CC BY
46А. Б. Гордиенко
(Ставрополь)
ПАРАДИГМЫ ПОВЕДЕНИЯ ИТАЛЬЯНСКИХ ГУМАНИСТОВ ХМ^ ВВ.: ЖАЖДА НАЖИВЫ И АЛЬТРУИЗМ
Итальянский гуманизм - ведущее интеллектуальное течение Возрождения. Его представители, не равнодушные к насущным проблемам социума изучаемой эпохи, рассмотрели многие из них с новых, светских позиций. Коснулась эта переоценка и накопления капиталов. Формируя этический идеал активной жизни, гуманисты нередко считали материальные блага одним из условий самореализации, средством обеспечения полноценного существования общества и индивида. В связи с этим, небезынтересно обратиться к практике повседневного поведения деятелей гуманизма в отношении накопления капиталов.
Спектр обыденных представлений, касающихся обогащения, в гуманистической среде был достаточно широк. Не подлежит сомнению, что многие гуманисты успешно продвигались по социальной лестнице в республиканских коммунах или при дворах «первых лиц» итальянских городов-государств, проявляя предприимчивость и не забывая о личной выгоде. Одним из первых свидетельств такого продвижения в среде ренессансных мыслителей является жизненный путь известного деятеля флорентийского гуманизма - Колюччо Салютати. В ходе политической карьеры он занимает ряд государственных должностей в небольших тосканских городах, а в возрасте 44-х лет становится канцлером Флоренции и находится на этом посту более трех десятилетий. Исследователь ренессансной культуры Э. Чемберлен отмечает, что такое политическое долголетие во флорентийской коммуне с ее антитираническими традициями на рубеже XIV-XV вв. было довольно редким1. Требовалась незаурядная предприимчивость и расчетливость, чтобы оставаться в структуре городского управления столь продолжительное время. Более того,
© Гордиенко А. Б., 2009
1 Chamberlin E. R. The world of Italian Renaissance. London, 1982. P. 55.
карьера принесла Салютати «богатство и высокий социальный ранг»2. Это произошло благодаря связям и стабильному жалованию. Гуманист приобрел огромный авторитет во Флоренции, его роду навечно было даровано право гражданства. Талант оратора, острое перо и познания о социуме, добытые благодаря чтению античных авторов, помогли на общественной службе и в личном преуспевании. По замечанию биографа Веспасиано да Бистиччи, во Флоренции начала XV в. Салютати был «известнейшим в литературе и управлении»3. Налицо использование знаний, полученных ренессансными интеллектуалами в ходе «studia ^тапйа-tis», в прагматических целях.
Яркой иллюстрацией этому процессу может служить и судьба выдающегося представителя гражданского гуманизма, ученика Салютати - Леонардо Бруни. Сын мелкого торговца зерном, получивший юридическое образование и много лет проведший на секретарской работе в папской курии, он венчал свою карьеру должностью канцлера Флорентийской республики и стал «одним из богатейших флорентийских граждан в последние двадцать или более лет своей жизни»4. Будучи владельцем двух загородных поместий и двух семейных палаццо (в Ареццо и Флоренции), являясь четвертым по значению налогоплательщиком своего округа (по Кадастру 1427 г.), Леонардо выделялся даже в кругу прославляющих активную жизнь гуманистов. Источники его доходов были многообразны, а стремление преумножить состояние поразительным. В числе вероятных составляющих богатства Бруни американский исследователь Лауро Мартинес называет плоды адвокатской практики Леонардо, подарки меценатов, пожалования папы, плату за консультации по политическим вопросам и посредничество в их решении5. Современник же гуманиста, Веспасиано да Бистиччи, считал главным фактором обогащения Леонардо Бруни покровительство папы Иоанна XXIII,
2 Brucker G. Renaissance Florence. New York, 1969. P. 234.
3 Bisticci V. da. Vita di messer Lionardo d’Arezo // Bisticci V da. Le vite / Ed. A. Greco. Firenze, 1970. Vol. I. P. 463.
4 Martines L. The social world of the Florentine humanists (1390-1460). Princeton, 1963. P. 117.
5 Ibid. P. 118.
выделявшего Бруни крупные денежные средства во время службы ренессансного мыслителя при курии6. Таким образом, вышеуказанный деятель гуманизма проявляет высокую активность в повышении социального статуса и предприимчивость в достижении материального достатка - качества, присущие в полной мере и другим тосканцам.
