CC BY
37
© 2007 г. Ф.Г. Самигулина
ОЦЕНОЧНАЯ КАТЕГОРИЗАЦИЯ: ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В настоящее время многие лингвисты отмечают актуальность когнитивного подхода, используемого при исследовании различных языковых явлений. Когнитивная лингвистика делает акцент на особой роли человеческого фактора в познавательном и речемыс-лительном процессах. Это роднит когнитивное направление с психолингвистическим. Развитие и распространение данных подходов привело к появлению новой антропоцентрической парадигмы знания в современной отечественной лингвистике. Исследователи, работающие в этом направлении, пытаются уйти от простого описания различных языковых явлений к пониманию роли человека и его сознания, в связи с чем активно изучаются такие вопросы, как коллективные и индивидуальные знания отдельных говорящих, повседневный опыт осознанного и неосознанного познания окружающего мира, роль человеческого фактора при формировании смысла высказывания и значения отдельных языковых единиц, а также исследуются формы мыслительной и языковой репрезентации этих знаний в их взаимодействии. Это позволяет объединить психолингвистику и когнитивную лингвистику в единую область знаний, в область когнитивных наук.
Вслед за психолингвистикой, изучающей язык как один из видов психических (познавательных) процессов, к которым также относятся ощущение, восприятие, память, внимание, в рамках когнитивной лингвистики язык исследуется в первую очередь как когнитивная (познавательная) способность. В этом плане он рассматривается как средство организации, обработки и передачи информации. Разнообразные языковые средства изучаются не сами по себе (как в структуралистской парадигме знания), а с позиций того, как они отражают «картину» мира, воспринятую человеком, способы ее концептуализации в языке (языковой картине мира), общие принципы категоризации и механизмы обработки информации, а также влияние окружающей среды. Поэтому любое языковое значение интерпретируется на основе всего контекста знаний. Фактически когнитивные науки изучают структуру субъективного опыта человека, причем делают это принципиально в эмпирическом ключе.
Из когнитивной психологии известно, что познавательная способность человека реализуется в двух формах: концептуализации и категоризации. Их можно квалифицировать как процессы классификации человеческим мозгом той информации, которая поступает в него из окружающей действительности. Сходство двух типов классификации заключается в том, что они представляют собой вид дискретизации живой системой (мозгом) континуума физической реальности, выделения тех ее параметров, свойств, групп элементов, которые существенны для выживания. При этом «разрешающая способность дискретизации зависит от уровня развития живой системы, достигнутого в процессе эволюции» [1, с. 75].
Двум данным классификационным процессам предшествует восприятие, выделение некоторой информации (явления, объекта) из окружающей среды. Затем идет процесс концептуализации и одномоментно категоризации восприятия. Как показывают исследования, восприятие не является изначально вербализованным. Так, согласно экспериментальным данным, перцептивный синтез, создающий восприятие, есть процесс, протекающий в интервале 180-200 мс; субъективное переживание образа возникает в конце этого интервала, в то время как его вербализованность может наступить не ранее чем через 300 мс [2]. Это положение подтверждается поведением человека в опасных для жизни ситуациях: воспринятая угроза мгновенно вызывает спасительную реакцию, а вербализация восприятия может иметь плохие последствия. По мнению психологов, вербализованность текущего восприятия является лишь одной из форм его существования и функционирования в когнитивных, коммуникативных, поведенческих актах [1].
