CC BY
92
27. Платонов Г.М. Православная и общественно-политическая жизнь провинциальной России. 1900-1914 гг. На материалах Саратовской губернии. Саратов, 2005.
28. Бабкин М.А. Духовенство Русской Православной Церкви и свержение монархии (начало XX - конец 1917 г.). М.: Государственная публичная историческая библиотека, 2007. 532 с.
29. Семашко А.Г. Русская Православная Церковь в государственном механизме Российской империи XIX века: историко-правовой аспект: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: М., 2007.
E.I. Kochetkova
Church-state relations (1861 - 1904): To the historiography of the problem.
The article represents the historiographic analysis of native researches during the second half of XX - the beginning of XXI centuries on the topic "Confessional policy of the state and the church and church-state relations from 1861 till 1904". The studies are divided in two periods: soviet and modern (from the end of 80-s till present time).
Получено 20.02.2011 г.
УДК 930:2
O.B. Лебедева, канд. ист. наук, доцент, (4712) 39-40-00, lebedeva [email protected] (Россия, Курск, Курская ГСХА),
З.Д. Ильина, д-р ист. наук, проф., зав. каф., (4712) 58-09-66, [email protected] (Россия, Курск, Курская ГСХА)
ПАРАДОКСЫ «ПЕРЕСТРОЙКИ»: ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА И РЕГИОНАЛЬНАЯ ПРАКТИКА В ОТНОШЕНИИ РЕЛИГИИ
На историко-архивном материале рассмотрены изменения государственной политики в отношении религии и региональная практика по возрождению православной культуры в Центральной России в 1985 - 1990 гг. Проанализированы противоречия, проявившиеся на местах в условиях отказа в СССР от атеистической позиции и возрождения интереса к историческим истокамрегиональной культуре.
Ключевые слова: «перестройка», государственная политика, атеистическая пропаганда, 1000-летие Крещения Руси, Тульская, Белгородская, Курская, Липецкая области.
Эпоха «перестройки», распад Советского Союза и создание нового государства - России - время, сложнейшее для исторического анализа. Отказ от советских идеологических штампов, либеральные преобразования 1990-х гг., освобождение социальной сферы от политического давления -трудно провести беспристрастный анализ этих сравнительно недавних событий, так сильно изменивших облик России. В СССР началось
возрождение религиозной культуры. С точки зрения современного русского языка слова «советский» и «православный» не являются антонимами, однако с позиций исторической науки на определенном этапе - эпохе существования СССР - эти понятия были четко противопоставлены друг другу: в советской культуре не было место культуре православной. Обращение жителей Центральной России к Православию, традиционной религии своих предков, интерес к истории своих пращуров как раз и явилось тем новым, что принципиально отличает культурную жизнь российского общества XXI в. от культурного контекста советского периода.
Начавшееся в эпоху «перестройки» изменение государственной политики в отношении религии, рост в обществе авторитета Русской православной церкви, возможность ее участия в благотворительной, культурной, образовательной, воспитательной сферах позволили населению открыто говорить о своих потребностях в возрождении и освоении православной культуры. Празднование 1000-летия Крещения Руси на государственном уровне стало для всего мира подтверждением изменений позиции руководства страны в отношении религии, явилось свидетельством соблюдения в СССР свободы совести, что в эпоху гласности и нового политического мышления имело большое значение для поддержания имиджа М.С. Горбачева в своей стране и на международной арене.
В это время в провинции растерянность партийных идеологических работников выразилась в полном смешении взглядов: с одной стороны, правительство не возражало против празднования в стране 1000-летия Крещения Руси, и в этой связи появилось много публикаций, заставлявших задуматься об историческом прошлом страны и роли религии, а с другой -постановления ЦК КПСС об усилении атеистической пропаганды 1985 г. продолжали требовать отчетности. Ситуация в связи с этим складывалась весьма противоречивая. Так, Воронежский Дом политпросвещения и областная библиотека рекомендовали прямо противоположные по взглядам статьи и книги под рубрикой «Атеизм» - как с прежних атеистических позиций (об использовании империализмом религии в антигуманных целях, об обычаях и обрядах, их социальных функциях, о религиозных сектах США и Западной Европы и их стремлении привлечь в свои ряды молодежь, о разоблачении приемов буржуазно-клерикальной пропаганды и др.), так и с новых государственных, представляя материал об историческом опыте российского Православия, появившийся к 1000-летию Крещения Руси (выступления в СМИ ученых, представителей интеллигенции, интервью с высокопоставленными служителями Русской православной церкви в СССР и др.).
