CC BY
35
IK S
О ^
m
О ф
УДК 504.4.054
DOI: 10.24412/1816-1863-2020-4-96-107
ПАЛЕОЛИМНОЛОГИЧЕСКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ ТЕХНОГЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ЭКОСИСТЕМУ ОЗ. БОЛЬШОЙ ВУДЪЯВР (КИРОВСК, МУРМАНСКАЯ ОБЛАСТЬ, АРТИКА): НОВЫЕ ГЕОХИМИЧЕСКИЕ
ДАННЫЕ
З. И. Слуковский, к. б. н, Институт проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра Российской академии наук (ИППЭС КНЦ РАН), Институт геологии Карельского научного центра Российской академии наук (ИГ КарНЦ РАН), slukovsky87@gmail.com, Апатиты — Петрозаводск, Россия,
A. В. Гузева, мл. науч. сотрудник, Санкт-Петербургский федеральный исследовательский центр Российской академии наук, Институт озероведения Российской академии наук (СПб. ФИЦ РАН — ИНОРЗ РАН), Институт проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра Российской академии наук (ИППЭС КНЦ РАЛ), olina2108@mail.iu, Апатиты — Санкт-Петербург, Россия,
B. А. Григорьев, инженер,
Санкт -Петербургский государственный университет (СПбГУ), v.a.grigorev@spbu.ru, Санкт-Петербург, Россия, В. А. Даувальтер, д. г. н., профессор, главный научный сотрудник, Институт проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра Российской академии наук (ИППЭС КНЦ РАН), v.dauvalter@ksc.ru, Апатиты, Россия, А. С. Мицуков, аспирант, Институт проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра Российской академии наук (ИППЭС КНЦ РАН), mitsukovaleks@gmail.com, Апатиты, Россия
Рассмотрены особенности распределения тяжелых металлов (V, Ni, Cu, Zn, Cd, Sn, Sb, W, Pb, Bi) в современных донных отложениях озера Большой Вудъявр, крупнейшего водоема расположенного в пределах Хибинского щелочного массива (Кировск, Мурманская область). Озеро принимает рудничные воды ОАО «Апатит», а также испытывает нагрузку со стороны урбанизированной среды, примыкающей непосредственно к водоему. Отбор колонок современных отложений озера Большой Вудъявр производился со льда при помощи пробоотборника гравитацинного типа. Полученные колонки делились на слои по 1 и 5 см. Средняя скорость седиментации в изучаемом водоема определялась методом неравновесного 210Pb. Анализ концентраций тяжелых металлов производился масс-спектральным методом (ICP-MS) после предварительной подготовки образцов. В результате было установлено, что скорость осадконакопления в Большом Вудъявре в районе максимальной глубины озера составляет примерно 2,3 мм/год. Все исследованные тяжелые металлы имеют повышенные относительно фона концентрации в верхних слоях изученных донных отложений, начиная с глубины 20 см от границы вода-дно. Наибольшим накоплением в озерных осадках характеризуются Sb, Pb, Bi и Cu. Согласно расчету интегрального индекса PLI, наиболее загрязненными слоями донных отложений озера Большой Вудъявр следует считать слои 3—9 см, накопленные с середины 1980-х по конец 1990-х годов. Анализ различных форм нахождения химических элементов в изученных донных осадках показал, что в основном металлы находятся в труднодоступных химических формах, а основными носителями их выступают кристаллическая матрица осадков, органическое вещество и оксиды Fe и Mn.
96
The study focuses on the geochemical distribution of heavy metals in recent sediments of the Lake Bolshoy Vudjavr. It is the biggest water body located within Khibiny alkaline massif (Kirovsk, Murmansk region). Mine waters of company "Apatit" inflow in the lake. Furthermore, Bolshoy Vidyavr is affected by the surrounding urban area. The sediment cores were taken during the winter period using a gravity corer. The sediment cores have been divided into 1-cm and 5-cm layers. The sedimentation rate was es-
timated by the 210Pb method. The chemical analysis of the total content of the metals is conducted using the ICP-MS method. The established sedimentation rate in Bolshoy Vudjavr is 2.3 mm/year. The content ^ of all analyzed metals in the 0—20 cm layer is higher comparing with the geochemical background. The О most significant accumulation level was observed for Sb, Pb, Bi, and Cu. According to PLI value, the к most metal-enriched layers are 3—9 cm which were accumulated from the middle of the 1980s to the § end of the 1990s. The results of chemical fractions analysis of the metals showed that the dominant frac- О tion is stable (residual) forms. Organic matter and hydrated Fe/Mn-oxides are also significant accumu- и lation matrices of the heavy metals.
Ключевые слова: тяжелые металлы, донные отложения озер, урбанизация, антропогенное влияние, Мурманская область, Арктическая зона РФ.
Keywords: heavy metals, resent lake sediments, urbanization, anthropogenic impact, Murmansk region, Arctic.
Введение
Негативное воздействие человека на окружающую среду известно еще со времен Римской империи [1]. Открытие полезных свойств ряда химических элементов, в том числе металлов (РЬ, Би, БЬ, Си и др.), привело к их массовой добыче и использованию в различных отраслях хозяйства, и, как следствие, к локальным источникам загрязнения. В современное время техногенное воздействие на окружающую среду носит уже глобальный характер [2]. Ключевую роль в этом процессе сыграли обширная индустриализация и урбанизация, начавшиеся в середине XIX века и продолжающиеся до сих пор.
Существуют различные сценарии, описывающие судьбу загрязняющих веществ, включающих тяжелые металлы (ТМ), источниками которых являются выбросы от промышленных предприятий и транспорта. Например, попадая в воздушную среду, загрязнители в дальнейшем могут оседать на растениях и почве, из которых затем мигрировать в водные объекты, в том числе в озера. В озерах основное накопление веществ, поступающих с водосборных площадей в воду, происходит в донных отложениях (ДО), в которых могут формироваться слои (обычно самые верхние), отражающие негативное влияние человеческой деятельности на окружающую среду за последние два-три столетия [3, 4]. Повышенное накопление ТМ в этих техногенных слоях ДО озер — распространенное явление, особенно в наиболее про-мышленно развитых регионах России и мира. К числу таких регионов относится Мурманская область, расположенная на северо-западе России и входящая в Арктическую зону РФ (рис. 1, врезка). Учитывая, что Мурманская область — это один из самых озерных регионов мира, так как
общее число озер здесь достигает 100 тысяч, то оценка техногенного влияния промышленности и городских территорий на указанные водные объекты является одной из приоритетных экологических задач, стоящих перед современными исследователями.
