CC BY
97
120
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 3(7) 2015
ИСТОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ
УДК 1 (075.8)
ПАРАНАУКА В ФЕНОМЕНОЛОГИИ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
Г.Н. Калинина
Белгородский государственный институт искусств и культуры e-mail: galakalinina@inbox.ra
Статья посвящена исследованию паранауки в феноменологии постмодерна, выявлению ее субкультурной специфики и характеристики в рамках системного самоопределения. Особое внимание уделяется анализу паранаучных замещений (извращений) как деструктивных форм, то есть подсистем, мимикрирующих «под науку».
Ключевые слова: культура, субкультура, наука, паранаука, эпистемология, методологическая критика, деструктивные формы, имитация.
Исследование феноменологии паранауки в реалиях культуры постмодерна разворачивается на фоне негативных процессов по фактическому разрушению методологических оснований традиционной научной критики паразнания, паранаучной субкультуры как специфического социально-гуманитарного феномена, который используя культурный, нравственный, социальный, психологический авторитет науки, выступает формой решения социально-гуманитарных проблем (особенно в области прикладной науки1. Как известно, основанием для квалификации исследования как псевдо, паранаучного, служит несовпадение цели данного исследования с целями науки; или же ели цель лежат вне задач объективного познания, выступая только их имитацией (симулякр научного знания и имитация научно-познавательной деятельности). Обычно традиционная научная критика такой формы знания со стороны самой науки строится на выявлении данного несовпадения. Однако в условиях потери традиционной методологической критикой прежних философско-методологических ориентиров встал вопрос о целесообразности существования единой универсальной методологической нормы научнопознавательной деятельности. Данное обстоятельство значительно затрудняет
1 Например, в астрологии, достаточно эффективно решающей свои социокультурные задачи, природно-технологическое сориентировано и подчинено гуманитарно-технологическому, что значительно повышает гуманитарную суть ее технологий предсказания.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 3(7) 2015
121
технологию и существо критики претендующих на научный статус паранаучных исследований2.
Поскольку наука дает образцы критического и рефлексивного мышления, без которых вообще не может существовать современная культура, постольку идея научной рациональности продолжает выполнять свою важную мировоззренческую миссию. В то же время столь же очевидно и другое: одна только наука не в состоянии охватить собой все многообразие мироустройства, осмыслить фундаментальные основы бытия, не подпадающего под универсальное определение «рациональная картина мира».
Одновременно нельзя отрицать, что сегодня существует множество парадигм, которые, будучи укоренененными в представлениях больших групп людей и культур, имеют свои системно выстроенные космогонические и космологические представления, определенные ценностные иерархии и цели развития. В их ряду, например: эволюционно-материалистическая, религиозно-монотеистическая,
трансцендентно-креационистская, имманентно-креационистская, безлично-
космическая парадигмы, с присущей им особой логикой. Своего рода комбинированной является мистико-эзотерическая парадигма, включающая понятия и модели восточных религиозно-философских учений, представления магов и алхимиков, а также современные научные представления, а также информационнокибернетическая и фантазийная (фэнтези-проекты) парадигмы.
Причем, некоторые из них не просто описывают иные миры и иные формы жизни, но представляют новые характеристики самих пространства и времени. В ряду причин одновременного принятия человеком множества космогоний назовем следующие: объективная непознанность мира, обеспечивающая достижение
феноменального и ноуменального «равновесия» человека в понимании мироустройства; толерантность как особая позиция в практической и ментальной сфере. Вполне очевидно: многие аспекты проявления человеческого бытия не поддаются сугубо рациональному их исследованию с позиций классической науки. На наш взгляд, осмысление особенностей постнеклассичекого миропонимания лежит на пути синтеза различных способов познания мира и познавательного к нему отношения. А понимание новой мировоззренческой парадигмы предполагает ее рассмотрение в самых широких аспектах: с позиции синергетики, виртуалистики, глобалистики, когнитивистики и т.д. В этой связи возможно сопряжение антропоцентрической и космоцентрической перспектив, осуществляемый в постнеклассической науке. Примечательно, что в настоящий период будущее фундаментальной науки связывается занчительной частью исследователей с идеями «финализма». В их основе лежит когнитивная аргументация, основанная на линейных экстраполяциях в будущее современных негативных тенденций динамики фундаментальных наук - общее падение «отдачи» от научных исследований. Нам представляется, что речь скорее идет о новой стадии поиска наукой внутренних потенциальных возможностей, о поисках новых рычагов эффективного контроля над приложениями знаний в целях оперативного решения общемировых глобальных проблем.
