CC BY
46
Патримониализм и особенности складывания патримониалистических
отношений в Кыргызстане Султанбеков К. Ч.
Султанбеков Кубатбек Черикчиевич /Sultanbekov Kubatbek Cherickchievich — кандидат политических наук, доцент,
кафедра политико-правовых дисциплин, Бишкекский гуманитарный университет им. К. Карасаева, г. Бишкек, Кыргызская Республика
Аннотация: в статье рассматривается сущность понятий «патримониализм» и «неопатримониализм». Выявляются особенности патримониализма на постсоветском пространстве, в частности, в государствах Центральной Азии, а также особенности складывания патримониалистических отношений в Кыргызской Республике.
Ключевые слова: патримониализм, неопатримониализм, клановость, регионализм в Кыргызстане.
Термин «патримониализм» (от лат. Patrimonium - наследственное, родовое имущество) был введен М. Вебером в книге «Хозяйство и общество» и обозначал один из типов традиционного господства, который характеризуется наличием у правителя «чисто личного управленческого (и военного) штаба», состоявшего как из людей, близко связанных с господином, т.е. членов рода, слуг и других зависимых патримониальных подданных, так и из людей внешнего окружения, доверяющих господину в силу личных отношений либо отношений верховенства и подчинения [1]. По М. Веберу, наивысшей формой установления власти господина является султанизм.
Как Вебер, так и другие исследователи считают, что патримониализм присущ досовременным империям, которые представляют собой, как утверждает Р. Теобальд, «разъединенные экономики со значительными не монетаризированными секторами, неразвитыми системами коммуникаций, низким уровнем грамотности и общим недостатком ресурсов, включая квалифицированную рабочую силу», а также недостаточным развитием официальной системы налогообложения [3, с. 175]. Но, вместе с тем, исследователи признают, что патримониалистская форма социальной организации обнаруживается и в современную эпоху, как в индустриальных обществах в виде «остаточного клиентелизма», так и в «модернизированных патримониальных» режимах, «в которых клиентелизм также сосуществует с отношениями рационально-легального типа» [3, с. 169]. В этом случае речь идет уже о неопатримониализме.
Концепция неопатримониализма была разработана в трудах Ш. Эйзенштадта («Традиционный патримониализм и современный неопатримониализм», 1973; «Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций», 1978; и др.), в которых автор рассматривает неопатримониализм как комплекс патрон-клиентарных взаимоотношений между центром и периферией, подчеркивая: «Наиболее существенные особенности неопатримониальных обществ имели основанием структуру центров и отношения между центром и периферией» [6, с. 327].
Исторически патримониалистская форма социально-политической организации присуща многим государствам, среди которых особое место занимают страны Латинской Америки. Для народов этого региона издавна характерны такие социально-политические черты, как «живучесть патриархально-патерналистских, каудильистских (исп. caudillo - «каудильо» - вождь, предводитель) традиций, клановости», «превалирование вертикальных социальных связей между «хозяином», «патроном», «вождем» и подчиненной ему массой, или клиентелой (лат. clientis - подопечный), над горизонтальными классовыми и социальными связями, сплочение той или иной группы вокруг сильной, влиятельной личности», а также «коллективистские, общинные традиции солидарности, совместной деятельности и взаимопомощи, неприятие ценностей и устоев западного общества, основанного на принципах индивидуализма и предпринимательства» [2, с. 12-13].
Большинство из этих черт сохранились в регионе до сих пор, например, такие явления, как непотизм, клановость, преимущественное развитие патрон-клиентарных отношений и т.д., можно увидеть даже в самых демократических государствах региона. Так, одними из частых проявлений политической практики в регионе являются непотизм, династический переход власти от отца к сыну, от брата к брату либо выдвижение на пост президента заранее подготовленных преемников, чтобы сохранить политическое влияние партии, клана или группы (к примеру, проявлением непотизма можно считать занятие поста руководителя президентской администрации Родриго Ариасом при президентстве его брата Оскара Ариаса в 2006-2010 гг. в Коста-Рике).
Как было выше отмечено, элементы патримониализма можно обнаружить в виде «остаточного клиентелизма» и в развитых государствах. Так, например, в Соединенных Штатах Америки клиентелизм хорошо прижился в избирательных процессах, когда в ходе праймериз (предварительных выборов) специально подобранные люди голосуют не за политические программы достойных
кандидатов, а за тех, «за спиной которых стоит самый мощный политический аппарат» [5, с. 190], что приводит к росту непотизма (кумовства), особо выраженного в высших кругах государственной власти (отец и сыновья Буш, муж и жена Клинтон).
