CC BY
0
Экология (чистота, мусор).
Язык (язык, литературный язык, слова и языки).
Прецедентные имена (Конфуций, Лаоцзы (легендарный древнекитайский философ VI—V вв. до н. э., которому приписывается авторство классического даосского философского трактата «Дао дэ цзин»), Юй (легендарный китайский правитель, усмиритель вод потопа, основатель династии Ся 2205 г до н. э.), Менций (китайский философ, представитель конфуцианской традиции), династия Ся, династия Шан, Яо (легендарный император Китая, якобы 23572255 гг. до н. э.) и др.
Результаты анализа толковых словарей и ассоциативных экспериментов свидетельствуют о том, понятийное ядро концепта «Цивилизация» является универсальным для русской и китайской лингвокультур и находит отражение в его ассоциативной и ценностной составляющих. Ядерные части ассоциативных полей концептов связаны с их ведущими семантическими компонентами: культурой, прогрессом, развитием, что свидетельствует об универсальности ценностных представлений носителей русского и китайского языков.
Совпадают и направления ассоциирования, обусловленные значимостью цивилизации для социальных отношений, образования, развития науки и техники, а также опасностью технического прогресса для сохранения экологии. Именно вектор, отражающий экологические представления русских и китайских студентов, характеризуется оценочной амбивалентностью. Следует отметить, что, по мнению исследователей, оценочная вариативность особенно ярко проявляется на уровне языкового сознания [13, с. 24-25].
Ряд выделенных направлений ассоциирования свидетельствует об уникальности национальных концептосфер. Прежде всего обращает на себя внимание обширное направление ассоциирования китайских студентов, связанное с этикетом и нравственностью, которое не выделяется в ассоциативном поле русских студентов. Можно предположить, что это обусловлено связью рассматриваемого концепта с учениями китайских философов, имеющих значительную нравственную и этическую составляющие.
Библиографический список
В ассоциативном поле китайских студентов выделяется направление, связанное с представлениями о языке, которое не было зафиксировано в реакциях русских студентов. Одной из причин этого различия может быть то, что понятие цивилизации в сознании китайцев очень тесно связано с образованием и воспитанием, а язык, соответственно, является маркером образованности и воспитанности.
Наибольшие различия были отмечены в векторе «Прецедентные имена», где русские студенты назвали только три имени, среди которых два относятся к России (Петр I и Екатерина II), в то время как китайские студенты назвали очень большое количество прецедентных имен, относящихся к истории, философии и культуре Китая. Здесь также можно отметить то, что в ассоциативном поле русских студентов не было зафиксирована реакция Россия, в то время как у китайских студентов реакция Китай является частотной.
Представляется, что востребованность концепта «Цивилизация» в современных политических и экономических проектах, разработанных руководством КНР, повлияло на актуальность вектора ассоциирования, связанного с политикой.
Следует также отметить то, что в ассоциативном поле русских студентов (наряду с ярко выраженной позитивной оценкой цивилизации), зафиксировано большее количество негативных реакций, которые обусловлены заботой об экологии, подвергающейся негативному воздействию технологического прогресса. Критическое отношение к негативным последствиям наступления цивилизации на природу и чистоту окружающей среды отразилось в незначительном количестве реакций китайских студентов.
Таким образом, можно заключить, что при близости понятийного содержания концепта «Цивилизация» в русской и китайской культурах на уровне языкового сознания отмечаются заметные этнокультурные различия, которые обусловлены особенностью отношения к истории и языку, спецификой национальных представлений о значимости этических норм и различной степенью критического осмысления пагубного влияния цивилизационных процессов на состояние экологии, что свидетельствует о вариативности и ценности национальных концеп-тосфер.
1. Карасик В.И., Слышкин Г.Г Лингвокультурный концепт как единица исследования. Методологические проблемы когнитивной лингвистики: сборник научных трудов. Воронеж,2001: 75-80.
2. Васильева Г.М., Ян Х. Лексема «интеллигент» в толковых словарях русского и китайского языков: сопоставительное описание. Известия Российского государственного университета им. А.И. Герцена. 2017; № 184: 44-50.
3. Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии. Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: сборник научных трудов. Волгоград: Перемена, 2001: 28-35.
4. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. Москва: Aкадемический проект, 2001.
5. Выступление Си Цзиньпина на церемонии открытия Форума международного сотрудничества «Пояс и путь". Available at: http://www.scio.gov.cn/ztk/ dtzt/36048/36560/36578/Document/1551967/1551967.htm
6. Словарь русского языка в 4-х т. под ред. AA Евгеньевой. Т.4. С-Я, М.: Русский язык, 1984. 794 с.
