Научная статья на тему 'Павел Михайлович Старков и его вклад в развитие физиологии на Кубани'

Павел Михайлович Старков и его вклад в развитие физиологии на Кубани Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
173
16
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Павел Михайлович Старков и его вклад в развитие физиологии на Кубани»

ПАВЕЛ МИХАИЛОВИЧ СТАРКОВ И ЕГО ВКЛАД В РАЗВИТИЕ ФИЗИОЛОГИИ НА КУБАНИ

Ю. Р. ШЕЙХ-ЗАДЕ

Кафедра нормальной физиологии Кубанского государственного медицинского университета, Россия, 350063, г. Краснодар, ул. Седина, 4, тел. 8 (861) 268-55-02

PAVEL MiHAJLOViCH STARKOV AND HiS CONTRiBUTiON TO THE DEVELOPMENT OF PHYSIOLOGY ON KUBAN

J. R. SHEJH-ZADE

Normal physiology department of Kuban state medical university, Russia, 350063, Krasnodar, Sedina st, 4, tel. 8 (861) 268-55-02

Изучая историю Кубанского государственного медицинского университета, нельзя не заметить, что многие кафедры нашего вуза были основаны или долгое время возглавлялись крупнейшими учеными нашей страны, внесшими неоценимый вклад в подготовку научных и медицинских кадров, а также ставшими родоначальниками или продолжателями известных научных школ. Ярким примером сказанного может служить кафедра нормальной физиологии, созданная в 1920 году учеником академика И. П. Павлова, известным профессором

(впоследствии членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР) Александром Ивановичем Смирновым.

Несмотря на все трудности послереволюционного переустройства страны, ему удалось в кратчайшие сроки создать ядро будущего коллектива, а также в полном соответствии с традициями павловской школы наладить высокоэффективную учебную и научную работу кафедры. Поэтому после переезда А. И. Смирнова в Москву (1932) научно-педагогический коллектив кафедры под руководством возглавившего его доцента (впоследствии

профессора) В. Ф. Широкого с успехом продолжил развитие заложенных его учителем научных направлений.

Важную роль в сохранении традиций И. П. Павлова и А. И. Смирнова, а также самой кафедры физиологии сыграл другой ученик А. И. Смирнова - доцент (в дальнейшем профессор) Г. Я. Макевнин, возглавивший коллектив в тяжелые военные годы (1944) после двойной эвакуации кафедры (сначала в г. Ереван, а затем в г. Тюмень) и обеспечивший возобновление ее деятельности после возвращения в разрушенный г. Краснодар.

Война нанесла огромный ущерб на всех оккупированных врагом территориях, а в некоторых регионах, включая Краснодарский край, эти последствия носили особо выраженный характер. Поэтому восстановление экономики, сельского хозяйства, образовательной и культурной деятельности края приходилось начинать практически с нуля. И кафедра нормальной физиологии, конечно, не была исключением в этом отношении. Она, как и все подразделения университета (совершенно обоснованно называвшегося тогда Кубанским государственным медицинским институтом имени Красной Армии в честь своего исторического учредителя - медотдела 9-й Армии РККА), остро нуждалась в элементарных помещениях, подготовленных преподавательских кадрах, простейшей учебной и научной аппаратуре, а главное - в энергичном и целеустремленном лидере, который сумел бы в кратчайшие сроки решить все эти проблемы, а также возродить и развить лучшие научно-педагогические традиции кафедры и института.

И такой человек нашелся. Им стал 43-летний профессор из Омска Павел Михайлович Старков (31.08.1906-8.05.1996), хорошо известный в физиологических кругах того времени.

Несмотря на сравнительно молодой возраст, он уже выполнил ряд ценных исследований, отличительной особенностью которых являлась их несомненная актуальность, а также впечатляющая оригинальность используемых методических подходов.