Кардинальные изменения в отношениях между государством и Церковью, возникшие во второй половине 1980-х гг. на высшем уровне, на
местах зачастую не приносили ожидаемых результатов. Свидетельством продолжавшегося в регионах если не негативного, то настороженного отношения к религии, к возрождению церковно-приходской жизни являются отчеты Уполномоченных по делам религий в Совет по делам религий при Совете Министров СССР с информацией о прохождении в городах и селах Центральной России религиозных праздников, о количестве посещающих храмы, составе верующих и др. Главный мотив отчетов 1988 г. - показать соблюдение в Советском Союзе
законодательства о культах, однако тенденция советских лет -формирование атеистического мировоззрения граждан, тем более молодежи, - сохранялась. Так, Уполномоченный Совета по делам религий Тульской области М.Н. Новиков в начале января 1988 г. информировал вышестоящие инстанции о том, что предупредил рай(гор)исполкомы об усилении контроля за соблюдением законодательства о культах, обеспечении общественного порядка в дни прохождения религиозных праздников Рождества и Крещения. В частности, 19 января 1988 г. работники исполкомов Тульской области, члены общественных комиссий «присутствовали на богослужебных собраниях, прослушали проповеди священников», во всех религиозных объединениях, действующих на территории области, праздник прошел «без нарушения законодательства о культах». Увеличение числа верующих на праздничном богослужении, в том числе и «лиц среднего возраста», М.Н. Новиков объяснял «отпуском "святой воды"» [1, л. 225-226].
Уполномоченный по Липецкой области И.В. Люков в информации от 15 апреля 1988 г. о прохождении в регионе праздника Пасхи отмечал, что «изучение числа и состава верующих, освящавших куличи, стоявших в очереди к т.н. плащанице, присутствующих на ночном богослужении, было несколько меньше уровня предыдущего года» [2, л. 1]. Он сообщал, что на богослужении присутствовало очень малое количество мужчин, а участие молодежи в Крестном ходе объяснял в духе советской идеологии: молодежь приходила в церковь «ради любопытства, часть ее попадала в церкви, но вскоре уходила домой». И на фоне подготовки к празднованию на государственном уровне юбилея христианства - вывод Уполномоченного о том, что «праздник пасха - первый в ряду праздников, которая Русская Православная Церковь отметит в свое 1000-летие, не показал какой-либо всплеск повышенной религиозности» [3, л. 1].
Упрощенная трактовка увеличения интереса населения к Православию, представленная в отчетах «с мест», не отражала происходившие в сознании людей перемены. Совсем по-другому эти изменения представлены в письмах граждан. Так, гр. М.В. Антясова направила 1 июля 1989 г. в ЦККПСС письмо с просьбой вернуть Церкви икону Владимирской Божией Матери. Называя себя «бывшей атеисткой», которая, «считая себя носителем передового мировоззрения, веселилась в
храмах, превращенных в клубы, равнодушно проходила мимо разрушенных церквей...», она пишет: «Мне теперь горько и стыдно вспоминать об этом моем невежестве. И так начинают думать все больше и больше людей» и обращается в ЦК КПСС с просьбой «православному народу вернуть его святыню» [4, л. 28-29].
Несмотря на заявление М.С. Горбачева о возможной деятельности Церкви в соответствии с конституционными принципами [5], на фоне начавшегося в стране «церковного ренессанса» строительство храмов и открытие новых приходов на местах происходило «медленнее, чем в свое время закрытие храмов», возникала «проблема регистрации православных общин, особенно в тех местах, где нет храмов», в ряде районов отмечались «неоправданные сложности в решении насущных вопросов церковной жизни», не решались вопросы «получения разрешений на реставрацию храмов...» [6, с. 13, 19]. Это при том, что в 1988 г. на территории Российской Федерации находилось почти 4000 пустующих и более 2500 аварийных культовых зданий [7, л. 121а].
