CC BY
94
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2019. № 3
Надежда Михайловна Мельникова,
студент школы востоковедения факультета мировой политики и мировой экономики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (ул. Мясницкая, д. 20, 101000 Москва, Россия), e-mail: elpis1406@gmail.com
ПАТРИОТИЗМ И НАЦИОНАЛИЗМ ГЛАЗАМИ ЯПОНСКОЙ МОЛОДЕЖИ
В данном исследовании реконструируются представления современной японской молодежи о патриотизме и национализме. Патриотизм и национализм рассматривались через призму таких категорий, как образ страны, образ политического лидера, стыд и гордость, проблемы страны, международные отношения. Автор приводит результаты интервьюирования японских студентов, которые позволяют сделать выводы о патриотичности современных японцев. Главным трендом можно считать ориентированность на культуру и кооперацию. Японская молодежь транслирует приверженность к мягкой силе и отрицает возможность военных конфликтов. Данное исследование позволяет сделать вывод о миролюбивости молодежи и ее приверженности к «конструктивному» патриотизму.
Ключевые слова: патриотизм, национализм, Япония, восприятие, образы, молодежь.
Nadezhda Mikhailovna Melnikova,
Undergraduate student, Asian and African Studies Program, Department of World Economy and International Affairs, National Research University Higher School of Economics (Mtasnitskaya ul. 20, 101000 Moscow, Russia), e-mail: elpis1406@gmail.com
PATRIOTISM AND NATIONALISM IN THE PERCEPTION OF JAPANESE YOUTH
This study reconstructs the ideas ofpatriotism and nationalism in the perception of modern Japanese youth, analyzing the two concepts through the prism of such categories as the image of the country, the image of a political leader, shame and pride, national problems and international relations. The author presents the results of interviews with Japanese students, drawing conclusions on this basis about the patriotism of modern Japanese youth. The main trend can be considered an orientation towards culture and cooperation. Japanese youth convey a commitment to soft power and disclaim the possibility of military conflicts. The author draws
a conclusion about the peace-loving nature of modern Japanese youth and its commitment to "constructive" patriotism.
Key words: patriotism, nationalism, Japan, perception, image, youth.
Последние 10 лет Япония находится в сложном положении: с одной стороны, в обществе сохраняется запрос на миролюбивую политику, а с другой — правительство уже длительное время говорит о военной реформе. Это позволяет либеральной общественности вновь поднять тему японского национализма, которая вызывает широкий резонанс как внутри страны, так и за ее пределами1.
Патриотизм и национализм в Японии
В настоящее время изучение темы патриотизма и национализма достаточно популярно в социополитических исследованиях. Так, в западных исследованиях ключевыми работами по вопросу патриотизма можно считать статьи Р. Шаца2. Он разделяет патриотизм на слепой и конструктивный. Слепым Р. Шац называет чувство, базирующееся на строгой идентификации себя как члена группы, глобальной положительной оценке всех действий группы и нетерпимости к критике. Это явление Э. Фромм называл групповым нарциссизмом, для крайних форм которого характерны желание самоутвердиться путем военного доминирования, апелляция к историческому прошлому и военным достижениям3. Главным же отличием конструктивного патриотизма, по мнению Р. Шаца, является его критичность, гибкость, а также использование инструментария «мягкой силы»: культуры, науки, образования.
В японском языке и для «патриотизма» и для «национализма» существует одно слово aikokushin4, которое буквально переводится, как «такое чувство как любовь к родине». Из отсутствия дифференцированных понятий в японском языке нельзя точно интерпретиро-
1 Matthews E.A. Japan's New Nationalism // Foreign Affaires. 2003. Vol. 82. No. 6. P. 74-90.
2 Schatz R.T., Staub E., Lavine H. On the Varieties of National Attachment: Blind versus Constructive Patriotism // Political Psychology. 1999. Vol. 20. No. 1. P. 151-174; Schatz R.T., Staub E. Manifestations of Blind and Constructive Patriotism: Personality Correlates and Individual-Group Relations // Nelson-Hall Series in Psychology. Patriotism: In the Lives of Individuals and Nations / Eds. D. Bar-Tal and E. Staub. Chicago: NelsonHall Publishers, 1997. P. 229-245; SchatzR.T. Patriotism and Intergroup Conflict // Peace Psychology Bulletin. 1993. Vol. 2. No. 3. P. 25-32.
3 Фромм Э. Душа человека. М.: Издательство АСТ-ЛТД, 1998.
