CC BY
16
м. м. ТЕКУЕВ
парадигма значений темпоральности синтетических форм прошедшего времени карачаево-балкарского глагола
м. м. ТЕКУЕВ
Темпоральность представляет собой одну из основных понятийных категорий лингвистики. В статье рассматривается функционально-семантическая категория поля темпоральности в карачаево-балкарском языке. Парадигма прошедшего времени в карачаево-балкарском языке имеет одну из богатейших форм, как по содержанию, так и по функциональности. Парадигма прошедшего времени имеет 13 форм, 3 из которых представляют собой синтетические формы, 10 - аналитические формы. В статье синтетические формы анализируются в терминах семантического потенциала и функций (длительность, завершенность, многократность, продуктивность и т. д.).
Ключевые слова: темпоральность, категория, время, лексико-семантическое поле, длительность, завершенность, продуктивность, многократность.
Понятие темпоральности в языкознании является одной из основных понятийных категорий (наряду с актуальностью, модальностью, персональностью, количественно-стью и др.), определяющих человеческое бытие. Человек, его окружающая действительность: природа с ее сменами весны, лета, осени, зимы; жизнь человека от рождения до старости; жизнь животных и растений - проходит под знаком времени, т.е. измеряется темпоральными единицами [1: 263].
Темпоральность прежде всего, является категорией понятийной в отличие от категории времени, представляющей собой категорию грамматическую [2: 5]. Как указывает А. В. Бондарко, термин «понятийные категории» был введен в научный обиход О. Есперсеном и И. И. Мещаниновым. О. Есперсен в своей работе «Философия грамматики» определяет понятийную категорию двояко - как внеязыковую, логическую и как языковую, лингвистическую: «Наряду с синтаксическими категориями, или кроме них, или за этими категориями, зависящими от структуры каждого языка, в том виде, в каком он существует, имеются еще внеязыковые категории, не зависящие от более или менее случайных фактов, существующих в языках. Эти категории являются универсальными, поскольку они применимы ко всем языкам, хотя они редко выражаются в этих языках ясным и недвусмысленным образом. Некоторые из них относятся к характеристике внешнего мира, другие - к умственной деятельности, или логике. За отсутствием лучшего термина я буду называть эти категории понятийными категориями [3: 58]. И. И. Мещанинов тоже отмечал языковую природу понятийных категорий: «Смысловая
PARADIGM oF TEMPoRALITY MEANINGs of the synthetic forms of the past tense in the karachai-balkar a verb
M. M.TEKUEV
Temporality is one of the main conceptual categories in linguistics. The article deals with functional-semantic category or functional-semantic field of temporality in the Karachai-Balkar language. Past tense of a verb in the Karachai-Balkar language is one of the richest forms due to both content and functionality. Past tense paradigm consists of thirteen forms, three of which present synthetic forms, and ten - analytical ones. In the article synthetic forms are analyzed in terms of their semantic potential and functions (continuity, completeness, repetitiveness, productivity, etc.).
Keywords: temporality, category, tense, lexical-semantic field, continuity, completeness, productivity, repetitiveness.
сторона, конечно, должна обращать на себя внимание. Но при ее учете приходится придерживаться самого языкового материала. Приходится прослеживать в самом языке, в его лексических группировках и соответствиях, в морфологии и синтаксисе выражение понятий, которые создаются нормами сознания и образуют в языке выдержанные схемы. Эти понятия, выражаемые в самом языке не грамматическою формою грамматического понятия, остаются в пределах языкового материала. Поэтому они не выступают из общего числа языковых категорий» [4: 14].
А. В. Бондарко в своих исследованиях отходит от понятийных категорий О. Есперсена и И. И. Мещанинова ввиду их логической природы, а не языковой и предлагает языковой термин - функционально-семантическая категория (ФСК), которая у него является синонимом к понятию функционально-семантического поля (ФСП), выделяя такие ФСП, как темпоральность, модальность, аспектуальность, количественность, персональность и др.
