CC BY
16
УДК 811.161.1
DOI 10.36622/AQMPJ.2023.40.36.009
Воронежский государственный педагогический университет
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, современной русской и зарубежной литературы
Арзямова О. В.
Россия, г. Воронеж, тел. +7-960-139-44-77 e-mail: arzyamovyu@,yandex. ru
Voronezh State Pedagogical University
The chair of the Russian Language, Modern Russian and Foreign Literature Russian language PhD, associate professor Doctor of Philology
Arzyamova O. V.
Russia, Voronezh, tel. +7-960-139-44-77 е-mail: arzyamovyu@yandex.ru
О.В. Арзямова
ПАРАНТЕТИЧЕСКИЕ КОНСТРУКЦИИ КАК СРЕДСТВО АКТУАЛИЗАЦИИ КОММУНИКАТИВНЫХ РЕГИСТРОВ ТЕКСТА (на материале романа Г. Ш. Яхиной «Эшелон на Самарканд»)
Статья посвящена актуальной проблеме изучения парантетических конструкций на материале романа Г.Ш. Яхиной «Эшелон на Самарканд», которые выполняют различные функции и обладают широкой прагматической направленностью в коммуникативных регистрах текста. Парантетические конструкции соединяют объективированные и субъективированные планы повествования и создают различные типы взаимодействующих контекстов. Парантезы информативного регистра актуализируют событийную информацию уточняющего, поясняющего и обстоятельного характера, а также посредством интроспекции передают субъектно-речевой характер изложения. Парантезы в репродуктивном регистре направлены на репрезентацию различных описаний и характеристик и выполняют атрибутивно-характеризующие функции. Парантезы, относящиеся к реактивному регистру речи, выполняют эмоционально-оценочные функции.
Ключевые слова: художественный текст, структуры речи, парантетические конструкции, коммуникативные регистры речи, информативный регистр, репродуктивный регистр, реактивный регистр.
O.V. Arzyamova
PARANTHETIC CONSTRUCTIONS AS A MEANS OF UPDATING THE COMMUNICATIVE REGISTERS OF THE TEXT (based on the novel by G. Sh. Yakhina "Echelon to Samarkand")
The article is devoted to the actual problem of studying paranthetic constructions based on the material of G. Sh. Yakhina's novel "Echelon to Samarkand", which perform various functions and have a broad pragmatic orientation in the communicative registers of the text. Paranthetical constructions connect objectified and subjectified narrative plans, create various types of interacting contexts. The parantheses of the informative register update the event information of a clarifying, explanatory and detailed nature, and also convey the subject-speech nature of the presentation through introspection. Parantheses in the reproductive register are aimed at representing various descriptions and characteristics and perform attributive and characterizing functions. Parantheses related to the reactive register of speech perform emotional and evaluative functions.
Keywords: literary text, speech structures, parantetic constructions, communicative speech registers, informative register, reproductive register, reactive register.
Парантезы, или вставные конструкции, используемые в художественном дискурсе, постоянно привлекают внимание исследователей-лингвистов [1; 2; 3; 4; 5; 6; 7; 8; 9] и др.
С точки зрения исторического развития русского литературного языка парантезы ведут своё начало с конца XVIII века, затем активно используются на протяжении XIX-XX веков и становятся особенно востребованными в «актуализирующей прозе» нового (20-ые - 30-ые годы XX века) и новейшего периода (конец XX и начало XXI века) [3].
© Арзямова О.В., 2023
Мысль Г. А. Золотовой о том, что в композиционно-синтаксической организации текста важную роль играет так называемая «регистровая техника» стала важной отправной точкой в синтаксисе художественной речи [10]. Как отмечает М. Ю. Сидорова, «...для каждого типа текстов ожидается определенная регистровая композиция, а для блоков каждого регистра имеются свои структурно-семантические ожидания <...> и композиционные функции <...> в том или ином жанре текста» [11, с. 487].
Теория, связанная с коммуникативными регистрами речи, активно применяется к текстам разных стилей и жанров [12; 13; 14; 15], в том числе, и к такому дискурсивному явлению, как парантеза, или вставная конструкция [16].
Произведения Г. Ш. Яхиной наглядно отражают основные динамические процессы, свойственные отечественной прозе новейшего периода [17]. В романах «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои» Г. Ш. Яхина использует расчлененность текста и приемы «рубленого» синтаксиса [18]. Роман Г. Ш. Яхиной «Эшелон на Самиарканд» [19] также демонстрирует черты актуализирующего синтаксиса, в частности, активное использование парантез, оформленных при помощи двойных тире или парных скобок, и которые становятся характерной чертой идиостиля.
