CC BY
96
Таблица 2
Словоизменительные типы глагола
Back Back-lab front Front-lab
Short Аба оро бэшэ Yre
I-palat Барии орхи эди Тули
J Хая оё эрье -
Long Нуу боо hYY Гуй
Теоретически любому глаголу можно приписать его словоизменительный тип и тем самым выявить его полную словоизменительную парадигму. К примеру, все слова твердого неогубленного ряда, оканчивающиеся на краткий гласный, кроме и, имеют аналогичную словоизменительную парадигму, что и эталонный глагол аба.
При расширении материала возможно дальнейшее уточнение и дополнение парадигм. Тем не менее, выявленные парадигмы уже были апробированы на специальной программе POS, созданной Т.А. Архангельским (МГУ). С помощью этой программы были выполнены работы по автоматической разметке начальной версии Бурятского корпуса.
Литература
1. Грамматика бурятского языка. Фонетика и морфология. - М.: Изд-во вост. лит., 1962.
2. Дырхеева Г.А., Ринчинов О.С. Морфологическая структура слова в бурятском языке: лингвостатистическое описание (на материале художественного текста). - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005.
3. БК - Корпус бурятского языка [Электронный ресурс]. - URL: // http://web-corpora.net/BuryatCorpus/search /index.php?interface_language=ru
4. Плунгян В.А. Зачем мы делаем Национальный корпус русского языка // Отечественные записки. - М., 2005, № 2(23) [Электронный ресурс]. - URL: http://www.philology.ru/linguistics2/plungyan-05.htm
5. Правила орфографии и пунктуации бурятского языка. - Улан-Удэ: Бэлиг, 2009.
6. Шагдаров Л.Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь = Буряад-ород толи: В 2 т. - Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», 2006.
Абаева Юлия Догоржаповна, научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, кандидат филологических наук.
Тел.: +7-9021615762, e-mail: julaba@yandex.ru
Abaeva Iouliia Dogorzhapovna, research fellow, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan studies SB RAS, сandidate of philological sciences.
УДК 81'373.21
© И.А. Дамбуев
П.С. Паллас как исследователь топонимии Байкальского региона
Систематизируются результаты исследований одним из первых российских топонимистов П.С. Палласом топонимии Байкальского региона на материале его произведения «Путешествие по разным провинциям Российского государства».
Ключевые слова: П.С. Паллас, топонимия, транслитерация, этимология, Байкальский регион, монгольские языки.
I.A. Dambuev
P.S. Pallas as a researcher of the Baikal region toponymy
The article reviews the results of toponymic studies of the Baikal region by P.S. Pallas in his work 'Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs'. The author says that P.S. Pallas is among the first to develop Russian toponymy.
Keywords: P.S. Pallas, toponymy, transliteration, etymology, the Baikal region, the Mongolian languages.
В замечательном во многих отношениях произведении П.С. Палласа «Путешествие по разным провинциям Российского государства» встречается большое количество названий географических объектов, которые представляют научный интерес для историков, лингвистов, этнографов, географов, краеведов. Однако помимо простого упоминания названий, сам факт которого представляет ценность как источник изучения региональной топонимии XVIII в., в произведении можно обнаружить результаты собственных исследований автором топонии.
Результаты топонимических исследований П.С. Палласа до сих пор остаются мало востребованными в отечественной топонимике. Чаще всего его имя цитируется в трудах по истории и краеведению, а также в энциклопедиях, в связи с первым упоминанием в письменном источнике тех или иных географических названий. Например, в Википедии до октября 2014 г. топоним Катангар сопровождался следующей информацией: «Село Катангар упоминается Палласом в 1771 году, как селение Ка-мангарское». Данный пример является показательным в плане отношения к наследию П.С. Палласа. Все работы, цитирующие третий том произведения, ссылаются на русский перевод, осуществленный Василием Зуевым и опубликованный в 1788 г. Использование же оригинала произведения на немецком языке позволило нам выявить ряд неточностей в передаче топонимов в русском переводе, одна из которых нашла отражение в интернет-энциклопедии: в оригинале используется форма Dorf Katangar\kaja [Pallas, с. 165] (деревня Катангарская).
