CC BY
368
сти» в мире. Десятки стран могут воспользоваться данным фактом как поводом к созданию собственных ядерных вооружений. И среди них - государства с высокоразвитым научно-техническим потенциалом, тоже озабоченные проблемой собственной безопасности, например, Республика Корея, Япония, Тайвань. Кроме того, региональное влияние «ядерного Ирана», несомненно, возрастет, что может привести к резкому ослаблению или даже падению проамериканских режимов в ряде исламских государств. Много проблем принесет «ядерный Иран» и России. Ей надо быть готовой к тому, чтобы направить огромные средства на модернизацию и расширение системы стратегической противоракетной обороны (ПРО).
Что касается Соединенных Штатов, то сегодня, похоже, они возлагают очень большие надежды на нанесение превентивных ударов по любой стране, которая подозревается в обладании ОМУ, угрожающем безопасности Америки или ее союзников. Правда, в отношении Ирана принять такое решение будет не просто. Слишком велик вес ИРИ в мировом сообществе, слишком активным участником политических и экономических процессов в соседних регионах является эта страна.
Решение иранской ядерной проблемы определяет не только устойчивость режима ядерного нераспространения, но также региональную и глобальную стабильность в ближайшие годы. Отсюда необходимость выработки более сложных и изощренных политических и дипломатических технологий в отношении Ирана. И это куда важнее, нежели выбор в пользу военной акции, который, увы, представляется иным политикам оптимальным и эффективным.
«Азия и Африка сегодня», М., 2006 г., № 8, с. 40-47.
Вячеслав Белокреницкий, доктор исторических наук ПАКИСТАН - ИНДИЯ: КОНФРОНТАЦИОННАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ?
Удивительно, насколько быстро меняются в современном мире привлекающие его темы и события. Три-четыре года назад
128
ситуация в Южной Азии, где в очередной раз противоречия между «вечными» соперниками - Индией и Пакистаном, пользовалась большим вниманием аналитиков. Оно подогревалось тем, что оба государства в 1998 г. провели подземные испытания ядерного оружия, продемонстрировали наличие у каждой стороны баллистических ракет, часть из которых была поставлена на боевое дежурство. Наличие ракет и ударной авиации делало практически возможным в Южной Азии применение ядерного оружия в региональном (локальном) вооруженном конфликте. Но с 2003 г. в отношениях между Дели и Исламабадом началась разрядка, которая отодвинула на задний план опасения предшествующих лет. В результате сегодня стали в основном спокойно и «буднично» воспринимать мысли о потенциальной нестабильности в регионе и о нерешенных спорах, по-прежнему разделяющих две его ведущие страны. Неясно, конечно, сколь долго продлится это спокойствие.
Ключевой вопрос - носит ли смягчение противоречий сугубо кратковременный или более постоянный характер. По-прежнему очевидно, что сложно найти взаимоприемлемый вариант «глубокого» разрешения кашмирской проблемы, лежащей, по мнению большинства специалистов, в основе индийско-пакистанского противостояния. Можно ли предположить в такой ситуации, что конфронтация в Южной Азии перешла, наконец, в фазу хронического, вялотекущего процесса, при котором составляющие его источники противоречия будут угасать, не получая формального разрешения, но и не мешая расширению двусторонних связей? Поиску ответа и посвящена предлагаемая статья.
История противостояния начинается с появления на карте мира в августе 1947 г. Индии (Индийского Союза) и Пакистана. Добившись от Лондона статуса независимых доминионов в результате хотя и запланированного, но поспешного ухода Великобритании из главной ее заморской колонии, оба молодых государства встали на путь консолидации власти. В результате размежевания Пакистан как государство оказался состоящим из двух крупных территориальных массивов, не соприкасавшихся между собой, -Западного Пакистана (современный Пакистан) и Восточного Пакистана (современная Бангладеш). Наиболее острые проблемы возникли между Индией и Пакистаном по вопросу определения судь-
129
бы самого крупного (свыше 200 тыс. кв. км) индийского княжества под историческим названием «Джамму и Кашмир». Надо заметить, что число полусамостоятельных, формально независимых или полунезависимых, разрозненных княжеств среди британских владений на территории Индостана, находившихся в прямых договорно-вассальных отношениях с британской короной, приближалось в те годы к шестистам. Эти территории формально не считались частью колонии, и их общая площадь лишь немного уступала территории «собственно колонии» - Британской Индии, которая была едина в административном отношении и управлялась непосредственно британско-индийской колониальной властью. В состав Британской Индии входили не только современные Пакистан, Бангладеш и Индия, но до 1936 г. и Бирма (Мьянма). При этом большинство населения (80%) проживало как раз в Британской Индии, а земли княжеств представляли собой преимущественно периферийные и редко населенные районы. Джамму и Кашмир был типичным такого рода образованием - по переписи 1941 г., численность его жителей составляла 4 млн. человек (1% от общего народонаселения Индостана). 77% населения составляли мусульмане, а законным наследным правителем княжества (махараджей) был индус из кшатриев. Если бы область не имела «особого», княжеского статуса, то при отказе Великобритании от владений в Индостане и связанном с этим новым территориальным размежеванием она, скорее всего, отошла бы к Пакистану, ибо решающим при разделе территорий был принцип конфессиональной принадлежности большинства местного населения. Мусульман из Индии стремились объединить с мусульманами в рамках Пакистана и отделить их от немусульман (индусов и сикхов), которые, соответственно, тоже объединялись в едином государстве - Индийском Союзе. Такой принцип раздела в первую очередь касался непосредственно Британской Индии. Формально суверенные княжества, получившие суверенитет в связи с решением англичан, должны были сами определить свою судьбу.
