CC BY
35ЭО!: 10.24411/9999-022А-2019-10227 УДК 398.2 ББК 82.3
Н. В. Дранникова (Архангельск)
«Патракеевка — родина капитанов и моряков»: особенности локальной идентификации и самоидентификации жителей с. Патракеевка Приморского района Архангельской области1
Идентичность населения беломорского побережья лишь недавно стала темой научных исследований. О локальной идентичности (далее — ЛИ) жителей с. Койды Мезенского р-на Архангельской обл. писала Н. В. Дранникова [Дранникова 2013]. Вопросы поморской идентичности населения Кандалакшского берега рассматриваются в книге И. А. Разумовой [Разумова 2013]. Немало работ о современной фольклорно-этнографической традиции побережья Белого моря вышло в начале XXI века [Бернштам 2009; Филин 2003; Филин и др. 2001; 2002; Алексе-евский и др. 2009; Дранникова 2002; 2010; Дранникова, Морозова 2014; Морозова 2015].
В июле 2015 г. состоялась фольклорно-антропологическая экспедиция Северного (Арктического) федерального университета им. М. В. Ломоносова в муниципальное образование Патракеевское Приморского района Архангельской области. Целью экспедиции было исследование локальной идентичности местного населения и промысловой традиции Зимнего берега Белого моря, связанной с выловом рыбы и морского зверя. За время экспедиции было опрошено 30 местных жителей в возрасте от 40 до 90 лет. Среди записей большую часть составили описания символических и повседневных промысловых практик, устные рассказы об историческом прошлом деревни, рассказы о поморском календаре, приметы и поверья о местных рыболовных промыслах. Материалы находятся в архиве Центра изучения традиционной культуры Северного (Арктического) федерального университета (далее — ФА САФУ), фонд 16, папка 615.
Методология
Объектом исследования в статье являются полевые материалы, заключающие в себе самоописание традиции. Материал собирался в процессе полевого диалога. Для сбора материала использовались традиционные методы собирательской работы: беседа, интервью, опрос, а также метод включенного наблюдения.
В статье мы используем термины: традиция, локальная идентичность, культурный ареал, локальная микрогруппа, поселенческая группа, устный рассказ. Методологии, которые подходят для изучения устойчивых крестьянских культур и сохранения их в музеях, плохо отвечают ситуации, когда урбанизация не огра-
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-14-29002.
ничивается только городами и сельскохозяйственная культура трансформируется в индустриальную. Эту проблему, считает Л. Хонко, помогает решить изучение культурной идентичности местных сообществ, так как люди заинтересованы в ее сохранении и поддержании [Нопко 2013]. Они оперируют этими знаниями, даже если не могут четко выразить то, что имеют в виду. Термин «традиция» используется нами в нескольких значениях. Во-первых, это механизм социализации и инкультурации людей, канал хранения и передачи информации и ценностей от поколения к поколению; во-вторых, элементы социального и культурного наследия, которые мы помещаем в фольклорные архивы; в-третьих, опыт и знания социальной группы.
Л. Хонко характеризует понятие «традиция» как более широкое, чем культурная идентичность. Идентичность он относит к понятию второго порядка и рассматривает ее как часть коллективной традиции, выделенной из нее, чтобы представлять группу в культурной коммуникации [Нопко 2013]. Локальная идентичность — идентификация человека с местом своего проживания. Понятие «культурный ареал» используется в науке для обозначения географического района распространения близких артефактов и культурных явлений. Население одной деревни или села мы считаем возможным называть локальной микрогруппой, так как оно представляет собой специфическое культурное пространство с особым самосознанием [Дранникова 2004, 30]. Поселенческая группа — группа деревень или сел, существующих в большом временном отрезке. В статье мы опираемся на классификацию речевых жанров, предложенную М. М. Бахтиным [Бахтин 1979]. Устный рассказ он относит к первичным речевым жанрам. Устный рассказ — первичный речевой жанр, возникающий во время диалога. К. В. Чистов подчеркивал трудности выделения устного рассказа из обыденной речи [Чистов 1988]. Наряду с речевыми жанрами, мы используем общепринятую фольклористическую жанровую классификацию, которая опирается на содержательные, формальные и прагматические характеристики. В частности, это термин «предание», который мы понимаем как текст, референт которого относится к прошлому.
Историко-культурная характеристика с. Патракеевка
Село Патракеевка находится на Зимнем береге Белого моря в 70 км от Архангельска и в нескольких километрах от моря, в той его части, которая называется Сухим морем. Оно представляет собой широкий мелководный плес с песчаными отмелями, простирающийся к северу от Березовского устья р. Северной Двины и является частью Двинской губы Белого моря. Зимний берег — часть побережья в южной части Белого моря, начинается от устья р. Северной Двины и заканчивается мысом Вороновым. Патракеевка расположена на берегах р. Мудью-ги. В настоящее время она состоит из 5 деревень: Верховье, Кушкушара, Наволок, Горка, Патракеевка. В 3 км от нее находятся д. Кадь, в 25 — деревни Куя и Козлы.