Почти на всех урбанизированных территориях Мурманской области есть озера, испытывающие в той или иной степени антропогенную нагрузку. Одним из таких объектов является оз. Большой Вудъявр (далее Б. Вудъявр), на берегу которого расположен г. Кировск Мурманской области (рис. 1). Озеро Б. Вудъявр — самый крупный внутренний водоем Хибинского горного массива. В северо-восточную часть оз. Б. Вудъявр поступают сточные воды рудников «Расвумчоррский» и «Кировский» (ОАО «Апатит»). Кроме того, озеро, несомненно, испытывает антропогенную нагрузку вследствие близости к нему городской среды и автомобильных и железнодорожных путей сообщения, связывающих г. Кировск и территории рудников. Ранее проводившиеся исследования ДО оз. Б. Вудъявр [5] выявили высокий уровень загрязнения водоема различными элементами, в том числе ТМ (Си, 2и, N1, Бг и др.). При этом химическое загрязнение озера сказалось на развитии живых организмов водоема, в частности была отмечена трансформация состава диатомового комплекса оз. Б. Вудъявр в период интенсивной антропогенной нагрузки на водный объект [6]. Несмотря на относительную изученность указанного озера Мурманской области, актуально получение новых сведений о возрасте современных ДО оз. Б. Вудъявр и об оценке скорости седиментации в водной среде в процессе техногенеза. Кроме того, бурное развитие в современное время аналитических возможностей, связанных с разви-
97
S
О ^
m О CD
Рис. 1. Карта района исследований
98
тием масс-спектрометрии, ставит перед исследователями задачу обновить спектр изучаемых ТМ (до мировых стандартов) и уточнить значения концентраций тех элементов, которые уже были изучены ранее. Таким образом, цель данной работы реконструировать последовательность антропогенных событий, происходивших и/или затрагивающих водосборную территорию оз. Б. Вудъявр, расположенного в Арктической зоне Российской Федерации, в XX—XXI веках, беря за основу такие методы, как геохимический (анализ поведения ТМ в колонках ДО), и определения абсолютного возраста пресноводных осадков по
210Pb.
Материалы и методы
Колонки ДО мощностью 23 и 27 см были отобраны 26 апреля 2018 года в центральной части оз. Б. Вудъявр на глубине 37,4 м (рис. 1). Отбор проб производился при помощи пробоотборника открытого гравитационного типа со льда озера. После отбора ненарушенные колонки ДО транспортировались в лабораторию, где они были поделены на слои по 1 см для определения валового содержания микроэлементов и на слои по 5 см (0—5, 5—10,
10—15 и 18—23) для оценки форм нахождения ТМ.
Время накопления отобранных ДО озера Большой Вудъявр и, соответственно, скорость седиментации в этом водоеме были рассчитаны по изменению содержания изотопа 210Pb с глубиной в отобранной колонке (метод неравновесного 210Pb) [7]. Для расчета использовалась модель постоянной начальной концентрации, она дает возможность оценить только среднюю скорость осадконакопления. Содержания 210Pb в отдельных слоях осадочных колонок были установлены по альфа-активности его внучатого изотопа 210Po, находящегося с ним в радиоактивном равновесии и выделенного из проб по стандартной радиохимической методике на никелевых дисках [8, 9]. Альфа-спектрометрические измерения аналитических препаратов 210Po были произведены на спектрометре ORTEC Alpha-Duo c ион-имплан-тированными кремниевым детектором.
Содержание основных элементов (оксидов Al, Ca, Fe, K, Mg, Mn, Na, P, Ti, Si) в озерных отложениях определяли с помощью рентгенофлуоресцентного спектрометра ARL ADVANTX (Thermo Fisher Scientific).
Потери при прокаливании (ППП) определялись в соответствии с ГОСТ Р57065— 2016 весовым методом после прокаливания абсолютно-сухого образца каждой пробы при температуре 550 °С до постоянной массы.
Для оценки валовых концентраций ТМ в озерных осадках проводилось открытое кислотное разложение образцов ДО с использованием НБ, ИМОз и НС1. Для анализа использовали аналитические навески образцов массой 0,1 г. В качестве холостой пробы использовали смесь кислот разложения, прошедших такую же процедуру пробоподготовки, как и образцы ДО и одного стандартного (контрольного) образца — химический состав донного ила озера Байкал БИЛ-1 — ГСО 7126—94. Определение концентраций микроэлементов, включая ТМ, в пробах ДО определялась масс-спектрометрическим методом на приборе ХSeries-2 ГСР-МБ. Подробно данная методика изложена в ранее опубликованной статье [10].
Для определения различных форм нахождения тяжелых металлов существует ряд методик последовательной экстракции для почв, однако многие из них были адаптированы и для донных отложений [11—14]. Схемы различаются по количеству выделяемых фракций, а также используемым реагентам. В данной работе применялась следующая методика последовательного экстрагирования форм элементов, включающая в себя определение водорастворимых форм (реагент Н2О); подвижных форм (обменных и специ-фически-сорбированных катионов) (реагент :ЫН4СН3СОО, рН 4,8); форм, связанных с аморфными гидроксидами Бе и Мп (реагенты 0,04М МН2ОН*НС1 в 25 % СН3СООН); форм, связанных с органическим веществом осадков (реагенты 0,02М НМО3 + 30 % Н2О2 и 3,2М МН4СН4СОО в 20 % НМО3); кислотораст-воримых (остаточных) формы (реагент НМО3, 1н р-р). Минеральные (силикатные) формы были получены в результате вычета суммы концентраций всех вышеперечисленных форм из валовых концентраций.
Все лабораторные работы были проведены на базе аналитического центра Института геологии КарНЦ РАН (г. Петрозаводск). Для статистической обработки данных и подготовки иллюстраций были
использованы программы Statictica (version 10), Microsoft Office Excel 2016, ArcGIS for Desktop 10.4.1 и др.
Экологическая интерпретация геохимических данных выполнена на основе расчета индекса антропогенной нагрузки (Pollution Load Index (PLI)) [15]:
PLI = (CF1 • CF2 •...• CFn)1/n,
где CF — это коэффициент концентрации (отношение концентрации металла к фоновому значению этого элемента). В зависимости от величины индекса PLI уровень загрязнения может быть оценен как низкий (PLI < 1), умеренный (1< PLI < 2), высокий (2 < PLI < 3) и экстремально высокий (3 < PLI).
