следует забывать, что не только деды, но и отцы и дяди наши — все сплошь почти были армейские и гвардейские отставные поручики и штабс-ротмистры» [15, с. 84]. Уже одно это заставляло пажей обособляться «по духу». Более того, пажи были зна-
чительно «ближе» к императору, чем остальные гвардейцы. Это ставило их в более привилегированное положение даже по отношению к гвардейским офицерам «не пажам» [Там же]. Составляя значительный элемент гвардейской элиты, пажи по праву играли в ней ведущую роль.
Следует отметить, что к середине первого десятилетия ХХ века Пажеский корпус по-прежнему являлся основным «поставщиком» офицеров в гвардейские части. Сознавая необходимость формирования достойных национальных кадров, царское правительство старалось держать «реноме корпуса» на высоком уровне [2, с. 20].
В целом образ пажа вырисовывался как образ типичного «рыца-ря-джентльмена». В. Трубецкой называл пажей «мальчиками из приличного общества», успешно сочетающими в себе «военное» и «светское» начала [14, с. 84]. Для характеристики данного типа в XIX веке даже был введен термин «светский офицер». Пажи получали разностороннее образование. Здесь были и иностранные языки, и более обширное, чем в военных училищах, гуманитарное образование, и изобразительное искусство, и правила такта и этикета, что значительно выделяло их на фоне военных училищ. В качестве аргумента можно привести высказывание одного из составителей сборника материалов по истории Пажеского Е. И. В. корпуса графа Милорадовича: «Прожив приблизительно десять лет при Высочайшем дворе, пажи усваивали все идеи, все стремления, господствовавшие в их время в кругу высшего и образованнейшего общества, и по выходе на службу, вносили в среду их окружавшую эти просветительные идеи, и передовые стремления вместе с большей мягкостью нрава и облагороженным характером» (сохранено в редакции источника) [7, с. V].
С другой стороны, пажи предстают как наиболее консервативная среда, обусловленная высоким социальным статусом и особыми мировоззренческими установками, которые формировались под непосредственным воздействием аристократических, семейных традиций
их предков. В целом выпускники Пажеского корпуса стоят особняком по отношению к выпускникам военно-учебных заведений России того периода.
Литература
1. Галушко Ю. А. Школа российского офицерства : Исторический справочник / Ю. А. Галушко, А. А. Колесников. — Москва : Русский мир, 1993. - 223 с.
2. Геруа Б. В. Воспоминания о моей жизни : в 2 томах / Б. В. Геруа. — Париж : Военно-историческое издательство «Танаис», 1969. — Т. 1. — 264 с.
3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 660. Оп. 2. Д. 7.
4. Дараган П. М. Воспоминания первого камер-пажа императрицы Александры Федоровны / П. М. Дараган. — Санкт-Петербург, 1892.
5. Деникин А. И. Путь русского офицера / А. И. Деникин. — Москва : Вагриус, 2002. — 639 с.
6. ЕпанчинН. А. На службе трех императоров / Н. А. Епанчин. — Москва : Издание журнала «Наше наследие» при участии ГФ «Полиграфре-сурсы», 1996. — 576 с.
7. Материалы для истории Пажеского корпуса Его Императорского Величества 1711 — 1875». — Киев : Типография М. П. Фрица, 1876. — 260 с.
8. Пажеский Его Императорского Величества корпус за сто лет. — Санкт-Петербург : Т-во художественной печати, 1902. — Т. II. — 512 с.
9. Пажи — рыцари России (Духовное наследие Пажеского Его Императорского Величества корпуса). — Москва : Социально-политическая мысль, 2004. — 368 с.
10. Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка : в 2 томах / А. Г. Преображенский. — Москва : Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1959. — Т. 1—2.
11. Российский государственный военно-исторический архив
(РГВИА). Ф. 970. Оп. 3. Д. 2203.
12. Российский государственный военно-исторический архив
(РГВИА). Ф. 3543, 2577, 3591, 3545, 2576, 3547, 2583, 2595.
13. Российский государственный военно-исторический архив
(РГВИА). Ф. 3549. Оп. 1. Д. 197. Л. 41, 43, 47.
14. Сборник биографий Кавалергардов.1826—1908. — Под. ред. С. А. Панчулидзева. — Санкт-Петербург : Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1908. — 438 с.
15. Трубецкой В. С. Записки кирасира : мемуары / В. С. Трубецкой. — Москва : Россия, 1991. - 222 с.
16. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / Макс Фасмер; пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. — Москва : Прогресс, 1986-1987. — Т. I—IV
17. Чичерин Б. Н. Курс государственной науки: в 3 томах / Б. Н. Чичерин. — Москва : Типография товарищества И. Н. Кушнерев и Ко, 1894. — Т. III : Общее государственное право. — Книга Вторая : Государственное устройство. — Глава VII : Аристократия. — Режим доступа : http:// constitution.garant.ru/science-work/pre-revolutionar/3948892/.
18. Эвола Ю. Люди и руины ; Критика фашизма : взгляд справа / Ю. Эвола ; [пер. с итал. В. В. Ванюшкиной]. — Москва : АСТ : Хранитель, 2007. — 445 с. — (Philosophy). — Пер. изд. : Gli uomini e le rovine ; IL fascismo visto delle destra orientamenti / Julius Evola.
© Чувардин Г. С., 2012
Page Corps as Structure Formative Elite of the Russian Empire during the Reign of Emperors Alexander III - Nicholas II
G. Chuvardin
In this article one of the most important instruments of the formation of political and military elite of the Russian Empire in the late XIX - early XX centuries: Page His Emperor's Majesty Corps is considered. Based on the analysis of a large array of sources, concerning various aspects of the Corps life, it is concluded that it was a unique formation, which formed a special type of "secular officer", courtier, with a specific outlook characteristic only for this type. Corps alumni constituted the backbone of the officers and generals Guard units by the beginning of the twentieth century, as well as the highest state bureaucracy.
Key words: the Page Corps; military elite; general officers; Praetorian Guard; the aristocracy.
Чувардин Герман Сергеевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Орловский государственный университет» (Орел), [email protected].
Chuvardin, G., PhD in History, associate professor, Federal public budgetary educational institution of higher professional education the “Orel state university” (Orel), [email protected].