Нам не удалось найти указания на точную дату появления Патракеевки. Исследователи сходятся во мнении, что Патракеевская волость, ранее именуемая Мудьюжской, сформировалась в XVI в. [Леонтьев 1999, 144]. Благодаря тому, что ее жители занимались морскими промыслами, мореплаванием и судоходством, она была одной из самых богатых волостей в Архангельской губернии, а ее жители имели более высокий культурный уровень, чем жители других деревень, расположенных на Зимнем береге Белого моря. В ней намного раньше, чем в других населенных пунктах, появилась школа. Население Патракеевки было заинтересовано в том, чтобы дети были грамотными и могли в дальнейшем служить лоц-
манами, поэтому в 1841 г. в Мудьюге было открыто шкиперское училище, которое содержалось за счет казны. С 1849 г. в приходе существовало сельское училище, в котором наряду с мальчиками обучались и девочки [КИОП 1894, 135]. О высоком уровне жизни жителей Патракеевки свидетельствует информация, опубликованная в 1915 г. в «Лоции Белого моря». В ней отмечалось, что в это время
в Патракеевской волости проживало 1762 жителя, имелось 3 церкви и 339 домов, лошадей — 246, рогатого скота — 286, овец — 1014, мореходных судов — 68, карбасов — 89 и лодок — 156 [Лоция 1915, 155].
В 2015 г. во время нашей экспедиции в деревне проживало всего 335 человек.
Как и другие населенные пункты, расположенные на побережье Белого моря, Патракеевка имеет промысловый тип хозяйствования и культуры. Большая часть ее населения была занята мореходством, судостроением и промысловой деятельностью, связанной с ловлей семги, сельди, сига, камбалы, подледным ловом наваги и корюшки и боем морского зверя. Наряду с этим, жители деревни занимались скотоводством и сельским хозяйством, которое не получило здесь большого развития. В дореволюционное время Патракеевка была широко известна своими судовладельцами, которые, по рассказам местных жителей, имели «судов <...> больше, чем в самом Архангельске». На них они ходили торговать в Норвегию. Торговля проходила в прибрежных норвежских населенных пунктах, начиная от населенных пунктов, расположенных неподалеку от Кольского полуострова и заканчивая г. Тромсе. Во время Гражданской войны многие из жителей Патракеевки, имеющие парусные суда, вместе со своими семьями ушли в Норвегию [Попова 1981].
В 1929 г. в Патракеевке была создана сельскохозяйственная артель «Красное знамя», а в 1933 г. на ее базе был образован одноименный рыболовецкий колхоз.
Анализ
Уровень самоидентификации местного сообщества и осознания им своего населенного пункта, как непохожего на другие, оказался довольно высоким. Большинство из наших респондентов считают себя поморами. Поморы — этнографическая группа русского населения, проживающая на побережье Белого моря и занимающаяся морскими промыслами. На наш вопрос, кого еще из жителей Архангельской области местные жители считают поморами, нам ответили, что
самые помористые — мезенцы, приморяне (жители Приморского района) и онежане,
до Холмогор — все поморы2.
ЛИ местного сообщества тесно связана с воспоминаниями о местных промыслах. Ее особенности передают широко распространенные здесь пословицы и поговорки: «Море — наше поле», «Кто в море не бывал, тот богу не маливался» и др., которые выполняют интегрирующую функцию.
Еще одной из особенностей ЛИ жителей Патракеевки является их убеждение в своей культурной близости к жителям г. Архангельска. «Архангельск, Соломбала
2 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
и Патракеевка — одно целое», — говорят они. Соломбала — островная часть г. Архангельска, поздно вошедшая в его состав. Приводя доказательства этого, они отмечают близость местонахождения Патракеевки от Архангельска:
Ездили на карбасах3 с самоварами из Патракеевки в Соломбалу4.
Наши респонденты относят архангелогородцев к категории «своих» и не отделяют себя от них. Они считают, что к архангелогородцам, т. е. к ним, повсюду хорошо относятся и «везде уважают». Данное убеждение было основано на том, что в советское время такие встречи происходили в различных портах мира, в которые заходили архангельские суда. В качестве самоназваний жители Патракеевки и Архангельска используют одно и то же локально-групповое прозвище (далее — ЛГП) — трескоеды. Его существование свидетельствует о развитой ЛИ микрогруппы. Происхождение данного ЛГП наши респонденты объясняют тем, что треска была их основной едой («На треске, в общем-то, народ-то и раньше выжил...»). Второй вариант объяснения происхождения этого ЛГП связан с участием местных жителей в мурманском тресковом промысле («основной промысел рыбацкий тресковый был»).
Наряду с эндонимом-самоназванием, жители Патракеевки имеют экзони-мичные ЛГП, одно из которых, как и предыдущие, связано с промысловой деятельностью местного населения — ревчееды (ревча — морской бычок). Оба прозвища хорошо знают жители соседних деревень. Жители Патракеевки принимают по отношению к себе прозвище турки / патракеевские турки, с помощью которого их называют соседние сообщества. Этноним «турки» ассоциируется в русской народной культуре с незнанием правил поведения, культурной отсталостью и асоциальностью. Иноэтнические антропонимы связаны с категорией «чужого». Объяснения наших респондентов эксплицируют данные ассоциации.
Патракеевцы — турки. Рассказывали: «Был сослан в Мезень поп, ехал мимо, и бабка не пустила его ночевать». Он и сказал: «Какие вы турки!» А другие говорят, что это Ворошилов был5.