4 Интересным представляется то, что слово aikokushin одновременно представляет и патриотизм и национализм, по ряду источников. В большинстве англояпонских словарей слова патриотизм, национализм и шовинизм идут через запятую, как синонимы (Shimida Y. Mini Japanese Dictionary: Japanese-English, English-Japanese. Clarendon: Tuttle Publishing, 2013; Martin S.E. Pocket Japanese Dictionary. 2nd ed. Clarendon: Tuttle Publishing, 2011).
вать aikokushin без конкретного контекста и достаточно затруднительно понять, идет ли речь о «патриотизме» или «национализме».
Для понимания современного японского патриотизма и национализма необходимо обращение к истории страны. С 1990-х гг. Япония теряет свои позиции в экономике: «лопается» экономический финансовый пузырь, что приводит к краху на фондовом рынке, долговому и банковскому кризисам. Изменяется и положение ее ближайших соседей — Китая и Кореи. Китай начинает играть лидирующую роль в регионе, что было непривычно для сознания японцев.
Все это вызывает беспокойство в обществе. Японцев начинает объединять не только социальная идентичность, но и страх перед внешним врагом и внутренними проблемами страны. Стремительное увеличение чувства незащищенности наблюдается с 1997 по 2003 г., когда обеспокоенность возможными военными действиями возросла с 20 до 46 %5.
Спор вокруг национализма продолжился с приходом в 2012 г. Синдзо Абэ на пост премьер-министра на второй срок6. При этом согласно опросам Правительства Японии, в 2014 г. процент японцев, любящих свою страну и испытывающих к родине патриотические чувства, впервые с 1987 г. поднялся до 87 %7. Можно даже сказать, что «японцы стали более откровенно выражать свою национальную гордость»8. Важно отметить, что факторами гордости выступают: безопасность жизни, красота японской природы, культура и искус-ство9. Это свидетельствует о преобладании в японском обществе «конструктивного» патриотизма.
Среди молодых японцев 98 % гордятся, что родились в Японии, а 72 % готовы служить интересам страны10. Однако для них главную роль играет возможность удовлетворения своих потребностей, что
5 Tsunekawa K. Dependent Nationalism in Contemporary Japan and its Implications for the Regional Order in the Asia Pacific. Perth: Asia Research Centre, Murdoch University, 2006. См. также: SasadaH. Youth and Nationalism in Japan // SAIS Review of International Affairs. 2006. Vol. 26. No. 2. P. 109; ShibataR. Japan's Identity Crisis and Sino-Japanese Relations // Disasters and Social Crisis in Contemporary Japan: Political, Religious, and Sociocultural Responses / Eds. M.R. Mullins, and K. Nakano. London: Palgrave Macmillan, 2016. P. 84.
6 Berger T. U. Abe's Perilous Patriotism: Why Japan's New Nationalism Still Creates Problems for the Region and the US-Japanese Alliance. Washington: Center for Strategic and International Studies, 2014. P. 17. URL: https://csis-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-pubhc/legacy_files/files/publication/141003_Berger_AbePerilousPatriotism_Web_0.pdf
7 Ibid. P. 5.
8 MachidaS. National Sentiments and Citizens' Attitudes in Japan toward the Use of Force against China // Asian Journal of Comparative Politics. 2017. Vol. 2. No. 1. P. 87-103.
9 Berger T.U. Op. cit. P. 5.
10 Kei K., Koichi T., Miwako H. The Survey of Japanese Value Orientations: Analysis of Trends over Thirty-Five Years // NHK Broadcasting Studies. 2010. No. 8. P. 1-62.
зависит от экономического потенциала страны11. Удовлетворенность жизнью, безусловно, положительно влияет на восприятие собственной страны и стимулирует чувство принадлежности к нации. Тем не менее, сложно говорить о «патриотичности» молодежи. Согласно данным К. Фукуоки12, большинство респондентов во время интервью отказалось называть себя патриотами, но при этом чрезвычайно чувствительно отнеслось к объяснению своей политической позиции и разговору о патриотизме. Нежелание говорить о «патриотизме» можно объяснить тем, что сам термин в японском языке неоднозначен и включает ряд негативных значений.
Методы исследования
Данное исследование проводилось на основе 31 глубинного интервью. Эмпирическая база была собрана в 2017-2018 гг. в рамках курса «Основы политологии» и проекта научно-учебной лаборатории политических исследований «Прошлое, настоящее и будущее России в оценках японской молодежи». Интервью проводились студентами-японоведами и учащимися образовательной программы «Востоковедение» НИУ ВШЭ.
