CC BY
40
Экономическая наука современной России
№ 3, 2004 г.
Мбити
Памяти Станислава Сергеевича Шаталина
(1934-1997)
Наука никому ничего не должна. У нее только один Бог - поиск истины, накопление знаний - это ее общественная функция.
С. Шаталин
24 августа 2004 г. С.С. Шаталину - одному из самых ярких экономистов России последней трети минувшего столетия, видному общественному деятелю, активному участнику процесса демократизации России в период перестройки - исполнилось бы 70 лет.
С.С. Шаталин прожил недолгую, но очень насыщенную событиями творческую жизнь. Он всегда выбирал нетривиальные решения. Это обеспечило ему признание научного сообщества в нашей стране и за рубежом. Его работы стали серьезным вкладом в создание методологии прогнозирования и оптимизации социально-экономического развития страны, системный анализ проблем повышения уровня жизни и развитие научно-технического прогресса, в теорию оптимального планирования, экономико-математического моделирования процессов управления народным хозяйством, макроэкономической межотраслевой сбалансированности и многих других разделов экономической науки.
Выдвинутые им идеи и их экономическое обоснование, результаты исследований отражены в опубликованных трудах С.С. Шаталина общим объемом около 300 печатных листов. Не менее известны и результаты его усилий,
связанные с противодействием осуществлению в стране (и в советское время, и в период перестройки) неэффективных крупномасштабных мероприятий. Он всегда был в первых рядах тех, кто препятствовал их реализации и как профессионал-экономист высокого класса, и как председатель различных экспертных комиссий. Велика, например, его заслуга в том, что не состоялся губительный поворот северных и сибирских рек, не осуществилось строительство экономически неэффективной и экологически опасной высокоскоростной магистрали Москва - Санкт-Петербург, не был реализован и ряд других неразумных решений народнохозяйственного масштаба, решений, принятых на высоком уровне - на Старой площади, в Госплане СССР, в Белом Доме и проч.
С.С. Шаталин родился в г. Пушкино Ленинградской области в семье известного партийного работника (его отец в течение ряда лет был секретарем обкома КПСС, в том числе и Первым секретарем, а дядя - в последние годы сталинского правления - секретарем ЦК КПСС). В 1952 г. С.С. Шаталин поступает в Московский энергетический институт, но спустя год переводится на Экономический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, который с отличием оканчивает в 1958 г. по специальности «Политическая экономия». В течение года С.С. Шаталин слушает дополнительный курс лекций по использованию математических методов в экономике на Экономическом факуль-
тете ЛГУ. Лекции читают ведущие профессора Университета, в том числе профессор ЛГУ, будущий Нобелевский лауреат Л.В. Канторович. Это он привил ему вкус к использованию математических методов и базирующейся на них теории оптимального планирования.
Вся последующая жизнь и крупные творческие успехи С.С. Шаталина связаны с работой в московских научно-исследовательских экономических институтах: он был сотрудником НИИ финансов, работал в Научно-исследовательском экономическом институте при Госплане СССР (НИЭИ), где за короткое время прошел путь от младшего научного сотрудника до заведующего сектором. В 1964 г. защитил кандидатскую диссертацию. Уже через четыре года за разработку и составление отчетного и планового межотраслевого баланса С.С. Шаталин в составе коллектива известных экономистов был удостоен Государственной премии СССР (1968).
Важный этап научной жизни С.С. Шаталина приходится на период с конца 1960-х до первой половины 1970-х годов в ЦЭМИ АН СССР, куда он перешел из НИЭИ на должность заместителя директора. Особенно пло-^ дотворным для С. Шаталина стал 1971 г., в те-2 чение которого им были проведены ориги-нальные исследования социально-экономичес-кого характера, защищена докторская диссер-тацию, получено звание профессора. Вскоре 5 его избирают' членом-корреспондентом АН § СССР.
