CC BY
67
Валевич Татьяна Владимировна,
учитель
английского языка,
МБОУ СОШ № 3,
г. Амурск, Российская Федерация
E-mail: angel-061092@mail.ru
Valevich Tatiana Vladimirovna,
English teacher,
high school № 3,
Amursk, Russia.
E-mail: angel-061092@mail.ru
УДК 8Р1
ББК 83.3(2=Рус)3
Л.А. Трахтенберг
пародийные сцены инициации в русских сатирических журналах
Характерная черта сатирического журнала как литературной формы - образ издателя, придающий тексту единство точки зрения. Обычно он погружен в быт. Однако в некоторых журналах издатель становится участником аллегорических сцен, пародирующих посвящение поэта. Эти сцены открывают аллегорическое измерение сюжета, интерпретированное в комическом аспекте; образ издателя связывает бытовое и мифологическое пространство.
Ключевые слова: русская литература XVIII века, сатирические журналы, инициация, пародия, мифология.
L.A. Trakhtenberg
parodic scenes of initiation in russian satirical magazines
The satirical magazine as a literary form is characterised by the presence of the editor as a persona, whose viewpoint holds the text together. It is usually immersed in everyday reality. But in some magazines the editor becomes a participant of allegorical scenes that parody poetic initiation. Such scenes open an allegorical dimension of the plot, interpreted in a comic aspect; the persona of the editor connects the spaces of reality and myth.
Key words: Russian literature of the 18th century, satirical magazines, initiation, parody, mythology.
Сатирический журнал - особый тип издания в литературе XVIII в. Он возникает в начале столетия в Англии и распространяется по всей Европе. В России сатирические журналы появляются в 1769 г. Первым из них становится «Всякая всячина» - журнал, которым негласно руководит Екатерина II; в том же году выпускаются еще семь журналов. Тип сатирического журнала сохраняет актуальность до конца XVIII в.
По форме сатирический журнал представляет собой периодическое издание - ежемесячное, еженедельное, иногда выходящее несколько раз в неделю
или даже ежедневно. Однако, в отличие от газет, с которыми он сосуществует и борется за внимание аудитории, сатирический журнал не носит информативного характера. Его содержание скорее тяготеет к обобщению; его задача - нравоучение и сатира.
Еще одна особенность сатирического журнала - композиционная связность. Статьи тяготеют к объединению на основе различных содержательных и формальных признаков. Очень часто весь журнал может быть воспринят как своего рода целостное произведение. Это возможно благодаря тому, что издание каж-
дого из журналов непродолжительно: год или несколько лет, а часто и меньше. Многие писатели в XVIII в., как, например, в Англии Дж. Аддисон и Р. Стиль, в Нидерландах - Ю. ван Эффен, а в России - Н.И. Новиков, М.Д. Чулков, В.Г. Рубан, завершив один журнал, начинают издавать другой, под новым названием и с другой художественной концепцией.
Среди механизмов, позволяющих поддерживать единство журнала, один из важнейших - общая коммуникативная ситуация. Ее основой, как правило, служит центральный образ субъекта речи, выражающего авторскую позицию, иногда также образы фиктивных адресатов, с которыми он вступает в диалог. Например, в журнале «Всякая всячина» создаются образы издателя и окружающего его «общества», выпускающих журнал. Печатаются письма читателей, на которые издатель отвечает; принадлежат ли они действительно читателям или же сотрудникам журнала, часто невозможно определить. Идеи вымышленного «общества» и диалога издателя с читателями не новы: образцом служит классический английский журнал Дж. Аддисона и Р. Стиля "The Spectator"(«Зритель»), к которому восходит ряд статей «Всякой всячины» (см.: [4. с. 46-55, 91-92], там же литература вопроса). Иногда основу текста составляет сюжетное положение, как в журнале В.В. Тузова «Поденьши-на»: вымышленный издатель - «маляр», т. е. художник, приехавший из Алатора на заработки в Петербург, события его жизни образуют композиционную основу текста.
Объектом сатиры обычно является современное общество, но иногда она облекается в фантастические формы. Так, Ф.А. Эмин использует в журнале «Адская почта» форму переписки, которую ведут два беса - Хромоногий и Кривой; эти образы восходят к произведениям Э. Лено-бля, которые служат Эмину источниками [8, с. 28-89]. При этом посредником между ними и читателями выступает еще один вымышленный персонаж - издатель, действующий во вступительной статье; он оказывается на границе между сферами фантастики и реальности.
