CC BY
12
УДК 551:08
Парадоксы и парадигмы развития нефтегазовой геологии и минерально-сырьевой базы добычи углеводородов России. Исторические аспекты и современность1
А.В. Лобусев1, В.А. Скоробогатов2*
1 РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина, Российская Федерация, 119991, г. Москва, Ленинский пр-т, д. 65, к. 1
2 ООО «Газпром ВНИИГАЗ», Российская Федерация, 142717, Московская обл., г.о. Ленинский, пос. Развилка, ул. Газовиков, зд. 15, стр. 1
* E-mail: V_Skorobogatov@vniigaz.gazprom.ru
Тезисы. В статье обсуждается широкий круг вопросов развития нефтегазовой геологии России и мира в XX - начале XXI вв., включая сформулированные парадигмы развития поисково-разведочных работ на нефть и газ и минерально-сырьевой базы газо- и нефтедобычи, а также нерешенные вопросы онтогенеза углеводородов в земных недрах, понимаемые как парадоксы. Решение этих вопросов возможно в недалеком будущем.
Нефтегазовая геология (НГГ) как наука о генезисе нефти и газа, прогнозировании и обосновании поисков и открытия месторождений углеводородов (МУВ) - нефти (Н) и свободного газа (СГ) в земных недрах - возникла на рубеже XIX и XX вв. (±10 лет: 1890-1910 гг.), сначала в двух нефтедобывающих странах - России (Российской империи) и США, далее в странах Европы, в которых тоже начиналась добыча углеводородов (УВ). У ее истоков стояли российские и зарубежные геологи и геохимики: А.Д. Архангельский, И.М. Губкин, Д.В. Наливкин, Г. Потонье, У Пратт, Г. Л. Стадников, П. Траск, Д. Уайт и др. Достаточно полные обзоры проблем онтогенеза УВ и НГГ даны в ряде работ [1-35].
Авторы выбрали для статьи необычное название: «Парадоксы и парадигмы...», которому соответствует не вполне обычное содержание. Парадокс в общем понимании - это необъяснимое явление, непонятное высказывание, мнение. Рассуждения, которые расходятся с общепринятым мнением и кажутся нелогичными, противоречащими сложившимся взглядам и понятиям. «И гений, парадоксов друг.» (естественно, цитату авторы на свой счет не относят.). Парадигма же - определенный набор концепций или шаблонов мышления, включая теории, методы исследований, постулаты и стандарты, принятые научным сообществом. Однако парадигма - это не рассуждения, а, скорее, управление процессами.
В рамках развития НГГ авторы несколько по-другому трактуют понятия парадокса и парадигмы [24, 32]. По их мнению, парадокс - это существующее и наблюдаемое явление (факт), выпадающее из общих, уже установленных закономерностей, которое реально существует (зафиксировано), но объяснения достаточно логичного ему не находится в данный момент развития науки. Парадигма же - это, наоборот, уже устоявшаяся, понятная многими и принятая в «текущий исторический момент» система взглядов, принципов, приемов, своего рода концепция, объясняющая некий процесс и управляющая им, часто опосредованно влияющая на действия отдельных людей, их коллективов, общества в целом.
Рассмотрим сначала парадигмы развития НГГ, понимаемые авторами как системы существующих в данное время взглядов и принципов, управляющих явно
В порядке обсуждения. Полемика открыта.
Ключевые слова:
парадокс, парадигма, газ, нефть,
нефтегазовая
геология,
поиск,
разведка,
Западная
и Восточная
Сибирь,
залежь,
месторождение,
запасы,
ресурсы.
или скрыто процессами, например, поисков месторождений и залежей углеводородов, формирования и развития минерально-сырьевой базы (МСБ) газо- и нефтедобычи.
Парадигмы в ходе развития НГГ и поисков углеводородных скоплений (УВС) сменяют друг друга и часто сосуществуют в пространстве и времени. Некоторые оказываются «долгоиграющими», по сути, вечными - более 100 лет (век есть век...) и не изжили себя, не исчерпали потенциала своего «руководящего действия», или влияния, на ход развития поисково-разведочных работ (ПРР) на УВ не только в России, но и в мире. Ряд сложившихся парадигм действуют (используются) долго - лет двадцать-тридцать и более, некоторые «рассасываются» в ходе применения и из-за ложного объяснения их возникновения и развития, чаще всего за ненадобностью. Этой проблеме посвящено немного публикаций [19, 22, 24, 26, 32, 33].
Главные функции любой науки - анализ, объяснение и прогноз. Применительно к НГГ это исследования и объяснения накопленных фактов о нефтегазоносности перспективных территорий - нефтегазоносных провинций, областей, районов (НГП, НГО, НГР соответственно), а также автономных генерационно-аккумуляционных комплексов пород - и прогнозирование новых открытий МУВ, обоснование и сопровождение ПРР, научное обеспечение освоения и сопровождение эксплуатации МУВ и залежей УВ.
За полтора столетия развития НГГ во всем мире и России научные исследования и практические поиски, разведку и освоение углеводородных скоплений (УВС) проводили сотни компаний-операторов, десятки тысяч профессиональных геологов, геофизиков, геохимиков, геотехнологов в десятках добывающих стран мира; опубликованы сотни тысяч статей, монографий, справочников, обобщивших исследования по всему спектру проблем, в том числе в СССР и современной России - многие десятки тысяч. Историография нефтяной и газовой отраслей промышленности России [2, 5, 6, 11, 18, 26 и др.], включая ее МСБ, и мира в целом [4, 8, 10, 12, 19, 22, 31, 33, 35] с той или иной степенью детальности представлена в ряде работ отечественных и зарубежных специалистов, в том числе авторов.
Как наука НГГ изучает осадочные породы и геофлюиды, их насыщающие в земных недрах, прежде всего Н и СГ,
т.е. органо-флюидо-минеральные природные системы. Самоцелью являются прогнозирование, поиски и открытия УВС (месторождений и залежей), их разведка, промышленное освоение и добыча Н и СГ. К чему и призвана вся деятельность в области геологии и геохимии нефти и газа.
Исторически первой была приповерхностная парадигма поисков УВС в ходе проведения ПРР: скопления, преимущественно нефти, искали в платформенных и складчатых областях по поверхностным нефте- и газопроявлениям как прямым признакам существования УВС, обычно на небольших глубинах [4, 12, 19 и др.]. В Российской империи они были многочисленны в южном ареале Каспийского моря (ныне - ЮжноКаспийский осадочный нефтегазоносный бассейн / провинция), на Апшеронском п-ове и в Западном Туркестане (о. Челекен), а также на юго-востоке Прикаспийской впадины (соляные купола с прорывом осадочного чехла и сопровождающими нефтегазовыми проявлениями), в Карпатском ареале и в Западном Предкавказье, на о. Сахалин. Главная первопричина - наличие разноамплитудных «живых» разломов и их пересечений (субвертикальных природных «скважин»), по которым и изливается Н и вырывается из недр СГ.
