CC BY
50
ханической картины мира не отменила самой идеи атомистического строения вещества, хотя и изменила старые представления об атомах как о неделимых корпускулах. При переходе от механической к электродинамической картине физического мира радикально изменились представления о взаимодействии (утвердилась идея близкодействия), но сохранились представления об абсолютном пространстве и времени. В современной физической картине мира значительно расширились представления о типологии физических объектов, но представления о том, что существуют особые агрегатные состояния вещества, сохранились и на современном этапе. Физическая картина мира не содержала в себе всего знания о мире, поэтому и не могла дать адекватной интерпретации всех явлений природы. Такая ситуация требовала введения иного видения мира, особой его картины (несводимой к физической), содержащей представление и о тех объектах, которые не включаются в предмет исследования физики. Очевидно, что понятие НКМ по объему всегда меньше реального мира, но стремится к совпадению с ним, постоянно изменяется с ростом научного знания.
Позднее идея преемственности в развитии научной картины мира была прослежена не только на материале физики, но и других наук и тем самым была обоснована в общем виде.
Список литературы:
1. Кун Т. Структура научных революций. - М.: ACT, 2009.
2. Холтон Дж. Тематический анализ науки. - М.: Прогресс, 1981.
3. Лаудан Л. Наука и ценности // Современная философия науки. Хрестоматия. - М., 1996.
4. Мостепаненко М.В. Философия и физическая теория. - Л.: Наука, 1969.
ПАМЯТЬ КАК СОЦИАЛЬНО-КОЛЛЕКТИВНЫЙ ФЕНОМЕН: ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ПОНЯТИЙ © Шаповалова Н.С.*
Саратовский государственный технический университет, г. Саратов
Социальная, коллективная, историческая, национальная (этносоциальная, этническая) память и память мира - ряд понятий, характеризующих память как коллективный феномен. Однако, отсутствие четкого понятийного аппарата и недостаточная терминологическая дифференциация приводят к необходимости определения и соотнесения этих понятий.
* Аспирант кафедры Философии.
На протяжении последних полутора столетий можно наблюдать неизменный рост интереса к такому феномену, как память. Первоначально она рассматривалась на индивидуальном уровне как способность нашего сознания сохранять прошлое. В XIX веке формировалась идея о существовании надличностного механизма хранения информации. Так, французский социолог Э. Дюркгейм развивал идею о «коллективных представлениях», оказавшую влияние на исследование памяти с точки зрения коллективного. Отмечалась социальная обусловленность индивидуальной памяти и ее зависимость от коллективных представлений. Память как коллективный феномен обретает новые свойства и качества, не сводимых к сумме индивидуальных воспоминаний. Можно выделить ряд понятий, в которых фиксируются эти свойства: наличие в обществе системы хранения, переработки и трансляции информации, а также системы знаний, умений, передаваемой от одного поколения к другому с целью воспроизводства духовной и материальной культуры и всего общества в целом. К числу этих понятий относятся: коллективная память, социальная память, историческая память, память человечества, национальная память, память мира. Они близки по значению, по многим показателям они пересекаются, но все-таки между ними есть существенные различия.
Зачастую понятие коллективной памяти, получившее широкое распространение благодаря исследованиям Мориса Хальбвакса, и социальной памяти, введенное Я.К. Ребане, употребляют в одном значении. Но, по сути, понятие социальной памяти, принятое в российской науке, шире по своему значению, чем коллективная память (В.Б. Устьянцев, В.А. Колеватов).
Так, А.И. Макаров считает, что эти понятия имеют следующие различия. В основе содержательного наполнения социальной памяти лежит идея внешнего контроля над индивидуальным сознанием. Кроме того, этот термин акцентирует внимание на социально-коммуникативном аспекте феномена социальной наследственности. Понятие коллективной памяти указывает на социальную обусловленность памяти и на идею идентификационной конкретности памяти индивида [6, с. 8-9]. Макаров А.И. предлагает употреблять понятие надындивидуальной памяти, близкое по значению к памяти социальной, но ориентированное на структурный аспект механизма социального наследия.
