CC BY
0УДК 581.5(571.5)
DOI: 10.24412/cl-37200-2024-870-874
ПАЦИФИКА И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ФОРМИРОВАНИЕ РАСТИТЕЛЬНОСТИ СТЕПЕЙ
И ПРЕРИЙ ЮГА ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ
THE PACIFIC AND ITS INFLUENCE ON THE FORMATION OF VEGETATION OF STEPPES AND PRAIRIES IN THE SOUTH OF EASTERN SIBERIA
Намзалов Б-Ц.Б.1,2 Namzalov B-Ts.B.12
1Бурятский государственный университет имени Доржи Банзарова, Улан-Удэ, Россия 2Бурятский НИИ сельского хозяйства СФНЦА РАН, Улан-Удэ, Россия 1Banzarov Buryat State University, Ulan-Ude, Russia 2Buryat Research Institute of Agriculture, Siberian Federal Research Centre of Agro-ВioTechnologies of the Russian Academy of Sciences (SFSCA RAS), Ulan-Ude, Russia
E-mail: namzalov@rambler.ru
Аннотация. Территория приселенгинской Бурятии на юге Восточной Сибири, примыкающая к бассейну Амура, относится по флористическому районированию Дауро-Маньчжурской провинции ВосточноАзиатского подцарства Голарктического царства. Бассейн Амура по глобальным климатическим градиентам от континентальной Прибайкальской части до Притихоокеанической дифференцируется на три сектора - Базовая, Активная и Периферическая. Базовая окраинно-материковая область находится в зоне непосредственного океанического влияния, обуславливающая высокую влагообеспеченность растительности, при господстве хвойно-широколиственных лесных, лугово-болотных типов. Наиболее глубоко «океаническая воронка» Пацифики по створу бассейна Амура достигает вглубь континента до Селенгинской Даурии. Это выражается в высшей степени самобытности растительного покрова притоков бассейна Селенги - долины рек Хилка, Уды, Чикоя, Темника и Джиды. Джидинская долина, послужившая своеобразным фильтром, улавливающим атмосферные потоки ДВ муссона, составляет форпост Даурских прерий в бассейне Селенги. Фрагменты растительности прерий в южной приселенгинской Бурятии наиболее ярко выражена в низовьях долины Джиды и представлены тремя ландшафтно-фитоценотическими рефугиями - Сельгерьским, Дзэлтэрским и Армак-Алцакским. Этот феномен выражается не только в особенностях флоры, но и структуре растительности в составе которой характерны особые типы (флороценотипы) растительности наряду со степями, лесными и лесостепными ландшафтами на водоразделах. К таким самобытным типам относятся: заросли листопадных ксерофитных кустарников - Харганат, Псаммофитон и Даурская прерия. В ландшафтах южной Приселенгинской Бурятии, приуроченной периферической области воздействия ДВ муссона, сохранились рефугии Даурских прерий. К характерным видам флористического комплекса прерий относятся Bupleurum scorzonerifolium, Scabiosa comosa, Filifolium sibiricum, Lespedeza davurica, Saposhnikovia divaricata, Lilium pumilum, Delphinium grandiflorum, Artemisia messerschmidtiana и другие. Однако, до сих пор нет сведений об их ценотической роли в растительности и фундаментальных отличиях растительных сообществ Даурских прерий от горных степей Забайкалья.
Ключевые слова: вид, сообщества, прерия, степь, Селенгинская Даурия, Пацифика.