В романе Г. Ш. Яхиной «Эшелон на Самарканд» парантезы выполняют особую функцию организации художественного пространства. С одной стороны, расчленяют структуру абзаца, с другой -выступают как синтаксический прием, соединяющий разные субъектно-речевые планы в тексте. Задача данной статьи состоит в том, чтобы определить связь между коммуникативными регистрами текста и функциональными особенностями парантетических конструкций, реализуемыми в композиционно-речевой организации произведения. Актуальность и новизна исследования определяются отсутствием научных работ, посвященных изучению парантетических (вставных) конструкций на материале романа Г. Ш. Яхиной «Эшелон на Самарканд». В работе использовался регистровый анализ текста, который, согласно концепции Г. А. Золотовой, определяется тем, что в тексте взаимодействуют различные коммуникативные регистры речи. Информативный, репрезентативный, генеритив-ный, как правило, проявляются в монологических структурах текста; волюнтивный и реактивный - в диалогических [10].
Методом сплошной выборки в тексте романа было выявлено 423 парантетические (вставные) конструкции. Большинство конструкций выделяется тире - 299 (72,4 %); скобки встречаются реже -114 (27,6%). Исследование показало, что в романе «Эшелон на Самарканд» встречаются парантезы, относящие к информативному регистру (передают события, вносят основную и дополнительную событийную информацию) - 177 (42%), репродуктивному (описывают и характеризуют) - 167 (39%) и реактивному (передают эмоциональное состояние, выражают чувства и реакции) - 79 (19%).
Парантезы информативного типа могут актуализировать событийную информацию и выполнять уточняюще-поясняющие функции - уточнения, детализации, введения попутных замечаний. Например: уточнения: Но Белая — не дожидаясь женщины, а словно даже вопреки ее торопливости — распахнула центральные двери и решительно вошла внутрь [19, с.14]; детализации; введения дополнительных, попутных замечаний: Пролистнув затрепанную книжонку, Деев не нашел в ней ничего дельного — сплошные лобзания и вздохи, — но и контрреволюции не обнаружил [19, с.105]; Когда все годовалые и двухлетки были уже в эшелоне — их решили везти в штабном вагоне, в самых мягких купе и поближе к ванной, — настала очередь лежачих [19, с.51]; пояснения: В дождь надевал поверх деревянные копыта — куски дерева на завязках — шагать по лужам [19, с. 27]; причины: Лампа стояла на полу — для лучшего освещения фронта работ, — и фигура женщины была подсвечена снизу каким-то фантастическим театральным светом [19, с. 32]. Кроме того, парантеза позволяет передать расширение предмета речи: Все, кто на вокзале жил, — а были их многие тысячи — выстроились в очередь: без гвалта и драки, встали друг другу в затылок, детей к себе прижали и стоят, послушные [19, с. 347-348], а также может использоваться с целью образного сравнения: Деев закроет их в этих вагонах — на семь замков запрет, как самый ценный груз, — раскочегарит печки докрасна, чтобы лето в эшелоне наступило, — и помчит, пулей помчит в Самарканд [19, с. 28]; цели: Перед началом карточной игры — во избежание мухлежа — сцепить правые руки и трижды произнести хором: «Шахер-махер, вышел на хер!» [19, с. 207].
Информативные парантезы, оформленные посредством скобок, также выполняют функции уточняющего и пояснительного характера: А были механики — не было металла для починки (также горнов, наковален и прочего инструмента) [19, с. 25]; Теперь только перебраться бы через пути к за-
дам отстойника, где ожидал эшелон (пешим самостоятельно, а больным и малым на руках у взрослых), затем распихать всех быстренько по вагонам, и — спасибо за помощь, товарищи кавалеристы, счастливо оставаться!.. [19, ^ 45]; Вытащили на свет и порубили все: насесты из бывших курятников, корзины из-под кур, накопившиеся ящики и коробки от провизии, подаренные казаками напольные часы, курительные трубки, книги до единой (библиотекарша плакала, но отдала), раму от картины в девчачьем вагоне (Деев хотел было и саму картину в огонь кинуть, но тут уж библиотекарша вцепилась в холст, будто был он из золота, и Деев сдался, не тронул мазню). Все, что могло гореть и давать тепло, — гудело в топке [19, с. 328], а также выполняют функции цели: Надеялись, что разгружают провизию (и можно поживиться укатившимся яблоком или оброненной галетой); или что загружают уголь (и можно отгрести себе хоть горстку); кто просился в попутчики (хоть на тормозной платформе до Сергача дотрюхать); кто норовил пристроить ребенка в эшелон [19, с. 55] и причины: Где-то в коридоре сквозь грохот колес и лязганье металла слышно младенческое тявканье (сразу после отбытия Деев отдал кукушонка Фатиме, чтобы укачала и успокоила) [19, ^ 68].