Согласно работе М. Хальбвакса «Социальные рамки памяти», память является не просто суммой воспоминаний отдельных людей, а коллективным произведением, развивающимся под влиянием религии, семьи, социальной группы посредством языковых структур, общественных институтов. Он утверждает, что по существу память есть вся социальная мысль. Ни одно общество не может существовать без коллективного фонда воспоминаний, на основе которых и удерживаются все социальные институты. М. Лоскутова, дополняя теорию М. Хальбвакса, утверждает, что за понятием коллек-
тивной памяти стоят следующие явления: социальные рамки, ограничивающие и упорядочивающие воспоминания отдельного человека; устные воспоминания, циркулирующие в обществе; коллективные (коммеморатив-ные) мероприятия, создающие среду для воспоминаний; носители информации; навык, умение, привычка тела действовать так, а не иначе [5, с. 72].
Ребане Я.К. определяет социальную память как «своеобразное хранилище результатов практической и познавательной деятельности, выступающих в информационном отношении базисом формирования сознания каждого человека, а также базисом функционирования и развития индивидуального и общественного познания» [8, с. 46].
Социальная память - это не просто воспоминание о прошлом и хранилище фактов прошлого, а конструирование прошлого в общественном сознании и непрерывно функционирующий реконструирующий живой механизм. Прошлое невозможно просто сохранить, оставить неизменным в нашем сознании, оно опосредуется настоящим, подстраивается под него. Так, П. Гири, исследуя феномен памяти, писал, что она «конституирует систему общественных конвенций, в рамках которой мы придаем форму нашим воспоминаниям» [1, с. 116]. Память - это целенаправленный процесс воссоздания прошлого в актуальном настоящем. Она включает в свое содержание не только то, что уже было (прошлое), что есть (настоящее), но и то, чего еще нет, но латентно присутствует (будущее). Социальная память - это осмысление событий прошлого, имеющих значение в настоящем и во временной проекции в будущее. Она стремится к достижению ценно-стно-смыслового консенсуса.
Социальная память, рассматриваемая различными подходами, определяется как форма социального бытия, как социально-информационная база, как форма общественного сознания и как объект социального наследования.
Зачастую социальную память необоснованно сводят к исторической. Но эти понятия существенно отличаются друг от друга. Так, историческая память есть совокупность исторических сообщений, мифов, знаний, передаваемых из поколения в поколение. Она содержит в себе знание об исторических битвах, важных событиях, жизни и деятельности выдающихся деятелей политики, науки и искусства и является одним из главных каналов передачи опыта и знаний о прошлом. Социальная память (в отличие от исторической) включает в себя рефлексивный компонент над историей, самосознание и ощущение включенности субъекта в исторический континуум. Так, Д.Г. Давлетшина отмечает: «Необходим определенный уровень социального опыта, чтобы адекватное понимание исторического времени стало моментом самосознания, ориентации личности в общественной жизни» [2, с. 177]. В вопросе о соотношении исторической памяти и социальной интересной и в то же время спорной является позиция О.Г. Эксле, по мнению которого эти две формы памяти тесно связаны между собой.
Единственное различие между ними заключается в том, что историческая память описывает обыденное, в то время как социальная - вечное.
Историческая память имеет ряд особенностей, отличающих ее от социальной памяти. Во-первых, она пытается сохранить и передать истинные знания о прошлом (конечно, при отсутствии заинтересованности историка в обратном). Однако, если вспомнить условия написания летописей на Руси, в которых летописцы (безусловно, под давлением князей) сознательно искажали исторические факты, то возникает вопрос об избирательном характере исторической памяти. Так, Л.П. Репина, отмечает: «Историческая память рассматривается как сложный социокультурный феномен, связанный с осмыслением исторических событий и исторического опыта (реального и / или воображаемого), и одновременно - как продукт манипуляций массовым сознанием в политических целях» [9, с. 10]. Таким образом, историческая память зависима от государственной политики и меняется в зависимости от политических интересов. Во-вторых, она включает в свое содержание то, что уже когда-то было, - все это говорит о более ярко выраженной ретроспективности. В-третьих, образ прошлого, создаваемый исторической памятью, является либо реконструкцией, либо вовсе конструкцией, поэтому его нельзя назвать объективным. В-четвертых, социальная память - это взгляд прошлого на настоящее и будущее, а историческая память - это взгляд из настоящего в прошлое. Историческая память конструируется обществом для решения актуальных проблем настоящего.