Так, будучи еще только выпускником Пермского мединститута (1929), направленным на работу в лабораторию гигиены труда при отделе труда Уральского облисполкома (г. Свердловск), он столкнулся с чрезвычайно острой проблемой профпатологии рабочих горячих цехов, в ряде случаев приводившей к смертельному исходу. Как правило, болезненное состояние проявлялось в слабости, головокружении, сердечнососудистой недостаточности, что объяснялось, по мнению специалистов, избыточной концентрацией угарного и других промышленных газов в производственной атмосфере этих предприятий.

Внимательно изучив ситуацию на месте и сопоставив производственные задачи с условиями труда рабочих на разных металлургических предприятиях Урала, П. М. Старков пришел к выводу, что так называемое «угорание» никак не связано с изменением состава вдыхаемого воздуха, а обусловлено резкой деминерализацией организма в связи с мощным потоотделением, неизбежным в условиях высокой температуры окружающей среды. Как вспоминал потом сам Павел Михайлович, многие рабочие теряли за смену (4 часа 48 минут) до 2-4 кг массы тела, выделяя при этом до 8-9 л пота, из-за чего нередко возникали сильные судороги и не-компенсируемое сгущение крови. И тогда (1931) Павел Михайлович предложил радикально изменить питьевой режим работников указанных заводов с использованием

при этом минерализованного овсяного кваса, что сразу устранило смертность на производстве и значительно улучшило условия труда рабочих. Результаты этого первого, но чрезвычайно актуального исследования (учитывая необходимость скорейшей индустриализации страны) были обобщены им в книге «Питьевой режим рабочих горячих цехов», а также в ряде статей, опубликованных в 1933-1935 годах.

Надо сказать, что выводы П. М. Старкова не сразу получили признание у чиновников и специалистов по физиологии труда, но факты, как говорится, - упрямая вещь, и в конце концов он сумел убедить в своей правоте всех своих оппонентов, подтверждением чего явилось редкое в практике науки присуждение ему ученой степени кандидата наук без защиты специально подготовленной диссертации (honoris causa).

Большую роль в творческой жизни П. М. Старкова сыграли его многолетняя дружба и сотрудничество с выдающимся советским физиологом, одним из основателей АМН СССР, отцом космической физиологии, действительным членом АН СССР В. В. Париным, знакомство с которым состоялось еще в бытность их обоих студентами Пермского медицинского института (1923). Первокурсник Павел Михайлович подрабатывал тогда лаборантом, а Василий Васильевич, бывший на три года старше, - ассистентом (!) кафедры нормальной физиологии, возглавляемой известным ученым, учеником отца русской физиологии И. М. Сеченова, профессором Б. Ф. Вериго. Обучение и работа на столь авторитетной кафедре, несомненно, самым благоприятным образом отразились на творческом мировоззрении и нравственных принципах обоих молодых исследователей, о чем убедительно говорит их дальнейшая судьба.

Так, после окончания в 1925 году Пермского медицинского института и прохождения в Казани аспирантуры у выдающегося российского физиолога А. Ф. Самойлова (учившегося, в свою очередь, у И. П. Павлова и И. М. Сеченова) В. В. Парин возвращается в Пермь и с 1928 года становится заведующим кафедрой нормальной физиологии в родном вузе. Однако уже в 1932 году ему предлагают возглавить кафедру нормальной физиологии в только что созданном Свердловском медицинском институте, и с 1933 года он переезжает в г. Свердловск, где формирует очень талантливый и продуктивный коллектив преподавателей, среди которых особенно выделялись бывший питомец В. В. Парина по Пермскому мединституту будущий академик АН СССР В. Н. Черниговский, будущий вице-президент АН Казахской ССР А. П. Полосухин и будущий профессор М. А. Уколова. Неудивительно, что в этом коллективе в качестве ассистента оказался и работавший тогда заведующим физиологическими лабораториями Института труда и Акушерско-гинекологического института при Свердловском облисполкоме П. М. Старков, отличительной особенностью которого, по мнению всех его тогдашних коллег, были исключительная методическая изобретательность и выраженная способность к созданию новых и актуальных направлений научного поиска.