Практически одновременно возникла и развивалась и антиклинальная парадигма (теория) поисков УВС по морфологически выраженным на поверхности Земли конседимен-тационным поднятиям. На глубине в положительных локальных структурах скапливались нефть и газ путем всплывания в водонасыщен-ной среде природных резервуаров в системах «покрышка - коллектор» (на Кавказе, в штате Оклахома и др. регионах). Последняя является универсальной, «выполняется» и используется до настоящего времени: никто не отменит действие гравитационных сил, разделяющих геофлюиды (СГ, Н, воду) в недрах, в том числе в разрезе осадочных продуктивных комплексов в объемном ареале влияния ловушек и МУВ.
НГГ - наука, обслуживающая практические интересы развития нефтяной и газовой отраслей промышленности в части обоснования, создания и развития сырьевой базы добычи УВ. В двадцатилетие между мировыми войнами (1921-1940 гг.) действовала парадигма экстенсивного расширения ПРР на перспективные с точки зрения наличия УВ территории
(прогибы и впадины). Например, в США расширилась география работ от восточных и центральных районов (Предаппалачский прогиб и шт. Оклахома) на юг и запад (шт. Техас, Калифорния и др.) [12, 19, 33]. В России осваивались европейские бассейны: наряду с Предкавказьем - Волго-Уральский, Тимано-Печорский (только медленно и осторожно по причине «юности» НГГ, которая не указывала точно, куда же идти с поисками месторождений).
Кстати, в рамках развития НГГ многое было необъяснимо и не объяснено в контексте онтогенеза УВ. Условия формирования и закономерности размещения УВС еще не были установлены и всеобъемлюще объяснены. Главный посыл был таков: методом проб и ошибок открывать и опоисковывать все новые провинции, области, а по глубине - комплексы пород для увеличения добычи нефти, а в дальнейшем и газа. Появились новые - не буровые - методы прогнозирования (предсказания до бурения) месторождений и залежей УВ: геофизические, геохимические и др. Не все они выдержали проверку практикой. Широко практиковался метод «дикой кошки», т.е. бурения «закидуш-ных» поисковых скважин - наобум, по наитию, геологическому чутью. В результате подобных и проч. «поисков» случалось, что открывали месторождения [19, 33]. Чаще скважины оказывались пустыми - водоносными.
В десятилетие 1941-1950 гг. и в России, и в мире еще продолжала действовать рекогносцировочная парадигма развития МСБ и его научного обеспечения. Однако в двадцатилетие 1951-1970 гг. начала действовать «поисковая» парадигма географического расширения ПРР на все осадочные бассейны Северной Евразии (СЕА), включая Украину и среднеазиатские республики в составе СССР. Были открыты все НГП на суше России, в том числе уникальные и сверхгигантские МУВ Западно-Сибирской нефтегазоносной мегапровинции (ЗСМП), Предкавказья, Волго-Уральской (ВУНГП) и Тимано-Печорской провинций. Однако открыть - еще не значит разведать. Многие месторождения и залежи были именно только открыты, но совершенно не разведаны, особенно в Западной Сибири и особенно газосодер-жащие (на севере ЗСМП). С нефтью было решительно просто: открыли, разведали за три-четыре года (основные залежи), пустили в эксплуатацию. Стране нужна была нефть! Яркий
пример: освоение уникального Ромашкинского нефтяного месторождения в ВУНГП: открыли в 1948 г., пустили в эксплуатацию в 1952 г. Недра шельфов СЕА оставались не тронутыми ПРР: дел хватало и на суше.
Однако в первое десятилетие изучения и освоения углеводородного потенциала (УВП) действовала «окраинная» парадигма ведения ПРР (развития МСБ). Геологи просто не решались выходить в центральные области сибирских провинций, хотя уже существовал прецедент по ВУНГП: самое крупное, уникальное по запасам месторождение нефти - Ромашкинское - открыто именно в самом центре провинции. Эта нерешительность задержала открытие гигантских МУВ в Западной и в Восточной Сибири на восемь-десять лет.
Основу поисково-разведочной парадигмы 1951-1970 гг. составляли прогнозирование и открытие новых НГП, НГО в Сибири и на Дальнем Востоке, поиск гигантских и уникальных по запасам МУВ, установление условий крупного газо- и нефтенакопления в земных недрах, закономерностей размещения и прогнозирования крупных зон и отдельных месторождений, разработка критериев их поиска; однако условия онтогенеза УВ (от генерации до аккумуляции и сохранности залежей) были малопонятны, а они - главное условие успешного прогноза (если догадываешься, установил, знаешь, как формировались УВС - легче искать!..).
Детальная разведка даже гигантских МУВ не проводилась; для большинства из них разведочный этап растянулся на многие десятилетия, для некоторых продолжается и до сих пор (ачимовская толща и юрский комплекс большинства месторождений северных и арктических областей ЗСМП, даже Уренгойского, открытого по сеноману в 1966 г.).
Следующее двадцатилетие (1971-1990 гг.) стоит по праву назвать «золотым периодом» развития нефтяной и газовой отраслей промышленности России, как, впрочем, и такой науки, как НГГ. Кстати, ее бурное развитие началось в предыдущее десятилетие. Происходило формирование и освоение сырьевой базы нефтегазодобычи и НГГ как ее научной основы, росли темпы открытия новых МУВ и приростов разведанных запасов УВ, уровни их добычи достигли в России максимума, расширилась география ПРР, увеличивались глубины поисковых скважин
(от 1,5.2,0 км и до 4,5.5,0 км). Действовала разведочно-поисковая парадигма развития МСБ и НГГ: быстрая и полноценная разведка открытых месторождений (но только по ведущим залежам!) для прироста промышленных запасов и увеличения добычи УВ и продолжение поисков по всей территории России.