Изучение региональной топонимии не являлось основной целью научной экспедиции П.С. Палласа, поэтому топонимические наблюдения рассредоточены на протяжении всего произведения, что затрудняет дать им адекватную научную оценку. Попытаемся комплексно представить результаты работы ученого в этой области.
По мнению, В. Д. Бондалетова, ономастическая наука, как и многие другие науки, прошла три основных этапа: 1) донаучный (до XIX в.), 2) становление ономастики как науки, но еще не ономастический (XIX - начало XX в.), 3) научный, или ономастический (с 20-х годов XX в. по настоящее время). Донаучный период характеризовался наивными и псевдоисторичными объяснениями, «например: любительские этимологии В.К. Тредиаковского вроде Норвегия - из Наверхия (так как помещается «на верху» карты), Италия - из Удалия (поскольку она «удалена» от севера), Британия - из Пристания (здесь «пристали» кельты), В.Н. Татищева, Д.И. Иловайского и др.» [Бондалетов, с. 36]. Топонимическое наследие П.С. Палласа на фоне представленных «этимологий» можно без сомнения отнести как минимум ко второму этапу развития топонимики. В его исследованиях, подкрепленных опросами информантов и полевыми наблюдениями, можно увидеть элементы этимологического, структурного, формантного анализов, которые как приемы ономастического материала сформировались в отечественной топонимике в XX в.
Результаты топонимических изысканий П.С. Палласа в Байкальском регионе предстают в виде: 1) установления форм топонимов, 2) выявления вариантов имен, 3) перевода русских и нерусских названий на немецкий язык (в русском переводе, соответственно, на русский язык), 4) описания мотива номинации, 5) выявления структуры топонимов, 6) определения особенностей региональной топонимической системы, 7) сбора народной этимологии названий.
1. Установление П.С. Палласом форм топонимов приобретает особое значение в связи с привлечением оригинала произведения на немецком языке. Сопоставление оригинала и перевода показывает, что переводчик в ряде случаев допустил неточности в передаче топонимов с немецкого языка. Таким образом, формы топонимов, транслитерированные на немецкий язык самим П.С. Палласом, являются более близкими к действительности, чем формы, вновь транслитерированные с немецкого языка на русский переводчиком.
Из примеров явных ошибок и опечаток переводчика можно привести следующие. При описании географических объектов и расстояния между ними на юго-западном побережье Байкала П.С. Паллас упоминает название Krutaja Guba (\teilen Bucht) [Pallas, с. 101], которое в русском переводе передано как круглая губа [Паллас, с. 136], несмотря на данный П.С. Палласом перевод названия (нем. steil 'крутой, отвесный, обрывистый; вертикальный'). Описывая свою переправу через реку Хилок 23 апреля 1772 г., П.С. Паллас упоминает расположенную рядом деревню польских колонистов («семей-ских», старообрядцев) Chilot\kaja oder Charitonowa [Pallas, с. 164]. В русском переводе она транслитерирована «в Хиловскую или Харазонову деревню» [Паллас, с. 222]. На следующей странице она уже верно передана в форме Харитонова. Вероятно, можно рассматривать как опечатку или ошибку по невнимательности передачу названия Dorf Beregowaja [Pallas, с. 160] как Березовая [Паллас, с. 217]. Название этой деревни упоминается при описании пути П.С. Палласа от буддийского храма, располагавшегося в местности Хилгантуй на правом берегу реки Чикой, в город Селенгинск (ныне поселок Новоселенгинск). В настоящее время это село называется Подгорное, но его прежнее название Береговая позволяет отождествить топоним с упомянутой в произведении деревней.