Патракеевка — Турция. Был в ссылке Климент Ефимович Ворошилов и бежал с Мезени, а его не особо приняли6.
Средством аргументации происхождения прозвища является указание респондентом на распространенность данной информации, представленное формулой «слухов и толков» — говорят. Вместо того, чтобы принять священника на ночлег, во втором варианте — К. Е. Ворошилова, жители Патракеевки отказывают ему.
3 Карбас — большая лодка с высокими бортами, использующаяся в морском и речном транспорте для рыбного промысла и перевозки грузов.
4 Зап. от Анны Григорьевны Кокориной, 1938 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
5 Зап. от Виктора Никандровича Замятина, 1937 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
6 Зап. от Жанны Диомидовны Замятиной, 1942 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
Их действия нарушают установленные нормы поведения и соответствуют восприятию «чужого» в народной культуре. К. Е. Ворошилов представляется своеобразным культурным героем северо-восточной части Архангельской области. В объяснениях о происхождении этого ЛГП обыгрывается приморское географическое положение Патракеевки и Турции:
Турки — за Черным морем, а патракеевцы — за Сухим7.
Жители Патракеевки с гордостью называют свое село капитанской деревней. Объясняя данный перифраз, они утверждают, что только в 1960-1980-е гг. в г. Мурманске проживало 40 капитанов — уроженцев этой деревни:
В Мурманске жило наших капитанов сорок с лишним. Патракеевка — капитанская деревня, так называемая8.
Очень много капитанов вышло отсюда. Копыловы, Бурковы, Копытовы, Стрелковы — очень много капитанов. Сейчас вот — Антуфьев, это самое, как его, Валера Фунников, все вот это капитаны. Это теперешние, а ранишние — Лапин, мой отец — капитан, Стрелковы — из Кади, а потом Антуфьевы — с Патракеевки9.
Формулы «очень много капитанов», «вот это капитаны» исполнительница произнесла в течение беседы несколько раз, что усиливало достоверность ее рассказа. В последние десятилетия появилось еще одно перифрастическое наименование Патракеевки — «Патракеевка — родина капитанов и моряков», интертекстуально оно связано с названием книги Г. Д. Буркова «Патракеевка — село поморское, родина капитанов» [Бурков 2005]. В данном случае ее название является прецедентным текстом по отношению к появившемуся позже перифразу.
Одним из факторов, актуализирующих идентичность, является возможность межгруппового сравнения, которое представляет основание для оценивания «своей» и «чужой» группы. В ситуации сравнения (а в определенных случаях — противопоставления) с группой «чужих» четко обозначаются критерии идентичности. Деревни культурного микроареала, центром которого была Патракеевка, были тесно связаны родственными и хозяйственными отношениями, но, несмотря на это, во время ссор жители деревень называли друг друга по прозвищам — так, д. Куя имела прозвище прорубники, демонстрирующее культурно-хозяйственные особенности местного сообщества:
проруби долбили, у каждой семьи была своя прорубь ю.
7 Зап. от Анны Григорьевны Кокориной, 1938 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
8 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
9 Зап. от Тамара Антоновна Копытовой, 1947 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
ю Зап. от Анны Григорьевны Кокориной, 1938 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
Куя имела еще одно хорошо известное всем окрестным деревням ЛГП, в котором, возможно, сохранилась память о первопоселенцах — новгородцы:
говорят, раньше первые поселенцы были из Новгорода11.
Соседняя с Куей д. Козлы именовалась с помощью популярного на северо-востоке Архангельской области орнитонимического прозвища — чабары12. Второе ее ЛГП — псковичи/псковитяне. Во время встреч, которые происходили между жителями различных деревень, ЛГП выполняли функцию размежевания микрогрупп.
Кроме жителей Архангельска, к «своим» патракеевцы относят сообщества соседних деревень Лапоминки, Поборки, Лодьмы, Ижмы, которые находятся друг от друга в радиусе 50 км. Территория этих населенных пунктов, включая г. Архангельск и его островную часть Соломбалу, деревни Кую и Козлы, о которых мы писали выше, образуют культурный микроареал. Между жителями этих населенных пунктов заключались браки. Территория, на которой они расположены, представляет собой зону распространения определенных локальных культурных типов и черт, связанных с морскими промыслами. Жители Патракеевки хорошо знают ЛГП и присловья данных населенных пунктов.
Стереотип «чужого» способствует установлению собственной локальной идентичности. Жителей поморских деревень Койды и Ручьев, которые находятся в 170 км от Патракеевки на территории Мезенского района, уже не относят к «своим», поэтому прозвищ их не знают. Несмотря на то что соседнее село Зимняя Золотица расположено в 82 км от Патракеевки и входит в состав того же Приморского района, патракеевцы противопоставляли себя ее жителям — Золотица для них хоть и «своя», но в то же время она уже «чужая». Патракеевцы недолюбливали золотичан за то, что те, по их мнению, были нелюдимыми и плохо шли на контакт с более культурными и образованными жителями Патракеевки. Последние хорошо знают ЛГП жителей Золотицы — демона. По народным верованиям, представители «иного» мира могут вызывать изменения в погоде. С жителями Золотицы была связана примета о том, что их появление на море вызывает плохую погоду13.
