CC BY
27
Научная статья
УДК 81'347.78.034+81'371:811.111
DO110.52070/2542-2197_2022_1_856_24
Паронимы в языках для специальных целей как проблема перевода
С. В. Власенко
Московский государственный лингвистический университет, Москва, Россия
svetlana.v.vlasenko@mail.ru
Аннотация. В статье анализируются английские и русские паронимы в языках для специальных целей и приво-
дятся их переводные соответствия; общеупотребительная лексика используется в сравнительно-сопоставительных целях. Дефиниции понятия «пароним» обнаруживают несогласованность, указывая на незамкнутость его семантических границ. Отмечается важность дальнейшего изучения паронимии и паронимических пар для повышения качества переводов в сложных современных междисциплинарных контекстах.
Ключевые слова: близкозвучные слова, лексическое значение, пароним, паронимическая пара, языки для специальных целей
Для цитирования: Власенко С. В. Паронимы в языках для специальных целей как проблема перевода // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2022. Вып. 1 (856). С. 24-29. DOI: 10.52070/2542-2197_2022_1_856_24
Original article
Paronyms in Languages for Special Purposes as a Translation Problem
Svetlana V. Vlasenko
Moscow State Linguistic University, Moscow, Russia svetlana.v.vlasenko@mail.ru
Abstract.
The article analyses English and Russian paronyms in languages for special purposes and describes their translation correspondences while common lexis is used for comparison purposes. Definitions of paronym reveal conceptual discrepancies indicating it remains a semantically open-ended concept. The importance of exploring paronymy and paronymic pairs is accentuated with a view to raising translation quality in the current complex interdisciplinary contexts.
Key words: languages for special purposes, lexical meaning, paronym, paronymic pairs, soundalike words
For citation: Vlasenko, S. V. (2022). Paronyms in languages for special purposes as a translation problem. Vestnik of
Moscow State Linguistic University. Humanities, 1(856), 24-29. 10.52070/2542-2197_2022_1_856_24
ВВЕДЕНИЕ
Настоящая статья посвящена анализу английских и русских паронимов, представленных в ряде языков для специальных целей, как правило, в виде пар близкозвучных слов, например: documentary - documented, explosure - exposure, logician - logistician, residue - residual и беглец -беженец, жилищный - жилой, криминальный - криминогенный, фактический - фактографический, экономический - экономичный и др. Исследование паронимии как языкового явления вызывало и продолжает вызывать интерес лингвистов, однако оно изучалось в основном применительно к общеупотребительному языку, а термино-логи оценивали его важность преимущественно в лингводидактическом аспекте, не включая данное явление в фундаментальные энциклопедические работы [Татаринов, 2006]. Отсутствие статей в признанных учебниках [Baker, 2001] и международных энциклопедиях по переводу [RoutLedge Encyclopedia, 2011] свидетельствует о недооценке паронимии как проблемного явления со стороны переводоведов.
В статье аргументируется мнение, согласно которому в целях переводоведения исследование паронимических отношений между единицами общелитературной и специальной лексики в языковой паре английский - русский необходимо фокусировать на преобладании именно сопоставительно-языкового аспекта (собственно межъязыковые пары) над внутриязыковыми (только родной язык или только иностранный).
АКТУАЛЬНОСТЬ ПОНИМАНИя
природы паронимии для целей переводоведения
Паронимия как объект исследования представляет собой сложное явление, поскольку в нем сопряжены два уровня языковой системы - фонетический, а именно близкозвучие, или произносительное сходство, как в примерах husbandry ['hAzbsndn] -husbandly ['hAzbsndli] или affect [s'fekt] - effect [i'fekt], и семантический - смысловая близость либо смысловая дистантность, как в примерах ineffectual [ini'fektfusl] - ineffective [,ini'fektiv] и device [di'vais] - devise [di'vaiz]. Данное обстоятельство обусловливает невысокую прозрачность для различения смысла и далеко не очевидную предсказуемость паронимов как объектов перевода.