7. Гуськова AA, Сотин Б.В. Популярный словарь русского языка. Толково-энциклопедический. Москва: Русский язык - Медиа, 2006.
8. Толковый словарь русского языка начала XX Актуальная лексика. Москва: Эксмо, 2006.
9. Словарь современного китайского языка. ШпШ.ШЩЛШ-ЬШ, 2012.
10. Леонтьев A.A. Образ мира. Избранные психологические произведения. Москва: Педагогика, 1983: 251-261.
11. Русский ассоциативный словарь: в 2-х т. Москва: Anp^b; ACT, 2002.
12. Караулов Ю.Н. Семантический гештальт ассоциативного поля и образы сознания. Языковое сознание: содержание и функционирование: XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва: 2000: 107-109.
13. Васильева ГМ. Лингвокультурологические основания изменения языковой оценки. Мир русского слова. 2012; № 1: 22-25.
References
1. Karasik V.I., Slyshkin G.G. Lingvokul'turnyj koncept kak edinica issledovaniya. Metodologicheskie problemy kognitivnoj lingvistiki: sbornik nauchnyh trudov. Voronezh, 2001: 75-80.
2. Vasil'eva G.M., Yan H. Leksema «intelligent» v tolkovyh slovaryah russkogo i kitajskogo yazykov: sopostavitel'noe opisanie. Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo universiteta im. A.I. Gercena. 2017; № 184: 44-50.
3. Karasik V.I. O kategoriyah lingvokul'turologii. Yazykovaya lichnost': problemy kommunikativno] deyatel'nosti: sbornik nauchnyh trudov. Volgograd: Peremena, 2001: 28-35.
4. Stepanov Yu.S. Konstanty: slovar'russko] kul'tury. Moskva: Akademicheskij proekt, 2001.
5. Vystuplenie Si Czin'pina na ceremonii otkrytiya Foruma mezhdunarodnogo sotrudnichestva "Poyas i put". Available at: http://www.scio.gov.cn/ztk/dtzt/36048/36560/36578/ Document/1551967/1551967.htm
6. Slovar' russkogo yazyka v 4-h t. pod red. A.P. Evgen'evoj. T.4. S-Ya, M.: Russkij yazyk, 1984. 794 s.
7. Gus'kova A.P., Sotin B.V. Populyarny] slovar'russkogo yazyka. Tolkovo-'enciklopedicheski]. Moskva: Russkij yazyk - Media, 2006.
8. Tolkovy] slovar' russkogo yazyka nachala XXI Aktual'naya leksika. Moskva: 'Eksmo, 2006.
9. Slovar' sovremennogo kita]skogo yazyka. ШКиШЩМШ-ЬШ, 2012.
10. Leont'ev A.A. Obraz mira. Izbrannye psihologicheskie proizvedeniya. Moskva: Pedagogika, 1983: 251-261.
11. Russkij associativnyj slovar': v 2-h t. Moskva: Astrel'; AST, 2002.
12. Karaulov Yu.N. Semanticheskij geshtal't associativnogo polya i obrazy soznaniya. Yazykovoe soznanie: soderzhanie i funkcionirovanie: XIII Mezhdunarodnyj simpozium po psiholingvistike i teorii kommunikacii. Tezisy dokladov. Moskva: 2000: 107-109.
13. Vasil'eva G.M. Lingvokul'turologicheskie osnovaniya izmeneniya yazykovoj ocenki. Mir russkogo slova. 2012; № 1: 22-25.
Статья поступила в редакцию 26.05.24
УДК 82
Liang Zicheng, postgraduate (Philology), Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: 1026723455@qq.com
THE PARADOXICAL NATURE OF MARMELADOV'S CHARACTER. The subject of the study is a paradoxical character of Marmeladov in the novel "Crime and Punishment." The object of this study is the novel "Crime and Punishment," particularly episodes about Marmeladov and Raskolnikov. Based on the analysis, an attempt is made to summarize the main paradoxes of Marmeladov's character. To reveal the paradox of his thinking: he endlessly repents, but still confident that he will be forgiven by Christ. At the same time the work reveals not only a deep religious intent in the image of Marmeladov, but also his role as a conductor of Raskolnikov's
entry to the instruction from above, his humility and tragic end were the reason that Raskolnikov's free will grew so much. The main conclusions of the study are that humility and losing oneself in guilt are the paradoxes of Marmeladov's character. In addition, Dostoevsky's special understanding about repentance and redemption, expressed by the paradoxes of Marmeladov's character, in a way plays the role of Raskolnikov's guide to his crime. In addition, the unique religious views embedded in the characters of the novel provide new directions for further research.