Результаты и обсуждение
Анализ гранулометрического состава ДО оз. Б. Вудъявр выявил преобладание в осадках фракций менее 0,05 мм (88,4 % от общей м ассы пробы). Фракции в д иапазо-не от 0,05 до 2 мм составляют 11,6 %. Таким образом, изученные ДО можно отнести к алевритовому типу озерных осадков [16]. Ранее, при анализе гранулометрического состава отложений Б. Вудъявра методом отмучивания [17], было выявлено большее присутствие фракций меньших размеров (глинистых размером менее 0,005 мм), чем в данной работе, что связано с разными подходами при анализе гранулометрического состава отложений. В статье [17] отложения Б. Вудъявра классифицировались как глинистый или песчанистый ил в зависимости от места отбора проб ДО.
В химическом составе исследованных осадков оз. Б. Вудъявр среди главных элементов преобладают оксиды Si (44 %), Al (16 %), Ca (5,9 %), Fe (5,3 %), что также проиллюстрировано на рис. 2. Кроме того, по показателю ППП можно судить, что содержание валового органического вещества в ДО составляет 17,4 %. Согласно классификации, приведенной в работе Д. А. Субетто [16], эти отложений следует отнести к кременеземистым сапропели-там. Содержание органики в изученных ДО можно считать довольно низким для озер таежной зоны России, что можно объяснить географическим расположением водоема — вблизи горного массива с бедным развитием почвенно-раститель-
а> о ф
О
О -1 S
99
О ^
т О ш
Р2О5 3,4 Т102 1,0 МпО 0,
М§0 1,7 К20 2,4
100
^20 2,4
Рис. 2. Среднее содержание главных элементов и органического вещества по ППП (в %) в современных ДО оз. Б. Вудъявр
ного слоя, где основной материал, поступающий с водосбора в озера представлен терригенной составляющей. В озерах, расположенных в равнинных (болотных или лесных) районах Севера России, содержание органического вещества в ДО чаще всего варьирует от 30 до 80 % [18]. Следует также отметить, что содержание оксида
снижается по колонке изученных ДО оз. Б. Вудъявр с 51—52 % до 38—39 %, с другой стороны, происходит заметное увеличение концентраций оксидов Р, Т1, Са, К и что, согласно ранним работам по этому водоему [6], обусловлено началом добычи и переработки апатитового сырья АО «Апатит» в 1930-х годах. Например, существенное увеличение концентраций Р в изученной колонке ДО начинается в слое 20—21 см и неуклонно растет с 0,6 до 6,5 % в самых верхних слоях озерных осадков.
Как было отмечено выше, определение возраста ДО оз. Б. Вудъявр осуществлялось на основе анализа распределения изотопа 210РЬ по профилю отобранной колонки ДО. На рисунке 3 видно, что спад содержания 210РЬ в целом имеет последовательный характер, достигая на глубине около 22 см базисного значения, почти не меняющегося далее с глубиной. Это позволяет сделать вывод о наличии не поддержанного радиоактивным равновесием (избыточного) 210РЬизб в верхних 7 изученных пробах колонки озерных осадков, а концентрации определенные для 3 нижних проб считать поддержанными равновесием в ряду 238и и применить их средневзвешенное значение (39,11 ± 0,59 Бк/кг) для
расчета концентрации 210РЬизб в вышележащих слоях. Данные по содержанию изотопа 210РЬизб в слоях от 0 до 20 см хорошо аппроксимируются экспонентой (г = —0,852), что очевидно обусловлено снижением его концентрации по закону радиоактивного распада с периодом полураспада Т1/2 = 22,2 года при относительно постоянной скорости осадкона-копления, а значит позволяет применить к ним расчетную модель постоянной начальной концентрации [7]. Расчеты по данной модели показали, что слой ДО в пределах горизонта 2—20 см накопился за 75,23 ± 2,11 года, а средняя скорость осад-конакопления на протяжении вычисленного промежутка времени может быть оценена как 2,26 ± 0,06 мм/год. Если распространить полученную скорость седиментации на всю изученную колонку ДО, включая самые нижние слои, то можно предположить, что каждый сантиметровый слой накапливался в среднем за 4,3 года. Следует добавить, что полученная скорость седиментации близка к скоростям седиментации (2,5—3,0 мм/год) в малых
- 210рь
150
Ьизб
300
450
=я
и
к
о
N о ч
§ Л
К К О
ч «
к
и
ю
а
0,5 2,5 4,5 6,5 8,5 10,5 12,5 14,5 16,5 18,5 20,5 22,5 24,5 26,5
1989 год
1932 год
Рис. 3. Содержания 210РЬ и 210РЬизб в отдельных слоях колонки ДО оз. Б. Вудъявр с указанием времени образования отдельных слоев, рассчитанным по средней скорости седиментации
210
0
V, мг/кг 80 160
240
7п, мг/кг 100 170 240
Си, мг/кг 40 140
240
N1, мг/кг 20 50 80
РЬ,
мг/кг 25 45
2018 2008
н 1998
к 1988 ={3 1978 | 1968 ° 1958 ° 1948 I 1938 11928 М 1918 1908 1898
2018 2008 н 1998 к 1988 ={3 1978 | 1968 ° 1958 ° 1948 I 1938 11928 М 1918 1908 1898
2018 2008 н 1998 14 1988 =в 1978 | 1968 <2 1958 ° 1948 § 1938 11928 М 1918 1908 1898
2018 2008 н 1998 14 1988 ={3 1978 | 1968 <2 1958 ° 1948 1938 ^з 1928 М 1918 1908 1898
2018 2008 н 1998 к 1988 ={3 1978 | 1968 ° 1958 ° 1948 I 1938 11928 М 1918 1908 1898
СО О
ш *
О
о -1
БЬ, мг/кг 0 3 6
мг/кг 2 4 6
Бп, мг/кг 1,5 3,0 4,5
Сё, мг/кг 0,3 0,6 0,9
2018 2008
н 1998 к 1988
={3 1978
| 1968
° 1958
° 1948
I 1938
8 1928
М 1918
1908
1898
2018 2008
н 1998 к 1988
=« 1978
| 1968
° 1958
° 1948
I 1938
8 1928
М 1918
1908
1898
2018 2008
н 1998 (4 1988
=« 1978 | 1968 <2 1958 ° 1948 § 1938 Ц1928 М 1918 1908 1898
2018 2008
н1998
14 1988 ={3 1978 | 1968 ° 1958 ° 1948 У 1938 ^з 1928 М 1918 1908 1898
В1, мг/кг 0,05 0,20 0,35 2018 2008
н 1998 14 1988
={3 1978
| 1968
° 1958
° 1948
I 1938
8 1928
М 1918
1908
1898
Рис. 4. Вертикальное распределение концентраций ТМ в колонке современных ДО оз. Б. Вудъявр относительно возраста осадков, рассчитанного по средней скорости
седиментации в водоеме
озерах таежных, лесотундровых и степных ландшафтах Сибири [19]. В то же время рассчитанная скорость седиментации в данной работе выше, чем средняя скорость седиментации (0,3—1,25 мм/год) в озерах Северной Фенноскандии и Мурманской области [20, 21] и некоторых озерах южной части Республики Карелии [22].