Начались и первые крупные открытия на шельфе (после 1980 г.) Баренцева, Охотского и Карского морей. Мелкие открытия были и ранее, но на южных морях - Каспийском, Азовском, а также на западе - в Балтийском море. Текущие запасы газа и нефти в стране достигли соответственно 49 трлн м3 (геологические) и около 19 млрд т (извлекаемые). Общее число обнаруженных МУВ превысило 2 тыс. ед. (от современных 3770 ед.), при этом на суше были открыты все сверхгигантские, гигантские и большинство крупнейших месторождений (с начальными запасами более 100 млн условных тонн (у.т)2, геологических). Российская школа НГГ достигла очень высокого - мирового - уровня, особенно в области онтогенеза УВ в 1970-е гг., прогнозирования и поисков МУВ, подсчета потенциальных ресурсов (конец 1980-х гг.). Вместе с тем по большинству материковых бассейнов СЕА уровень структурно-буровой изученности уже превысил 65.70 % (до 85 % и более в Предкавказье, в ВУНГП и др.) до глубин 4,2.4,5 км, что исключало новые открытия достаточно крупных УВС на малых (до 1,5 км), средних (1,5.3,0 км) и повышенных (3.4 км) глубинах. Однако глубокое и сверхглубокое бурение (до 5,5.6,0 км) показало низкую результативность в плане открытия новых залежей и промышленных запасов, т.е., соответственно, и низкие перспективы газо- и особенно нефтеносности больших глубин, особенно для терригенных коллекторс-ких толщ молодых плит и древних платформ. Кстати, в США и в Западной Европе эта «болезнь глубины» (т.е. бурение поисковых скважин на суше в палеозойских и мезозойских бассейнах до глубин 6,5.8,0 км) была успешно преодолена еще в начале 1970-х гг.: общемировой опыт показал исчезновение коллекторс-ких свойств у песчаников и алевролитов (и, соответственно, коммерческих притоков УВ) до глубин 4,0.4,5 (очень редко до 4,8.5,0 км), у карбонатов - на 1,0.1,2 км глубже. Однако отечественным геологам необходимо было пройти свой путь, учиться на собственных
По условному паритету 1000 м3 = 1 т жидких УВ.
ошибках, и сверхглубокое бурение продолжалось до 1991-1993 гг., а в Западной Сибири -и до 2010 г. Практически безрезультатно были пробурены сотни поисковых скважин, а продуктивными на глубинах более 4,5 км оказывались единицы. Вообще-то, хотя бы иногда надо думать: бурить или не бурить. очередную поисковую скважину. И если бурить, то на какую глубину? Итак, период «большой разведки и успешных (и дешевых!) поисков» завершился. аккурат. к известным событиям 1991-1993 гг., после которых масштабные ПРР временно прекратились (финансово-организационные сложности).
До 1950 г. в России отсутствовала как таковая ясная и четкая парадигма развития МСБ газо- и нефтедобычи и ведения ПРР, поскольку неизвестны, малопонятны были сами условия и закономерности формирования и размещения УВС в недрах осадочных бассейнов СЕА (России и сопредельных морей, включая арктические и дальневосточные), особенности их локализации в конкретных осадочных толщах, которые позволили бы проводить целенаправленный поиск с минимальными геологическими рисками неоткрытия МУВ.
Парадигма «золотого двадцатилетия» (1971-1990 гг.) исходила из требований быстрой и масштабной доразведки уже открытых и вновь открываемых на суше гигантских и уникальных МУВ со значительным приростом разведанных запасов (категорий В^С^ и их освоением для обеспечения все возрастающей добычи газа и нефти. Активные поиски УВС продолжались повсеместно на суше (и начались на шельфе с 1983-1985 гг.), но в 1986-1991 гг. акцент в работах все более смещался в сторону разведки и доразведки (в начальный этап эксплуатации месторождений и залежей), поскольку все больше открывалось небольших по запасам МУВ, а гиганты «простаивали» недоразве-данными. по средним и глубокопогруженным горизонтам.
В десятилетие 1991-2000 гг. парадигма развития как таковая отсутствовала: все (многое?) в области нефти (и газа) происходило по инерции и хаотично, импульсивно, при этом многое в проблеме онтогенеза УВ было уже понятно, объяснено и принято в предыдущее десятилетие [14, 16, 25, 27, 31, 33].
Однако, как ни странно, НГГ как наука продолжала развиваться согласно экстенсивной (инерционной) парадигме, поскольку
новые данные не поступали (практически), но уже накопленные в предыдущий период материалы были настолько объемными и разнообразным, что позволяли это, как, впрочем, и в последующие десятилетия уже нового века. Кстати, большинство идей и концепций в области НГГ высказаны и обоснованы в период 1976-1990 гг. В более поздний период они развивались, углублялись, но принципиально нового в науке уже не возникало (и не предлагалось.).
В новейшее двадцатилетие «первичного накопления капитала» (2001-2020 гг.), в том числе активов (= запасов УВ) у компаний-операторов по мере возрождения нефтяной и укрепления газовой промышленности России, появления большого числа государственных и частных компаний, крупных, средних и мелких, изучение и освоение недр осадочных бассейнов СЕА продолжилось на суше и усилилось на арктическом шельфе и в Охотском море. В эти годы, по мнению авторов, действовала возродившаяся разведочная парадигма и на суше, и в акваториях (она вернулась с 1980-х гг.). Все компании акцентировали усилия на разведке открываемых и до-разведке давно открытых (двадцать-тридцать лет назад!) МУВ и залежей с целью укрепления МСБ нефте- и газодобычи и обеспечения все возрастающего производства УВ в ближней и средней перспективе (до 2026-2030 гг.), безусловно, с учетом конъюнктуры и текущих цен на энергоносители. Известно, что разведка дает запасы, запасы дают добычу, продажа добытых УВ дает прибыль. Поиски дают только открытия МУВ и залежей с минимальным приростом разведанных (промышленных) запасов вокруг скважины-первооткрывательницы. Эта работа на будущее, часто отдаленное. Отсюда и акцент на разведку у большинства компаний, возродившихся или возникших вновь в 1998-2005 гг. Сейчас наступило время «поискового ренессанса», очередная смена парадигмы развития [24, 26, 32].
Путем постановки поисковых и разведочных работ в разные периоды развития МСБ газонефтедобычи могут существовать разные глобальные, региональные, корпоративные и проч. парадигмы, применимые к действующим и меняющимся условиям в пределах конкретных регионов и для различных компаний-операторов. Главное, чтобы текущая парадигма была сформулирована и выбрана правильно
и соответствовала современным условиям, а действия компаний ей не противоречили. Образно главный посыл развития и освоения МСБ: копай глубже - кидай дальше. как у экскаваторщиков.
Большинство крупных и средних компаний-операторов после 2010 г. сделали ставку именно на разведку и доразвед-ку крупных контролируемых месторождений с приростом разведанных запасов путем перевода запасов категорий В2+С2 в категории В^С^ а не на поиск новых месторождений и залежей. Отсюда и бурное развитие объемной сейсмики 3D. Динамика новых открытий в регионах Сибири Дальнего Востока: три-четыре месторождения УВ за два-три года работ (на одну компанию), причем, как правило, средних и часто даже небольших по запасам (менее 30 млрд м3 по газу и менее 10 млн т по нефти каждое). При этом в ряде случаев часто приращиваются запасы, которые в ближайшие пятнадцать-двадцать и даже 25 лет не будут активно востребованы для производства УВ, особенно на шельфах. По сути, сейчас действует неверный принцип «прирост ради прироста», а востребованность новых запасов отошла на второй план. Однако контролируемые разведанные запасы - основа капитализации компаний. Они высоколиквидны: их можно продать, заложить в банки (применительно к мелким компаниям), обменять, соединить в общие добычные проекты с другими компаниями-операторами и т.д.
