CC BY
158
УДК 745.52(470.6)
ПАРАДНОЕ ПЛАТЬЕ АХЕМЕНИДСКОЙ ЗНАТИ VI-V ВВ. ДО Н.Э. (ПО МАТЕРИАЛАМ НАХОДОК ИЗ 5-ГО ПАЗЫРЫКСКОГО КУРГАНА И СИНХРОННЫХ АХЕМЕНИДСКОМУ ВРЕМЕНИ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫХ ПАМЯТНИКОВ)
©2015 г. Е.Г. Царева
Статья представляет результаты изучения уникального композитного конского чепрака и нагрудного ремня, обнаруженных экспедицией С.И. Руденко в 5-ом Пазырык-ском кургане (Горный Алтай, середина III в. до н.э.), изначально атрибутированных как иранские. Задачей исследования было определение территорий и времени создания составивших декор чепрака и ремня фрагментированных узорных тканей трех видов; их первичного использования и путей попадания в сакскую среду Алтая. С этой целью были изучены и системно описаны структуры названных тканей. Одна из них, служившая покрытием торцов войлочной основы попоны, с пурпурным фоном и рисунком «башенки», выполнена шерстяными и льняными нитями Z-прядения в технике килима с зацепом по основе, вариант dove tail. Ткань была идентифицирована как сирийская, предположительно, времени правления Дария I. Две других, с рисунком «шествие львов» (нагрудник) и сценой «жрица и служанка перед курильницей» (окантовка торцевых панелей) были выполнены также шерстью и льном, но другого качества, и S-прядения, в технике килима с зазором. Обе были атрибутированы как египетские (предположительно времени XXVII (персидской) династии). Поиски изображений аналогично декорированных тканей на памятниках синхронного времени и исторической информации о текстильных производствах ахеменидской империи позволили предположить, что пурпурная ткань и лента «шествие львов» составляли части парадной накидки ахеменидской знати. На Алтай их могли привезти служившие в армии Александра Македонского и одаренные драгоценным пурпуром «скифы».
Ключевые слова: 5-й Пазырыкский курган, саки, Ахемениды, структурный анализ, идентификация, церемониальный костюм, Египет, Сирия, Александр Великий
Темой данного сообщения является уточнение временной и локальной атрибуции тканых компонентов уникальной композитной конской попоны из Пятого Пазырыкского кургана (далее ПК-5) в Горном Алтае, выявление изначального назначения составляющих ее узорных тканей в технике килима и возможных путей ее появления у ранних кочевников Южной Сибири.
Сразу оговорюсь, что широко распространенному сегодня термину
«шпалерная» техника я предпочитаю определение «килим», поскольку среди историков текстиля «шпалера», как правило, обозначает не только особо сложный вариант килимной техники, но и определенный вид изготовленных с ее применением предметов.
Пазырыкские курганы и многие обнаруженные в них тканые и войлочные предметы хорошо известны, тем не менее приведу краткую информацию о ПК-5 и найденных в нем тек-
стильных артефактах. Один из пяти «царских» тумулусов «долины мертвых» Алтая был открыт и изучен экспедицией С.И. Руденко в 1946 г. (Ру-денко, 1953). Сегодня пазырыкскую культуру относят к огромному миру сакских культур Средней и Центральной Азии и датируют IV-III вв. до н.э. (непосредственно ПК-5 - серединой III в. до н.э.). Аналогично другим большим курганам ПК-5 был почти полностью ограблен еще в древности. Однако внешнее по отношению к центральной камере конское захоронение не было потревожено, и именно в нем были обнаружены наиболее значительные находки, в том числе обсуждаемый в статье конский чепрак с нагрудным ремнем.
В соответствии с высочайшим статусом захороненного в ПК-5 вождя, найденный в тумулусе сопроводительный инвентарь носит элитный характер и включает в себя знаменитый ворсовый ковер середины IV в. до н.э. и не менее знаменитый войлочный занавес; бытовой текстиль в кургане практически не представлен. Для историков текстиля особенно важно, что из почти 5000 находок из пяти «царских» и трех малых курганов Па-зырыкской долины более 250 артефактов составляют текстильные изделия. Это петлевые, узелковые, войлочные ковры и коврики, предметы одежды, убранства коней, головные уборы и множество других артефактов, в число которых я включаю перфектно сделанные корды и нити. Все вместе они представляют блистательную картину поистине роскошной текстильной культуры населения Пазырыкских курганов и говорят о множественных сторонах жизни ранних кочевников Алтая и не только их широких тор-
говых, но и иных, часто немирных, связях с крайне удаленными от Алтая территориями древнего мира. К таким находкам-маркерам, например, относятся ткани хлопковой рубахи из ПК-2 и ряда шелковых артефактов из ПК-2 и ПК-5 южно-китайского происхождения.1
Элитный текстиль из Пазырык-ских курганов хорошо известен благодаря работе М.П. Грязнова (1950), блестящей публикации С.И. Руденко «Древнейшие в мире художественные ковры и ткани» (1968), переводу на английский язык его монографии «Культура населения Горного Алтая в скифское время» (Rudenko, 1970), а также множественным специальным статьям отечественных и зарубежных авторов. Отметим, что большая их часть посвящена проблеме атрибуции ворсового ковра из ПК-5. Иные ткани из ПК, к сожалению, публиковались крайне мало и, как правило, без соответствующего современным стандартам описания их структурных составляющих, включая красители.2 Такое положение делает невозможным правильную атрибуцию текстильных памятников, поскольку, как показали исследования последних десятилетий, для их верной идентификации требуется не только искусствоведческий
1 Мнение проф. Нуншмэ Дзюнро. Цитируется по: (Лубо-Лесниченко 1994, с. 22). Отметим важность для данной темы материалов монографии Э.В. Ртве-ладзе «Великий индийский путь» (Ртве-ладзе, 2012).
