CC BY
279
УДК 902/904(571.6)
doi: 10.18097/1994-0866-2015-0-7-101-109
ПАЛЕОЛИТ ПРИМОРЬЯ: ПРОБЛЕМЫ ПЕРИОДИЗАЦИИ
Исследование выполнено при поддержке ДВФУ, проект № 14-08-05-2 и проект НИР № 1466
© Крупянко Александр Александрович
кандидат исторических наук, профессор, кафедра всеобщей истории, археологии и антропологии Дальневосточного федерального университета, директор Центра археологических исследований «Бохай»
Россия, 690922, г. Владивосток, о. Русский, п. Аякс, кампус ДВФУ, корпус 26F E-mail: krup1964@mail.ru
В статье рассматриваются различные взгляды на периодизацию палеолита российского Приморья от истоков их формирования до современности. В процессе анализа более чем полувековой истории накопления источниковой и информационной баз формулируется и аргументируется авторская точка зрения на рассматриваемую проблему. Делается попытка систематизации опорных междисциплинарных критериев, ряд из которых носит специфический региональный характер, для выделения хронологических этапов археологической эпохи палеолит на рассматриваемой территории. При этом констатируется закономерность дальнейшей корректировки, дополнения и уточнения предложенного решения одного из ключевых вопросов изучения древнейшей истории региона.
Ключевые слова: Российский Дальний Восток, Приморский край, эпоха палеолита, опорные памятники, хронологические этапы, взгляды, аргументы, дискуссии.
PALEOLITHIC AGE IN PRIMORYE: THE PROBLEMS OF DIVISION INTO PERIODS
Aleksander A. Krupyanko
PhD in History, Professor of the department of world history, archaeology and anthropology. Far Eastern Federal University, Director of Center for Archaeological Researches «Bokhai» 26F building, FEFU campus, Ajax St, Russkiy (Russian) island, Vladivostok, 690922 Russia
The article considers various views on the division into periods of the Paleolithic age in the Russian Primorye from the very beginning of their formation to the present day moment. While analyzing the more than 50 years' history of accumulation of the source and information bases the author argues his own viewpoint on the problem under consideration. He also tries to systematize the basic interdisciplinary criteria some of which are of specific regional character. These criteria can be used to define the chronological stages of the Paleolithic archeological age in the area. The article states the consistent pattern of the further correction, addition and elaboration of the proposed solution for one of the key issues of study of the ancient history of the region.
Keywords: the Russian Far East, the Primorsky territory, the Paleolithic age, reference monuments, chronological stages, viewpoints, arguments, discussion.
История постановки проблемы. В 1918 г. венгерский военнопленный Жозеф Фаркаш нашел на берегу моря в районе с. Шкотово остроконечник, изготовленный на треугольной пластине из серо-зеленоватого кварцита. В 1925 г. артефакт попал в руки крупнейшему в то время специалисту А. Брейлю, который датировал первое из палеолитических орудий российского Приморья по стилю обработки и типологии эпохой палеолита, сравнимым с европейским ориньяком [1, с. 204-205].
Начало информационному заполнению проблемы первоначального заселения Приморья было положено около шестидесяти лет назад, когда А. П. Окладниковым на холме в долине р. Осиновки были найдены орудия из оббитых галек, напоминающих ручные рубила Европы [2, с. 96]. Вместе с этим на юге Приморья, на берегу озера Ханка (устье реки Мельгуновки, Астраханка, Камень-Рыболов), на территории города Уссурийска (Илюшкина сопка) и возле села Горный Хутор почти одновременно был открыт еще ряд археологических объектов с архаичного облика орудиями на оббитых гальках и крупных пластинчатых сколах. Эти находки
были объединены в новую осиновскую археологическую культуру. Вслед за этим открытием встал вопрос о датировке найденных материалов и их интерпретации.
Хронологическая интерпретация археологических материалов осиновской археологической культуры. Морфология артефактов «...позволяет датировать находки в нижнем слое Осиновки сравнительно с памятниками каменного века других областей, концом палеолитического времени и считать, что оставившие эти изделия древние люди жили здесь не менее 10—15 тысяч лет назад.» [3, с. 34]. Памятник на Осиновском холме определяется как «.древнейший из всех известных сейчас в Приморье памятников.» [3, с. 28; 4, с. 64—65]. Дальнейшее исследование осиновских разрезов позволяет отнести материалы нижнего, четвертого слоя к межледниковому времени — «.старше 35—40 тыс. лет.» [5, с. 73; 6, с. 12].
Подобная интерпретация разреза и, как следствие, датировка осиновского археологического материала до сих пор воспринимается неоднозначно. Существует мнение, что описание стратиграфической дислокации древнейшего комплекса находок на Осиновском холме на основании «.неверно понятой.» геологической интерпретации было «.логически исправлено.», а возраст археологического материала реально намного моложе — в пределах 10-8 тыс. л. н. [7, с. 6; 8, с. 188].
Ситуация с анализом разреза и стратиграфической дислокацией археологического материала на Осиновском холме сложна и неоднозначна. Анализ опубликованных на сегодняшний день осиновских материалов позволяет утверждать, что «исправление» и усложнение описания обсуждаемого разреза носят отнюдь не искусственный характер, а вполне соответствуют логическому развитию осмысления археологом информации и источниковой базы, накапливаемой в результате полевых исследований.