Конфликтная ситуация в связи с невозвращением храмов Церкви складывалась во многих областях Центральной России. Так, в сентябре 1988 г. Ивановский горисполком, облисполком отказали группе верующих в регистрации религиозного объединения Русской православной церкви и передаче в их пользование Введенского храма, в котором располагался архив облисполкома. В полумиллионном городе с 1944 г. действовало лишь одно общество Русской православной церкви, пользовавшееся Преображенским собором; здание не могло удовлетворить потребности верующих (большое количество верующих в Ивановской области подтверждалось и тем, что «ежегодные денежные поступления Преображенского собора составляли около миллиона рублей») [8, л. 121]. Однако местные власти Ивановской области не поддержали просьбу верующих о передаче им Введенского храма, не предложили альтернативного решения.
Аналогично действовали местные власти и в других областях Центральной России. Так, жители пос. Ровеньки Ровеньского района Белгородской области неоднократно обращались в местные органы власти с просьбой передать им вторую часть расположенной в поселке Троицкой церкви, однако положительного ответа не получали. Под каждым письмом - около 500 подписей. В течение всего послевоенного времени одна часть храма была в ведении Русской православной церкви, во второй размещался районный отдел народного образования. За все время «"совместного существования" налог со строений и страховку» платил церковный совет. В 1987 г. на половине храма, которую занимало районо, «сняли крест и водрузили пику». Рядом с той частью храма, где шли богослужения, местные власти организовали танцевальную площадку. Жители писали: «Для нас, верующих, это является оскорблением наших чувств. Наши
предки создавали эту красоту не для того, чтобы относились надругательски над святыней...» [9, л. 53-54].
Изменение государственной политики в религиозном вопросе и отсутствие положительной - ожидаемой верующими - реакции властей на местах вызвали шквал людских писем в Москву, в которых выражалась надежда быть услышанными, уверенность, что правительство поддержит, а препятствия, чинимые на местах, будут устранены. Так, жители Белгородской области писали в столицу: «Приближается юбилей
Тысячелетия Крещения Руси. Поэтому убедительно просим Вас к тому времени сделать все возможное, чтобы могли пользоваться всем храмом. Верим и надеемся на Ваше справедливое решение» [10, л. 54]. Жители с. Красное Алексеевского района Белгородской области просили помочь вернуть им здание бывшего храма, в котором в советские годы располагался сельский клуб, надеясь на положительное решение высших властей (они писали: «.наше правительство поощряет ныне верующих») и взывали о помощи: «Христа ради, просим вас, помогите старикам, а то молиться нам, немощным, негде» [11, л. 13]. Жители с. Бобровка Беловского района Курской области направили в 1988 г. письмо Председателю Президиума Верховного Совета СССР A.A. Громыко, подписанное 150-ю селянами, с просьбой открыть церковь, которая расположена в центральной усадьбе с. Бобровка. Больше года они пытались решить этот вопрос с местными властями: «В мае 1987 г. мы обратились в Беловский райисполком к тов. Трусову Борису Петровичу. Где до сего времени мы побывали на приеме 35 раз. На всех этих приемах Борис Петрович крутил, мужил, надсмеиваясь над нами, и придумывал разные незаконные отговорки, постоянно угрожая нам. 15 мая 1987 года мы обратились в г. Курск к тов. Юрковетскому, который принимал нас вместе с тов. Корневым, накричали, нагрубили на нас и сказали, что приближаются выборы, нам с вами некогда разбираться. И так с того времени и по сегодняшний день мы побывали у них 25 раз». В письме селяне жалуются, что в домах жителей, которые ездили по поводу открытия церкви в Москву, представители партийной организаций Курской области и Беловского района «устроили подворный обход в 20 час. вечера. они пытались накричать, запугать, чтобы люди отказались от открытия церкви», а пенсионерам угрожали «лишением пенсии» [12, л. 63-66].
В конце письма - уверенность жителей в том, что они будут услышаны высшей властью: «А ведь же дорогие товарищи идет сейчас перестройка. Везде гласность и демократия. Во всем решает рабочий народ. Который за год сколько раз собирался и просил открыть храм».