Последующие 10 лет (1976-1986 гг.) | С.С. Шаталин работает в новом Всесоюзном | научно-исследовательском институте систем-§■ ных исследований (ВНИИСИ), курируя (сна-° чала - как заместитель директора, затем как за-| ведующий отделом, и, наконец, как руководи-* тель научного направления) проведение сис-§ темных исследований по страновой и сектор-| ной социально-экономической тематике, раз-§ работку Комплексной программы научно-тех-Л нического и социального развития народного
хозяйства страны на двадцатилетнюю перспективу для Госплана СССР. Эта работа стала впоследствии для С. Шаталина ведущей проблематикой его научных исследований. С 1976 по 1983 гг. он заведует кафедрой «Математических методов анализа экономики» на экономическом факультете МГУ.
С 1986 по 1989 гг. С.С. Шаталин заведует лабораторией в Институте народнохозяйственного прогнозирования. В 1987 г. его избирают действительным членом АН СССР, а спустя два года - и академиком-секретарем Отделения экономики, членом Президиума АН СССР (а после ее реформирования - РАН). В 1990-е годы, вплоть до своей кончины 3 марта 1997 г. С.С. Шаталин оставался Президентом Международного фонда экономических и социальных реформ (фонд «Реформа»), членом ряда научных советов, редакционных коллегий ведущих экономических журналов.
Вторая половина 1980-х годов (особенно 1985-1991 гг.) - пик гражданской активности С.С. Шаталина. В это время он становится членом Президентского совета, ЦК КПСС и др. Мы хорошо помним его пламенные выступления социал-демократического толка на печально-знаменитых пленумах ЦК КПСС 6 февраля и 15 марта 1990 г. Он пытался спасти реформы в экономике России от грядущего краха и собирал видных экономистов вокруг команды, готовившей программу «500 дней». Эта программа была затем отвергнута и «правыми», и «левыми».
Нельзя не вспомнить ту огромную педагогическую работу, которую он проводил со студентами МГУ, с многочисленными аспирантами и докторантами («своими» и «чужими»), вечно его окружавшими и нередко (со ссылками на идеи шефа и без таких ссылок) разрабатывавшими его мысли, и со слушателями знаменитого ежегодного Шаталинского семинара, которым он руководил с 1978 г. и на который съезжались экономисты из десятков городов России. Эти семинары теперь носят его имя и
продолжаются до сих пор, более двух десятилетий подряд. И пока позволяло его здоровье, С.С. Шаталин много сил и времени уделял выполнению функций главного теоретика-экономиста страны, выполняя обязанности академи-ка-секретаря Отделения экономики РАН.
Таков сухой перечень фактических биографических данных и заслуг С.С. Шаталина.
Но настоящего Шаталина этот перечень заслуг никак не отражает. Образ живого, искрометного Шаталина, экономиста с мировым именем, разносторонне талантливого человека, очень жизнелюбивого и удивительно доброжелательного, совершенно немыслим в отрыве от его характера, от его увлечений многими видами спорта, от «болезни» за «Спартак», от отношений с многочисленными друзьями, с которыми Станислав Шаталин при всей занятости регулярно общался. Многие (и не только экономисты) любили, уважали и всегда будут помнить С.С. Шаталина.
Вспомним несколько эпизодов жизни С.С. Шаталина, вспомним, каким он был человеком. Дадим несколько штрихов к портрету этого удивительно яркого и симпатичного человека. И пусть это не более чем фрагменты, всплески эмоций, но мы пишем об этом не только потому, что он помогал многим людям и сделал очень много добра. И даже не потому, что в течение нескольких десятилетий он блистал на научно-экономическом небосклоне страны как необычная и обаятельная личность экономиста - «звезды первой величины». Просто чем дальше, тем больше ощущается нехватка в нашем окружении людей подобного толка - оригинальных, искренних, умных, честных и энергичных. Кажется, что к нему в полной мере могут быть отнесены слова великого поэта, сказанные более ста лет назад: «О, мать земля! Когда б таких людей ты иногда не посылала миру, заглохла б нива жизни...».
