CC BY
83
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА СОЦИУМА: ПОДХОДЫ, КОНЦЕПЦИИ, МНЕНИЯ
O.Yu. Yesina The Paradoxical Situation of "Death of the Subject" in Modern Philosophy
The modern philosophical understanding of the state and features of the cognizing subject is revealed. The problem of emasculation of the actual cognition process is stated.
Key words and word-combinations: post subjective philosophy, cognizing subject, empirical subject, post-human personology.
Показано современное философское понимание состояния и особенностей познающего субъекта. Ставится проблема выхолащивания реального процесса познавательной деятель-
Ключевые слова и словосочетания: постсубъектная философия, познающий субъект, эмпирический субъект, постчеловеческая персоно-
УДК 1 (100)(091 )"1 8/20" ББК 87.3(0)
О.Ю. Ее и на
ПАРАДОКСАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ «СМЕРТИ СУБЪЕКТА» В СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ
^Философская панорама конца XX - начала XXI в. во многом характеризуется течениями, в наименовании которых содержится приставка «пост» - постпозитивизм, постструктурализм, постмодернизм. При многих различиях у них есть общее: они устраняют понятие «субъект» из философских рассуждений, поэтому все эти направления можно назвать «постсубъектными» [1, с. 93]. Сторонники такого постсубъектного направления рассматривали фундаментальные проблемы традиционной философии как псевдопроблемы. В их интерпретациях субъект лишается субстанциональных оснований; значение придается только знаковому полю, где перемещается информация. Фактически место субъекта занимает язык.
Сторонники постсубъектного направления минимизируют познавательные способности традиционного субъекта, сужают горизонты мысли и сводят к нулю «пределы сознания».
200 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
Например, в философии постмодернизма подчеркивается автономность научного знания от познающего субъекта.
В постмодернизме наблюдаются две противоречивые тенденции. С одной стороны, выделяется негативный опыт классической рациональности - преувеличение значимости трансцендентального субъекта в виде доминирующего универсума, «вызвавшее неправомерное гипостазирование субъекта, превращение его в единый самотождественный субстрат» [2, с. 190]. С другой стороны, в аргументах в пользу бессубъектности используются те же методы, какие предлагались модернистами в пользу объективистского изображения субъекта.
Вслед за отказом постмодернистов от познающего субъекта отбрасываются и его атрибуты - cogito, истина, фактичность, логика. На смену в качестве необходимого элемента «новой» рациональности приходят метафоричность, смысловая неопределенность, игра со значениями. Субъект утрачивает очертания персонологичности, самотождественности; он поглощается децентрированны-ми структурами, теряется в знаковом поле.
Стремление к преодолению постулата «cogito ergo sum», неразрывно связанного с идеей конституирующего субъекта, объединяет всех мыслителей постсубъектной философии. По мнению постпозитивистов, в рациональном нет ничего, что могло бы быть сведено к субъективному опыту: наука предполагает только точные данные, в то время как эмпирический субъект основывается на чувствах. Показательной в этом отношении является работа К. Поппе-ра «Логика и рост научного знания», где он делает акцент на том, что знание «не зависит от чьей-либо веры ... оно есть знание без познающего субъекта» [3, с. 442-443].
Критическое отношение к значимости субъекта отчетливо видно в работе М. Фуко «Слова и вещи: Археология гуманитарных наук» [4]. Анализ субъекта для философа - это всего лишь «рассмотрение условий, при которых возможно выполнение неким индивидом функции субъекта. Причем оказывается неопределенным, в каком же поле субъект является субъектом и субъектом чего: дискурса, желания, экономического процесса и тому подобное» [5, с. 36]. М. Фуко считает, что использование понятия субъекта - лишь дань классической традиции, говорить об абсолютном субъекте невозможно, необходима де-центрацияЯ.