Махараджа княжества Джамму и Кашмир принял решение присоединиться к Индии, что в октябре 1947 г. вызвало обострение ситуации в княжестве и на его границах. Возник вооруженный конфликт с участием на первых порах нерегулярных формирований со стороны Пакистана (ополчений пуштунов) и регулярных
130
индийских частей, которые были переброшены по воздуху из столицы Индии Дели в Сринагар - главный город Джамму и Кашмира. Конфликт вокруг княжества омрачил и без того натянутые отношения между Индией и Пакистаном. Эта напряженность была вызвана взаимными претензиями, появившимися в связи с кровавыми событиями, которыми сопровождалось размежевание между Индией и Пакистаном. Во многих пограничных районах прежде единого административно-политического пространства Британской Индии мусульмане и индусы проживали совместно. После образования двух раздельных государств возникли потоки вынужденных переселенцев. Спасаясь от грабежей и насилия, мусульмане из Индии двинулись на территорию Пакистана, а навстречу им устремились бежавшие из Пакистана в Индию индусы и сикхи. Говоря современным языком, в регионе происходила крупномасштабная «этническая чистка», которая исковеркала судьбы 12-14 млн. человек, не считая 2 млн. погибших в ходе происходивших в обеих странах погромов и связанных с ними бедствий.
В итоге бурных событий довольно крупное по территории княжество Джамму и Кашмир к ноябрю 1947 г. фактически распалось. Занимающая в нем центральное место и населенная мусульманами живописная долина Кашмира вместе с прилегающими районами в результате боевых действий досталась Индии. У нее же оказался контроль над индусской на две пятых областью Джамму и восточным тибетско-буддийским Ладакхом.
Большая часть населенной мусульманами области Пунч к западу от Джамму была занята войсками Пакистана. На этой территории была провозглашена символическая власть «правительства Свободного Кашмира» (Азад Кашмир). В состав Пакистана фактически была включена и территория Гилгит, мусульманское население которой подняло мятеж против махараджи-индуса, сформировало собственные полурегулярные части и объявило о присоединении к Пакистану. Военные действия на территории бывшего княжества велись до декабря 1948 г. Индийское правительство во главе с Дж. Неру согласилось провести референдум в княжестве для решения вопроса о его принадлежности и пошло на интернационализацию конфликта, передав жалобу на действия Пакистана в ООН. Первая индийско-пакистанская война относится к разряду
131
конфликтов низкой интенсивности. В ходе длившихся почти полтора года боев погибло более тысячи военнослужащих. 1 января
1949 г. стороны согласились с резолюцией Совета Безопасности ООН и объявили о прекращении огня, а в июле подписали соглашение о перемирии.
Усилия ООН организовать через назначаемых ей посредников референдум успехом не увенчались. Слишком велики были различия в подходах сторон к его организации. Первый раунд борьбы за Кашмир был выигран Индией: она получила районы бывшего княжества, населенные не только индусами, но и мусульманами. Три четверти кашмирского населения попали под юрисдикцию Индии. В составе Индийского Союза, в стратегически важном районе у границ с Пакистаном и Китаем, появился индийский штат Джамму и Кашмир, населенный преимущественно мусульманами. В соответствии с введенной в действие в январе
1950 г. конституцией Республики Индия ему был предоставлен особый статус (ст. 370 и ряд других положений). Пакистанская сторона считала итоги раздела княжества несправедливыми и сохраняла надежды на реванш, силами и средствами для которого она, однако, не обладала. Вторая крупная проблема в индийско-пакистанских отношениях связана с водопользованием, в том числе разделом речных вод для целей ирригации. Благодаря сооружению в конце XIX - начале XX в. разветвленной системы плотин и каналов значительные участки земли в исторической провинции Пенджаб (единой до индийско-пакистанского размежевания) обрабатывались с помощью вод пяти притоков Инда. Два из них, Джелам и Чинаб, как и сам Инд, пересекают земли бывшего княжества Джамму и Кашмир. После событий 1947-1948 гг. головные сооружения ряда плотин, построенных на трех других - Рави, Беасе и Сатледже, - оказались на территории индийской части Пенджаба. Весной 1948 г. правительство индийского штата Восточный Пенджаб перекрыло снабжение водой каналов, орошающих поля в пакистанской провинции Западный Пенджаб. Конфликт удалось разрешить мирно, но Пакистану показали, насколько велика его зависимость от соседа. Временные соглашения по поводу воды действовали до 1960 г., а затем их заменил договор о развитии бассейна реки Инд, который имел целью разделить ресурсы Инда и его при-
132
токов так, чтобы вода трех восточных рек использовалась Индией, а трех западных - Пакистаном. В реализации проектов на пакистанской территории, предусмотренных договором, согласилась участвовать и Индия. В том же году, который можно считать первым успешным в развитии двусторонних отношений, тогдашнюю столицу Пакистана Карачи посетил индийский премьер-министр Дж. Неру. Пакистан предлагал Индии заключить «пакт об обороне» Индостана, но это предложение было отвергнуто. На пути сближения стояла проблема несхожести идеологических и внешнеполитических интересов двух государств. Страны-соседи одновременно похожи и различны. Генетически и в языковом отношении Пакистан (тогдашний Западный Пакистан) был продолжением Северной Индии, а Восточный Пакистан (удаленный на 1500 км от западного) представлял собой мусульманскую часть исторического «ядра» Британской Индии - провинции Бенгалии.
Религия в середине прошлого века казалась многим политикам явлением отмирающим. Индуизм легко мирился со светскими политическими порядками. Секуляризм имел приверженцев и среди мусульман, но ислам был теснее связан с политикой и идеологией. Индуизм и ислам оказались в основном закрытыми друг для друга системами верований и представлений. Они олицетворяли разные способы и формы самоидентификации в историческом и международно-политическом пространстве. Индуизм ориентировался на местную культурную почву, наследие оригинальной индо-станской традиции, ислам в культурном смысле тяготел к арабо-мусульманскому наследию, «смотрел на Аравию».
Помимо культурно-религиозных факторов на различия в природе государств влияла разная структура общества. В Индии оно было более городским и относительно слабо иерархичным, а традиционная элита - менее связанной с землевладением (представителям высшей касты брахманов даже предписывалось не владеть землей). Руководящие позиции в Индии заняли представители политического класса, генетически принадлежащие в основном к средним слоям.