Кажется, С.С. Шаталин не был обижен ни судьбой, ни властями, — достиг высшего в нашей стране научного признания, став академи-
ком, действительным членом АН СССР, акаде-миком-секретарем Отделения экономики РАН. Еще в 1960-е годы, даже не будучи кандидатом наук, удостоился Государственной премии, неоднократно «призывался» для советов на «самый верх», был членом ЦК КПСС и членом Президентского совета при М.С. Горбачеве, не менее уважаемым был и после этой работы, -тем не менее, одними розами жизненный путь С. Шаталина осыпан не был. За свой самостоятельный характер, поведение, часто продиктованное своими, а не начальственными взглядами, отстаивание научных и не научных истин и мнений, подчас идущих в разрез с официальными, он на всех уровнях бывал «бит», неоднократно «освобожден» от занимаемой высокой должности «по собственному желанию», хотя и вопреки собственному хотению. И тем не менее, он оставался жизнерадостным, и, как птица Феникс, снова возрождался на научном и руководящем Олимпе, собирая вокруг себя талантливых исследователей, инициируя разработки во многих важных направлениях.
Вокруг С. Шаталина всегда кипела жизнь -выдвигались и обсуждались новые идеи, проводились семинары с интересными участника- щ ми, неформальными и горячими спорами «на § равных» юных и умудренных опытом и титу- | лами. Спектр обсуждаемых проблем был дос- 8 таточно широким, но в первую очередь они ка- а сались тех проблем, главным образом социаль- | но-экономических, в разработке которых он со ^ своими ближайшими помощниками-коллега- § ми (прежде всего, с В.Г. Гребенниковым и § О.С. Пчелинцевым - из «старшего», В.Г. Гера- х симовичем, Д.И. Мельниковым, Б.Г. Розен- 3 фельдом - из «младшего» поколения) прини- Я мал непосредственное участие. Не пытаясь 1 дать здесь какой-либо серьезный анализ науч- ♦ ной деятельности Станислава Шаталина (об ^ этом лучше судить по опубликованным рабо- -03 там), хочется подчеркнуть одну деталь. Его § весьма содержательные, но неизбежно нося- ^
щие следы формальных главлитовских влияний публикации не дают адекватного представления об их авторе как исследователе и человеке, о его стиле мышления, неиссякаемом жизненном оптимизме, порою почти детской непосредственности, уверенности в правоте.
Надо было видеть С. Шаталина в период расцвета его деятельности как экономиста (1960 - 1980-е годы) во время его выступлений на трибунах научных конференций и семинаров или во время споров не только среди единомышленников, но и оппонентов разных мастей - дружеских и указующих. Это были выступления подлинного трибуна - яркие, убеждающие, насыщенные неожиданной аргументацией, острые по форме и непривычно смелые по содержанию. Смел он был не только на словах, но и во многих поступках, в том числе в проводимой им как администратором кадровой политике, хотя хорошо осознавал (и это не раз подтверждалось), что лично ему его смелость и порядочность могут не простить и на Старой, и на Новой площади. В частности, это выражалось и в том, что, несмотря на запреты или, точнее, очень жесткие ограничения, он, будучи заместителем директора ЦЭМИ, принимал на работу сотрудников с «пятым пунктом» в гораздо больших масштабах, чем это позволялось тогда. И это ему припомнили: «неверная кадровая политика» была одной из главных формулировок причин его отставки в 1976 г. Станиславу Сергеевичу пришлось реализовы-вать свои идеи, от которых он не отказывался и не отказался, уже в другом институте. (Объективности ради отметим, что он и не был всемогущ на посту зам. директора ЦЭМИ - далеко не все, кого он хотел приобщить к своей команде в ЦЭМИ, были приняты на работу.)