Abstract. The territory of transselenginsk Buryatia in the south of Eastern Siberia, adjacent to the Amur basin, belongs according to the floristic zoning of the Dauro-Manchurian province of the East Asian sub-kingdom of the Holarctic kingdom. The Amur basin is differentiated into three sectors according to global climatic gradients from the continental Baikal part to the Pacific part - Basic, Active and Peripheral. The basic central continental region is located in a zone of direct oceanic climate, which determines the air moisture supply of vegetation, with the dominance of coniferous- broadleaf forest, meadow-swamp types. The deepest "ocean funnel" of the Pacific along the Amur basin reaches deep into the continent to the Selenginsk Dauria. This is expressed in the highest degree of originality of the vegetation cover of the tributaries of the Selenga basin - the valleys of the Khilka, Uda, Chikoya, Temnik and Dzhida rivers. The Dzhida Valley, which served as a kind of filter that captures the atmospheric flows of the Far East monsoon, forms an outpost of the Daurian prairies in the Selenga basin. Fragments of prairie vegetation in southern Buryatia near Selenga are most clearly expressed in the lower reaches of the Dzhida valley and are represented by three landscape-phytocenotic refugias - Selgersky, Dzeltersky and Armak-Altsaksky. This phenomenon is expressed not only in the characteristics of the flora, but also in the structure of vegetation, which is characterized by special types (florocenotypes) of vegetation along with steppes, forest and forest-steppe landscapes on watersheds. These distinctive types include: thickets of deciduous xerophytic shrubs - Kharganat, Psammophyton and Daurian prairie. In the landscapes of southern transselenginsk Buryatia, confined to the peripheral area of influence of the Far Eastern monsoon, refugia of the Daurian prairies
have been preserved. The characteristic species of the prairie floristic complex include Bupleurum scorzonerifolium, Scabiosa comosa, Filifolium sibiricum, Lespedeza davurica, Saposhnikovia divaricata, Lilium pumilum, Delphinium grandiflorum, Artemisia messerschmidtiana and others. However, there is still no information about their coenotic role in vegetation and the fundamental differences between the plant communities of the Daurian prairies and the mountain steppes of Transbaikalia.
Key words: Species, communities, prairie, steppe, Selenginsk Dauria, Pacifica.
Введение. Восточная Сибирь (ВС) - экотон планетарной значимости на рубеже бореальной и аридной областей Евразии. В ряду солярной зональности территория составляет рубеж между таежно-лесными и пустынно-степными биомами Голарктики. В системе меридиональной зональности - это переходная полоса на стыке ультраконтинентального Восточносибирско-центральноазиатского и умеренно-континентального Восточноазиатского секторов Палеарктики. Уникальность территории заключается в том, что юг Восточной Сибири в этом ряду занимает особое положение и это связано с тем, что здесь одним из главных факторов, дифференцирующим растительный покров, является Тихоокеанский муссон [1].
Несомненно, справедливы утверждения авторов, что «наиболее сильно муссон сказывается в приморских районах, но ослабевает по мере продвижения на запад. Западный предел действия Тихоокеанского муссона - Забайкалье... Но абсолютным пределом для Тихоокеанского муссона на западе является и являлся в прошлом меридиан озера Байкал» (http://ukhtoma.ru/geobotany/arc_01.htm). Буферное положение ВС отражается на особенностях флоры и растительности, обуславливая ее сложность и неординарность, что в какой-то мере выражаются маркерными видами в различных секторах ДВ муссона (рисунок 1).
Рисунок 1. Фитогеографическое рубежи влияния Пацифики (Дальневосточного муссона) по меридиональному створу бассейна р. Амур.
Результаты исследований и их обсуждение. Бассейн Амура по глобальным климатическим градиентам от континентальной Прибайкальской части на юге ВС до Притихоокеанической дифференцируется на три сектора - Базовая, Активная и Периферическая. Базовая окраинно-материковая область находится в зоне непосредственного океанического влияния преобладающих воздушных масс на континент (Сихотэ-Алинь), обуславливающие высокую влагообеспеченность растительности, при господстве хвойно-широколиственных лесных, лугово-болотных типов. Характерными элементами флоры являются: Tilia amurensis Rupr., Acer mono Maxim., Ulmus laciniata (Traurv.) Mayr, Securinega suffruticosa (Pall.) Rehder, Euonymus sacrosancta Koidz., Zizania latifolia (Griseb.) Starf. (рисунок 1). Базовой и Активной зонах Пацифики осадки нередко сопровождаются ливнями, в то время как в Периферической зоне обычны позднелетне-осенние (август-сентябрь) осадки, носящие затяжной моросящий характер от 3 и более дней. Однако, к концу прошедшего столетия таких метеоявлений с осадками стали редкими и можно сказать прекратились. Вероятно, это является отражением динамических процессов на отношениях континент - океан, в Колесников частности бассейна Амура и Охотской впадины Тихого океана [2]
Наиболее глубоко «океаническая воронка» Пацифики по створу бассейна Амура достигает вглубь континента до Селенгинской Даурии. Влияние Тихого океана, влагонесущих ее фронтов редко достигает на западе до меридиана Енисея, лишь эпизодически проникая до окраин Кулундинских степей Западной Сибири. Замечательным маркером, обозначающим этот феномен, являются ряд находок уникальных популяций володушки козелецелистной (Bupleurum scorzonerifolium Willd.) в ковыльных степях Алей-Карасукского междуречья.
