CC BY
115
УДК 398.22
ББК 82.3 (2Рос=Буря)
Д.Н. Апханова
П. Тушемилов: семейная традиция и сказитель
В данной статье рассмотрены эпическая традиция и влияние семейной сказительской традиции на формирование мастерства улигершина. Сопоставлены основные сюжеты в текстах «учителя» и «ученика», определены сходства и различия .
Ключевые слова: эпическая традиция, бурятский эпос «Гэсэр», сказительство.
D.N. Apkhanova
P. Tushemilov: family tradition and story-teller
The article deals with epic tradition and influence of storytelling tradition on the forming of storytelling mastery of a story-teller. The main subjects in texts of “the teacher” and “the student” are compared and differences are defined.
Key words: ерю tradition, Buryat epos «Geser», story-telling.
Героический эпос «Абай Гэсэр» дошел до наших дней в устной традиции благодаря творчеству талантливых сказителей. Безусловно, не каждый знаток и носитель героического эпоса становился его исполнителем-улигершином. Прежде всего, он должен был обладать феноменальной памятью, чтобы запоминать и передавать огромные эпические сказания в стихотворной форме, количество которых доходило от 5-10 до 20-30 тысяч строк. Каждый улигершин проявлялся как художник, его искусство основывалось на традициях сказительства, при этом и художественный облик, и стиль были глубоко индивидуальны и неповторимы. Н.О. Шаракшинова, которой удалось зафиксировать немало улигеров, сказок, легенд и преданий от сказителей, отмечает художественную одаренность, феноменальность памяти, особое мастерство, дар речи, определенную дикцию улигершинов. Улигершины среди бурят пользовались особым почетом и уважением. О них с любовью говорили: «Певец - на холме, а улигершин - на подушках» [1, с.44-45] .
Раньше исполнение улигеров у бурят носило магический характер, его пели перед охотой, военным походом, осенними и зимними вечерами, в те месяцы, когда видны Плеяды. По воззрениям наших предков, оно способствовало удачной охоте, обеспечению успеха в военных действиях, походах. Позднее такой обряд был переосмыслен. Произведение героического эпоса стали выполнять художественноэстетическую функцию, исполнялись они для развлечения.
Героический эпос представляет собой органичное сочетание текста и музыки в исполнении певца-улигершина. Напев соответствовал традиции той сказительской школы, где сказитель воспринял улигер от своих предшественников-учителей. Улигершин в процессе исполнения эпического произведения создает нечто другое по сравнению с тем, что перенял от своего учителя. В зависимости от интереса аудитории, перед которой выступает улигершин, от своего творческого подъема импровизировал, вносил что-то свое в исполняемый им улигер, выводил особые интонации, жестом и мимикой передавал происходящие в эпосе события. И это производило эмоциональное воздействие на слушателей, не оставляло никого равнодушным. Поэтому слушатели следили за ходом событий с напряженным вниманием, чутко реагировали и переживали за своих любимых героев. Ц. Жамцарано обоснованно писал: «У хорошего рапсода слушатели плачут в сильных трагических местах и выражают живейшую радость, когда вдруг восторжествует правда» [2, с. 14-15] . Улигершины как выходцы из народа выражали интересы простых людей.
По стадиально-типологическим уровням бурятский героический эпос делится на три группы: эхирит-булагатскую, унгинскую и хоринскую. Эхирит-булагатские улигеры считаются самыми архаичными, так как отражают охотничий и собирательский образ жизни их творцов, унгинские и хоринские же улигеры отражают разложение родового строя. Улигеры, рассматриваемые в данном исследовании, относятся к унгинской группе.
Унгинская долина богата сказителями улигера «Абай Гэсэр». Такими мастерами были Э.Х. Хулу-гуров, Б.Х. Хандархаев, З.Д. Данчинов, Петхоб Тушемилов, Папа Тушемилов, П.П. Петров, П.Д. Дмитриев, А.О. Васильев, Б. Е. Жатухаев, Н.Т. Иванов, К.М. Доржеев и др. Среди них были улигершины, которые строго придерживались канонического устного текста, оставаясь всегда в рамках унаследованной и усвоенной им фольклорной традиции. Таким и являлся Пеохон Петров (1866-1943), которого бурятские эпосоведы считают «образцовым улигершином, донесшим до нас традиционно «унгинское» исполнение улигеров».