Основой новой - современной - парадигмы развития МСБ путем проведения дальнейших ПРР на газ и нефть должен быть ориентир на поисковые работы (поиски и открытия), которые имеют стратегическую направленность и позволяют планировать и проводить работы с приростом новых запасов до 2040 г. на суше - множество малоразмерных МУВ до 25.30 млн у.т, но и менее 10 и даже 3 млн у.т, редко крупных (30.100 млн у.т), а крупнейшие (100.300 млн у.т) имеют уже малую вероятность к открытию. На шельфах арктических морей предстоят очень значительные открытия и приросты с тем, чтобы новая МСБ газодобычи взамен существующей на суше в Западной Сибири (в Надым-Пур-Тазовском регионе и уже введенной в бой за газ в Ямало-Карском регионе) была подготовлена в десятилетие 2026-2035 гг., и далее - ее активное освоение.
К 2040 г. на территории материковых бассейнов СЕА не останется совершенно не опоискованных объектов и районов до глубин 4,5.5,0 км по породам осадочного чехла и зоны контакта с фундаментом, а внедряться в него с поисковым бурением на значительную глубину для обнаружения редких мелких по запасам УВС - дело высокорискованное, высокозатратное, нерациональное, заведомо убыточное. Очень характерен пример Томской области, где по рекомендациям ряда ученых (Н.П. Запивалова и др.) были пробурены многие десятки скважин на доюрский фундамент, но с его вскрытием на многие сотни метров не открыто ни одной «коренной» палеозойской залежи. Все крупнейшие, крупные и, вероятно, большинство средних по запасам МУВ (до 20.25 млн у.т) в период 2023-2040 гг. будут уже открыты.
Недра западноарктических морей также будут изучены до глубин 3,5.4,0 км достаточно хорошо: уровень структурно-буровой изученности достигнет 65.70 % и более; это уровень, «запрещающий» обнаружение новых значительных по запасам УВС [23, 26]. Для восточноарктических морей, существенно менее перспективных, чем Баренцево и особенно Карское моря, степень изученности достигнет 30.45 %, и все крупнейшие МУВ в их недрах будут открыты и частично разведаны. Охотоморская провинция как серьезный поисковый мегаобъект «завершится» уже к 2031-2035 гг. [26].
Завершение изучения и освоения традиционных ресурсов и запасов УВ на суше СЕА и в наиболее перспективных шельфовых областях потребует разработки и обоснования новой парадигмы развития МСБ газо- и нефтедобычи на основе новейших достижений в области НГГ уже к 2038-2040 гг. с началом ее действия в 2041-2045 гг. (и до 2060 г.).
По мере изучения и освоения недр России, открытия и разведки различных по величине запасов и фазовому состоянию МУВ, перевода части начальных потенциальных ресурсов УВ в разведанные запасы и далее в накопленную добычу появлялись и решались в той или иной степени проблемы НГГ - прогностической, поисковой и разведочной, а также проблемы развития МСБ. А нерешенные проблемы «превращались» в парадоксы, среди которых авторы различают:
• общегеологические;
• онтогенетические;
• ресурсно-геологические;
• технико-технологические.
К первой группе относятся парадоксы аномальных термобарических условий в ряде НГП и НГО, в частности в западной половине ЗСМП: ярко выраженные термоаномалии на востоке Красноленинского свода, на западе Салымской и Бованенковско-Харасавэйской зон нефте-и газонакопления с геотемпературами в кровле юры 120.150 °С, в подошве до 180 °С и более [15, 28]. Какие генетические причины обусловили их формирование? Каково соотношение аномального геотермического (и температурного) и флюидобарического полей? Несмотря на длительную историю исследования этих проблем [14, 15, 28], многое остается неясным, малопонятным, труднообъяснимым. То же относится и к формированию аномально низких флюидальных давлений в коллектор-ской системе венда и нижнего кембрия большинства областей Восточно-Сибирского мега-бассейна (ниже соленосной покрышки на глубинах 2.3,5 км) [23]. Вместе с тем большинство чисто геологических проблем нефтегазоносных бассейнов и провинций успешно решены в последнее двадцатилетие минувшего века (1981-2000 гг.).
Более многочисленны онтогенетические парадоксы НГГ России, несмотря на значительные усилия больших коллективов геологов и геохимиков, в частности в тридцатилетие 1961-1990 гг. (далее - кризисные явления, в том числе и в области науки). С фундаментальным звеном онтогенеза - генерацией органических подвижных соединений (ОПС), оторвавшихся от материнского рассеянного (РОВ) или концентрированного (КОВ) органического вещества (= углей), многое, если не все, ясно: необходимы вещество - энергия - пространство - время для реализации генерационных процессов, однако дискуссионными остаются выводы о масштабах генерации, массах и объемах ОПС в конкретных генерационных условиях [7, 14, 25, 31, 33]. И здесь мнения геохимиков (С.Г. Неручев, Е.А. Рогозина и др.) и геологов (В.И. Ермаков, В.А. Скоробогатов и др.) расходятся существенно.
Энергетическое воздействие недр на органо-флюидо-минеральные комплексы осадочных пород приводит к тому, что часть ОВ переходит из твердого в газообразное и жидкое состояния (битумоиды), их объемы
увеличиваются, ОПС слабо связаны с материнским субстратом, и начинается передвижение подвижных веществ на микроуровне их существования внутри непроницаемых толщ-генераторов, обычно - глин, но также и пластов углей. И здесь возникает парадокс эмиграции, механизмы, масштабы, расстояния, условия которой остаются малопонятными до настоящего времени, особенно эмиграции жидких веществ из мощных глинистых толщ (100.1000 м и более) в условиях малого развития или отсутствия разломов со смещением хотя бы 15.20 м [25, 33, 34]. С газом проще, с битумоидами («микронефтью») много сложнее... Парадокс эмиграции ОПС остается полноценно необъясненным и необъяснимым, вообще малопонятным. Но процесс идет, судя по сформированным УВС.
Вопросами вторичной коллекторской миграции СГ и нефти занимались ряд зарубежных и отечественных ученых таких научно-исследовательских институтов, как ВНИГРИ, ИГиРГИ, ВНИИГАЗ, СевкавНИПИГАЗ и др. [9, 14, 17, 21]. Эти проблемы более понятны и приняты научным сообществом еще 40.50 лет назад в рамках развивавшейся теории онтогенеза УВ [1, 8, 14, 17, 21, 31], однако и здесь выделяются своеобразные парадоксы.