Сопоставление оригинала произведения с его переводом на русский язык позволяет определить систему транслитерации топонимов, которую использовал П.С. Паллас. Имеющийся материал свидетельствует о том, что П.С. Паллас пытался по возможности полно передать с помощью немецкого
алфавита звучание как русских, так и нерусских звуков, несмотря на то, что многие нерусские названия подверглись фонетической адаптации в русской речи. Например, такие звуки как [в], [ж], [ф], [х], [ц], [ч], [ш], [щ] регулярно передаются с помощью соответствующих букв и буквосочетаний w, \h, f, ch, z, t\ch, \ch, \t\ch. Звук [з] в русских топонимах передается заглавной буквой S и строчной \, которая перед гласной и в позиции между гласными озвончается в немецком языке. В топонимах монголоя-зычного употребления аффриката [дз] передается буквосочетанием d\, а аффриката [дж] - d\h. В переводе эти соответствия не всегда сохраняются, и в результате выстроенная П.С. Палласом система буквенно-звуковых соответствий в русском переводе нарушается, особенно это касается монголоя-зычных топонимов: Man\hin\koi Karaul [Pallas, с. 114] - Манжинской караул [Паллас, с. 155], но D\irgilá [Pallas, с. 177] - Жиргиле [Паллас, с. 240] (ныне протока Зэргэлэй; бур. зэргэлээ 'находящийся рядом; соседний, смежный'); D\hindin\koi Karaul [Pallas, с. 114] - Джиндинской караул [Паллас, с. 154], Sod\hi [Pallas, с. 113] - Соджи [Паллас, с. 153], но D\hergantu [Pallas, с. 177] - Жерганту [Паллас, с. 240] (ныне река Хан-Жаргалан или его приток Жаргалант; бур., монг. жаргалтай, жар-галантай 'радостный, счастливый, блаженствующий'), D\hida [Pallas, с. 103] - Жида [Паллас, с. 139] (далее в переводе употребляется форма Джида).
Ряд названий в русском переводе транслитерированы неверно, что препятствует их идентификации при чтении произведения. Оригинальные формы топонимов даже больше походят на современные, что проиллюстрировано в таблице.
Таблица
Примеры неточностей в транслитерации топонимов в русском переводе
Названия в оригинале (стр.) Названия в переводе (стр.) Верная транслитерация Современное название
Tulun\kaja stationsdorf (96) Тулуйское становище (130) Тулунская Тулун
Itanzin\koi O\trog (104) Итаичинской острог (141) Итанцинской Итанца
U\chkin\koi Karaul (113) Ухтинской караул (153) Ушкинской Наушки
Boßin\koi Karaul (113) Басинской караул (153) Босинской Боций
Siltura Bach (113) река Салтура (153) Зилтура Желтура (монг. Зэлтэрийн гол)
Zekira Bach (113) река Зекара (153) Цекира Цакир
Dorf Gorechan\kaja (162) деревня Горенская (219) Гореханская Горека
Kirchdorf Doronin\kaja (162) село Дорослинское (219) Доронинская Доронинское
Gorechazan Bach (163) река Горехадан (220) Горехацан Горекацан
Dorf Kukun\kaja (165) деревня Кукульская(223) Кукунская Кукун
Dorf Sibildui\kaja (165) деревня Сибалдуйская (223) Сибильдуйская река Сибильдуй
Bach Charyn-t\cholotei (175) река Харын-Голотей (238) Харын-Чолотей Шалот
Gal\uzkoi Station (180) Галсунской станец (244) Галзуцкой —