Пакистанское общество сложилось как типично «феодальное»: его элиту составили по преимуществу выходцы из традиционной земельной аристократии. Иерархическая социальная струк-
133
тура, у основания которой находились бесправные сельские низы и кочевые племена, способствовала формированию «верхушечного» политического сообщества. Главную роль в нем стала играть гражданская и военная бюрократия. При всех различиях оба государства были надэтническими (наднациональными). Понимая свою политическую уязвимость и осознавая большую угрозу сепаратизма из-за наличия многообразных этнических и религиозных групп, населяющих обе страны, индийская и пакистанская элиты ориентировались на идеи сильного единого государства, своего рода южноазиатскую державность. Речь шла не только о военной мощи, хотя она и имела всегда большое значение. Руководители обеих стран (особенно Индии) делали акцент на идеях будто бы присущей каждой из них «особой миссии», соображениях престижа, исторической памяти, борьбе за реализацию своего международно-идеологического проекта или лидерство в коллективном проекте. В В 1954 г. Пакистан заключил договор о взаимной обороне с США, благодаря которому началось перевооружение и рост численности его армии. Индия в середине 1950-х годов сделала акцент на развитии тяжелой промышленности и не уделяла много средств и внимания своим вооруженным силам. Возможно, поэтому осенью 1962 г. она потерпела обидное поражение в пограничной войне с КНР. После этого военные расходы Индии выросли почти в два раза. Наполовину увеличилось и количество военнослужащих. Политическая роль армии не изменилась, но сама армия в результате принятых мер стала более боеспособной. В 1965 г. Индии пришлось отражать наступление Пакистана, начатое им в Кашмире. Вторая индийско-пакистанская война прошла классические фазы подготовки (апрель-июль), скрытых и ограниченных столкновений на территории Кашмира (август), открытой войны, перенесенной Индией за пределы Кашмира (сентябрь). Тем не менее эта война не приобрела тотальный характер. Вооруженное противостояние завершилось с некоторым военно-позиционным и политико-пропагандистским выигрышем Индии. Заключенное при посредничестве СССР в январе 1966 г. Ташкентское соглашение на время закрыло кашмирский вопрос как главный в индийско-пакистанском противостоянии. На первый план выдвинулась проблема Восточного Пакистана.
134
С середины 60-х годов Пакистан вступил в полосу неудач, в то время как обстановка в Индии, наоборот, постепенно стабилизировалась. После смерти Дж. Неру в 1964 г. на роль признанного лидера нации выдвинулась его дочь И. Ганди. В стране стала происходить консолидация общества при опоре в экономике на сильный государственный сектор. Продолжилось усиление военной мощи государства. Все это помогло Индии использовать в 1971 г. острый внутриполитический кризис в Восточном Пакистане, поддержав (в том числе военным путем) сторонников его отделения и создания государства бенгальцев-мусульман.
Начатая на этот раз фактически по инициативе Индии третья война с Пакистаном была самой масштабной и значительной по результатам. Капитуляция восточнопакистанской армии 16 декабря 1971 г. привела к появлению нового государства в Южной Азии -Бангладеш. Индийско-пакистанская война велась и на западном фронте - в Кашмире, где Индия также добилась серьезных успехов. Существует мнение, что, если бы не давление, оказанное на Дели Соединенными Штатами и Советским Союзом, сам факт существования Пакистана как независимого государства мог оказаться под сомнением. Индийские политики, правда, настаивали на том, что в 1971 г. они не имели намерений вести войну «до победного конца». По заключенному в июле 1972 г. двустороннему соглашению в Симле (индийский штат Химачал-Прадеш) Индия согласилась отвести войска с территорий Пакистана, которые она заняла в ходе военных действий. Договоренности открыли возможность для возвращения на родину захваченных в плен пакистанцев (более 90 тыс. человек). Вместе с тем в 1972 г. новая разделительная линия в Кашмире была проведена с изменениями в пользу Дели по сравнению с условиями 1949 г.
Как нередко бывает, вслед за успехом Индия вступила в полосу спада, хотя и не столь глубокого, как Пакистан. Поддержка Бангладеш стала для индийской стороны тяжелой ношей, что отразилось на внутриполитической обстановке. Возможно, перенапряжение Индии было связано и с развитием программы мирного использования атомной энергии, которая несколько неожиданно обернулась проведением в мае 1974 г. испытания индийского ядерного взрывного устройства. Хотя индийское правительство офици-
135
ально заявило после этого о том, что Индия не имеет ядерного оружия и не собирается его создавать, фактически она поставила себя в круг потенциальных ядерных держав, что не могло не вызвать резонанса как внутри страны, так и за ее пределами.
Между тем, вызванное обострением внутренней ситуации введение правительством И. Ганди чрезвычайного положения в 1975 г. показало, что даже достаточно устоявшиеся демократические порядки не гарантируют отсутствие внутренних кризисов. Преодолев кризис, Индия в 1977 г. вернулась к проведению всеобщих выборов. Партия Индийский национальный конгресс во главе с И. Ганди потерпела на них первое поражение. Но уже через три года, на выборах в самом начале 1980 г., она вновь победила. Потеряв восточную часть страны в 1971 г., Пакистан в интересах консолидации общества усилил пропагандистские акценты на идеях построения «сильной державы» и укрепления исламской идентичности. После поражения от Индии военные, правившие с 1958 г., передали власть гражданским руководителям. К власти пришел лидер сильнейшей политической партии Пакистана З.А. Бхутто. В 1973 г. Пакистан обрел конституцию парламентского типа, но это не устранило преобладающего влияния генералитета на политическую жизнь страны. Военные остались главными арбитрами в вопросах власти. В 1977 г. они совершили государственный переворот, свергнув и впоследствии казнив бывшего премьер-министра З.А. Бхутто. В стране был установлен жесткий авторитарный режим исламского типа.