В интервью принимали участие две группы респондентов. Первая группа (24 человека) — японские студенты, приехавшие в Россию учиться по обмену. Большинство интервью было проведено в России на русском и английском языках, так как сами респонденты предпочитали давать интервью на иностранном языке, который они изучали. Вторая группа (7 человек) — студенты, проживающие в Японии, которые являлись знакомыми либо интервьюеров, либо других респондентов. В этих условиях расположенность к интервьюерам и деликатность темы безусловно повлияли на ответы. Также важно добавить, что эти интервью проводились на родном языке респондентов — японском. Поэтому в переводе возможна субъективная трактовка ответов респондентов.
Учитывая деликатность темы исследования, были практически исключены прямые вопросы, а вся интересующая информация была извлечена из ответов на косвенные. Например, благодаря вопросу «Что иностранцу следует знать о Японии?», можно понять, какие ассоциации о стране преобладают у респондента, «жесткая» или «мягкая» сила доминируют в его восприятии. Поэтому решение в пользу косвенных вопросов позволило не только избежать неловких
11 Ono R. Societal Factors Impacting on Images of the Future of Youth in Japan // Journal of Future Studies. 2005. Vol. 9. No. 4. P. 61-74.
12 Fukuoka K. Between Banality and Effervescence?: A Study of Japanese Youth Nationalism // Nations and Nationalism. 2017. Vol. 23. No. 2. P. 346-366.
пауз и «заученных» ответов, но и дало возможность посмотреть на понятия «патриотизм» и «национализм» более «объемно».
Важно отметить, что все интервьюеры опрашивали респондентов по заранее выработанной схеме: в начале каждого интервью было получено согласие респондента на диктофонную запись; каждому из респондентов были заданы одинаковые вопросы; собранные записи были расшифрованы.
На первом этапе качественного исследования были отобраны наиболее важные для данного исследования вопросы — вопросы, связанные с пониманием образа страны, восприятием лидера, а также касающиеся исторического прошлого. В итоге на основе первичного кодирования была сформирована база исследования.
Следующий этап обработки данных — систематизация материалов по определенной структуре. Для упрощения анализа была сформирована таблица со следующими индикаторами: политический лидер, армия, образ Японии, стыд и гордость, международные отношения и проблемы Японии. Ответы респондентов, отобранные на первом этапе, были занесены в нее в форме цитат. Далее были выделены доминирующие тренды.
Заключительный этап исследования—реконструкция представления современной японской молодежи о патриотизме и национализме. Основное внимание было уделено индикаторам, выявленным на втором этапе анализа.
Необходимо отметить, что данное исследование в силу упомянутых выше ограничений репрезентует не общепризнанное восприятие понятий «патриотизм» и «национализм» в представлении молодежи, но тем не менее отражает основные образы, возникающие у японских студентов при обсуждении этих явлений. В процессе анализа данных учитывался исторический контекст, современное политическое и социальное развитие Японии.
Образ политического лидера
Большинство респондентов (18 человек) положительно оценивают деятельность действующего премьер-министра — С. Абэ. Лишь 5 респондентов придерживаются резко негативного отношения к его действиям, а 8 человек воздержались от однозначной оценки. Наиболее ценным «качеством» действующего премьера оказалось его длительное пребывание на посту: «До Абэ премьер-министры очень часто менялись, а Абэ уже довольно долго, 3-4 года, и мне это нравится» (респондент 24, ж, 23 года). Можно сказать, что наиболее ценным для молодежи является поддержание стабильности в стране. Другими важными качествами выступают: умение добиться поставленных целей — «У прошлых лидеров этого не было,
а вот Абэ, нынешний премьер-министр, обладает способностью достигать поставленных целей» (респондент 17, ж, 22 года), а также спокойствие — «Спокойный, приятный как человек» (респондент 24, ж, 23 года).
Интересно, что моральные качества премьер-министра никак не соотносятся с восприятием японцами лидера России — В.В. Путина. Путин для японцев — «сильный, настойчивый» (респондент 27, ж, 20 лет), «реалист» (респондент 2, м, 21 год) и «самый сильный президент во всем мире» (респондент 1, ж, 22 года); при этом большинство респондентов ответило, что положительно относится к В.В. Путину как к лидеру. При этом, говоря о С. Абэ, они наделяют его умениями идти на компромисс, общаться с народом, а один респондент даже пожелал «скромности» (респондент 21, м, 27 лет). Ряд респондентов открыто заявили, что «мы не можем принять такого политического лидера, как в России. Потому что, если у лидера [в Японии] сильный характер, тогда будет очень-очень плохо» (респондент 8, ж, 23 года).