2. Сложный этноязыковой состав населения Байкальского региона наложил отпечаток на топонимическую систему, что выразилось, в частности, в явлении топонимического варьирования. П.С. Паллас обратил на это внимание и выявил как русские, так и нерусские варианты названий географических объектов: «маленькая речка Студеная именем протекает. Она по Мунгальски называется Ике-Горехон» [Паллас, с. 145], «речка Пещанка или Биркэ-Горехон» [Паллас, с. 146] (ныне Песчанка), «по речкеХилкочок или блудной» [Паллас, с. 219] (ныне Блудная), «деревни ... Нарын Шибир или Катаевская» [Паллас, с. 223] (ныне Катаево), «речка ... Воровскою называемая, которую Бурета Сулдурою имянуют» [Паллас, с. 234] (ныне Воровка), «до реки Березовки или Унгыссытаю» [Паллас, с. 235] (ныне Верхняя Березовка), «проезжают речки Грезнуху или Шабарту» [Паллас, с. 236] (ныне Грязнуха), «озеро Колпинное или Наранг-Ноор» [Паллас, с. 239] (ныне Калпины), «в речку Попереш-ную или Уегуту» [Паллас, с. 245] (ныне Поперечная (Эгита)), «реки ... Хараху; сию последнюю Русские называют Погромною» [Паллас, с. 246] (ныне Погромка), «Русские просто его называют только слободою (Китайская слобода) или Наимачин; Китайскоеж наименование, из коего сие изпорчено и у Мунгалов в употреблении, есть Маймачик... Настоящее Мунгальское наименование Дай-Оерго, а Манжурское равным образом и между Мунгалами употребительное Хадалдачин» [Паллас, с. 155] (ныне Алтан-Булаг) и др.
Справедливы фонетические замечания П.С. Палласа по поводу употребления в русском языке монгольского топонима Оргвв: «Ето место Русские называют Урга, но собственно надобно бы его звать Оэргэ... но Русския не имея у себя двоегласных литер, коимиб сие выразить было можно, переменили на Ургу, что по Монгольски значит большой кол с петлею, которым лошадей ловят» [Паллас,
с. 180-181].
3. Перевод П.С. Палласом русских и нерусских названий на немецкий язык был сопряжен с необходимостью правильной языковой атрибуции и проведения этимологического анализа, который заключается в выявлении апеллятива, лежащего в основе имени: Burgultei (Adlerberg) - Бургултей (Орел гора) (ныне хребет Бургутуй; монг., бур. бYргэд 'орел'); Kuitun (der kalte) und Tarbagantei (der Murmeltierbach) - Куйтун (холодная) с Тарбагантеем (сурочья река); Narin-gorechon (\chmalen Bach) -Нарын-Горехон (узкая речка); Nochoi-gorechon (Hundebach) - Нахой-Горехон (собачья река); Narang-noor (Sonnensee) - Наранг-Ноор (Солнышкино озеро); Mogoi gorechon (Schlangenbach) - Могой-Горехон (змеиная речка); Ukir-nor (Kuh\ee) - Укинор (коровье озеро); Kyrö (Krähe) - Кирэ (ворона) (эвенк. кэре 'ворон'); Daba\\unei-Nor (Salz\ee) - Дабассуней-Нор (Соленое озеро); Ulan-Burga\\en (rother Bu\ch) - Улан-Бургассен (красный куст); Chandagaitu (Elennsbach) - Хандагайту (Ланья река); Oküdillugä - Окыдиплуге ... где дьявола нету, Oküdilltui - Окыдилутуй ... где он есть (бур. ухэдэл 'чёрт') и т.д.
При переводе некоторых названий обнаруживается явление семантического сдвига, свойственного географической терминологии, который мог произойти в результате перевода исконного названия. Топоним Chakir (в русском переводе Шакир, но точнее будет Хакир) переведен на немецкий язык Salzuferbach (река с солеными берегами). В бур. и монг. языках есть прилаг. хахир со значениями 'скудный, вытоптанный (напр., пастбище)', 'жесткий, твердый, засохший, сухой'; хахир газар 'скудное пастбище', 'скудная земля, лишенная травы и безлесная местность; голая степь'. Вероятно, образ скудных травой и лесом берегов реки оказался переплетенным в сознании информанта с образом засоленных почв, губительных для большинства растений.