Key words: "Crime and Punishment", role of Marmeladov, paradoxical nature of Marmeladov, humility, unknowable Providence, religious remorse, free will, guilt
Лян Цзыхэн, аспирант, Московский государственный университет имени М.Л. Ломоносова, г. Москва, E-mail: 1026723455@qq.com
ПАРАДОКСАЛЬНОСТЬ ХАРАКТЕРА МАРМЕЛАДОВА
Предметом данного исследования является анализ характера Мармеладова в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» и выявление черт парадоксальности. Объектом данной работы является роман «Преступление и наказания», в частности эпизоды, касающиеся взаимодействия Мармеладова и Раскольникова. На основе анализа сделана попытка обобщить основные парадоксальные черты характера Мармеладова, выявить несоответствие его мышления: он бесконечно кается, но все же уверен, что будет прощен Христом; при этом обнаруживается не только глубокий религиозный замысел писателя, воплощенный в образе Мармеладова, но и роль героя как проводника преступления Раскольникова, косвенно подкрепляющего правоту его теории. Смирение и трагический конец Мармеладова стали причиной еще большего усиления в Раскольникове чувства несправедливости и неравенства, утвердив в нем понимание правильности его теории. В результате проведенного исследования образа Мармеладова автор статьи приходит к выводу о том, что смирение, потеря себя и чувство вины являются парадоксальными чертами характера героя. Кроме того, уникальные религиозные взгляды, заложенные в образах героев романа, дают новые направления для дальнейших исследований.
Ключевые слова: «Преступление и наказание», роль Мармеладова, парадоксальность характера Мармеладова, смирение, неведомый промысел, религиозное раскаяние, свободная воля, чувство вины
Мармеладов - важный персонаж в романе Достоевского «Преступление и наказание». На первый взгляд, Мармеладов - это типичный «маленький человек» в реалистической литературе. Однако при внимательном анализе романа «Преступление и наказание» можно заметить, что автор, безусловно, приложил немало усилий к формированию характера этого персонажа. На самом деле Мармеладов не просто «маленький человек», оригинальный замысел его характера гораздо значительнее, чем та роль, которую этот персонаж играет в сюжете. На страницах Мармеладов появляется довольно рано, это третий по важности персонаж в романе после Раскольникова и старухи Алены Ивановны. В первой сцене читатель видит его в питейном заведении. И смерть его происходит далеко до окончания романа: во второй половине второй части, притом, что роман состоит из шести частей. Но за короткое время жизни Мармеладова его характер оставляет глубокое впечатление у читателей, и парадоксальность его характера нельзя игнорировать - именно этому вопросу посвящена данная работа.
Актуальность исследования заключается в совершенствовании понимания религиозной философии Достоевского с новой точки зрения (с позиции Мармеладова): исследований, в которых Мармеладов является ключевым объектом анализа, на сегодняшний день очень мало.
Научная новизна заключается в том, что в ходе работы были выявлены религиозные воззрения Достоевского, скрытые в характере Мармеладова, о которых в исследованиях творчества писателя практически не упоминается.
Цель нашей работы - проанализировать парадоксальность характера Мармеладова в романе «Преступлении и наказании», опираясь на анализ поведения и духовной деятельности, и его влияние на судьбу Раскольникова.
В связи с поставленной целью были определены следующие задачи: рассмотреть противоречия между поведением, воззрениями и психологией Марме-ладова, проанализировать парадоксальность его характера, причины его смирения, а также черты, оказавшее косвенное влияние на Раскольникова.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что работа вносит свой вклад в дальнейшее изучение творчества Достоевского, а именно -в рассмотрение характеров героев под новым углом зрения.
Практическая значимость определяется возможностью применения результатов исследования в изучении литературно-философской позиции Ф.М. Достоевского в целом, а также для понимания религиозной психологии Достоевского.
Проведённое исследование не исчерпывает всех аспектов проблемы, поэтому в дальнейшем изучение философской и религиозной особенности персонажей в произведении Достоевского с целью выявления позиции автора является перспективным направлением в сфере литературоведения.
В романе Мармеладов представлен бедным человеком: «Бедность не порок, это истина... Но нищета, милостивый государь, нищета - порок-с. В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в нищете же никогда и никто» [1, с. 12]. В этих словах Мармеладова отчетливо запечатлен образ маленького человека, находящегося на самом дне общества. Очень мало исследователей анализируют характер Мармеладова, большинство из них сосредоточены на описании его семьи и дочери. Безусловно, с точки зрения сюжета встреча Мармеладова с Раскольниковым заложила основу для последующего появления в романе Сони, однако, когда читатели и исследователи переключают свое внимание с Мармеладова на Соню, они упускают очень важную деталь.