Кроме населения поморских деревень, расположенных на большом расстоянии от Патракеевки, ее жители противопоставляют себя населению деревень, расположенных вдали от моря, и казакам. Хотя среди местного сообщества существовали поверья о духах-«хозяевах» природы и культурного пространства: леших, водяных и русалках, хозяйках тонских избушек" и домовых, но в то же время рассказчики отмечают, что данные представления более характерны для жителей «лесных» деревень, которые менее образованы, чем они.
Когда во время полевого диалога возникал вопрос об отношении поморов к казакам, то патракеевцы полагали, что казакам жилось легче, чем поморам, так как они находились в более комфортных климатических условиях, а не в экстре-
11 Зап. от Елены Михайловны Падзиор, 1929 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ.
П. 615].
12 Чабар — птица.
13 Зап. от Валерия Михайловича Фирсова, 1950 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ.
П. 615].
14 Тоня — участок моря, обустроенный для ловли рыбы.
мальных, как они, что они отличаются самомнением и склонностью к буффонаде. Приоритет поморов над казаками, по утверждению наших респондентов, заключается в том, что поморы осваивали Арктику, Сибирь и Аляску. К поморам они причисляют исследователей, путешественников, землепроходцев и завоевателей Сибири, Дальнего Востока и Аляски: уроженца г. Сольвычегодска Вологодской губернии Е. П. Хабарова, Великого Устюга Семена Дежнева, завоевателя Сибири Ермака Тимофеевича, уроженца г. Каргополя, основателя русских поселений на Аляске и ее первого губернатора А. А. Баранова. Доказывая свою правоту, один из наших рассказчиков вступил в риторический спор, в котором утверждал, что казаки не способны на подобные трудности и испытания:
Какие казаки? Казак шел югом, я согласен, а здесь... Морем шли поморы! Фамилии-то
наши15.
Хорошо сохранившаяся историко-культурная память относится к культурному контексту ЛИ жителей Патракеевки. «Социальная память» объединяет группу и отличает ее от других. Среди наших записей есть устные рассказы об историческом прошлом деревни (об ее основании, о набегах норвежцев, о мореходах и судовладельцах, существовавших до революции связях с Норвегией, о старообрядцах, о спорах с Соловецким монастырем из-за усолий, о посещении Соловецкого монастыря, о Гражданской войне и интервенции, среди последних — о побеге заключенных-красноармейцев из тюрьмы, созданной интервентами, на острове Мудьюг, о раскулачивании и др.). «Воспоминания» о новгородском происхождении являются неотъемлемой частью ЛИ местного сообщества. По популярной версии, существующей в устной традиции, первопоселенцами Патракеевки были новгородцы, которые, по утверждению местных жителей, бежали сюда от московского царя или же, по другой версии, были высланы после присоединения Новгорода к Московскому княжеству в конце XV в.:
Все наши предки-новгородцы были высланы при Иване Грозном 16.
В «Кратком историческом описании приходов и церквей Архангельской епархии» в описании Мудьюжского прихода приводится запись фольклорного предания, сделанная в 1822 г. местным священником Авениром Рожиным, в котором утверждается, что первопоселенцы Патракеевки пришли из Новгорода [КИОП 1894, 130].
В местной традиции продолжает сохраняться деление фамилий на новгородские и московские, а в фольклорно-речевом дискурсе новгородцы противопоставляются москвичам. Респонденты гордятся своим «новгородским» происхождением. Они наделяют своих предков новгородцев такими чертами характера, как предприимчивость и свободолюбие. Эти же автостереотипы они используют для характеристики своей локальной микрогруппы.
В Патракеевке широкое распространение имеет предание о трех братьях-первопоселенцах Негодяе, Безбородом и Морозко, основным мотивом которо-
15 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
16 Зап. от Виктора Никандровича Замятина, 1937 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
го является их бегство из Новгорода «от гнева Ивана III». Жители села считают, что от их имен произошли местные фамилии Негодяевы, Безбородовы и Морозовы. По второй версии, которая имеет меньшее распространение, чем первая, первопоселенцы пришли на Мудьюгу из с. Орлецы, которое находится вверх по р. Северной Двине в 120 км от Архангельска, где, по преданию, у них произошла стычка с чудью, которая после ее разгрома новгородцами ушла за Урал17. В фольклорной традиции поселенческой группы совмещается два пласта знаний: первый об исторической родине первопоселенцев и второй — о последующих тесных контактах двинян и жителей Патракеевки. В народной прозе исторические фигуры царей Ивана III и Ивана Грозного объединяются в одном мифологическом образе царя Ивана, который разгромил Новгород и затем присоединил его к Москве, в рассказах он именуется иногда III, иногда Грозным. Исполнитель во время рассказа адаптирует текст, чтобы он был понятен собирателю.
Культурный контекст многих устных рассказов связан с личностью их исполнителя — С. И. Буркова (1948 г. р.). Он хороший рассказчик, много читает и интересуется историей своей деревни и рода, долгое время работал начальником местного узла связи, поэтому много ездил по всему Поморью. Классификация различных типов рассказчиков была предложена финским ученым М. Суояй-нен. Опираясь на ее выводы, можно отнести С. И. Буркова к типу наблюдателя-аналитика. С. И. Бурков не только излагает известный ему материал, но и все время дает ему свои оценки, делает во время рассказа ссылки и проводит различные ассоциации.