2 Исключение составили статьи Т.Н. Глушковой (2005) и Е.Г. Царевой (2006). Содержащие высокоинформативный материал монографии Н.В. По-лосьмак (для нашей темы особо отметим (Полосьмак, Баркова, 2005), точных системных описаний не приводят.
анализ и фиксация основных эксплицитных параметров, но и точное описание всех структурных компонентов рассматриваемых артефактов.
Атрибуция алтайских находок усложняется тем, что, аналогично текстильным практикам родственных текстильных культур Евразии в рассматриваемое время, т.е. во второй половине I тыс. до н. э., основным текстильным материалом изготовления узорных тканей у пазырыкцев была шерсть. В первую очередь, сказанное относится к территории собственно Центральной Азии, Циркумпонтий-ской зоны и Восточного Средиземноморья. Следует подчеркнуть, что родственность эта распространялась не только на материалы, но и на используемые населением этих огромных пространств техники, виды тканей и в значительной степени украшающие их сюжеты и орнаменты. Именно данным обстоятельством обусловлены трудности с ответом на вопрос: была сделана та или иная рассматриваемая ткань на Алтае, в бассейне реки Тарим, Северном Причерноморье или в Иране, Сирии, Египте?
Приведенный перечень не случаен, поскольку именно на названных территориях археологами были обнаружены ткани, близкие или даже идентичные пазырыкским по рисунку, технике изготовления, либо по обеим группам параметров.3 Процесс их
3 Существует некоторое, хотя и небольшое число публикаций шерстяных тканей из археологических памятников Египта, Восточного Средиземноморья, Пальмиры и Дура-Европоса, Причерноморья и Северной Монголии. В последние годы появилось также множество фундированных работ, посвященных текстильным находкам бассейна реки Тарим из археологических сайтов (главным об-
идентификации, впрочем, как и другого археологического текстиля, был необычайно интересен и сопоставим с чтением древней рукописи: если язык и алфавит знакомы - текст прост для понимания, если же нет - расшифровка может занять годы и даже десятилетия. Такой увлекательной «рукописью» оказался и обсуждаемый в статье композитный чепрак и составляющий с ним комплект нагрудник из ПК-5 (колл. № 1687-100/1а,б; 2). Перейдем к их рассмотрению.
Попона имеет удлиненную прямоугольную форму, размерами 235 х 60 см. Ее основу составляет тонкое войлочное полотнище белого цвета. Оба конца основы покрыты сшитой из фрагментов узорной килимной тканью с пурпурным фоном и узким П-образным окаймлением, также составленным из сшитых друг с другом фрагментов килима с доминирующими голубыми и серыми тонами (рис. 1). Размеры килимных покрытий - 91 х 43 см и 85 х 42 см; сшиты они приблизительно из 40 фрагмен-тов4 клиновидной и подпрямоуголь-ной формы, но также в виде полуовалов. Ширина обрамляющей каймы 4-5 см; в общей сложности в ней использовано 48 фрагментов длиной 4-9 см. Нагрудник также сшивной, состоит из двух частей общей длиной 70 и шириной 5 см.
Декор пурпурного килима представляет собой регулярные (иногда
разом на английском, немецком и китайском языках). Привести огромный список этой литературу в рамках данной короткой статьи не представляется возможным.
4 Точное число фрагментов определить не удалось из-за утрат, фрагментарного состояния ткани и невозможности проведения подетальной съемки экспоната.
Рис. 1. Часть чепрака, с нагрудным ремнем. Съемка автора. Публикуется с любезного разрешения Л.Л. Барковой, хранителя коллекции на момент съемки.
слегка смещенные) ряды близких к квадрату прямоугольников (рис. 2). Рисунок окантовки - две женские фигуры перед курильницей (рис. 1, 2). Нагрудник в виде длинной полосы, в близких к окантовке тонах, изображает шествие львов (рис. 1, 3).
С.И. Руденко назвал ткани «иранскими» на основе стилистического анализа и отнес их к ахеменидскому времени, что не вызывает ни малейших сомнений, поскольку три изображенные на чепраке и ремне рисунка представлены на классических памятниках Ирана времени Ахемени-дов. Приведем наиболее известные сравнения и начнем с композиции «жрица со служанкой перед курильницей» (определение С.И. Руденко), представленной на ткани окантовки (рис. 4 а). Композиция хорошо идентифицируется - ее характер и «заказ-
чик» ткани не вызывают сомнений. Наиболее близкий аналог рисунку был найден на цилиндрической печати ахеменидского времени (рис. 4 б) и подтверждается другими, хотя и редкими, женскими образами и множественными ближневосточными изображениями курильниц представленного типа, в ахеменидский период вошедших в зороастрийский ритуал.