С началом Первой афганской войны в конце 1979 г. (ввод в Афганистан советских войск) резко выросла роль Пакистана в военно-политической стратегии США. Исламабад стал ключевым игроком региональной ситуации, поскольку именно через него стала поступать из стран Запада и исламских государств помощь афганской оппозиции (муджахедам), которые вели борьбу с правительством в Кабуле и поддержавшими его советскими войсками. В эти годы произошло перевооружение пакистанской армии за счет кредитов и техники США, субсидий Саудовской Аравии, а также поставок технологий и вооружений из Китая. У Пакистана появились американские самолеты Б-16. В те годы КНР и Советский Союз были стратегическими соперниками, а Пакистан рассматри-
136
вался в Пекине как союзник против СССР. В такой ситуации пакистанское руководство, не встречая противодействия со стороны США, смогло получить доступ к китайским технологиям производства ядерного оружия, а также использовать незаконно вывезенные из Западной Европы технологические секреты (за счет осуществления крупных контрактов с канадскими и западноевропейскими фирмами на закупки ядерных реакторов и обогащенного атомного топлива). В 1986 г. глава военного руководства Пакистана М. Зия уль-Хак косвенно, но достаточно понятно, заявил о том, что фактически Пакистан в состоянии стать ядерной державой.
Десятилетие 80-х прошло под знаком военно-политиче-кого усиления Пакистана. Для ослабления Индии он предоставил свою территорию под тренировочные лагеря сепаратистов-сикхов из соседнего Пенджаба. После расправы над ними в 1984 г. сикхи подготовили и осуществили убийство И. Ганди. Последовавшая за тем широкая волна сепаратизма стала ослаблять единство Индии по всему периметру ее центральной, эндогенной части - на северо-востоке (прежде всего в Ассаме), юге (действия тамильских сепаратистов на Шри Ланке) и северо-западе, где помимо сикхского сепаратизма в Пенджабе вспыхнуло движение за создание сикхского Халистана.
Сепаратизм захватил и мусульманский Кашмир. В 1989 г. там началось восстание, в котором принимали участие достаточно широкие слои населения. Их недовольством воспользовался Пакистан, переправивший из Афганистана (откуда к тому времени только что ушли советские войска) несколько тысяч участников афганского джихада, так или иначе связанных с Кашмиром. Усилия Индии по подавлению мятежа в Кашмире привели весной 1990 г. к состоянию крайней напряженности в отношениях с Пакистаном. Мог разгореться еще один конфликт в неблагоприятный для Индии момент, когда Пакистан, возможно, превосходил ее в ядерной области. Пакистан, по-видимому, не был готов начать крупномасштабную войну против Индии, а сближение Москвы и Вашингтона на волне «нового политического мышления» и стремления найти развязки в региональных конфликтах в тот период предвещало высокую вероятность их совместного давления на Исламабад с целью недопущения крупного конфликта в Южной Азии. Воинственность
137
Пакистана уменьшилась и после гибели в авиакатастрофе в 1988 г. Зия уль-Хака. Наступивший затем в стране недолгий период парламентской демократии при сохранении сильной закулисной роли военных (до 1999 г.) характеризовался состоянием глубокого экономического и общественного кризиса. Индия, напротив, столкнувшись с угрозой сепаратизма в середине и конце 1980-х годов, болезненно переживавшая трагические проявления кризиса правления «семьи Ганди», стала обнаруживать стремление к новой внутренней консолидации. Обстановка в стране после выборов 1991 г. стала улучшаться, вслед за чем началась полоса национального подъема. К середине 1990-х годов восстание в Кашмире было подавлено. Одновременно в стране была тайно активизирована военная ядерная программа.
В мае 1998 г. Индия провела подземные испытания ядерного оружия. В отличие от Пакистана, индийское ядерное оружие было создано в основном на собственной научной и экспериментальной базе. При этом Индия, которая никогда не присоединялась к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 г., заявляла о том, что она не несет международно-правовой ответственности за принятое ею решение о взрывах. США и Япония ввели против Индии экономические санкции за нарушение режима нераспространения, от которых она пострадала незначительно. Вслед за Индией и Пакистан, который также не подписывал ДНЯО, после двухнедельных колебаний провел собственные испытания ядерного оружия, доказав, что его заявления о наличии ядерных систем -не бравада. Введенные и против него экономические санкции ударили по Пакистану гораздо сильнее, чем по Индии. Почти одновременный прорыв Индии и Пакистана в мае 1998 г. к статусу «нелегальных ядерных держав» вызвал дискуссии в кругах политиков и экспертов о возможных последствиях новой ситуации в Южной Азии. Теоретически вероятными представлялись сценарии как встречной эскалации конфликта, способного приобрести в новых условиях ядерное измерение, так и канализации застарелого индийско-пакистанского противостояния в русло конфронтации по правилам советско-американского противостояния, каким оно было на протяжении большей части второй половины XX в. Похоже, что колебания существовали и в Дели, и в Исламабаде. Первым их
138
попытался преодолеть Пакистан: по инициативе пакистанского премьер-министра Н. Шарифа были предприняты шаги для примирения с Индией. Оно состоялось в феврале 1999 г., когда в главном городе пакистанского Пенджаба Лахоре была подписана индийско-пакистанская Декларация о мире и добрососедстве. Напряженность в двусторонних отношениях стала ослабевать. Однако пакистанские военные не разделяли миролюбия своего премьера. Они спровоцировали конфликт на демаркационной линии в Кашмире. В мае-июне 1999 г. там шли бои между регулярными частями Пакистана и Индии, в результате которых погибло более тысячи военнослужащих. По сути, состоялась четвертая по счету индийско-пакистанская война, оказавшаяся первой в мировой истории ограниченной войной между ядерными державами.