Кроме того, парантетические конструкции посредством интроспекции актуализируют субъект-но-речевые планы: например, мысли и умозаключения главного героя: — И правда, — поддакнул Деев (уж очень хотелось помочь бедной заведующей). — Кровати-то где? [19, с. 16]; Когда-то там располагалась дорожная библиотека и даже был установлен рояль, а теперь красовалась щербатая чугунная ванна (видно, перетащили из банно-прачечного отсека, да так и позабыли здесь) [19, с. 7]; Стены — испещрены выбоинами так обильно, что казались возведенными из необычайно рыхлого и пористого камня (Деев узнал эти щербины сразу: мелкие — от пуль, покрупнее — от снарядов) [19, с. 11]; Конвойные мои всполошились, подбегают. Двоих отсылаю обратно на посты, в разные концы эшелона (вдруг вся эта катавасия — приманка, чтобы нас отвлечь?), а двоим велю остаться. Сам лезу в пролом. В каждой руке — по нагану. В каждом нагане — по семь патронов, полный барабан [19, а 335-336]; воспроизводят цитатную речь: Рассказывал больше фельдшер: вспоминал сложные случаи из практики или как воевали с турками («по безусой молодости»), или с японцами («это уже с седыми усами»), или во время недавней Гражданской. [19, с. 322]; выполняют функцию ремарки: Другая вспышка. «Правда ли, что буржуи хлебом паровозы топят?» (Это уже Пчелка спрашивает, когда Деев проходит мимо.) «Сам не видел, — признается он, — может, и правда». — «Убьешь их, когда встретишь?» — «Убью, обещаю». В подтверждение достает из кармана револьвер и, раскрыв барабан, крутит перед девчачьими глазами: полюбуйся-ка — полный, на семь пуль. Замечает, что оружие в руке дрожит [19, с. 328]; И еще вспышка. «Деев, ты виноград едал?» — «Не приходилось». (Это уже с Юсей Трахомой беседуют.) — «Говорят, чудо-ягода. Одной виноградиной на весь день сыт бываешь». — «Раз говорят, значит, правда. Значит, первым делом его в Самарканде и найдем. Ведь едем-то мы с тобой в Самарканд. Он есть.» [19, с. 328].
Таким образом, парантезы в информативном регистре в основном выполняют повествовательную функцию. Они передают различную информацию - детализируют, поясняют и дополняют происходящие события. Кроме того, особую значимость приобретают так называемые «интроспективные парантезы» [2, с.185], в которых представлено «параллельное сообщение о том, что говорит персонаж и что думает, что делает и как это воспринимается другими, его внешние характеристики и внутренние переживания и т. п.» [20, с. 14]. Интроспективные парантезы информативного типа, актуализируя субъективированный модус, способствуют взаимодействию композиционно-речевых структур текста.
Парантезы в репродуктивном регистре в основном направлены на репрезентацию различных описаний и характеристик. Например, передают детали внешности: Несколько пар глаз с вялым любопытством следили за действиями женщины, и лишь один пацаненок — мелкий, с коричневым от загара лицом, похожим на грязную картошину, — уселся поудобнее, чтобы не пропустить представление [19, с. 11]; называют или характеризуют части тела: Некоторые части их — руки, плечи, ребра, ключицы, шеи — необыкновенно худые, с остро торчащими косточками. А некоторые — ступни, голени, бедра и животы — невозможно толстые, похожие на пуховые подушки [19, с. 21]; Фока Щеко-тун (много позже, во время купания, Деев разглядел щекотунчик этого Фоки — малехонькую загогулину, бледную, как гусеница на капусте) [19, с. 200]; посредством зрительных образов передают или характеризуют движения: Мальчишка встал — медленно, едва шевеля конечностями, будто двигаясь по речному дну, а не по суше, — и подошел ко входным дверям [19, с. 12]; слуховые ощущения: Но спуститься они не успели — раздался знакомый надсадный вой, где-то совсем рядом — можно было принять его за звериный, если бы не короткие всхлипы и бормотания в промежутках [19, с. 23]; описание пространства, местности: Приказанский лес — прозрачный по осени, едва разбавленный жел-
тизной берез и зеленью сосен, — тянулся и тянулся бесконечно [19, с. 78]; описание деталей интерьера: Бывшая купеческая гостиная выглядела так, будто ее основательно потряс какой-то великан: населявшие ранее комнату многочисленные предметы — картины, зеркала, жардиньерки — в беспорядке валялись по углам, опрокинутые или поставленные на попа [19, с. 91]; обонятельные ощущения: Вдыхаю его запах крепкий — пот, уголь, железо — и мыслю: как же верно ты назвал меня — брат, брат! [19, с. 240].
