CC BY
95
УДК 64 ББК 63.3(3)
ПАНЧЕН-ЭРТНИ ЧОЭКИ ГЯЛЦАНЬ (ПАНЧЕН-ЛАМА X) И ПОЛИТИКА КПК В ТИБЕТЕ
А.С. Кузнецова
Аннотация. Статья посвящена жизни Панчен-ламы Х, которая тесно связана с историей становления коммунистического режима в Тибете в середине ХХ века. Статья раскрывает основные задачи КПК и методы, с помощью которых были проведены «демократические реформы» в Тибете. Панчен-лама был активным участником этих событий, особенно после побега Далай-ламы в Индию в 1959 г., когда он остался единственным религиозным лидером буддистов на территории Тибета. Панчен-лама имел огромный авторитет среди местного населения и выполнял роль связующего звена между тибетцами и КПК. В статье анализируется ключевые моменты деятельности Чо-кьи Гьялцена, Панчен-ламы Х, на благо тибетского общества, его отношение к новому коммунистическому режиму и непростая судьба.
Ключевые слова: Панчен-лама Х, Тибет, коммунистическая партия Китая, демократические реформы в Тибете.
PANCHEN ERDENI CHOEKYI GYALTSEN (10th PANCHEN LAMA)
A.S. Kuznetsova
Abstract. The article is dedicated to the life of Panchen the 10th lama who is closely connected with the establishment of the communist regime in Tibet in the middle of the 20th century. The article shows the basic tasks of CPC and methods helping the democratic reforms to be realized. Panchen lama had been an active participant in these events, and after the escape of Dalai Lama in India in 1959 he became the first religious leader of Buddhists who was highly respected among the local people and played a role linked between the Tibetans and CPC. The article analyzes the key moments of Choekyi Gyaltsen's the 10th Panchen lama 's activity for the benefit of Tibetan society and his attitude to the new communist regime and the democratic reforms in Tibet.
Keywords: 10th Panchen lama, Tibet, communist party of China, democratic reforms in Tibet.
AND CPC'S POLICY IN TIBET
359
гокьи Гьялцен (сокращение от -Лобсанг Тринле Лхундруп Чо-кьи Гьялцен), 10-й Панчен-лама, родился 19 февраля 1938 года в Сюнь-хуа-Саларском автономном уезде провинции Цинхай. Он стал одним из двух конкурирующих кандидатов на воплощение Панчен-ламы, второго по рангу ламы в религиозной школе Гелуг1. Наличие двух кандидатов объясняется конфликтом между предыдущим 9-ым Панчен-ламой и Далай-ламой. В результате этого конфликта были избраны два кандидата. Однако при поддержке правительства Гоминьдана 10-ым Панчен-ламой был утвержден Чокьи Гьялцен. Следует отметить, что правительство центральных районов Тибета, находящееся в Лхасе, долгое время не признавало этого выбора.
Мотивы выбора Чоки Гьялцена правительством Гоминьдана могут быть описаны только предположительно: использование одного из высших авторитетов тибетского буддизма для привлечения в свой ла-1ПП герь сторонников в ходе гражданин0 ской войны в Китае.
Вероятно, непоследовательность лидеров Гоминьдана, их отказ использовать военную силу для возвращения контроля над территориями в Тибете, которые были утрачены предыдущим 9-ым Панчен-ламой в связи с конфликтом с 13-ым Далай-ламой, подтолкнули Чокьи Гьялце-на к поддержке коммунистической Китайской Народной Республики.