Топоним D\hiran-t\chunguruk (Жиран-Чунгурук) был переведен Sechzig Seen (шестьдесят озер). Ни в монгольских, ни в тунгусо-маньчжурских языках нет слова чунгурук в значении 'озеро', но есть слова со значением 'впадина': монг. цунхэг 'плес; углубление, впадина, ложбина', монг. цунхрэг 'углубление, впадина у цветка; пупочная ямка', эвенк. чуцгун 'впадина, глубокое место', эвен. чуцгутэ 'котловина', ма. чуцгуру 'впадина, углубление', якут. чвцврв 'глубокий', чвцвлвх 'озерцо (глубокое)'. Происхождение данного топонима связано, скорее, с бур. CYнхэрэг 'водоем', жаран CYнхэрэг 'многочисленные озерки (досл. шестьдесят водоемов или котловинок)'.
4. Помимо простого выявления апеллятивной основы топонимов, П.С. Паллас часто определяет и мотив номинации, т.е. экстралингвистическую причину выбора данного имени для данного объекта: «Оная площадь по растущему в великом множестве тут ковылю, по-монгольски Хилгона, будто скоту полезная трава, называется от них Хилгонтуй» [Паллас, с. 146-147]; «Поехали мы вверх по речке Куйтуну (холодная), которая приходя из диких гор по справедливости заслуживает данное ей имя, по тому что около ея не видно было ни где зеленинькой травки» [Паллас, с. 225]; «Пещаной бор Хорой-Уда или пересохшею Удою называемый; оным прежде река Уда протекала, но ныне далее к северу около одной лесистой горы подле самого Лосьева зимовья обтекает» [Паллас, с. 242]; «вдоль по долине Воровской Падью называемой, по тому что в прежние годы, как сею стороною владеть начинали Удинские жители, частыя нападения от неспокойных еще и по ныне Буретов и Монгалов вытер-пливать принуждены были, и по тому ездить неиначе как по дороге тайным образом должны были, небольшая речка в сем месте к Уде протекающая и по той же причине Воровскою называемая» [Пал-лас, с. 234]; «Следующего утра ехали мы по ровным местам подле озер Укир-наралоту или сосноваго. Буретское наименование тоже значит, что и Российское (сосновое озеро) и произходит от нескольки на восточном берегу местами ростущих сосен» [Паллас, с. 250]; «к деревне Улзутуевой или Харамун-гут. В простом обхождении Бурета называют Русских Мангутами ... Первый возстановитель сея деревни имел у себя черные волосы, по чему прозван Буретами Харамангут или черным Руским, а оттоль и всем наследникам тоже имя досталось» [Паллас, с. 263]; «а новая протока Темника, которая так и осталась, называется от Мунгалов из благочестия, за тем что она своим разлитием поняла у них все прекрасныя паствы, Цаган-Темник (белый или святый Темник)» [Паллас, с. 390]; «многия другия горы равным образом такими каменьями украшены, так что издали едучи нельзя не подумать, чтоб ето не стада лошадей, коров или верблюдов паслися. И по тому по Мунгальски и называется (Одон-Шоло), что скот издали изображаемые на себе каменья имеет» [Паллас, с. 313] и т.д.
Обладая познаниями в геологии и обнаружив старые рудники, П.С. Паллас подтверждает собственными наблюдениями мотив номинации таких топонимов, как Мунгут (Серебряная речка) и Алтан (Золотое): «добытое каменье лежит еще в куче, и состоит отчасти из твердой чистой свинцовой руды, которая из одного пуда семи фунтов свинцу, один золотник серебра дает» [Паллас, с. 244]; «имя сие
получили от глиммероватаго камню, из какого они состоят, или от курганов, коих тут довольно, или может быть и от обоих. Для первой причины видно биты были ширфы, для второй также видно что они бывали копаны, однако при всем том, неизвестно чем труды награждены были» [Паллас, с. 395].