Целесообразно отметить, что некоторые словарные дефиниции презюмируют наличие у паронимии третьего языкового уровня - морфологического, что вытекает из наличия одного и того
же корня у лексем, находящихся в паронимических отношениях, как в примерах intense [in'ten(t) s] - intensive [in'ten(t)siv] [Словарь-справочник 2003, c. 326] или intolerable [in'tolsrsbl] - intolerant [in'tolsrsnt] [там же, c. 329], honorary ['onsrsri] -honourable [ ' on(s)rsbl] [Partridge, 1977, с. 144]. Таким образом, если близкозвучие - устойчивая характеристика паронимов, а морфологическая схожесть презюмируется как условие паронимических отношений между лексическими единицами, то понятийная тождественность - вопрос открытый, что позволяет отнести паронимию как явление и паронимы как ее единицы к понятиям с незамкнутыми семантическими границами. Вследствие этих факторов установление отношений паронимии между единицами специальной лексики и терминологии затруднены в силу несогласованного понимания и описания данного явления лингвистами и терминологами, что отражено ниже.
НЕСОГЛАСОВАННОСТЬ СЛОВАРНЫХ
дефиниций понятия «пароним»
В последние два десятилетия ряд исследователей паронимии предложили новые подходы к изучению этого явления, в частности, в аспекте прагматики [Прокопчик, 2005] и в парадигме ког-нитивистики [Демидова, 2014; Конева, 2010]. Это представляется обоснованным и своевременным, в особенности учитывая всё более усложняющиеся контексты профессиональной коммуникации и задачи, возникающие перед переводоведением. Новые подходы к паронимии, однако, не упразднили проблем, которые вызваны несогласованностью ранее выработанных определений паронимов.
Остановимся подробнее на словарных дефинициях рассматриваемых единиц. Так, согласно Л. П. Крысину, пароним - это «слово, близкое к другому слову по форме и по значению, например, представить и предоставить, экономный и экономичный», отсюда и само явление лингвист трактует как «близость слов по форме и по значению, например, бережный и бережливый» [Кры-син, 2008, с. 520]. Данная трактовка строится на мнении автора, согласно которому лексические единицы, способные вступать в отношения паронимии, прежде всего являются однокоренными словами, как следует из предложенных им примеров, в которых корневые лексемы - общие для обоих членов паронимической пары. Неожиданно, на фоне имеющихся дефиниций других авторов, отсутствие упоминания о близкозвучии паронимов, что делает данную трактовку недостаточно полной.
Неполноту характеристик понятия «пароним» в дефиниции Л. П. Крысина можно доказательно проиллюстрировать на следующем примере: в паронимической паре famine ['femin] - feminine ['feminin] первый член - это субстантив со значением «голод как общественное бедствие, острая нехватка важных ресурсов (воды, нефти и т. д.)», а второй - адъектив со значением «женский, женственный» [Власенко, 2017, с. 124]. Заметим, что помимо частеречного рассогласования оба члена пары демонстрируют семантически дистантные признаки при наличии произносительного сходства.
Приведенная трактовка Л. П. Крысина отличается от последующей, которая содержит прямое указание на схожесть звукового оформления паронимов. Согласно Ю. А. Бельчикову, паронимы -это «слова с частичным звуковым сходством при полном или частичном семантическом различии» [Бельчиков, 1990, с. 386]. Лингвист выделяет два фактора возникновения проблемы паронимии: преднамеренность и непреднамеренность. Непреднамеренное смешение паронимов правомерно считать речевой ошибкой, а преднамеренное смешение трактуется как стилистический прием парономазии. Автор прямо оценивает ортолинг-вистическую природу паронимов, указывая, что «паронимы - один из источников речевых «трудностей»; паронимия рассматривается также в учении о культуре речи. Паронимы - непременный предмет внимания разного рода словарей «правильной» речи конкретных языков и пособий по культуре речи» [там же].