Парадокс дальней (100.150 км и более) латеральной миграции УВ, особенно тяжелых нефтей плотностью более 0,900 г/см3. Опять же для СГ многое достаточно понятно и объяснимо: очень большая разница плотностей воды в пластовых условиях, даже газонасыщенной, и газа в свободном состоянии под давлением (0,98 / 0,55.0,70 г/см3). Но как далеко может мигрировать нефть с высоким содержанием смол, асфальтенов и тяжелых гибридных соединений при минимальной разнице плотностей (менее 0,1 г/см3)? Существование громадных скоплений тяжелых неф-тей (десятки и сотни миллиардов тонн, геол.) в мире (Канада, Венесуэла, Восточная Сибирь, Мадагаскар, бассейны Китая и мн. др.) требует ее миграции по окраинно-бассейновым моноклиналям на многие десятки и даже сотни километров. Но откуда и как? Нет ответа. Есть результат - нет механизма. Парадокс. Сюда же относится и понятие первичных нефтей. Какие они? Первоначально тяжелые и созревающие до нормальных и легких при погружении и увеличении катагенеза [24, 29, 31, 33] или изначально легкие,
но подвергшиеся биодеградации? Авторы и многие другие исследователи, отечественные и зарубежные, считают правильной первую точку зрения, в отличие от видных геохимиков, разделяющих вторую (Ал.А. Петрова и др.). Грань между геологами, знающими «фактуру», и геохимиками, изучающими вещество нефтей («в отрыве» от недр), в этих вопросах наиболее видна и проявляется достаточно существенно. Однако «правее» тот, кто знает недра и отталкивается в своих рассуждениях от природных реалий, фактов.
Парадокс ремиграции. Малопонятной остается субвертикальная миграция УВ по разломам через относительно мощные покрышки. Как при мгновенных подвижках (со смещением по разломам менее 1 см) прорываются газ и особенно нефть? Как влияет природный флюидо-разрыв на проницаемость, и есть ли он в аномальных зонах повышенной трещиноватости? Тем более что трещины «схлопываются» в пластичных породах (соль, недоуплотненные глины) тоже практически мгновенно.
Парадокс неполного разрушения МУВ и залежей в платформенных условиях. Всегда в ловушке что-то остается. Было крупным, стало мелким. а часто и вторичным. Выше по разрезу.
Много вопросов и мало ответов (конкретных, общепринятых) на проблемы эволюции УВС внутри ловушек [14, 27] и разрушения скоплений [17, 19, 20, 31, 33], а также самого вещества нефти в течение десятков и сотен миллионов лет, особенно в древних толщах венда и палеозоя. Парадокс сохранности СГ и нефти в залежах, особенно после масштабного внедрения магматических тел в осадочный чехол, как это имело место в триасовое время на Сибирской платформе. Как? Почему? И тоже нет исчерпывающего ответа, объяснения. А месторождения УВ есть.
Ресурсно-геологические парадоксы. В разных регионах они существенно разные. Чем выше доля пород морского генезиса в пес-чано-глинистой толще, тем выше доля газовой компоненты в суммарных ресурсах и запасах УВ (юра севера). Почему? Парадокс. Формирование нефтяных скоплений в континентальных толщах и газовых - в морских. То же в недрах ЗСМП. Безусловно, парадокс.
Парадоксальная независимость величин УВП (в том числе и газового, и нефтяного) от величины генерационных параметров
и объемов (масс) генерации. А бывает и так: чем меньше, тем выше. Это действительно парадокс! Многочисленны примеры, когда при пониженных содержаниях органики (РОВ) на уровне 0,8.1,5 % образовалось значительное число МУВ, в том числе и достаточно крупных, в том числе нефтесо-держащих (в кайнозойских дельтах р. Нигеры, р. Миссисипи и др.). В силу каких условий и причин? Неясно. Снова нет ответа.
Парадокс: почему таким низким оказался КПД онтогенеза в Предкавказье (Северо-Кавказская НГП в пределах Скифской плиты и передовых альпийских прогибов)? Множество открытых мелких МУВ и только два крупнейших (более 100 млн у.т) - Северо-Став-ропольско-Пелагиадинское газовое и Анас-тасиевско-Троицкое нефтегазовое .
И главный парадокс западных и южных областей Восточно-Сибирской мега-провинции: а как вообще могла сохраниться нефте- и особенно газоносность в ее недрах после катастрофического объемного воздействия магматической деятельности и вулканизма на венд-палеозойский осадочный чехол в триасовое время? Действительно, парадокс Сибирской платформы: почему при таком интенсивном воздействии магматической деятельности (трубки взрыва, силлы, покровы базальтов и др.) все же сохранились не только нефтяной, кстати небольшой, но и газовый потенциал ее недр?
Юрский онтогенетический парадокс Западной Сибири. Ну почему при просто огромных объемах газогенерации в угленосной толще и масштабах битумогенерации во всех лито-типах пород юры (не только в глинах и углях, но и в алевролитах и даже в углистых песчаниках всех внутренних областей ЗСМП) такими малыми оказались масштабы промышленного нефте- и особо газонакопления при минимальных коэффициентах аккумуляции и сохранности УВ (менее 2 %) во всех областях, кроме Красноленинской зоны (района) нефтенакопления? Нет ответа даже у «знатных юристов», изучающих юрский комплекс пород 40.50 лет [13, 15, 28, 30]. Версии есть, полноценного ответа нет.
Один из ресурсных парадоксов ЗСМП. Почему при весьма малых содержаниях рассеянного органического вещества в породах берри-аса - нижнего валанжина (фон - 0,8.1,5 %) в ачимовской толще образовались гигантские скопления УВ: нефти в Среднем Приобье -Мало-Балыкское и др. МУВ, Уренгойское -почти 3 млрд у.т (СГ + конденсат + + нефть) и др.? Почему при огромных масштабах газообразования в нижне-среднеюрской толще повсеместно - по всей территории ЗСМП - так малы выявленные запасы и невелики предполагаемые ресурсы СГ?
Эти и менее масштабные парадоксы, пока еще не объясненные научной общественностью, осложняют, затрудняют дальнейшее развития НГГ России. Однако положительно главное: геологи и России, и мира научились предсказывать (прогнозировать) и результативно искать месторождения в разнообразных геологических условиях, порой очень сложных, как, например, в породах Западной Сибири. Успешно и с малыми «перетратами» денег, времени и усилий. А что по части онтогенетических парадоксов, так. «тайна происхождения и существования нефти в недрах не будет раскрыта полностью даже тогда, когда из недр будет добыта последняя ее бочка (баррель).». (Эта «крылатая фраза» бытует в профессиональной среде еще с конца 1970-х гг. Кто-то, геолог или геотехнолог - специалист по разработке УВС, хорошо сказал.)
Авторы отдают себе отчет в том, что далеко не все парадоксы упомянуты в статейном варианте, когда затронутая проблема достойна более всестороннего исследования и монографического описания. Поэтому исследование и объяснение парадоксов в области НГГ будет продолжаться. И эта важнейшая функция науки в области НГГ останется всегда востребованной и актуальной и продолжится много десятилетий XXI в. И выльется в написание и публикацию еще ряда статей и монографий, подготовку и защиту ряда диссертаций. Были бы новые мысли и разработки, а факты из области НГГ будут стремительно увеличиваться по мере разбуривания новых районов на суше и арктическом шельфе.