Таким образом, молодежь высоко ценит такие лидерские качества как решительность и сила, но не допускает их в отношении к Японии и склоняется скорее к сотрудничеству и кооперации. Подтверждением этой мысли может послужить еще и то, что у многих вызывают беспокойство «националистические настроения» С. Абэ (респондент 12, м, 20 лет), а также его желание пересмотреть Конституцию. Таким образом, политический лидер Японии, по мнению респондентов, должен сочетать в себе умение достигать целей, полезных для страны, используя методы сотрудничества и кооперации, и при этом не быть «слишком большим патриотом» (респондент 27, ж, 20 лет).
Вопрос вооруженных сил
Политическое лидерство в сознании японцев тесно связано с вооруженными силами. Большая часть интервьюированных высказалась против военных преобразований: «Абэ хочет создать армию, армейское устройство в стране. Я думаю, это не нужно» (респондент 3, ж, 21 год) или «Но сейчас Синдзо сделал так, что Япония вновь может начать вести войну. Это плохо, потому что тогда кто-то может умереть. Я не хочу этого» (респондент 18, ж, 21 год). Респонденты сильно обеспокоены возможностью военного столкновения. Они предпочитают решать вопросы мирным путем, ссылаясь на то, что «наша страна — страна Мира» (респондент 5, м, 20 лет). По их мнению, конфликты следует решать скорее путем переговоров, нежели военного столкновения.
Интересно, что именно те респонденты, которые высказывались о национализме премьера, тут же говорили о военной реформе
и Силах самообороны Японии (Дзиэйтай): «Я думаю, Синдзо Абэ не хороший лидер из-за ситуации с Дзиэйтай» (респондент 18, ж, 21 год).
Иногда «боязнь» проявления национализма доходила до забавных ситуаций: «Поэтому Абэ нормальный. Но если у него всегда есть значок японского флага, то это слишком. Слишком патриот» (респондент 24, ж, 23 года). Очевидно, что «слишком патриот» здесь имеет отрицательную коннотацию и, скорее всего, заменяет слово националист. Но в этой связи интересным представляется кейс с храмом Ясукуни13, который был упомянут рядом респондентов. И если одни критиковали походы туда14, то другие говорили, что это дань памяти без негативного подтекста. Одна респондент отметила: «Японцы ходят туда, и, мне кажется, это естественно» (респондент 24, ж, 23 года). Можно даже сделать вывод, что все же некоторые молодые японцы пересмотрели свои взгляды на этот вопрос и не так прямолинейны в своих суждениях.
Япония глазами молодежи
Важной составляющей патриотизма и национализма выступает образ страны. Безусловный тренд в ответах — это стремление к «мягкой» силе. Подавляющее число респондентов, если не все, сказали, что Япония ассоциируется у них с культурой, например, «Я думаю, что Япония достаточно известная страна, в основном за нашу уникальную историю или культуру и субкультуру (включая аниме, манга и т.д.)» (респондент 4, ж, 19 лет). Культура, в свою очередь, включает в себя: этикет и правила поведения (респондент 17, ж, 22 года), японские времена года (респондент 24, ж, 23 года), аниме и мангу (респондент 21, м, 27 лет), гейш (респондент 27, ж, 20 лет) и самураев (респондент 25, м, 21 год), а самым популярным ответом (около трети респондентов) оказалась японская кухня. Как сказал один респондент: «Ну, конечно, переехав в Москву, я очень скучаю по еде. Потому что в Японии еда просто великолепная (мечтательно)» (респондент 12, м, 20 лет). А самым полным выражением именно культурного пласта образа можно считать такой ответ: «Когда я слышу слово "Япония", я сразу вспоминаю сакуру, кимоно и суси» (респондент 20, ж, 22 года).
13 Храм Ясукуни — место, в котором похоронены наиболее видные военные деятели, в том числе и признанные Токийским трибуналом военные преступники. Министр Коидзуми (2001-2006) открыто посещал этот храм, что вызвало возмущение со стороны стран-соседей и самих японцев.
14 «Проблема в том, что он ходит туда, где захоронены преступники, воевавшие на чужой стороне. То есть как будто он оправдывает их действия и войну» (респондент 12, м, 20 лет).
Стыд и гордость молодых японцев
Индикатор «стыд и гордость» полезен для выявления приверженности японских студентов к «конструктивному» или «слепому» патриотизму. Говоря о гордости, можно однозначно утверждать, что молодежь отдает предпочтение мирному способу трансляции своих чувств. Так, культура является не только главной ассоциацией с Японией, но и главным поводом для гордости. «Я также горжусь нашей уникальной культурой, идеями, которые сформировали наш собственный образ мышления, отличающийся от западного» (респондент 4, ж, 19 лет).