Кроме того, Ю. А. Бельчиков, давая определение паронимов как предметно-тематически связанных слов, утверждает следующее: «В речи в целях специального сближения или вследствие случайного смешения, как правило, сопоставляются однокорневые слова одного и того же или близких понятийно-предметных планов, а не все члены словопроизводственного гнезда тождественных морфологических свойств» [Бельчиков, 1990, с. 386]. Такая трактовка порождает вопросы, поскольку сразу озадачивает носителей языка в части неприятия всего словообразовательного гнезда от одного корня, члены которого по определению созвучны, как в примере недействительный - недействующий - недейственный, что еще более усложняет понимание паронимии.
Наличие таких паронимических пар, как кольраби - колибри, где первое слово обозначает овощ, а второе - птицу, а также других разноте-матических пар: алименты - элементы, абстракция - обструкция, подследственный - последовательный, принадлежащих к непересекающимся
сферам употребления, противоречит одному из перечисленных Ю. А. Бельчиковым критериев принадлежности паронимов к «одному и тому же или близкому понятийно-предметному плану», поскольку указывает на наличие предметно не связанных и тематически не соотносимых слов в паронимических парах. Если учесть языковой материал других исследователей, то это лишает объяснительной силы критерий одинаковой или близкой тематической принадлежности паронимов, делая его мало реализуемым.
Аналогичная ситуация существует и в английском языке, где с очевидностью близкозвучные слова не являются, во-первых, однокоренными, а, во-вторых, предметно-тематически соотносимыми: например: dust [dAst] - rust [rAst] - trust [trAst]. Эти три слова выступают соответственно в следующих значениях: пыль/прах (тлен), ржавчина / моральное разложение (коррупция) и доверительная собственность (управление имуществом по доверенности). Данные примеры наглядны и опровергают условие однокоренного родства членов паронимических пар.
Можно согласиться относить к паронимам созвучные слова, на основе их непреднамеренного смешения в речи: акция - акация; банкноты - банкроты, декларация - декорация, детективный -дефективный и др. Однако в целях настоящей статьи следует признать, что возможность речевых ошибок или оговорок у переводчиков как языковых посредников коммуникации не исключается, но является маловероятной в силу развитого механизма контроля порождаемой речи, в особенности когда речь идет о подобных примерах. В действительности образованные носители языка не могут ошибиться в употреблении слов детективный - дефективный, но вероятность смешения прилагательных типа дефективный - дефектный или жилищный - жилой значительно выше. Именно такие случаи, когда значения слов характеризуются смысловой близостью, становятся объектом описания словарей трудностей [Словарь-справочник, 2003] и нормативного речеупотребления [Розен-таль, Теленкова, 2005; Partridge, 1977].
Следует отметить, что в отличие от дефиниции Л. П. Крысина определение Ю. А. Бельчикова содержит важное уточнение о том, что первичным для идентификации явления паронимии является соотношение семантического различия при схожести произношения. Определение неслучайно содержит градацию семантического различия на «полное» или «частичное», поскольку именно подобная градация свидетельствует о неоднозначности явления паронимии. Кроме того, семантическая градация как характеристика паронимии
также указывает на достаточную сложность этого явления для двуязычного отслеживания и узуального описания, что требуется для целей переводоведения.
Лаконичным, но вовсе не исчерпывающим, на наш взгляд, является определение, предложенное авторами двуязычного словаря по лингвистике и семиотике, которые называют паронимом «слово из группы лексем, близких по звучанию, но различных по значению. Например, космический - косметический» [Баранов и др., 2001, с. 263]. Здесь отсутствует указание на возможную тождественность или дистантность семантических признаков, т. е. не предлагается семантическая градация, содержащаяся в дефиниции Ю. А. Бель-чикова, которая в ряде переводческих случаев оказывается значимой.