В вертикальном распределении ТМ в колонке ДО оз. Б. Вудъявр (рис. 4), наблюдается увеличение концентраций практически всех изученных элементов, начиная со слоя 20—21 см, что указывает на период начала добычи и переработки апатитового сырья (1930-е гг.). В этом отношении полученные д анные по геохимическим особенностям изученных осадков хорошо коррелируют с рассчитанной скоростью седиментации в водоеме, что было описано выше. Наибольшим накоплением в верхних слоях ДО оз. Б. Вудъявр характеризуются БЬ, Си, РЬ и В1. Особенно выделяются 10—15-кратные превышения по БЬ в самых верхних слоях изученных осадков, что делает этот металл одним из самых потенциально опасных для эко-
системы городского озера. Вообще для городских озер Мурманской области и Карелии — это распространенное явление. Так, сурьма была отмечена в качестве приоритетного загрязнителя для малых озер городов Петрозаводск и Мурманск [23, 24]. Во многих работах отмечается, что сурьма накапливается в разных средах в результате дальнего переноса загрязнителей [25], однако в случае в оз. Б. Вудъ-явр может быть сильное влияние местной угольной ТЭЦ, расположенной в 10 км от водоема. Известно, что предприятие начало работу в конце 1950-х годов и функционирует до сих пор, что можно видеть по графику распределения БЬ в колонке ДО оз. Б. Вудъявр — увеличение концентраций этого металла фиксируется как раз в середине XX-го века (рис. 4). Из книги Я. Э. Юдовича и М. П. Кетрис [26] известно, что БЬ — один из самых углефильных металлов, поэтому, вероятно, угли, используемые на местной ТЭЦ, имеют повышенные содержания этого элемента. Загрязнение изученных осадков других металлов (V и N1) также вероятно имеет
101
прямое отношение к обеспечению теплом х г. Кировска, так как д о 2013 года в городе о работала котельная, использовавшая в ка-о честве топлива мазут. Известно, что ма-2 зутная зола обычно обогащена этими ТМ, ^ которые при сгорании топлива попадают в атмосферу и далее в почву, воду и ДО водных объектов [27]. В настоящий момент котельная не функционирует, а теплоснабжение г. Кировска обеспечивает ТЭЦ г. Апатиты, работающая на угле.
Нельзя не отметить, что вклад в загрязнение оз. Б. Вудъявр может вносить аэротехногенный перенос веществ, поступающих в окружающую среду в результате деятельности комбината по переработке медно-никелевых руд АО «Кольская ГМК», расположенного в г. Мончегорске, в 45 км от изучаемого водоема [28]. В первую очередь, это относится к таким элементам, как Си и N1. Тем более, что известно о влиянии выбросов АО «Кольская ГМК» на объекты окружающей среды, расположенные в сотнях километров от предприятия [29]. Причем поступление указанных металлов может происходить и с площади водосбора озера. Например, установлено, что поступление N1 в составе сточных вод комбината «Северо-никель» в восемб раз превышает объем поступлений с территории водосбора (т. е. в виде аэротехногенных выпадений), в то время как Си с водосбора поступает в
7,5 раз больше, чем в составе сточных вод [30]. Это находит отражение в распределении обоих металлов в колонке ДО оз. Б. Вудъявр, поскольку концентрация Си в верхнем слое ДО превышает концентрацию N1 в 7 раз (рис. 4).
Такие металлы, как РЬ, Сё, В1 и Бп, зачастую активно накапливаются в озерных отложениях в результате дальнего атмосферного переноса, что подтверждено м но-гочисленными работами на территории Мурманской области и соседних регионов [31, 32]. При этом РЬ мог также активно поступать в экосистему оз. Б. Вудъявр в результате деятельности автотранспорта, так как изучаемый водоем имеет городской статус. Известно, что с 1930-х годов до начала 2000-х годов в бензин добавлялся тетраэтилсвинец для улучшения качества топлива [33]. Уменьшение концентраций РЬ в верхних слоях колонки ДО оз. Б. Вудъявр, скорее всего, связано с запретом производства этилированного бензина в России. Аналогичное поведение РЬ можно отметить также в ДО озер других городов Мурманской области и Республики Карелии [23, 24]. Обычно РЬ наравне с БЬ также причисляют к приоритетным загрязнителям малых озер урбанизированной среды севера России.
Анализ форм нахождения ТМ в ДО оз. Б. Вудъявр показал, что исследованные элементы преимущественно находит-
102
Рис. 5. Концентрации (в мг/кг) разных форм нахождения РЬ в ДО (слои 0—5 и 5—10 см)
оз. Б. Вудъявр.
Расшифровка форм: I — водорастворимые формы; II — обменные катионы (подвижные формы); III — формы, связанные с гидроокислами Бе и Мп; IV — формы, связанные с органическим веществом; V — кислоторастворимые (остаточные) формы; VI — минеральные формы
ся в труднодоступных фракциях — минеральной, кислоторастворимой и органической. Например, Сё, N1, 2и, W, V, Си, РЬ (рис. 5), БЬ, Би преимущественно находятся в минеральных фазах по всей глубине изученной колонки ДО, то есть в наиболее труднодоступной для во влечения в биогеохимические циклы. При этом для Сё, Си, РЬ, 2и, N1, W, V кроме минеральных форм преобладающей фазой является фракция, связанная с органическим веществом. Наиболее явные органо-фильные свойства по всей глубине колонки ДО оз. Большой Вудъявр проявляет Си. Среди всех изученных в данной работе металлов наибольшее относительное количество подвижных и наиболее потенциально биодоступных (сумма 1 и 2 фракций) форм по всей глубине колонки выявлено для Сё. В противовес кадмию, Би — это наиболее прочно связанный металл, у которого выявлено абсолютное преобладание минеральных форм по всей глубине. Для отдельных металлов, среди которых 2и и РЬ, существенной является связь с оксидами и гидроксидами Бе и Ми — по
PLI (индекс концентрации загрязнения) 0,5 1,5 2,5
2,3 -1 2,4
2,6 " 2,7 —: 2,8 2,8 2,9
2,7 2,6
2,4 2,4
2,0 2,2 2,0
0,5 2,5 4,5 6,5
Я 8,5 с
3§ 10,5 ни
е
о 12,5
S
о
а 14,5
н
и
ю
^ 16,5 й
18,5 20,5 22,5 24,5 26,5
Рис. 6. Изменение величины индекса PLI по всей колонке ДО оз. Б. Вудъявр
1,7
1,4 1,5 1,5 1,6 1,5
1,0 0,9 1,0 0,9 1,0 1,0 1,0
всей глубине исследованной колонки ДО городского водоема. Во многом установленные закономерности близки к тем, которые были получены для тех же ТМ в ДО оз. Комсомольского, расположенного в г. Мончегорске (Мурманской области) и в осадках малых озер г. Петрозаводска ( Республики Карелии) [34, 35].