Помимо культуры, безусловно, гордость вызывает «экономическое чудо» (респондент 3, ж, 21 год), когда после разрушительной войны Японии удалось не только восстановить экономику, но и достигнуть рекордно высоких мировых показателей. Важно, что гордость здесь вызывает не только сам экономический подъем, но и способность Японии преодолевать последствия бедствий: войн (респондент 28, ж, 21 год), атомных бомб (респондент 10, ж, 21 год), землетрясений (респондент 26, м, 21 год). И все эти несчастья японскому народу удалось преодолеть, объединившись вместе, помогая друг другу: «В Японии много землетрясений, и если где-то произошло землетрясение, то туда сразу приезжают люди и помогают. И это очень хорошо» (респондент 22, ж, 21 год). Вообще, концепция кооперации и сочувствия играет важную роль в японской культуре. Помимо гордости за взаимовыручку, респонденты вспоминали случаи из истории: деятельность Цуги Харатюнэ15, восстание Осио Хэйхатиро16 и помощь турецкому судну17. Все это может быть свидетельством миролюбивых настроений среди общества, а также «способности японцев быть альтруистичными» (респондент 4, ж, 19 лет).
Но при этом не нужно забывать, что вопрос гордости и стыда достаточно прямолинеен и не совсем тактичен с точки зрения японского менталитета18. Многие респонденты не сразу могли найтись
15 «Он помогал иностранцам получить визу в эпоху Мэйдзи. Тогда иностранцам нельзя было получить визу, был такой закон. Но он все равно давал визы и помог им иммигрировать» (респондент 18, ж, 21 год).
16 «Осио Хэйхатиро поднял восстание ради голодающих людей из провинции и раздал им рис и деньги» (респондент 18, ж, 21 год).
17 «Однажды я прочитала в учебнике по истории, что, когда около Японии затонуло турецкое судно, японцы спасли людей, плывших на нем. Поэтому сейчас в Турции хорошее отношение к Японии» (респондент 19, ж, 24 года).
18 Респонденты упоминают, что в Японии принято различать намерение человека (хоннэ) и внешнее проявление этого намерения (татэмаэ), однако такое поведение они оценивали скорее с негативной стороны, как некий «обман» (респондент 23, ж, 22 года). Привычка скрывать эмоции создает трудности для межкультурной коммуника-
с ответом. А некоторые подняли проблему исторической памяти в Японии (респондент 12, м, 20 лет). Вообще, гордость непосредственно в рамках истории представляется достаточно зыбкой, или даже частично табуированной темой в японском обществе. Некоторые респонденты отвечали, что, например, у старшего поколения больше поводов для гордости, чем у нынешнего: «Если говорить о пожилых людях, у них больше гордости за свою страну. Они видели экономический подъем 1970-1980-х годов. Я думаю, они гордятся тем, что создали современную Японию» (респондент 6, м, 23 года). Или же вообще отказывали себе в «исторической» гордости19.
Если же говорить о стыде, то большая часть респондентов упоминала военные преступления Японии. Стыдятся войны в целом, называя ее «непростительными вещами» (респондент 4, ж, 19 лет) или говоря о том, «что на этих территориях происходили ужасные вещи, вызывает стыд в первую очередь» (респондент 31, ж, 22 года). Но кроме этого есть тенденция выделения особенных событий во время войны, которые и вызывают наибольший стыд: «станции утешения» (респондент 15, ж, 21 год), Нанкинская резня (респондент 1, ж, 22 года), атака Перл Харбора (респондент 2, м, 21 год).
Конечно, война воспринимается как действие глубоко отрицательное, но молодежь пытается пересмотреть свое отношение к этим событиям, частично отказываясь от «культа вины»: «А после Второй мировой войны появилось чувство, что мы виноватый народ. Поэтому нельзя о себе думать, что мы лучшие. Надо всегда извиняться перед другими. Но в какой-то момент им надоело за это извиниться, ведь прошло уже столько времени» (респондент 12, м, 20 лет). Молодежь приходит к осознанию того, что у исторических событий есть определенный срок давности, и что современные японцы не несут ответственности за происходившее в 1940-х гг.
Восприятие стран-соседей
Для того чтобы оценить уровень напряженности, а также попытаться определить, существует ли корреляция между угрозой извне и политическими настроениями, респондентам был задан ряд вопросов, касающихся внешней политики Японии.