При этом он темпоральность определяет так: «Темпоральность - это семантическая категория, отражающая восприятие и осмысление человеком времени обозначаемых ситуаций и их элементов по отношению к моменту речи говорящего или иной точке отсчета» [5: 5]. Он далее ФСК и ФСП объединяет и характеризует его как семантическое поле, охватывающее группировку грамматических (морфологических, синтаксических), лексических, а также комбинированных (лексико-грамматических, грамматико-контек-стуальных и т. д.) средств того или иного языка, используемых для выражения различных вариантов данной семантической категории. Таким образом, темпоральность есть семантическая категория, выражаемая различными языковыми средствами ситуация, которая характеризуется той или иной временной отнесенностью, т. е. векторная категория, характеризующаяся определенным направлением. Этот характер отношений подтверждается также численным значением темпоральных единиц. Ср., Закончили работу два года тому назад - Ишни эки жыл мындан алгъа бошагънбыз; Закончим через год - Эки жылдан бошарбыз. По этому поводу А. В. Бондарко отмечает: «Векторный характер темпоральности как актуализационной категории ориентационного типа отражает специфику временного дейксиса. Момент речи как центр временной ориентации -это особая манифестация точки зрения говорящего, заключающая в себе признаки точки отсчета, исходного пункта определенной направленности в языковой интерпретации времени» [5: 7]. Таким образом, момент речи говорящего является основной исходной точкой определения временных отношений. Но темпоральные отношения могут выражаться и различными уточнителями ситуации: бусагъат - сейчас, тюнене - вчера, там-была - завтра, бир жылдан - через год и т. д. Но грамматическое (морфологическое) время всегда ориентируется на момент речи говорящего.
Ядром ЛСП темпоральности как в карачаево-балкарском языке, так и в других языках выступает глагол с его временными значениями настоящего, прошедшего и будущего времени изъявительного наклонения.
К периферии ЛСП темпоральности относятся различные лексические средства (жыл «год», ай «месяц», кюн «день», сагъат «час» и различные синтаксические средства (жыл узуну «в течение года», жаз башы «начало весны», кюз арты «конец осени» и др.) [6: 260].
Морфологическая категория времени в карачаево-балкарском языке выстраивается, таким образом, в трехчленный ряд, выражая предшествование действия моменту речи (озгъан заман «прошедшее время»), одновременность действия с моментом речи (бу-сагъат заман «настоящее время» выражение действия после момента болукъ заман «будущее время») [7: 45]. Грамматическое время является отражением объективного времени, но имеет свои особенности. Вообще время как форма существования материи
выражает последовательность сменяющих друг друга явлений, оно необратимо, т. е. всякий материальный процесс развивается в одном направлении - от прошлого к будущему [8: 180]. По этому поводу Н. Д. Арутюнова утверждает: «Формула «всему свое время» применима к природе, к жизни человека, равным одному естественному циклу, и к истории, в которой нет циклов [9: 687]. Это в полной мере относится и к грамматическому времени, в котором отрезки времени определяются относительно момента речи [10: 562]. Эта характеристика может принимать три значения: предшествование моменту речи (прошедшее время), следование за моментом речи (будущее время) и одновременность с моментом речи (настоящее время).
Из всех грамматических времен карачаево-балкарского языка (прошедшего, настоящего, будущего) прошедшее представляет собой самую разветвленную и богатую в семантическом отношении форму. Прошедшее время состоит из трех синтетических и десяти аналитических форм времени. Мы ставим задачу рассмотреть синтетические формы карачаево-балкарского глагола, с помощью каких средств они образуются и какие значения выражают.
1. Прошедшее время.
1.2. Прошедшее категорическое время (озгъан кесгин заман). Оно образуется от основы глагола + аффикс прошедшего времени -ды (-ди, -ду, -дю) + личные аффиксы: алдым (я взял), алдынг (ты взял), алды (он взял) и т. д. Парадигматическим значением формы является выражение очевидного, целостного однократного действия в прошлом [11: 34], т. е. говорящий сам является очевидцем или имеет достоверные сведения о прошлом действии [12: 238]. Ср.: Бусагътда, атха минип бара, Ануар ол кюнлени эсине тюшюрдю (Кациев) «Сейчас, сидя на лошади, Ануар вспомнил те дни». Ол сехле ал-лына жете баргъанлай, темир чыбыкъда тогъайын зынгырдатып, гырайт кибик, бир уллу парий, гырдылап, сехле таба чапды (Зали) «Он только стал приближаться к воротам, как туда бросилась огромная, как ишак, собака, гремя цепью на проволоке». Данное значение формы на -ды часто можно заменить аналитическими формами глаголов, которые выражают ингрессивный (начинательный способ действия: Тамам бу ке-зиучюкде Харун бла Къарабаш, чабып жетип, къойланы арпадан сюрюп, жолгъа чыгъарып жибердиле (Шахмурза) - «Как раз в это время Харун и Карабаш, заскочив в посевы, выгнали овец на дорогу»; Джуммакъ улу, турсунуп, аны таба да къарамай, аджирни къабыргъасындан аягъы бла тюртюп, атны ёшюню бла Тауланны ур-дура, ташайып берип кетди (Аппаев). - «Джумаков, не соизволив даже посмотреть в его сторону, толкнув ногами жеребца в бок и грудью наседая на Таулана, исчез с виду»; Жууукъ, тенг да ёксюзлени юй ырысхыларын чачып кетдиле (Гуртуев). - «Родичи и друзья растащили все имущество сирот». Такое же значение отмечается в татарском языке [13: 35]. Отмечается такое значение и в кумыкском языке: Къайдан гелди, бил-меймен, бир тамаза гелип, кесибизни бузуп къойду (Абуков) - «Не знаю, откуда взялся какой-то старик, пришел и испортил нам настроение».