К счастью, даже в то время такие люди, как С. Шаталин, «на улице» не оставались, и довольно быстро (по-видимому, все же с благословения или, по крайней мере, разрешения Старой площади) заместитель Председателя ГКНТ СССР Д.М. Гвишиани, за несколько лет
перед этим основавший в АН СССР Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ), пригласил С.С. Шаталина на должность заместителя директора. Начатые ранее социально-экономические исследования были продолжены с помощью перешедших во ВНИИСИ друзей и учеников - В.Г. Гребенникова, О.С. Пчелинце-ва и др.
Образ С. Шаталина неотделим от спорта. Речь идет не только и не столько о его футбольном прошлом (говорят, в свое время он входил в команду мастеров г. Калинина) и хоккейном продолжении (многие годы он оставался членом Президиума Федерации футбола). Мастерство Шаталина, роднившее его со спортсменами высочайшего класса, состояло прежде всего в умении мгновенно ухватить суть дела, без промедления принять решение, чаще всего, правильное, а - и это тоже удивительно - в случае ошибки - совершенно спокойно (без ощущения трагизма или даже просто колебаний) ее исправить. И хотя авторам этих воспоминаний не приходилось присутствовать на «самом верху», когда возникали трудные для Шаталина ситуации, когда его «прорабатывали», но всем известно, что и там он вел себя по-шаталински, далеко не всегда каясь, особенно если не был виноват, и порою отбиваясь от нападений с присущим ему спортивным темпераментом, хотя и с переменным успехом.
В характере С.С. Шаталина вызывало симпатию и то, что при общении с сотрудниками никогда не ощущалась иерархическая «стена», независимо от того, кто был его собеседником - доктор наук или аспирант. Но вместе с тем ему не было свойственно и безответственное панибратство. Его поручения всегда выполнялись так, как он говорил, а если удавалось, то и лучше. Это его радовало.
Несмотря на большую занятость - а он в те годы был одновременно и заместителем директора, и заведующим кафедрой, и председателем Бог знает скольких экспертных и неэк-
спертных комиссий — Шаталин не жалел времени и сил, помогая другим. Вокруг него всегда были и «свои», и «чужие» молодые дарования - теперь хорошо известные стране деятели периода радикальных реформ. Любимым рефреном выступлений С. Шаталина был призыв к профессионализму. К сожалению, как показало время, не всеми этот призыв был услышан и правильно реализован.
Бескомпромиссно, как нападающие его любимого «Спартака», отстаивал С. Шаталин свои научные взгляды. Сначала это было обеспечение пропорциональности общественного производства на основе моделей межотраслевого баланса, затем - теория оптимального планирования и функционирования народного хозяйства и, наконец, в период перестройки - переход к равновесным экономическим механизмам рыночного типа. Однако на всех стадиях эволюции его взглядов неизменными являлись такие постулаты, как четкая формулировка и разделение целей и средств экономической политики, необходимость корректно обосновывать предлагаемые мероприятия и использовать в этих целях экономико-математических модели и методы, инструментарий предельного анализа, первостепенность решения социальных проблем, недопустимость финансирования на основе «остаточного» принципа развития образования, здравоохранения, науки и т.д. Последовательно отстаивал С. Шаталин эти принципы и во время имевших место бурных дискуссий, например, между ЦЭМИ и Институтом экономики АН СССР в конце 1960-х, в ходе которых С. Шаталин выступал ведущим защитником идей В. Леонтьева, Л. Канторовича и др., учеником которых он себя считал.
Естественно, что его рекомендации выполнялись не всегда, - так, не были услышаны, в том числе и некоторыми его «учениками из ЦЭМИ», настоятельные рекомендации отказаться от неэффективной для России шоковой терапии и адаптировать процесс проведения реформ. И хотя сам С. Шаталин (впрочем, не
он один) преувеличивал достоинства программы «500 дней» как программы реальных действий, но в вопросе недопустимости неподготовленной единовременной либерализации основной массы цен он был прав. России долго придется расплачиваться за этот непрофессиональный шаг младореформаторов-западников.