Наиболее негативно молодежь настроена по отношению к Северной Корее. В большинстве интервью она фигурирует как враг и вызывает у респондентов опасения: «Я не знаю, почему они похищают
ции, о чем свидетельствуют следующие слова: «Один русский сказал мне быть более открытым, хотя я считаю, что я не замкнутый человек» (респондент 1, м, 21 год).
19 «Мы сделали плохие вещи, и мы потерпели поражение. Так что, подсознательно, автоматически, история ассоциируется теперь с этим и я не могу на 100 % гордиться историей» (респондент 21, м, 27 лет).
японцев, но они так пытаются защитить свою страну. Они готовят ядерные программы и ракеты» (респондент 3, ж, 21 год). При этом важно, что ни один из интервьюируемых не предложил ответных действий со стороны Японии. Скорее выбирается роль пассивного наблюдателя или превалирует желание мирного урегулирования конфликта.
Несколько другая ситуация обстоит с Китаем и Кореей. Одни респонденты причисляет их к врагам, другие же называют их скорее соперниками: «Несмотря на то, что такое происходит, я не считаю, что у нас есть враги, скорее, оппоненты, вроде Южной Кореи, Китая и России» (респондент 10, ж, 21 год). Интересно, что враждебность Кореи и Китая относится исключительно к историческому аспекту взаимоотношений стран. Именно исторические разногласия являются камнем преткновения в отношениях держав, а ряд респондентов
даже указывает, что подобное противостояние существует только
20
на государственном уровне20.
Тем не менее, в экономическом плане Китай превосходит Японию, поэтому представляет некоторую угрозу. «Япония больше не так страшна Китаю, теперь у него есть сильная армия и много денег для развития вооружения» (респондент 20, ж, 22 года). Наибольшие опасения вызывает его экономическая мощь, которая вытесняет Японию с рынка электроники и предоставляет дешевую рабочую силу. Но никто из студентов не высказал желания «дать отпор» и не говорил о будущих военных столкновениях.
Россия же фигурирует в ответах в контексте вопроса «северных территорий», но ответы, касающиеся Курильских островов, разнятся и не имеют общего тренда. В целом, учитывая активизацию
отношений В.В. Путина и С. Абэ, Россия воспринимается скорее как
21
партнер, нежели враг или угроза21.
Проблемы Японии
Одной из самых глобальных проблем в Японии на данный момент является старение населения. Больше половины респондентов (16 человек) так или иначе отметили это. У некоторых это звучало в перечислении проблем, как уже самой собой разумеющейся: «Старение населения, уменьшение числа детей и отношения с Северной Кореей» (респондент 21, м, 27 лет). Не менее важной проблемой
20 «Я думаю, что в Китае тоже обычные люди хорошо относятся к нам. Но отношение политиков отличается» (респондент 18, ж, 21 год).
21 «Отношение к России меняется, она пока не друг, но партнер» (респондент 12, м, 20 лет).
для 12 респондентов является политический абсентеизм молодежи, так как правительство не оказывает ей должного внимания: «Еще одна большая проблема — это то, что молодые не голосуют. Им это совсем неинтересно» (респондент 12, м, 20 лет). Незаинтересованность японцев в политике связана с проблемами в образовании и трудовой этике.
Во-первых, многие респонденты отметили проблему кредита на высшее образование, выплата которого может занять всю жизнь: «Сейчас стипендию получают под проценты, ее надо возвращать после окончания университета. Это как кредит» (респондент 7, м, 21 год). Во-вторых, по их мнению, необходимо изменять саму систему обучения в школах, которая сейчас способствует формированию «ядовитого образа мышления» (респондент 4, ж, 19 лет), который не дает японцам формировать «собственное мнение» (респондент 24, ж, 23 года). Если бы школьникам давали шанс на занятиях говорить то, что они действительно думают об истории и политике, то заинтересованность в происходящем в стране была значительно выше.
Другой причиной подобного абсентеизма можно считать «извращенное» (респондент 4, ж, 19 лет) трудовое законодательство. В Японии распространены переработки, смерти на рабочем месте и самоубийства. Все это приводит к тому, что «многие студенты хотят уехать работать за границу. Им там больше нравится. Не нужно перерабатывать, не нужно думать о татэмаэ (общественном поведении. — Н.М). Это вызывает только стресс. А молодежь этого не хочет» (респондент 23, ж, 22 года). Об этих проблемах респонденты говорили развернуто и эмоционально, что может свидетельствовать об их заинтересованности в скорейшем их разрешении, наличии определенных социальных запросов и желания жить в комфортном обществе.