Сюжет декора ремня, а именно, шествие львов (рис. 5 а) широко представлен в искусстве Древнего Востока и Эллады. Пожалуй, наиболее известным и выразительным аналогом данному варианту являются образы шествующих львов на Воротах Иштар, Вавилон (рис. 5 б). В иранской художественной традиции рассматриваемого времени в близкой к ткани ремня иконографии сюжет представлен на рельефах дворца Дария I в Персеполе.
Рис. 2. Деталь «Килима с башенками». Съемка автора.
бражение модели здания на рельефе из Хорсабада со сценой подношений Саргону II (Нго^а, 2003, р. 350). Что касается рисунка в целом, его практически точной копией, при некоторой условности изображения, является декор ткани плечевой глухой накидки kapyris5 «белых» лучников гвардии «бессмертных», «охраняющих» вход дворца Да-рия Великого в Сузах (построен в 519 г. до н.э.) (рис. 7).6
Рассматривая пурпурную ткань и ленту со львами и сравнивая их с приведенными изображениями (рис. 6, 7), мы приходим к логичному выводу, что ткань и лента могли представлять части роскошного парадного костюма Ахеменидов времени Дария I и Ксеркса. А именно, пурпурный килим составлял основу плечевой накидки, а килим со львами - ее окантовку и
5 Термин приводится по: (Яценко, 2006, с. 34).
6 Иные аналоги не рассматриваем в силу монохромности их изображений.
Назовем лишь некоторые: балдахин с «шествием львов» в сцене с приемом Дария, высеченной в восточной части ападаны (Stronach 1993, fig. 6); декор покрытия трона на косяке западной двери северной стены «Зала 100 колонн» (ibid., fig. 7); оторочку платья Ксеркса на рельефе западного косяка северного входа главного зала гарема (ibid., fig. 10). Для нашего исследования особое значение имеет последнее изображение, далее будет объяснено, почему (рис. 6).
Вполне очевидны также и результаты сопоставления декора пурпурного килима с группой изобразительных памятников ахеменидского периода. Как было сказано выше, рисунок ткани представляет собой ряды близких к квадрату прямоугольников, представляющих собой, по общему мнению всех исследователей, изображение какого-то архитектурного сооружения. Наиболее близким известным мне аналогом данного варианта мотива является изо-
Рис. 3. Деталь обшивки чепрака, с композицией «Жрица и служанка, перед курильницей». Съемка автора.
Рис. 4. Деталь нагрудного ремня, с композицией «Шествие львов». Съемка автора.
Л" "А :/ i if, Л
и' и
К 4.,
I • * * 1 *
•Г_ Л V \/ £
V V \ v V
l i' !' I.
v •»'.?
iiY ffi
£ И, !»§ bf HI
\1Щ
Рис. 5. Деталь печати ахеменидского времени, с композицией «Дама и служанка, перед курильницей». Воспроизводится по (Hicks, 1975, p. 81).
вставки на месте плечевых и нагрудных швов (имеющиеся изображения не позволяют определить, был ли шов на спине kapyris).
Такая глухая, сшитая в круг накидка, выкроенная из нескольких деталей (поперечная полоса и пришитые к ней полукружья часто разного цвета и рисунка), с треугольной горловиной, носилась с «длинной, до пят, юбкой, присобранной в середине или вдоль ног вертикальными складками и заткнутой в этих местах за пояс. Спереди и сзади она затыкалась под пояс юбки, так что образовывались крыловидные «рукава» (Горелик, 1985, с. 37). Михаил Викторович относил такой комплект к сузианско-аншанскому комплексу и говорил о его заимствованном характере, что подтверждается ограниченностью круга его пользователей (парадный, для знатных лиц ахеменидского двора) и недолгим периодом бытования (судя по известным памятникам, в пределах VI-V вв. до н.э.). В целом вопрос о крое kapyris сегодня не вызывает сомнения, тем не менее приведем подтверждающее предлагаемый вариант наблюдение, а именно: на ряде рельефов Персеполя, например, в сцене с Дарием, убивающим грифона (Персеполь, Зал 100 колонн), отчетливо видно, что для обеспечения свободы движения царь закинул «крылья» накидки на плечи (рис. 8). Аналогичные картины мы видим и на других памятниках, например, на печатях (Hick 1975, p. 81, top). Доказательством использования в качестве обшивки килима, который является двусторонней тканью (т.е. рисунок одинаков с лица и изнанки), служат «рукава» накидки лучников из Суз, которые изображены таким образом, что мы видим как
внешнюю, так и внутреннюю поверхности края накидки.
Продолжим тему кроя kapyris. Одна из прослеживаемых с глубокой древности особенностей декорированных предметов костюма населения Восточного Средиземноморья - их сшивной характер. Так, в эллинистический период каймы и другие орнаментированные детали одежды изготавливались отдельно от гладких безузорных полотнищ и затем либо нашивались на последние, либо сшивались с ними. В рассматриваемой накидке сказанное относится не только к основному полотнищу, но и к обрамляющей кромке, полосам вдоль линий сшивания всех ее частей, обрамления ворота и поперечной линии на груди. Сопоставляя рисунок ткани костюма «бессмертных» (рис. 7), оторочку платья Ксеркса, с шествием львов (рис. 6), декор пурпурной ткани и нагрудника из ПК-5, мы получаем удивительное по красоте одеяние.