Схожие мысли сформулированы в работах Ж. Деррида. В его концепции прослеживается явный отказ от какого-либо центра, субъекта: «Сама потребность в центре, то есть в субъекте, носит мифопоэтический характер - характер исторической иллюзии» [6, с. 182]. Существование всякого Я, претендующего на первичность и единство, абсолютно невменяемо, поскольку зависит от Другого, в свою очередь обладающего виртуальной реальностью, а не собственным бытием. Философия XX века, в особенности постмодернизма, есть философия, созданная от имени Другого. За автора говорит некое Оно. «Человек сам возник из Нечеловеческого, и вот Нечеловеческое непостижимым образом возникает из него. Модернизм и постмодернизм усиливают это чувство Нечеловеческого, которое исходит из самого человека, но ему не принадлежит» [7, с. 263].
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 201
По мнению В.Н. Поруса, представители постсубъектной философии, занимаясь поисками «новой субъективности», пытаются из обломков «субъектной» философии построить что-либо, не ускользающее от определений [2, с. 191]. Самоустранение познающего субъекта от решения глобальных проблем «следует рассматривать лишь как изменение его отношения к миру "на словах"» [8, с. 193]. Пребывая за скобками, философский субъект не в состоянии повлиять на происходящее в мире. Отстраняясь от процесса познания и сосредоточиваясь лишь на себе, он вредит своей репутации исследователя.
Сознательное «отстранение» субъекта от познания, стремление к анонимности этого процесса лишь подчеркивает тягу сторонников бессубъектной философии к массовому сознанию. Они не желают признать за индивидом тот факт, что он по-прежнему в состоянии самостоятельно решать «вечные проблемы».
На повороте от индивидуальных характеристик субъекта к коллективному его измерению сказалось стремление к преодолению тоталитаризма. Понятие коллективного субъекта стирает границы между трансцендентальным и эмпирическим субъектом познания - таким образом, классические эпистемологические категории получают новую интерпретацию. Подобной точки зрения придерживаются представители немецкой трансцендентальной философии - в частности, К.-О. Апель и Ю. Хабермас отдают предпочтение не единичному субъекту, а коллективному сообществу.
Основой критической теории К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса является рассмотрение в качестве познающего и действующего субъекта не обособленного индивида (как, к примеру, в философии И. Канта, Р. Декарта, И.Г. Фихте), а общественного человека. Истинное познание возможно не через трансцендентальный субъект, а через коммуникативное сообщество. Трансцендентальная философия должна исходить априори из реального коммуникативного сообщества, учитывая, конечно, единогласие в нем.
Философская концепция К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса о коллективном сообществе лишает субъекта лица. Поскольку приоритет отдается интерсубъективной среде, происходит обезличивание среды индивидуальной; групповые ценности оказываются на первом месте, личностные - в стороне. Так, в работе «Философский дискурс о модерне» Ю. Хабермас пишет, что в современном постметафизическом мире коммуникативный разум должен заменить инструментальный. Противопоставление трансцендентального субъекта эмпирическому сегодня не является актуальной проблемой. Сознание индивида должно освободиться от процесса самопознания. Общение направлено на преодоление индивидом роли наблюдателя; субъект не должен противопоставлять себя миру или его сущностным моментам [9, с. 402]. Таким образом, идея Канта о трансцендентальном субъекте по сути дела трансформировалась в современную трактовку интерсубъективной философии К.-О. Апеля и Ю. Хабермаса.
Своеобразным продолжением трансформированных идей постмодернизма в русле трансцендентальной философии стала философская концепция Г. Л. Туль-чинского. Точкой соприкосновения этих идей выступает личность как субъект свободы. Современный человек, по мнению Г.Л. Тульчинского, оказался перегруженным наследием прошедших столетий. Тело стало подобием костюма,
202 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
поскольку его легко перелицевать. «Речь идет о посттелесности Я. Человек, личность перестает быть бесперым двуногим и т.д., чем-то натуральным по преимуществу. На первый план выходит метафизическое начало. А тело предстает не как вместилище человеческой сущности, а как канал, посредник между двумя планами человеческого бытия, двумя планами человеческой свободы: трансцендентальным и реальным» [10, с. 528-555]. В такой ситуации необходимо самоосмысление Я, поиск новых путей - возможностей нахождения новых уникальных смыслов. С точки зрения Г.Л. Тульчинского, необходимо не только активно осваивать трансцендентальный и метафизический опыт, но и включать его в культуру.