Хальбвакс, противопоставляя историю и память, ставит под вопрос смысл понятия историческая память. Он отмечает, что история начинается тогда, когда затухает коллективная память [12, с. 40-41] (и наоборот, когда память «жива», нет необходимости её фиксировать). Вероятно, Хальбвакс под историей понимает письменно зафиксированное прошлое, восстановленное по следам ушедшей эпохи, свидетелей которой не осталось. Он, таким образом, противопоставляет «живую» память (как нечто личностное для субъекта, связанное с его переживаниями) и память в историческом масштабе (как внешнее для субъекта). Однако, поставив в оппозицию историю и коллективную память, мы придаем историческому знанию объективность. И, кроме того, при противопоставлении не учитывается социальный и культурный контекст, в котором находится историк, реконструирующий прошлое.
Дахин А.В. отдает предпочтение понятию коллективной социальноисторической памяти, подчеркивая при этом, что «... в строении коллективной памяти есть регистр, в поле которого события предшествующей истории связаны с самотождественностью социального субъекта» [3]. Так, коллективная память посредством воспоминаний событий прошлого связана с чувством личной причастности к истории и включенности в исторический континуум. По А.В. Дахину, память как коллективный феномен включает в
себя: фоновые практики - виды социальной активности, базирующиеся на социальном опыте сообществ людей (язык); социальные институты - социальные системы, предназначенные для сохранения результатов социальной активности предшествующей истории (музеи, библиотеки).
Но память не всегда связана с личными переживаниями и воспоминаниями субъекта общности. Так, коллективную память обозначают как совокупность действий, предпринимаемых обществом, по символической реконструкции прошлого в настоящем. В этом определении можно увидеть необходимую связь между историей, сохраняющей память, и памятью, «оживляющей» историю. Память о событиях прошлого передается от поколения в поколение и переживается субъектами общества как преемников этого прошлого в необходимой цепи прошлое-настоящее-будущее. Так, в архаическом обществе события прошлого реконструировались и повторялись в ритуалах, выполняющих функции коллективной памяти.
На основе исторической памяти возникает национальная память. Она «представляет своего рода «национально-генетический код», хранящий информацию об истории, этапах развития, условиях существования и этническом потенциале нации» [7, с. 21]. Этот код проявляется не только в культурной и духовной деятельности человека, но и в материальной. В содержание памяти входят различные факты, которые характеризуют своеобразие исторического пути народа, а также культурные и материальные ценности, передаваемые в рамках национальной общности. В образах прошлого, транслируемых национальной памятью, можно увидеть стремление людей оправдать собственный народ и заострить внимание на том историческом факте, который выгодно отражает действия национальной группы. Из чего можно сделать вывод об избирательном характере национальной памяти, основной функцией которой является сохранение и трансляция идентичности национальной общности. Важно заметить, что на формирование данного вида памяти оказывает влияние не только общественные интересы, но и государственная политика (достаточно вспомнить современную политику Прибалтики, оправдывающей действия эсэсовцев во Второй мировой войне и направленной на разрушение памятников советским воинам). Поэтому именно национальная память может стать предметом манипуляции властных структур, преследующих определенные политические цели.
Близкими по значению с национальной памятью являются понятия этносоциальной и этнической памяти. Так, этносоциальная память включает в себя не только знания о своем народе, но и о других национальных общностях. Этническая память акцентирует внимание на фактах и знаниях своей этнической группы, подчеркивает своеобразие исторического пути последней.