При этом открытым остается вопрос: была ли изначально использована в рассматриваемом композите «ткань со жрицами»? Судя по ее во-тивному сюжету и размерам «таблеток» (высота от 7 до 8,5 см), это представляется мало вероятным. Скорее, имеющиеся фрагменты составляли настенный занавес с клетчатой композицией (см., например, предложенную С.И. Руденко реконструкцию, рис. 9).
Но вернемся к килимам. Очевидным видимым отличием между пурпурной тканью из ПК-5 и декором платья «бессмертных» является расцветка: так, если одежды лучников имеют белый фон, то пазырыкский килим - пурпурный, причем крашенный природным пурпуром.7 При
7 О красителях чепрака см. ниже.
этом, если окраску деталей квадратиков мы определяем точно (фон выполнен в очень светлых тонах серого, рисунок - в оттенках пурпурного, синего, коричневого и светло-серого), то цветовая гамма kapyris лучников просматривается плохо из-за утрат на поливных кирпичах рельефа (выявлены серый, зеленый, пурпурный). В целом приведенные сопоставления позволяют предположить, что ткани рассматриваемого типа были каноничны для Ахеменидского Ирана V в. до.н.э., причем изготавливались они в разных расцветках, поскольку предназначались для лиц разного ранга. При этом в соответствии с ближневосточной традицией варианты с крашенным природным пурпуром фоном должны были использоваться персонами высочайшего статуса. Это предположение абсолютно обоснованно, поскольку с древности и вплоть до синтезирования искусственного пигмента пурпур был поистине драгоценным красителем, часто назывался «царским», и очень дорого ценились даже его имитации. Исходя из сказанного, можно предположить, что ткани чепрака из ПК-5 могли составлять части костюма, предназначенного (или принадлежавшего) для кого-то из членов ахеме-нидской династии V-VI вв. до н.э.
Итак, мы рассмотрели адекватный реалиям ахеменидского времени вариант использования тканей пазырык-ского чепрака и нагрудника.8 Однако это была лишь часть исследования, оставались другие, более сложные, вопросы. Один из них относился к проблеме определения территорий
8 Впервые тема была представлена к рассмотрению автором в 2005 г. на VI Конгрессе антропологов и этнографов России (Царева, 2005, с. 164-165).
изготовления трех килимов, поскольку видимые невооруженным глазом различия в структурах изначально вызвали сомнения в идентичности места их производства. И действительно, близкое «знакомство» с чепраком показало, что, несмотря на, так сказать, «фамильное родство», структурно названные ткани значительно, можно сказать, принципиально отличаются и представляют варианты двух подвидов килима. А именно: «килима с зацепом по основе» и «килима с зазорами» (рис. 10). В первой из названных техник сделана пурпурная ткань, во второй - ее обрамление и нагрудник. Отличия касаются также манеры протягивания утка, плотности, толщины, а также использованных ткачами материалов и способов нитеобразова-ния. Все это вызвало интересные вопросы и впоследствии дало не менее интересные ответы, причем более простой задачей оказалась атрибуция страны производства тканей окантовки и нагрудного ремня.
Рассмотрим подробнее структурные особенности ткани с женскими фигурами (рис. 11). Нити основы: шерсть цвета темной слоновой кости и бежевого, S1; сученые S2Z, тугая крутка. Уток: шерсть и лен; S1. В орнаментированных деталях лен использован в изображениях лиц, рук, деталей одежды, полос фона между квадратами и обрамляющих композицию треугольников.
Выявленные цвета: светло-пурпурный, светло-коричневый, цвет верблюжьей шерсти, синий, бирюзовый, светло-серый, белый (лен) (7) (возможно, оттенков больше; вероятно, использовалось несколько ванн).
Переплетение: килим с репсовым эффектом, с зазорами, редкими за-
Рис. 6. Фигура льва. Ворота Иштар, Вавилон; Музей Пергамон, Берлин. Съемка автора
цепами по основе (через 2,5-3 мм) и сшивками через 2 мм. Выявлены приемы эксцентричности и диагонального оконтуривания дополнительными уточными нитями, S2 (гобеленный тип). Плотность по основе: 18-22 концов/см; по утку: 80 (фон) х 80-90 (орнаментированные детали) прогонов/см.
Сшивная нить, соединяющая фрагменты друг с другом и с пурпурной панелью - шерсть оттенков коричневого цвета и лен, Z2S.
Структурные параметры ткани ремня. Основа: шерсть, S2Z, светлосерого цвета с золотистым оттенком; ссучена с коричневой, очень тонкой, с круткой 18-20 витков/см. Уток: шерсть и лен; S-пряденые; крутка слабая.
Выявленные цвета: пурпурно-коричневый, синий, два оттенка темного серого, светло-серый, белый (лен) (6).
Переплетение: килим с репсовым эффектом, с зазорами, редкими зацепами по основе (через 2,5-3 мм) и сшивками через 2 мм. Выявлены приемы эксцентричности и диагонального оконтуривания дополнительными уточными нитями (гобеленный тип), S2. Плотность по основе: 16-22 концов/см; по утку: 88-90 прогонов/см (фон); в рисунке - до 124 прогонов/см.
По определению Людмилы Гавриленко,9 узорообразующие нити свиты из одноцветных волокон и окрашены однородно, что предполагает их
9 Л.С. Гавриленко - зав. лабораторией физико-химического исследования материалов Государственного Эрмитажа. Вопросу крашения нитей чепрака посвящен ее совместный с И.А. Григорьевой доклад на VI Конгрессе этнографов и антропологов России (Гавриленко, Григорьева, 2005, с. 151-152).