В этой связи на этапе меж- и трансдисциплинарности науки возрастает роль биоэтических комитетов (БК), деятельность которых строится в русле переходной интегративно-плюралистической медодолгии, приемлемой для разного типа научной
2
Калинина Г.Н. Границы науки и превращенные формы знания. Монография. Белгород, 2012.
C.127.
122
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 3(7) 2015
рационалньости и транснаучных перспектив. В условиях перехода к транснаучным формам исследования такая методология соединяет в себе более интегративный трансдисциплинарный дискурс и дискурс, отходящий от принципов научности вообще . Как отмечает В.И. Моисеев, биоэтические комитеты являются максимально возможным приближением современной культуры к задачам и запросам биоэтических проблем транснаучного характера3 4, а требования гуманитарной экспертизы инновационных проектов взывают «к повышенной обоснованности, теоретичности и научности гуманитарного знания. Гуманитарная экспертиза в таком понимании выступает как «определенная методология оценки возможных гуманитарных рисков и выигрышей от будущего применения некоторого инновационного проекта5. Оперативное решение глобальных проблем современности требует пересмотра познавательно-ценностной роли науки и ее места в культуре. Назрела необходимость перехода к такой парадигме философии науки, в основу которой положена этическая рациональность, сопряженная с идеями синергетического (системного) мировидения и биосферной этики человечества (в «духе» коэволюции человек-природа-общество).
Тот факт, что наука, несмотря на ее актуальную и вполне справедливую критику со стороны общества продолжает оставаться высшей и безусловной ценностью, говорит о том, что на этапе техногенной цивилизации категория научности обретает символический смысл - как необходимое и непреложное условие прогресса. Этот тип восприятия науки сложился в процессе институционализации Большой науки как решающего шага в оформлении когнитивной и социальной структуры науки, определивших ее дальнейшее развитие. Одним из следствий этого процесса стал безальтернативный вариант современного естествознания, а развитие альтернатив последующем парадигма социальной структуры науки, в рамках которой научная деятельность включалась в традицию специализированной системы образования и организовывалась в институты, чья динамика покровительствовала эгоцентричным интересам научного исследования и в своем воспроизводстве в конечном итоге вылилась в «чистую» науку. В итоге сформировался тип знания о мире, в явной форме не имеющий своего «социального измерения», где социальный контекст научно-познавательной деятельности устанавливается таким образом, что на рефлексивном уровне выступает не социальная значимость знания (как это должно, в принципе, быть), а проблема его роста.
Изъятие нравственного компонента из сферы научного мышления резонирует негативными процессами на этапе современных рискогенных катастроф. В данной связи установка на этическую нейтральность знания и науки вызывает протест здравомыслящей общественности, осознающей ее ограниченность. Усиление этических аспектов критической рефлексии науки свойственно философии К. Ясперса, который подвергнув жесткой критике типические черты современной науки, также предлагает взглянуть на проблему дальнейших перспектив развития «рацио» с позиций этоса науки и социально-этической ответственности ученых, поднимая вопрос о границах деятельности (принципиальной границы моего возможного делания)6. Это тем более актуально, поскольку сегодня проблема сохранения личности приобрела совершенно новое измерение: впервые в истории человечества
3 Моисеев В.И. Транснаучные измерения биоэтики // Биоэтика и гуманитарная экспертиза. Вып. 5. М., 2011. С. 99.
4 Там же, с. 99.
5 Там же, с. 104.
6 Ясперс К. Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире. М., 2002. С. 142
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 3(7) 2015
123
возникла реальная опасность разрушения биогенетической основы как предпосылки индивидуального бытия человека и формирования его как личности.
В контексте изложенного, мы приходим к обобщению, что феномен паранаучной субкультуры объемлет собой формы мыслительного производства, знания и практики, в которых на разных этапах самополагания была представлена, функционировала и отчасти «происходит» сегодня наука. Также в той или иной мере сюда включены донаучные и ненаучные (обыденные.) и прочие «другие» формы ментально-когнитивного и рационального освоения мира, которые функционируют в системе общечеловеческого знания в тот или иной культурно-исторический период развития человечества как самостоятельные «сущности».
В современный период активизации парафеноменов их объективная роль как косвенных ментально-когнитивных конфигураций основана не только на восполнении и замещении, но и на деструктивном извращении действительных отношений рационально-иррациональными идеальными конструкциями.