Работы на Осиновском холме в 2003 г. не дали находок, кроме нескольких массивных отщепов архаичного облика, которые можно было сопоставить с верхнепалеолитической культурой Приморья. Памятник, открытый и изученный А. П. Окладниковым, на момент исследований 2003 г. был уже разрушен полностью [9, с. 27-35].
Зафиксированная стратиграфическая ситуация соответствует колонкам, представленным ранее в различных исследованиях [10, с. 60-62; 4, с. 64-65].
Перспективным направлением в изучении древнейших археологических местонахождений Приморья является исследование пещерных памятников. Приморскими спелеологами в крае насчитывается более двух сотен пещер различных размеров, но пещерная археология пока развита сравнительно слабо, хотя исследование отдельных пещерных памятников получило широкую известность (пещера им. Географического общества, Чертовы Ворота, Посьетский грот, Малая Николаевская и др.).
Сведения о находках пещерной археологии Приморья связаны во многом с работами краеведов-любителей, что отражается на их информативности и, следовательно, возможности научного использования [например, 11]. Приходится констатировать, что большая часть уникального археологического материала из «исследованных» таким образом пещер безвозвратно потеряна для науки. В связи с этим особый интерес вызывают результаты исследования пещерных памятников, расположенных в богатой карстовыми полостями долине реки Партизанской [12, с. 93-103]. Одна из них, пещера им. Географического общества, дала наиболее информативный археологический материал. По результатам его анализа было высказано мнение, что «.инвентарь пещеры имеет некоторые точки соприкосновения с осиновской палеолитической культурой ...» [13, с. 77-81; 14, с. 237-238]. Ее возраст первоначально был отнесен к временному интервалу 25-20 тыс. лет назад [13, с. 83]. Первая дата, полученная для слоя, с которым связывался археологический материал — 32570+1510 [15, с. 205-211; 16, с.127]. На сегодняшний день получено еще десять радиоуглеродных дат. И теперь «.время обитания человека в пещере может быть определено как по меньшей мере 38 тыс. л. н.» [17, с. 196].
Таким образом, вопрос с датировкой и интерпретацией осиновской культуры остается дискуссионным, но важность его решения для археологии Приморья и Дальнего Востока несомненна. Пока же осиновские находки дают представление об одной из древнейших культур
Приморья, а попытки их хронологической привязки связаны морфо-типологическими особенностями орудийного набора и радиоуглеродными датировками материалов из пещеры им. Географического общества.
В течение нескольких сезонов (1998-2000 гг.) исследовалась пещера Сухая в Южном Приморье. Полученный при ее раскопках археологический материал, относимый к раннему этапу заселения пещеры, немногочислен и малоинформативен. На глубине 1,2 м был встречен обломок крупной, сильно окатанной пластины из кварцевого песчаника с выпуклой ретушированной ударной площадкой и бессистемной крупной ретушью. По мнению автора раскопок Н. А. Кононенко, «по своим технологическим и морфологическим особенностям пластина близка к аналогичным изделиям раннего комплекса стоянки Устиновка-7, хронологическая позиция которой предположительно определена периодом 30-33 тыс. лет назад» [18, с. 3-12]. На наш взгляд, хронологическая интерпретация указанного артефакта требует дополнительной аргументации.
Заселение пещеры авторы хронологически соотносят с пластинчатой технологией начала верхнего палеолита [19, с. 147]. Кроме того, из материалов пещеры получены радиоуглеродные даты: 25570+90 л. н. и 24400+90 л. н., которые исследователь не связывает ни с археологическим материалом, ни со спорово-пыльцевой характеристикой осадков.
Хронология археологических памятников устиновской археологической индустрии Восточного Сихотэ-Алиня. Одним из дискуссионных направлений в изучении древнейших этапов заселения территории является хронологическая интерпретация местонахождений прибрежно-таежной зоны Приморья, которая является наиболее изученной в плане количества и исследованности археологических объектов палеолитического времени.
Для понимания и раскрытия этого вопроса необходимо проследить динамику изменения взглядов исследователей на эту проблему в процессе наполнения информационной базы. Постараемся сделать это на примере нескольких, наиболее изученных палеолитических объектов, расположенных в долине реки Зеркальной в Восточном Приморье.
Дискуссионные памятники:
Стоянка Устиновка-1 — опорный памятник устиновской археологической индустрии, первый из устиновской группы памятников, обнаружен в 1953 г. геологом В. Ф. Петрунем.
Можно проследить, как меняются, конкретизируются и детализируются взгляды исследователей памятника на его хронологическую привязку со временем.
По публикациям В. Ф. Петруня [3, с. 43] и в связи с раскопками 1964 г. А. П. Окладников относит материалы памятника к мезолиту, отмечая при этом, что не отождествляет дальневосточный мезолит с европейским [20, с. 364].