Такие действия позволят по-новому поставить вопрос о человеке, а с нынешней позиции - о постчеловеке [7]. Для современной ситуации в философии необходимо, по мнению Г.Л. Тульчинского, перейти к постперсонологиче-ской метафизике свободы. Свобода становится связующим звеном между вневременным трансцендентальным субъектом и эмпирической реальностью. Единственным носителем свободы является личность, способная к трансцендированию в Иное. Проявление такой способности связано с интеллектуальной и духовной сторонами личности. Персонологический поворот назрел, и необходимо ставить вопрос о постчеловеческой персонологии.
По мнению М.Н. Эпштейна, в истории грядет смена парадигмы постмодерна протеизмом. Культура протеизма, находясь на первоначальной стадии развития, уже является перенасыщенной опытом прошедших столетий. Человек рубежа XX-XXI вв. «вынужден за свою жизнь воспринять в десятки тысяч раз больше информации, чем его предок всего лишь 300-400 лет назад» [11]. Опыт человека оказывается поверхностным, беспомощным перед таким объемом информации. Вот почему можно только предвидеть время, когда отдельные индивиды будут соответствовать уровню развития информационной цивилизации.
Наряду с бессубъектными направлениями философии, исключающими субъект из процесса познания, следует отметить концепции, выделяющие значимость эмпирического субъекта. Идея М.М. Бахтина, основанная на доверии целостному субъекту - познающему человеку, несомненно значима для современной философии. Владея не только историко-художественным, но и философским материалом, выдающийся философ выдвигает проблему познающего субъекта на первый план.
В своей первой работе «Философия поступка» М.М. Бахтин констатирует положение о теоретически-безучастном сознании в классической рациональности. По его мнению, теоретическое сознание знает только общее содержание всякой личности, оно не может породить не случайно единственного конкретного поступка, а лишь оценку поступка post factum как экземпляра поступка [12]. Таким образом, классическая традиция оценивается ученым критически как стремившаяся исключить познающего человека из мыслительного процесса. Современная философская система, по мнению отечественного мыслителя, должна строиться не в отвлечении от человека, как это принято в теоретизированном мире классической рациональности, а на основе доверия человеку как целост-
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 203
ному субъекту познания. Благодаря умению не игнорировать то, что именуется рациональностью, М.М. Бахтин смог в рациональных формах учесть опыт реального эмпирического субъекта.
Следует отметить, что, рассматривая концепцию познающего субъекта, вместо традиционной классической терминологии философ использует несколько иные понятия: «субъект» заменяется понятиями «живая единственная историчность», «участное сознание», «ответственно поступающий мыслью». Поскольку «ответственный поступок» задает себе свою правду, «истина» заменяется «правдой».
Однако использование одних понятий взамен других нисколько не меняет суть проблемы доверия целостному субъекту познания. «Ответственно поступающий мыслью» становится «условием возможности» познания, и в этом суть антропологической традиции в понимании познания, субъекта, истины, собственное видение которой предлагает М.М. Бахтин [13, с. 83].
Современная тенденция постсубъектной философии элиминировать субъекта из процесса познания, придать знанию виртуальный характер синонимична понятию постчеловеческой реальности. Постчеловечность означает бессубъект-ность, стремление освободить познавательный процесс от человека - субъекта познания, свергнуть с пьедестала Homo vitae sapiens и вывести на подиум познания Другого, живущего в среде информационных технологий, в виртуальной реальности. Пропаганда идей бессубъектной философии стремилась именно к такому результату.