Глаголы прошедшего категорического времени обозначают действия, сменяющие друг друга или их последовательное развертывание: Ол тюзде къыдырып бара, бир тамаша къалана эследи (МЖ) - «Проезжая по равнине, он заметил красивую белую башню»; Исси суудан чыгъып бара кёпюрден ётгенлей, Эллен жол жазыулагъа кёз жетдирди: Нальчикге дери 81 километр барды (Кациев) - «Когда выехали из Кисловодска, Эллен обратила внимание на дорожные знаки: до Нальчика был 81 километр»; Алай болгъанлыкъгъа ала аны, тауукъланы чакъыргъанча, къолун узатып чакъыргъандан къоркъуп, не эсе да бир палах этерге тебирегенди деп, кёллерине келгенди, гурушха болгъанларын тюрлю-тюрлю къычырыкъла бла билдире, бё-лек-бёлек учуп кетдиле (Аппаев) - «Но они (птицы), боясь его протянутой руки, когда
он их стал звать, как куриц, думая, что он собирается с ними что-то сделать, улетели стаями, выказывая криками свое опасение». Такое значение отмечается и в татарском языке: Лэкин Нэфисэ аяусуз иде. Ул эйткен жйиреннен эзде де салды: Сойлештик, бетте диде (Баширов) - «Но Нафиса была безжалостна. Она прервала разговор и сказала: Поговорили и хватит» [13: 107].
Формы прошедшего времени на -ды, соединяясь с союзной частицей «да», усиливают действие, придают значение быстрой смены действия: Ючюнчю кюн адылчы жолоучула бузлагъан мыллыгын табып, алайда окъуна бастырдыла да кетдиле (Этезов) - «На третий день адылские путники нашли замершего мертвеца, там же похоронили и ушли»; Шамил ол кезиуде иги да солуду да, ишге кетди да къалды (Зали) -«Шамиль тем временем хорошо отдохнул и ушел на работу».
Форма на -ды может выражать в зависимости от того, предельные или непредельные глаголы употреблены. Это подчеркивается и в татарской грамматике [13: 107]. На это указал в свое время и А. А. Юлдашев [14: 57]. В грамматиках карачаево-балкарского языка такое явление тоже отмечается: Бир заманда бир уллу сарыуек кёрюндю. Са-рыуек чулгъанды, тёнгереп барып, къаядан кетди (МЖ) - «В одно время показалось громадное чудовище. Чудовище свернулось, поползло и свалилось в пропасть» [17: 238]. Глаголы, употребленные в этом предложении, - чулгъанды, тёнгереди, кетди - в своем лексическом значении не содержат указания на предел, но есть глаголы, которые имеют указание на предел действия: боша «кончить», битдир «завершить», ат, ташла «бросить» и т. д., другая же группа глаголов, наоборот, указывает на непредельность действия: акъ-ды «вытекало», кетди «ушел», жырлады «пел, спел», къарады «смотрел, посмотрел», жюрюдю «ходил», жукълады «спал, поспал», тепседи «танцевал, станцевал» и др.