Одной из таких проблем являлось начавшееся в те годы внедрение в практику общего обезболивания закиси азота, в чем были особенно заинтересованы хирурги и акушеры-гинекологи. В г. Свердловске к этому времени на базе химфармзавода был построен цех по выпуску этого газа, однако практическое исполь-

зование новинки сдерживалось отсутствием специализированной анестезиологической службы, а также специальной аппаратуры, контролирующей концентрацию, скорость подачи ингаляционных наркотиков в организм и глубину получаемого наркоза. Достаточно сказать, что ручной газоанализ дыхательной смеси занимал около часа, что было совершенно неприемлемо при проведении экстренных или сложных хирургических и акушерских мероприятий. И тогда П. М. Старков находит оригинальный выход в разработке автоматического наркозного аппарата, мгновенно определяющего и задающего необходимую концентрацию ингаляционного наркотика по параметру его физической теплоемкости. По существу, это было одно из первых применений на практике кибернетического принципа обратной связи, хотя до официального появления и признания этой науки было еще достаточно далеко.

Как и в первом исследовании, П. М. Старкову пришлось много консультировать врачей-практиков, а также докладывать и демонстрировать свои разработки на уровне МЗ СССР и на всесоюзных научных форумах ведущим специалистам страны.

Благодаря полному взаимопониманию и поддержке В. В. Парина П. М. Старков успешно решил все поставленные задачи и на год раньше своего шефа защитил докторскую диссертацию (1940), основное содержание которой потом было опубликовано им в широко известной монографии «Газовый наркоз» (М., 1950).

После защиты диссертации П. М. Старкову была предложена работа в Москве, но он предпочел уехать в г. Омск на должность заведующего кафедрой нормальной физиологии Омского мединститута, где начался следующий этап его плодотворной научной карьеры.

Еще будучи в Свердловске, во время финской войны 1939 года, он часто консультировал раненых и больных, подвергшихся резкому переохлаждению и отморожениям, что привело его к двум важным выводам. Первый - это явная связь между функциональными состояниями организма при общем переохлаждении и наркозе, второй - практическое отсутствие надежных сведений об изменении деятельности организма под действием холодового фактора.

Начавшаяся вскоре Великая Отечественная война еще более укрепила его в необходимости тщательного изучения этой новой научной проблемы, тем более что условия работы по наркозной тематике резко усложнились из-за прекращения деятельности цеха по выпуску закиси азота.

Несмотря на все трудности военного времени, коллектив кафедры развернул широкие исследования по новой тематике, которые были успешно продолжены и после окончания Великой Отечественной войны. В ходе этих исследований, выполненных преимущественно на животных, были получены ключевые закономерности изменения основных характеристик сердечно-сосудистой, дыхательной и центральной нервной системы при общем переохлаждении организма вплоть до терминальной стадии. Впервые эти факты, сведенные в специальные таблицы, были доложены П. М. Старковым на Всесоюзном съезде физиологов в 1947 году и позднее на Всесоюзном съезде хирургов в 1955 году, после чего они часто включались в различные обзоры, руководства и монографии физиологического и хирургического профиля, а их автор стал общепризнанным авторитетом в области гипотермии.

Необходимость дополнительного представления полученных фактов хирургам была обусловлена тем, что к середине 50-х годов 20-го столетия медицина технологически вполне созрела для выполнения сложных операций на мозге и сердце, а также для трансплантации последнего у человека и животных. Однако для этого требовалось временное прекращение кровообращения в оперируемых органах, что, в свою очередь, диктовало необходимость максимального подавления их метаболизма. Оптимальным способом решения этой задачи являлось создание управляемой общей или местной гипотермии, однако теоретические представления по этим вопросам носили крайне ограниченный характер. И здесь опять проявились удивительное чутье и интуиция П. М. Старкова в оценке актуальности и своевременности проводимых им исследований.