Другой тип сказителей-импровизаторов (по классификации Астаховой) представляет Папа Михайлович Тушемилов (1877-1954). В отличие от П. Петрова П. Тушемилов не был сторонником стройных эпических композиций. Из архивных источников известно, что улигершин, обладая феноменальной па-
мятью, с семи лет уже рассказывал сказки, улигеры, легенды, удивляя не только сверстников, но и взрослых знанием этих материалов [3].
Р. А. Шерхунаев писал, что «из глубины веков на воспетой песнями древней унгинской земле При-ангарья ведет свою историю династия улигершинов Тушемиловых. Знатоками народной поэзии, мастерами слова, певцами и сказителями были прапрадед Папы - Пеэтриг, прадед - Хамаган, дед Тушемил и отец Михаил» [4, с.94].
П.М. Тушемилов родился в 1877 г. в улусе Мельхитуй Нукутского района Иркутской области. Его родители - Михаил Тушемилович (1834-1906), бурят второго Олзоева рода, и Арина Даншаевна (18451910) - занимались скотоводством, земледелием. Было у них пятеро детей: Мария, Папа, Милентий, Аполлон, Софья.
Как известно, улигеры передавались из уст в уста на протяжении нескольких столетий. Улигер-шины, будучи неграмотными, усваивали произведения народного творчества через устную традицию. Основным источником восприятия фольклорного произведения является семейная традиция. У многих улигершинов близкие родственники были знатоками устного народного творчества. Так, Парамон Дмитриев воспринял улигеры от отца, Пеохон Петров - от своего отца П. Баниева. У Папы Тушемилова почти все его родственники были творчески одаренными людьми.
Первые знания народной поэзии маленький Папа получил от бабушки Саганай, натуры эстетически одаренной. Обладая хорошей памятью, она знала много улигеров, сказок, песен, загадок, легенд, преданий, пословиц и поговорок. В доме Тушемиловых часто собирались земляки, а также специально приезжали из дальних улусов гости - известные в округе улигершины. В зимнее время они до глубокой ночи рассказывали друг другу улигеры, сказки, легенды. Папа неоднократно слушал улигеры в исполнении отца, дяди Петхоба и дедушки Тушемила. Многое он воспринял из общения с улусными и приезжими певцами-сказителями. Он особенно любил слушать произведения в исполнении такого крупного ун-гинского рапсода, как Эмнушка Хулугуров. В.Я. Пропп верно отметил, что всякий слушатель фольклора есть потенциальный будущий исполнитель. Таковым и был П.М. Тушемилов.
П. Тушемилов помнил свыше тридцати улигеров, полностью знал «Гэсэр», насчитывающий в общей сложности 100 000 стихотворных строк. В его репертуаре были такие эпические сказания, как «Аламжи Мэргэн», «Хараасгай мэргэн», «Алтан Шагай мэргэн» и другие. Эти улигеры были размером от 5 до 20 тысяч стихотворных строк.
По свидетельству собирателей устного народного творчества, Папа Михайлович начинал повествование эпических произведений, обычно сидя в традиционной древней позе бурят, сложив ноги крест-накрест. При этом никаких обрядов, которыми в старину сопровождали исполнение улигеров отдельные сказители-шаманисты, он не совершал. Постепенно входя в роль, Папа Михайлович вставал и продолжал петь, двигаясь взад и вперед, пел стоя, высоко и гордо подняв голову. Голос улигершина раздавался то ровно и тихо, временами доходя до шепота, то взволнованно и громко, сотрясая стены дома. Сказитель умело передавал такие детали и эпизоды, как езда богатыря на коне, отдых, беседа с друзьями. П. Туше-милов считал, что поскольку в улигере речь идет о людях, то одним тоном нельзя и невозможно вести повествование. В этом отношении он был незаурядным артистом [4, с.106] . Улигершин умер 17 февраля 1954 г.