Именно благодаря коммунистическим лидерам Китая в 1951 г. Панчен-лама в составе тибетской делегации был приглашен в Пекин для подписания соглашения о «мирном вхождении» Тибета в состав Китая. Это соглашение известно в исторической литературе как «Соглашение о мероприятиях по мирному освобождению Тибета», включающее в себя 17 статей [1]. В 6-ой статье содержалось признание Чоки Гьялце-на как 10-го Панчен-ламы и фиксация его прав на территории и особый статус. Возможно, именно такие действия коммунистических властей определяли позицию еще очень молодого тогда человека. В дальнейшем, несмотря на сложности и драматические моменты в своей биографии, его жизненный путь, в общем-то, почти соответствовал официальной, данной посмертно характеристике китайских властей: «Панчен-Эртни Чоэки Гялцань зарекомендовал себя выдающимся лидером тибетской религиозной общины, великим патриотом Китая, видным государственным деятелем... неизменно и решительно выступал противником любых сепаратистских действий, ему принадлежит немеркнущий вклад в защиту единства Родины и укрепление национального сплочения. При жизни он не раз говорил, что его истинным желанием является достижение единства Родины, национального сплочения, народного благоденствия, прогресса в развитии
1 ПАНЧХЕН-ЛАМА, Панчен-лама, (санскр.-тиб., букв., «Учитель - великое знание»), или Панчен-римпоче («Драгоценное великое знание!») - согл. тиб. будд. традиции, титул наставников Далай-ламы, считающихся воплощением будды Амитабхи. Мотивация отношения учитель - ученик обосновывается будд. доктриной: Панчен-лама является наставником Далай-ламы, потому что он -воплощение будды Амитабхи, чьим духовным сыном является бодхисаттва Авалокитешвара, который воплощается в Далай-ламе. Словарь буддизма. - URL: http://dhamma.m/dict/dict-P.htm#6
Тибета, процветания буддийской веры, мира во всем мире» [2].
В данной статье предполагается анализ ключевых моментов деятельности Панчен-Эртни Чоэки Гялцань, которые стали основанием для подобной официальной оценки.
В 1952 г/ после фактического признания 14-м Далай-ламой и правительством Лхасы «Соглашения о мероприятиях по мирному освобождению Тибета» Чоэки Гялцань был признан законным 10-м Панчен-ламой. Ему были возвращены территории и влияние в Шигацзе. В целом, он поддерживал политику, проводимую КПК и ее лидерами, и даже в отношении религиозной политики признавал, что «монахов в действительности слишком много, следует помочь вернуться к светской жизни тем монахам, кто стал ими не по своей воле, и оставить в монастырях только имеющих настоящее религиозное призвание» [3, с. 131].
В дальнейшем Панчен-лама также занимал активную позицию в деле сотрудничества с властями и использовался как своего рода противовес постоянно колеблющемуся Далай-ламе. Уточним, что территория Тибета была разделена в это время на три района, имевших относительную независимость: главным являлся район, контролируемый Далай-ламой из Лхасы; район Шигацзе находился под управлением Панчен-ламы, район Чамдо — под местным управлением, созданным при поддержке Китая.
В сентябре 1954 г. Далай-лама и Панчен-лама приняли участие в первой сессии первого Всекитайского собрания народных представителей. Делегация Тибета встречалась с партийными лидерами и с Мао Цзэдуном.
Панчен-лама был избран членом Постоянного Комитет Всекитайского собрания народных представителей, а в декабре 1954 г. он стал заместителем председателя Народного политического консультативного совета Китая. В Тибете в это же время формируется Подготовительный комитет Тибетского автономного района (далее — ТАР), который возглавил Далай-лама, а заместителем стал Панчен-лама.
К 1956 г. ситуация на территориях ТАР начинает накаляться: в районах, раньше входивших в состав Тибета и примыкающих к району Лхасы, начинается восстание, вызванное политикой реформирования деревни, которое было подавлено китайскими властями. Отметим, что сам ТАР политика реформ не затрагивала, более того лидеры КПК и Мао Цзэдун неоднократно в своих выступлениях заявляли о воздержании от реформ в ТАР ближайшие десять лет. Как считал один из советских историков, Богословский: «Китайские власти не учли специфики социальных отношений в Восточном Тибете и, прежде всего, неразвито- 361 сти классового антагонизма, прочности родоплеменных связей, влияния религии» [4, с. 73]. В связи с тем, что часть восставших использовала в качестве укрытия ряд монастырей, эти монастыри — Чантрэн Сампелин, Литан были разгромлены в ходе подавления восстания Национальной освободительной армией Китая (далее — НОАК). Все это привело к тому, что, когда в 1956 г. Далай-лама отправился в Индию праздновать 2500-ую годовщину рождения Будды Шакьямуни, он напрямую выказал намерение не возвращаться в Тибет. В этой ситуации Панчен-лама вы-
362
ступал как представитель последовательно прокитайской позиции.