По результатам раскопок 1966 г. авторы утверждают, что «сравнение находок из устинов-ких памятников с находками из различных сибирских поселений позволяет прийти к выводу, что элементы сходства прослеживаются с определенной закономерностью: чем древнее сибирский памятник, тем более сходных черт с устиновскими находками, особенно находками нижних слоев раскопа» [21, с. 29]
А. П. Деревянко удревняет памятник до 20 тыс. л. н. [13, с. 91]. Р. С. Васильевский предлагает «по совокупности данных культурные остатки предварительно датировать так: третий слой — 17000-15000 лет, второй — 15000-12000 и первый — 11000-10000 л. н.» [22, с. 97].
Ссылаясь на мнение В. А. Кашина и дату 7800±500 л. н., В. А. Лынша говорит о возможности отнесения устиновских культуросодержащих отложений к раннему голоцену [7, с. 4].
Таким образом, вопрос о хронологической привязке археологических материалов памятника Устиновка-1 остается открытым.
Попытки их датировки и периодизации основаны на результатах поиска аналогий орудийному комплексу памятника среди археологических материалов сопредельных территорий, в частности Японских островов, и анализа его стратиграфической дислокации.
К памятникам, анализ материалов которых может дать самые неожиданные результаты, в рамках рассматриваемой проблемы можно отнести стоянки Устиновка-5 и Устиновка-7, расположенные в долине реки Зеркальной.
Стоянка Устиновка-5. Специалисты в древнейшей археологии Северо-Восточной Азии единодушны лишь в одном: представленные артефакты из липарита типологическим своеобразием выбиваются из контекста устиновской археологической индустрии и, возможно, представляют более древний этап заселения территории. На это же указывают, на наш взгляд, и особенности их стратиграфической дислокации [23, с. 27-29; 24, с. 56-57].
Стоянка Устиновка-7. Характер ее изучения и современной интерпретации основан на двух факторах: палинологический и геологический анализ разреза [25, с. 50-55] и типология археологического материала. И то, и другое дают богатую информацию для размышления и аналогий. Исследователи памятника не скрывают, что затрудняются дифференцировать характер связи артефактов со стратиграфическими горизонтами, выделить типологически разновременные комплексы, представляющие хронологические этапы устиновской археологической культуры, но при этом рассматривают ранний комплекс Устиновки-7 как памятник начального этапа позднего палеолита Приморья, отмечая «...достаточно выраженные элементы технико-типологического сходства с пластинчатой индустрией раннего комплекса стоянки Устиновка-1, датируемой 23-14 тыс. лет назад ...» [26, с. 361].
Изучение пыльцевой стратиграфии археологических памятников долины р. Зеркальной приводит к выводу, что главным ограничением использования спорово-пыльцевого анализа для расчленения отложений почвенного генезиса является слабая насыщенность их пыльцой и спорами, что вызвано особенностью почвообразовательных процессов региона [27]. В 1966 г. в работе Ж. В. Андреевой и Г. И. Худякова на Устиновке-1 в отобранных образцах пыльца не была выделена вообще [28, с. 324-333].
Это не мешает некоторым исследователям на основе анализа высокоинформативного и массового, по их мнению, археологического материала, палинологических и геолого-геоморфологических данных (высоты террасы), имеющихся абсолютных дат на памятниках Устиновка-7, 7а, 6, 3, делать выводы и выделять этапы распространения в долинах рек Зеркальной, Илистой леваллуазской технологической традиции и комплексов с микропластинчатой индустрией [29, с. 72].
Дефлированные артефакты как аргумент древности. Еще одна «хронологическая загадка» приморского палеолитоведения — находки с коррозированной, дефлированной, ожелезненной поверхностью [30, с. 32, 192; 30, с. 170, 187; 31, с. 86]. Их единичные находки фиксируются исследователями на разных памятниках: Горбатка-3 (долина реки Илистой, юго-западное Приморье), Суворово-3, 4, 8, Устиновка-4 (долина реки Зеркальной, восточное Приморье), в различных контекстах или без таковых. Артефакты по-разному интерпретируются, но чаще всего выделяются из основного культурного комплекса. Некоторые исследователи относят их «к самому древнему сейчас в Приморье культурному комплексу», выделяя в «рабочем варианте» в отдельную археологическую культуру [31, с. 31].
Таким образом, критерием удревнения археологического материала здесь является выделение в комплексах отдельных артефактов, подвергавшихся длительному воздействию экзогенных факторов.
Сегодня эта проблема настолько интересна, насколько и далека от решения.
Альтернативные точки зрения на хронологию и периодизацию устиновской палеолитической индустрии.
1-я точка зрения. Устиновская культура «является на сегодняшний день единственным реальным феноменом, предшествующим эпохе неолита», ни на какие этапы не делится, является мезолитической. Ее хронологический диапазон — 10-8 тыс. л. н., соответствует по времени раннеголоценовой культуре тачикава или товарубецу — тачикава в японской схеме.
Культура непосредственно предшествует руднинской неолитической культуре (или даже частично сосуществует с ней). Выделяются три «анклава» — локальные варианты культуры. К признакам устиновской культуры относятся жилища с тамбурами, приемы расщепления нуклеусов и оформления орудий, ретушированные фигурки и другие.
Все известные радиоуглеродные даты с плейстоценовым возрастом подвергаются сомне-
нию [31, с. 164, 32, с. 31].