Однако Леонардо не только преумножал свое состояние, но и всячески стремился его сохранить. О скупости канцлера-гуманиста свидетельствует переписка его друзей. Так, в эпистоле ученика Бруни, Поджо Браччолини, касающейся трактата Поджо «Об алчности», автор выражает сомнение по поводу целесообразности отсылки черновика произведения Леонардо7. Ученик опасался, что учитель узреет в строчках трактата, порицающих чрезмерное стяжательство, намеки на свою собственную жадность. Подобное сочетание граничащей с авантюризмом предприимчивости и рачительной бережливости было типичным для жителей итальянских городов-государств, особенно для горожан, принадлежащих к торгово-предпринимательской прослойке. Вышеуказанные качества заставляли хрониста-пополана Бонак-корсо Питти опрометчиво обращаться к рискованным способам зарабатывания денег, включая карточную игру, но вместе с тем скрупулезно подсчитывать прибыли и убытки8, а купцов семьи Веллути вести жесткую борьбу за наследство умерших родствен-ников9. Данные факты свидетельствуют, что условия существования в городах Италии XIV-XV вв., где интенсивно развивалась торговля и предпринимательство, а конкуренция проникала во все сферы общественной жизни, накладывали свой отпечаток на императивы поведения многих горожан, включая представителей интеллектуальной элиты, которые порой проявляли жажду наживы, достойную деловых людей.
6 Bisticci V. da. Vita di messer Lionardo d’Arezo. P. 466.
7 Bracciolini P. Epistola XXXII // Bracciolini P. Opera omnia / A cura di R. Fubini. Torino, 1964-1969. Lib. 3. P. 274.
8 Питти Б. Хроника / Пер. с итал. З. В. Гуковской. Л., 1972. С. 45, 56-57.
9 Velluti D. La cronica domestica scritta tra il 1367 e il 1370 / A cura di I. del Lungo e C. Volpi. Firenze, 1914. P. 22-23.
Элемент утилитаризма присутствовал во взаимоотношениях гуманистов между собой, а так же с лицами, не принадлежащими непосредственно к кругу светских интеллектуалов. Зачастую не считалось постыдным использование дружбы, как средства приобретения репутации в обществе или источника материальных благ. Видный ренессансный педагог Пьер-Паоло Вердже-рио в одной из эпистол признавал полезным наличие влиятельных покровителей и сетовал на то, что собственные родители стыдятся общаться с одним из его друзей - Джованни да Болонья из-за того, что гуманист должен ему слишком много денег и не собирается возвращать долг10. Другой деятель гуманизма, Поджо Браччолини, без всякого смущения просил собрата по штудиям, Никколо Никколи, купить ему редкий античный манускрипт11. Потребительское отношение к людям, включая самых близких, нередко находило рельефное выражение в словах и поступках гуманистов. Не подлежит сомнению, что вышеуказанная составляющая их жизненных установок была связана с обыденными представлениями итальянских горожан. Исследуя менталитет флорентинцев XIV-XV вв., Лауро Мартинес отмечал, что, хотя было бы упрощением считать исключительно расчет основой их дружбы, «магия денег» оказывала большое влияние на сферу дружеских отношений12. Это признают и сами ренессансные мыслители. «Многие делают своим занятием снискание дружбы влиятельных людей, знакомство с богатыми гражданами в надежде получить для себя какую-либо часть их богатств»13, - замечает гуманист Леон Баттиста Альберти.
Иллюстрацией прагматизма итальянских горожан рассматриваемой эпохи могут служить многие поступки и высказывания представителей торгово-предпринимательской прослойки. Характерно признание купца Бонаккорсо Питти, который объяснял
10 Vergerio P. P. Epistola LVIII // Vergerio P. P. Epistolario di Pier Paolo Vergerio / A cura di L. Smith. Roma, 1934. P. 129-130.
11 Bracciolini P. Two letters about classical manuscripts (1416 & 1427) // The Renaissance in Europe: An anthology / Ed. by P. Elmer. New Haven-London, 2000. P. 19.