Изменение политики в ТАР в соответствии с принципами «придерживаться пяти» и «не делать четырех», суть которых заключалась в гарантиях тибетскому правительству не начинать реформы в течение шести лет, а вести работу по подготовке и воспитанию тибетцев в духе Коммунистической партии, содействовать развитию внутренней экономики региона. Во время подготовительного периода КПК обещала не вмешиваться во внутренние дела Тибета, не принимать тибетцев в партию и вообще ничего не предпринимать без согласия тибетских властей. Наибольший интерес вызывает первый принцип деятельности «расширять работу единого фронта с верхами в лице группировки Далай-ламы».
Несмотря на смягчение политики, ситуация в Тибете продолжала накаляться, и в 1959 г. разразилось восстание, в ходе которого Далай-лама покинул Тибет. По поводу, причин восстания в исторической науке существует несколько точек зрения. Первая — официальная позиция, выраженная в китайских документах: «мятеж начали местное тибетское правительство и реакционная клика верхушки Тибета в сговоре с империализмом», а сам «тибетский народ настроен патриотически» [3, с. 82, 7]. Вторая — точка зрения большинства западных исследователей и эмиграции Тибета: «восстание имело общенациональный характер» [5; 6]. Третья — это концепция исследователей, объединяющая представителей разных стран: восстание не имело общенационального характера, хотя сочувствие ему, вероятно, было общена-
циональным и было связано с ощущением потенциальной угрозы традиционным ценностям Тибета [7].
Панчен-лама в этой острой ситуации публично поддержал правительство Китая и официальную точку зрения. Его поддержка нашла свое выражение в официальных выступлениях. В телеграмме, отправленной 29 марта 1959 г. Мао Цзэдуну и премьеру Госсовета КНР Чжоу-Эньлаю, Панчен-лама пишет: «Это реакционные действия, которые полностью противоречат интересам тибетского народа и нарушают их, идут вразрез с волей тибетского народа» [8]. На следующий день он выступил с речью на митинге населения Шигацзе, организованном в поддержку приказа Государственного совета КНР, которая носила откровенно прокитайский характер, практически повторяя официальные заявления членов Госсовета КНР: «Преступления мятежников в местном тибетском правительстве и реакционной клики верхушки Тибета бесчисленны, их зло достигло крайних пределов. Они систематически препятствовали и подрывали усилия Центрального Народного правительства, тибетского народа и патриотов в деле полного осуществления Соглашения о мероприятиях по мирному освобождению Тибета, систематически проводили заговорщическую деятельность, направленную на раскол Родины и подрыв сплоченности всех национальностей, постоянно отказывались от реорганизации тибетских войск, всегда выступали против того, чтобы вы через демократические реформы постепенно вступили на путь, ведущий к процветающему, счастливому социалистическому обществу» [8, с. 53].