В настоящее время мы располагаем четырьмя разновременными записями «Абай Гэсэра» (две полные и две отрывочные) от сказителя П.М. Тушемилова. Впервые от него улигеры зафиксировал известный собиратель устного народного творчества поэт И.Н. Мадасон. В 1940 г. от П.М. Тушемилова он записал два текста эпоса «Абай Гэсэр Богдо хан». Также описание сюжетов этих двух записей даны в книге Д. А. Бурчиной «Гэсэриада западных бурят. Указатель произведений и их вариантов» [5].
Третья запись «Охотор эрээн бар» (Пестрый тигр Орголи) (ЦВРК ИМБТ СО РАН инв. №1087, с.12), состоящая из трех кратких сюжетов, была сделана в 1946 г., сведения о собирателе отсутствуют [6]. Краткое изложение данной записи дано в Приложении книги Д. А. Бурчиной [5]. Четвертая, последняя и самая полная, запись из всех имеющихся текстов «Абай Гэсэра» в исполнении П.М. Тушемилова была произведена в 1948 г. Т.М. Болдоновой.
Наличие разновременных записей позволяет определить степень сохраняемости и изменяемости во времени эпического текста, записанного от одного и того же сказителя. Чтобы понять процесс сохраняемости текста при передаче от поколения к поколению нами привлечена для сравнения сюжетов запись от «учителя» Петхоба Тушемилова.
По воспоминаниям Папы, Петхоб Тушемилов, его дядя, был крупным сказителем, знал все 9 ветвей эпопеи «Гэсэр», исполнял ее только пением и речитативом в сопровождении хура; на каждую ветвь улигера отводил вечер и первую половину долгой осенней ночи [3]. Наибольшее влияние на развитие сказительского мастерства П. Тушемилова оказал его дядя Петхоб Тушемилов. Папа Тушемилов непосредственно от него усвоил улигер «Абай Гэсэр Богдо хан».
Эпос «Абай Гэсэр» от Петхоба Тушемилова был записан во второй половине 80-х гг. XIX в. М.Н. Хангаловым. Улигер переведен на русский язык и опубликован Г.Н. Потаниным в 1893 г. в книге «Тан-
гутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия» (т. II). В рамках данной статьи рассмотрим соотношение ветвей в эпосе «Абай Гэсэр Богдо хан» в разновременных записях улигершина П. Туше-милова («ученика») и Петхоба Тушемилова («учителя») в таблице. Из таблицы видно, что в записи 1893 г. от «учителя» и в записи 1940 г. (79 с.), 1948 г. от «ученика» основные ветви улигера совпадают.
Таблица
№ Название ветвей Петхоб Тушемилов Папа Тушемилов
Запись М.Н.Хан- галова (1893) Запись И.Н. Мадасона 1940 г. 79 с. Запись И. Н. Мада-сона 1940 г. 93 с. Запись Т.М. Болдо-новой 1948 г. Запись 1946 г. неизв. соб.
1 Небожители + — + + отсутствуют
2 О рождении Мэргэн-Тухултура в Нижнем мире + — + +
Герой, победив слепней-оводов и аль-бинов, стал называться Нюсата-Нюргаем у дяди Саргал-Нойона, у матери-небожительницы Наран-Гохон абхай + Тэбэг-Ногоон Аба-хай — — +
3 Обретение истинного облика Нюсата-Нюугай. Его женитьба на Тумэн-Жаргалан и Урмай-Гохон + — — +
4 Абай-Гэсэр Богдо хан поднялся в Верхний мир и женился на красавице Алаг-Мэргэн, повествование о его дядьях и баторах + — — +
5 Тигр Орголи + + — + +
6 Уничтожение героем вонючего озера — + — — —
7 Одинокое дерево + — + +
8 Абарга-Сэсэн мангадхай + + — + отсутствуют
9 Три шараблинских хана + + — +
10 Железнобедрый Шэрэм-Мината хубун — — — +
11 Гал-Дулмун хан + + — +
12 Сражение Абай-Гэсэр хана с Лойр Лобсоголдой мангадхаем + — — —