12 Martines L. Op. cit. P. 61.
13 Alberti L. B. I libri della famiglia // Alberti L. B. Opere volgari / A cura di C. Grayson. Bari, 1966. Vol. I. P. 145.
причины своего сближения с одним влиятельным флорентийцем следующим образом: «...Я делаю это, чтобы приобрести его благоволение и родственную связь, вследствие которой он будет должен постараться помирить меня с семьей Корбицци»14. Налицо утилитарный подход к межличностным взаимоотношениям, когда знакомство используется в целях обретения покровительства для решения сугубо практических задач. Подтверждением этого утилитаризма служит и история, изложенная другим хронистом - Донато Веллути. В ней рассказывается об отце автора, который претендовал на наследство умершего друга, ведя борьбу с его родственниками15. Стремление извлечь выгоду даже из неблагоприятных для индивида событий очевидно. Дань прежней дружбе не может заставить Ламберто Веллути (отца Донато. -А. Г.) быть великодушным и отказаться от претензий на свою долю наследства.
Однако утилитарная составляющая дружбы у деловых людей предполагала не только использование близких отношений для личной выгоды, но и стремление обезопасить себя от зависимости со стороны более влиятельного друга, расчет на свой ум и свой капитал. Флорентийский предприниматель Джованни Морелли с большой откровенностью замечает: «Если будут наличные средства, то найдутся и лучшие друзья. В любом случае, сохраняй состояние свободы, опирайся на свой собственный ум, направляй и поддерживай себя сам»16. Несомненно, что у купцов «разумное часто отождествляется с полезным»17 и даже в сфере самых близких отношений они несвободны от некоторой настороженности, иногда рассматривая друг друга, как потенциального конкурента, боясь потерять независимость в той или иной форме.
Подобные воззрения менее характерны для ренессансных мыслителей. В силу неразвитости структуры светского образования в ренессансной Италии, сфера приложения знаний гуманистов была достаточно узка. Меценатство и разная степень зави-
14 Питти Б.Указ. соч. С. 57.
15 Velluti D. Op. cit. P. 29.
16 Morelli G. Ricordi / A cura di V. Branca. Firenze, 1956. P. 279-280.
17 Burke P. Culture and society in Renaissance Italy. 1420-1540. New York, 1972. P. 196.
симости от могущественных покровителей зачастую выступали едва ли не единственным способом обеспечения научных штудий. Утилитаризм у гуманистов преимущественно проявлялся в поиске влиятельных друзей и использовании их средств, а не в отстаивании финансовой и личной независимости в дружеских отношениях. Жизнь в обществе, структура которого делала возможным быстрое повышение социального статуса, обществе, где соперничество воспринималось как насущная необходимость, заставляла и ренессансных мыслителей, и деловых людей быть расчетливыми. Вместе с тем, по замечанию отечественной исследовательницы Н.В. Ревякиной, гуманисты не являлись непосредственными выразителями ценностей купеческой среды18.
Светских интеллектуалов Италии XIV-XV вв. характеризует не только предприимчивость, стремление к обогащению и прагматизм. Нередко они руководствовались и другими побуждениями. Характерна судьба видного представителя флорентийского гуманизма - Никколо Никколи. Происходивший из почтенной и богатой купеческой семьи и получивший значительную сумму денег в наследство от отца, гуманист потратил все свое состояние на научные штудии и покупку античных рукописей, так, что «у него не оставалось средств даже на скромное, сообразно его положению, житье»19. Меценат-олигарх, Козимо Медичи, был вынужден взять Никколи под покровительство, чтобы обеспечить ему достойное существование. Книготорговец Веспа-сиано да Бистиччи объясняет это как личной привязанностью Медичи, так и признанием последним интеллектуальных заслуг гуманиста, проявившихся в ходе совместных эрудитских увлече-ний20. Характерно, что даже после потери собственного состояния, ренессансный мыслитель не изменил гуманистическим штудиям и продолжал выделять крупные суммы денег на покупку
18 Ревякина Н. В. Проблемы человека в итальянском гуманизме второй половины XIV - первой половины XV в. М., 1977. С. 207.