Кроме того, многие респонденты высказали свои соображения по поводу притока иностранных рабочих в Японию по случаю Олимпиады 2020 г. В целом, молодежь настроена дружелюбно и видит в иностранцах возможное решение проблем Японии: «У нас меньше молодых людей, поэтому нужно открыть двери для иностранцев. Да-да-да, для мигрантов» (респондент 3, ж, 21 год). Респонденты обеспокоены тем, что японское законодательство и общество не готовы принимать людей других культур. Сами студенты признаются, что незнание английского языка создает определенные трудности, потому что они не могут контактировать с приезжими: «Мне стыдно, что японцы не знают английского языка. Когда японцы видят иностранных туристов, они стараются их избежать» (респондент 13, м, 21 год).
Иными словами, тема иммигрантов по-новому раскрывает ценности японской молодежи и позволяет говорить о тренде ин-тернационализма22. Многие стремятся выучить английский язык, положительно относятся к туристам и иностранным рабочим, выступают за большую открытость Японии миру и положительно оценивают обмен культур: «Когда цепи самоизоляции были сняты, Япония очень быстро стала расширять связи с внешним миром, впитывать те знания, которые были у других государств, и применять их у себя» (респондент 29, ж, 20 лет).
Заключение
Исходя из ответов современных молодых японцев, они точно не подвержены неонационалистическим веяниям. Самым важным является тренд на мягкую силу во всех ее проявлениях. Наибольший упор делается на культуру, искусству и технологии. Продвижение этой культуры можно также считать частью долгосрочной перспективы, так как большинство респондентов положительно отзывались о международном сотрудничестве и культурном обмене.
Главными качествами лидера, с учетом специфики японского менталитета, признаны умение строить диалог с гражданами, советоваться с ними и решать поставленные задачи. Данные характеристики вполне вписываются в концепцию Р. Шаца о конструктивном патриотизме, и достаточно ярко ее выражают. Подтверждением этому является то, что японцы критически относятся к своему нынешнему лидеру и считают, что ему не хватает решительности, независимости, смелости. Так же в пользу конструктивного патриотизма говорит и то, что молодое поколение ясно видит социальные проблемы в обществе. И не только указывает на промахи правительства, но и в ряде случаев предлагает альтернативные решения.
В отношении внешней политики можно также добавить, что молодежь настроена миролюбиво и желает сотрудничать со странами-соседями, несмотря на разногласия. Важно добавить, что молодые японцы очень чувствительны к любому проявлению военной агрессии. У них стойкое предубеждение в отношении армии и сил самообороны, и они убеждены, что конфликты следует решать мирным путем; военное столкновение — неприемлемо. И это вновь говорит в пользу патриотизма, «конструктивного», нежели национализма, на котором так настаивает международная общественность.
22 Karasawa M. Patriotism, Nationalism, and Internationalism among Japanese Citizens: An Etic-emic Approach // Political Psychology. 2002. Vol. 23. No. 4. P. 649.
Современную молодежь отличает от старшего поколения то, что они могут спокойно говорить о войне, понимая, что это «черные» страницы истории, но которые уже прошли. Их патриотизм отходит от концепции «культуры стыда», и японцы перестают ассоциировать страну с военными преступлениями, а любовь или гордость за родину воспринимать как национализм.
ЛИТЕРАТУРА
Фромм Э. Душа человека. М.: Издательство АСТ-ЛТД, 1998.
Berger T. U. Abe's Perilous Patriotism: Why Japan's New Nationalism Still Creates Problems for the Region and the US-Japanese Alliance. Washington: Center for Strategic and International Studies, 2014. URL: https://csis-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/ legacy_files/files/publication/141003_Berger_AbePerilousPatriotism_Web_0.pdf
Fukuoka K. Between Banality and Effervescence?: A Study of Japanese Youth Nationalism // Nations and Nationalism. 2017. Vol. 23. No. 2. P. 346-366.
Karasawa M. Patriotism, Nationalism, and Internationalism among Japanese Citizens: An Etic-emic Approach // Political Psychology. 2002. Vol. 23. No. 4. P. 645-666.
Kei K., Koichi T., Miwako H. The Survey of Japanese Value Orientations: Analysis of Trends over Thirty-Five Years // NHK Broadcasting Studies. 2010. No. 8. P. 1-62.
Machida S. National Sentiments and Citizens' Attitudes in Japan toward the Use of Force against China // Asian Journal of Comparative Politics. 2017. Vol. 2. No. 1. P. 87-103.