Прошедшее категорическое время на -ды в сочетании с такими лексическими единицами, как кёп «много», хар заманда «всегда», хаман «постоянно», кёп заманда «много раз», терк «часто», терк-терк «часто-часто» и др. в контексте может выражать указания на длительность, повторяемость, постоянство, многократность, расчлененность, усилительность действия, его различные характеристики во времени: а) длительность действия, Ханифа Муратны аскерге ашыргъанда, ызындан къарап, кеп жиляды (Теппеев) «Ханифа, когда провожала Мурата в армию, долго плакала вслед»; Хамит тюшде жатды да, ингирге дери жукълады. (Гуртуев) - «Хамит заснул в обед и проспал до вечера»; Осман-хажи, иги кесек заманны сагъыш этип, сора патуа ауазда, сабийлеге айланып, бир ненча кере сорду (Этезов) - «Осман-хажи, подумав долго, повернувшись к детям, в назидательном тоне спросил несколько раз»; Боза ичиуле бла бирге кёнге баргъан ушакъла башландыла (Этезов) - «За питьем бузы начались длинные разговоры»; Къызчыкъ хар ётген машинагъа чабып къарады (Теппеев) -«Девочка выбегала и смотрела на каждую проезжавшую машину»; в) расчлененность действия, его разовость; Итле бёрюле бла талашдыла, жыртышдыла. Бир бирлерин хорлаялмай къалышдыла (МЖ) - «Собаки с волками передрались, переборолись, но не смогли победить друг друга»; Арбаз зыгъыр болса да, Бекболат сан этмеди, аякъ бурунларында тепседи, ары-бери чайкъалып барды да, къызланы алларында баш урду (Гуртуев) «Хотя двор был песчаный, Бекболат, на это не обращая внимания, танцевал на песках и, раскачиваясь из стороны в сторону, склонил голову перед девушками»;
Лейля сёзню экинчи къайтармады, эшикге чыкъды, жалан аякълай сууукъ бал-чыкъны жырып, Адрахманны юйюне барды (Этезов) - «Лейля не стала снова повторяться, выскочила на улицу и босая по холодной грязи пришла к Адрахману домой». Фаризат къачан жууап къайтарлыкъды деп, кёзлерген андан алмай тохтады (Османов) - «Он, ожидая, когда же Фаризат ответит ему, уставился на неё»; Такъыйкъаны
ичинде, жаныз кеси олтуруп, келген тиширылугъа кёп затланы юсюнден сорду
(Османов) - «За короткое время, сидя сама, она у гостьи успела спросить о многом».
Прошедшее категорическое время может употребляться в значении прошедшего времени на -гъан, показывая: а) результативность: Мен кетип барама чалгъыгъа, жетди (жетгенди) чалгъы заман «Я иду на сенокос, настало время сенокоса»; б) утверждение различных фактов в совершении действия: Арт он жылда КъМКъУну мал-къар бёлюмюн 500-ге жууукъ адам бошады. Аланы санында къызла 60% тутдула. («Заман») «За последние 10 лет балкарское отделение КБГУ окончили около 500 человек. В их числе 60% девушек». Здесь вместо формы на -ды без потери смысла вполне можно употребить форму на -гъан: бошалгъанды «окончил», тутханды «составили». Употребление такого значения глагола отмечают и татарские языковеды [13: 36].
Форма на -ды в карачаево-балкарском языке встречается и в составе пословиц и поговорок, хотя и редко. Выступая в их составе, она обозначает постоянный характер, свойство действия: Юй ишлеген балта эшикде къалды «Топор, построивший дом, остался на улице»; Атдан кетген къалды, эшекден кетген ёлдю «Кто свалился с лошади, остался жив, а кто с ишака - умер».