19 Бистиччи В. да. Жизнеописания прославленных людей XV века. Часть IV: Государственные мужи и ученые. Никколо Никколи // Опыт тысячелетия. Средние века и эпоха Возрождения. Быт, нравы, идеалы. М., 1996. С. 445.
20 Там же. С. 454-456.
книг, теперь прося их у Козимо21. Становится понятным, что, хотя и светские интеллектуалы порой рассматривали дружбу с утилитарных позиций и проявляли страсть к стяжательству, главными для них были собственные научные и литературные интересы. На почве последних гуманисты могли общаться достаточно бескорыстно. Они не брезговали жить и заниматься штудиями на средства состоятельных покровителей и друзей, но вместе с тем, сами нередко одалживали другим деньги и книги. «Я не считаю постыдным брать в долг на достойное дело, а также, если надлежит, давать взаймы»22, - писал в одной из своих эпистол Поджо Браччолини. И хотя сам Поджо в обыденной жизни проявлял сильную заинтересованность в повышении своего достатка, позволившую ему в зрелые годы обладать «твердой экономической позицией, соответствующей стандартам своего профессионального класса, нотариусов»23, расчетливость нередко отступала перед жаждой знаний и дружескими чувствами. То, что подобные настроения были распространены среди светских интеллектуалов, подтверждают и высказывания первого флорентийского канцлера-гуманиста Колюччо Салютати, который порицал приятелей, поссорившихся из-за шестидесяти флоринов. Салютати утверждал, что столь незначительная сумма денег не является достаточным основанием для того, чтобы расстаться с «надежным и проверенным другом»24. Несмотря на выработанный под влиянием городского окружения утилитаризм, гуманисты выражали искренние чувства, не связанные личной выгодой.
Важным мотивом для проявления бескорыстия являлось стремление ренессансных мыслителей углубить интерес к «studia humanitatis» у людей, которые начинали проникаться духом гуманистических штудий, связанных с изучением античного наследия. Гуманисты не только оказывали друг другу материальную помощь в покупке древних рукописей и обменивались ими, но
21 Bracciolini P. Two letters about classical manuscripts (1416 & 1427). P. 19.
22 Bracciolini P. Epistola II. Londra, 21 gennaio 1420 // Bracciolini P. Lettere / A cura di H. Harth. Firenze, 1984-1987. Vol. I. P. 6.
23 Martines L. Op. cit. P. 126.
24 Salutati C. Epistola IV. A Niccolo ser Dami // Salutati C. Epistolario di Coluccio Salutati / A cura di F. Novati. Roma, 1891-1911. Vol. I. P. 135-136.
зачастую щедро делились знаниями и книгами с «неофитами». Порой ренессансные мыслители получали за это деньги, являясь преподавателями университетов и частных школ, порой обмен знаниями носил характер дружеской услуги. Так, гуманист-педагог Пьер-Паоло Верджерио писал, что книги, подаренные другом, очень помогают ему в изучении права25. И, хотя, юридические науки лежали вне основного русла гуманистических штудий, этот пример весьма показателен. Он доказывает, что ренессансные мыслители могли понять потребность друг друга в интеллектуальном совершенствовании и наладить взаимопомощь, не гонясь за прибылью. Но, даже будучи учителями, получавшими плату за свой труд, гуманисты изыскивали возможности бесплатно просвещать талантливых выходцев из бедных семей26. Среда ренессансных интеллектуалов изобилует примерами сильнейшего желания последних сделать «studia humanitatis» достоянием разных представителей социума. Колюччо Салютати демонстрировал «величайшее расположение» и давал уроки латыни Леонардо Бруни, недавно приступившему к постижению азов гуманистической образованности27, а Никколо Никколи имел огромную библиотеку «не столько для собственной надобности, сколько для нужд других»28. Очевидно, что ренессансные мыслители, объединенные общностью интеллектуальных увлечений, зачастую были открыты и бескорыстны по отношению к тем, кто оказался способен понять и разделить их интересы.
Однако и в жизни вне своего специфического круга общения некоторые представители гуманизма были недостаточно прагматичны, предприимчивы и рачительны. Характерна биография известного ренессансного гуманиста Леона Баттисты Альберти. Он родился (будучи внебрачным сыном) в семье Леонардо Альберти, принадлежавшего к одной из знаменитых купеческих фамилий Флоренции, изгнанной из родного города поли-
25 Vergerio P. P. Epistola LVIII. P. 130.
26 Подробнее: Гуковский М. А. Итальянское Возрождение. 2-е изд., испр. и доп. Л., І990. С. 546-550.