СЕМАНТИЧЕСКИЕ РАЗЛИЧИЯ КОМПОНЕНТОВ ПАРОНИМИЧЕСКИХ ПАР В ПЕРЕВОДЕ
Для иллюстрации необходимости дальнейшей разработки понятий «пароним» и «паронимия», приведем пример паронимической пары, основанной на большой произносительной схожести лексем, звучание которых отличается лишь одним согласным звуком в суффиксальной части - husbandly [ 'hAzbsndli] и husbandry [ 'hAzbsndri]. Однако несовместимость контекстов их употребления может обернуться заметной ошибкой в переводе. Первая лексема адъективная, указывающая на принадлежность какого-либо предмета (имущества) мужу или приписывающая мужу авторство / инициативу какого-либо действия либо поступка; этот смысл реализован в значениях принадлежащий мужу; подобающий мужу. Вторая лексема имеет следующие значения: сельское хозяйство, земледелие, а также фермерство; разведение домашних животных; животноводство. Заметим, что обозначать животноводство / скотоводство animal husbandry принято в американском варианте английского языка, в других вариантах приняты иные реализации понятия, а именно: livestock farming, livestock-breeding, cattle raising [ABBYY, 2014] и др. Важно указать, что agriculture, farming и husbandry выступают гиперонимами для обозначения понятия сельское хозяйство, в то время как другие термины - arable farming, crop farming, crop-growing agriculture, farming agriculture, а также livestock farming, livestock-breeding, cattle raising - следует рассматривать как гипонимы.
Важно отметить, что наличие сем «земледелие» и «животноводство» в поле лексических
значений сельскохозяйственного термина husbandry свидетельствует прежде всего о семантической обобщенности его признаков, что позволяет отнести его к гиперонимам. Известно, что традиционно фермерские хозяйства, специализировались на каком-то одном из названных видов деятельности; лишь самые крупные из них - комплексные, как агробизнес в целом.
КОНТЕКСТУАЛЬНАЯ ЗАВИСИМОСТЬ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ ПАРОНИМОВ
Анализ определений паронимов и немногочисленные двуязычные исследования оставляют вопросы, которые, видимо, не были приоритетными для первых исследователей этого явления. Одним из таких вопросов является жесткая зависимость семантики членов паронимических пар от непосредственного контекста употребления. Так, ранее мы указывали на юридические паронимы warrant ['wor(s)nt] - warranty [wor(s)nti] и concluded [ksn'klu:did] - concluding [ksn' klu:dig], поясняя, что лексические значения этих паронимов, хотя и относятся к сфере юриспруденции, подпадают под разные юридические отрасли, подчиняясь требованиям непосредственного контекста: warrant -1) решение, предписание суда, 2) ордер, в то время как warranty - 1) гарантия; 2) простое условие договора (соглашения, контракта, в отличие от существенных условий); concluded contract - заключенный контракт; concluding document - итоговый документ, заключительный документ; concluding clauses - заключительная часть (договора, контракта, соглашения) [Власенко, 2017, с. 122].
В этой связи уместен также пример парони-мической пары device [di 'vais] - devise [di 'vaiz], где первый член - субстантив со значениями 1) прибор, аппарат; 2) метод, прием, а второе - глагол со значением изобретать. При этом в субстантивной форме devise - омоним юридического термина наследственного права со значением завещание недвижимости и (или) завещанное недвижимое имущество. Еще одно значение юридического термина наследственного права devise - завещательный отказ недвижимости, или легат [там же, с. 124]. Семы «завещание» и «отказ от завещания» указывают на амбивалентность семантики термина, полярность его семантических признаков внутри отраслевого права.