Запомнились его гражданское мужество, бойцовские качества, честность. Незабываемы его выступления на Пленумах ЦК КПСС в 1990 г. Почти по-шекспировски трагичен был его отказ от депутатского мандата. И все же, вспоминая С. Шаталина, мы думаем о нем прежде всего не как о носителе нимба государственного и научного деятеля всесоюзного и всероссийского масштаба, а как о нашем коллеге, с которым и под началом которого было очень уютно и можно было успешно работать.
Порой и сами отношения с ним возникали достаточно необычно. Вот как об этом вспоминает проработавший во ВНИИСИ под началом С. Шаталина десять лет один из авторов данного материала.
«Кажется, впервые я увидел С. Шаталина на одной из защит кандидатских диссертаций в ЦЭМИ АН СССР в году 1966-1967 в роли Председателя Совета. Вел он Совет очень си нестандартно. Все это совершенно не напо- § минало распространенную в других местах § строго расписанную по всем канонам процеду- Я ру, когда причисленные к лику Члены Совета, § преисполненные сознанием важности своей J миссии, долго и упорно шпыняют осмеливше- ш гося проникнуть во врата Храма Науки «не- § честивца», проверяют, а достоин ли он чести g быть пропущенным хотя бы на его террито- ¡j рию. Здесь все было просто, ясно и быстро. s< Да и возраст многих «небожителей», включая 8 Председателя, не очень отличался от возрас- 1 та «нарушителя спокойствия». Все было ♦ очень по-домашнему, хотя и на полном серьезе ^ по существу. В Совет входили действительно ^
N ^
крупные ученые, среди которых я знал только § А.Л. Лурье. Я спросил тогда, а кто ведет Со- t
вет? И услышал, что это новый замдиректора института С. Шаталин, пришедший из НИЭИ Госплана СССР. Даже здесь он оставался верен своей спортивной натуре - говорят, что ему принадлежит своеобразный рекорд - он как-то провел полную кандидатскую защиту с выступлением всех необходимых участников (диссертанта, научного руководителя, оппонентов, членов Совета и т.д.) за 37минут, соблюдая при этом все необходимые атрибуты процедуры. Правда, злые языки объясняли этот «рекорд» тем, что он торопился на игру «Спартак» — «Динамо».
Мое личное знакомство с С. С. Шаталиным осенью 1970 г. произошло в Новосибирске, где проходил Международный симпозиум по эконо-мико-математическому моделированию. Вечером в «Золотой долине» — единственной гостинице Академгородка, - он подошел ко мне за ужином и как старому знакомому сказал: «Вень, привет! Слушай, мне понравился твой доклад, расскажешь эти вещи у меня на кафедре?» Он имел в виду руководимую им Кафедру математических методов анализа экономики в МГУ. А после заседания кафедры в конце ноября 1970 г. он предложил мне защи-и щать там эту работу как докторскую диссер-§ тацию. Все это было очень необычно и так по-^ шаталински! Ведь в это время на докторскую 00 защиту многих не выпускали годами. Действи-2 тельно, 22 апреля 1971 г. состоялась моя защи-_ та (все «за» при одном воздержавшемся). Но § эта защита была на Малом Совете. А на сле-ь- дующий день на Большом Совете экономичес-| кого факультета, утверждавшем результаты | Малого, меня без заслушивания мило «прока-§• тили», главным образом с помощью значитель-° ного числа голосов с кафедры политэкономии. >, Тогда между этой кафедрой и возглавляемой * Шаталиным кафедрой шла упорная не личная, | но профессиональная война. § С. Шаталин приложш огромные усилия, ° чтобы моя повторная и притом успешная за-§ щита состоялась уже через 2 месяца на Боль-
шом Совете. Так случилось, что сам С. Шаталин на защите присутствовать не смог - он вернулся лишь через 2 дня из Франции, но как мне сказала его супруга Т. Серебрякова, первые слова на аэродроме при их встрече были не «Как дома, как дети?», а «Как прошла защита у Веньки Лившица?».
