CC BY
66
пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится». (Ф.М. Достоевский. Преступление и наказание. Архангельск, 1985. С. 274-275)
© А.П. Сидорова, 2010
А.С. НОВИЦКАЯ
Калининград
«ПАРТИЗАН» И «ПРЕВОСХОДНЫЙ СОЛДАТ»: ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ ЕГОРА ЛЕТОВА 1985 - 1989 гг.
Лирический герой Летова существует в системе пространственных отношений, и рассматривать его в отдельности невозможно.
Жизнь, по Летову, - вечное движение из небытия в небытие через фазу телесного бытия. Эти категории имеют пространственное значение. Лирический герой Летова, появившись на свет, двигается сквозь материальный мир к неизбежной и долгожданной смерти, которая может принимать форму телесной - и тогда герой освобождается от материального, вернувшись «домой», «умерев восвояси», - либо форму духовной смерти - и тогда герой остаётся навсегда в материальном мире.
Основной категорией авторского сознания в художественном мире Егора Летова является многогранная категория смерти1, а прочие категории: логичности, физиологичности, семейности, гражданственности, -подчинены ей. Каждая из этих категорий так или иначе относится к одному из двух пространств: материальному или идеальному2. Первое обозначается в текстах как «здесь», второе - как «там». Ничто из существующего в этой системе мира не может находиться одновременно в материальном и идеальном пространстве; любой объект, упоминаемый Летовым, является атрибутом только одной из двух полярных сторон.
К пространству материи принадлежит всё, связанное с:
1) государством и властью;
2) бытом и семьёй;
3) религией (как ни парадоксально);
4) физиологией;
5) логичностью.
Всё перечисленное - разновидности категории смерти. Г ерой, имеющий отношение хотя бы к одной из указанных категорий, - мёртв духовно и не может принадлежать к идеальному пространству.
Материальное пространство - это сфера обитания тех, кто в текстах противопоставлен лирическому герою: «почтенных граждан», «серых униформ», «девушек... мечтающих о семейной смерти». Это персонажи, подчиняющиеся законам логики и отказавшиеся от движения в идеальное пространство в пользу материального. «Все вы могли бы, но перестали давно», - обращается к ним автор.
Коннотация как материального пространства, так и всех его атрибутов (телесных, бытовых, религиозных и т.д.) - однозначно отрицательная. «Я блюю на ваши дела» - эта строка появляется ещё в 1985 году. Лирический герой всегда стремится отделить себя от материального пространства, пользуясь различными путями выхода (перехода). Чаще всего таким выходом является смерть тела, несущая за собою духовное освобождение:
Муха отделяется от липкой бумаги,
Обрывая при этом свою бесполезную плоть,
Покидая при этом свою неказистую плоть.
Как противоположность, к идеальному пространству принадлежит всё, связанное с:
1) физической смертью, особенно с суицидом3;
2) безумием (см. тексты «Среди заражённого логикой мира», «Я иллюзорен со всех сторон» и др. Герой осознанно выбирает безумие, отказываясь от логического мировоззрения, потому что логикой «заражено» всё материальное пространство);
3) творчеством (в частности, музыкой)4: здесь уместно будет упомянуть песню «Моя оборона», где «пластмассовому миру» противопоставляется «ломтик июльского неба», т.е. деятельность «Гражданской Обороны».
Всё это - пути достижения абсолютной свободы, даруемой идеальным пространством. Отказ от них означает погружение в быт, смирение перед прессингом государственного аппарата и, как неизбежное следствие, духовную смерть.
Два пространства никак не пересекаются; более того, идеальное пространство даже не нарисовано автором; оно только обозначено, намечено несколькими штрихами. Именно в него попадёт Маленький Принц, вернувшись домой после многотрудного путешествия по небытию; однако Летов изображает только путь, но не цель. Лишь иногда он приподнимает покров и скупо, полунамёками, обрисовывает альтернативу:
Сапоги стучали в лицо Виски лопнули пузыри Нога выломилась углом Рёбра треснули как грибы <...>
.по красному полю рассветному полю по пояс в траве она побежала она побежала
побежала-побежала-побежала.
В данном тексте - «Смерть в казарме» - переход осуществлён; но переход куда? Этого Летов не сообщает. В самом деле, как может выглядеть
абсолютная свобода, какой атрибутикой она должна обладать? Летов не определяет этого - вероятно, именно в силу её недостижимости.
Таким образом, все события, изображаемые в текстах, происходят в пространстве материи; к нему принадлежат все персонажи, все реалии. Каким бы невероятным не казалось происходящее, оно материально.
Конечно, было бы большим упрощением утверждать, что летовское мироздание настолько схематично и состоит только из двух противоположных пространств, каждое со своими свойствами. В действительности, в этой системе постоянно действует элемент, увеличивающий энтропию. Данный элемент - единственный объект рассмотрения Летова, не принадлежащий ни к одному из пространств: собственно лирический герой. Следует несколько подробнее остановиться на нём.