В другом примере бесспорным представляется близкозвучие двух понятий медиация - медитация, как и их семантическое несовпадение, следствием чего являются разные контексты употребления. Первая терминологическая лексема -медиация - обозначает процедуру внесудебного
(досудебного) урегулирования конфликта или спора между сторонами (договора, сделки и т. п.), вторая - медитация - обозначает состояние длительной внутренней сосредоточенности, самосозерцания (на основе [ABBYY, 2014]). Данный пример можно с уверенностью назвать достаточно редким, поскольку здесь полностью совпадают звуковые и семантические признаки терминологических лексем по обе стороны контактирующих языков: mediation [,mi:di'eif(3)n] - meditation [,medi'teif(3)n] и медиация - медитация.
Данные примеры позволяют показать семантически не пересекающиеся признаки столь схожих, почти идентичных, в звучании англоязычных слов, отличающихся лишь терминальными согласными звуками, представляющими оппозицию глухой - звонкий в примере device -devise, и в случае англо-русских пар mediation -meditation и медиация - медитация, также несущественно отличающихся в звучании. Эти примеры подтверждают комплексный характер явления паронимии, схватывающего более двух уровней языковой системы и представляющего сложности в устном переводе, который протекает в междисциплинарных контекстах сферы профессиональной коммуникации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В статье была продемонстрирована важность дальнейшего изучения паронимии и паронимов
для развития классического направления теории перевода по лексико-семантическому изучению языковых соответствий в контактирующих языках, что позволит повысить качество выполняемых переводов в постоянно усложняющихся контекстах профессиональной коммуникации, обслуживаемой языками для специальных целей.
Отслеживание паронимов, их систематизация и описание, а также анализ межъязыковых соответствий в разных пластах специальной лексики посредством развития языковой компетенции переводчиков позволит обеспечить качество переводов, выполняемых в сложных современных контекстах, которые характеризуются междисци-плинарностью и полимодальностью.
Нам представляется целесообразной дальнейшая разработка унифицированного набора более четких критериев по отбору паронимических пар, что могло бы обеспечить более самостоятельный статус категории паронимов как лексического пласта в разных языках для специальных целей. Этому могло бы способствовать применение более широкого подхода к определению парони-мии, который будет в меньшей степени зависеть от строгой морфологической общности этой категории лексики, что также позволит вывести паро-нимию из областей ортолингвистики как теории правильной речи и лингводидактики, основанной на методах преподавания языков, заметно расширив направления ее исследований.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Татаринов В. А. Общее терминоведение: энциклопедический словарь. М.: Московский лицей, 2006.
2. Baker M. In other words: A coursebook on translation. London and New York: Routledge, 2001.
3. Routledge encyclopedia of translation studies. 2nd ed. / Mona Baker and Gabriela Saldanha (eds.). London and New York: Routledge, 2011.
4. English usage: Словарь-справочник по нормативному речеупотреблению. М.: Апрель - АСТ, 2003.
5. Partridge E. Usage & Abusage : A guide to good English. Aylesbury: Penguin Books & Hamish Hamilton, 1977.
6. Прокопчик О. Д. Семантические механизмы и прагматические функции паронимии: автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2005.
7. Демидова Е. Н. Паронимия в научном тексте: когнитивный аспект: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Челябинск, 2014.
8. Конева Е. А. Специфика функционирования паронимов в ментальном лексиконе: экспериментальное исследование: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Курск, 2010.
9. Крысин Л. П. Иллюстрированный толковый словарь иностранных слов. М.: Эксмо, 2008.
10. Власенко С. В. Паронимы в современном английском юридическом языке: лингводидактические аспекты // Филологические и педагогические аспекты гуманитарного образования в неязыковых вузах: сборник материалов семинара (Рязань, 26 мая 2017 года). Рязань: Издательство Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказания России, 2017. С. 121-127.
11. Бельчиков Ю. А. Паронимия // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990.
12. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь трудностей русского языка. 6-е изд. М.: Айрис-пресс, 2005.
13. Баранов A. Н. и др. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике / A. Н. Баранов, Д. О. Добровольский, М. Н. Михайлов, П. Б. Паршин, О. И. Романова. Изд. 2-е, исп. и доп. М.: Азбуковник, 2001.