Список литературы
1. Баженова О.К. Геология и геохимия нефти и газа / О.К. Баженова, Ю.К. Бурлин,
Б.А. Соколов и др. - М.: МГУ, 2012. - 432 с.
2. Брехунцов А.М. Освоение углеводородного потенциала Западной Сибири в свете прогнозов, заложенных в Энергетической стратегии Российской Федерации на период до 2035 года / А.М. Брехунцов, И.И. Нестеров, Л.А. Нечипорук // Минеральные ресурсы России. Экономика и управление. - 2017. -
№ 2. - С. 51-56.
3. Брехунцов А.М. Ресурсная база углеводородного сырья и первоочередные объекты поиска и освоения запасов нефти и газа в арктических областях Западной Сибири / А.М. Брехунцов // Горные ведомости. - 2017. - № 2. - С. 6-13.
4. Брод И.О. Залежи нефти и газа / И.О. Брод. -М.: Гостоптехиздат, 1951. - 349 с.
5. Васильев В.Г. Месторождения природного газа в Сибири / В.Г. Васильев, Г. Л. Горбенко, Ю.П. Мирончев // Газовая промышленность. -1965. - № 1. - С. 8-13.
6. Васильев В.Г. Ресурсы, добыча природного газа и поисково-разведочное бурение
на газ в СССР / В.Г. Васильев, Н.Д. Елин, Н.С. Ерофеев и др. - М.: ЦНИИТЭнефтегаз, 1964. - 170 с.
7. Вассоевич Н.Б. Геохимия органического вещества и происхождение нефти: избр. труды / Н.Б. Вассоевич, - М: Наука, 1986. -336 с.
8. Высоцкий И.В. Геология природного газа / И.В. Высоцкий. - М. Недра, 1979. - 392 с.
9. Гассоу УК. Основополагающие положения гипотезы дифференциального улавливания углеводородов / УК. Гассоу // Проблемы нефтяной геологии в освещении зарубежных ученых. - М.: Гостоптехиздат, 1961. -
С. 120-140.
10. Гедберг Х.Д. Геологические аспекты происхождения нефти = Geologic aspects
of origin of petroleum / Х.Д. Гедберг; пер. с англ. проф. М.Ф. Двали. - М.: Недра, 1966. - 250 с.
11. Гриценко А.И. Газовая геология на пороге XXI в. / А.И. Гриценко, В.А. Пономарев, П.И. Дворецкий и др. // Газовая промышленность. - 2000. - № 3. - С. 15-22.
12. Губкин И.М. Учение о нефти. - 3-е изд. -М.: Наука, 1975. - 383 с.
13. Гурари Ф.Г. Закономерности размещения углеводородных залежей в нижне-среднеюрских отложениях Западно-Сибирской плиты / Ф.Г. Гурари, А.Е. Еханин // Геология нефти и газа. - 1987. - № 10. - С. 19-26.
14. Данилов В.Н. Сравнительный анализ онтогенеза углеводородов в Печорском и других осадочных бассейнах
мира / В.Н. Данилов, Н.А. Малышев,
B.А. Скоробогатов и др. - М.: Академия горных наук, 1999. - 400 с.
15. Ермаков В.И. Тепловое поле
и нефтегазоносность молодых плит СССР / В.И. Ермаков, В.А. Скоробогатов. -М.: Недра, 1986. - 221 с.
16. Карцев А.А. Основы геохимии нефти
и газа / А.А. Карцев. - М.: Недра, 1969. - 269 с.
17. Крутиков Н.М. Миграция и рассеяние нефти и газа в платформенных
условиях / Н.М. Кругликов, Л.Л. Багдасарян, И.А. Волков и др. - Л.: Недра, 1986. - 212 с.
18. Крылов Н.А. Главные вехи истории нефтедобычи в России / Н.А. Крылов // Газовая геология России. Вчера, сегодня, завтра:
сб. науч. тр. - М.: Газпром ВНИИГАЗ, 2000. -
C. 12-17.
19. Леворсен А.И. Геология нефти и газа = Geology of petroleum / А.И. Леворсен; пер. с англ. -
М.: Мир, 1970.
20. Наливкин В.Д. Процессы разрушения залежей нефти и газа и оценка потерь углеводородов / В.Д. Наливкин, И.С. Гольдберг, Н.М. Кругликов и др. // Советская геология. -1984. - № 7. - С. 60-70.
21. Панченко А.С. Раздельное прогнозирование залежей нефти и газа / А.С. Панченко. -М.: Недра, 1985. - 199 с.
22. Перродон А. Формирование и размещение месторождений нефти и газа = Formation of disposition des gisсments de petrole
el de gaz / А. Перродон; пер. с фр. Д.И. Колодина. - М.: Недра, 1991. - 359 с.
23. Скоробогатов В.А. Енисей-Ленская мегапровинция: формирование, размещение и прогнозирование месторождений углеводородов / В.А. Скоробогатов // Геология нефти и газа. - 2017. - № 3. - С. 3-17.
24. Скоробогатов В.А. Новая парадигма развития энергетического комплекса России в первой половине XXI века / В.А. Скоробогатов // Деловой журнал Neftegaz.ru. - 2019. -
№ 5 (89). - С. 80-89.
25. Скоробогатов В.А. Онтогенез газа и нефти
в осадочных бассейнах и породах различного типа и возраста / В.А. Скоробогатов, Л.В. Строганов // Газовые ресурсы России в XXI веке: сб. науч. трудов. - М.: Газпром ВНИИГАЗ, 2003. - С. 43-67.
26. Скоробогатов, В.А. Поиски месторождений и залежей углеводородов в осадочных бассейнах Северной Евразии: итоги, проблемы, перспективы / В.А. Скоробогатов, В.В. Рыбальченко, Д.Я. Хабибуллин и др. // Вести газовой науки: науч.-тех. сб. -
М.: Газпром ВНИИГАЗ, 2019. - № 4 (41): Проблемы ресурсного обеспечения газодобывающих районов России. - С. 18-34.
27. Скоробогатов В.А. Термобарогеохимическая эволюция скоплений углеводородов /
В.А. Скоробогатов // Геология нефти и газа. -1991. - № 8. - С. 23-29.
28. Скоробогатов В.А. Юрский продуктивный комплекс Западной Сибири: прошлое, настоящее, будущее / В.А. Скоробогатов // Вести газовой науки: науч.-тех. сб. -
М.: Газпром ВНИИГАЗ, 2017. - № 3 (31): Проблемы ресурсного обеспечения газодобывающих районов России. - С. 36-58.
29. Строганов Л.В. Газы и нефти ранней генерации Западной Сибири / Л.В. Строганов, В.А. Скоробогатов. - М.: Недра-Бизнесцентр», 2004. - 415 с.