Matthews E.A. Japan's New Nationalism // Foreign Affaires. 2003. Vol. 82. No. 6. P. 74-90.
Ono R. Societal Factors Impacting on Images of the Future of Youth in Japan // Journal of Future Studies. 2005. Vol. 9. No. 4. P. 61-74.
SasadaH. Youth and Nationalism in Japan // SAIS Review of International Affairs. 2006. Vol. 26. No. 2. P. 109-122.
SchatzR.T. Patriotism and Intergroup Conflict // Peace Psychology Bulletin. 1993. Vol. 2. No. 3. P. 25-32.
Schatz R.T., Staub E. Manifestations of Blind and Constructive Patriotism: Personality Correlates and Individual-Group Relations // Nelson-Hall Series in Psychology. Patriotism: In the Lives of Individuals and Nations / Eds. D. Bar-Tal and E. Staub. Chicago: Nelson-Hall Publishers, 1997. P. 229-245.
Schatz R.T., Staub E., Lavine H. On the Varieties of National Attachment: Blind versus Constructive Patriotism // Political Psychology. 1999. Vol. 20. No. 1. P. 151-174.
ShibataR. Japan's Identity Crisis and Sino-Japanese Relations // Disasters and Social Crisis in Contemporary Japan: Political, Religious, and Sociocultural Responses / Eds. M.R. Mullins, and K. Nakano. London: Palgrave Macmillan, 2016. P. 81-103.
Tsunekawa K. Dependent Nationalism in Contemporary Japan and its Implications for the Regional Order in the Asia Pacific. Perth: Asia Research Centre, Murdoch University, 2006.
REFERENCES
Berger, T. U. Abe's Perilous Patriotism: Why Japan's New Nationalism Still Creates Problems for the Region and the US-Japanese Alliance. Washington: Center for Strategic and International Studies, 2014. URL: https://csis-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/ legacy_files/files/publication/141003_Berger_AbePerilousPatriotism_Web_0.pdf
Fromm, E. Dusha cheloveka. Moscow: Izdatel'stvo AST-LTD, 1998.
Fukuoka, K. "Between Banality and Effervescence?: A Study of Japanese Youth Nationalism," Nations and Nationalism, Vol. 23, No. 2, 2017, pp. 346-366.
Karasawa, M. "Patriotism, Nationalism, and Internationalism among Japanese Citizens: An Etic-emic Approach," Political Psychology, Vol. 23, No. 4, 2002, pp. 645-666.
Kei, K., Koichi, T., and Miwako, H. "The Survey of Japanese Value Orientations: Analysis of Trends over Thirty-Five Years," NHK Broadcasting Studies, No. 8, 2010, pp. 1-62.
Machida, S. "National Sentiments and Citizens' Attitudes in Japan toward the Use of Force against China," Asian Journal of Comparative Politics, Vol. 2, No. 1, 2017, pp. 87-103.
Matthews, E. A. "Japan's New Nationalism," Foreign Affaires, Vol. 82, No. 6, 2003, pp. 74-90.
Ono, R. "Societal Factors Impacting on Images of the Future of Youth in Japan," Journal of Future Studies, Vol. 9, No. 4, 2005, pp. 61-74.
Sasada, H. "Youth and Nationalism in Japan," SAIS Review of International Affairs, Vol. 26, No. 2, 2006, pp. 109-122.
Schatz, R. T. "Patriotism and Intergroup Conflict," Peace Psychology Bulletin, Vol. 2, No. 3, 1993, pp. 25-32.
Schatz, R. T., and Staub, E. "Manifestations of Blind and Constructive Patriotism: Personality Correlates and Individual-Group Relations," Nelson-Hall Series in Psychology. Patriotism: In the Lives of Individuals and Nations, eds. D. Bar-Tal and E. Staub. Chicago: Nelson-Hall Publishers, 1997, pp. 229-245.
Schatz, R. T., Staub, E., and Lavine, H. "On the Varieties of National Attachment: Blind versus Constructive Patriotism," Political Psychology, Vol. 20, No. 1, 1999, pp. 151-174.
Shibata, R. "Japan's Identity Crisis and Sino-Japanese Relations," Disasters and Social Crisis in Contemporary Japan: Political, Religious, andSociocultural Responses, eds. M.R. Mullins, and K. Nakano. London: Palgrave Macmillan, 2016, pp. 81-103.
Tsunekawa, K. Dependent Nationalism in Contemporary Japan and its Implications for the Regional Order in the Asia Pacific. Perth: Asia Research Centre, Murdoch University, 2006.