Российские ученые, изучая постсоветские реалии, также находят в них наличие элементов патримониализма (неопатримониализма). В частности, А. А. Фисун выделяет три основные черты неопатримониальных обществ постсоветского пространства [4, с. 16-17]:
1. слияние власти и олигархического капитала, что приводит к формированию нового социального слоя - «рентоориентированных (rent-seeking) политических предпринимателей», т.е. людей, вкладывающих свои финансовые и иные ресурсы в политику, с целью получения политических дивидендов;
2. использование правящими группами административных и силовых ресурсов государства в личных целях для борьбы с оппозицией;
3. ведущая роль патрон-клиентарных отношений в политике государства, т.е. не только сохранение, но и дальнейшее развитие значения этнических, клановых, региональных и семейно-родственных связей в вертикали власти.
А. Фисун также особое внимание обращает на то, что «Ведущее место в системе неопатримониальной власти занимают представители неопатримониальной бюрократии», при этом последняя формируется на основе традиционалистских (этнических, клановых, местнических, родственных) связей и может быть институционализирована в виде «партии власти» [4, с. 19].
Если в государствах европейской части постсоветского пространства неопатримониализм складывается в ходе формирования патрон-клиентарных отношений на основе местничества и партийных интересов, то в государствах Центральной Азии неопатримониальная бюрократия основывается преимущественно на клановых и родственных связях. Роль кланов в государствах Центральной Азии велика, и на соблюдении клановых интересов зиждется в принципе вся система государственной власти в этих государствах. Именно межклановая борьба стала первопричиной гражданской войны в Таджикистане, именно межклановое, отсюда межрегиональное, противостояние привело к двум насильственным сменам власти в Кыргызстане, именно клановая структура государственной власти является фундаментом масштабной коррупции в большинстве из центрально-азиатских государств.
В Кыргызстане исторически укоренилось разделение, прежде всего, между северным и южным региональными сообществами. Данное разделение имело основой не только географический фактор (два региона разделяют труднопроходимые горные хребты, через которые проходит только одно транспортное сообщение), но и культурно-цивилизационный фактор (оседлый юг и кочевой север). В советское и постсоветское время возникло и устоялось дробление кыргызского общества на различные регионально-клановые группировки, происхождение которых связано с конкретными областями страны, соответственно, чуйские, таласские, ошские и т. д.
Сам по себе факт наличия таких явлений, как регионализм, землячество, клановость, опасен для национальной безопасности, поскольку они основаны на глубоком взаимном соперничестве различных родоплеменных и территориальных образований. Поэтому обычно властные структуры центрально-азиатских государств, в том числе Кыргызстана, прилагают определенные усилия к тому, чтобы путем маневров между различными кланами и группировками добиться компромисса и избежать серьезных межклановых столкновений. В Кыргызстане для обеспечения регионального баланса в эшелоне высшей государственной власти государственные должности распределяются с учетом региональных интересов, так, А. Акаев, будучи представителем севера, назначал на пост премьер-министра представителей юга. Но региональным лидерам подобного стратегического баланса по системе «вторые должности» было недостаточно, результатом чего стали дважды реализованные (в 2005 и 2010 годах) захват государственной власти и смена высшего должностного лица по региональному признаку.
На сегодня основы формирования патрон-клиентарных отношений в Кыргызстане не ограничиваются одними лишь клановыми и региональными связями, они дополняются и другими, например, необходимостью проведения партийных интересов, или необходимостью обеспечения статусной, финансовой и др. взаимозависимостей сторон, складывающихся между ними вне их региональной и клановой принадлежности. Развитие этих отношений в республике сегодня привело к тому, что патримониальные сети охватили почти все сферы общественной жизни, особенно затрагивая систему государственно-административной вертикали власти, в которой замена одного должностного лица тянет за собой замену всех должностных лиц подчиненных структур, вплоть до заместителей и личных помощников. При такой системе на первый план выходят не профессиональные качества претендентов на должности, а их патримониальные черты, т.е. преданность к патрону, солидарность с его позицией, беспрекословное послушание и исполнительность и др. Естественно, что подобная теневая кадровая политика приводит к снижению эффективности государственного управления, т. е. к
109
его дилетантизации, к превращению государственной должности в инструмент личного обогащения и к потере значительных материальных и финансовых ресурсов государства, которые идут на обеспечение патрон-клиентарных отношений различного генеза.
Литература
1. Вебер М. Типы господства (из книги «Хозяйство и общество»). [Электронный ресурс] : Библиотека Гумер. Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/veber/tip_gosp. php/ (дата обращения: 20.10.2016).
2. Строганов А. И. Латинская Америка в XX веке: Пособие для вузов. [Текст]. М.: Дрофа, 2002. 416 с.
3. Теобальд Р. Патримониализм // ПРОГНОЗИЕ. № 2 (10), 2007. С. 166-176.
4. Фисун А. А. Постсоветские неопатримониальные режимы: генезис, особенности, типология. // Отечественные записки. Том 39. № 6, 2007. С. 8-28.
5. Хелмке Г., Левитски С. Неформальные институты и сравнительная политика. Основные направления исследований // ПРОГНОЗИЕ. № 2 (10), 2007. С. 188-211.
6. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. [Текст]. / Пер. с англ. А. В. Гордона под ред. Б. С. Ерасова. М.: Аспект Пресс, 1999. 416 с.