30. Сурков В.С. Перспективы нижнесреднеюрских отложений Ямало-Ненецкого автономного округа / В.С. Сурков, А.М. Казаков,
В.П. Девятов и др. // Геология нефти и газа. -1998. - № 11. - С. 8-20.
31. Тиссо Б. Образование и распространение нефти = Petroleum formation and occurrence / Б. Тиссо, Д. Вельте; пер. с англ. - М.: Мир,
1981. - 501 с.
32. Хабибуллин Д.Я. Новая парадигма ведения поисково-разведочных работ в России
в 2021-2040 гг. для развития минерально-сырьевой базы газодобычи / Д.Я. Хабибуллин,
B.А. Скоробогатов // Геология нефти и газа. -2018. - № 4s: Газпром ВНИИГАЗ - 70 лет. -
C. 67-73.
33. Хант Дж. Геохимия и геология нефти и газа = Petroleum geochemistry and geology / Дж. Хант; пер. с англ. - М.: Мир,
1982. - 703 с.
34. Magoon L.B. The petroleum system -
From source to trap / L.B. Magoon, W.G. Dow // AAPG Memoir. - 1994. - Т. 60. - 655 с.
35. Welte D.H. Petroleum and basin evolution / D.H. Welte, B. Horstfield,
D.R. Baker. - Berlin, Heidelberg: Springer-Verlag, 1997. - 535 с.
Paradoxes and paradigms in evolution of petroleum geology and mineral resource base of hydrocarbon production in Russia. Historical retrospective and our times
A.V. Lobusev1, V.A. Skorobogatov2*
1 National University of Oil and Gas «Gubkin University», Block 1, Bld.65, Leninskiy prospect, Moscow, 119991, Russian Federation
2 Gazprom VNIIGAZ LLC, Bld. 1, Estate 15, Gazovikov street, Razvilka village, Leninskiy urban district, Moscow Region, 142717, Russian Federation
* E-mail: V_Skorobogatov@vniigaz.gazprom.ru
Abstract. The article highlights a wide range of questions related with evolution of domestic and foreign petroleum geology in 20th - 21st centuries, including the formulated paradigms of geological prospecting and search of oil and gas and constructing of mineral resource base for production of hydrocarbons. Few unsolved problems of hydrocarbons subsoil ontogenesis are described like paradoxes. Solutions are going to be found in the near future.
Keywords: paradox, paradigm, gas, oil, petroleum and gas geology, search, prospecting, Western and Eastern Siberia, deposit, field, reserves, resources.
References
1. BAZHENOVA, O.K., Yu.K. BURLIN, B.A. SOKOLOV, et al. Geology and geochemistry of oil and gas [Geologiya i geokhimiya nefti i gaza]. Moscow: Moscow State University, 2012. (Russ.).
2. BREKHUNTSOV, A.M., I.I. NESTEROV, L.A. NECHIPORUK. Development of the Western Siberia HC potential in the light of the predictions specified in the Russian Federation energy strategy for the period up to 2035 [Osvoyeniye uglevodorodnogo potentsiala Zapadnoy Sibiri v svete prognozov, zalozhennykh v Energeticheskoy strategii Rossiyskoy Federatsii na period do 2035 goda]. Mineralnyye Resursy Rossii. Ekonomika i Upravleniye, 2017, no. 2, pp. 51-56, ISSN 0869-3188. (Russ.).
3. BREKHUNTSOV, A.M. Mineral resource base of raw hydrocarbons and primary objects for searching and development of oil and gas reserves in Arctic regions of Western Siberia [Resursnaya baza uglevodorodnogo syrya i pervoocherednyye obyekty poiska i osvoyeniya zapasov nefti i gaza v arkticheskikh oblastyakh Zapadnoy Sibiri]. Gornyye Vedomosti. 2017, no. 2, pp. 6-13. ISSN 1818-5606. (Russ.).
4. BROD, I.O. Oil and gas deposits [Zalezhi nefti i gaza]. Moscow: Gostoptekhizdat, 1951. (Russ.).
5. VASILYEV, V.G., G.L. GORBENKO, YU.P. MIRONCHEV. Siberian fields of natural gas [Mestorozhdeniya prirodnogo gaza v Sibiri]. Gazovaya Promyshlennost, 1965, no. 1, pp. 8-13, ISSN 0016-5581. (Russ.).
6. VASILYEV, V.G., N.D. YELIN, N.S. YEROFEYEV, et al. Resources, production of natural gas and gas exploratory drilling in the USSR [Resursy, dobycha prirodnogo gaza i poiskovo-razvedochnoye bureniye na gaz v SSSR]. Moscow: TsNIITEneftegaz, 1964. (Russ.).
7. VASSOYEVICH, N.B. Geochemistry of organic matter and origin of oil [Geokhimiya organicheskogo veshchestva i proiskhozhdeniye nefti]: selectas. Moscow: Nauka, 1986. (Russ.).
8. VYSOTSKIY, I.V. Geology of natural gas [Geologiya prirodnogo gaza]. Moscow: Nedra, 1979. (Russ.).
9. GASSOU, U.K. Basics of a hypothesis on differential entrapment of hydrocarbons [Osnovopolagayushchiye polozheniya gipotezy differentsialnogo ulavlivaniya uglevodorodov]. In: Problems of petroleum geology in interpretation of foreign scientists [Problemy neftyanoy geologii v osveshchenii zarubezhnykh uchenykh]: collected bk. Moscow: Gostoptekhizdat, 1961, pp. 120-140. (Russ.).
10. HEDBERG, H.D. Geologic aspects of origin of petroleum. Translated from Engl. Moscow: Nedra, 1966. (Russ.).
11. GRITSENKO, A.I., V.A. PONOMAREV, P.I. DVORETSKIY, et al. Gas geology on the edge of 21st century [Gazovaya geologiya na poroge XXI v.] Gazovaya Promyshlennost, 2000, no. 3, pp. 15-22, ISSN 0016-5581. (Russ.).
12. GUBKIN, I.M. Doctrine of petroleum [Ucheniye o nefti]. 3rd ed. Moscow: Nauka, 1975. (Russ.).
13. GURARI, F.G., A.Ye. YEKHANIN. Patterns of hydrocarbon deposits presence in Lower-Middle-Jurassic sediments of West-Siberian plate [Zakonomernosti razmeshcheniya uglevodorodnykh zalezhey v nizhnesredneyurskikh otlozheniyakh Zapadno-Sibirskoy plity]. Geologiya Nefi i Gaza, 1987, no. 10, pp. 19-26. ISSN 0016-7894. (Russ.).
14. DANILOV, V.N., N.A. MALYSHEV, V.A. SKOROBOGATOV et al. Comparative analysis of hydrocarbon ontogenesis in Pechora and other sedimentary basins of the World [Sravnitelnyy analiz ontogeneza uglevodorodov v Pechorskom i drugikh osadochnykh basseynakh mira]. Moscow: Academy of Mining Sciences, 1999. (Russ.).