В 1977 г. С. Шаталину удалось принять меня на работу во Всесоюзный институт системных исследований (ВНИИСИ АН СССР), куда он перешел в качестве заместителя директора после вынужденного ухода из ЦЭМИ. И здесь он создал удивительную атмосферу творческого поиска, собрал эффективно работающих экономистов, социологов, математиков, нацелив их на решение проблем социально-экономического и научно-технического прогнозирования. Тогда в стране создавалась Комплексная программа научно-технического прогресса (КП НТП), в которой он возглавил разработку социально-экономического блока».
В 1978 г. под руководством С.С. Шаталина начал работать эпохальный (теперь можно не стесняться этого слова) ежегодный Всесоюзный семинар по моделированию социально-экономических процессов, который очень скоро заслуженно стал называться Шаталинским семинаром. В прошлом году Семинар провел свою юбилейную 20 сессию. Семинары стали знаменитыми потому, что на них были сильные и яркие выступления, и прежде всего самого С. Шаталина. Незабываем, например, воронежский Семинар 1980 г., когда сидевший в Президиуме заведующий отделом Воронежского обкома партии после 10-15 минут выступления С. Шаталина на Пленарном заседании Семинара побежал звонить партийному начальству, советоваться — что делать? Ведь то, что говорил С. Шаталин, так не вписывалось в канву общепринятой демагогии. Но под руководством С. Шаталина вся программа Семинара была выполнена до конца.
Конечно, вспоминая о С. Шаталине, вряд ли, можно говорить об «ангеле с крылышка-
ми». В силу своего очень динамичного характера он иногда очень быстро принимал решения, высказывал мнения, которые спустя некоторое время ему приходилось существенно корректировать, вплоть до замены на противоположные. Так, например, он очень быстро, меньше чем за месяц в начале 1991 г., существенно изменил мнение о Президенте СССР М.С. Горбачеве. Правда, у него были для этого основания. Несмотря на свой недюжинный ум и импульсно-аналитический склад характера С. Шаталин был очень доверчив, легко увлекался новыми идеями, а порой и людьми, в которых порой приходилось (к счастью, кажется, не очень часто) и разочаровываться. Были случаи преувеличения - в эмоциональном порыве - возможности и значимости результатов, полученных руководимым им коллективом или даже им самим. Как он сам полушутя-полусерьезно отметил в одном из опубликованных интервью (см. Шаталин С. «Прерванный диалог». Тверь, 1998 г.): «Скромность не является моим самым главным достоинством». Однако и тогда, когда он шутил, и когда был серьезен, и когда был прав, и когда ошибался, он не был неискренним или лукавым. Конечно, ему, как и многим, участвующим в коллективной разработке и обосновании решений, приходилось нередко идти на компромиссы, отступать от «чистых решений». О ряде таких
случаев Шаталин упоминал в книге «Прерванный диалог», но это не относилось к неискренности и лукавству. Нередко можно встретить у С. Шаталина такого рода горькие признания и апостериорные честные, хотя и непростые для него самооценки.
Будучи уже тяжело больным, С. Шаталин принял активное участие в перестроечных процессах. Он искренне тревожился за судьбу российской экономики, тяжело переживал те грустные результаты, к которым привела перестройка. Всего за несколько месяцев до кончины в интервью «Moscow Times» он четко сформулировал свое отношение к создавшейся ситуации: «Конечно, замысел рыночного реформирования заключался отнюдь не в обвале всего народного хозяйства и не в том, чтобы на месте тоталитарного так называемого «социализма» возникла нынешняя криминальная экономика колониального типа, имеющая мало общего с капитализмом, цивилизованным рынком и вообще с какой-либо организованностью, кроме преступной...»
Отмечая 70-летний юбилей со дня рождения С.С. Шаталина, в память о нем надо сделать все, чтобы быстрее исполнился его прощальный завет: «... Я хочу, чтобы наш народ наконец-то зажил жизнью, достойной называться человеческой, достойной его таланта и поистине исполинского терпения».
В.Г. Гребенников, В.Н. Лившиц, Ю.В. Овсиенко