Три брата в фольклорно-речевой практике Патракеевки — мифологизированные персонажи. Мотив о братьях-первопоселенцах имеет общероссийское бытование. Как отмечает Н. А. Криничная, этому способствовало «сохранение рудиментов родовых отношений, заселение территории родственными коллективами — патронимиями, распад большой патриархальной семьи» [Криничная 1991а, 12]. На Русском Севере подобные сюжеты представлены преданиями о расселении чудского племени, основании деревень переселенцами, бежавшими от иноземных захватчиков или беглыми солдатами. Сюжет о двух братьях, которые строили деревню, перебрасывая друг другу топор с одного берега реки на другой, был исследован Ю. И. Смирновым [Смирнов 1998].
Среди наших полевых записей 2015 г. есть рассказы о чуди. Устные рассказы о встрече первопоселенцев с аборигенным населением имеют широкое распространение на Русском Севере. В основном они представлены сюжетом о борьбе новгородцев с чудью и были распространены в Пинежском, Верхнетоемском, Коношском, Лешуконском, Вилегодском районах Архангельской области [Драннико-ва 2008]. Основными мотивами этих преданий, по классификации Н. А. Кринич-ной, является борьба с антагонистом, избавление от него, исчезновение данного персонажа или определенной общности в конкретной местности [Криничная 19916]. Последний мотив в фольклорной прозе чаще всего представлен в текстах следующими элементами: погружение (уход) в землю, гору, источник; самозахоронение; гибель. Предания, подобные бытующим в Патракеевке, в которых основными элементами мотива являются ассимиляция [Дранникова 2008, № 15] или уход (бегство, отступление) из данной местности в иные земли, имеют меньшее распространение. В предании, записанном священником А. Рожиным в Патра-
17 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
кеевке, мотив ассимиляции чуди более развернут по сравнению с другими публикациями [Дранникова 2008, № 15; Криничная 19916, № 116], только в этом тексте аборигены после ассимиляции с русским населением начинают «скрывать свое происхождение».
Большую часть из зафиксированных нами устных рассказов составляют нарративы о зверобойном промысле. Основной темой этих рассказов является добыча тюленя во время вешного пути. Вешный путь — зверобойная кампания, проводившаяся в марте, во время которой охотились на молодых тюленей — бельков. Она проходила в районе с. Зимняя Золотица. Промысел начинался на Власьев день (11/24 февраля) и заканчивался в начале марта. Рассказы о зверобойном промысле относятся к 1950-м — 2000-м гг. и заканчиваются 2007 г., когда он официально был запрещен государством. В этих рассказах много этнографических подробностей. Они включают в себя исторические сведения, например, о том, что раньше во время путины много зверобоев погибало, что льдины с промышленниками «во время относов» уносило в Белое море, что для перевозки убитых тюленей существовали специальные лодки-ледянки, которые имели полозья, чтобы передвигаться по льду, и др. В советское время зверобойная кампания проходила на ледоколах. Респонденты подробно описывали нам этапы выращивания тюленя от стадии белька до стадии серки. Пол исполнителя оказывает влияние на стилистику рассказов. Женское гендерное восприятие зверобойного промысла проникнуто сочувствием к тюленям. Исполнительница говорит о детенышах тюленя как о детях: «баграми били малышей», зверобойную кампанию она называет мясорубкой, вольеры, в которых доращивали детенышей тюленя до стадии серки, — «концлагерем для зверей». Достоверность повествованиям придают топонимы: в рассказах упоминаются Земнегорский и Вепревский маяки, расположенные неподалеку от Зимней Золотицы. Рассказчики положительно оценивают изменения в быте зверобоев, которые произошли в советский период, они считают их более комфортными по сравнению с дореволюционными. Когнитивный контекст таких рассказов наполнен трагизмом — он связан с экстремальностью природных условий, в которых проходила зверобойная кампания. Их экстремальность передается с помощью градации — эпизодов, включенных в текст устного рассказа по нарастающей: «лед оторвет от припая», образовавшаяся полынья «забита мелкой шугой»18, «иногда такие разводья были, что по нескольку километров отрывало за одну воду»19. Исполнители дают высокую оценку роли, которую играл зверобойный промысел в жизни поморов, но на их рассказы о нем накладывается советский контекст, в котором манифестируется важность этого промысла для страны. Его важность для наших респондентов усиливает знание ими исторического факта о том, что в годы Великой Отечественной войны жителей Архангельска от голода спасало мясо тюленя. Некоторые из рассказов о зверобойном промысле представляют собой гипертекстовые образования, в них включаются топонимические предания о происхождении названия села Золотица, которое якобы произошло «от золота20 пушного»21.
18 Шуга — мелкий лед.
19 Прилив.
20 Мех белька высоко ценился.