Смирение является главной чертой в характере Мармеладова. Анализируя факты проявления смирения у Мармеладова, мы пытаемся взглянуть на весь роман более широко, в результате чего по итогу было сделано несколько выводов. Отметим, что не следует путать покорность и смирение со слабостью, нежеланием бороться с трудностями. Пьянство - слабость характера, и потому грех.
А смирение - это терпение в перенесении трудностей и обид, потому что такова воля Бога. Смирение - одна из самых важных христианских добродетелей, которая требует значительной внутренней силы и работы над собой. Достоевский считал, что смирение - самая страшная сила, побеждающая все. Смирение -путь любви к людям и Богу (я всех люблю, несмотря на все наказания, которые мне посылает Бог и все зло, которое мне делают люди). Смирение - черта, которая лишь внешне кажется слабостью, «пассивной добродетелью» (как индийские йоги - внешне пассивны, но за этим стоит у них колоссальная внутренняя работа над собой).
Проблема в том, что можно быть просто слабым и беспомощным, без смирения, и тогда в этом нет никакого добра и ничего от Бога. Но для слабого стать смиренным легче, считает Достоевский, и тем самым спасти свою душу.
Парадоксальность характера Мармеладова как раз в этом и заключается -через свою слабость в пьянстве он становится греховен и даже преступен перед своей семьей, которую он обрекает на нищету: он крадет и пропивает теплый платок у больной жены, после чего она начинает кашлять кровью, то есть он фактически приближает ее смерть. Но в своей слабости он приходит к истинному смирению, поэтому и для него становится возможным прощение Бога и спасение. Он остается добрым, любящим свою семью и безумно раскаивается в том, понимая, что он перед ней виноват, но не может ничего с собой поделать: его пьянство сильнее, чем воля. Но, по Достоевскому, Бог может простить всех, кто искренне раскаивается, хотя это не следует понимать как разрешение грешить. В ортодоксальном христианстве не совсем так: смирение и раскаяние спасительны тогда, когда они деятельны, что выражается в делах, а не только в мыслях и словах. Достоевский берет крайне парадоксальный случай: человек искренне раскаивается, но на деле исправиться больше не способен. Будет ли он прощен только за свою любовь к Богу и смирение, без всяких добрых дел?
Достоевский считает, что да (об этом говорит сам Мармеладов в завершении своей речи в трактире). Но постановка вопроса очень смелая, до провока-ционности:
«- Жалеть! зачем меня жалеть! - вдруг возопил Мармеладов, вставая с протянутою вперед рукой, в решительном вдохновении, как будто только и ждал этих слов. - Зачем жалеть, говоришь ты? Да! меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! Но распни, судия, распни и, распяв, пожалей его! И тогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а скорби и слез!.. Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел? Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия. Приидет в тот день и спросит: «А где дщерь, что мачехе злой и чахоточной, что детям чужим и малолетним себя предала? Где дщерь, что отца своего земного, пьяницу непотребного, не ужасаясь зверства его, пожалела?» И скажет: «Прииди! Я уже простил тебя раз... Простил тебя раз... Прощаются же и теперь грехи твои мнози, за то, что возлюбила много...» И простит мою Соню, простит, я уж знаю, что простит... Я это давеча, как у ней был, в моем сердце почувствовал!.. И всех рассудит и простит, и добрых и злых, и премудрых и смирных... И когда уже кончит над всеми, тогда возглаголет и нам: «Выходите, скажет, и вы! Выходите пьяненькие, выходите слабенькие, выходите соромники!» И мы выйдем все, не стыдясь, и станем. И скажет: «Свиньи вы! образа звериного и печати его; но приидите и вы!» И возглаголят премудрые, возглаголят разумные: «Господи! почто сих приемлеши?» И скажет: «Потому их приемлю, премудрые, потому приемлю, разумные, что ни единый из сих сам не считал себя достойным сего...» И прострет к нам руце свои, и мы припадем... и заплачем... и всё поймем! Тогда всё поймем!.. и все поймут... и Катерина Ивановна... и она поймет... Господи, да приидет царствие твое!» [1, с. 22-23].
Смирение Мармеладова наследует его дочь Соня: Она смиренно принимает все удары судьбы, не ропщет на Бога (как Катерина Ивановна) и даже продолжает любить и прощать погубившего всю семью отца (она дает ему последние деньги на водку). И у нее смирение сочетается с пороком (но невольным, она приносит себя в жертву из-за пьянства отца, жертвуя спасением души), чтобы помочь семье. Таким образом, ее смирение уже можно считать деятельным -силой, а не слабостью.