Загрязненность ДО оз. Б. Вудъявр была оценена по интегральному показателю PLI (Pollution load index), где были учтены все приведенные на рисунке 4 элементы, а за фоновый уровень взяты усредненные концентрации ТМ в слоях 24—27 см ДО изученного водоема. На рисунке 6 видно, что величина индекса PLI возрастает от нижних слоев к верхним. Наибольшие значения PLI отмечены в слоях от 3 до 9 см, которые были накоплены с середины 1980-х по конец 1990-х годов. Именно на эти слои исследованных ДО приходятся максимальные концентраций Pb, Ni, V, W и Zn (рис. 4). В целом загрязненность слоев 21—27 см ДО оз. Б. Вудъявр, сформированных до начала активного антропогенного влияния на водоем, можно оценить как низкую. Слои от 14 до 20 см характеризуются умеренным уровнем загрязнения ТМ. Самые современные слои ДО оз. Б. Вудъявр (от 13 см и выше) имеют высокий уровень загрязнения, что хорошо коррелирует с теми превышениями фона по отдельным элементам, описанным выше.
Заключение
Проведенные исследования колонок современных донных отложений оз. Большой Вудъявр, расположенного вблизи г. Кировска Мурманской области, выявили, что ключевую роль в загрязнении водоема играют не только местные предприятия (ОАО «Апатит», угольная ТЭЦ и мазутная котельная), но и предприятия, расположенные на значительном удалении от водоема (например, металлургический комбинат в г. Мончегорске). Кроме того, палеолимнологические реконструкции на основе геохимических данных позволили установить значительный вклад в накоплении тяжелых металлов на дне оз. Большой Вудъявр автомобильного транспорта, использовавшего этилированный бензин. Наибольшим уровнем накопления в донных отложениях городского озера характеризуются такие металлы, как Sb, Cu, Pb
CD О Ф
О
О -1 S
103
IK S
О ^
m
О ф
и В1. Все эти элементы имеют повышенные концентрации в слоях отложений выше 20—21 см. Согласно анализу вертикального распределения РЬ210 слои озерных осадков оз. Большой Вудъявр выше 20 см сформировались после образования города и начала работы градообразующего предприятия г. Кировска, то есть с 1930-х годов. Средняя скорость седиментации в исследованном озере составила около 2,3 мм в год, что оказалось выше средних скоростей седиментации в малых озерах Мурманской области. В целом полученные новые геохимические и геохронологические сведения о донных отложениях оз. Большой Вудъявр хорошо сопоставляются между собой. Согласно анализу форм нахождения исследованных загрязнителей водоема, выявлено, что большинство их находится в устойчивых (труднорастворимых) соединениях, в том числе ассоциированных с органическим веществом. Наибольшее сродство с органикой отмечено для Си. Наиболее подвижным (биодоступным) металлом в изученных осадках оказался Сё. Общий уровень загрязнения верхних слоев донных отложений оз. Большой Вудъявр, интегрально
оцененный по международному индексу PLI, оказался высоким для слоев от 0 до 13 см и умеренным — для слоев от 14 до 20 см. Нижележащие слои характеризуются низким уровнем загрязнения тяжелыми металлами.
Благодарности
Авторы выражают искреннюю благодарность своим коллегам Д. Б. Денисову и П. М. Терентьеву за помощь в отборе проб ДО озер, а также О. П. Корытной, А. С. Парамонову, С. В. Бурдюху, М. В. Эховой, В. Л. Утициной и А. Федорову за качественное проведение аналитических исследований.
Исследования выполнены рамках реализации проекта гранта Президента Российской Федерации № МК-462.2019.5 — оценка возраста донных отложений и валовых концентраций элементов, а также при финансовой поддержке РФФИ (проект № 18-05-00897) — оценка форм нахождения металлов и гранта РНФ (проект № 1977-10007) — общая оценка уровня загрязнения оз. Большой Вудъявр.
Библиографический список
104
1. Delile H., Blichert-Toft J., Goiran J.-P., Keay S., Albarede F. Lead in ancient Rome's city waters // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. — 2014. — № 111 (18). — P. 6594—6599.
2. Pacyna J. M., Pacyna E. G. An assessment of global and regional emissions of trace metals to the atmosphere from anthropogenic sources worldwide // Environmental Reviews. — 2001. — № 9. — P. 269—298.
3. Kuwae M., Tsugeki N. K., Agusa T., Toyoda K., Tani Y., Ueda S., Tanabe S., Urabe, J. Sedimentary records of metal deposition in Japanese alpine lakes for the last 250 years: Recent enrichment of airborne Sb and In in East Asia // Science of the Total Environment. — 2013. — № 442. — P. 189—197.
4. Dauvalter V., Kashulin V., Sandimirov S., Terentjev P., Denisov D., Amundsen P.-A. Chemical composition of lake sediments along a pollution gradient in a Subarctic watercourse // Journal of Environmental Science and Health, Part A: Toxic/Hazardous. — 2011. — № 46. — P. 1020—1033.
5. Югай В. С., Даувальтер В. А., Кашулин Н. А. Содержание биодоступных форм соединений металлов в донных отложениях водоемов и коэффициент накопления (Kd) как показатели экологической обстановки водоемов (на примере озер Мурманской области) // Вестник МГТУ. — 2013. — Т. 16, № 3. — С. 591—600.
6. Денисов Д. Б., Даувальтер В. А., Кашулин Н. А., Каган Л. Я. Долговременные изменения состояния субарктических водоемов в условиях антропогенной нагрузки (по данным диатомового анализа) // Биология внутренних вод. — 2006. — № 1. — С. 24—30.