27 Bisticci V. da. Vita di messer Lionardo d’Arezo. P. 463.
28 Бистиччи В. да. Жизнеописания прославленных людей XV века. С. 454.
тическими противниками. Вот как сам гуманист описывает эту фамилию: «Я видел наш дом Альберти, которые среди других были честнейшими, но все же вели дела и с деньгами, долгое время могли управлять на Западе и в других частях света с порядочностью и честностью; отчего мы добились немалой известности и уважения среди всех народов»29. Наряду с идеализированной оценкой своих родственников, Леон Баттиста дает нам реальное представление о широком размахе семейного бизнеса. Однако, несмотря на состоятельность своих близких, молодые годы гуманиста сопряжены с бедностью. После смерти отца Леон Баттиста не получил достаточной доли наследства, основная часть которого была присвоена его дядями с помощью мошенничества и подлогов. И хотя гуманиста отправили в университет Болоньи для изучения канонического права, студенческие будни протекали в постоянном самоограничении. Возможно, именно это побудило Леона Баттисту обратиться к изучению стоической доктрины и критиковать стремление к излишествам, которое «доставляет дерзкую бесцеремонность и переполняет желани-ем»30. В 1428 г. он заканчивает обучение и получает степень доктора канонического права. Дальнейший виток жизненного пути гуманиста трудно объяснить с помощью представлений об исключительном утилитаризме светских интеллектуалов. Леон Баттиста отказывается от юридической карьеры, активно добиваясь церковного прихода (несмотря на свое незаконное происхождение). Американский историк Лауро Мартинес подчеркивает, что юридическая практика после возвращения на родину предков, где у Альберти было много влиятельных покровителей, могла бы принести гуманисту до 500 флоринов в год. В то время как первый из его бенефициев, который включал церковь недалеко от Флоренции, давал 160 флоринов ежегодно. Эта сумма была выше жалований, связанных с некоторыми ведущими административными постами в коммунальном управлении, но существенно ниже плодов возможной карьеры в области права. И хотя впоследствии Альберти весьма преуспел при папской курии, значительно уве-
29 Alberti L. B. I libri della famiglia. P. 142.
30 Alberti L. B. De Iciarchia // Alberti L. B. Opere volgari / A cura di C. Grayson. Bari, 1966. Vol. II. P. 188.
личив уровень доходов, факты показывают, что в разные периоды своей жизни он проявлял разный уровень стяжательства и предприимчивости, руководствуясь в поступках не только утилитарными соображениями.
По замечанию английского исследователя П. Берка, «гуманисты тоже не всегда были богатыми и не всегда уважаемыми». Вит-торино да Фельте, Гуарино Веронский, Дечембрио являлись школьными учителями, Платина выполнял несколько случайных работ перед тем, как занять должность ватиканского библиотекаря, Фацио имел взлеты и падения в своей карьере31. Становится понятным, что гуманистическая среда состояла не только из стяжателей и карьеристов, но и из людей с более скромными потребностями.
Таким образом, гуманисты по-разному относились к материальным благам в своей повседневной жизни. С одной стороны, некоторые ренессансные мыслители проявляли сильное стремление к их приобретению, с другой - встречались примеры бескорыстия и нестяжательства.
Проявления расчетливости и предприимчивости были тесно связаны со сферой утверждения деятелей гуманизма в качестве интеллектуальной элиты социума. Стремясь выразить свои таланты и занять в обществе достойное место, ренессансные мыслители использовали межличностные отношения в утилитарных целях и соперничали за места при дворах влиятельных особ. Гуманисты демонстрировали качества, выработанные под влиянием условий жизни в городах Италии XIV-XV вв. с их высокой конкуренцией и нестабильностью. Играли роль и тесные дружеские, а порой даже родственные связи светских интеллектуалов с представителями торгово-предпринимательской прослойки32. В свете этого, закономерным выглядит факт схожести некоторых ментальных установок купцов и светских интеллектуалов. Сочетание расчетливости и авантюризма, характерное для пополанов, было свойственно и многим гуманистам.