21 Зап. от Анны Григорьевны Кокориной, 1938 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
Частью локальной идентичности патракеевского сообщества является хорошее знание им местного промыслового календаря. В связи с тем что лов рыбы не прекращался в советский период, календарь почти полностью сохранился в этнокультурной традиции села. Жители Патракеевки знают даты различных подходов/походов семги, сига и селедки, которые были приурочены к календарным праздникам. Во время каждого из таких походов ловился определенный тип рыбы. Перечислим их: Ивановский поход семги (24 июня/7 июля) во время него ловилась мелкая семга, или тинда, Петровский (29 июня/12 июля) — залом, Ильинский (20 июля/2 августа) — ильинка, залом, Преображение (6/19 августа), Успение (15/28 августа) — залом, Александра Невского (30 августа/12 сентября) — залом, Семенов день (1/14 сентября) — покровка, или белая голова, Сдвиженье (14/27 сентября), Покров (1/14 октября) — покровка, или белая голова, Казанской иконы Божией Матери (22 октября/4 ноября), до ноября ловилась осеневка, или листопадка. Последнюю семгу называли пионеркой, или заледкой. Сиг ловили на Ильин день (20 июля/2 августа), селедку — с Покрова (1/14 октября) до Сретенья (2/15 февраля). Ее походы были приурочены к календарным праздникам Рождества и Крещения. Лов щуки зависит от фаз луны. Считали, что особенно хорошо она ловится на убывающей луне. Аграрный календарь по сравнению с промысловым не сохранился, так как он оказался не функционален для местного сообщества. Кроме походов рыбы, к календарным праздникам в Патракеевке были приурочены плавания судов в Норвегию. Суда уходили из Архангельска в Норвегию в Духов день и до Семенова дня (1/14 сентября) возвращались обратно, в Патракеевку они приходили уже к Покрову.
В Духов день, наши считали моряки, что обязательно ветер будет с горы, то есть восток или юго-восток, чтобы из Белого моря выйти и направиться в Норвегию. Уходили и до Семенова дня они в Архангельск приходили, а сюда даже не заворачивали, здесь мелко 22.
В этнокультурной традиции Патракеевки существовали ритуальные поведенческие нормативы, относящиеся к сфере ритуально-мифологического знания. Высокая степень сохранности промысловых поведенческих нормативов объясняется спецификой этого вида деятельности:
человек здесь больше, чем в любой другой отрасли хозяйства, чувствует себя во власти стихийных сил, а порой прямо сознает свою беспомощность [Токарев 1990, 231].
Одним из наиболее почитаемых праздников в Патракеевке было Благовещение. Существовали ритуальные запреты, касающиеся работы в этот праздник:
Корабли в море не ходят <в Благовещенье>, то же самое, в понедельник, то же самое, не выходят в море23.
Исполнители отмечали, что данный запрет имел более высокую облигатор-ность, чем запреты на работу в другие церковные праздники, и сравнивали необходимость его соблюдения с юридическим законом:
22 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
23 Зап. от Виктора Никандровича Замятина, 1937 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
Не начинают никакой работы, не начинают. Это уже как закон2д.
Благовещение в Патракеевке, как и в с. Койда Мезенского района [ФА САФУ. П. 605], почиталось больше, чем Пасха, что может свидетельствовать о влиянии старообрядцев, для которых было характерно такое же отношение к этим праздникам [Бернштам 2009]. Трансформация традиционного сознания, произошедшая в советский период, отчетливо видна в ответах на вопросы, касающиеся содержания запретов на ведение промыслов в другие праздники, из-за чего собиратель и исполнитель начинали вкладывать различные культурные смыслы в традиционную для местного сообщества лексику. Наш вопрос о том, существовал ли запрет, ловить рыбу в Ильин день (20 июля/2 августа), информант не понял и ответил на него в логике современного дискурса, связанного с официальным запретом на вылов рыбы:
Нет, не было, раньше-то не было запретов, это щас запреты всякие, а раньше-то в любое время лови, когда угодно, сколько угодно, чем больше, тем лучше 25.
В традиционной культуре Патракеевки существовали различные предметы-обереги, о которых хорошо знают наши респонденты. Для того чтобы выход в море был удачным, считалось, что обязательно нужно брать с собой икону, преимущественно с изображением Николая Чудотворца, почитаемого местным населением как покровителя моряков и рыболовов; реже — с изображением святого покровителя промысловика. Кроме того, в качестве оберега могла выступать тряпичная кукла, сделанная женскими членами семьи. Считали, что благодаря ей во время работы рыбака будет сопровождать и приносить удачу «дух дома»26.
Функциональными для местного сообщества остаются фенологические наблюдения, сохранившиеся в форме примет и поверий. Как и население других деревень Зимнего берега, жители Патракеевки делили ветра на благоприятные и неблагоприятные для ведения промыслов. Самым благоприятным для рыбной ловли считался северо-западный ветер, или побережник:
А так обычно называется отволек — это когда дул запад или северо-запад, полоскал дня три-четыре, потом резко свернул на Гору, а Гора — это северный ветер или северовосточный, и вот называется «отволек». Тогда на семгу ставь-успевай. Вода мутная — она ниче не видит, прет как танк сама в сети и в невода. Так и называют мужики — «отволек», то есть воля дана тебе 27.
К неблагоприятным ветрам относили юго-западный, юго-восточный и восточный ветра, что нашло отражение в пословицах, распространенных на данной территории:
24 Зап. от Виктора Никандровича Замятина, 1937 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
25 Зап. от Виктора Никандровича Замятина, 1937 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
26 Зап. от Жанны Диомидовны Замятиной, 1942 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
27 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
Если ветер восток — рыба стоп. Не клюёт, значит28.