Рис. 7. Фигура Ксеркса на рельефе западного косяка северного входа главного зала гарема. Цитируется по (Tilia, 1972, fig. 3, Tilia, 1978, fig. 10).
окрашивание до прядения. Красители тканей окантовки и нагрудника красноватого и синего тонов представляют собой имитацию пурпура. Выполнена она с помощью растительных красителей корней марены, индиго и дубильных веществ, а также животных красителей из карминоносных червецов рода Porphyrophora.
Сравнивая приведенные показатели, мы видим, что как структурные
характеристики, так и красители указывают на единый центр производства обоих килимов, возможно даже на единую мастерскую. При этом структура нитей обеих тканей, S2Z, безошибочно указывает на египетское происхождение килимов, поскольку на протяжении последних 6 тысяч лет Египет являлся единственным последовательным пользователем S-прядения. Одновременно вид сшивной нити - Z2S - и ее
Рис. 8. Деталь композиции «Стражи гвардии «бессмертных». Дворец Дария Великого, Сузы. Музей Пергамнон, Берлин. Съемка автора.
сравнение с другими использовавшимися пазырыкцами соединительными нитями показывает, что соединение фрагментов в полотнище проводилось на Алтае.
Описанная манера ткачества также является данью времени и месту производства. Она не является редкостью и зафиксирована уже на самых ранних из известных нам образцах гобеленных тканей, обнаруженных в гробнице Тутмоса IV (носит имя его отца Тутмоса III10 и датируется XV в. до н.э.). Традиция уходит по меньшей мере в XIV век до н.э., во время переселения в Египет большого числа сирийских ткачей, произведенного Тут-
10 См.: Cairo; Carter H. and Newberry P. E. Catalogue general des antiquités égyptiennes: The Tomb of Thoutmosis IV, Westminster, 1904, pl. 28.
мосом IV (1419-1386 гг. до н.э.) после разгрома его армией стран Восточного Средиземноморья. Собственно, с этого времени начинается период активного использования египетскими мастерами окрашенной шерсти, главным образом в узорном килим-ном ткачестве, поскольку неорнамен-тированные ткани, включая ворсовые, изготавливались исключительно изо льна.
Появление в Иране египетского текстиля с иранскими сюжетами вполне объяснимо. В ахеменидский период истории Древнего Египта (XXVII, XXXI династии; первое завоевание Камбисом - 525 год до н.э.) Та-Кемет, по общераспространенной системе, мог выплачивать часть дани узорными тканями, в том числе с заказными сюжетами. Отметим, что в отношении
Рис. 9. Рельеф «Дарий, убивающий грифона». Персеполь, «Зал 100 колонн». Съемка Е. Малоземовой, 2014 год, любезно предоставлена автором.
Египта такая практика могла существовать в достаточно ограниченные промежутки времени: 525-404 либо 343-332 гг. до н.э., причем, исходя из изменения «моды» на сузиано-аншан-ский костюм, предположительно в первый из названных периодов.
Сложнее оказалась ситуация с пурпурной тканью. Ее структура в целом соответствовала техническим характеристикам килимов многих евразийских центров. Нити ткани свиты из предварительно окрашенных одноцветных волокон, либо из смеси разноцветных. Как уже говорилось выше, данный килим окрашен древним пурпуром и относится к драгоценным царским тканям. Ткань уникальна и является самой древней среди подобных находок, сохранивших свою окраску.11
11 Исходя из результатов исследования, можно предположить, что для крашения нитей лиловых тонов могли использовать как один из видов моллюсков - Murex brandaris или Thais haemastoma, - так и
Приведем структурные показатели пурпурной ткани (рис. 12). Материал основы: шерсть цвета темной слоновой кости, смешанная с коричневыми волокнами, Z2S, приблизительно 10 мкм толщиной, с круткой 20 витков/см. Темные нити более тонкие, чередуются со светлыми, хотя светлые преобладают. Плотность: 20-23 конца/см. Уток: шерсть и лен, Z1; крутка слабая. Плотность: от 8090 (фон и узорная часть) до 100-130 (узорная часть) прогонов/см.
Цвета (8): пурпурно-красный, фиолетовый, зеленовато-синий, сиреневый, 2 оттенка светлого оливкового, цвет светлой верблюжьей шерсти, белый (лен).
Переплетение: килим гобеленного типа, с репсовым эффектом; в фоне
их сочетание. Нити узора фиолетовых и сине-фиолетовых оттенков могли быть окрашены другим видом моллюсков, например, Murex trunculus, содержащих синий компонент индиго. Желаемый синий оттенок мог быть получен и при использовании специальных приемов крашения.
Рис. 10. Цветовое решение платья сузи-анско-аншанского комплекса (авторская реконструкция на основе рис. 7).
многочисленные сцепы по диагонали (типа lazy lines); в рисунке зацепы по основе группами по 3-6 нитей (dove tails); обводы; слабо выраженный прием эксцентричности. Параллельно основе введены дополнительные узо-рообразующие уточные нити по типу сумаха, с зацепом через 3-3,5 мм (выполнены слабо сучеными нитями Z2S).