«Адская почта» - крайний случай использования фантастического допущения: на нем основан весь текст. Случай это не единичный: ту же модель реализует И.А. Крылов в журнале «Почта духов», видимо, под влиянием Эмина [3, с. 64-65]. Напротив, концепция «Всякой всячины» и «Поденьшины» не предполагает фантастики (во «Всякой всячине», впрочем, есть фантастическая статья, где герою кажется, что он слышит разговор лягушек [1, с. 203-207] - прием, напоминающий тот, который впоследствии использует Н.В. Гоголь в «Записках сумасшедшего»). Но возможен также промежуточный случай: центральный образ в журнале - образ издателя разрабатывается и в реальном, и в фантастическом плане. Этот эффект позволяют создать сцены, разворачивающиеся в условном мифологическом пространстве, где издатель проходит поэтическое посвящение - инициацию. Но в соответствии с сатирическим контекстом сцены эти пародийны. Такие сцены есть в журналах М.Д. Чулкова «И то и сё», В.В. Лазаревича «Что-нибудь» (об атрибуции см.: [7]), Н.П. Осипова «Что-нибудь от безделья на досуге». Задача работы - рассмотреть эти сцены в историко-литературном контексте и выявить их художественные функции в структуре сатирических журналов.
Все названные сцены занимают одну и ту же позицию в составе текста: они приурочены к началу издания. В журналах «Что-нибудь» и «Что-нибудь от безделья на досуге» они помещены в первом номере и исчерпывают собой характеристику издателя, при этом в журнале «Что-нибудь» такая сцена становится началом аллегорической сюжетной линии, продолжающейся впоследствии. В журнале «И то и сё» аллегорическая сцена находится во втором номере, уже после того, как в первом дается портретная и биографическая характеристика издателя (впрочем, фрагментарная). Его образ оказывается освещенным с двух точек зрения, в рамках двух поэтологических систем, одна из которых ориентирована на поэтику правдоподобия, а другая - на аллегоризм, причем обе они даны в иронической версии.
X
га ^
га х
о ф
т
I-
го о
о о
го
X
-О
X
ф
^
о ф
-О X
о ^
го
с
ф ю
X
ф
н
X
го
с
Сцена посвящения поэта, которого музы наделяют творческим даром, представляет собой топос, распространенный в античной литературе. Его классическим образцом служат ст. 22-34 «Теогонии» Гесиода. В журналах, в соответствии с их сатирической установкой, сцена трансформируется, приобретая комический характер.
В журналах «И то и сё» и «Что-нибудь» сюжет сцены посвящения близок, с учетом комических элементов, к античному прообразу. В обоих случаях сюжетной рамкой, вводящей аллегорический эпизод, служит сон героя. Мотив сна не эксплицирован у Гесиода, но предполагается античными интерпретациями соответствующей сцены [11, с. 58] и представлен в эксплицитной форме, например, у Каллимаха в «Причинах».
В журнале «И то и сё» экспозиция обрисовывает исходную точку сюжета с помощью снижающих подробностей: издатель упоминает о холоде, из-за которого ему приходится «дуть в руки», так как рукавиц на нем нет [2, № 2, с. 1-2]. «Из уст» его появляется сатир, не названный, но описанный перифрастически - сначала как «человек весьма проворный», а затем с традиционными атрибутами: «Он был нагой, тело имел человеческое, ноги козьи, бороду осколком; а за ушьми торчали небольшие прямые роги» [2, № 2, с. 2]. Ассоциация фигуры сатира и сцены, где человек согревает руки дыханием, напоминает о сюжете эзоповской басни «Человек и сатир».
Сатир становится проводником издателя в мир поэзии. Он начинает дразнить героя, затем ведет на гору, окруженную виноградом. Можно предполагать, что мотив горы отсылает к мифологическому образу Парнаса как одному из символов поэтического вдохновения. Виноградной кистью сатир ударяет героя по лицу, и на лице у него появляются «изрядные румяны» [2, № 2, с. 3]. Проснувшись, издатель обнаруживает, что краска так и не сошла с его лица.