Джидинская долина, послужившая своеобразным фильтром, улавливающим и втягивающим атмосферные потоки ДВ муссона, составляет форт пост Даурских прерий в бассейне Селенги. Фрагменты растительности прерий в южной приселенгинской Бурятии наиболее ярко выражена в низовьях долины Джиды и представлены тремя ландшафтно-фитоценотическими рефугиями - Сельгерьским, Дзэлтэрским и Армак-Алцакским. Последние являются уникальными проявлениями флоро-ценотических комплексов Даурских прерий на западных рубежах муссонной растительности ДВ на юге Восточной Сибири.
Как известно, в филоценогенезе растительности Евразии и глобальных миграционных явлениях на континенте помимо великого орографического пояса Азии в обмене флор важнейшими являются трансконтинентальные воздушные фронты - Пацифического и Атлантического, климатический водораздел которых прослеживается по меридиану Байкала. Так, например, западными рубежами распространения даурских видов служат горы и долины Селенгинского среднегорья. Это виды родов Lespedeza Michx., Filifolium Kitam., Saposhnikovia Schischk., Cymbaria dahurica L., Carex korshinskyi Kom. и другие встречающиеся как в степях и сообществах прерий. В предгорьях Хамар-Дабана и в долинах Прибайкалья находим локусы самого глубокого проникновения на восток западных степных и лесостепных элементов, в их числе Stipapennata L., Carex supina Willd. ex Wahlenb., Rosa majalis Herrm., Scabiosa ochroleuca L, Matricaria perforata Merat. и т.д.
Однако, роль и значение Пацифики - ДВ муссона в формирование растительности при-Селенгинской Бурятии Западного Забайкалья трудно переоценить. Прежде всего это выражается в высшей степени самобытности растительного покрова притоков бассейна Селенги, рек - Хилок, Уда, Чикой, Темник и Джида. Несмотря на то, что долины этих рек не относятся бассейну Амура, состав и структура их растительности отличаются богатым разнообразием Даурских, Маньчжурских и даже Прихинганских видов (рисунок 1). Этот феномен выражается не только в особенностях флоры, но и структуре растительности в составе которой характерны особые типы (флороценотипы), наряду со степями, лесными и лесостепными ландшафтами на водоразделах (рисунок 2). К таким самобытным типам относятся: заросли листопадных ксерофитных кустарников - Харганат (по [3]), а также тип песчаной растительности - Псаммофитон и Даурская прерия (рисунок 3). Последний из них - наиболее слабоизученный тип несмотря на то, что о наличии растительности прерий в долине Селенги Монголии отмечал Р.В. Камелин [4]. Ранее о самобытной лесостепи Приханкайской и Зейско-Буреинской равнины ДВ с участием разнотравных прерий сообщают Б.Н. Колесников [5], Г.Э. Куренцова [6].
Рисунок 2. Житняково-ковыльная (Agropyron cristatum (L.) Beauv., Stipa krylovii Roshev.) дерновиннозлаковая степь в предгорьях хр. Худунский (Селенгинская Даурия). Фото Б-Ц. Б. Намзалова.
Совершенно справедливо Борис Николаевич Колесников отмечает, что «лесостепь дальневосточных равнин вместе с родственной ей лесостепью северной части СевероВосточного Китая и отчасти Даурии и Восточной Монголии слагают тип лесостепных ландшафтов, специфичный для восточной окраины Евразийского материка и формирующийся в условиях муссонного режима климата» [5, с. 84]. И в ландшафтах южной приселенгинской Бурятии, приуроченной периферической области воздействия ДВ муссона сохранились рефугии Даурских прерий (рисунки 1, 3). Однако, они трактовались как разнотравные степи в сочетании горными кустарниковыми группировками с доминированием Prunus sibirica L., Spiraea aquilegifolia Pall., Ribes diacantha Pall. и других [7-9]. В целом, во флоре степей Селенгинской Даурии достаточно широко представлены Восточноазиатские и Дауро-Маньчжурские виды [10]. К характерным видам данного флористического комплекса относятся - Bupleurum scorzonerifolium, Scabiosa comosa Fisch. ex Roem. et Schult., Filifolium sibiricum (L.) Kitam., Lespedeza davurica (Laxm.) Schindl., Saposhnikovia divaricata (Turcz.) Schischk., Lilium pumilum Delile, Delphinium grandiflorum L., Artemisia messerschmidtiana Bess. и другие (рисунок 1). Однако, до сих пор нет сведений об их ценотической роли в растительности и фундаментальных отличиях растительных сообществ Даурских прерий от горных степей Забайкалья.