Внешняя среда не способствовала разрастанию конфликта. Ведущие страны мира были крайне озабочены фактом распространения ядерного оружия и возлагали ответственность за него в одинаковой степени на обе державы. Настроения пакистанских военных не находили поддержки ни у Китая, ни у США. Под давлением главным образом Вашингтона правительство в Исламабаде отдало приказ об отводе войск за линию контроля. Армия повиновалась неохотно, назревал очередной конфликт между ней и политическим руководством. Премьер Шариф попытался опередить события, объявив в октябре 1999 г. о смещении начальника штаба армии П. Мушаррафа, но проиграл. Генералы арестовали самого премьера, и в четвертый раз в Пакистане пришли к власти военные. Последующие два года ситуация в Южной Азии оставалась стабильной, но умеренно напряженной. Индия и Пакистан не провоцировали друг друга, но и не делали шагов к разрешению своих застарелых противоречий. Вспышек противостояния не происходило - в значительной мере из-за резкого изменения конфигурации интересов ведущих внешних держав. Существенное значение для США стало приобретать то обстоятельство, что Индия в известном смысле могла служить ограничительным рубежом для распространения экстремистских разновидностей исламской идеологии в Азии как раз в тот момент, когда стала возрастать опасность усиления влияния этой идеологии на политику Пакистана.
139
События 11 сентября 2001 г. и начатая Вашингтоном всемирная кампания борьбы с терроризмом, имеющая антиисламские коннотации, объективно была выгодна Индии, которая получала шанс подорвать традиционные представления американских политиков о выгодности для США поддержки Пакистана в региональных делах. Правда, став президентом Пакистана, П. Мушарраф был достаточно осмотрителен, чтобы отмежеваться от экстремистов исламского толка. Поддержав в 2001 г. США в их борьбе против афганских талибов, Исламабад подтвердил свою ориентацию на союз с Вашингтоном и не дал Индии девальвировать свою роль в американской политике. Одновременно пакистанская сторона прибегла к тактике избирательного и ограниченного силового давления на Индию в Кашмире - отчасти с целью переключения на нее внимания местных экстремистов. Последние в ином случае могли сосредоточиться на борьбе с самим П. Мушаррафом - его исламисты считали недостаточно «патриотичным». Как бы то ни было, в Кашмир из Афганистана (через пакистанскую территорию) были снова переброшены боевики кашмирского происхождения, которые устроили серию терактов. Их действия вышли за пределы Кашмира. 13 декабря 2001 г. они даже совершили нападение на здание индийского парламента в Дели. Индия обвинила Пакистан в поддержке террористов и сосредоточила на границе с ним полумиллионную армию. Сначала в январе, а затем в мае-июне 2002 г. (после еще одного «громкого дела» террористов) мир снова наблюдал опасное противостояние двух соперников. К тому моменту их вооруженные силы были оснащены эффективными средствами доставки прошедших испытания ядерных боезарядов.
Сдержанность политического и военного руководства двух государств вкупе с давлением мирового общественного мнения и американской администрации, которая не хотела обострения индийско-пакистанских отношений на фоне сложной обстановки в соседнем Афганистане и подготовки войны против Ирака, помогли разрядить обстановку. Осенью 2002 г. Индия решила начать отвод войск, а через полгода - вступить в переговоры с Пакистаном. Последний незамедлительно поддержал обе инициативы. Рассматривая пять из шести «туров» последовательно чередовавшихся конфликтов и разрядок в отношениях между Индией и Пакистаном
140
(которые укладываются в основном в десятилетние циклы), можно обнаружить закономерность: в основе каждой новой конфронтации лежит военное преобладание той страны, которая в предшествовавший период уделяла больше внимания военному строительству и вышла на позицию силового превосходства. В 1998 г. оба государства превысили уровень, за которым их регулярные «пробы сил» способны перерасти в региональный ядерный конфликт. Обе вспышки конфронтации после 1998 г. носили кратковременный характер и не сопрягались для обеих сторон с большими потерями. В целом, по сравнению с серединой прошлого века конфликт обнаруживает тенденцию скорее к затуханию, чем разрастанию, несмотря на то, что потенциальная цена риска подобного разрастания резко увеличивается ввиду ядерного статуса обеих стран.
Нынешний этап индийско-пакистанских отношений характеризуется превосходством Индии и происходящим на этом фоне улучшении двусторонних связей. Осенью 2003 г. по предложению Пакистана стороны объявили о прекращении огня в зоне соприкосновения войск в Кашмире (до этого артиллерийские перестрелки происходили постоянно). В январе 2004 г. на очередном саммите Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК) в Исламабаде состоялась встреча между тогдашним премьер-министром Индии А.Б. Ваджпаи и президентом П. Мушар-рафом. После этого уже в феврале 2004 г. стартовали комплексные двусторонние переговоры, имеющие восемь тематических «дорожек». Линия на развитие диалога была закреплена после смены правительства в Дели. По итогам всеобщих выборов в апреле-мае 2004 г. индусско-националистическую коалицию сменила парламентская коалиция во главе с партией Индийский национальный конгресс. Ставший премьер-министром Индии М. Сингх несколько раз встречался с П. Мушаррафом и главой пакистанского кабинета Ш. Азизом. Регулярные контакты продолжились на уровне министерств иностранных дел. Несмотря на все это, прогресс, достигнутый в ходе двухлетних усилий, нельзя признать прорывом. Существует некое структурное подобие между современным этапом отношений и периодом 1947-1953 годов - первым периодом индийского преимущества. Как и тогда, сегодня в повестке стоят глав-
141
ным образом три проблемы - кашмирская, водная и самоидентификации, хотя содержание их видоизменилось.