14. ABBYY 2014: Electronic Multilingual Dictionary. Version 16.0. ABBYY Software Ltd., 2014. URL: www.lingvo.ru (accessed 22/03/2021).
REFERENCES
1. Tatarinov, V. A. (2006). Obshcheye terminovedenyje: enciklopedicheskyj slovar' = General Terminological Studies: Encyclopedic Dictionary. Moscow: Moskovskyj licey. (In Russ.)
2. Baker, M. (2001). In other words: A coursebook on translation. London and New York: Routledge.
3. Baker, M., Saldanha, G. (eds.), (2011). Routledge Encyclopedia of Translation Studies. 2nd ed. London and New York: Routledge.
4. English usage (2003). Slovar'-spravochnik po normativnomu recheupotrebleniyu. Moscow: Astrel' - AST.
5. Partridge, E. (1977). Usage & Abusage : A Guide to Good English. Aylesbury: Penguin Books & Hamish Hamilton.
6. Prokopchik, O. D. (2005). Semanticheskyje mekhanismy i pragmaticheskyje funkcii paronymii = Semantic mechanisms and pragmatic functions of paronymy: abstract of PhD thesis in Philology. St Petersburg. (In Russ.)
7. Demidova, E. N. (2014). Paronymyja v nauchnom tekste: kognitivny aspect = Paronymy in scientific texts: Cognitive aspect: abstract of PhD thesis in Philology. Chelyabinsk. (In Russ.)
8. Koneva, E. A. (2010). Specifika funkcionirovaniya paronymov v mentalnom leksikone: eksperimental'noye issledovanyje = Specifics of paronyms in mental lexicon: Experimental study: abstract of PhD thesis in Philology. Kursk. (In Russ.)
9. Krysin, L. P. (2008). Illustrirovannyj tolkovyj slovar' inostrannych slov = Illustrated explanatory dictionary of foreign borrowings. Moscow: Eksmo. (In Russ.)
10. Vlasenko, S. V. (2017). Paronymy v sovremennom anglyjskom juridicheskom yazyke: lingvodidakticheskyje aspecty = Paronyms in Modern Legal English: Aspects of linguistic didactics. In: Philological and pedagogical aspect of humanitarian education in non-linguistic universities (pp. 121-127): Seminar proceedings. Ryazan. (In Russ.)
11. Bel'chikov, Yu. A. (1990). Paronymyja = Paronymy. In: V. N. Jarceva (ed.), Lingvisticheskyj enciklopedicheskyj slovar'. Moscow: Sovetskaya enciklopediya. (In Russ.)
12. Rozental', D. E., Telenkova, M. A. (2005). Slovar' trudnostey russkogo yazyka = Dictionary of difficulties in the Russian language. Moscow: Airis-press. (In Russ.)
13. Baranov, A. N., Dobrovolskij, D. O., Mixajlov, M. N., Parshin, P. B., Romanova, O. I. (2001). Anglo-russkyj slovar' po lingvistike i semiotike = English-Russian Dictionary of Linguistics and Semiotics. 2nd ed., revised. Moscow: Azbukovnik. (In Russ.)
14. ABBYY 2014: Electronic Multilingual Dictionary. Version 16.0. ABBYY Software Ltd., 2014. www.Lingvo.ru (accessed 22.03.2021).
информация об авторе
Власенко Светлана Викторовна
кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка как второго иностранного переводческого факультета Московского государственного лингвистического университета
information about the author Vlasenko Svetlana Victorovna
PhD (Philology), Associate Professor at the Department of English as the Second Foreign Language, Faculty of Translation and Interpreting, Moscow State Linguistic University
Статья поступила в редакцию 29.11.2021 The article was submitted 29.11.2021
одобрена после рецензирования 20.12.2021 approved after reviewing 20.12.2021
принята к публикации 27.01.2022 accepted for publication 27.01.2022