Восток — не в чашку ложит, а из чашки берет. Самый поганый восток, юго-восток ветра
на Сухом море, потому что воду выжимает донельзя 29.
В объяснениях неблагоприятного воздействия восточных ветров на вылов рыбы проявляется гендерная разница: объяснения мужчин связаны с природно-климатическими особенностями, женщин — с бытовыми.
Повсеместно распространенная примета о связи большого урожая рябины с дождливой погодой получила здесь промысловое переосмысление:
«Рябины много когда завязалось, ягод уже зеленых много на деревьях, будет семга», —
говорили30.
Несмотря на широкое распространение фенологических наблюдений в местном фольклорно-речевом дискурсе, в последние десятилетия в связи с климатическими изменениями исполнители в возрасте до 60-70 лет отмечают их устаревание и несоответствие действительности:
Это старые приметы. Сейчас очень многое не совпадает... Да, так-то было около дела.
А сейчас должно быть так, но совсем по-другому. Не совпадают сейчас многие приметь^.
Ритуал проводов на промысел тюленя в советское время был утрачен. На вопрос о том, как проходили проводы зверобоев, нам ответили, что никаких проводов не было, т. к. «ехали не на праздник, а забивать зверя». К современным ритуальным практикам относится День рыбака, который отмечается вместо традиционного праздника св. апостолов Петра и Павла 12 июля. Раньше он был съезжим праздником центральной деревни Патракеевской волости — Патраке-евки. День рыбака был советским профессиональным праздником. Он объединяет всех жителей колхоза. Сейчас во время него делается совместная трапеза, на которую варят коллективную уху из семги или горбуши. Праздник сопровождает культурная программа, во время которой вспоминают знаменитых земляков и устраивают игры для детей и взрослых. В играх символически манифестируется идентичность местного сообщества, так как некоторые из них имитируют рыбную ловлю, являющуюся до последнего времени основным промыслом поселенческой группы.
К факторам, которые поддерживают и укрепляют локальную идентичность, относится наличие выдающихся или знаменитых земляков у местного сообщества. Жители Патракеевки гордятся Иваном Рябовым (И. Е. Седуновым), повторившим подвиг Ивана Сусанина. Во время Северной войны в 1701 г. он был захвачен в плен
28 Зап. от Валерия Михайловича Фирсова, 1950 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
29 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
30 Зап. от Сергея Ивановича Буркова, 1948 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл., Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
31 Зап. от Валерия Михайловича Фирсова, 1950 г. р., с. Патракеевка, Приморский р-н, Архангельская обл. Соб. Н. В. Дранникова, Т. Н. Морозова, М. В. Занде, М. В. Титова. 2015 г. [ФА САФУ. П. 615].
шведами, которые требовали от него показать проход для захвата Новодвинской крепости, вместо чего он посадил на мель под ее стенами два шведских корабля. К знаменитым землякам патракеевцы относят судовладельца Н. И. Копытова. Он имел первый металлический траулер в Архангельской губернии, который купил в Англии. На его судне в 1856 г. во время своей экспедиции на Север побывал писатель С. В. Максимов [Максимов 1984]. Не менее известны среди жителей Патра-кеевки судостроитель и судовладелец И. И. Бурков (1861-1938 г.), имевший свою судоходную компанию, конкурировавшую с Архангельско-Мурманским срочным пароходством и расстрелянный в 1938 г. по делу «норвежского консульства» в Архангельске, судовладелец Г. И. Бурков, имевший семь парусных судов, и, как и И. И. Бурков, расстрелянный в 1938 г.; участник пропавшей Арктической экспедиции в 1912 г. В. А. Русанова, матрос судна «Геркулес» А. С. Чухчин; капитан ледокола «Садко», внесшего значительный вклад в освоение Арктики и Северного морского пути, В. Н. Бурков, и первого научно-исследовательского судна «Персей» П. И. Бурков, глава колхоза «Красное знамя», председатель Союза рыболовецких колхозов Архангельской области Л. М. Селянинов.
Выводы
Подведем некоторые итоги. Предпринятое нами исследование позволяет сделать вывод, что этнокультурная традиция с. Патракеевки представляет собой локальный тип поморской культуры. Патракеевка является центром культурного микроареала, в который помимо нее входят деревни Куя, Козлы, Кадь, Поборка, Лодьма, Ижма. Жители села имеют позитивную идентичность. Они с гордостью рассказывают об историческом прошлом свой деревни и хорошо знают его. Па-тракеевцы гордятся тем, что их предками являлись новгородцы и что здесь никогда не было крепостного права, что их село было основано раньше, чем Архангельск, что местные жители имели больше торговых и промысловых судов, чем архангелогородцы и что у них были собственные солеварни, что здесь раньше, чем в других селах, появились школы, что Патракеевка являлась центром обучения мореплаванию и поэтому ее жители имели более высокий культурный уровень и были богаче, чем жители других поморских деревень. Они считают своих предков свободолюбивыми, смелыми и предприимчивыми людьми, эти же черты они экстраполируют на свою поселенческую микрогруппу. Они гордятся своими земляками, среди которых есть капитаны и судовладельцы, в советский период к ним добавляются председатели местного колхоза. В сознании патра-кеевского сообщества существует несколько уровней противопоставления себя чужим. В историческом плане оно противопоставляет себя москвичам и чуди, в современном — жителям деревень, расположенных вдалеке от моря, и в меньшей степени — других поморских деревень, в частности находящихся на большом расстоянии от Патракеевки в соседнем с нею Мезенском районе Архангельской области. Важной частью локальной идентичности населения Патракеевки является представление о его культурной близости жителям г. Архангельска и его исторической части — Соломбале, а также знание им промысловых традиций и фенологических наблюдений, существующих в виде примет и поверий.