1. Ядро кашмирской проблемы по-прежнему заключается в неопределенности ситуации в индийском штате Джамму и Кашмир, проистекающей из борьбы трех групп политических сил. Первыми должны быть названы партии, участвующие в выборах. В сентябре-октябре 2002 г. в штате прошли свободные выборы в местное законодательное собрание, на которых поражение потерпела неизменно побеждавшая с 1951 г. Национальная конференция. К власти пришла коалиция из Народно-демократической партии и Индийского национального конгресса. Новое правительство ослабило давление репрессий, освободило из тюрьмы некоторых видных оппозиционеров. Несколько улучшилась экономическая и социальная обстановка. Однако противоречия остаются как между участниками правящей коалиции, так и между ней и оппозицией. Второй источник проблем - полулегально действующие партии, обычно бойкотирующие выборы и выступающие в защиту одного из двух способов решения проблемы бывшего княжества: предоставление ему независимости или присоединение к Пакистану. Основная часть партий (более 20) объединена в «зонтичную» организацию Беспартийную конференцию свободы (хурриет). В 2003 г. в ней оформился раскол на умеренных и радикалов. Представители умеренной части оппозиции готовы вести переговоры с правительством в Дели, а радикалы считают их бесперспективными. И те, и другие требуют подключения к переговорному процессу Пакистана, но расходятся в оценке его политики. Часть радикалов поддерживает контакты с представителями организаций третьего рода -нелегальной вооруженной оппозицией. Ее основой выступает Объединенный совет джихада, в который входят представители почти 20 организаций (хотя реальную силу имеют не более десяти) во главе с Хезб-ул муджахедин и Техрик-ул муджахедин (соответственно, партией и движением джихадистов). Таким образом, на субструктурном уровне межгосударственного конфликта вокруг Кашмира условно возвышается «голова», обращенная к Дели, и «ноги», уходящие в пакистанскую почву. Причем связь с Пакистаном не метафорическая, а вполне реальная. Так, глава Объединенного совета С. Салахуддин и некоторые другие его руководители родились
142
в Пакистане и оттуда направляют деятельность боевых формирований. После 2003 г. активность террористов пошла на спад. Индийские источники отмечают снижение их инфильтрации через линию контроля (чему способствуют и возведенные на некоторых ее участках заграждения). Удар по экстремистам нанесла и природа. Эпицентр разрушительного землетрясения в октябре 2005 г. пришелся на район Музаффарабада, где располагаются основные лагеря беженцев из индийской части Кашмира (по оценкам, там находилось около 20 тыс. человек) и существующие на их базе центры подготовки диверсантов. На межгосударственном уровне позиции остаются несовместимыми, хотя наметились тенденции к их сближению. П. Мушарраф еще в конце 2003 г. заявил, что его страна при определенных условиях может отойти от поддержки резолюций ООН о проведении плебисцита как основы решения кашмирского вопроса. В дальнейшем, особенно с весны 2005 г., он выдвигал еще ряд предложений - о демилитаризации индийской и пакистанской частей Джамму и Кашмира, о придании им автономного статуса с правами самоуправления и при совместных гарантиях со стороны Индии и Пакистана. Исламабад подчеркивает, что не собирается «предавать» интересы кашмирцев, настаивая на их праве участвовать в переговорах о судьбе бывшего княжества. Дипломатическое наступление Пакистана побудило Индию выдвинуть собственные предложения. В Дели несколько раз проходили встречи руководителей федерального правительства с умеренными членами оппозиции. С такой инициативой выступило правительство А. Ваджпаи в начале 2004 г. Следующий кабинет М. Сингха наряду с продолжением такого рода контактов разрешил большинству деятелей полулегальной оппозиции пересекать границу с Пакистаном и принимать участие в контактах там на любом уровне и в любом формате. К представителям полулегальных сил добавились и лидеры легальной оппозиции. Контактам между сторонами способствовали открытие пяти пропускных пунктов на линии контроля и существующее уже более года регулярное (раз в месяц) автобусное сообщение между Сринагаром и Музаффарабадом (административным центром «Азад Джамму и Кашмира» - АДК). Расширение диалога между представителями общественных и политических кругов не снимает разногласий на официальном уровне. Индийская
143
сторона настаивает на том, что, хотя кашмирский вопрос и обсуждается в ходе переговоров с Пакистаном, судьба Джамму и Кашмира решена окончательно и ревизии не подлежит. Министерство внешних сношений в Дели время от времени выступает с заявлениями, что считает своими не только АДК, но и северные территории, контролируемые Пакистаном (область Гилгит-Балтистан). Одновременно Индия, как и ранее, дает понять, что ее удовлетворило бы сохранение статус-кво, т.е. нынешний раздел Кашмира по линии контроля. При этом она считает, что к такому решению оба государства пришли еще в 1972 г., заключив соглашение в Симле. Официальная позиция Пакистана иная: он не согласен на раздел по линии контроля, выступает против ее легитимации на постоянной основе и разрешения таким способом спорной проблемы.
2. В вопросе о водопользовании Исламабад в то же время крайне заинтересован в упрочении контроля над той частью Кашмира, которая ему фактически принадлежит. Через нее, как отмечалось, поступает основной объем воды для орошения полей, а сокращение ее количества может вызвать крупные бедствия, способно до предела обострить противоречия между провинциями - прежде всего Пенджабом и Синдом. Последняя, расположенная в нижнем течении Инда, даже в нынешних условиях испытывает хроническую нехватку воды. В результате обширные ее районы страдают от эрозии почвы. Количество воды в Пакистане в расчете на душу населения сократилось с 5,6 тыс. кубометров в 1947 г. до 1,2 тыс. в 2005 г. (Население за это время выросло вчетверо - с 36 до 160 млн. человек, и не менее двух его третей прямо или косвенно зависит от земледелия.) Договор о бассейне Инда (1960) сыграл большую роль в жизнеобеспечении страны. Индия, надо отдать ей должное, ни разу не нарушала договор. Однако и она нуждается в источниках воды для ирригации и энергетики. Хотя количество воды на душу населения уменьшилось там менее драматически, чем в Пакистане (с 5 тыс. кубометров в 1950 г. до 1,8 тыс. в 2005 г. при увеличении населения втрое - с 350 до 1100 млн. человек), на севере страны тоже сложилась острая ситуация. Воды не хватает, и ее делят, помимо Джамму и Кашмира, еще три индийских штата - Пенджаб, Харьяна и Химачал-Прадеш. Противоречия между соседними странами связаны с реками Джелам и Чинаб, ко-
144
торые Индия может перекрыть, построив в штате Джамму и Кашмир плотины и отведя часть воды для орошения полей. К строительству плотины Вуллар на Джеламе Индия приступила еще в 1980-х годах, но после протестов со стороны Пакистана заморозила строительство. В рамках начатого в 2004 г. переговорного процесса страны ведут торг по поводу ее соответствия параметрам договора 1960 г. Исламабад не возражает против сооружения Индией плотины Баглихар на реке Чинаб, но при условии, что она будет использована лишь как гидроэнергетический комплекс. Данный вопрос (завершение строительства намечалось на 2004 г.) стороны согласились передать на рассмотрение Мирового банка. Если банк решит его не в пользу Индии, она будет поставлена перед нелегким выбором. Очевидно, что проблема использования ограниченных запасов воды может стать в будущем как причиной, так и следствием ухудшения двусторонних отношений. Вместе с тем имеются перспективы сотрудничества в этой области, заключения договоренностей по поводу совместного пользования ограниченным водным ресурсом.