Применяемые местными властями административные, силовые методы при решении религиозных вопросов озлобляли людей, возбуждали негативные чувства. 1600 верующих г. Тулы в 1988 г. обратились к
Председателю Совета Министров СССР Н.И. Рыжкову по вопросу регистрации общины граждан Православного вероисповедания и открытия дополнительного храма в центре г. Тулы со словами: «Есть что-то унизительное в положении верующих граждан в своей собственной стране, и официальные органы, особенно на местах, стараются это положение подчеркнуть действием. Какая-то ложь отношений, немыслимая в деловом сотрудничестве. Особенно неприятна эта ложь, когда вам не возражают, вежливо слушают, даже улыбаются и ничего не предпринимают. Верующие граждане, оставаясь гражданами, в прямом смысле этого слова, несмотря на то, что пережили гонения 30-х годов, а в последующие годы недоброжелательность органов власти, клевету, запугивание и дискриминацию, не озлобились, не выпячивают обиды, а принимают к сердцу своих утеснителей как немощных верою братьев, искренне сотрудничают с ними, вкладывая без утайки, все силы в общее дело» [13, л. 69].
Позиция местных властей в религиозном вопросе не была неизвестной ни для высшей власти, ни для широкой общественности. Так, в Президиум Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР в 1989 г. было направлено открытое обращение «Все храмы - Церкви», которое подписали тысячи советских людей, в т.ч. депутаты С. Аверинцев,
A. Адамович, писатель Б. Можаев, актер В. Золотухин, скульптор
B. Клыков. В письме говорилось, что «сейчас в эпоху гласности и демократии местные власти не спешат возвращать Храмы верующим, несмотря на их многочисленные просьбы и затяжные «хождения по мукам». Храмы по-прежнему используются как производственные помещения, склады, рестораны, бани» [14, л. 22-23]. В качестве примера называли Казанский собор в Ленинграде и Преображенский в Днепропетровске, которые стали музеями атеизма, Церковь Флора и Лавра в Туле, превращенную в общественный туалет.
Ситуации, когда открытие храмов в селах вызывало сопротивление местных властей, не были редкостью, хотя на государственном уровне говорилось о необходимости прекращения такого подхода на местах. Председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР K.M. Харчев в декабре 1988 г., после проведения на государственном уровне юбилейных торжеств по случаю 1000-летия Крещения Руси, отмечал: «Ведь это же в самом деле абсурд: религиозное общество получило законное право на жизнь, в городе (поселке) есть церковь, а местное руководство вынуждает верующих или арендовать помещение, или строить новый молитвенный дом. Зачем? Совет по делам религий будет добиваться отмены подобных решений местных органов власти» [15].
Такая позиция местных властей приводила к утрате инициативы в работе с верующими гражданами, провоцировала напряжение
общественной ситуации. В связи с тем что религиозные вопросы не решались в регионах, верующие после неоднократных обращений в местные органы власти писали в ЦК КПСС, в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. Однако «сверху» письма верующих направлялись опять в областные, городские и районные органы власти, Уполномоченным по делам религий по областям с припиской «О результатах рассмотрения просим дать ответ заявителям». Высшая власть в целом предпочитала не вмешиваться, на просьбы с мест назначить в храм того или иного священника давался следующий ответ: «Вопросы о назначении или перемещении священнослужителей рассматриваются правящим архиереем», на жалобы о высоких поборах сообщали: «Вопросы учета церковных материально-денежных средств входят в компетенцию самого религиозного общества». Верующие писали многократные повторные обращения в Москву. Так, в письме K.M. Харчеву говорилось: «Мы Вам писали жалобу. Большое сердечное спасибо, что Вы обратили внимание на нашу жалобу и переслали в Белгородскую область уполномоченному Совета по религии. Но они никакого внимания на это не обращают. Как занимался бюрократизмом, так и занимается» [16, л. 16], а Комитет народного контроля СССР в ответ на жалобу верующих «о финансово-хозяйственных беспорядках в кафедральном соборе г. Белгорода» направил письмо Уполномоченному по Белгородской области со следующей формулировкой: «Просим рассмотреть и о результатах сообщить заявителю» [17, л. 19-20].