2-я точка зрения. Выделяется несколько этапов в хронологии стоянок Устиновского комплекса:
Первый этап — пластинчатые комплексы (33000—30000 л. н.). Аргументы: связь местонахождения с 40-метровой нижнечетвертичной речной террасой, палинологическая характеристика 4-го и 5-го культуросодержащих слоев (глубина — более 60 см), технологический контекст — «обнаруживающий достаточно выраженное сходство» с пластинчатым комплексом стоянки Устиновка-1. Хронологически сопостовляется с фазой относительного похолодания черноручьинского (каргинского) интерстадиала.
Памятники: индустрия раннего комплекса Устиновки-7.
Второй этап — ранние микропластинчатые комплексы (18600—12000 л. н.).
Аргументы: палинологические спектры, характерные для холодных ландшафтов, расположение на 40-метровой террасе, отсутствие резцов, микронуклеусы на бифасах, бедный состав бифасиальных орудий. Начало этапа определяется датой 18600 л. н. (OSL) для Устиновки-7, окончание — распространением комплексов с развитой микропластинчатой индустрией типа Устиновка-6.
Памятники: Ко второму этапу отнесены также Устиновка-7а и липаритовый комплекс стоянки Устиновка-5.
Третий этап — микропластинчатые комплексы (12000—11500 л. н.). Этап представлен материалами стоянки Устиновка-6. Радиоуглеродные даты памятника: 11550+240 и 11750+620 л. н.
Технологические маркеры этапа: пластинчатая технология, подпризматические и единичные конические нуклеусы, многовариантное расщепление, микронуклеусы на бифасах, ладьевидных заготовках, разнообразные резцы, рубящие орудия, скребки. Появляются наконечники стрел, украшения из камня.
Отмечаются изменения во внутренней структуре стоянок (очажный комплекс, производственная площадка). Усложняется модель расселения носителей традиции в этот период.
Памяники: Устиновка-6, Суворово-3, 4, «богопольская группа памятников и серия местонахождений в среднем течении р. Зеркальной».
Четвертый этап — поздний микропластинчатый (11500—10500 л. н.).
Дат нет. Включает стоянки Суворово-6 и Устиновка-4, «связанные с более низкими геоморфологическими уровнями».
Инвентарь «во многом аналогичен» третьему этапу, отличается наличием подшлифован-ных изделий, остатков жилых конструкций и производственных площадок «свидетельствует о некоторой асинхронности».
Пятый этап — бифасиальные комплексы (10500-9500 л. н.).
Представлен стоянкой Устиновка-3 и «отражает принципиально важные изменения в системе жизнеобеспечения и социальной структуре обитателей долины». Инновации: сооружение жилых конструкций, появление керамики и керамического производства, тепловая обработка камня. «Все эти элементы впоследствии получают свое развитие в комплексах руднинской неолитической культуры побережья».
Малочисленность памятников для первого этапа и значительный хроноразрыв со вторым этапом объясняется «недостаточной изученностью высоких структур рельефа долины» и (или) «поведенческой моделью охотников-собирателей» [26, с. 50-51].
3-я точка зрения. Древнейший пласт связан с первоначальным заселением этого района в позднем плейстоцене, включает в себя комплекс ножей типа моро, липаритовые мастерские Устиновка-5 и Суворово-М, дифлированные артефакты [34, с. 36-38; 32, с. 86].
Пока нет данных для более точного датирования этих свидетельств, чем возрастом древнее 16000 л. н.
Второй этап — 16000-12000 л. н. Для этого этапа есть пять радиоуглеродных дат (Суворово-4, Устиновка-5) старше 15000 л. н. полученных по углю, собранному на площадках, связанных с производственными и ритуальным комплексами. Включает памятники
Суворово-6 и 4, близкие по технике расщепления и обработке орудий.
Отметим, что выделение хронологического этапа 17000-12000 л. н. по материалам Устиновки-1 предполагал и А. П. Окладников [35, с. 117].
Третий этап — 12000-10500 л. н. Представлен большинством памятников территории. Происходят эволюция и совершенствование приемов расщепления микронуклеусов, появляются диагностичные типы резцов, тонкоретушированные наконечники. Вероятно, с этим этапом связаны остатки производственно — жилищных конструкций. Появляется маркер миграционных процессов — импортный обсидиан.
Четвертый этап — 10500-9000 л. н. Динамичный период, связанный в первую очередь с «керамической миграцией». Выделение этапа логически предопределяется традициями развития финальнопалеолитической индустрии и изменениями в природно-климатической обстановке плейстоцен-голоценового рубежа. Выделение этапа документируется сегодня материалами Устиновки-3 и рядом производственных и орудийных комплексов с сырьевой спецификой [32, с. 82-87; 36, с.183-187].
Вывод. Ни одна из приведенных периодизаций не является безупречной и окончательной. При анализе точек зрения исследователей четко прослеживается, как критерии хронологической привязки и выделения этапов у исследователей разнятся, иногда даже в одной схеме, что, на наш взгляд, полностью лишает подобные периодизации смысла. Поэтому не ставится под сомнение закономерность их дальнейшей корректировки, дополнения и уточнения, для чего необходима презентабельная серия разноплановых датировок археологических комплексов, что ограничено на сегодняшний день почти полным отсутствием органических остатков в содержащих палеолитические артефакты слоях и скудностью палинологических материалов. Частично указанную проблему снимает корреляция на морфотипологическом уровне приморских материалов с более или менее корректно датированными комплексами памятников сопредельных территорий, в частности Сахалина и Японии, но и это, к сожалению, при субъективном подходе исследователей вопроса часто только запутывает ситуацию. Это четко видно на приведенных выше примерах аргументации выделения этапов развития одной культуры с использованием несовместимых или разновесомых критериев.