В связи с возникновением в ходе эволюции человека второй сигнальной системы (вербально-логического мышления) язык начал принимать участие не только в процессе категоризации, но и концептуализации восприятия. Исследования показывают, что в разговорном жестовом языке глухонемых (основанном на первосигнальной системе) нет жестов, обозначающих общие понятия. Например, есть жесты со значениями «стол», «диван», «шкаф», но нет жеста со значением «мебель». Благодаря вербальному (дискретному) языку, у человека слышащего более высокая разрешающая способность дискретизации континуальной действительности. Наоборот, нерасчленен-ный жестовый язык имеет гораздо меньшую разрешающую способность к дискретизации. В сознании глухонемого, по данным сурдопсихологии, предмет, его признак и действие, связанное с этим предметом, часто как бы слиты в один полимодальный психический образ, это объясняет существование единого жеста, обозначающего одновременно «нож» и «резать». В данной знаковой системе значения «строить», «строитель», «стройка», «строительный» выражаются одним жестом. Как видим, один жест может обозначать одновременно с действием и орудием также и деятеля, т.е. носителя действия: «коньки», «кататься на коньках», «фигурист», «фигурное катание». В языке жестов часто не дифференцируются понятия, близкие по наглядной связи: «огонь», «костер», «пожар». В этом проявляется синкретизм лексических единиц разговорного жестового языка. Можно заметить, что способностью к дискретизации определяется для живого существа, обладающего психикой, его «картина» мира, характер ее структурирования.
Между концептуализацией и категоризацией как двумя способами познания действительности есть и различие. В процессе первой происходит выделение информации, ее осмысление и трансформация в зна-
ние. Во время категоризации выделенная и осмысленная информация о чем-либо подвергается обобщению, а именно соотносится с уже существующими концептами, объединенными в категории, присутствующими в сознании человека. Таким образом, концептуализация - это осмысление поступающей информации, мысленное конструирование предметов и явлений, которое приводит к образованию определенных представлений о мире в виде концептов, т.е. «фиксированных в сознании человека смыслов, единиц знания» [3].
Последние могут получить, а могут и не получить вербального воплощения, т.е. передаваться одним словом или же только при помощи развернутого описания. Сюда можно отнести многие эмоциональные концепты. Так, часто эмоциональные и физические состояния, переживаемые человеком, не имеют отдельного наименования, их содержание передается косвенным образом, при помощи различных описательных или сравнительных оборотов: кошки на душе скребут, как обухом по голове и т.п. Вербализованные же концепты обычно имеют имя. Например, концепт дома, времени, дружбы и т.д. Концепты представляют собой идеальные, абстрактные единицы, смыслы, которыми человек оперирует в процессе мышления. Они отражают содержание полученных знаний, опыта в виде определенных единиц, «квантов» знания [3]. При этом многие концепты первоначально возникают на предметно-образной, чувственной основе.
Знание о чем-либо (в зависимости от значимости данной информации для реализации потребностей) в сознании человека может быть представлено более или менее дифференцированно. Здесь наблюдается прямая пропорциональная зависимость: чем более значимы предметы, явления для жизнедеятельности человека, тем более расчлененно представлена информация о них в его «картине» мира. Этим объясняется отличие лексического состава языка одного народа, одной культуры от другой. Лингвистические факты (существование в языке хануноо на Филиппинах девяноста слов для обозначения риса, в австралийских языках - отдельных наименований различных видов песка, у арабов множества слов для обозначения верблюда и т.п. [4]), иллюстрирующие словарное разнообразие, служат примерами дифференцированной представленности концепта в том или ином языке. Подобная дискретизация концепта, репрезентируемая в языке, сигнализирует о значимости этих вещей и явлений в данных культурах. Сравнительно меньшая значимость упомянутых вещей для выживания человека в других культурах отражается в меньшей диф-ференцированности концепта, которая в свою очередь выражается в меньшем количестве слов, служащих для обозначения одного понятия. Для передачи дополнительных смысловых оттенков используются косвенные описательные обороты. Любая категория опирается на какую-либо концептуальную область знаний. При этом структурные и содержательные характеристики концепта образуют основу формирования языковых значений, а подведение знака под конкретную категорию - основу формирования смыслов [3, с. 12].
Категоризация представляет собой деление мира на категории, т. е. выделение в нем групп, классов,
категорий аналогичных объектов или событий. Кроме того, категоризация - это также мысленное соотнесение объекта или явления с определенной категорией. Например, знания о всех конкретных видах оружия объединяются в нашем сознании и хранятся в памяти в виде одной категории «оружие», чтобы назвать какой-либо объект из окружающей действительности оружием, его необходимо отнести к категории оружия, т.е. категоризовать. Категоризация как функция человеческого сознания является основной во всей познавательной деятельности человека [3]. Результаты процесса категоризации информации, поступающей в мозг из окружающего мира, репрезентируются в языковой системе практически на всех ее уровнях: лексики (лексические группы), грамматики (различные грамматические категории).