Таким образом, противоречия эпохи «перестройки» особенно остро проявились в СССР при решении религиозного вопроса, что выразилось в различиях между проводимой государственной политикой в отношении Церкви и действиями местных властей провинциальных областей Центральной России. Начавшиеся Советском Союзе во второй половине 1980-х гг. изменения государственной политики в отношении религии сопровождались ростом религиозности населения, усилением авторитета Русской православной церкви, однако на местах партийноправительственный аппарат продолжал противостоять возрождению религии и росту религиозности населения. Имевшее место в отчетах из областей замалчивание фактов возрастания интереса населения к Православию, возрождения религиозной жизни уже не было востребовано высшей властью, но новые реалии «перестройки» еще не осознавалось многими представителями власти в провинции. Несмотря на тенденции к положительному решению религиозных вопросов на государственном уровне, на местах проблемы церковной жизни еще рассматривались в духе советской идеологии, особенно болезненными оставались регистрация новых общин и передача храмов церкви. Жители провинциальных областей Центральной России были уверены в поддержке в Москве их
инициативы по передаче храмов Церкви и в проблемах в религиозных вопросах винили местную власть.
Список литературы
1. Документы о подготовке и проведении празднования 1000-летия Крещения Руси. Т. 2 // Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3666. 274 л.
2. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по Липецкой и Магаданской областям // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3734. 148 л.
3. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по Липецкой и Магаданской областям // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3734. 148 л.
4. Письма с ЦК КПСС, переписка с центральными и местными органами власти». Т. 1 // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3888. 58 л.
5. Известия. 1989. 20 сентября.
6. Празднование Русской Православной Церковью 1000-летия Крещения Руси // Журнал Московской Патриархии. 1988. № 9. С. 3-42
7. Информации, представления и проекты, направленные в ЦК КПСС, СМ СССР и РСФСР, Президиума Верховного Совета СССР // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3887. 324 л.
8. Информации, представления и проекты, направленные в ЦК КПСС, СМ СССР и РСФСР, Президиума Верховного Совета СССР // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3887. 324 л.
9. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным
Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по
Белгородской области // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3717. 54 л.
10. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным
Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по
Белгородской области // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3717. 54 л.
11. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным
Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по
Белгородской области // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3717. 54 л.
12. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по Курской и Курганской областям // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3732. 100 л.
13. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по Тульской области // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3749. 109 л.
14. Письма с ЦК КПСС , переписка с центральными и местными органами власти. Т. 2 // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3889. 150 л.
15. Огонек. № 50. Декабрь. 1988.
16. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по Белгородской области // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3717. 54 л.
17. Отчеты, справки, информации и переписка с уполномоченным Совета по вопросам деятельности религиозных организаций по Белгородской области // ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 6. Д. 3717. 54 л.
O. V. Lebedeva,
Z. D. Ilyina
Paradoxes of “perestroika”: state policy and regional practice regarding religion. Changes of state policy regarding religion and regional practice in reviving of orthodox culture in regions of Central Russia in 1985 - 1990 are analyzed on the basis of historic-archival material. Contradictions, shown under conditions of atheism refusal in the USSR and revival of interest for historical sources of regional culture, are analyzed.
Key words: “perestroika”, state policy, atheistic propaganda, 1000-years christening of Russia, Tula, Belgorod, Kursk, Lipetsk regions.
Получено 20.02.2011 г.
УДК 821.161;182-992.
M.B. Майоров, литературовед, документалист, издатель, 8 (953) 957 04 20; (8-4872) 39 34 11, [email protected] (Россия,Тула).
НЕРАСКРЫТЫЙ ПСЕВДОНИМ,
ИЛИ КТО НАПИСАЛ «ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ СТРАННИЦЫ»?
Тема публикации — раскрытие литературного псевдонима середины XIX века. На основе биографических фактов выдвигается версия об авторстве анонимных «Путевых записок странницы» (1860). Попутно восполняется пробел в церковностатистическом издании «Приходы и церкви Тульской епархии» (1895).
Ключевые слова: путевые очерки, текст, церковь, странник, дорога, крест.
Расшифровка литературных псевдонимов прошлых веков - для современности явление достаточно редкое. Публикаций на эту тему встречается мало, к тому же они, как правило, размещаются в профильных журналах («Библиотекарь», «Библиограф», «Библиотечное дело»,
«Книжное обозрение»), из которых сегодня уже и не ясно, какие из них существуют.
Поэтому материал, помещаемый ниже, мы без всяких сомнений решили опубликовать в журнале, совмещающем, на наш взгляд, несколько