Большинство специалистов даже при наличии разночтений признает существование «доустиновского» заселения территории Приморья, технологического расцвета каменных ин-дустрий 12000-10500 л. н., факт миграций и межкультурных контактов устиновцев. Решение спорных моментов теперь зависит от дальнейшего накопления материала и корректного сотрудничества заинтересованных в этом исследователей.
Литература
1. Ларичев В. Е. Палеолит Северной, Центральной и Восточной Азии. Азия и проблема родины человека (История идей и исследования). — Новосибирск: Наука, 1969. — Ч. 1. — 391 с.
2. Окладников А. П. Открытие Сибири. — Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1982. — 205с.
3. Окладников А. П. Далекое прошлое Приморья. — Владивосток: Примор. кн. изд-во, 1959. — 291с.
4. Окладников А. П., Деревянко А. П. Далекое прошлое Приморья и Приамурья. — Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1973. — 440 с.
5. Окладников А. П. История Сибири. — Ленинград: Наука, 1968.
6. Окладников А. П., Бродянский Д. Л., Чан Су Бу. Тихоокеанская археология. —Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1980. — 103с.
7. Лынша В. А. Проблемы возраста устиновской культуры в свете новейших исследований мезолита в Юго-Западном Приморье // Проблемы изучения памятников каменного века и палеометалла Дальнего Востока и Сибири. — Владивосток: Изд-во ДВО АН СССР, 1989. — С. 3-7.
8. Лынша В. А. Новый взгляд на стратиграфию Осиновки // VI Арсеньевские чтения (ТД). — Уссурийск: Изд-во УГПИ, 1992. — С. 187-189.
9. Крупянко А. А., Табарев А. В. Памятник Осиновка и палеолит Приморья: домикропластинчатый период // Report on the Archaeological Investigations in Primorye, Russia — Comparative Study on the Neolithic Culture between East Asia and Japan. — Tokyo: Kokugakuin University, 2004. — Vol. 1. — P. 27-35.
10. Никольская В. В. Палеографические данные о природных условиях древних поселений на террасе р. Осиновки (Приморский край) // Сибирь и ее соседи в древности. — Новосибирск:
Наука, 1970. — С. 60-62.
11. Лешок Е. Г. Тайны пещер Сихотэ-Алиня. — Владивосток: Дальневост. изд-во, 1978. — 141с.
12. Верещагин Н. К. Записки палеонтолога. — Л.: Наука, 1981. — 166 с.
13. Деревянко А. П. Палеолит Дальнего Востока и Кореи. — Новосибирск: Наука, 1983. — 216 с.
14. Палеолит Кавказа и Средней Азии. — Л.: Наука, 1989. — 270 с.
15. Радиоуглеродные исследования радиометрической лаборатории Института географии АН СССР / И. П. Герасимов [и др.]. / / Бюл. Комиссии по изучению четвертичного периода. — 1983. — № 52. — С. 205-211.
16. Радиоуглеродная хронология древних культур каменного века Северо-Восточной Азии / Я. В. Кузмин [и др.]. — Владивосток: Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, 1998. — 127 с.
17. Радиоуглеродное датирование фауны млекопитающих и палеолита в пещере Географического общества (Приморье, Дальний Восток России) / Я. В. Кузмин, Г. Ф. Барышников, Э. Дж. Т. Джал, Дж. С. Бурр / / Современные проблемы евразийского палеолитоведения. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001. — С. 195-197.
18. Природно-археологический комплекс пещеры Сухой в Приморье (российский Дальний Восток) / Н. А. Кононенко [и др.] // Археология и культурная антропология Дальнего Востока и Центральной Азии. — Владивосток: Изд-во ДВО РАН, 2002. — С. 3-13.
19. Охотники-собиратели бассейна Японского моря на рубеже плейстоцена — голоцена / А. И. Кононенко [и др.]. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2003. — 176 с.
20. Окладников А. П. Древнее поселение на р. Тадуши у дер. Устиновки и проблема дальневосточного мезолита (в связи с раскопками 1964г.) // Четвертичный период Сибири. — М.: Наука, 1966. — С. 352-372.
21. Андреева Ж. В., Худяков Г. И. Палеолитический памятник на реке Зеркальной // Материалы по истории Дальнего Востока. — Владивосток, 1973. — С. 15-32.
22. Васильевский Р. С., Лавров Е. Л., Чан Су Бу. Культуры каменного века Северной Японии. — Новосибирск: Наука, 1982. — 208 с.
23. Васильевский Р. С., Крупянко А. А., Табарев А. В. Генезис неолита на Юге Дальнего Востока России. — Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1997. — 156 с.