7. Купцов В. М. Абсолютная геохронология донных осадков океанов и морей. — М.: Наука. — 1986. — 271 с.
8. Blanchard R. L. Rapid determination of Lead-210 and Polonium-210 in Environmental samples by deposition on Nickel // Anal. Chem. — 1966. — № 38. — P. 189—192.
9. Радиационный контроль питьевой воды методами радиохимического анализа. — М.: Федеральный Центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора. — 2012. — 69 c.
10. Slukovskii Z. I. Background concentrations of heavy metals and other chemical elements in the sediments of small lakes in the south of Karelia, Russia // Vestnik of MSTU. — 2020. № 23 (1). — P. 80—92.
11. Tessier A., Campbell P. G., Bisson M. Sequential extraction proce-dure for the speciation of particulate trace metals // Analytical Chemistry. — 1979. — № 51 (7). — P. 844—851.
12. Ure A. M., Quevauviller Ph., Muntau H., Griepink B. Speciation of Heavy Metals in Soils and Sediments. An Account of the Improvement and Harmonization of Extraction Techniques Undertaken Under the Auspices of the BCR of the Commission of the European Communities // Int. J. Environ. Anal. Chem. — 1993. — № 51. — P. 135—151.
13. McLaren R. G., Crawford D. W. Studies on soil copper. 1. The fractionation of copper in soils // J. Soil Sci. — 1973. № 24 (2). — P. 172—181.
14. Moore F., Nematollahi M. J., Keshavarzi B. Heavy metals fractionation in surface sediments of Gowatr bay Iran // Environ Monit Assess. — 2015. № 187 (1). — P. 4117.
15. Suresh G., Ramasamy V., Meenakshisundaram V., Venkatachalapathy R., Ponnusamy V. Influence of min-eralogical and heavy metal composition on natural radionuclide concentrations in the river sediments // Applied Radiation and Isotopes. — 2011. — № 69 (10). — P. 1466—1474.
16. Субетто Д. А. Донные отложения озер: палеолимнологические реконструкции. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена. — 2009. — 343 с.
17. Югай В. С., Даувальтер В. А. Особенности донных отложений озер Малый и Большой Вудъявр // Квартер во всем его многообразии. Фундаментальные проблемы, итоги изучения и основные направления дальнейших исследований: Материалы VII Всероссийского совещания по изучению четвертичного периода. — СПб. — 2011. — С. 333—336.
18. Демидов И. Н., Шелехова Т. С. Диатомиты Карелии (особенности формирования, распространения, перспективы использования). — Петрозаводск: КарНЦ РАН. — 2006. — 89 с.
19. Страховенко В. Д. Геохимия донных отложений малых континентальных озер Сибири: Автореф. дис. докт. геол.-мин. наук. — Новосибирск. — 2011. — 24 с.
20. Даувальтер В. А. Геоэкология донных отложений озер. — Мурманск: Изд-во МГТУ. — 2012. — 242 с.
21. Rognerud S., Hongve D., Fjeld E., Ottesen R. T. Trace metal concentrations in lake and overbank sediments in southern Norway // Environmental Geology. — 2000. — № 39 (7). — P. 723—732.
22. Slukovskii Z., Medvedev M., Siroezhko E. Long-range transport of heavy metals as a factor of the formation of the geochemistry of sediments in the southwest of the Republic of Karelia, Russia // Journal of Elementology. — 2020. — № 25 (1). — P. 125—137.
23. Slukovskii Z., Dauvalter V., Guzeva A., Denisov D., Cherepanov A., Siroezhko E. The Hydrochemistry and Recent Sediment Geochemistry of Small Lakes of Murmansk, Arctic Zone of Russia // Water. — 2020. — № 12. — P. 1130.
24. Слуковский З. И., Даувальтер В. А. Особенности накопления свинца, сурьмы и кадмия в отложениях малых озер юга Карелии // Труды Карельского научного центра РАН. — 2020. — № 4. — С. 75—94.
25. Krachler M., Zheng J., Koerner R., Zdanowicz C., Fisher D., Shotyk W. Increasing atmospheric antimony contamination in the northernhemisphere: snow and ice evidence from Devon Island, Arctic Canada // Journal of Environmental Monitoring. — 2006. — № 7 (12). — P. 1169—1176.
26. Юдович Я. Э., Кетрис М. П. Токсичные элементы-примеси в ископаемых углях. — Екатеринбург: УрО РАН. — 2005. — 648 с.
27. Mejia J. A., Rodriguez R., Armienta A. Aquifer Vulnerability Zoning, an Indicator of Atmospheric Pollutants Input? Vanadium in the Salamanca Aquifer, Mexico // Water, Air, and Soil Pollution. — 2007. — № 185. — P. 95—100.
28. Denisov D., Terentjev P., Valkova S., Kudryavtzeva L. Small Lakes Ecosystems under the Impact of Non-Ferrous Metallurgy (Russia, Murmansk Region) // Environments. — 2020. — № 7 (29).
29. Виноградова А. А., Иванова Ю. А. Загрязнение воздушной среды в центральной Карелии при дальнем переносе антропогенных примесей в атмосфере // Известия РАН. Серия географическая. — 2013. — № 5. — С. 98—108.
30. Даувальтер В. А., Кашулин Н. А. Изменение концентраций никеля и меди в поверхностных слоях донных отложений оз. Имандра за последние полвека // Вестник Мурманского государственного технического университета. — 2015. — Т. 18, № 2. — С. 307—321.
31. Даувальтер В. А., Кашулин Н. А. Биогеохимические особенности распределения халькофильных элементов (Hg, Cd, Pb, As) в водоемах севера Европейской части России. — Мурманск: Изд-во МГТУ. — 2015. — 136 с.
32. Стародымова Д. П., Шевченко В. П., Кокрятская Н. М., Алиев Р. А., Бычков А. Ю., Забелина С. А., Чупаков А. В. Геохимия д онных осадков м алого озера (водосбор Онежского озера, Архангельская область) // Успехи современного естествознания. — 2016. — № 9. — С. 172—177.
33. Thomas V. The elimination of lead in gasoline // Annual Review of Energy and the Environment. — 1995. — № 20. — P. 301—324.
34. Слуковский З. И. Уровень аккумуляции и формы нахождения тяжелых металлов в донных отложениях малых озер урбанизированной среды (Карелия) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Науки о Земле. — 2020. — № 65 (1). — С. 171—192.
35. Slukovskii Z. I., Dauvalter V. A., Denisov D. B., Siroezhko E. V., Cherepanov A. A. Geochemistry features of sediments of small urban arctic Lake Komsomolskoye, Murmansk region // IOP Conference Series: Earth and Environmental Science. — 2020. — № 467 (012004).