22 апреля агентство Синьхуа опубликовало статью, посвященную заседанию второго созыва Всекитайского собрания народных представителей, которое в свою очередь было посвящено осуждению империалистов, а также индийских экспансионистов, которые, по их мнению, поддерживают мятеж в Тибете. Честь открыть заседание выпала Панчен-эртни Чуги-Ганцану, исполняющему обязанности председателя Подготовительного комитета. Он подверг критике Заявление Далай-ламы, появившееся 18 апреля в Тезпуре благодаря министерству иностранных дел в Индии. В нем Далай-лама высказал свое беспокойство и сожаление относительно обстановки в Тибете, несколько раз подчеркнув, что Тибет потерял свою независимость после Соглашения по мирному освобождению, которое было навязано правительством КНР. Также в этом заявлении Далай-лама обвинил правительство КНР в нарушении пунктов Соглашения, объяснив этим причину своего добровольного побега в Индию при поддержке местного населения Тибета. Панчен-лама сказал, что тон заявления не тот, который обычно применяет как сам Далай-лама, так и тибетцы, тем самым доказав, что данное Заявление было навязано лидеру тибетского буддизма иностранцами [8, с. 86]. В конце своего выступления Панчен-эртни высказал надежду на то, что далай-лама сможет вырваться из рук мятежников и вернуться на Родину, а до этих пор он принимает на себя обязанности председателя Подготовительного комитета, который осуществляет функции местного тибетского правительства.
Следующее выступление Панчен-эртни, важное для его карьеры, произошло 29 апреля 1959 г. на Первой сессии Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая третьего созыва. Во время этого выступления Панчен-эр-тни пытался ответить на обвинение премьер-министра Индии Джавахар-лала Неру в несправедливости слов Панчен-ламы в его последнем выступлении, которое появилось в индийской печати. «Неужели несправедлив для Индии приведенный в моем выступлении тот железный факт, что Тибет является неотъемлемой частью китайской территории?... Народы всего мира знают, что за последние годы Калимпонг в Индии превратился в центр заговорщической деятельности империалистов, гоминьданов-ских бандитов и тибетских мятежников против Китайской народной республики» [там же, с. 202]. После этого Панчен-лама обрушил на Индию поток обвинений в клевете, разжигании антикитайских настроений, нарушении пяти принципов мирного сосуществования и вмешательстве во внутренние дела страны, однако приписывал эти преступления не Дж. Неру, а неким «безрассудным элементам», стараясь сохранить уважительные отношения с премьером и намекнуть на несправедливость и агрессивность его заявлений в прессе.
Следствием такой поддержки китайской политики со стороны второго лица в иерархии тибетского буддизма становится подъем его авторитета в глазах китайских властей. После выполнения своей миссии по поддержке Коммунистической партии и укрепления ее авторитета в глазах местного тибетского населения Пан-
363
чен-лама отправляется в путешествие по Тибету, по окончании которого он написал петицию на имя Чжоу Энь-лая, известную как «Петиция 70 000 иероглифов» — объемистый труд, посвященный анализу жизни тибетцев после проведения реформ [9]. Панчен-лама крайне уважительно обращался к премьеру, демонстрируя свою поддержку существующему режиму, демократическим реформам: «Посредством дружеской идеологии, включающей объединенный путь вперед и объединенные цели, и под объединенным лидерством, все люди сформировали единство, столь же сильное как сталь, которую ни какой враг не сможет разрушить, и которая столь же могущественна как гора. В последние несколько лет внесенные изменения, успехи и триумфы, полученные в Тибете, имели предельное величие, славу и значение, которые невозможны стереть». После восхваляющего Мао Цзэдуна и Чжоу Энь-лая вступления в несколько страниц Панчен-лама приступил к описанию 364 проблем, которые возникли в ходе проведения реформ.
Первой, на его взгляд, проблемой, которую следует искоренить, были методы подавления восстания, которые зачастую, по признанию Панчен-ламы, принимали мстительный и жестокий характер, преступления расследовали небрежно, в результате чего пострадали совершенно невинные люди. Второй проблемой, которую затронул Панчен-лама, был подготовительный этап в проведении земельной реформы, так называемые два движения: «Против трех» (мятежа, личной зависимости и улы) и за
«Два снижения» (процента ссуды и суммы арендной платы), во время которого правительство с халатностью отнеслось к перераспределению земли, что вызвало подозрительность и беспокойство основной массы населения. Те же самые проблемы возникли и скотоводческой отрасли хозяйства, в которой из-за резкой и бескомпромиссной политики КНР многие скотоводы потеряли огромное количество голов скота.