Встреча Мармеладова вряд ли повлияла бы на решимость Раскольникова совершить преступление, будь у Семена Захаровича (Мармеладова) другие положительные качества. Еще до встречи Раскольникова и Мармеладова автор косвенно обозначил сомнения Родиона в своей теории. После того, как Раскольников уходит от старухи, его сознание вновь обуревают раздумья о том, выдержит ли он весь ужас задуманного ради доказательства своей «избранности». И в то же время ослабевает его неприязнь к людям: «Раскольников не привык к толпе и, как уже сказано, бежал всякого общества, особенно в последнее время. Но теперь его вдруг что-то потянуло к людям. Что-то совершалось в нем как бы новое, и вместе с тем ощутилась какая-то жажда людей» [1, с. 10]. Впоследствии автор описывает впечатление Раскольникова об этой встрече: «Молодой человек несколько раз припоминал потом это первое впечатление и даже приписывал его предчувствию» [1, с. 9]. Неведомый промысел Божий является очень важным мотивом в «Преступлении и наказании», Достоевский считает, что грех и страдания могут стать необходимыми для воскресения души (на что намекает звучащий в романе евангельский сюжет о воскрешении Лазаря), поэтому Раскольников, ведомый судьбой, сначала идет по пути греха. Встреча с Мармеладовым, по замыслу автора, очевидно, была таинственно ниспослана Раскольникову свыше, как побуждение к раздумьям и переоценке своих взглядов. Здесь мы также видим, что автор изобразил Мармеладова не просто как «маленького человека», а изобразил его в важный момент жизни, когда герой получает указание свыше. А чистое смирение Мармеладова - причина того, почему он способен играть роль проводника.
Георгий Мейер в своей книге «Свет в ночи» подчеркнул отношения «двой-ничества» между Свидригайловым и Раскольниковым: «Вызванный из жизненной бездны злыми умыслами самого Раскольникова, его двойник Свидригайлов крепко изнутри сцеплен теперь с ним» [2, с. 132-133]. По мнению Мейера, Сви-дригайлов - это в некоторой степени часть души Раскольникова. Свидригайлов представляет собой человека, полностью ушедшего от совести во тьму, в то время как Раскольников остается во тьме, но рядом со своей совестью (отсюда и наказание Раскольникова). Отношения между Свидригайловым и Раскольнико-вым похожи на развилку дорог, ведущих в два разных направления. Однако для Раскольникова есть ещё одна возможность - уподобиться Мармеладову. Имя Раскольникова образовано от слова «раскол», это в некотором смысле означает, что он расколол себя надвое, и тогда появился Свидригайлов. А встреча с Мармеладовым происходит как раз в начале «раскола» Раскольникова, укрепив Раскольникова в верности его решения. «Нет ничтожного, иначе говоря, случайного мгновения, и все, свершающееся в мире, заранее предуготовлено в наших душевных недрах» [2, с. 20]. Иными словами, хотя Мармеладов не является двойником Раскольникова, несомненно, что его появление дает Раскольникову пример: если он сам откажется от своей теории сверхчеловека, то вполне вероятно, что он превратится в человека, подобного Мармеладову.
Достоевский четко описал психологические деятельности Раскольникова: «Ай да Соня! Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! и пользуются! Вот ведь пользуются же! И привыкли. Поплакали, и привыкли. Ко всему-то подлец-человек привыкает!.. Ну а коли я соврал, - воскликнул он вдруг невольно, - коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь род, то есть человеческий, то значит, что остальное все - предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует быть!» [1, с. 26-27]. Тут у Расколь-никова очень сложное сочетание разных чувств. Сначала Раскольников считает Мармеладова жалким и сочувствует ему. Но сразу в голове появляется презрение: Мармеладов всё равно подлец, потому что пользуется дочерью и даже привык. В этот момент Раскольников ещё не считает себя великим, но, когда он глубоко задумывается о горе, которое Мармеладов причинил своей семье, в его сердце появляется гнев. Раскольников любит свою семью больше всего, и он приходит к важному для себя выводу: если он не сможет стать великим, то он так же, как Мармеладов, сделает свою семью несчастной. Обнаружение такой потенциальной возможности ведёт Раскольникова к неожиданно новой точке зрения: если все люди таковы, если всех людей бедность и слабость способны заставить стать подлецами, то он может вообще не считаться с совестью и не жалеть людей на пути к величию. Раскольников не будет слабым, как они. Он лучше станет хоть подлым, но сильным и великим, и главное - не таким, как Мармеладов. Таким образом, встреча с Мармеладовым убедила Раскольнико-ва совершить преступление, переступить через человеческое в себе. На второй день после возвращения дома «проснулся он желчный, раздражительный, злой и с ненавистью посмотрел на свою каморку» [1, с. 26-27]. Это говорит о том, что в его сознании возник конфликт: Раскольников не может смириться с тем, что он стал таким слабым и беспомощным, но и не может по собственной воле принять решение совершить преступление. Таким образом, конфликт в душе Раскольни-кова - это конфликт между его «самоволием» и нравственностью, заложенный в его душу Богом: в данный момент Раскольников находится в состоянии, когда
он только что осознал свою свободу и увидел возможность изменить свою жизнь, но он не догадывается о высшей миссии, которую несет в себе его внутренняя божественная природа, и поэтому постепенно приближается к греху. Появление Мармеладова фактически освобождает волю Раскольникова, как катализатор в химическом эксперименте.