CD О
О
О -i
105
PALEOLIMNOLOGICAL RECONSTRUCTION OF THE TECHNOGENIC 5 IMPACT ON THE ECOSYSTEM OF LAKE BOLSHOI VUDJAVR (KIROVSK, g MURMANSK REGION): NEW GEOCHEMICAL DATA
s
o Z. I. Slukovskii, Ph. D. (Biology), Institute of the North Industrial Ecology Problems
of Kola Science Center of RAS (INEP KSC RAS), Institute of Geology of Karelian Research
Centre of RAS, slukovsky87@gmail.com, Apatity — Petrozavodsk, Russia,
A. V. Guzeva, junior research, Institute of Limnology of the Russian Academy of Sciences,
Institute of the North Industrial Ecology Problems of Kola Science Center of RAS
(INEP KSC RAS), olina2108@mail.ru, Apatity — Saint Petersburg, Russia,
V. A. Grigiriev, engineer, Saint Petersburg State University, neramophew@gmail.com,
Petersburg, Russia,
V. A. Dauvalter, Ph. D. (Geography), Dr. Habil, professor, Institute of the North Industrial Ecology Problems of Kola Science Center of RAS (INEP KSC RAS), v.dauvalter@ksc.ru, Apatity, Russia,
A. S. Mitsukov, Ph. D. student, Institute of the North Industrial Ecology Problems
of Kola Science Center of RAS (INEP KSC RAS), mitsukovaleks@gmail.com, Apatity, Russia
References
106
1. Delile H., Blichert-Toft J., Goiran J.-P., Keay S., Albarede F. Lead in ancient Rome's city waters // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 2014. — No. 111 (18). — P. 6594—6599.
2. Pacyna J. M., Pacyna E. G. An assessment of global and regional emissions of trace metals to the atmosphere from anthropogenic sources worldwide // Environmental Reviews. — 2001. — No. 9. — P. 269—298.
3. Kuwae M., Tsugeki N. K., Agusa T., Toyoda K., Tani Y., Ueda S., Tanabe S., Urabe, J. Sedimentary records of metal deposition in Japanese alpine lakes for the last 250years: Recent enrichment of airborne Sb and In in East Asia // Science of the Total Environment. — 2013. — No. 442. — P. 189—197.
4. Dauvalter V., Kashulin V., Sandimirov S., Terentjev P., Denisov D., Amundsen P.-A. Chemical composition of lake sediments along a pollution gradient in a Subarctic watercourse // Journal of Environmental Science and Health, Part A: Toxic/Hazardous. — 2011. — No. 46. — P. 1020—1033.
5. Yugay V. S., Dauvalter V. A., Kashulin N. A. Soderzhanie biodostupnyh form soedinenij metallov v donnyh otlozheniyah vodoemov i koefficient nakopleniya (Kd) kak pokazateli ekologicheskoj obstanovki vodoemov (na primere ozer Murmanskoj oblasti) [The content of bioavailable forms of metal compounds in bottom sediments of water bodies and the accumulation coefficient (Kd) as indicators of the ecological situation of water bodies (for example, lakes in the Murmansk region)] // Vestnik MGTU [MSTU Bulletin]. — 2013. — No. 16 (3). — P. 591—600 [in Russian].
6. Denisov D. B., Dauvalter V. A., Kashulin N. A., Kagan L. YA. Dolgovremennye izmeneniya sostoyaniya subarkticheskih vodoemov v usloviyah antropogennoj nagruzki (po dannym diatomovogo analiza) [Long-term changes in the state of subarctic water bodies under conditions of anthropogenic load (according to diatom analysis)] // Biologiya vnutrennih vod [Inland Water Biology]. — 2006. — No. 1. — P. 24—30 [in Russian].
7. Kuptsov V. M. Absolyutnaya geohronologiya donnyh osadkov okeanov i morej [Absolute geochronology of bottom sediments of the oceans and seas]. — M.: Nauka. — 1986. — 271 p. [in Russian].
8. Blanchard R. L. Rapid determination of Lead-210 and Polonium-210 in Environmental samples by deposition on Nickel // Anal. Chem. — 1966. No. 38. — P. 189—192.
9. Radiacionnyj kontrol'pit'evoj vody metodami radiohimicheskogo analiza [Radiation monitoring of drinking water by radiochemical analysis methods]. — M.: Federal'nyj Centr gigieny i epidemiologii Rospotreb-nadzora. — 2012. — 69 p. [in Russian].
10. Slukovskii Z. I. Background concentrations of heavy metals and other chemical elements in the sediments of small lakes in the south of Karelia, Russia // Vestnik of MSTU. 2020. № 23 (1). — P. 80—92.
11. Tessier A., Campbell P. G., Bisson M. Sequential extraction proce-dure for the speciation of particulate trace metals // Analytical Chemistry. — 1979. — No. 51 (7). — P. 844—851.
12. Ure A. M., Quevauviller Ph., Muntau H., Griepink B. Speciation of heavy metals in soils and sediments. An account of the improvement and harmonization of extraction techniques undertaken under the auspices of the bcr of the commission of the European communities // Int. J. Environ. Anal. Chem. — 1993. — No. 51. — P. 135—151.
13. McLaren R. G., Crawford D. W. Studies on soil copper. 1. The fractionation of copper in soils // J. Soil Sci. — 1973. No. 24 (2). — P. 172—181.
14. Moore F., Nematollahi M. J., Keshavarzi B. Heavy metals fractionation in surface sediments of Gowatr bay—Iran // Environ Monit Assess. — 2015. No. 187 (1). — P. 4117.
15. Suresh G., Ramasamy V., Meenakshisundaram V., Venkatachalapathy R., Ponnusamy V. Influence of min-eralogical and heavy metal composition on natural radionuclide concentrations in the river sediments // Applied Radiation and Isotopes. — 2011. — No. 69 (10). — P. 1466—1474.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26
27
28
29
30
31
32.