24. Крупянко А. А. К вопросу о «доустиновском» заселении долины реки Зеркальной // Пластинчатые и микропластинчатые индустрии в Азии и Америке: материалы междунар. науч. конф. — Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2002. — С. 55-58.
25. Короткий А. М. Изменение природных условий во время формирования археологического памятника Устиновка-7 (интерпретация геологических материалов) // Пластинчатые и микропластинчатые индустрии в Азии и Америке: материалы междунар. науч. конф. — Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2002. — С. 50-55.
26. Кононенко Н. А. Экология и динамика археологических культур в долине р. Зеркальной в конце плейстоцена — начале голоцена (устиновский комплекс, российский Дальний Восток) // Археология, этнография и антропология Евразии. — 2001. —1(5). — С. 40-59.
27. Короткий А. М. Географические аспекты формирования субфоссильных спорово-пыльцевых комплексов (юг Дальнего Востока). — Владивосток: Дальнаука, 2002. — 271 с.
28. Крупянко А. А., Микишин Ю. А. Пыльцевая стратиграфия отложений археологических памятников долины р. Зеркальной (Приморский край) // Северная Евразия в антропогене: человек, палеотехнология, геоэкология, этнология и антропология: материалы всерос. конф. с междунар. участием, посвящ. 100-летию со дня рождения М. М. Герасимова. — Иркутск: Оттиск, 2007. — Т. 1.— С. 324-333.
29. Короткий А. М. Памятники палеолита южного Приморья в свете геологических данных // Вестник ДВО РАН. — 2009. — № 5. — С. 58-74.
30. Кузнецов А. М. Поздний палеолит Приморья. — Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1992. — 239с.
31. Дьяков В. И. Приморье в раннем голоцене (мезолитическое поселение Устиновка-IV) — Владивосток: Дальнаука, 2000. — 228 с.
32. Крупянко А. А., Табарев А. В. Археологические комплексы эпохи камня в Восточном Приморье. — Новосибирск: Сиб. универ. изд-во, 2001. — 102 с.
33. Дьяков В. И. Динамика археологических культур каменного века Приморья / Россия и Китай на дальневосточных рубежах. — Благовещенск: Изд-во Амур. госун-та, 2002. — С. 30-37.
34. Крупянко А. А. Липаритовые комплексы — новая загадка палеолита Приморья // Вторая дальневосточная конференция молодых историков. — Владивосток: ДВО РАН, 1992. — С. 36-38.
35. Окладников А. П. Мезолит Дальнего Востока: (Докерамические памятники) // КСИА. — 1977. — Вып. 149. — С.115—120.
36. Крупянко А. А. Культурно-сырьевая стратиграфия литокомплексов эпохи камня долины реки Зеркальной // Социогенез в Северной Азии: материалы III Всерос. конф. (Иркутск, 29 марта — 1 апреля 2009 г.). — Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2009. — С. 183-187.
References
1. Larichev V.E. Paleolit Severnoy, Tsentralnoy i Vostochnoy Azii. Aziya i problema rodiny cheloveka (Istoriya idey i issledovaniya) [The Paleolithic of North, Central and East Asia. Asia and the problem of human homeland (history of ideas and research)]. Novosibirsk: Nauka pabl., 1969. Ch. 1. 391 p.
2. Okladnikov A.P. Otkrytiye Sibiri [Discovery of Siberia]. Novosibirsk, Zapadno-Sibirskoye knizhnoye publ., 1982. 205 p.
3. Okladnikov A.P. Dalekoye proshloye Primorya [The distant past of Primorye]. Vladivostok, Primorskoye knizhnoye pabl., 1959. 291 p.
4. Okladnikov A.P., Derevyanko A.P. Dalekoye proshloye Primorya i Priamurya [The distant past of Primorye and the Amur Region]. Vladivostok: Dalnevostochnoye knizhnoe pabl., 1973. 440 p.
5. Okladnikov A.P. Istoriya Sibiri [History of Siberia]. Leningrad: Nauka pabl., 1968.
6. Okladnikov A.P., Brodyansky D.L., Chan Su Bu. Tikhookeanskaya arkheologiya [Pacific Archaeology]. Vladivostok: Far Eastern State University pabl., 1980. 103 p.
7. Lynsha V.A. Problemy vozrasta ustinovskoy kultury v svete noveyshikh issledovany mezolita v Yugo-Zapadnom Primorye [Problems age Ustinovskii culture in the light of the latest research Mesolithic in southwestern Primorye, Far East State University]. Problemy izucheniya pamyatnikov kamennogo veka i paleometalla Dalnego Vostoka i Sibiri [The study of monuments of the Stone Age and paleometal Far East and Siberia]. Vladivostok: Far Eastern Branch of the USSR Academy of Sciences pabl., 1989. Pp.3 — 7.
8. Lynsha V.A. Novy vzglyad na stratigrafiyu Osinovki [A new look at the stratigraphy Osinovka]. VI Arsenyevskiye chteniya [VI Arsenyevskiye reading]. Ussurysk: Ussuriisk State Pedagogical Institute pabl., 1992. Pp.187 — 189.