Мотивировка сном позволяет вывести повествование из мифологической сферы в реальную, и в дальнейшем к тому же условно-аллегорическому хронотопу
Чулков не возвращается. Контраст реальности и фантастики подчеркивает иронический характер рассказа, свойственный журналу «И то и сё» в целом. Однако другие типы фантастики в дальнейшем появляются в журнале. Так, в одном из номеров издатель описывает свою встречу с «весьма чудной женщиной», у которой три лица: первое - бледное и смиренное, второе - «помоложе первого» и радостное, третье - покрытое «непорядочным румянцем» и нетрезвого вида. Это аллегорическая фигура - персонификация Масленицы [2, № 8, с. 3-4]. Встреча происходит на «Невской проспективе»: фантастическое сливается с повседневным. Кроме того, в журнале печатается сказка со множеством фантастических элементов в сюжете [2, № 10, с. 4-8; № 11, с. 6-8; № 13, с. 4-8; № 14, с. 1-8; № 15, с. 1-5].
В журнале «Что-нибудь» издатель попадает на Парнас, где встречает Аполлона и муз. Античные божества описываются в традициях ирои-комического жанра. Аполлон пьян и курит табак; вокруг вьются насекомые, которые, когда издатель приближается, жалят его. Увидев его, Аполлон кричит, затем вместе с музами расспрашивает, почему он явился, а потом бьет его по щекам и приказывает «марая бумагу стихами и прозою, приносить некоторый род удовольствия смертным» [9, № 1, с. 6]. Мотив оскорбления, предшествующего посвящению поэта, сам по себе не пародиен; в «Теогонии» Ге-сиода музы, встретив поэта, обращаются к нему: «Эй, пастухи полевые, - несчастные, брюхо сплошное!» (перевод В.В. Вересаева) [10, с. 29]; пародийный элемент вносится сюжетной реализацией этого традиционного мотива с помощью приема грубой комики.
Аполлон ведет издателя в лес, описание которого представляет пример комической аллегории: «на деревьях вместо плодов и листьев произрастают рифмы, вместо травы на земле видны разные роды стихов»; затем следуют в дом, где «в первой комнате все обои унизаны анапестами; в зале ямбы составляли все украшение; в столовой хореи занимали все стены» [9, № 1, с. 6]; описание вызывает ассоциации с «Елисеем» В.И. Майкова,
где Аполлон, рубя дрова, «Удары повторял в подобие хорея, / А иногда и ямб и дактиль выходил» [5, с. 88]. Комический эффект поддерживается мотивом пьянства: издателя приглашают к столу, где Кастальская вода издает запах, напоминающий о «питейных домах» [9, № 1, с. 7] - характерном локусе ирои-комики.
Сюжет встречи издателя с Аполлоном находит продолжение в третьем номере журнала, где античные образы также предстают в ирои-комическом освещении [9, № 3, с. 1-3]. На этот раз сцена развертывается не в условном мифологическом пространстве, мотивированном с помощью сна, а на петербургской набережной. Прогуливаясь там утром, издатель встречает Меркурия, одетого, как скороходы знатных господ, но с крыльями на ногах, а затем Аполлона верхом на Пегасе. Контакт двух образных сфер - мифологической и «реальной» - описан с помощью предметных деталей: издатель прячется от Меркурия и Аполлона под лавку, но его выдают серебряные кисточки на фраке; заметив это украшение, Меркурий берет его за воротник и извлекает из убежища. Аполлон приказывает издателю писать не только прозой, но и стихами. Эпизод заканчивается решением издателя написать эклогу. Далее в журнале помещена эклога «Пленира» [9, № 3, с. 3-6]. Вся эта статья выполняет, таким образом, функцию рамки, мотивируя публикацию эклоги.
Роль издателя в журнале «Что-нибудь» не сводится к участию в этих сценах. Он также вступает в диалог с читателями, и подобные фрагменты лишены фантастического колорита. Иными словами, образ издателя существует одновременно в двух планах - «реальном» и «фантастическом», которые намеренно смешаны. Мотивировка ввода фантастики сном, предложенная во вступительной статье, устраняется в следующей сцене с участием мифологических персонажей, где фантастика не только снижена, но и погружена в быт. Все это придает образу издателя в этом журнале парадоксально противоречивый и оригинальный характер.
Вступление к журналу «Что-нибудь от безделья на досуге» реализует другую сю-
жетную модель, нежели в журналах «И то и сё», «Что-нибудь». К дверям издателя в холодную ненастную ночь приходит странник; хозяин оказывает ему радушный прием, и на следующее утро, перед тем как расстаться, в благодарность гость оставляет подарок - колпак, а в нем «великое множество разных свертков и тетрадок» [6, с. 6]. Таинственный посетитель оказывается Момусом, божеством смеха, а найденные в колпаке бумаги, по утверждению издателя, и есть те произведения, которые он помещает в своем журнале.