Лирический герой Летова многолик, он принимает самые различные ипостаси; ипостаси эти можно свести к двум полярным типам, условно обозначенным как «партизан» (анархист, борец против госстроя, носитель авторской позиции) и «превосходный солдат» (смирившийся анархист). В первом случае он стремится к идеальному пространству5, во втором - его захватывает материальное6. При всём том герой является одним и тем же объектом, рассматриваемым с разных сторон. Летов подвергает его всевозможным экспериментам, как, например, в тексте «Поздно»:
Ослабели от славы колени
Да замени их на сухие ветви - пусть себе скрипят.
Опустели пугливые вены
Да замени их на стальные реки - пусть себе текут.
Или ещё пример - «Превосходная песня»:
Я становлюсь превосходным солдатом
С каждой новой соплёй с каждой новой матрёшкой
Медленно но верно
Весело и страшно7
Я становлюсь превосходным солдатом
Как мы видим, герой показан в процессе изменения и сам чётко указывает причины, вынуждающие его меняться. Лексемой «сопля» Летов обозначает слабость; матрёшка - атрибут чисто русской культуры - выступает здесь символом государства. Итак, давление власти и собственная слабость заставляют героя становиться «превосходным солдатом»8.
Есть и другие причины; они перечислены в тексте «Праздник песни вымирающих народов.», где Летов упоминает:
Пышные поминки по всем тем, кто устал, не посмел
Протрезвел повзрослел
Всем, кто взял бессрочный отпуск за собственный счёт.
Почему мы считаем, что это один и тот же герой в разных состояниях, а не несколько разных героев? Потому что в каждой ипостаси в нём сохраняется неизменное: причастность к борьбе; он либо борется против всего существующего, т.е. материального, либо боролся, но был сломлен и смирился. Тексты полны и других персонажей, но невозможно утверждать, что «почтенные граждане», «серые униформы» или «уверенные папы» -разные состояния того же героя. Лирический герой Летова оппозиционен всему, существующему в пространстве материи. Он выражает это совершенно ясно, заявляя: «Я всегда буду против». Отрицая атрибутику материального пространства, он неизменно стремится к противоположному - к безграничной и абсолютной свободе и изображён автором всегда в движении, на переходной границе между двумя сторонами, не принадлежа ни к одной из них. Буквально:
Одна нога в могиле
Другая на облаке.
Почему же Летов не помещает своего героя в какое-нибудь из пространств, оставляя посередине?
Очевидно, герой, существующий в пространстве материи, перестал бы быть оппозиционером, сразу превратившись в одного из «почтенных граждан». Даже в «Превосходной песне» он показан в процессе изменения, результат которого, хоть и не изображается, известен заранее.
Идеальное же пространство - это сфера полной свободы, которая, по Летову, является недостижимой9. Приведём довольно часто встречающийся в текстах пример: герой лишается физического тела и, вроде бы, должен перейти границу, освободиться. Но здесь мы сталкиваемся с проблемой замкнутой памяти: умерший постоянно вспоминает обстоятельства своей гибели, т.е. его сознание находится по-прежнему в пространстве материального, как это происходит, например, в песне «Дембельская», где герой вспоминает обстоятельства собственной гибели:
Память моя память расскажи о том
Как мы помирали в небе голубом
Как мы дожидались как не дождались
Как мы не сдавались как мы не сдались.
Получается, что свобода тела от материального отнюдь не подразумевает свободы души и даже препятствует ей.
Отношение героя к миру может быть двояким. Иногда оно весьма агрессивно (это характерно для «партизана»):
Я ненавижу красный цвет
Уничтожай таких как я
В данном тексте мы наблюдаем прямой вызов; в других же случаях (и здесь герой выступает как «превосходный солдат») - противоположная ситуация: полное смирение перед происходящим, принятие реальности («Как листовка»):
Что бы ни случилось умоем руки Что бы ни стряслось помолчим на небо
<. >
Как листовка - так и я.
К такому герою автор относится с явным презрением и раскрывает перед ним перспективы подобной покорности в тексте «Недобитые тела»:
Ты делаешь вид что стал послушным как все Ты делаешь вид что стал хорошим10 как все Но тело твоё заменят на железобетон И воробьи слетятся но нечего будет клевать
Здесь показан итог смирения: всё, что осталось от героя, - это памятник; перехода в идеальное пространство не произошло, т.к., лишившись тела, герой не освободился, а стал обременён «железобетоном», не приносящим не только метафизического блага, но даже практической пользы.