В 1949 году по состоянию здоровья П. М. Старков переезжает в г. Краснодар, где принимает от доцента Г. Я. Макевнина кафедру нормальной физиологии, еще не оправившуюся после жестоких потрясений войны и разрухи. Научно-педагогический штат кафедры состоял всего из трех человек, из которых только Г. Я. Макевнин имел специальную профессиональную подготовку. Количество студентов, обучавшихся на втором курсе, сильно менялось от одного учебного года к другому, что не позволяло рассчитывать на постоянные ставки преподавателей. В связи с этим подготовка преподавателей через аспирантуру была практически невозможной. Поэтому занятия со студентами часто проводились по совместительству практическими врачами или преподавателями клинических кафедр, в чем П. М. Старков увидел и положительную сторону. Так, он стал привлекать для преподавания не просто практиков от медицины, а прежде всего молодых врачей, явно отличавшихся исследовательскими способностями и готовых в счет личного времени неустанно заниматься научным поиском.

Как и следовало ожидать, такой подход к делу полностью оправдал себя в условиях того времени. К П. М. Старкову потянулась молодежь, прежде всего хирурги и анестезиологи, поскольку основными научными темами у него были механизмы наркоза и гипотермии.

При этом П. М. Старков не оставлял надежд и на профессиональную подготовку преподавателей, для чего он под разными мотивами добился выделения на кафедру нескольких ставок старших лаборантов. Формально их обязанностью было техническое обеспечение учебного и научного процесса, что они и делали без каких-либо скидок. Однако основной целью этих людей была профессиональная преподавательская подготовка, в связи с чем они наравне с ассистентами вели практические занятия со студентами, а также как аспиранты выполняли запланированные кандидатские диссертации. Так в 1950 году на кафедре появилась в указанном качестве выпускница Кубанского мединститута Е. К. Аганянц (в будущем доктор медицинских наук, профессор, проректор по научной работе Краснодарского института физической культуры). Спустя год в той же роли появился врач В. М. Покровский (будущий преемник П. М. Старкова, доктор медицинских наук, профессор, многолетний проректор Кубанского мединститута по научной работе), а еще через несколько лет -врач Е. А. Малигонов, составивший вместе с вышеупомянутыми коллегами ядро будущего педагогического коллектива кафедры.

В 1954 году на кафедру была выделена первая послевоенная аспирантура, в которую был зачислен выпускник Кубанского мединститута Н. В. Клыков (впоследствии доктор медицинских наук, профессор, проректор Кубанского мединститута по научной работе), после чего кадровая подготовка на кафедре приняла обычный, общепринятый характер.

Одновременно с разработкой актуальных научных проблем и подготовкой профессиональных педагогических кадров П. М. Старков много внимания уделял организации и совершенствованию учебного процесса на кафедре. Неустанно занимаясь разработкой, поиском и приобретением учебной и научной аппаратуры, он пристально следил за ее правильной эксплуатацией, неизменно поддерживая любую инициативу в этом направлении и нещадно распекая сотрудников за малейшее нарушение проводимой им политики.

Основным принципом изложения лекционного материала он, как и все его учителя, считал обучение «не рассказом, а показом», когда каждый значимый научный факт излагался на фоне иллюстрирующего его физиологического эксперимента, что, в свою очередь, требовало глубокой методической подготовки лекционного ассистента К. Н. Киселевой (впоследствии доцента Краснодарского института физической культуры) и прикрепляемых к ней штатных преподавателей кафедры. Так, вполне обычным делом считались демонстрация децеребрационной ригидности у животного, подготовка изолированного сердца по Лангендорфу, сердечно-легочного препарата по Старлингу, проведение опытов Фрича-Гитцига, Клода Бернара и т. д.

Чтобы сотрудники, особенно молодые, «не расслаблялись», П. М. Старков еженедельно проводил научно-методические заседания кафедры, на которых скрупулезно обсуждался отчет каждого преподавателя и старшего лаборанта о том, что было сделано ими по личному научному плану, как прошел практикум и лекционные демонстрации в курируемом ими учебном разделе, как готовится очередной раздел практикума, после чего персонально обсуждались итоги прошедших лекционных демонстраций, посещаемость и успеваемость на практических занятиях и т. д.