Это, очевидно, версия сюжета «Награжденное гостеприимство» ("Hospitality Rewarded") - 750B по указателю А. Аарне - С. Томпсона [12, с. 255-256]. Традиционный сюжет функционирует как повествовательная рамка для введения вставных эпизодов, в качестве которых выступают все следующие далее статьи журнала. Обычный для литературы XVIII века мотив найденных или как-либо иначе приобретенных бумаг, известный, например, по «Сентиментальному путешествию» Л. Стерна и «Путешествию из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, здесь дается не в бытовом, а в мифологическом оформлении.
Аллегорический сюжет сочетается с предметной детализацией. Экспозиция пейзажная; внимание к подробностям и мрачный, создающий меланхолическое настроение колорит всей сцены позволяет предположить влияние современной журналу Осипова сентиментальной литературы. С мрачным ночным пейзажем в начале статьи контрастирует светлый утренний, которым отмечено начало второй части текста. Портретная характеристика Момуса поначалу не выдает в нем черт мифологического персонажа: он является «в старом затасканном байковом сертуке» [6, с. 4]. Однако финал фантастический: признавшись, кто он, Момус поднимается в воздух и скрывается в облаках.
Все три рассмотренных аллегорических сцены посвящения представляют собой примеры трансформации, а точнее - пародийного снижения традиционных сюжетов, ставших для них основой. Во всех случаях снижение осуществляет-
X
га ^
га х
о ф
т
I-
го о
о о
го
X
.0
X
ф
^
о ф
.0 X
о ^
го
с
ся посредством соединения архаичной сюжетной модели с чуждыми ей в высокой традиции мотивами. Однако мотивы эти различны. Чулков берет не только сюжетную основу, но и модифицирующий ее «низкий» образ из традиционного аллегорического фонда, вводя комическую фигуру сатира и ассоциирующийся с ним мотив опьянения. Лазаревич использует мотивы, связанные с жанрами ирои-комической поэмы и пародийной оды. В журнале Осипова эффект снижения возникает благодаря модернизации, то есть совмещению аллегорического сюжета с композиционными и стилистическими моделями, распространенными в современной автору повествовательной прозе.
Различнаи композиционная рольэтих сцен. В журнале «И то и сё» аллегорический эпизод - лишь один из многочисленных приемов, создающих образ издателя, которые в большинстве своем не имеют ничего общего с фантастикой. В журнале «Что-нибудь» сцена инициации получает продолжение, образуя вместе с ним аллегорическую сюжетную линию. Ее роль в создании образа издателя сравнительно с нефантастическими приемами характеристики оказывается более важной, чем в журнале Чулкова, при этом, поскольку другие приемы все же возвращают образ из фантастического мира в «реальный»,
этого достаточно, чтобы создать эстетически значимый контраст. Наконец, в журнале «Что-нибудь от безделья на досуге», где образы читателей не вводятся, что не дает возможности развернуть систему приемов диалога, аллегорическое вступление остается единственной сценой, в которой издатель выступает в качестве персонажа. Поскольку это вступление выполняет функцию рамки по отношению ко всему журналу, весь дальнейший текст оказывается, таким образом, заключен в мифологическом пространстве, но об этой условности читателю не приходится вспоминать, так как отсылок к вступительной сцене в основной части журнала нет.
Итак, пародийные сцены инициации -это фантастические вступления к текстам в целом нефантастическим. Они придают сатирическим журналам еще одно эстетическое измерение. Контраст с бытовой, обыденной сферой, оттененный рядом снижающих деталей в аллегорических сценах, усиливает комический эффект, который для сатирических журналов является одним из важнейших жанровых признаков. Вместе с тем, трансформируя мифологические мотивы, они приглашают читателя к участию в интертекстуальной игре, открывая художественный мир сатирических журналов в пространство литературной традиции.
Библиографический список
1. Всякая всячина [Текст]. - СПб.: Тип. Акад. наук, 1769. - 408 с.
2. И то и сё [Текст]. - СПб.: Тип. Морск. кад. корпуса, 1769. - 448 с.
3. Кочеткова, Н.Д. Сатирическая проза Крылова [Текст] / Н.Д. Кочеткова // Иван Андреевич Крылов: Проблемы творчества. - Л.: Наука, 1975. - С. 53-112.
4. Левин, Ю.Д. Английская просветительская журналистика в русской литературе XVIII века [Текст] / Ю.Д. Левин // Эпоха Просвещения: Из истории международных связей русской литературы. - Л.: Наука, 1967. - С. 3-109.