9. Krupyanko A.A., Tabarev A.V. Pamyatnik Osinovka i paleolit Primorya: domikroplastinchaty period [Monument Osinovka and Paleolithic Primorye domikroplastinchaty period]. Report on the Archaeological Investigations in Primorye, Russia. - Comparative Study on the Neolithic Culture between East Asia and Japan. Vol. 1. Kokugakuin University, Tokyo, Japan, 2004. Pp. 27 — 35.
10. Nikolskaya V.V. Paleograficheskiye dannye o prirodnykh usloviyakh drevnikh poseleny na terrase r. Osinovki (Primorsky kray) [Paleographic data on natural conditions of ancient settlements on the terrace p. Osinovka (Primorye Territory)]. Sibir i eye sosedi v drevnosti [Siberia and its neighbors in antiquity]. Novosibirsk: Nauka pabl., 1970. Pp.60-62.
11. Leshok Ye.G. Tayny peshcher Sikhote — Alinya [Secrets of the caves of Sikhote - Alin]. Vladivostok: Dalnevostochnoye pabl., 1978. 141 p.
12. Vereshchagin N.K. Zapiski paleontologa [Notes paleontologist]. Leningrad: Nauka pabl., 1981. 166 p.
13. Derevyanko A.P. Paleolit Dalnego Vostoka i Korei [Paleolithic Far East and Korea]. Novosibirsk: Nauka pabl., 1983. 216 p.
14. Paleolit Kavkaza i Sredney Azii. Leningrad: Nauka, 1989. 270 p.
15. Gerasimov I.P., Chichagova O.A., Cherkinsky A.E., Afonsky V.L., Alifanov V.M., Tsyganov V.G. Radiouglerodnye issledovaniya radiometricheskoy laboratorii Instituta geografii AN SSSR [Radiocarbon studies radiometric laboratory of the Institute of Geography of the USSR]. Byulliuten Komissii po izucheniyu chetvertichnogo perioda — Bulletin of the Commission for Quaternary Research, 1983. No.52. Pp. 205-211.
16. Radiouglerodnaya khronologiya drevnikh kultur kamennogo veka Severo-Vostochnoy Azii [Radiocarbon chronology of the ancient cultures of the Stone Age of Northeast Asia ]. Vladivostok: Tikhookeansky institut geografii pabl., 1998. 127 p.
17. Kuzmin Ya.V., Baryshnikov G.F., Dzhal E.Dzh.T., Burr Dzh.S. Radiouglerodnoye datirovaniye fauny mlekopitayushchikh i paleolita v peshchere Geograficheskogo Obshchestva (Primorye, Dalny Vostok Rossii) [Radiocarbon dating of mammal fauna and Palaeolithic cave Geographical Society (Primorye, Russian Far East)]. Sovremennye problemy evrazyskogo paleolitovedeniya [Modern problems of the Eurasian Paleolithic]. Novosibirsk: Institute of Archeology and Ethnography pabl., 2001. Pp. 195-197.
18. Kononenko N. A., Korotky A.M., Sleptsov I.Yu., Kadzivara Kh., Nakamura T. Prirodno-arkheologichesky kompleks peshchery Sukhoy v Primorye (rossysky Dalny Vostok) [The natural and archaeological complex in dry caves Primorye (Russian Far East)]. Arkheologiya i kulturnaya antropologiya Dalnego Vostoka i Tsentralnoy Azii [Archaeology and Cultural Anthropology of the Far East and Central Asia]. Vladivostok: Far Eastern State University pabl., 2002. Pp.3 — 13.
19. Okhotniki — sobirateli basseyna Yaponskogo morya na rubezhe pleystotsena — golotsena [Hunters - gatherers Sea of Japan at the turn of the Pleistocene — Holocene]. Novosibirsk: Institute of Archeology and Ethnography pabl., 2003. 176 p.
20. Okladnikov A.P. Drevneye poseleniye na r. Tadushi u der. Ustinovki i problema dalnevostochnogo mezolita (v svyazi s raskopkami 1964g.) [The ancient settlement on the river Tadushi at the village. Ustinovka Far East and the problem of the Mesolithic (in connection with the 1964 excavations.)]. Chetvertichny period Sibiri [Quaternary Siberia]. Moscow: Nauka pabl., 1966. Pp. 352-372.
21. Andreyeva Zh.V., Khudyakov G.I. Paleolitichesky pamyatnik na reke Zerkalnoy [Paleolithic sites on the River Mirror]. Materialy po istorii Dalnego Vostoka [Materials on the history of the Far East]. Vladivostok, 1973. Pp. 15-32.
22. Vasilyevsky R.S., Lavrov Ye. L., Chan Su Bu. Kultury kamennogo veka Severnoy Yaponii [Stone Age cultures of Northern Japan]. Novosibirsk: Nauka pabl., 1982. 208 p.
23. Vasilyevsky R.S., Krupyanko A.A., Tabarev A.V. Genezis neolita na Yuge Dalnego Vostoka Rossii [The genesis of the Neolithic in the south of the Russian Far East]. Vladivostok: Far Eastern State University pabl., 1997. 156 p.
24. Krupyanko A.A. K voprosu o «doustinovskom» zaselenii doliny reki Zerkalnoy [On the question of "doustinovskom" settling Valley Mirror]. Plastinchatye i mikroplastinchatye industrii v Azii i Amerike. Materialy mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii [Plate and microplatelet industry in Asia and America. Proceedings of the International Scientific Conference]. Vladivostok: Far Eastern State University pabl., 2002. Pp. 55 — 58.