15. YERMAKOV, V.I., V.A. SKOROBOGATOV. Thermal field of the young plates in the USSR [Teplovoye pole molodykh plit SSSR]. Moscow: Nedra, 1986. (Russ.).
16. KARTSEV, A.A. Principles of petroleum and gas geochemistry [Osnovy geokhimii nefti i gaza]. Moscow: Nedra, 1969. (Russ.).
17. KRUGLIKOV, N.M., L.L. BAGDASARYAN, I.A. VOLKOV, et al. Migration and dissipation of oil and gas in platform conditions [Migratsiya i rasseyaniye nefti i gaza v platformennykh usloviyakh]. Leningrad, USSR: Nedra, 1986. (Russ.).
18. KRYLOV, N.A. Main milestones of oil production in Russia [Glavnyye vekhi istorii neftedobych v Rossii]. In: Gas geology of Russia. Yesterday, today, tomorrow [Gazovaya geologiya Rossii. Vchera, segodnya, zavtra]: collected scientific papers. Moscow: Gazprom VNIIGAZ, 2000, pp. 12-17. (Russ.).
19. LEVORSEN, A.I. Geology of petroleum [Geologiya nefti i gaza]. Translated from Engl. Moscow: Mir, 1970. (Russ.).
20. NALIVKIN, V.D., I.S. GOLDBERG, N.M. KRUGLIKOV, et al. Processes of oil and gas deposits destruction, and assessment of losses of hydrocarbons [Protsessy razrusheniya zalezhey nefti i gaza i otsenka poter uglevodorodov]. Sovetskaya Geologiya. 1984, no. 7, pp. 60-70. ISSN 0038-5069. (Russ.).
21. PANCHENKO, A.S. Separate forecasting of oil and gas deposits [Razdelnoye prognozirovaniye zalezhey nefti i gaza]. Moscow: Nedra, 1985. (Russ.).
22. PERRODON, A. Formation and disposition of oil and gas fields = Formation of disposition des gisements de petrole el de gaz [Formirovaniye i razmeshcheniye mestorozhdeniy nefti i gaza]. Translated from French. Moscow: Nedra, 1991. (Russ.).
23. SKOROBOGATOV, V.A. Yenisey-Lena megaprovince: generation, location and prediction of hydrocarbon fields [Yenisey-Lenskaya megaprovintsiya: formirovaniye, razmeshcheniye i prognozirovaniye mestorozhdeniy uglevodorodov]. Geologiya Nefti i Gaza. 2017, no. 3, pp. 3-17. ISSN 0016-7894. (Russ.).
24. SKOROBOGATOV, V.A. A new evolution paradigm of Russian energy complex in 1st half of the 21st century [Novaya paradigma razvitiya energeticheskogo kompleksa Rossii v pervoy polovine XXI veka]. Delovoy Zhurnal Neftegaz.ru, 2019, no. 5 (89), pp. 80-89, ISSN 2410-3837. (Russ.).
25. SKOROBOGATOV, V.A. and L.V. STROGANOV. Ontogenesis of gas and oil in sedimentary basins and rocks of different types and ages [Ontogenez gaza i nefti v osadochnykh basseynakh i porodakh razlichnogo tipa i vozrasta]. In: Gas resources of Russia in XXI century [Gazovyye resursy Rossii v XXI veke]: collected sci. papers. Moscow: Gazprom VNIIGAZ, 2003, pp. 43-67. (Russ.).
26. SKOROBOGATOV, V.A., V.V. RYBALCHENKO, D.Ya. KHABIBULLIN, et al. Searching hydrocarbon fields and deposits in sedimentary basins of Northern Eurasia: results, issues and outlooks [Poiski mestorozhdeniy i zalezhey uglevodorodov v osadochnykh basseynakh Severnoy Yevrazii: itogi, problem, perspektivy]. Vesti Gazovoy Nauki: collected scientific technical papers. Moscow: Gazprom VNIIGAZ, 2019, no. 4 (41): Issues for resource provision of gas-extractive regions of Russia, pp. 18-34. ISSN 2306-9849. (Russ.).
27. SKOROBOGATOV, V.A. Thermobaric-geochemical evolution of hydrocarbon agglomerations [Termobaro-geokhimicheskaya evolutsiya skopleniy uglevodorodov]. Geologiya Nefti i Gaza, 1991, no. 8, pp. 23-29. ISSN 0016-7894. (Russ.).
28. SKOROBOGATOV, V.A. Jurassic productive complex of Western Siberia: past, present and future [Yurskiy produktivnyy kompleks Zapadnoy Sibiri: proshloye, nastoyashcheye, budushchueye]. Vesti Gazovoy Nauki: collected scientific technical papers. Moscow: Gazprom VNIIGAZ, 2017, no. 3 (31): Issues for resource provision of gas-extractive regions of Russia, pp. 36-58. ISSN 2306-9849. (Russ.).
29. STROGANOV, L.V., V.A. SKOROBOGATOV. Western-Siberian gases and oils of earlier generation [Gazy i nefti ranney generatsii Zapadnoy Sibiri]. Moscow: Nedra-Biznestsentr, 2004. (Russ.).
30. SURKOV, V.S., A.M. KAZAKOV, V.P. DEVYATOV, et al. Prospects for Lower-Middle-Jurassic deposits in Yamal-Nenets autonomous region [Perspektivy nizhnesredneyurskikh otlozheniy Yamalo-Nenetskogo avtonomnogo okruga]. Geologiya Nefti i Gaza, 1998, no. 11, pp. 8-20, ISSN 0016-7894. (Russ.).
31. TISSOT, B.P., D.H. WELTE. Petroleum formation and occurrence. Translated from Engl. Moscow: Mir, 1981. (Russ.).
32. KHABIBULLIN, D.Ya., V.A. SKOROBOGATOV. New paradigm of prospecting and exploration operations in Russia in 2021-2040 aimed at development of mineral resource base of gas production [Novaya paradigm vedeniya poiskovo-razvedochnykh rabot v Rossii v 2021-2040 dlya razvitiya mineralno-syryevoy bazy gazodobychi]. Geologiya Nefti i Gaza, 2018, no. 4s: The 70th anniversary of the Gazprom VNIIGAZ, pp. 67-73. ISSN 0016-7894. (Russ.).
33. HUNT, G.M. Petroleum geochemistry and geology [Geokhimiya i geologiya nefti i gaza]. Translated from Engl. Moscow: Mir, 1982. (Russ.).
34. MAGOON, L.B., W.G. DOW. The petroleum system - From source to trap. AAPG Memoir, 1994, vol. 60, ISSN 0271-8529.
35. WELTE, D.H., B. HORSTFIELD, D.R. BAKER. Petroleum and basin evolution. Berlin, Heidelberg: SpringerVerlag, 1997.