Однако существовали и различия в проявлениях вышеуказанных качеств у представителей двух прослоек. Купцы выража-
31 Burke P. Op. cit. P. 69-70.
32 Подробнее: Bec Ch. Les marchands ecrivains. Affaires et humanisme a Florence (1375-1434). P., 1967. P. 369-371.
ли их при ведении коммерческих операций, когда жажда наживы приобретала самодостаточный смысл. Предприимчивость деловых людей имела форму конкурентной борьбы, сочетающейся с расчетливостью, утилитаризацией разных сфер личных отношений. Наряду с прагматичным подходом к друзьям, подразумевавшим их использование в своих целях, проявлялось стремление к достижению финансовой независимости от близких. Если первый из мотивов был характерен для гуманистов, то второй выражен слабо. Светские интеллектуалы зачастую использовали обогащение для обеспечения научных штудий и не придавали ему самостоятельного значения, для них не считалось зазорным жить на деньги родственников и друзей, посвящая себя ученым увлечениям. Более того, многим гуманистам такая финансовая несамостоятельность казалась выигрышной, ибо позволяла полностью отдать время «studia humanitatis». Конкуренция за внимание меценатов стала важной стороной существования гуманистической прослойки.
Ренессансные мыслители проявляли и прямо противоположные личные качества. Сфера их демонстрации была тесно связана с интеллектуальными штудиями и внутригрупповым общением гуманистов. Тяга к знаниям нередко побуждала деятелей гуманизма беззаветно отдаваться научным интересам, не взирая на материальные издержки. Кроме того, в пространстве интеллектуального поиска ренессансные мыслители могли общаться на равных, закрывая глаза на имущественные и социальные различия. На равных они вели обмен знаниями и информацией, заключенной в книги и манускрипты. Данный обмен не являлся источником извлечения прибыли. Поэтому светские интеллектуалы могли делиться редкими книгами из своей библиотеки с друзьями и порой давать бесплатные уроки людям, только открывшим для себя мир «studia humanitatis». И, хотя подобное поведение было характерно не для всех представителей гуманистической прослойки, можно утверждать, что в среде интеллектуального общения эрудитов имели место проявления бескорыстия и внутригрупповой солидарности.
Необходимо подчеркнуть и особенность умственного труда гуманистов. Изучая этические и философские трактаты античных авторов, стараясь применить эти знания к повседневной действи-
тельности, ренессансные мыслители выступали как ученые и моралисты. Н. В. Ревякина отмечает, что призывы гуманистов XV в. к умеренности и высказывания о том, что «природа довольствуется малым», во многом, носили воспитательный характер33. Идеи, представленные в их произведениях, не всегда совпадали с их обыденными жизненными установками. Но эрудиция способствовала формированию широких взглядов. Поэтому даже гуманисты, проявлявшие предприимчивость и прагматизм, могли выступать против этих качеств во имя сохранения социальной гармонии. Важна и сфера, в которой светский интеллектуал применял приобретенные навыки («труды на досуге» были более свободны от проявлений стяжательства).
Многообразие обыденных представлений о богатстве и бедности в гуманистической среде определялось и ее открытостью. Являясь объединением на основе общих интересов, она включала выходцев из разных социальных слоев с разнообразными личностными качествами и неодинаковым материальным достатком. Это необходимо учитывать, изучая менталитет ренессансных интеллектуалов.
Вместе с тем, нельзя отрицать профессиональную направленность деятельности гуманистов. Противоречивость их воззрений во многом связана с основным видом занятий ренессансных мыслителей. Вынужденные доказывать ценность светского образования в нестабильном обществе Италии XIV-XV вв., зарабатывать на жизнь с помощью своих знаний и эрудиции, многие гуманисты проявляли алчность и расчетливость. Однако специфика интеллектуального труда диктовала и противоположный алгоритм поведения. Гуманистические штудии подразумевали обмен информацией и педагогическую составляющую - желание приобщить к наследию античности стремящихся к этому современников. Данная сфера деятельности ренессансных мыслителей больше располагала к бескорыстию.
33 Ревякина Н. В. Человек в гуманизме итальянского Возрождения. Иваново, 2000. С. 278.