У «учителя» (Петхоба Тушемилова) имеется тема о сражении Гэсэра с Лойр Лобсоголдой мангад-хаем. У его «ученика» Папы Тушемилова эта глава отсутствует во всех записях. Д.А. Бурчина отмечает, что «улигершин (Петхоб Тушемилов. -Д.А.) не знал главы о борьбе Гэсэра с мангадхаем Лобсого... Потомок Петхоба Тушемилова, знаменитый унгинский улигершин Папа Тушемилов, в своем варианте «Абай Гэсэр Богдо хан» также опустил главу о чудовище Лобсоголдое». На основании этого автор высказывает предположение, что весь текст улигера, имеющий большое сходство с современными записями Гэсэриады, М.Н. Хангалов записал от Петхоба Тушемилова, а главу о Лобсого - от своего отца Н. Хангалова [7, с. 168]. По нашему мнению, П.М. Тушемилов, безусловно, был хорошим знатоком улигера «Абай Гэсэр». Многие собиратели устного народного творчества и очевидцы отмечали артистическую натуру улигершина. Поэтому ему нужны были аудитория и слушатели. Так, И.Н. Мадасон писал, что слушателями были я и одноулусник 63-летний старик Анцифер Николаев» [3]. Исходя из этого можно сделать вывод, что улигершин не полностью раскрылся перед немногочисленной аудиторией. Р.П. Матвеева справедливо отмечает, что «на творческий процесс в момент сказывания влияют как субъективные, так и объективные факторы: физическое и психическое состояние сказочника во время рассказа, настроение и реакция слушателей, обстановка, окружающая исполнителя, заданность, исходящая от слушателей, особенно собирателя, множества других «помех» [8, с.21]. Поэтому отсутствует у «ученика» битва Абай Гэсэра с чудовищем Лойр Лобсоголдоем.
Сравнение эпоса «Абай Гэсэр Богдо хан» Петхоба и Папы Тушемиловых показывает, что у «учителя» отсутствуют три ветви: «Одинокое дерево», «Железнобедрый парень Шэрэм-Мината» и «Уничтожение вонючего озера». Последняя ветвь имеется у «ученика» только в записи И.Н. Мадасона 1940 г., чего нет ни у Петхоба, ни у других сказителей и в последующих его исполнениях. На наш взгляд, на появление сюжета об «Уничтожении вонючего озеро» в записи 1940 г. повлиял импровизационный потенциал Папы Тушемилова, который объясняется не только его исполнительским мастерством, но и вдохно-
вением в момент исполнения улигера.
В эпических произведениях повествование от начала до конца обусловлено движением сюжета. Поэтому закон эпического творчества диктует не только определенное сюжетное движение, но и наличие в нем одних и отсутствие других эпизодов. Как верно отметил В.М. Гацак, «... певец прежде всего хранитель эпического знания» [9, с.7-46]. Тем не менее следует признать, что «сказители не были пассивными хранителями «преданий старины глубокой». Оставаясь в рамках традиций, они насыщали ее новыми идеями и художественными находками, приспосабливали к меняющемуся миру, своим творчеством способствовали ее поступательному развитию. Одни сюжеты и эпизоды постепенно исчезали из устного бытования, другие выдвигались на первый план, подвергались существенным переделкам, обрастали новыми подробностями» [10, с. 16].
Соглашаясь с мнениями названных выше ученых, полагаем, что эпизод борьбы Абай Гэсэра с вонючим озером П. Тушемилов не сам придумал, вероятнее всего, он воспринял улигер уже в таком виде. Когда-то он существовал и давно был создан целыми поколениями улигершинов, в репертуаре которых накапливалось множество эпизодов, сюжетов, которые отшлифовывались в процессе длительного развития исполнительской практики. Тем более, что сам П. Тушемилов свято верил в божественность поэмы и говорил, что «самовольно изменять имена ее героев, число ветвей простым смертным воспрещено» [11, с.7]. По всей вероятности, улигершин воспользовался существующим запасом в процессе импровизации или следовал за тем, что усвоил от других, или развил эту унаследованную традицию, тем самым внес в эпическую традицию знания и опыт своего индивидуального творчества.