Атавистические и деструктивные формы носят на протяжении почти всей истории социокультурного организма чисто паразитический характер. Такими паразитами могут выступать религиозные секты, политические партии, демографические группы маргинального типа,, социальные страты в рамках исторических классов, отдельные индивиды,определенные культурные и ментальные формы (в том числе и такие атавизмы как донаучные формы знания, которые даже в наши дни очень удачно мимикрируют «под науку», имитируя ее способы самополагания). Паразитические формы могут достаться общественному организму в виде атавизма от предшествующих обществ, но могут и возникнуть в историческом поле данного общественного целостнообразования (в известном смысле феномен «антинауки» следует рассматривать как продукт «позднего модерна»).
Деструктивное новообразование может появиться в таких условиях, которые могут и не быть какими-то «генетическими» (болезнь роста), «экстремальными» или кризисными. Скорее наоборот, новообразования возникают в ситуации застойности, определенной омертвелости и закостенелости системы. Вот здесь, в этом «итоге» и «эпилоге» социальной системы («эпилог» может наступить даже на стадии «зрелости», а не «старости», когда при жизни системы можно писать эпитафию!) возникает совершенно своеобразный тип формообразований - деструктивные формы и подсистемы. Если развитие системы как целого идет по пути все большей и большей односторонности, сама система, в конечном счете, оказывается безразличной к наиболее насущным вызовам своего времени»7. Подобное состояние и характерно для деструктивных субкультурных форм исторического бытия. Надо сказать, они весьма долго существуют как упрощенные, специализированные, нежизнеспособные монстры, способные к имитации жизни лишь за счет паразитического существования, подпитываясь энергией доминантной, «нормальной» системы. Их «вампиризм» становится гипертрофированным на стадии системного кризиса, когда жизнеспособные подсистемы стягиваются к деструктивнопревращенным формам («антисистемам») как псевдоцентру, который начинает перестраивать всю старую (или «нормальную») систему по своему образу и подобию и доводит ее до степени максимального упрощения... как пролога будущего многообразия.
В сложных социальных системах атавистические деструктивные формы и/или деструктивные новообразования могут играть (и играют) как разрушительную, так
7
Режабек Е.Я. Капитализм: проблема самоорганизации. Ростов н/Д., 1993. С. 52.
124
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 3(7) 2015
часто и творческую, созидательную роль: разрушительная стадия деятельности может органично переходить в созидательную. «В фазе структурной неустойчивости, -отмечал Е.Я. Режабек, - состояние с ограниченным числом степеней свободы сменяется состоянием с резко возросшим числом степеней свободы (выделено нами -авт.), и перед системой открывается возможность изменить направление или способ развития. Таким образом, возникновение промежуточного состояния неустойчивости свидетельствует о возрастающей вариабельности путей развития. Фаза расшатывания, декомпозиции прежней структуры приобретает качество мультипотентности, становится источником новаций, создает тот арсенал девиантных (отклоняющихся от прежнего пути развития) форм, на базе которого разворачивается весь последующий процесс новообразований»8. Осмысливая перспективы взаимоотношений науки и пранауки, ученых и параученых, мы обращаем внимание на то, что различные формы догматического сциентизма, которые на протяжении истории культуры стимулируют генерацию и активность паранаучных форм, продолжают и сегодня доминировать в системе современного научного знания, ориентируясь на сугубо естественный идеал научности и «закрытую» рациональность. В результате методологические исследования постоянно выявляют неадекватность, точнее, недостаточность этого идеала, удовлетворяющего и гуманитарным, и современным нетрадиционным научным дисциплинам.
В данной связи для нас очевидна необходимость преодоления крайних установок догматической сциентистской идеологии, выхода за ее границы, в сферу «не чисто» рационалистических, гуманитарно (и гуманистически) ориентированных дискурсов, что, собственно, отчасти и происходит. Сегодня в качестве наиболее перспективного рассматривается путь взаимодействия разных типов наук и идеалов научности (а не только сциентистского образца). Он утверждает идею о нераздельно взаимосвязанных сторонах социальности человека, участвующих в формировании существующей картины мира. С нашей позиции, рефлексия о будущем современной науки не может оказаться плодотворной в границах ортодоксальной сциентистской парадигмы познания и моделей мышления, не выходящих за границы рациональности «закрытого» типа как олицетворения «науки» и «научности».