Панчен-лама также осудил процесс разделения тибетцев на классы, по его мнению, правительство использовало слишком жестокие методы, не уделяя внимания жизни каждого человека, истории его семьи, изучению его современных взглядов на ситуацию, чтобы сделать правильный выбор. Эти ошибки Панчен-лама объяснял несколькими причинами, такими как: незнание тибетского языка китайскими кадрами, отсутствие документов о целях и планах «демократических реформ» на тибетском языке. А если таковые документы имелись, то зачастую в них обнаруживались ошибки. И, наконец, третья проблема, на которую указал Панчен-лама, заключалась в том, что в новых экономических отношениях различные отрасли производства были оторваны друг от друга. В связи с этим многие крестьяне чувствовали свою бесполезность в новом обществе, некоторые из них убегали в поисках новой жизни за границу, а те, кто оставался, использовали землю и скот, которые им достались, по максимуму, выжимая из них все соки, в страхе, что могут все потерять.
В петиции Панчен-лама затронул и другие сферы жизни Тибет-
ского общества: религиозную, просветительскую, не раз возвращаясь к проблеме политических заключенных и невинно осужденных людей. Таким образом, Панчен-лама указал правительству КНР на проблемы, которые постигли Тибет, и попросил участия в их разрешении, уверяя правительство в том, что народ Тибета уважает и поддерживает новый коммунистический строй, чтит Мао Цзэдуна и высшее китайское руководство, стремится доказать свою любовь к Родине. Тем не менее, петиция вызвала неожиданную для него реакцию в правительственных кругах. Мао Цзэдун, ознакомившись с ее содержанием, назвали «отравленной стрелой, выпущенной в партию реакционными феодальными владыками», после чего заключил Панчен-ламу в тюрьму, где он пробыл до 1977 г., освободившись только через год после смерти Председателя КПК. Такая реакции правительства Китая вполне объяснима страхом перед ответной реакцией тибетского общества, а в особенности тибетской эмиграции, которая вела активную борьбу против китайского присутствия на плато. Мао Цзэдун поспешил избавиться от опасного критика, чье слово могло послужить искрой для взрыва антикитайских выступлений.
После освобождения из тюрьмы Панчен-лама сделал попытку вернуться к политической карьере, женившись на китаянке, и был восстановлен в некоторых должностях, которые занимал до своей смерти 28 января 1989 г. Таким образом, несмотря на то, что правительство КНР однажды уже использовало его в своих целях, он пытался своим собствен-
ным примером показать тибетцем, что близкие и тесные взаимоотношения с Китаем возможны и могут принести счастье двум народам. По официальному заявлению причиной смерти был назван сердечный приступ, но истинные причины смерти могут быть совершенно не связаны со здоровьем Панчен-ламы.
Панчен-лама в самом начале своей религиозной и политической деятельности был одним из тех людей, которые безоговорочно верили в коммунистический режим и необходимость коренных преобразований в старом тибетском обществе. Став в 1959 г. единственной опорой тибетских буддистов, он приложил немало усилий для поддержания общества в принятии коммунистического режима, новых устоев и ценностей. На тот момент еще очень молодой человек принял на себя ответственность за все население Тибета, надеясь с помощью правительства Китая изменить жизнь тибетского общества к лучшему. Его карьерный рост напрямую зависел от его речей и выступлений, которые были направлены на восхваление коммунистического режима и политики Мао Цзэ-дуна, что было на руку КПК. Как только Панчен-лама выразил свое критическое отношение к методам проведения «демократических реформ» и их результатам, он сразу же оказался неугодным правительству Китая, которое боялось его влияния на народные массы. Его петиция является важным источником по изучению хода «демократических реформ», так как является непредвзятой оценкой реформаторской деятельности КПК в Тибете.