А самым важным условием того, что Мармеладов мог стать «катализатором» решимости Раскольникова на преступление, является презрение к его покорности: ведь именно неизменная покорность Мармеладова и его нежелание бороться с жизненными трудностями и своими пороками привели его к бедной жизни, которую увидел Раскольников.
После смерти Мармеладова Раскольников столкнулся в его доме с Нико-димом Фомичом, который спросил у Раскольникова: «А как вы, однако ж, кровью замочились» [1, с. 188], на что Раскольников ответил: «Да, замочился... я весь в крови!» [1, с. 188]. Раскольников запачкался в крови умирающего Мармела-дова, когда помогал его тащить, но в символическом смысле в тот момент руки Раскольникова были окрашены двумя совершенно разными видами крови: первая - кровь убитой старухи, и вторая - кровь погибшего Мармеладова. «Полный одного, нового, необъятного ощущения вдруг прихлынувшей полной и могучей жизни. Это ощущение могло походить на ощущение приговоренного к смертной казни, которому вдруг и неожиданно объявляют прощение» [1, с. 188]. Достоевский через свои личные переживания передает душевное состояние Раскольни-кова в тот момент. Теперь мы понимает, что появление на страницах романа Мар-меладова с его стремлением важно и необходимо. Проведенный выше анализ раскрыл некоторые тайны, которые Достоевский скрывает под заурядной внешностью Мармеладова: его смирение не просто обычная черта характера, а очень важная деталь. В «Преступлении и наказании» писатель показал читателям два результата излишнего расширения свободной воли человека: первый - гибель, человек уже не может вернуться к божественному в ограниченное время человеческой жизни, и хотя иногда в таких людях еще можно увидеть свет божественности, такой человек обречен, не может дойти до конца пути возвращения к божественному, что, в конце концов, приводит к угасанию плоти, как это случилось со Свидригайловым. Вторым результатом является наказание, которое исходит от человеческой совести. А способность ощущать существование наказания - это знак того, что в человеческом сердце существуют совесть и божественность. Для того чтобы Раскольникова привели на путь наказания, возвращения к божественности, ему необходимо было дать возможность почувствовать огромную свободу воли. И значение появления Мармеладова как раз в том, что он предсказывает судьбу Раскольникова, который, поддавшись влиянию теории сверхчеловека, все же продолжает жить в обществе. Эти факты показали, что смирение в характере Мармеладова изначально было тщательно продумано Достоевского.