Таким образом, П.М. Тушемилов, представитель третьего поколения династии улигершинов-Тушемиловых, спустя несколько десятилетий после записей от дяди Петхоба Тушемилова (1893) повторил текст улигера «Абай Гэсэр Богдо хан». Близость вариантов «учителя» и «ученика» объясняется тем, что Папа Тушемилов обладал феноменальной памятью. Чтобы запомнить текст, будущий улигершин неоднократно прослушал улигер в исполнении отца, деда и дяди. Многие эпизоды, мотивы совпадают в своих деталях, кроме некоторых ветвей под названиями: «Одинокое дерево», «Железнобедрый парень Шэрэм-Мината» и «Уничтожение вонючего озера». Опираясь на сведения, содержащиеся в биографической справке улигершина, можно предположить, что П.М. Тушемилов улигерный сюжет перенял не только от своего учителя Петхоба, в целом придерживаясь его схемы, ввел в свой вариант дополнительные мотивы. По всей вероятности, эти мотивы он усвоил от деда, отца, которые были хорошими знатоками данного улигера, или от местных знатоков. Он мог сознательно выбирать то, что соответствовало тому времени или вкусу слушателей.
Приведенные факты свидетельствуют о том, что самым благоприятным условием для усвоения произведений устного народного творчества является семья. В формировании сказительского мастерства сказителя большую роль сыграла потомственная сказительская школа улигершинов, так как мастерами исполнения улигеров были отец Папы Тушемилова, его дед и дядя Петхоб. С раннего детства П. Туше-милов оказался в благоприятной поэтической среде знатоков, почитателей, творцов и исполнителей образцов устной поэзии. Это послужило той благодатной почвой, на которой вырос и в дальнейшем расцвел талант сказителя.
Литература
1. Шаракшинова Н.О. Героико-эпическая поэзия бурят. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 1987.
2. Жамцарано Ц. Образцы народной словесности происхождения племен. Произведения народной словесности бурят. Т. 1, вып. 3. - Пг., 1918.
3. ЦВРК ИМБТ СО РАН, фонд И.Н. Мадасона. Ф. 18. Оп. 1. Д. 53. Л. 1-15. Биография П.М. Тушемилова зап. 15.11.1940 г.
4. Шерхунаев Р.А. Бурятские народные сказитель. Ч. 2. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1987.
5. Бурчина Д.А. Гэсэриада западных бурят: указатель произведений и их вариантов. - Новосибирск: Наука, 1990.
6. ЦВРК ИМБТ СО РАН. Инв. № 1087. Л. 1-12. «Охотор эреэн бар» продиктован П.М. Тушемиловым, 69 лет.
7. Бурчина Д.А. Эпос «Гэсэр» в записи М.Н. Хангалова (сравнительный анализ сюжетов) // Современность и традиционная культура народов Бурятия: сб. ст. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО АН СССР, 1983.
8. Матвеева Р.П. Устойчивость и подвижность элементов в вариантах сказочного повествования // Творчество сказителей: традиция и импровизация. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998.
9. Гацак В.М. Эпический певец и его текст // Текстологическое изучение эпоса. - М.: Наука, 1971.
10. Новиков Ю.А. Сказитель и былинная традиция. - СПб.: ИРЛИ РАН (Пушкинский дом); Вильнюсский педагогический ун-т, 2000.
11. Абай Гэсэр / науч. зап. Т. М. Болдоновой; пер., вступ. ст. и послесл. С. Ш. Чагдурова. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2000.
Literature
1. Sharakshinova N. O. Heroic-epic poetry of Buryats. Irkutsk: Irkutsk State University, 1987.
2. Zhamtsarano Ts. Examples of folklore births. Work on folklore of Buryats. Vol. 1. № 3. Petrograd, 1918.
3. CEMW IMBT RB RAS (Centre of Eastern manuscripts and wood-engraving Institute of Mongolian studies, Bud-dism and Tibetian studies of Siberian branch of Russian Academy of Sciences), fund of I. N. Madason, fund 18, inv. 1, case
53, p. 15 (Biography of P.M. Tushemilov).
4. Sherhunayev R.A. Buryat folk story-tellers. Part 2. Ulan-Ude: Buryat book publishing house, 1987.
5. Burchina D.A. “Geseriada” of the West Buryats: Index of products and their variants. Novosibirsk: Nauka, 1990.
6. CEMW IMBT RB RAS, № 1087, p. 1-12. Ohotor eren baar. № 1087, dictated by P.M. Tushemilov, 69 years.
7. Burchina D.A. Epos «Geser» /writ. down by M.N. Hangalov (comparative analysis of subjects) // Actuality and traditional culture of Buryat peoples. Ulan-Ude: BSC SB RAS USSR, 1983.