Иногда форма на -ды употребляется в значении будущего времени. Тогда эта форма выражает уверенность, что действие обязательно совершится в ближайшем будущем и ее семантика схожа с семантикой будущего времени: Тар ёзенде бизге жашау тауу-сулгъан эсе, Къанамат элни тёгерегинде айланнган хапар барды анга къошулдум да кетдим (Аппаев) «Если в этом тесном ущелье нам места нет, а Канамат, по слухам, ходит поблизости аула, то пристану к нему и уйду». Таких случаев в карачаево-балкарском языке отмечено несколько: а) когда есть давление контекста, форма на -ды получает значение следования за моментом речи: Бусагъат кафедраны заседаниясы болады, мен ары кетдим. «Сейчас будет заседание кафедры, я пошел туда»; б) форма на -ды выражает действие, совпадающее с момента речи; Биз шуёхубузну ингирде ач болуп келлик заманын билип, чыракъланы ёчюлтюп, жатым къалдыкъ. Бек кюлкю уа эндиди. Шуёхубуз, кире келип, къарангыда столда ётмекни табып ашады, анга жау жагъылгъан сунуп сюртдю, алай ол жау тюйюлдю - ол бетге жакъгъан балхам болгъанын ангылады, алай къусхан а этмеди «Зная, что товарищ наш вечером придет голодный, потушили свет и легли стать. Он вошел и, не зажигая света, стал есть хлеб с маслом. Когда он понял, что это не масло, а обыкновенная мазь для лица, стал возмущаться, кричать, хотя его и не вырвало». в) форма на -ды может употребляться в значении настоящего времени с оттенком категоричности, незамедлительности действия: Бир иги аш биширип турама, ашай бар, къайры ашыкъдынг былай терк, деп тиледи анасы. «Я приготовила вкусную еду, поел бы, куда так заторопился». г) Эта форма может трансформироваться в сферу императива, где, как правило, употребляется в форме 1 лица ед. и мн. числа от глаголов движения. - Келинчикни алып келедиле! Чапдык аллына! - деп къычырдыла сабийле. - Везут невесту! Побежали навстречу! закричали дети. Такие формы на -ды отмечаются и в татарском языке [15: 109]; д) в карачаево-балкарском языке И. Х. Урусбиев отмечает еще одно переносное значение формы на -ды - сомнения, неуверенности, не в самом действии, а в источнике: Туугъан кетди, дейдиле. «Туган уехал, говорят»; Махмут жырлады, дейдиле. «Махмут спел, говорят».
Поскольку глаголы карачаево-балкарского языка в большинстве своем по лексическому значению является непредельными, то в прошедшем времени не могут выражать законченность, завершенность действия: жырладым, тепседим, чапдым, жукъла-дым. Чтобы выразить законченность, завершенность действия, употребляют аналити-
ческие конструкции: жукълап бошадым «выспался», ашап битдим «наелся», тепсеп чыкъдым «станцевал» и т. д. [16: 57].
1.2. Давнопрошедшее результативное время (эртде озгъан результатив заман).
Это одно из наиболее употребительных времен карачаево-балкарского языка. Она причастного происхождения. Образуется от основы причастия на -гъан/-ген +личный аффикс: баргъанма «я пошел», келгенме «я пришел» и т. д.
Главным, основным значением данной формы является результативность и накладывающаяся на нее очевидность и неочевидность составляют главное семантическое богатство давнопрошедшего результативного времени тюркских, в том числе и карачаево-балкарского языков [1: 59-61]. На совмещение или разобщение этих двух разноплановых, но генетически взаимосвязанных явлений в семантическом содержании формы давнопрошедшего времени в карачаево-балкарском языке указывал Х. С. Джанибеков [17: 9]: Аитчы, Байкъасым, ол жазыкъ Зауур сенде ненча жыл ишлегенди? «Скажи-ка, Байкасым, сколько лет проработал у тебя бедный Заур?»
Давнопрошедшее время в значении настоящего употребляется в отдельных предложениях, обозначающих результат прошлого действия, наличествующих в настоящем не физически, а как достояние, приобретенное раз и навсегда [15: 219]; Кязим-хажи кёпню кёргенди, кёп адамны таныгъанды, кёп жерледе айлалннанды, къолу да те-мир ишхе бек уста болгъанды (Теппеев). - «Кязим-хажи много повидал, знал многих людей, посещал многие земли и был большим мастером по кузнечному делу».
Может иметь значение предпрошедшего действия, актуального для определенного момента прошлого: - Былайда мени анам жашагъанды, - деди ол бек акъырын (Теппеев).
Может выразить значение, актуальное для определенного момента будущего: Не ишлесек да, къайда айлансакъ да, къайда жюрюсек да, кесибизни алай тутаргъа керекбиз, бизни ызыбыздан келген жаш тёлю: была уа жашауну бийгинде бол-гъандыла, намысны, даражаны кючлю тутхандыла дерча. - «Где бы мы ни работали, где бы мы ни находились, себя следует так вести, чтобы идущая за нами молодежь могла сказать: они были честными, свою честь блюли честно».