Репродуктивные парантезы, оформленные посредством скобок, также активно репрезентируют различные описания: Женщина в очках запыхалась от короткой пробежки (вблизи Деев увидел, что уложенные в пук жидкие волосы ее совершенно седые, а худоба организма уже не молодая, а старческая) [19, с. 15]; Абдулов стянул малахай (под ним обнаружилась шишковатая лысина), прижал к груди и мотнул головой, не то благодаря, не то легонько кланяясь женщинам. [19, с. 137]; На коньке каждого амбара корячилось по пугалу, но птиц было не испугать: садились чучелам на распростертые руки и злобно долбили по бошкам — битым горшкам (Деев заметил, что одно чучело было одето в поповскую рясу, еще одно — в драный донельзя фрак) [19, с. 146]; Корова лизала истово, иногда касаясь рук и шеи Деева краем языка (по ним будто теркой шкрябало), — чистила детенышу морду, и бока, и пах, и снова морду; и скоро Деев обнаружил рядом со своей щекой частое дыхание теленка — тот раздышался. Рот поначалу держал открытым (со свесившегося языка капала на Деева теплая телячья слюна), а затем прикрыл и засопел сквозь ноздри [19, с. 166]; Деев идет за машинистом к паровозу. (А глаза у машиниста и впрямь шальные, чуть из орбит не лезут.) [19, с. 370].
Парантезы в репродуктивном регистре, как правило, выполняют атрибутивно-характеризующие функции. Они объективируют описательный модус, создают эффект реальности происходящего, делают его наглядным и образным.
Парантезы в реактивном регистре выполняют различные экспрессивно-оценочные и эмотивные функции. Например: С такой станется: не человек — гангрена в юбке. А он-то — дурак! — на ресницы ее пялился да на колени красивые. И угораздило же его попасть с ней в один эшелон! [19, с. 20].Часовой у ворот — дубина со штыком! — заупрямился: нет пропуска — нет допуска [19, с. 27]. Хотелось — аж в груди жгло! — ворваться в начальственный кабинет и посмотреть Чаянову в глаза, по-мужски посмотреть, как ровне [19, с. 31]. Пялился нахально в распахнутый створ исподней рубахи — вот тебе! — не моргая, а нарочно даже выкатив глаза и чувствуя, как теплеют от стыда щеки [19, с. 32]; Прозвища возникали сами. Не спавшая толком вот уже две ночи и оттого мутная слегка деевская голова — будь она неладна! — выстреливала эти нелепые клички, как только он брал на руки очередного ребенка... [19, с. 53]; А тот — осёл на коне! — вместо того, чтобы цапнуть настырную бабу за загривок и позволить Дееву уйти, выхватил шашку [19, с. 62].
Реактивные парантезы могут быть оформлены посредством восклицательных конструкций -фраз и предложений: Но Деев к тому времени так замучил вокзальное начальство требованиями (да всё «немедля!», «тот же час!» и «непременно!»), что в уборщиках ему отказали [19, с. 8]; Деев, конечно, видывал опухших (да и кто же на Волге их не видывал!), но чтобы столько разом, и одни только дети...[19, с. 22]; Старик шлепнул ладонью по чугунному боку печки (здесь будет стоять!) и только улыбнулся в ответ, обнажая желтые зубы — крепкие, без единой щербины или темного пятна [19, с. 35]; Смеялся не тому, что дети одеты будут (хотя и это было ох как хорошо!), а тому, что есть на земле братство — истинное братство незнакомых, но близких людей [19, с. 58].
Реактивные парантезы, оформленные с помощью вопросительных конструкций, также могут служить средством передачи эмоционального состояния субъекта речи: Пугало все: как дети открывали глаза (не случилось ли чего?) и как закрывали (откроют ли вновь?), если дышали громко (им худо?) и если тихо (дышат ли вообще?), когда лежали неподвижно и когда шевелились. [19, с. 52]; И комиссар стояла рядом и смотрела — от этого было и неловко, и душу трогало: Деев и стыдился (за себя? за бесстыжую бабу?), и хотел бы продлить эту минуту, словно превращала она его с Белой в соучастников чего-то важного и сокровенного [19, с. 111]; Можно было о чем-то спросить (о чем?) или что-то рассказать (что?), но голова никак не хотела сочинять [19, с. 266].