365
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Seventeen-Point Plan for the Peaceful Liberation of Tibet (1951) [Electronic resource]. - URL: http://www.tibetjustice. org/materials/china/china3.html (дата обращения: 20.12.2014).
2. Кончина Панчена Х и его предсмертное волеизъявление [Электронный ресурс]. -URL: http://ru.china-embassy.org/2004/03/ 02 (дата обращения: 11.01.2015).
3. Гарри, И.Р. Тибетский вопрос и национальная политика Китая в Тибете [Текст] / И.Р. Гарри. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009. - 320 с.
4. Богословский, В.А. Тибетский район КНР [Текст] / В.А. Богословский. - М.: ГВРЛ, 1978. - 200 с.
5. Лэрд, Т. Беседы с Далай-ламой [Текст] / Т. Лэрд; пер. с англ. В.Г. Яковлева. - М.: Астрель, 2010. - 607 с.
6. Цептон, В.Д. Шакабпа Тибет: политическая история [Текст] / В.Д. Цептон. -СПб.: Нартанг, 2003. - 428 с.
7. Goldstein, M.G. The Snow Lion and Dragon China, Tibet and the Dalai Lama [Text] / M.G. Goldstein, C. Melvyn. - Berkeley: University of California Press, 1997. - 165 р.
8. О Тибетском вопросе [Текст]. - Пекин: Издательство литературы на иностранных языках, 1959. - 316 с.
Jgg 9. The Secret Report of the 10th Panchen Lama. Report on the sufferings of the masses in Tibet and other Tibetan regions and suggestions for future work to the central authorities through the respected Premier Zhou Enlai 1962 [Electronic resource]. -URL: http://www.claudearpi.net/maintenan ce/uploaded_pics/Poisonous_Arrow.pdf (дата обращения: 29.12.2014).
10. Epstein, I. Tibet Transformed [Text] / I. Epstein. - Beijing: New World Press, 1983. - 563 р.
11. Facts about the 17-point "Agreement" between Tibet and China. Dharamsala, 22 May 2001 [Text]. - 88 p.
REFERENCES
1. Bogoslovskij V.A., Tibetskij rajon KNR, Moscow, 1978, 200 p. (in Russian)
2. Cepton V.D., Shakabpa Tibet: politicheskaja istorija, St-Petersburg, 2003, 428 p. (in Russian)
3. Epstein I., Tibet Transformed, Beijing, 1983, 563 p.
4. Facts about the 17-point "'Agreement" between Tibet and China, Dharamsala, May 22, 2001, 88 p.
5. Garri I.R., Tibetskij vopros i nacional'naja politika Kitaja v Tibete, Ulan-Udje, 2009, 320 p. (in Russian)
6. Goldstein M.G, Melvyn C., The Snow Lion and Dragon China, Tibet and the Dalai Lama, Berkeley, 1997, 165 p.
7. Konchina Panchena H. i ego predsmertnoe voleizjavlenie, available at: http://ru.china-embassy.org/2004/03/02 11.01.2015 (in Russian)
8. Ljerd T., Besedy s Dalaj-lamoj, Moscow, 2010, 607 p. (in Russian)
9. O Tibetskom voprose, Pekin, 1959, 316 p.
10. Seventeen-Point Plan for the Peaceful Liberation of Tibet (1951), available at: http://www. tibetjustice.org/materials/china/china3.html (20.12.2014).
11. The Secret Report of the 10th Panchen Lama. Report on the sufferings of the masses in Tibet and other Tibetan regions and suggestions for future work to the central authorities through the respected Premier Zhou Enlai 1962, available at: http://www. claudearpi.net/maintenance/uploaded_pics/ Poisonous_Arrow.pdf (01.29.2014).
Кузнецова Алла Сергеевна, аспирантка, кафедра новой и новейшей истории, Московский педагогический государственный университет, kuznetsova-ink@yandex.ru Kuznetsova A.S., Post-graduate Student, Modern and Contemporary History Department, Moscow State Pedagogical University, kuznetsova-ink@yandex.ru