Рисунок 3. Разнотравно-скабиозово-володушковая (Scabiosa comosa, Bupleurum scorzonerifolium) прерия на террасах р. Алцак долины Джиды (Селенгинская Даурия). Фото М. Б-Ц. Намзалова.
Заключение. Как известно, Забайкалье разделено на две крупные природные территории - Восточно-Забайкальский (Читинский) и Западно-Забайкальский (Бурятской), находящиеся в разных секторах воздействия ДВ муссона. Восточное Забайкалье, территориально относящаяся к верхней части бассейна Амура, входит в полосу Активного воздействия муссона (рисунок 1, МВП - 50-85/90%). К числу характерных видов растений, формирующие прерии и харганаты Приаргунья, Хингана и Маньчжурии относятся Scutellaria baicalensis Georgi, Allium spirale Willd. ex Schlecht., Paeonia lactiflora Pall., Lespedeza davurica, Prunus sibirica, Ulmus macrocarpa Hance, Ribes diacantha, Quercus mongolica Fisch. ex Ledeb., Platycodon grandiflorus (Jacq.) A. DC., Aster maackii Regel и другие. О флористической близости Бурятской и Читинской частей Забайкалья писал М.А. Рещиков [11]. Однако, особенности территории Восточного Забайкалья, относящейся Активной зоне Пацифики, заключается в присутствии большего количества видов дальневосточной ориентации в составе травостоя, это Iris mandshurica Maxim., Clematis hexepetala Pall., Tripogon chinensis (Franch.) Hack., Trommsdorffia crepidioides (Miyabe et Kudo) Sojak и другие [12].
В целом, удивительно разнообразная и самобытная растительность Селенгинской Даурии на юге ВС получило обоснование в новой схеме ботанико-географического районирования Палеарктики в составе особого округа - Селенгинская Даурия, Дауро-Маньчжурской провинции ВосточноАзиатского подцарства Голарктического царства [1З].
Список литературы
1. Галанин А.В., Беликович А.В. Восточноазиатская гумидная и Азиатско-Североамериканская аридная ботанико-географические дуги. [Электронный ресурс]. Наша Ботаничка. Владивосток, 2012. URL: http://ukhtoma.ru/geobotany/arc_01.htm (дата обращения: 05.02.2024).
2. Шаталина Т.А., Анжина Г.И. Изменчивость интенсивности дальневосточного муссона в 19482010 гг. // Известия ТИНРО. 2011. Т. 167. С. 146-159.
3. Беликович А.В., Галанин А.В. Забайкальский харганат как тип растительности // Комаровские чтения. Вып. 52. Владивосток: Дальнаука, 2006. С. 98-126.
4. Камелин Р.В. Флороценотипы Монгольской Народной Республики // Ботанический журнал. 1987. Т. 72. № 12. С. 1580-1594.
5. Колесников Б.П. Очерк растительности Дальнего Востока. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1955. 104 с.
6. Куренцова Г.Э. Растительность Приханкайской равнины и окружающих предгорий. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. 139 с.
7. Куминова А.В. Степи Забайкалья и их место в ботанико-географическом районировании Даурии // Тр. Биолог. Института Томского государственного университета им. В.В. Куйбышева. 1938. Т. V. С. 87-130.
8. Пешкова Г.А. Растительность Сибири (Предбайкалье и Забайкалье). Новосибирск: Наука, 1985. 145 с.
9. Дулепова Б.И. Особенности флоры и растительности Даурской лесостепи. Чита: Изд-во ЗабГПУ им. Н.Г. Чернышевского, 2004. 82 с.
10. Пешкова Г.А. Степная флора Байкальской Сибири. М.: Изд-во Наука, 1972. 207 с.
11. Рещиков М.А. К вопросу об истории степной растительности Забайкалья и геоботаническом районировании // Естественные пастбища Забайкалья и приемы повышения устойчивости растений к засухе и холоду. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1971. С. 71-82.
12. Намзалов Б.Б. Важнейшие узлы биоразнообразия и фитогеографические феномены горных степей Южной Сибири // Аридные экосистемы. 2021. Т. 27. № 3(88). С. 24-36.
13. Камелин Р.В. Монголия на карте ботанико-географического районирования Палеарктики // Turczaninowia. 2010. № 13 (3). С. 5-11.