Определенные структурные показатели, особенности рисунка и временные рамки (VI-V вв. до н.э.) позволили предположить местом создания пурпурной ткани прибрежную часть Восточного Средиземноморья,
поскольку природный пурпур не выдерживает долгого хранения и перевозок. Манера ткачества указывает на высокоразвитый древний центр, предположительно на славившуюся с шумерского периода своими тканями Сирию, где вплоть до конца XIX в. из шелковых и серебряных нитей создавались потрясающие по технике ткачества костюмные килимы в серебряно-пурпурной гамме.
Итак, мы определили территории происхождения тканей чепрака и нагрудного ремня из ПК-5 и их использование для изготовления одежды
Рис. 11. Реконструкция С.И. Руденко рисунка композиции «Жрица и служанка перед курильницей». Публикуется по (Руденко, 1953, рис. 190).
типа kapyris. Без ответа пока остается вопрос: каким путем этот роскошный предмет гардероба ахеменидских шаханшахов мог попасть на далекий Алтай и в не менее далекую от персидского царского двора среду ранних кочевников? Напомним, что: 1) курган датируется серединой III в. до н.э.; 2) ношение окрашенной в натуральный пурпур одежды было прерогативой ахеменидского двора; 3) костюм сузиано-аншанского типа, судя по изобразительным источникам, уже к IV в. до н.э. вышел в Иране из употребления; 4) а поставки египетских килимов должны были прекратиться с завоеванием Та-Кемет армией Александра Македонского и падением Ахеменидской империи.
Поиски соответствующих всем названным условиям событий привели нас к определенным обстоятельствам
азиатских походов Александра, главными среди которых для рассматриваемой темы были два описанные источниками обстоятельства. Одним из них стало сообщение Плутарха (подтвержденное, хотя без особых подробностей, другими авторами). В соответствии с этим сообщением, Александр захватил в царской казне в Сузах 5000 талантов пурпура, «который все еще сохранял свой цвет, несмотря на то, что хранился на протяжении 190 лет», и Александр раздарил эти ткани своим сторонникам. Талант весил 16,8 кг (по подсчетам современных метрологов), т.е. мы говорим о 84 тоннах бесценных тканей).12 Кроме того, все источ-
12 В большинстве источников говорится о «пурпуре», без пояснения, что речь идет не о красителе, а об окрашенных пурпуром тканях. Сам пигмент быстро терял свои красящие свойства под воз-
Рис. 12. Схема вариантов килимных переплетений: а, b) килим с зазором; с) килим с зацепом по основе; d/1,2 ) килим с зацепом по утку; е) вариант зацепа по основе dove tail; f) прием эксцентричности; g) обводы. Рисунок автора.
ники единодушно говорят о том, что Александр раздал своим сторонникам все тканые сокровища и продолжил эту практику, намереваясь одеть всю свою армию в пурпурные одежды.
Вызывает интерес называемый источниками период хранения тканей - 190 лет. С учетом того, что греки захватили Сузы в 324 году до н.э., мы говорим о времени строительства дворца Дарием I (начато в 518 году до н.э.). Судя по тысячелетиями не менявшейся системе хранения в государственных сокровищницах Древнего Востока не только и не столько даже предназначенных для дарения драгоценных тканей, сколько одежды из них, можно предположить, что в Сузах хранилось огромное количество юбок и накидок
сузиано-аншанского типа. В IV в. этот комплекс был резко вытеснен костюмом мидийского типа, видимо, вследствие изменения политических ориентиров правящей династии. Данное обстоятельство может до определенной степени объяснить столь большое число «невостребованных» одежд - их просто перестали носить.
Готовы ли были македонские ветераны носить абсолютно неприемлемую для них варварскую одежду подобного типа? (Мы говорим об армии, а не об Александре и его близком круге). Думаю, что нет. Зато ее могли высоко оценить скифские и бактрийские наемники, число которых в греческой армии с началом азиатского похода возрастало год от года. И вполне ве-
роятно, что кто-то из этих наемников мог быть одарен пурпурным одеянием. Мы не знаем, служили ли в греческой армии саки, - судя по Арриану, нет, более того, саки были наиболее последовательными противниками
Александра. Но кто-то из бактрийцев или скифов мог вернуться за Яксарт с kapuris и вотивным занавесом, и уже оттуда эти дивные предметы нашли свой путь на Алтай.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гавриленко Л.С., Григорьева И.А. Красители шерстяного чепрака из 5-го Пазырыкского кургана // Исторический текстиль Евразии. VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня - 2 июля 2005 г.: Тез. док. -СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 151-152.
2. Глушкова Т.Н. Технологическая характеристика пазырыкского текстиля с плато Укок // Н.В. Полосьмак, Л.Л. Баркова. Костюм и текстиль пазырыкцев Алтая (IV-III вв. до н.э.). - Новосибирск: ИНФОЛИО, 2005. - С. 170-193.
3. ГореликМ.В. К этнической идентификации персонажей, изображенных на предметах Амударьинского клада // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. - Л.: Гос. Эрмитаж, Искусство, 1985. - С. 36-46.
4. Грязнов М.П. Первый Пазырыкский курган. - Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1950. - 91 с.
5. Полосьмак Н.В., Баркова Л.Л. Костюм и текстиль пазырыкцев Алтая (IV-III вв. до н.э.). - Новосибирск: ИНФОЛИО, 2005. - 232 с.
6. Ртвеладзе Э.В. Великий индийский путь: из истории важнейших торговых дорог Евразии. - СПб.: Нестор-История, 2012. - 296 с., с илл.
7. Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1953. - 402 с., 120 табл.
8. Руденко С.И. Древнейшие в мире художественные ковры и ткани. - М.: Искусство, 1968.
9. Царева Е.Г. Килимный чепрак ахеменидского времени из 5-го Пазырыкского кургана // Исторический текстиль Евразии. VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня - 2 июля 2005 г.: Тез. док. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 164-165.
10. Царева Е.Г. Каталог тканей из пазырыкских курганов из собрания Государственного Эрмитажа // Полосьмак Н.В., Кундо Л.П. и др. Текстиль из «замерзших» могил Горного Алтая IV-III вв. до н.э. (опыт междисциплинарного исследования) / Интеграционные проекты СО РАН. - Вып. 5. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2006. - С. 232-262.
11. Яценко С.А. Костюм древней Евразии: ираноязычные народы. - М.: Восточная литература РАН, 2006. - 664 с.
12. Caubet A., Pouyssegur P. The Ancient Near East. Paris: TERRAIL, 1988, рр. 14-15.
13. Hicks J. and the Editors of the Time-Life Books. (Nederland) B.V.: Time-Life International, 1975, 160 p.
14. Hrouda B. (Hrsg.). Der Alte Orient. Geschichte und Kultur des alten Vorderasien. Munchen: C. Bertelsmann, 2003, 464 p.
15. Rudenko S.Iv. Frozen Tombs of Siberia: the Pazyryk Burials of Iron Age Horsemen (trans. M.W. Thompson). Berkeley & Los Angeles: University of California Press, 1970.
16. Stronach D. Patterns of Prestige in the Pazyryk Carpet: Notes on the Representational Role of Textiles in the First Millennium BC. In: Oriental Carpet and Textile Studies, vol. IV. In Honor of Charles Grant Ellis / Ed. by Murray L. Eiland, Jr.,
Robert Pinner and Walter D. Denny. Berkley: San Francisco Bay Area Rug Society and OCTS Ltd, 1993, pp. 19-34.
17. Tilia A.B. Studies and Restorations at at Persepolis and Other Sites of Fars I. Rome: IsMEO, 1972, pp. 54-55, 262. .
18. Tilia A.B. Stidies and Restorations at Persepolis and Other Sites of Fars, II, Reports and Memoirs 18. Rome: Istituto italiano per il Medio ed Estremo Oriente (IsMEO): Centro studi e scavi archeologici in Asia, 1978, 107 p.
Информация об авторе:
Царева Елена Георгиевна, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (г. Санкт-Петербург, Российская Федерация); [email protected]; [email protected]
CEREMONIAL DRESS OF THE ACHAEMENID NOBILITY OF THE VI—V CENTURIES BC (ACCORDING TO FINDINGS FROM THE FIFTH PAZYRYK KURGAN AND SYNCHRONOUS ICONIC MONUMENTS OF THE
ACHAEMENID TIME)
E.G. Tsareva
The article represents the results of study of a unique composite horse trapping and breast belt, found by expedition of S.I. Rudenko in the 5 th Pazyryk kurgan (Mountain Altai, mid. 3rd century BC), and initially attributed as Iranian. The research has been aimed at definition the place and time of creation of three fragmented ornamented textiles, which decorated the trapping and the belt; as well as their original usage and way of coming to the Altai. To achieve the goal the author carefully studied the structures of items under research. The one with purple ground and "tower's" pattern, which covers the ends of felt foundation of the trapping, is woven with wool and linen Z-spun threads, in warp sharing "kilim" technique, "dove tail" variant. The cloth is identified as Syrian, supposedly the time of reign of Darius I. Two other ones, with "lion procession" pattern (breast belt) and "priestess and maidservant in front of an incense burner" (framing of panels) was also made from wool and linen, although of different quality and S-spinning, in slit-kilim technique. Both are identified as Egyptian, and dated (most probably) to the XXVII (Persian) dynasty period. Comparison with representations of similar in decor textiles from synchronous in time monuments, and study of historic data on textile industry of the Achaemenid Empire made it possible to suggest, that "purple kilim" and "lion procession" belt made parts of ceremonial dress of Achaemenid nobility. The cloak could be brought to the Altai by one of the "Scythians", who got it as a reward when served in the army of Alexander the Great during his Asian campaign.
Keywords: 5th Pazyryk kurgan, the Saka, Achaemenids, structural analysis, identification, ceremonial costume, Epypt, Syria, Alexander the Great
REFERENCES
1. Gavrilenko L.S., Grigoryeva I.A. Krasiteli sherstyanogo chepraka iz 5-go Pazyrykskogo kurgana [Dyestuffs of woolen horse trapping from the 5th Pazyryk kurgan]. In: Istoricheskii tekstil Evrazii. VIKongress etnografov IantropologovRossii, Sankt-Peterburg, 28 iyunya—2 iyula 2005: Tezisy dokladov [Historic textiles of Eurasia.
VI Congress of Ethnographers and Anthropologists of Russia, Saint-Petersburg, 28 June - 2 July 2005. Abstracts]. St. Petersburg: MAE RAS Publ., 2005, pp. 151-152.