Однако в характере Мармеладова, кроме смирения, существует ещё одна парадоксальность - его необычное чувство вины. В романе есть ряд отрицательных эпизодов, например, то, что Свидригайлов раньше был причиной смерти ребенка, а также и других подобных происшествий в романе. Но в сравнении с этим у вины и Мармеладова, и Свидригайлова есть одно очень характерное отличие - это их отношение к своим проступкам. Когда Раскольников спрашивает Свидригайлова о совершенных им грехах, Свидригайлов не видит в них ничего страшного: «- Сделайте одолжение, оставьте все эти пошлости в покое, - с отвращением и брюзгливо отговорился Свидригайлов, - если вы так непременно захотите узнать обо всей этой бессмыслице, то я когда-нибудь расскажу вам особо, а теперь.» [1, с. 480] Очевидно, что в своем мировоззрении Свидригайлов признает, что убил ребенка, но не считает это грехом. Мармеладов же ведет себя совершенно иначе, он ясно осознает ошибки, совершенные им в состоянии алкогольного опьянения, и понимает, что его действия были неправильными. И из этого рождается огромное чувство вины: «такова уже черта моя, а я прирожденный скот!» [1, с. 15], но важно, что Мармеладов не считает эти поступки нормальными, как Свидригайлов. Он обладает трезвым сознанием и здравомыслием и способен различать, что правильно, а что нет. Но именно то, что человек со здравомыслием постоянно совершает нелепые поступки и страдает от них, является той самой парадоксальностью в характере Мармеладова: он ясно осознает свои грехи, видит, какой вред наносит своей семье и мучится от этого. Но при этом, видя страдания отчаявшейся жены, он испытывает и некое необъяснимое наслаждение. Это сложный поворот психологизма Достоевского: герою так стыдно за самого себя, что он получает противоестественное удовольствие от своей моральной униженности (вроде духовного мазохизма). Достоевский любил подмечать и описывать это состояние у своих героев. В случае Мармеладова -это не извращение, а, скорее, смиренное принятие наказания от жены. Эти два противоречивых чувства занимают ум Мармеладова. Так он продолжает идти по ложному пути, сожалея о своих ошибках по мере их совершения, путаясь и теряя себя при этом. «И тогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а скорби и слез!» [1, с. 22-23]. Мармеладов способен правильно судить о добре и зле, но все его существо потеряно на пути греха. С психологической точки зрения, когда некой идее внутри человека удастся вырваться за границу общественной морали, прорванные моральные границы трансформируются в последующую обратную связь с сердцем, которое заставляет человека испытывать сильную боль, то есть чувство вины. Обычно человек, испытывающий чувство вины, останавливается и раскаивается в своих проступках. Но в случае с Мармеладовым мы видим, что, когда он испытывает сильное чувство вины, его идея состоит в том,
чтобы активно стремиться к еще большему чувству вины, а не искупать ее. Он понимает, что впадает в грех, но безудержность порыва не позволяет остановиться, и ему приходится продолжать идти дальше и дальше, совершая бесконечные ошибки до самой смерти. Поэтому духовный мир Мармеладова, как нам кажется, находится в состоянии полного хаоса: иногда он чувствует необходимость много работать, чтобы заботиться о семье, но потом, получив жалованье, тайком забирает все деньги и пропивает их в кабаке. Поведение Мармеладова невозможно объяснить обычной логикой, что делает его самым неуравновешенным человеком в романе. Автор наделяет Мармеладова многими монологами, но они - это только описания его прошлой жизни и восклицания, которые не имеют никакого влияния на его жизнь. Автор использует эти безумные монологи, чтобы показать читателям хаос и беспорядок души Мармеладова. Причиной этого хаоса, на наш взгляд, следует считать потерю свободы воли.
Свобода воли личности - это психологический процесс определения собственных целей с помощью своих познавательных способностей, а затем выбор, регуляция и в конечном счете доминирование над собственным поведением. Наличие свободы воли позволяет человеку воспроизводить субъективные представления в объективном мире, преобразовывать внутреннее мышление во внешнюю деятельность, влиять как на объективный мир, так и на других людей. Свободная воля представляет собой субъективную инициативу человека, позволяющую человеку делать выбор в сложных ситуациях в соответствии со своими потребностями, желаниями, этикой или убеждениями, что позволяет ему обрести независимый социальный статус, став полноценной социальной личностью. Свобода воли с метафизической точки зрения - это основной вопрос человеческого существования. И в романе Мармеладов, находящийся в крайней нищете, очевидно, утратил свободу воли. Его духовный мир безжалостно разрушен бедностью, и он не в состоянии по собственной инициативе принимать решения и делать выбор, а также взять на себя ответственность, которая наступает в случае душевного хаоса. В этих условиях над сознанием Мармеладова беззащитно
Библиографический список
Современная лингвистика проявляет особый интерес к тому, каким образом отдельные фрагменты действительности отражаются в сознании человека, а также как они передаются в языке. Как известно, законам любого языка не противоречит то, что в каждом языке имеют место особенные средства реализации объективной действительности с помощью языковых и других средств. Не явля-
довлеет чувство вины, и он вынужден жить, как животное. Поэтому поведение Мармеладова, лишенного личной свободы воли, становится совершенно непредсказуемым, и его нельзя объяснить логикой. Поскольку идеи, появившиеся в любой момент, могут стать доминантой его сознания и поведения, в его внутреннем мире царит хаос, поэтому читатели видят, как Мармеладов бесконечно кается, но все же уверен, что будет прощен Христом.