3. В политико-психологическом плане конфликт по-прежнему связан с самоидентификацией обеих стран. «Противостояние между Индией и Пакистаном в конечном счете - это конфликт идентичностей. Он сводится к тому, кто мы такие и кем мы хотим быть как народ. На поверхности он кажется спором о том, что мы желаем иметь - или территорию, или воду, или что-то еще. Причина, по которой нам не удается достичь соглашения о долевом разделе оспариваемого, заключается в том, что мы смешиваем вопрос, что хотим иметь, с тем, кем хотели бы быть». Слова индийского политолога С. Васлекара схватывают, как представляется, глубинный смысл конфликта. Причем самоидентификация как Индии, так и Пакистана меняется с течением времени, хотя некоторые из отмеченных выше главных особенностей «самоощущения наций» остаются неизменными. Пакистан борется за выживание как «отколовшееся» государство, не имеющее столь же естественных исторических корней, как Индия. Средний класс Пакистана хотел бы, чтобы страна вошла в мировое и региональное сообщество, но его элита боится потерять при этом институциональный базис. Пока она не почувствует себя в безопасности от поглощения или раз-
145
дробления Индией, она будет использовать вражду с ней как способ мобилизации масс и консолидации общества. У Индии, в отличие от Пакистана, нет проблем с идеалами внутриполитического устройства, там сложился консенсус относительно плюралистического, светского и демократического характера страны. Однако она еще не решила, какую роль призвана играть в мире. Если Индия хочет лидировать в глобальном масштабе, ей необходимо переступить через региональные рамки, проявив «благородство» к соседям, и к Пакистану в первую очередь. Она должна стремиться к союзу с ним, а также с Бангладеш и Афганистаном. При этом в Дели сознают, что создание «большой Индии» возможно лишь на базе технологического рывка и процветающей экономики.
Современное состояние международной среды в большой степени благоприятно для Индии. Отчасти это объясняется ее собственными достижениями. Экономический подъем с начала 1990-х годов привел к двукратному увеличению индийского национального дохода и дохода на душу населения. Хотя по последнему показателю Индия остается в группе низкодоходных стран, она смогла, наконец, обойти Пакистан, а ее средний класс, составляя 15-20% от населения, превысил 200 млн. человек. В результате Индия стала крупным сегментом мировой торговли. По импорту нефти она вышла на одно из первых мест в мире и вступила в конкурентную борьбу за гарантированную долю в мировом потреблении углеводородного сырья. В начале XXI в. Индия перешла в разряд государств-экспортеров капитала. В 2005 г. накопленные зарубежные инвестиции индийских компаний приблизились к 10 млрд., нефтегазовые - к 3 млрд. долл. Существенно вырос не только общий товарооборот, но и экспорт промышленных, в том числе высокотехнологичных товаров - главным образом продуктов программного обеспечения. Стоимость последних увеличилась с 2 млрд. в 1999 г. до 24 млрд. долл. в 2005 г.
Индия неожиданно (по-видимому, даже для себя) превратилась из «золушки» мировой политики в принцессу. За ней стали активно «ухаживать» США и другие развитые страны, и это вторая причина лучшего для нее состояния внешней среды. Вместе с тем такой сдвиг не лишен опасностей, ибо обостряет ее конкуренцию с Китаем, изолирует от привычного круга партнеров в развивающем-
146
ся мире, ставит под сомнение привилегированные связи Индии с Россией. Китай остается главным соперником Индии в Азии. Стремясь не допустить усиления Дели в международных делах, Пекин блокирует получение Индией (и Японией) места среди постоянных членов СБ ООН, старается оттеснить ее на периферию процесса экономической интеграции в Восточной и Юго-Восточной Азии. Ревниво относятся в Китае и к наметившемуся сближению Индии с США. Пекин выступил с резкой критикой американо-индийского соглашения от 18 июля 2005 г., открывающего государствам-членам Группы ядерных поставщиков дорогу к сотрудничеству с Дели в мирной атомной области. Все это не мешает постепенному расширению индийско-китайского взаимодействия. Объем торговли между Индией и КНР вырос за последние годы многократно, достигнув почти 20 млрд. долл. Индийские и китайские интересы не только сталкиваются в энергетической области, но в отдельных точках совпадают. Вместе с тем между Индией и Китаем не исключены осложнения. Пекин усиливает свое влияние на Южную Азию, поддерживая в Непале, Бутане, Бангладеш и Шри Ланке силы, ориентированные на ограничение влияния Индии. Активно укрепляет он свои позиции в Мьянме, стремясь с ее помощью закрепиться в районе Бенгальского залива. Сохраняет Китай и традиционный курс на особые отношения с Пакистаном. Через пакистанскую территорию, используя построенное еще в 1970-х годах Каракорумское шоссе и строящийся ныне глубоководный порт Гвадар, Пекин намерен выйти к «устью» Персидского залива. КНР, как упоминалось, оказала Исламабаду решающую помощь в развитии ракетно-ядерной программы. Наряду с США она вооружала Пакистан. Сам спектр индийско-пакистанского ядерного противостояния оказывается в значительной степени не полным без учета китайского фактора. Не случайно, его анализ в специальных работах справедливо проводится в тройственном контексте Индия - Пакистан - Китай.