Эта форма также встречается в поговорках и пословицах в значении настоящего расширенного: Ташны ата билмеген башына тийдиргенди (посл.) «Кто не умеет кидать (бросать) камень, тот попадает себе в голову».
1.3. Прошедшее результативное время определенного момента (озгъан ишни бир мардасын кёргюзтген заман).
Эта форма образуется от основы деепричастия на -п + полные аффиксы лица и выражает значение результативности, законченности, завершенности действия в определенный момент прошлого: Жаз къутуруп, алынып, ёкюрюп эниучю суу жукъа бузну тюбюнде кьалкьыу халда шошайыпды (Этезов). «Речка, весной несущаяся с гор с шумом, ревом, гамом, теперь покоилась под тонким льдом». Такая форма отмечается не во всех тюркских языках. В частности, такой формы нет ни в татарском, ни в башкирском, ни в турецком языках.
Прошедшее результативное время на -п в карачаево-балкарском языке может употребляться в значении предпрошедшего времени: Ма санга аталыпдыла агъачым, бетим, кёзлерим, сенден башха киши балмаз ёмюрде да мени эрим (Гуртуев). - «Вот тебе предназначены мое тело, лицо, глаза, никто, кроме тебя, не будет моим мужем». Такое значение как основное отмечает и И. Х. Урусбиев [16: 142].
Синтагматическим значением прошедшего результативного времени можно считать формы, употребленные различными модальными словами типа экен (оказывается), къайдам (вряд ли), сёзсюз (уверен) и т. д.: Сёзсюз ол ары барыпды «уверен, он там».
м. м. ТЕКУЕВ
Эта форма при употреблении с вопросительными частицами -ма/-ме, скорее, выражает не вопрос, а неуверенность, сомнение, интерес: Къарындашым жукълапмыды экен - «Брат спит, интересно».
По сравнению с другими формами прошедшего времени, форма на -п менее употребительна. Этим синтетическим формам прошедшего времени (на -ды, -гъан, -п) противопоставлены аналитические формы в основном в сочетании со связочным глаголом эди [10: 56]. Основное назначение всех форм с -эди - это перевод простых форм времени в аналитические, т.е. в плоскость прошедшего времени с разными оттенками.
Таким образом, темпоральность представляет собой одно из основных понятий в языке. Темпоральность как категория, отражающая объективную действительность, выражает свои значения относительно момента речи и других точек отсчета. Исходя из этого время может быть грамматическим (морфологическим и синтаксическим), лексическим. Основными значениями морфологического времени являются прошедшее, настоящее и будущее время. По своим значениям и выполняемым функциям прошедшее время в карачаево-балкарском языке является самым богатым и многочисленным - есть три синтетические и десять аналитических форм. Синтетические формы выражают очевидные, неочевидные, однократные, многократные, длительные, постоянные, результативные и др. действия. Они могут выражать прямые и переносные значения.
Литература
1. Текуев М. М., Гелястанова Т. С. Лексическая темпоральность в карачаево-балкарском языке // Материалы 3-й Международной научной конференции «Язык, культура, этикет в современном полиэтническом пространстве». Нальчик, 2013.
2. Щур Г. С. Теория поля в лингвистике. М., 1974.
3. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.
4. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. Л., 1978.
5. Бондарко А. В. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Персональность. Л., 1990.
6. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики на материале русского языка. М., 2002.
7. ТекуевМ. М. Темпоральность как важнейший категориальный признак карачаево-балкарского глагола. Нальчик, 2000.
8. АрутюноваН. Д. Язык и мир человека. М., 1999.
9. ТумашеваД. Г. Татарский глагол. Казань, 1986.
10. Грамматика карачаево-балкарского языка. Нальчик, 1976.
11. Казем-Бек А. Общая грамматика турецко-татарского языка. Казань, 1846.
12. Юлдашев А. А. Система словообразования и спряжения глагола в башкирском языке. М., 1958.
13. Тумашева Д. Г. Морфология современного татарского языка. Казань. 1978.
14. Юлдашев А. А. Аналитические формы глагола в тюркских языках. М., 1965.
15. Юлдашев А. А. Соотношение деепричастных и личных форм глагола в тюркских языках. М., 1977.
16. ТекуевМ. М. О глагольном словосложении в карачаево-балкарском языке. Нальчик, 1979.
17. ДжанибековХ. С. Немецкий перфект и формы прошедшего времени карачаево-балкарского глагола. Нальчик, 1977.