25. Korotky A.M. Izmeneniye prirodnykh uslovy vo vremya formirovaniya arkheologicheskogo pamyatnika Ustinovka — 7 (interpretatsiya geologicheskikh materialov) [Changes in environmental conditions during the formation of the archaeological monument Ustinovka - 7 (interpretation of geological materials)]. Plastinchatye i mikroplastinchatye industrii v Azii i Amerike. Materialy mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii [Plate and microplatelet industry in Asia and America. Proceedings of the International Scientific Conference]. Vladivostok: Far Eastern State University pabl., 2002. Pp. 50 - 55.
26. Kononenko N.A. Ekologiya i dinamika arkheologicheskikh kultur v doline r. Zerkalnoy v kontse pleystotsena — nachale golotsena (ustinovsky kompleks, rossysky Dalny Vostok) [Ecology and dynamics of archaeological cultures in the valley. Mirror in the late Pleistocene - early Holocene (Ustinov complex, the Russian Far East)]. Arkheologiya, etnografiya i antropologiya Yevrazii - Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia, 2001. No.1(5). Pp. 40 - 59.
27. Korotky A.M. Geograficheskiye aspekty formirovaniya subfossilnykh sporovo — pyltsevykh kompleksov (yug Dalnego Vostoka) [Geographical aspects of the formation of subfossil spore - pollen complexes (south of the Far East)]. Vladivostok: Dalnauka publ., 2002. 271 p.
28. Krupyanko A.A., Mikishin Yu.A. Pyltsevaya stratigrafiya otlozheny arkheologicheskikh pamyatnikov doliny r. Zerkalnoy (Primorsky kray) [Pollen stratigraphy of the deposits of archaeological sites Mirror Valley (Primorye)]. Severnaya Yevraziya v antropogene: chelovek, paleotekhnologiya, geoekologiya, etnologiya i antropologiya: Materialy vserossyskoy konferentsii s m/n uchastiyem, posvyashchennoy 100-letiyu so dnya rozhdeniya M.M. Gerasimova [Northern Eurasia in the built man, paleotehnologiya, geo-ecology, ethnology and anthropology: Materials of All-Russian conference with m / n participation, dedicated to the 100th anniversary of MM Gerasimov]. Irkutsk: Ottiskpabl., 2007. Vol.1. Pp. 324 — 333
29. Korotky A.M. Pamyatniki paleolita yuzhnogo Primorya v svete geologicheskikh dannykh [Paleolithic southern Primorye in the light of geological data]. Vestnik Dal'nevostochnogo Otdeleniya Rossiiskoi akademii nauk - Bulletin of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences, 2009. No.5. Pp. 58 - 74
30. Kuznetsov A.M. Pozdny paleolit Primorya [Late Paleolithic Primorye]. Vladivostok: Far Eastern State University pabl., 1992. 239 p.
31. Dyakov V.I. Primorye v rannem golotsene (mezoliticheskoye poseleniye Ustinovka — IV) [Primorye in the early Holocene (Mesolithic settlement Ustinovka - IV)]. Vladivostok: Dalnauka publ., 2000. 228 p.
32. Krupyanko A.A., Tabarev A.V. Arkheologicheskiye kompleksy epokhi kamnya v Vostochnom Primorye [The archaeological complex of the Stone Age in East Primorye]. Novosibirsk: Sibirskoye universitetskoye publ., 2001. 102 p.
33. Dyakov V.I. Dinamika arkheologicheskikh kultur kamennogo veka Primor [Dynamics of archaeological cultures of the Stone Age Primorye]. Rossiya i Kitay na dalnevostochnykh rubezhakh [Russia and China in the Far East boundaries]. Blagoveshchensk: Amur State. university publ., 2002. Pp. 30 — 37.
34. Krupyanko A.A. Liparitovye kompleksy — novaya zagadka paleolita Primorya [Liparitovye complexes - new puzzle Paleolithic Primorye]. Vtoraya dalnevostochnaya konferentsiya molodykh istorikov [The second conference of young Far East historians] Vladivostok: Far Eastern State University pabl., 1992. Pp. 36-38.
35. Okladnikov A.P. Mezolit Dalnego Vostoka: (Dokeramicheskiye pamyatniki) [Mesolithic Far East (preceramic sites)]. Краткие сообщения Института археологии (KSIA) - Brief reports of the Institute of Archaeology. 1977. Vyp.149. Pp.115-120.
36. Krupyanko A.A. Kulturno-syryevaya stratigrafiya litokompleksov epokhi kamnya doliny reki Zerkalnoy [Cultural and raw stratigraphy litokompleks Stone Age Valley Mirror] Sotsiogenez v Severnoy Azii: materialy 3-y vserossyskoy konferentsii (Irkutsk, 29 marta — 1 aprelya 2009 g.) [Sociogenesis in Northern Asia: Proceedings of the 3rd All-Russian Conference (Irkutsk, 29 March - 1 April 2009) Brief Communications Institute of Archaeology]. Irkutsk: Irkutsk State Technical University publ., 2009. Pp.183-187.