Эмоционально-психологическое состояние субъекта речи может передаваться и при помощи сложного предложения, оформленного в виде парантезы: Эшелон к вечеру придет, отвечаю (спокойно очень отвечаю, и голос не дрожит, хотя внутри колотит всего, как от лютого мороза). Поторопите этих, которые на самом верху [19, с. 347].
Парантетические конструкции в коммуникативных регистрах текста
Коммуникативные регистры речи
Тип и разновидность регистра Информативный регистр (177) Репродуктивный регистр (167) Реактивный регистр (79)
Пунктуационные средства, обозначающие вставку тире скобки тире скобки тире скобки
Количество парантез (вставных конструкций) 112 65 141 26 46 23
В романе Г.Ш. Яхиной наиболее частотным знаком для оформления парантетических конструкций является тире. В количественном отношении наиболее представлены парантезы репродуктивного регистра, оформленные при помощи тире, которые коррелируют с микротемой «описание» и репрезентируют различные образы - зрительные, слуховые, обонятельные, осязательные.
Таким образом, соединяя объективированные и субъективированные планы повествования, парантетические конструкции создают различные типы взаимодействующих контекстов: повествовательно-описательный (информативный регистр), описательно-повествовательный (репродуктивный регистр) и эмотивно-экспрессивный (реактивный регистр).
Библиографический список
1. Антонова В. В. Парантетические конструкции современного русского языка: автореф. на соиск. учёной степ. канд. филол. наук. Москва. 2015. 18 с.
2. Арзямова О. В. Функционально-смысловая роль парантезы в романе Г. Ш. Яхиной «Дети мои» // Известия Воронежского государственного педагогического университета. 2020. № 3(288). С. 183-186. -
3. Вяткина С. В. Динамика развития вставных конструкций в русском литературном языке // Тенденции развития русского языка: сб. ст. к 70-летию проф. Г. Н. Акимовой / Отв. ред. В. И. Трубинский. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001. С. 45-58.
4. Князева Н. В., Королькова Е. Е. Парантеза как способ актуализации информации в художественном тексте // Тенденции развития науки и образования. 2020. № 61-8. С. 44-48.
5. Коршунов П. Г. Вставные конструкции как средство стилизации разговорной речи в художественном тексте // Современные научные исследования и разработки. 2018. №5 (22). С. 360-363.
6.Кулаковский М. Н. Организация пространства с помощью вставных конструкций в современном художественном тексте // Культура. Литература. Язык: Материалы конференции «Чтения Ушинского». Ярославль. 2020. С. 9-13.
7. Патроева Н. В., Мухина Е. А. Функционирование вставных конструкций в поэзии И. А. Крылова // Актуальные вопросы современной филологии и журналистики. 2021. №1 (40). С.45-53.
8. Сафонова С. С., Чупрякова О. А. Функционально-семантический статус парантез в художественном дискурсе В. В. Набокова // Филология и культура. 2017. №1 (47). С. 91-96.
9. Харлова Н. М. Вставные конструкции как средство стилизации художественного текста // Sciences of Europe. 2021. № 77. С. 45-49.
10. Золотова Г. А. Композиция и грамматика // Язык как творчество: Сборник научных трудов к 70 -летию В. П. Григорьева. М.: ИРЯ, 1996. С. 284-296.
11. Сидорова М. Ю. Регистровая техника и ее возможности / М. Ю. Сидорова // Коммуникативно -смысловые параметры грамматики и текста: Регистровая техника и ее возможности: Сборник статей, посвященный юбилею Г. А. Золотовой. М.: Едиториал УРСС, 2002. С. 487-497.
12. Голышкина Л. А. О методологическом вкладе лингвистики текста в практику дискурсивного анализа (на материале Нобелевской лекции И. Бродского) // Экология языка и коммуникативная практика. 2017. № 2 (9). С. 66-76.
13. Коржикова Н.В. Приемы композиционно-синтаксического анализа дискурса травелога (на материале анализа травелогов о путешествии по Якутии) // Вестник Северо-Восточного федерального университета имени М. К. Аммосова. 2020. № 4 (78). С. 59-71.
14. Роговнева Ю. В. Коммуникативная грамматика и анализ текста [Текст] // Русский язык за рубежом. 2017. № 6. С. 92-95.
15. Чэнь Лэй Полирегистровость текста путеводителя (на примере путеводителей по Китаю для русских туристов) // Мир русского слова. 2018. № 4. С.22-29.