Достойно упоминания, что Г.Ш. Нугманова в своей работе о традиции «юродства» замечает: «Для лирического героя поэзии Егора Летова смирение абсолютно не свойственно (курсив мой. - А.Н.). Смирение - объект изображения, обличения, поэт отождествляет смирение с равнодушием, например, в песнях “Отряд не заметил потери бойца”, “Как листовка, так и я”, “Какое мне дело - я буду молчать”»11. Заметим, что Нугманова не только смешивает различные этапы творчества Летова, но и не принимает во внимание различие между типами лирического героя, что и даёт возможность сделать означенный вывод.
Несмотря на то, что отношение Летова к своему герою чаще всего сочувственное, иногда он просто издевается, зло смеётся над ним или уничижает. Это происходит именно в том случае, когда герой готов перейти в состояние «превосходного солдата» - так, например, в песне «Парадокс» автор предлагает герою:
Ты сделай вид, будто всё нормально Мол ничего не случилось вовсе Захлопни ставни поешь пельменей Скрути верёвочку между пальцев
Упоминание бытовых подробностей полнее раскрывает отношение автора к собственному совету, ибо, как мы помним, всё, связанное с бытом, Летовым отрицается.
Итак, материальное и идеальное приобретают в текстах Летова пространственное значение. Между этими двумя пространствами находится лирический герой в перманентном и бессмысленном движении.
Герой всегда - субъективный идеалист, даже солипсист. В его представлении, «покончить с собой - уничтожить весь мир». Он бескомпромиссен, чётко делит всё, окружающее его, на чёрное и белое. Отвергая всё, что мешает ему достигнуть полной свободы, он, тем не менее, не имеет понятия, что эта свобода из себя представляет. Он не знает, за что борется с государством, так как сам заявляет: «История не знает, чтоб хоть раз была свобода». Очевидно, такое знание ему и не нужно. Смысл его существования в системе - бесконечное увеличение энтропии, бесцельное движение в несуществующее идеальное пространство.
1 НовицкаяА.С. Смерть в художественной картине мира Егора Летова // Проблемы филологии и журналистики: Сб. тезисов и докл. международной научно-практич. конф. молодых ученых РГУ им. И. Канта. Калининград, 2006. С. 54-58.
2 Вероятнее всего, эта бинарная система принимает законченный вид в текстах периода, который мы склонны именовать периодом расцвета: 1985 - 1989 гг. До этого времени взаимоотношения идеального и материального хаотичны и обозначены лишь частично; позднее же лирический герой отстраняется от материального пространства, исключает себя из него.
3 Суицид в этой системе играет важную роль, т.к. является осознанным способом перехода.
4 Впрочем, с музыкой может быть и обратная ситуация: «Бравой песней заглушили злое горе», «Бравым маршем заглушив зубовный скрежет» (песня «Солдатами не рождаются»).
5 В таком случае герой чаще всего обозначается в тексте как «я»; гораздо реже - «мы». По сути, он совершенно одинок. Множественное число («мы»), скорее всего, не указывает на большое количество «партизан», а использовано для большей показательности, наглядности, ибо противоположный лагерь всегда имеет обозначение «вы» или «они».
6 И здесь герой обозначается как «ты» или «он».
7 «Весело и страшно» - пожалуй, лучшая характеристика всего летовского творчества. Чем экспрессивнее, агрессивнее, эпатажнее текст - тем жизнерадостнее сопровождающая его музыка. Исполнение некоторых текстов - «Кого-то ещё», «Пошли вы все на х...й», «Евангелие» и др. - сопровождается смехом исполнителя. Также сам эпитет «весёлый» часто используется при изображении мрачных и пугающих картин. Например: «Я стрельну себе в висок -потечёт весёлый сок», «Иваново детство - дело прошлое, шёл весёлый год войны» и т. д.
8 Напомним, что солдат в системе Летова может не иметь прямого отношения к армии и являться просто символом служения.
9 Единственная свобода, доступная герою в материальном пространстве, - это «ржавый бункер» из песни «Государство». В идеальном пространстве, где свобода его была бы абсолютной и безграничной, герой не изображается.
10 Любопытно, что эпитет «хороший» у Летова очень редко обозначает что-нибудь действительно хорошее. Обычно он присваивается понятиям, оценённым автором негативно: «Хороший царь и знакомая вонь» - песня о безликом диктаторе; «Хороший автобус» - песня об автобусе, который «уехал без нас, уехал прочь»; песня «Хорошо!!»: «Угарным газом потянуло с полей - хорошо!», - и т.д. «Хороший» - это понятие, принадлежащее к материальному пространству. То же относится и к обсценному синониму этого слова: «зае. ись».
11 Нугманова Г.Ш. «Юродство» в поэме Венедикта Ерофеева «Москва - Петушки» и в поэзии Егора Летова // «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева: Материалы Третьей международной конференции «Литературный текст: проблемы и методы исследования». Тверь, 2000. С. 148.
© А.С. Новицкая, 2010
М.Б. ВОРОШИЛОВА