5. Элементы структурного анализа топонимов встречаются при объяснении названий Кяхта и Маймачен: «ее по Мунгальски называют Кетку Горехон от множества камышу, которой в верху по ней ростет по Мунгальски Киек называемой; а Ту так как и Туй и Тей суть в Мунгальском языке слова прилагательные» [Паллас, с. 150]; «Китайское наименование, из коего сие изпорчено и у Мунгалов в употреблении, есть Маймачик, и должно быть соединено из двух слов из Никанскаго и Манжурска-го Майма и чин, из коих первое значит торг, а последнее место стенами обведенное» [Паллас, с. 155].
6. Кроме анализа отдельно взятых топонимов, П. С. Паллас впервые в отечественной топонимике выявляет следующие особенности региональной топонимической системы: «Дабатей называется река протекающая через горы: причиною сего названия кажется соседственное течение двух рек Селенги и Уды, и дорога через хребет, обе реки друг от дружки отделяющей вдоль по им продолжающейся» [Паллас, с. 236]; «Шибир есть прозвище, кое Бурета всем кустарникам зарослым и дождевым речкам дают; Горехон значит маленькую речку но безлесную по большой части; а Чолотеем называют каменную речку или долину, по коей от растаявших снегов вода стекает» [Паллас, с. 238]; «Чудное обыкновение Буретов, что они реки выходящие из противных сторон одного хребта меж двух главных рек находящагося, где каждая по противу положенному скату течет к своей реке, в которую впадает, называют одним имянем, особливо если еще лежит вдоль по таковым верховой шлях или какая другая тропинка, что здесь весьма не редко» [Паллас, с. 258]; «Когда реки... в ту и в другую против-ныя стороны с гор стекая одно имя имеют, то различие тогда полагается в прилагательных частицах, а имянно к сим, кои текут на север прилагается Ару, а кои на юг, к тем Урбу или Убур» [Паллас, с. 259].
7. П.С. Палласом были описаны две русские версии происхождения названия Яблоновый хребет, которые можно назвать народными этимологиями: «Каменной хребет, который Яблени-Даба называется ... Название ему дано Буретское, и сколько я мог меж сими доведаться, то оно у них единственное и весьма старинное. Первые Русские сих стран поселяне конечно с Буретскагож взяв назвали его Яблонным хребтом; однако как самое имя значит горы, на коих бы яблони находились, то не преминули некоторые доискиваться причины сего названия, почему иные полагали, что то взято ироническим образом с россыпаннаго по горе камню, однако углы оных не позволяют снести с подобием яблока, другие думали, что оно произходит от одного деревца, коего по горе однако ни где не видно Pirus baccata прозываемаго» [Паллас, с. 259-260].
Л.В. Шулунова отмечает, что ономастические исследования в Байкальском регионе имеют давнюю историю: «На протяжении последних ста лет ученые разных отраслей знания проявляют интерес к именам собственным, представляющим ономастикон региона. Первая публикация датируется концом XIX в.» [Шулунова, с. 38]. Учитывая большую работу П.С. Палласа по сбору и анализу топонимии Байкальского региона, можно считать его одним из первых топонимистов, внесших заметный вклад в развитие российской топонимики, а история топонимических исследований Байкальского региона может по праву восходить ко второй половине XVIII в.
Литератyра
1. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. - М.: Просвещение, 1983.
2. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства: Часть 3. Половина 1. - СПб.: Императорская Академия Наук, 1788. .
3. Шулунова Л. В. Ономастические исследования в Байкальском регионе: история и состояние // Ономастическое пространство и национальная культура. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2006.
4. Pallas P.S. Reise durch verschiedene Provinzen des Rußischen Reichs. 3 Theil. St. Petersburg, 1776.
Дамбyев Игорь Александрович, старший научный сотрудник отдела языкознания Института монголоведения, буддоло-гии и тибетологии СО РАН, кандидат филологических наук.
Teл.: +7-9146307111; e-mail: igor_dambuev@mail.ru
Dambuev Igor Aleksandrovich, senior researcher, department of linguistics, Institute of Mongolian, Biddhist and Tibetan studies SB RAS, candidate of philological sciences.