33
34
35
Subetto D. A. Donnye otlozheniya ozer: paleolimnologicheskie rekonstrukcii. — SPb: Izd-vo RGPU im. A. I. Gercena [Bottom sediments of lakes: paleolimnological reconstructions]. — SPb.: Publishing house of the Russian State Pedagogical University named after A. I. Herzen. — 2009. — 343 p. [in Russian]. Yugay V. S., Dauvalter V. A. Osobennosti donnyh otlozhenij ozer Maly i Bolshoi Vudjavr [Features ofbottom sediments of lakes Maly and Bolshoy Vudjavr] // Kvarter vo vsem ego mnogoobrazii. Fundamental'nye problemy, itogi izucheniya i osnovnye napravleniya dal'nejshih issledovanij: Materily VII Vserossijskogo soveshchaniya po izucheniyu chetvertichnogo perioda [Quarter in all its diversity. Fundamental problems, the results of the study and the main directions of further research: Materials of the VII All-Russian conference on the study of the Quaternary period]. — SPb. — 2011. — P. 333—336. [in Russian]. Demidov I. N., Shelekhova T. S. Diatomity Karelii (osobennostiformirovaniya, rasprostraneniya, perspektivy ispol'zovaniya) [Diatomites of Karelia (features of formation, distribution, prospects of use]. — Petrozavodsk: KarRC RAS. — 2006. — 89 p. [in Russian].
Strakhovenko V. D. Geohimiya donnyh otlozhenij malyh kontinental'nyh ozer Sibiri [Geochemistry of bottom sediments of small continental lakes in Siberia]: Avtoref. dis. dokt. geol.-min. nauk. — Novosibirsk. — 2011. — 24 p. [in Russian].
Dauvalter V. A. Geoekologiya donnyh otlozhenij ozer [Geoecology of bottom sediments of lakes]. — Murmansk: Izd-vo MGTU. — Murmansk: Publishing house of MSTU. — 2012. — 242 p. [in Russian]. Rognerud S., Hongve D., Fjeld E., Ottesen R. T. Trace metal concentrations in lake and overbank sediments in southern Norway // Environmental Geology. — 2000. — No. 39 (7). — P. 723—732. Slukovskii Z., Medvedev M., Siroezhko E. Long-range transport of heavy metals as a factor of the formation of the geochemistry of sediments in the southwest of the Republic of Karelia, Russia // Journal of Elementology. — 2020. — No. 25 (1). — P. 125—137.
Slukovskii Z., Dauvalter V., Guzeva A., Denisov D., Cherepanov A., Siroezhko E. The Hydrochemistry and Recent Sediment Geochemistry of Small Lakes of Murmansk, Arctic Zone of Russia // Water. — 2020. — No. 12. — P. 1130.
Slukovskii Z. I., Dauvalter V. A. Osobennosti nakopleniya svinca, sur'my i kadmiya v otlozheniyah malyh ozer yuga Karelii [Features of Pb, Sb, Cd accumulation in sediments of small lakes in the south of the Republic of Karelia] // Trudy Karelskogo nauchnogo centra RAN [Proceedings of the Karelian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences]. — 2020. — No. 4. — P. 75—94. [in Russian]. Krachler M., Zheng J., Koerner R., Zdanowicz C., Fisher D., Shotyk W. Increasing atmospheric antimony contamination in the northernhemisphere: snow and ice evidence from Devon Island, Arctic Canada // Journal of Environmental Monitoring. — 2006. — No. 7 (12). — P. 1169—1176. Yudovich Y. E., Ketris M. P. Toksichnye elementy-primesi v iskopaemyh uglyah [Toxic trace elements in fossil coals]. — Ekaterinburg: UrO RAN. — 2005. — 648 p. [in Russian].
Mejia J. A., Rodriguez R., Armienta A. Aquifer Vulnerability Zoning, an Indicator of Atmospheric Pollutants Input? Vanadium in the Salamanca Aquifer, Mexico // Water, Air, and Soil Pollution. — 2007. — No. 185. — P. 95—100.
Denisov D., Terentjev P., Valkova S., Kudryavtzeva L. Small Lakes Ecosystems under the Impact of Non-Ferrous Metallurgy (Russia, Murmansk Region) // Environments. — 2020. — No. 7 (29). Vinogradova A. A., Ivanova Y. A. Zagryaznenie vozdushnoj sredy v central'noj Karelii pri dal'nem perenose antropogennyh primesej v atmosfere [Air pollution in central Karelia during long-range transport of anthropogenic impurities in the atmosphere] // Izvestiya RAN. Seriya geograficheskaya [Izvestiya RAN. Geographic series]. — 2013. — No. 5. — P. 98—108 [in Russian].
Dauvalter V. A., Kashulin N. A. Izmenenie koncentracij nikelya i medi v poverhnostnyh sloyah donnyh otlozhenij oz. Imandra za poslednie polveka [Changes in the concentrations of nickel and copper in the surface layers of bottom sediments of Lake Imandra for the last half century] // Vestnik Murmanskogo go-sudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta [Bulletin of the Murmansk State Technical University]. — 2015. — No. 18 (2). — P. 307—321. [in Russian].
Dauvalter V. A., Kashulin N. A. Biogeohimicheskie osobennosti raspredeleniya hal'kofil'nyh elementov (Hg, Cd, Pb, As) v vodoemah severa Evropejskoj chasti Rossii [Biogeochemical features of the distribution of chalcophilic elements (Hg, Cd, Pb, As) in water bodies of the north of the European part of Russia]. — Murmansk: Publishing house of MSTU. — 2015. — 136 p. [in Russian].
Starodymova D. P., Shevchenko V. P., Kokryatskaya N. M., Aliev R. A., Bychkov A. Yu., Zabelina S. A., CHupakov A. V. Geohimiya donnyh osadkov malogo ozera (vodosbor Onezhskogo ozera, Arhangel'skaya ob-last) [Geochemistry of bottom sediments of a small lake (drainage area of Lake Onega, Arkhangelsk region)] // Uspekhi sovremennogo estestvoznaniya [The successes of modern natural science]. — 2016. — No. 9. — P. 172—177 [in Russian].
Thomas V. The elimination of lead in gasoline // Annual Review of Energy and the Environment. — 1995. — No. 20. — P. 301—324.
Slukovskii Z. I. Uroven'akkumulyacii i formy nahozhdeniya tyazhelyh metallov v donnyh otlozheniyah malyh ozer urbanizirovannoj sredy (Kareliya) [Accumulation level and fractions of heavy metals in sediments of small lakes of the urbanized area (Karelia] // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Nauki o Zemle [Bulletin of St. Petersburg University. Earth sciences]. — 2020. — No. 65 (1). — P. 171—192 [in Russian]. Slukovskii Z. I., Dauvalter V. A., Denisov D. B., Siroezhko E. V., Cherepanov A. A. Geochemistry features of sediments of small urban arctic Lake Komsomolskoye, Murmansk region // IOP Conference Series: Earth and Environmental Science. — 2020. — No. 467 (012004).