5. Майков, В.И. Избр. произв [Текст] / В.И. Майков. - М.; Л.: Сов. писатель, 1966. - 502 с.
6. Осипов, Н.П. Что-нибудь от безделья на досуге. Еженедельное издание [Текст] / Н.П. Осипов. - СПб.: Тип. Губ. правления, 1800. - 416 с.
7. Пухов, В.В. Лазаревич [Текст] / В.В. Пухов // Словарь русских писателей XVIII века. -Вып. 2. - СПб.: Наука, 1999. - С. 183-184.
8. Рак, В.Д. Русские литературные сборники и периодические издания второй половины XVIII века (Иностранные источники, состав, техника компиляции) [Текст]. - СПб.: Академический проект, 1998. - 336 с.
9. Что-нибудь, еженедельное издание с маия по ноябрь 1780 года. 2-е изд. [Текст] - СПб.: Тип. Артиллер. и инж. кад. корпуса, 1782. - 208 с.
10. Эллинские поэты VIII-III вв. до н. э. Эпос. Элегия. Ямбы. Мелика [Текст] / отв. ред. М.Л. Га-спаров. - М.: Ладомир, 1999. - 515 с.
11. Calame C. The Craft of Poetic Speech in Ancient Greece. Transl. from the French by J. Orion. Ithaca; London: Cornell University Press, 1995. P. 220.
12. The Types ofthe Folktale: A Classification and Bibliography. A. Aarne's Verzeichnis der Mдrchentypen translated and enlarged by S. Thompson. 2nd revision. Helsinki: Academia scientiarum Fennica, 1961. P. 588.
References
1. All sorts. St. Petersburg: Tip. Akad. nauk, 1769. P. 408 [in Russian].
2. This and that. St. Petersburg: Tip. Morsk. kad. korpusa, 1769. P. 448 [in Russian].
3. Kochetkova N.D. Krylov's satirical prose. Ivan Andreevich Krylov: Problemy tvorchestva. Leningrad: Nau-ka, 1975. P. 53-112 [in Russian].
4. Levin Yu.D. English Enlightenment Journalism in Russian 18th-Century Literature. Epokha Prosvesh-cheniya: Iz istorii mezhdunarodnykh svyazei russkoi literatury. Leningrad: Nauka, 1967. P. 3-109 [in Russian].
5. Maikov V.I. Selected works. Moscow; Leningrad: Sov. pisatel', 1966. P. 502 [in Russian].
6. Osipov N.P. Something for idleness at leisure. A weekly publication. St. Petersburg: Tip. Gub. pravleniya, 1800. P. 416 [in Russian].
7. Pukhov V.V. Lazarevich. Slovar russkikh pisatelei XVIII veka. Vyp. 2. St. Petersburg: Nauka, 1999. P. 183-184 [in Russian].
8. Rak V.D. Russian literary colections and periodicals ofthe second half of the 18th century (foreign sources, composition, compilation technique). St. Petersburg: Akademicheskii proekt, 1998. P. 336 [in Russian].
9. Something, a weekly publication from May to November 1780. 2nd ed. St. Petersburg: Tip. Artiller. i inzh. kad. korpusa, 1782. P. 208 [in Russian].
10. Hellenic poets ofthe 8th - 3rd centuries B. C. Epos. Elegy. Iambus. Melic. Ed. M.L. Gasparov. M.: Ladomir, 1999. P. 515 [in Russian].
11. Calame C. The Craft of Poetic Speech in Ancient Greece. Transl. from the French by J. Orion. Ithaca; London: Cornell University Press, 1995. P. 220.
12. The Types ofthe Folktale: A Classification and Bibliography. A. Aarne's Verzeichnis der Mgrchentypen translated and enlarged by S. Thompson. 2nd revision. Helsinki: Academia scientiarum Fennica, 1961. P. 588.
Сведения об авторе: Трахтенберг Лев Аркадьевич,
кандидат филологических наук, старший преподаватель, кафедра истории русской литературы, филологический факультет, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, г. Москва, Российская Федерация. E-mail: Lev_A_T@inbox.ru
Information about the author: Trakhtenberg Lev Arkadyevich,
Candidate of Sciences (Philology),
Senior Lecturer,
Department of the History
of Russian Literature, Philological Faculty,
Lomonosov Moscow State University,
Moscow, Russia.
E-mail: Lev_A_T@inbox.ru
x
ro ç
ro x
о
о >
го
s X
.0
X
ф
^
о
CD _й X
о
го С