8. Matveyeva R.P. Firmness and mobility of elements in the variants of storytelling // The art of story-tellers: tradition and improvisation. Ulan-Ude: Publishing house of BSC SB ROS, 1998.
9. Gatsak V.M. Epic singer and his text // Textual study of epics. M.: Nauka, 1971.
10. Novikov Yu.A. Story-teller and epos tradition. St. Petersburg: IRLI RAS (Pushkin's house); Pedagogical University of Vilnuse, 2000.
11. Abay Geser / scientific recordings by T.M. Boldonova; transl., introd. article and concl. by S.Sh. Chagdurov. Ulan-Ude: Publishing Department of Buryat State University, 2000.
Апханова Долгор Николаевна, соискатель кафедры филологии и методики преподавания Педагогического института Бурятского госуниверситета
Apkhanova Dolgor Nikolayevna, competitor of departament of philology and methods of teaching of BSU
Tel: (3012)422089; e-mail: dolgor.73@mail.ru
УДК 398 (= 512.31)
ББК 82.3 (2Рос=Буря)
М.В. Пурбуева Образ героя в обрядовой несказочной прозе
В статье рассматривается шаман как герой легенд и преданий, обладающий самобытным типом поведения и неповторимой психической структурой. Во-первых, шаманы предстают перед нами как реальные герои со всеми положительными и отрицательными качествами. Во-вторых, это мифологические герои, имеющие сверхъестественные способности творить чудеса - общаться с небожителями, со злыми духами, лечить больных, охранять покой целых улусов.
Ключевые слова: шаман, герой, легенда, духи, сверхъестественные силы.
M. V. Purbueva The character of a hero in the shaman legends
A shaman is considered to be the main hero of legends. He possesses the original behavior and the unique psychic structure. Firstly, shamans appear to be as real heroes with their positive and negative features. Secondly, they are mythological heroes with supernatural abilities who can also work wonders, communicate with celestials, evil spirits, they can heal people and guard peace of villages of locals.
Key words: shaman, hero, legend, spirits, supernatural power.
Герой в обрядовых текстах представляет собой особый, отличающийся от других образ, обладающий самобытным типом поведения и неповторимой психической структурой. Рассмотрим образ героя-шамана как явления шаманской культуры, его реальную и мифологическая историю.
Жизненный путь шамана вписывается в выявленную известным мифологом Джозефом Кэмпбеллом общую типологию «путешествий героев» - воинов, правителей, целителей, святых и мудрецов [1]. Многие исследователи полагают, что шаманов можно считать исторически первыми в ряду героев человечества, кто, одержав победу над человеческой ограниченностью, раздвинул для людей горизонты знаний. По общепринятому мнению, шаманы были непосредственными предшественниками наиболее важной для современного человека категории героев - людей, указавших потомкам пути пробуждения, пути реализации заложенных в человеке способностей.
Одним из первых, кто занимался исследованиями шаманского фольклора бурят, был известный ученый Сергей Петрович Балдаев. В архивных документах исследователя хранятся материалы по шаманству монголов и бурят. Ученый собирал и обрабатывал материалы по шаманским обрядам, пантеону, генеалогии, особо интересны различные записи о жертвоприношениях животными, девушками и замужними женщинами. В архиве присутствуют и другие не менее значимые материалы по шаманству, например, легенды и предания о великих шаманах и шаманках.
Основными героями шаманских преданий и легенд выступают непосредственно шаманы. Образы шаманов правдоподобны, т.е. они взяты из реальной жизни, с реальных людей, живших в конце XIX -начале XX в. В изображении шаманов проявляется система воззрений народа на героя как предводителя общества с неординарными данными. Народ оценивает поведение героя в различных условиях: осуждает трусость, нарушение данного слова, несоблюдение правил гостеприимства, предметом же восхваления являются чувство долга и способность к самопожертвованию ради общего блага. Каждый шаман имеет