Но человек не только обобщает всю осмысленную информацию, поступившую извне, но также и оценивает ее в соответствии со своими потребностями как полезное или вредное, положительное или отрицательное, т.е. выражает свое отношение к ней. Это так называемая оценочная, или модусная, категоризация. К ней исследователи относят отрицание, собственно оценочные категории (аксиологические), категорию аппроксимации, экспрессивности и т.д. В основе формирования подобных категорий лежат модусные концепты. Специфика формирования и организации модусных категорий заключается в том, что они объединяют определенные языковые средства на основе общности их концептуальной функции. Сущность оценочных категорий в том, что они носят интерпретирующий характер, т.е. обеспечивают возможность различной интерпретации говорящим того или иного концептуального содержания и формирования на основе этого отдельных личностных смыслов [5, с. 14-15].
Как утверждают психологи, мир, действительность открывается живому существу не в форме предметов созерцания, а в форме предметов потребностей и действий. Отнесенность к потребностям становится критерием значимости (полезности или вреда) элементов среды [6]. Так, обнаружено, что ощущение соединяет в себе физические параметры стимула и его значимость. Полученный в результате субъективный образ становится самым важным фактором поведения, указывая на полезность или вредность сигнала. В опытах было показано, что при восприятии в нейронах проекционной коры головного мозга происходит синтез двух видов информации: сведений, приходящих от органов чувств о физических параметрах сигнала, и данных о его значимости, отношении к определенной потребности организма [7]. Восприятие, таким образом, не является простым отражением действительно -сти, а может быть квалифицировано как активный процесс, который представляет внешний мир через призму личного опыта субъекта, отражающийся на результатах процессов концептуализации и категоризации. Восприятие есть «не только когнитивное содержание, но и событие жизнедеятельности» [1, с. 73].
Кроме того, самоорганизаующаяся система (каковой является высокоразвитый организм) постоянно связывает акт отображения внешней действительности с отображением своих внутренних состояний. Поэтому всякое восприятие внешних явлений (и их кон-
цептуализация и категоризация) полимодально в том смысле, что оно всегда включает в той или иной степени чувственные отображения внутренних процессов [1], накладывающие свой отпечаток на процессы концептуализации и категоризации. К примеру, физическое (соматическое) ощущение тепла человеком налагается на восприятие более абстрактных явлений и свойств окружающей действительности (теплые отношения, горячий привет, холодный взгляд), тем самым участвует как в концептуализации объектов, явлений, свойств, так и в их категоризации, в последующем образовании понятий.
Человек существует в рамках социума, социальной общности, и здесь он уже предстает как личность, воспринимающая мир. В связи с этим появляется еще один важный момент: общество, его установки, ценности, культура начинают влиять на человека и его восприятие информации из окружающей среды. Заметим, что влияние потребностей, связь в отображении внешних и внутренних состояний, влияние установок и ценностей социальной системы - все это в результате обусловливает возможность различной интерпретации даже одного и того же концептуального содержания и отражается в существовании оценочной категоризации. При этом она может быть представлена любыми средствами языка, в частности лексическими (например, лицо - харя), морфологическими (носик -носище), синтаксическими (например, грамматические фигуры на базе оппозиций грамматических категорий и др.). Так как не вся воспринятая и осмысленная мозгом информация вербализуется, то возможна передача отношения (или оценочная категоризация) и на экстралингвистическом уровне, т.е. использование интонации для передачи положительного или отрицательного значения (например, одно и то же слово молодец, произнесенное с разной интонацией).