Архивные материалы
ФА САФУ - Фольклорный архив Центра изучения традиционной культуры Северного (Арктического) федерального университета.
Литература
Алексеевский и др. 2009 - Алексеевский М. Д., Васкул А. И., Козлова И. В., Комелина Н. Г. Традиции рыбаков и зверобоев Терского берега Белого моря // Живая старина. 2009. №2. С. 15-19.
Бахтин 1979 - Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. М., 1979. С.237-290.
Бернштам 2009 - Бернштам Т. А. Народная культура Поморья. М., 2009.
Бурков 2005 - Бурков Г. Д. Патракеевка — село поморское, родина капитанов. М.; СПб., 2005.
Дранникова 2002 - Дранникова Н. В. Фольклорная экспедиция Поморского университета в село Зимняя Золотица // Комплексное собирание, систематика, экспериментальная текстология: Матер. IV Междунар. школы молодого фольклориста (г. Архангельск, 6-8 июня 2002 г.) / Отв. ред. Н. В. Дранникова. Архангельск, 2002. С. 83-92.
Дранникова 2004 - Дранникова Н. В. Локально-групповые прозвища в традиционной культуре Русского Севера. Функциональность. Жанровая система. Этнопоэтика. Архангельск, 2004.
Дранникова 2008 - Дранникова Н. В. Чудь в устной традиции Архангельского Севера. Архангельск, 2008.
Дранникова 2010 - Дранникова Н. В. Этнокультурная традиция мезенской деревни Сояны // Живая старина. 2010. №4. С. 18-22.
Дранникова 2013 - Дранникова Н. В. Роль фольклорно-речевых материалов в изучении локальной идентичности жителей Зимнего берега // Традиционная культура. 2013. №2. С. 40-46.
Дранникова, Морозова 2014 - Дранникова Н. В., Морозова Т. Н. Промысловый календарь Зимнего берега Белого моря // Ученые зап. Петрозаводского гос. ун-та. Сер. Обществ. и гу-манит. науки. 2014. №5 (142). С. 56-60.
КИОП 1894 - Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. Вып. 1. Уезды Архангельский и Холмогорский. Архангельск, 1894.
Криничная 1991а - Криничная Н. А. Русская народная историческая проза: вопросы генезиса и структуры: Автореф. дис. ... докт. филол. наук. Петрозаводск, 1991.
Криничная 19916 - Криничная Н. А. Предания Русского Севера. СПб., 1991.
Леонтьев 1999 - Леонтьев А. И. Зимняя сторона. Архангельск, 1999.
Лоция 1915 - Лоция Белого моря. Пг., 1915.
Максимов 1984 - Максимов С. В. Год на Севере. Архангельск, 1984.
Морозова 2015 - Морозова Т. Н. Современное состояние промыслового фольклора Зимнего берега Белого моря // Ученые зап. Петрозаводского гос. ун-та. Сер. Обществ. и гуманит. науки. 2015. №7 (152). С. 81-84.
Попова 1981 - Попова Т. Патракеевка // Рыбак Севера (Архангельск). 1981. 11 июля. С. 3-4.
Разумова 2013 - История семьи Жидких на фоне поморской культуры: исследование и публикация по материалам Г. Ф. Белошицкой / Общ. ред. и вступ. ст. И. А. Разумовой; подгот. текстов, сост. и коммент. О. В. Змеевой, И. А. Разумовой. Апатиты, 2013.
Смирнов 1998 - Смирнов Ю. И. Первожители с единственным топором // Балто-славянские исследования 1997 / Отв. ред. В. В. Иванов. М., 1998. С. 350-373.
Токарев 1990 - Токарев С. А. Ранние формы религии. М., 1990.
Филин 2003 - Филин П. А. Этнографическое изучение поморов Терского берега Белого моря // Полярный архив. М., 2003. С. 110-113.
Филин и др. 2001 - Филин П. А., Фризин Н. Н. Крест в промысловой культуре поморов Русского Севера // Ставрографический сборник. М., 2001. С. 166-198.
Филин и др. 2002 - Филин П. А., Трибунский В. П., Фризин Н. Н. Традиции природопользования поморов Зимнего берега Белого моря на рубеже XXI века // Вестник РГНФ. 2002. №4. С. 179-190.
Чистов 1988 - Чистов К. В. Устная речь и проблемы фольклора // История, культура, этнография и фольклор славянских народов: X Междунар. съезд славистов (г. София, сентябрь 1988 г.). Доклады советской делегации / Отв. ред. И. И. Костюшко. М., 1988. С. 326-340.
Honko 2013 - Honko L. Studies on tradition and cultural identity: an introduction // Theoretical Milestones / Ed. P. Hakamies, A. Honko. Helsinki, 2013. P. 303-323.