2. Glushkova T.N. Tehnologicheskaya harakteristika pazyrykskogo tekstilya s plato Ukok [Technological characteristics of the Pazyryk textiles from the Ukok plateau]. In: N.V. Polosmak, L.L. Barkova. Costyum I tekstil pazyryktsev Altaya (IV - III vv. do n.e.) [N.V. Polosmak, L.L. Barkova. Costume and Textiles of the Altai Pazyrykians (IV -IIIc. BC)]. Novosibirsk: INFOLIO Publ., 2005, pp. 170-193.
3. Gorelik M.V. K etnicheskoi identifikatsii personazhei, izobrazhennyh na predmetah Amudaryinskogo klada [On ethnic identification of personages on the objects of the Oxux treasure]. In: Hudozhestvennyepamyatniki Iproblemy kultury Vostoka. Sb. st. [Art monuments and issues of Oriental culture. Collection of articles]. Leningrad: State Hermitage, Iskusstvo Publ., 1985, pp. 36-46.
4. Gryaznov M.P. Pervyi Pazyrykskii kurgan [First Pazyryk Kurgan]. Leningrad: State Hermitage Publ., 1950, 91 p.
5. Polosmak N.V., Barkova L.L. Kostyum I tekstil' pazyryktsev Altaya (IV - III vv. do n.e.) [Costume and Textiles of the Altai Pazyrykians (IV - III c. BC)]. Novosibirsk: INFOLIO Publ., 2005, 232 p.
6. Rtveladze E.V. Velikii indiiskii put': iz istorii vazhneishyh torgovyh dorog Evrazii [The Great Indian Route: from the history of the most important trade roads of Eurasia]. St. Petersburg: Nestor-Istoria Publ., 2012, 296 p.
7. Rudenko S.I. Kultura naseleniya Gornogo Altaya v skifskoye vremya [Culture of the Altai Mountains' population in the Scythian time]. Moscow; Leningrad: USSR Academy of Sciences Publ., 1953, 402 p., 120 tabl.
8. Rudenko S.I. Drevneishiye v mire hudozhestvennye kovry i tkani [Most ancient decorative carpets and textiles in the world]. Moscow: Iskusstvo Publ., 1968.
9. Tsareva E.G. Kilimnyi cheprak akhemenidskogo vremeni iz 5-go Pazyrykskogo kurgana [Kilim horse trapping of the Achaemenids time from the 5 th Pazyryk kurgan]. In: Istoricheskii tekstil Evrazii. VI Kongress etnografov I antropologov Rossii, Sankt-Petergurg, 28 iyunya - 2 iyula 2005: Tezisy dokladov [Historic textiles of Eurasia. VI Congress of Ethnographers and Anthropologists of Russia, Saint-Petersburg, 28 June -2 July 2005. Abstracts]. St.Petersburg: MAE RAS Publ., 2005, pp. 164-165.
10. Tsareva E.G. Katalog tkanei in pazyrykskih kurganov iz sobraniya Gosudarstvennogo Ermitazha [Catalogue of textiles from the Pazyryk kurgans from the State Hermitage collections]. In: Polosmak N.V., Kundo L.P. et al. Tekstil iz "zamerzshih" mogil Gornogo Altaya IV—III vv. do n.e. (opyt mezhdistsiplinarnogo issledovaniya). Integratsionnye proyekty SO RAN; vyp. 5 [Textiles from the "Frozen" tombs of the Altai Mountains 400—300 BC. (An Integrate Study). Integral projects of the SB RAS, issue 5]. Novosibirsk: Publishing House of SB RAS, 2006, pp. 232-262.
11. Yatsenko S.A. Kostyum drevnei Evrazii: iranoyazychnye narody [Costume of ancient Eurasia: the Iranian-speaking peoples]. Moscow: Vostochnaya Literature RAS Publ., 2006, 664 p.
12. Caubet A., Pouyssegur P. The Ancient Near East. Paris: TERRAIL, 1988, pp. 14-15
13. Hicks J. and the Editors of the Time-Life Books. (Nederland) B.V.: Time-Life International, 1975, 160 p.
14. Hrouda B. (Hrsg.). Der Alte Orient. Geschichte und Kultur des alten Vorderasien. Munchen: C. Bertelsmann, 2003, 464 p.
15. Rudenko S.Iv. Frozen Tombs of Siberia: the Pazyryk Burials of Iron Age Horsemen (trans. M.W. Thompson). Berkeley & Los Angeles: University of California Press, 1970.
16. Stronach D. Patterns of Prestige in the Pazyryk Carpet: Notes on the Representational Role of Textiles in the First Millennium BC. In: Oriental Carpet and Textile Studies, vol. IV. In Honor of Charles Grant Ellis / Ed. by Murray L. Eiland, Jr.,
Robert Pinner and Walter D. Denny. Berkley: San Francisco Bay Area Rug Society and OCTS Ltd, 1993, pp. 19-34.
17. Tilia A.B. Studies and Restorations at Persepolis and Other Sites of Fars I. Rome: IsMEO, 1972, pp. 54-55, 262.
18. Tilia A.B. Stidies and Restorations at Persepolis and Other Sites of Fars, II, Reports and Memoirs 18. Rome: Istituto italiano per il Medio ed Estremo Oriente (IsMEO): Centro studi e scavi archeologici in Asia, 1978, 107 p.
Information about the author:
Tsareva Elena G., Ph.D. (History), leading research scientist, Peter the Great Museum of Anthropology and Ethnography (Kunstkamera) of the Russian Academy of Sciences (Saint-Petersburg, Russian Federation); [email protected]; [email protected]