Таким образом, именно в оценочной категоризации наиболее ясно просматривается роль человека как познающего субъекта. В данном случае наблюдается его активная роль в формировании значений языковых единиц. Действительно человек, трансформируя значение какого-либо слова, часто формирует новое. Заметна и активная роль человека в выборе языковых средств выражения для описания той или иной ситуации и в понимании мотивов этого выбора. Так, при обозначении одного и того же концептуального содержания человек в зависимости от своих потребностей, интересов, целей, социальных установок и ценностей может выбрать разные языковые, например лексические (афроамериканец или черномазый, шпион или разведчик, девушка или чувиха, пришел или приплелся, алкаш или любитель выпить, бабник или донжуан и т.п.), морфологические (Машка или Машенька, делец или деляга, ручонка или рука, шапчонка или шапочка), грамматические («всегда буду верить» или «верил, верю и буду верить», «я проиграл» или «я не выиграл», «я был побежден») средства.
В основе оценочной категоризации, по мнению Н.Н. Болдырева, лежит концепт модусного характера, приобретающий определенное содержание при соотнесении с другими концептами или концептуальной структурой. Общей характерной особенностью мо-дусных концептов и категорий является их зависи-
мость от других концептуальных структур, их релятивность [5]. Так, не существует плохой или хорошей оценки, экспрессивности безотносительно к чему-либо, т.е. самих по себе. Они приобретают конкретную значимость только на фоне или в контексте того или иного концептуального содержания.
Имеют свои особенности концептуализация и категоризация эмоциональных явлений. Это связано с тем, что эмоциональные состояния очень трудно поддаются какой-либо категоризации, кроме оценочной. Подобные концепты довольно часто не имеют прямых обозначений в языке и передаются сочетаниями слов, например: «камень на сердце, душа болит, не находить себе место, чувствовать себя не в своей тарелке» и т.п. Такие же проблемы возникают с категоризацией различного рода ощущений. Часто для передачи обонятельных, тактильных, осязательных, вкусовых и других ощущений используются различные сочетания слов «запах свежескошенной травы, запах мокрого асфальта» и т.п. Обусловлено это различием в модальности языка и мышления (дискретного и континуального), а также гетерогенностью самого мышления.
Известно, что мышление состоит из нескольких этапов: ощущение, восприятие, представление, образование понятий. При этом на первой ступени (ощущение) мышление наиболее континуально, на последней (концепт - понятие) - дискретно, так как уже на уровне восприятия к процессу отражения окружающей действительности подключается слово, что было продемонстрировано сравнительной характеристикой вербальной знаковой системы и жестового языка глухонемых. Это обусловлено тем, что мышление на уровне ощущения, восприятия и представления базируется на первосигнальной системе, т.е. на работе правого полушария головного мозга человека. А на уровне понятия - на второсигнальной (на работе левого полушария). Из области нейролингвистики получены данные о специфике функционирования полушарий. Левое полушарие использует аналитическую стратегию переработки информации, обеспечивает логически-рациональное, индуктивное мышление, связано с вербально-символическими формами. Оно как бы дробит «картину» мира на части и анализирует их, выстраивая причинно-следственные связи, классифицируя все объекты. Правое полушарие, наоборот, схватывает «картину» мира целостно, одновременно включая в рассмотрение всю конкретную реальность, не дробя на части, а синтезируя целостный образ, т.е. использует глобальную, синтетическую стратегию, обеспечивает образное мышление, непосредственно участвует в речевой деятельности, наполняя речь эмоциональной окраской. Таким образом, следует отметить более активную роль правого полушария и в эмоциональной деятельности человека [8].
Эмоции - это сложный психический феномен, имеющий континуальную природу, а также одна из форм отражения мира, основанная на первосигналь-ной системе, процесс оценки происходящего как полезного или вредного для живого организма. Они отражают не свойства предметов и явлений реального мира, а отношение к ним и, следовательно, их значение для жизни человека. Эмоции, являясь способом
оценки этого значения для конкретного человека и составляя мотивационную основу его деятельности, не могут не отражаться в речи. И здесь есть своя закономерность. Эмоциональных состояний очень много, но они в большинстве своем мимолетны. Как отмечают психофизиологи, лишь те, что отличаются длительностью и переживаются чаще других, получают отражение в языке и обозначаются словами-терминами (например, горе, печаль, радость, гнев и др.). Поэтому в языке закрепились слова, обозначающие наиболее частые и стойкие чувства, но этим отнюдь не исчерпывается вся эмоциональная палитра человека. Для передачи других переживаний приходится прибегать к развернутым описаниям или образным сравнениям: «Дама в малиновом берете была как на иголках, слыша такие ужасы» (волнение, нервное возбуждение) (М. Лермонтов); «Он оторваться не мог от Настасьи Филипповны, он упивался, он был на седьмом небе» (наслаждение, счастье) (Ф. Достоевский).