Таким образом, в условиях специфики культуры постмодерна, стремительно порождающей нетрадиционные культурные направления, паранаучная субкультура предстает пограничным маргинальным феноменом, специфическим комплексом оппозиционно-альтернативных по отношению к науке периферийных
формообразований, субкультурная идентификация которого затруднена
мозаичностью и широким спектром входящих в паранаучный блок феноменов, а также тем, что они вполне успешно маскируются «под науку», эксплуатируя ее социальный статус. В современный период активизации парафеноменов их объективная роль как субкультурных ментально-когнитивных конфигураций основана не только на восполнении и замещении, но и на деструктивном извращении действительных отношений рационально-иррациональными идеальными
конструкциями. То есть «ряды» современной паранауки несут в себе заряд деструктивности. Иногда деструктивную роль могут выполнять и субкультурные атавистические формы, долгое время существуя в латентной, скрытой форме, пока не возникнут соответствующие условия для их активизации).
С одной стороны, сегодняшние сложности вокруг единой универсальной методологической нормы занчительно затрудняют (а то и сводят на «нет»)
8 Там же, с. 65.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 3(7) 2015
125
эпистемологическую критику паразнания и парафеноменов, открывая шлюзы для регенерации паразнания, создания неадекватных образов науки и, тем самым, обостряя проблему демаркации в сфере «наука-паранаука». С другой стороны, факт условности и плюрализма научных норм не может считаться достаточным основанием, позволяющим паранаучным формообразованиям игнорировать научную норму как таковую. По-видимому, правильнее обсуждать не «перспективы» огульно отказа от универсальной методологической нормы, а попытаться осмыслить проблему ее нового понимании и трактовке в «свете» неклассических подходов. Обязательным здесь является учет изменившихся культурных и эпистемологических реалий, преодоление ортодоксальных сциентистских парадигм познания и выход за жесткие рамки детерминизма. Сегодня необходимо осознавать: отрефлектировать природу науки и логику развития научной рациональности нельзя, выводя «за скобки» отношения науки с альтернативными стратегиями и оппозиционными формами знания. Неправомерно рассматривать науку изолированно от исторического генезиса «других» рациональных и ментально-когнитивных форм мироосвоения, от широкого социокультурного контекста, в которым они вызревали и которым в известной мере были с необходимостью обусловлены. Такая негативная практика «расстановки приоритетов» это «вчерашний день» и она должна быть преодолена в новых горизонтах диалектики.
В целом предпринятый анализ паранаучной субкультуры позволяет рассматривать ее в качестве подсистемы, мимикрирующей «под науку», имитирущей ее способы самополагания и нередко мешающей нормальному жизнеобеспечению системы. Такие деструктивные социальные извращенности и иррациональные механизмы жизнедеятельности выступают «естественным»
моментом всех органических метаморфозов диалектического самополагания и развития системы. Дополненные непомерным идеологическим мифотворчеством и созданием на его основе ментально-идеальных монстров рационально-
иррационального типа, они образуют собою и пополняют (наряду с другими) «ряды» современной «паранауки» и «антинауки». Одновременно следует признать: в условиях мировоззренческого плюрализма неправомерно воспринимать субкультуры и «субкультурность» как социальную патологию, как девиацию, отклонение от основного вектора ценностно-иерархических взаимоотношений принятых в обществе за эталон.
Таким образом, с продемонстрированных нами позиций понимание «субкультурности» паранауки наполняется новыми неклассическими смыслами и должно корректироваться с учетом новых постнеклассических и эпистемологических реалий, изменений в обществе и его культуре. Можно сказать, что паранаучный культурный феномен - это специфическая «площадка» и форма освоения мира в разных ракурсах и гранях его рациональной и ментально-когнитивной объективации.
Список литературы:
1. Калинина Г.Н. Границы науки и превращенные формы знания. Монография. Белгород, 2012.
2. Моисеев В.И. Транснаучные измерения биоэтики // Биоэтика и гуманитарная экспертиза. Вып. 5. М., 2011.
3. Режабек Е.Я. Капитализм: проблема самоорганизации. Ростов н/Д., 1993.
4. Ясперс К. Философия. Книга первая. Философское ориентирование в мире. М., 2002.
126
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 3(7) 2015
PARANAUKA IN THE PHENOMENOLOGY OF CONTEMPORARY CULTURE
G.N. Kalinina
Belgorod state institute of arts and culture e-mail: galakalinina@inbox.ru
The article is devoted to research in phenomenology of the postmodern paranauki, identifying its subcultural specificity and characteristics within a system of self-determination. Particular attention is paid to the analysis of paranaucnyh substitutions (perversions) as destructive forms, i.e., subsystems, mimikriruusih "under science.
Keywords: culture, subculture, paranauka, science, epistemology, methodological critique, destructive forms of imitation.