Заменить субъект языком означает возвеличить вербальную функцию над реальным субъектом. В такой ситуации постчеловеческая среда и характерная ей рациональность переводят человека в состояние постчеловека. Вопрос существования эмпирического субъекта не только не ставится - о нем в такой киберреальности и речи быть не может. При таких обстоятельствах человек перекладывает обязанности с себя на другого, снимая ответственность за происходящее, поэтому ему проще быть постчеловеком или не-человеком, гомоуте-ром, обезличенным своими же руками.
В XXI в. под влиянием разных подходов к субъекту познания в философии складывается парадоксальная ситуация, состоящая в неоднозначном отношении к познающему субъекту. Постсубъектным направлениям выгодна «смерть субъекта», поскольку его гарантированная элиминация позволит рассматривать знание в строго научной форме; идеи М.М. Бахтина, наоборот, подчеркивают значимость целостного субъекта - человека - для познавательного процесса.
Для преодоления парадоксальной ситуации потребуется время, чтобы окончательно сформировалась позиция по определению пути развития современной философии. По нашему мнению, в этих целях необходимо обратиться к целостному субъекту познания, в противном случае может произойти выхолащивание реального процесса познавательной деятельности [13, с. 12]. Предпосылкой для становления целостного человека как субъекта познания должно служить не только сокращение уровня абстракции, но и сохранение культурно-исторических, социальных и экзистенциональных свойств целостного человека.
204 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
Библиографический список
1. Порус В.Н. «Конец субъекта» или пострелигиозная культура? // Разум и экзистенция: анализ научных и вненаучных форм мышления. СПб., 1999.
2. Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002.
3. Поппер К. Логика и рост научного знания: избр. работы. М., 1983.
4. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М., 1977.
5. Мокин Б.И. Философский постмодернизм. Саратов, 2006.
6. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9: Филология. 1995. № 5.
7. Проективный философский словарь. Новые термины и понятия / под ред. Г.Л. Тульчин-ского, М.Н. Эпштейна. СПб., 2003.
8. Савельева М.Ю. Статус субъекта историко-философского исследования в эпоху постмодерна // Философский век: альманах 24. Ч. I. История философии как философия. СПб., 2003.
9. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003.
10. Тульчинский Г.Л. Трансцендентальный субъект, постчеловеческая персонология и новые перспективы гуманитарной парадигмы // Я. (А. Слинин) и МЫ: к 70-летию проф. Ярослава Анатольевича Слинина. СПб., 2002. (Сер.: Мыслители. Вып. X).
11. Эпштейн М.Н. Информационный взрыв и драма постмодерна. ЦКЬ: http://www.philosophy.ru/ library/epstein/ epsht.html
12. Бахтин М.М. Философия поступка М., 1996.
13. Микешина Л.А. Философия познания: полемические главы. М., 2002.
A.V. Melnik
The Technological Side
of Globalization:
Information and Communication
Aspect of the Social Reality
Change
The technological side of globalization in its information and communication aspects is researched. The significance of information and communication technologies for the formation of global socio-technological reality is defined.
Key words and word-combinations: globalization, technology, communication, socio-technological reality.
Исследуется технологическая сторона глобализации в ее информационно-коммуникационном аспекте. Определяется значение технологий в становлении глобальной социотехно-логической реальности.
Ключевые слова и словосочетания: глобализация, технология, коммуникация, социотехнологическая реальность.
УДК 1:316 ББК 60.024
A.B. Мельник
ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ СТОРОНА ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННЫЙ АСПЕКТ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
^Зегодня ученые все чаще говорят о формировании информационной цивилизации, признавая, что становление современного общества происходит под знаком глобализации. Ее технологическое измерение оказывается тем фактором, который определяет масштаб социальных трансформаций. Информационно-коммуникационные технологии
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 205