Континуальный характер эмоций обусловливает отсутствие четкой классификации по их модальности. Существующие классификации часто противоречивы и включают от двух (удовольствие/неудовольствие) до нескольких десятков эмоций. Причем психологи с трудом проводят градацию между эмоциями разных модальностей, например между эмоциями «печаль» и «грусть». Как уже было сказано, эмоции поддаются четкой классификации только по оценочному признаку: хорошо - плохо. Ценность, оценка - наиболее важная часть «картины» мира человека, в том числе и языковой. Она основывается на реальной значимости данной категории в жизни человека. В связи с этим его эмоции делятся на положительные, переживаемые как удовольствие, и отрицательные, появляющиеся в том случае, когда действительность не соответствует потребностям. Причем известно, что в психике человека отрицательные эмоции преобладают, так как являются жизненно важными. Они первыми появляются и последними исчезают. Такая значимость отрицательных эмоций в жизни человека отражена в его ментальной «картине» мира и зафиксирована в языковой. Действительно в языке существующий словарный запас для выражения отрицательного эмоционального состояния очень разнообразен. Только слов-терминов для обозначения отрицательных эмоциональных состояний насчитывается более двадцати лексем, не считая их производных, в то же время для обозначения положительных эмоций - менее десяти.
Континуальный характер эмоций прослеживается и в истории формировании лексической группы, обслуживающей это значение: длительное время в языке
Ростовский государственный университет
одновременно существовало достаточно большое количество абсолютных синонимов, постепенно переходящих в разряд идеографических. Специфика данного психического явления вела к трудности его категоризации, а это соответственно отражалось в трудности номинации. Но развитие психики человека приводило ко все более тонкой дифференциации психических явлений, понятий и как следствие обозначающих их слов, значения которых постепенно уточнялись. В этом суть влияния психики человека на его концептуальную «картину» мира (и на языковую). Наши понятия и представления о тех или иных реалиях, свойствах, признаках изменяются в связи с их более глубоким познанием или переосмыслением их роли в жизни человека, изменение понятий приводит к изменениям значений слов и, следовательно, к новым их толкованиям носителями данного языка. Это объясняет динамичность концептуальной картины мира.
На примере эмоциональных концептов можно заметить, что концептуальная «картина» мира имеет вербальную и невербальную проекции (в виде различных эмоциональных ощущений, не передаваемых одним словом). На невербальном уровне эмоциональные концепты имеют минимум национальных различий, что соответствует единой и всеобщей когнитивно-семантической сфере человечества, в свою очередь базирующейся на единстве окружающего мира. Такое единство детерминируется также одинаковой структурой и функционированием головного мозга и всей психики в целом. Эмоциональные концепты, как и любые другие, на вербальном уровне могут разниться в зависимости от культуры, условий существования этноса.
Литература
1. Дубровский Д.И. Восприятие как феномен субъективной реальности // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. 7. № 1.
2. Иваницкий А.М. Естественные науки и проблемы сознания // Вестн. РАН. 2004. Т. 74. № 8.
3. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000.
4. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А. Д. Шмелева. М., 2001.
5. Болдырев Н.Н. Языковые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 2. С. 522.
6. Барабанщиков В.А. Субъект и объект восприятия // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. 7. № 1.
7. Иваницкий А.М. Физиология мозга о механизмах построения субъективного образа // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. 7. № 1.
8. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М., 1983.
4 декабря 2006 г.