Подводя итог вышесказанному, можно сделать следующие выводы: во-первых, в романе «Преступление и наказание» смирение и отсутствие чувства вины являются парадоксальными чертами характера Мармеладова, имеющими глубокий психологический смысл. Поступки и чувства Мармеладова не могут быть до конца поняты логически. Отношение к жизненной покорности Мармеладова может быть двояким: с одной стороны, она является приниженностью и бессилием противостоять своим порокам. Наглядный пример Мармеладова побуждает Раскольникова к бунту против возможной роли «маленького человека». В то же время, когда Раскольников окончательно решается на своеволие, свобода воли Мармеладова окончательно исчезает под гнетом бедности, что в итоге приводит его к бесконечному чувству вины до самой смерти. С другой стороны, осознание своей слабости и вины ведет Мармеладова к бесконечному смирению и упованию на милосердие Божие, что открывает ему путь к спасению. Мудрость его дочери Сони, фактически погубленной им, но простившей своего отца, показывает Раскольникову пример уже деятельного прощения и смирения. Важно, что даже в предельном отчаянии падения Мармеладов сохраняет доброту и любовь (об этом свидетельствует леденец, который он нес домой детям в день своей гибели), благодаря чему сохраняет человеческое достоинство. Вычурно комичный и в то же время полный страстного духовного напряжения монолог пьяного Мармеладова, заканчивающийся молитвой к Богу о всепрощении на Страшном суде, - это скрытая отсылка к финалу романа: как бы ни был тяжек человеческий грех, искренно кающийся и обретший Бога в душе, будет прощен, ибо «все за всех виноваты».
У24
ется здесь исключением и словоизменение, для реализации которого используется система склонения.
Словоизменительные возможности языка в основном реализуются при помощи системы падежей, которые в обоих сравниваемых языках имеют сильно различающиеся между собой характеристики.
1. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. Перевод Чжу Хайгуань, Ван Вэнь. Пекин: Издательство Народной литературы, 1982.
2. Мейер Г Свет в ночи (о «Преступлении и наказании»): опыт медленного чтения. Frankfurt-an-Main, 1967.
References
1. Dostoevskij F.M. Prestuplenie inakazanie. Perevod Chzhu Hajguan', Van V'en'. Pekin: Izdatel'stvo Narodnoj literatury, 1982.
2. Mejer G. Svet v nochi (o «Prestuplenii i nakazanii»): opyt medlennogo chteniya. Frankfurt-an-Main, 1967.
Статья поступила в редакцию 23.05
УДК 811
Magomedov M.A., Cand. of Sciences (Philology), Head of Department of Grammar Studies, Institute of Language, Literature and Art n.a. Tsadasa,
Dagestan Federal Research Centre of the Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: dun2@mail.ru
Magomedova A.M., student, Faculty of Oriental Studies, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: 1magomeddova@gmail.com
COMPARATIVE ANALYSIS OF DECLINATION SYSTEMS IN ARABIC AND DARGI LANGUAGES. The article is dedicated to a comparative analysis of the declination systems of the Arabic Dargin languages. The work identifies distinctive and similar features of these systems in the languages being compared, one of which, according to the traditional classification, is defined as a Semitic language, and the other is included in the North Caucasian family of languages. The declension systems of the Arabic and Dargin languages have both common and special features arising from the fact that the typological similarity lies in the presence in both languages of both the declension system and the cases themselves, in addition, in the Arabic language there is no system of localization and orientation, based on the presence of special locative cases showing the localization of an object in space. The languages under study are both genetically and structurally different, so the declension systems in these languages have very different features.
Key words: Arabic language, Dargin language, declension system, case, comparison
М.А. Магомедов, канд. филол. наук, зав. отделом грамматических исследований Институт языка, литературы и искусства им. Г Цадасы
Дагестанского федерального исследовательского центра РАН, г. Махачкала, E-mail: dun2@mail.ru
А.М. Магомедова, студентка, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: 1magomeddova@gmail.com
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СИСТЕМ СКЛОНЕНИЯ В АРАБСКОМ И ДАРГИНСКОМ ЯЗЫКАХ
Статья посвящена сопоставительному анализу деклинационных систем арабского и даргинского языков. В работе выявляются отличительные и схожие особенности данных систем в сравниваемых языках, один из которых по традиционной классификации относится к числу семитских языков, а другой входит в северо-кавказскую семью языков. Системы склонения арабского и даргинского языков имеют как общие, так и особенные признаки, вытекающие из того факта, что типологическое сходство заключается в наличии в обоих языках как системы склонения, так и самих падежей, кроме того, в арабском языке отсутствует система локализации и ориентации, основанная на наличии особых локативных падежей, показывающих нахождение объекта в пространстве. Исследуемые языки являются как генетически, так и структурно различными, поэтому системы склонения в данных языках имеют сильно отличающиеся особенности.
Ключевые слова: арабский язык, даргинский язык, система склонения, падеж, сопоставление