Китай имеет непосредственное отношение к проблеме Кашмира. На большинстве карт бывшего княжества в его границы включены части территорий, которые с традиционной точки зрения Китая должны принадлежать ему. В 1963 г. Пакистан и КНР заключили соглашение о границе, которая временно - до оконча-
147
тельного решения кашмирской проблемы - устанавливалась по согласованной линии, совпадающей с очертаниями зон фактического контроля. Между КНР и Индией такого рода соглашения нет. Стороны оспаривают принадлежность обширной области Аксайчин, примыкающей к Ладакху. Спор вокруг нее является частью неурегулированной погранично-территориальной проблемы. В 2003 г., во время визита премьера А. Ваджпаи в Пекин, стороны договорились не акцентировать эту проблему, но она может в любой момент вновь стать камнем преткновения. Обострение индийско-китайского спора может активизировать и противостояние между Индией и Пакистаном. Следует иметь в виду, что Индия и Пакистан продолжают наращивание военной мощи. При этом Индия оглядывается на Китай, который с 1996 г. (за исключением 2003 г.) увеличивал военные расходы на 10% в год. В 2004-2005 гг. Дели рывком поднял военный бюджет на 28%. Сумма достигла 17 млрд. долл., а в дальнейшем - 20 млрд., превысив военные расходы Пакистана в пять раз. Индия стала одним из крупнейших покупателей передовой зарубежной военной техники. В ближайшие годы на закупку только современных ударных самолетов Дели потратит до 10 млрд. долл. Причем впервые он делает акцент на приобретении не российского, а западного - по большей части американского - вооружения .
Хотя Индия и Пакистан после 1998 г. соблюдают мораторий на проведение испытаний ядерного оружия, они продолжают наращивание ракетно-ядерных потенциалов. Треть своих ядерных реакторов Индия относит к разряду военных. Продолжаются испытания баллистических ракет, в первую очередь Пакистаном. Можно согласиться с тем, что вывод из истории ядерного соперничества в Южной Азии пока остается неопределенным. Привнесение ядерной компоненты, по всей видимости, делает широкомасштабный вооруженный конфликт менее вероятным, однако не невозможным. А в случае если он развернется, обмен ядерными ударами представляется вероятным. Определенную роль при этом может сыграть неподготовленность общественного мнения в обеих странах к осознанию опасностей ядерной войны. Социологические опросы, проведенные в 1999-2002 гг., показали, что до половины населения Индии и Пакистана не знали о проведенных в их странах ядерных
148
испытаниях, плохо представляли, в чем состоит опасность ядерных взрывов, не слышали о радиоактивном облучении и вреде радиации для генофонда. Причем в неведении пребывала даже часть образованных людей.
Несмотря на опасности дестабилизации и возможного в более отдаленной перспективе нового кризиса в отношениях между Индией и Пакистаном, тенденции развития ситуации в краткосрочной перспективе благоприятны. Конфликт, как представляется, перешел из острой фазы в хроническую. Даже кашмирская проблема может быть в принципе разрешена в условиях роста взаимного доверия между государствами и отказа от навязывания друг другу окончательных решений. Следует учитывать появление у старых соперников ряда общих целей и интересов в сфере безопасности, торгово-экономического и межнационального сотрудничества. Особое значение в плане замораживания конфликта приобретает сотрудничество между двумя государствами в энергетической области, в реализации проектов сооружения газопровода из Ирана в Индию через Пакистан, а также трансафганского газопровода из Туркменистана в Пакистан и Индию. Кроме того, это борьба с наркотрафиком и контрабандой и с нарушениями сухопутной и морской границы. Перекрытие каналов для контрабандной торговли товарами способно увеличить взаимную торговлю с нынешнего уровня (700 млн. долл. в год) по меньшей мере вдвое. 'Росту взаимной торговли должна способствовать ратификация (в рамках СААРК) парламентами двух государств соглашения о зоне свободной торговли в Южной Азии. На сотрудничество в торгово-экономической и гуманитарной областях нацелены уже принятые или готовые к одобрению решения о пяти линиях автобусного движения (две из них в Кашмире), железнодорожном сообщении, открытии генконсульств в Мумбаи и Карачи. Обсуждается вопрос о паромной (морем) связи между этими крупнейшими городами двух стран.
При плавном развитии событий можно рассчитывать также на решение застарелых спорных проблем - демилитаризации подходов к леднику Сиачин (вблизи которого велись бои в 1999 г.), демаркации границы в районе Сир-Крика - между Синдом и индийским полуостровом Катхиавар. Нынешний переход индийско-
149
пакистанского противостояния в хроническую форму не гарантирует полное окончание их длительного конфликта. Однако есть определенные надежды на это в связи с изменением соотношения сил между сторонами. Многое будет зависеть от внутриполитического расклада в обоих государствах, политической ситуации в Кашмире, а также динамики региональных и глобальных международных процессов.
«Международные процессы», М., 2006 г., № 2, май-август, с. 33-46.
Александр Игнатенко, Президент Института религии и политики САУДОВСКАЯ АРАВИЯ: В ТЕНИ АМЕРИКИ
Рассматривая различные субъекты, конкурирующие с Россией за влияние на постсоветском пространстве, мы часто упускаем из виду один такой субъект, который очень активен не только в странах СНГ, но и на глобальном уровне - на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке, в Европе, на Евроазиатском континенте. Это Королевство Саудовская Аравия. Существует ряд международных организаций, где Саудовская Аравия занимает господствующие позиции. Как минимум, это две весьма влиятельные организации - Исламская конференция и Лига исламского мира. Саудовская Аравия - это центр силы, который исключительно активен на пространстве СНГ и делает очень много для осуществления контроля над отдельными участками территории. При этом используется исламский фактор. Саудовская Аравия занимается этим еще с 1970-х годов. Когда мы говорим о влиянии внешних факторов на государства СНГ, то в первую очередь вспоминаем американцев. А Саудовская Аравия представляется государством, которое только реализует какие-то американские интересы.
На самом деле Королевство реализует собственные интересы. Заметим, что американцы неоднократно терпели политическое поражение на глобальном уровне именно тогда, когда опирались на
150