Большое внимание П. М. Старков уделял работе научного студенческого кружка (члены которого совершенно самостоятельно выполняли свои конкретные задачи на личных экспериментальных установках), а также городского общества физиологов, председателем которого он был многие годы.

Работая с новыми учениками и коллегами в Краснодаре, П. М. Старков продолжал поддерживать тесные связи и со своими омскими учениками, а некоторые из них приезжали к нему для научных консультаций и завершения начатых исследований. Таким образом, творческая деятельность П. М. Старкова в начальный период его работы в Краснодаре заключалась, по существу, в одновременном руководстве двумя научными коллективами, отражением чего явился тематический сборник «К проблеме острой гипотермии», изданный в 1957 году издательством «Медгиз» (Москва) и неза-

медлительно переизданный на английском языке издательством «Пергамон Пресс» (Лондон).

В 1968 году аналогичный сборник («Гипотермия и местное действие холода на мозг и сердце») был издан в Краснодаре, а еще спустя 16 лет (когда П. М. Старков был уже на пенсии) была издана последняя книга кафедры по гипотермии (В. М. Покровский, Ю. Р. Шейх-Заде, В. В. Воверейдт. «Сердце при гипотермии». Л.: «Наука», 1984), которая до сих пор является наиболее полным описанием деятельности сердца при общей и местной гипотермии.

Как показывает анализ, на заключительном этапе своей научной деятельности П. М. Старков стал более широко использовать аспирантуру как способ постоянного обновления научно-педагогических кадров, что объясняется, очевидно, более удобным характером подготовки аспирантов, а также весьма усложнившейся за последние десятилетия методической стороной проводимых исследований. Через этот путь в науку вошли две последние волны учеников П. М. Старкова, ставшие после окончания аспирантуры штатными преподавателями кафедры - ассистентами, доцентами и профессорами. Первую группу (1963-1965) составили Ш. Х. Джамирзе (впоследствии профессор, руководитель Адыгейского филиала Кубанского государственного медицинского университета в г. Майкопе), Ю. М. Перов (ныне профессор, ректор негосударственного образовательного учреждения «Кубанский медицинский институт» в г. Краснодаре) и ассистент А. И. Дашковский.

Последними аспирантами П. М. Старкова (19671970) стали Ю. Р. Шейх-Заде и А. Х. Каде (ныне профессора Кубанского государственного медицинского университета), а также Ю. Д. Попов и А. Б. Трембач (ныне профессора Кубанского государственного университета физической культуры, спорта и туризма).

Всего за 44 года активной научно-педагогической работы (1929-1973) заслуженный деятель науки РСФСР (1968) профессор П. М. Старков подготовил 5 докторов (Г. Я. Макевнин,1966, И. Х. Пинский, 1967, Е. К. Аганянц, 1967, В. М. Покровский, 1970, Н. В. Клыков, 1970) и 37 кандидатов наук, среди которых были и врачи-практики, и врачи-теоретики, и биологи. К сожалению, задачи и рамки настоящего сообщения не позволяют детально остановиться на сути и достоинствах каждой из этих работ.

ПРИМЕЧАНИЕ

В сообщении использованы хранящиеся на кафедре нормальной физиологии Кубанского государственного медицинского университета машинописные воспоминания профессоров Г. Я. Макевнина (1975), П. М. Старкова (1975) и Е. К. Аганянц (1984), представленный сыном П. М. Старкова машинописный черновик автобиографии его отца (1966), прежние сообщения автора настоящей работы [«Физиологический журнал СССР», 1986, № 11; «Кубанский научный медицинский вестник», 2006, № 9 (90)], а также воспоминания академика В. В. Парина («О вероятном, о невероятном», М.: Знание, 1968) и публикации о нем (Г. И. Косицкий, Г. И. Марковская, В. В. Парин. М.: Медицина, 1986).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.