Понятие «память мира» непосредственно связано с культурой как универсальным способом создания и трансляции ценностно-смыслового хро-
нотопа. Это - память, материализованная в библиотеках, памятниках и языках. Так, по А. Молю, общество «обладает определенной социальной культурой, которая воплощена «в сети знаний», тем или иным способом формируемой из множества производимых обществом материалов культуры. Совокупность этих материалов, которые можно было собрать в некоторой «универсальной библиотеке» можно условно назвать памятью мира» [4, с. 40]. В «память мира» сознательно включаются наиболее важные и значимые результаты деятельности человека, которые затем становятся достоянием всего человечества. Она лишена национально-политического подтекста.
Таким образом, память как социально-коллективный феномен, осуществляя связь между прошлым, настоящим и будущим, обеспечивает связность и устойчивость мироздания, непрерывность его существования и выступает в качестве одной из предпосылок формирования образа действительности. Так, если историческая память пытается сохранить и передать все истинные знания о прошлом, то память мира сохраняет и транслирует не все знания, а те, которые признаны великими достижениями человечества. В содержание социальной памяти входит не только то, что уже было, и то, что есть, но и то чего еще нет, но латентно присутствует. Она транслирует ценностно-смысловые характеристики социума и обеспечивает его стабильность. Национальная память направлена на укрепление стабильности нации (однако, излишнее предъявление претензий и подчеркивание национальных отличий может привести к конфликтному столкновению с другой национальной памятью).
Из всех этих видов памяти невозможно выделить более или менее важную, каждая из них выполняет свои функции, необходимые для существования социума, и является конституирующим и конструирующим элементом социального бытия и общественного сознания.
Список литературы:
1. Гири П. История в роли памяти? // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Выпуск 14. - М., 2005.
2. Давлетшина Д.Г. Социальная память в контексте проблемы человеческой истории и нравственности // Вестник Башкирского университета. -2006. - № 4.
3. Дахин А.В. Город как место памятования // Гуманитарная география. Альманах № 4. - М., 2006.
4. Колеватов В.А. Социальная память и познание. - М., 1984.
5. Лоскутова М. О памяти, зрительных образах, устной истории, и не только о них // АЬ Ітрегіо. - 2004. - № 1.
6. Макаров А.И. Феномен надындивидуальной памяти (образы-кон-цепты-рефлексия). - Волгоград, 2009.
7. Молдобаев К. К. Этносоциальная память как форма сохранения и передачи национальной идентичности // Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Материалы VII Молодёжной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия «Symposium». Выпуск 33. - СПб., 2004.
8. Ребане Я.К. Информация и социальная память: к проблеме социальной детерминации познания // Вопросы философии. - 1982. - № 8.
9. Репина Л.П. Культурная память и проблемы историописания (историографические заметки). - М., 2003.
10. Устьянцев В.Б. Артефакты в жизненном пространстве социальной памяти // Время / бремя артефактов (Социальная аналитика непоправимости). - СПб., 2004.
11. Устьянцев В.Б. Жизненное простанство социальной памяти: проблема генезиса // Материалы пятых Страховских чтений. - Саратов, 1996.
12. Хальбвакс. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас. - 2005. - № 40-41.
СТАНОВЛЕНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОСТРАНСТВА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ КАК ОБЪЕКТ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА © Щербакова А.И.*
Российский государственный социальный университет, г. Москва
В статье освещаются современные подходы к изучению процесса становления художественного пространства отечественной культуры в контексте истории России XVIII века. Автор касается основных направлений социального и культурного развития страны, раскрывает сущность изменений, происходящих на протяжении обозначенного исторического периода. В представленной работе выявляются специфические особенности формирования новой художественной картины мира, в которой воплощаются и преображаются духовные ценности отечественной культуры.
Представленная статья посвящена столетию, перевернувшему весь ход исторического процесса в России. Столетию, кардинально преобразившему картину мира, сложившуюся в художественном пространстве отечественной культуры, смешавшему в единый клубок средневековые устои, антитентичность и полифоническую многомерность барокко, провозгла-
* Заведующий кафедрой Социологии и философии культуры, доктор педагогических наук, профессор.
