CC BY
17белых крыс при подостром введении. 2. Наносеребро, инкапсулированное в полимерную матрицу, при подостром введении в организм экспериментальных животных способно индуцировать в нейронах коры головного мозга запуск апоптотического каскада. 3. Способность молекул серебра блокировать тиоловые группы структурных белков и ферментных систем, участвующих в регуляции мембранной проницаемости, высвобождение из митохондрий цитохрома С и активация проапопто-тического белка caspase-3 относятся к числу пусковых реакций биохимического механизма, приводящего к программированной смерти клетки. 4. Активности анти-апоптотического белка bcl-2 в нейронах коры головного мозга не хватает для предотвращения апоптоза и формирования внутриклеточных защитных механизмов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ (см. REFERENCES пп. 6-16)
1. Ганенко Т.В., Костыро Я.А. и др. // Патент RU 2462254 C2. // Бюлл. изоб. — 2012. — № 27.
2. Дубровина В.И., Голубинский Е.П. и др. // Сибирь-Восток. — 2002. — №3. — С. 8-9.
3. Дубровина В.И., Медведева С.А. и др. Имунномодулиру-ющие свойства арабиногалактана лиственницы сибирской. — М.: Фармация, 2001. — С. 26-27.
4. Оксенгендлер Г.И. Яды и противоядия. — Л.: Наука, 1982. — 192 с.
5. Сизова Е.А., Мирошников С.А. и др. // Морфология. — 2013. — Т. 144. №4. — С. 47-52.
REFERENCES
1. Ganenko TV., Kostyro Ya.A. et al. Patent RF 2462254 C2. // Byull. Izob. — 2012. — 27 р. (in Russian).
2. Dubrovina V.I., Golubinskiy E.P. et al. // Sibir'-Vostok. — 2002. — 3. — Р. 8-9 (in Russian).
3. Dubrovina V.I., Medvedeva S.A. et al. Immune modulating properties of arabinogalactane of Siberian larch. — Moscow: Farmatsiya, 2001. — Р. 26-27 ( in Russian).
4. Oksengendler G.I. Poisons and antidotes. — Leningrad: Nauka, 1982. — 192 р. (in Russian).
5. Sizova E.A., Miroshnikov S.A. et al. / Morfologiya. — 2013. — V. 144. — 4. — Р. 47-52 (in Russian).
6. Elsesser A., Howard C.V. // Advansed Drug Delivery Reviews. — 2011. — Doi: 10.1016/.j. addr. — 2011.09.001.
7. Guzman M. et al. // Nanomedicine: Nanotechnology, Biology and Medicine. — 2012. — №8. — Р. 37-45.
8. Irwin P., Martin J. et al. // Journal of Nanobiotechnology. — 2010. — №8. — Р. 34-42.
9. Jafar A. et al. // I. Journal of Nanomedicine. — 2011. — № 6. —Р. 1117-1127.
10. Lansdown A.B. // Adwansed in Pharmacological Sciences. — 2010. — №10. — ID 910686.
11. Liu H.L., Dai S.A., Fu K.Y., Hsu S.H. // I. Journal of Nanomedicine. — 2010. — №5. —Р. 1017-1028.
12. Maqusood A. et al // Toxicology and Applied Pharmacology. — 2010. — №242. —Р. 263-269
13. Santoro C.M., Duchsherer N.L et al. // Nanobiotechnology. — 2007. — №3 (2). — Р. 55-65.
14. Powers K.W. et al. // Nanotoxicology. — 2007. — №1. —Р. 45-51.
15. Shurygin M.G. et al. // Nanomedicine: Nanotechnology, Biology and Medicine. — 2011. — №7. —Р. 827-833.
16. Unfried K. et al. // Nanotoxicology. — 2007. — №1. —Р. 52-71.
Поступила 17.02.2015
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Соседова Лариса Михайловна (Sosedova L.M.);
зав. лаб. биомоделир. и трансляц. мед., д-р мед. наук, проф. E-mail: sosedlar@mail.ru Новиков Михаил Александрович (Novikov M.A.);
мл. науч. сотр. лаб. биомоделир. и трансляц. мед. E-mail: tox_lab@mail.ru Титов Евгений Алексеевич (Titov E.A.);
ст. науч. сотр. лаб. биомоделир. и трансляц. мед. E-mail: tox_lab@mail.ru Рукавишников Виктор Степанович (Rukavishnikov V.S.);
дир. ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований», член-корр. РАН, д-р мед. наук, проф. E-mail: imt@irmail.ru
УДК 669.71: 613.63
С.Ф. Шаяхметов, Л.Г. Лисецкая, А.В. Меринов
ОЦЕНКА ТОКСИКО-ПЫЛЕВОГО ФАКТОРА В ПРОИЗВОДСТВЕ АЛЮМИНИЯ
(АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР)
ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований», д. 3, 12 «а» мкр, г. Ангарск 665827, Россия
В воздушной среде алюминиевых производств выявлено более тридцати загрязнителей. Идентификация и оценка количественного содержания некоторых из них представляет значительные трудности. Остается невыясненной
природа образующихся смесей и их агрегатное физико-химическое состояние. Актуальной задачей представляется расширение перечня определяемых компонентов при помощи современных химико-аналитических методов исследований.
Ключевые слова: алюминиевая промышленность, воздушная среда, токсико-пылевой фактор.
S.F. Shayakhmetov, L.G. Lisetskaya, A.V. Merinov. Evaluation of toxic dust factor in aluminium production (analytic review)
East-Siberian Institution of Medical and Ecological Research, 3, m/r 12"a", Angarsk 665827, Russia
Ambient air of aluminium production appeared to contain over thirty pollutants. Identification and quantitative evaluation of these pollutants are very difficult. Nature of occurring mixtures and their physical and chemical aggregate state remain unclear. Topical problem is to expand a list of detectable components via contemporary chemical analytic studies.
Key words: aluminium industry, ambient air, toxic dust factor.
В структуре мировой экономики, в том числе России, алюминиевая промышленность занимает одно из ключевых мест. В стране создана крупнейшая в мире алюминиевая компания United Company RUSAL, объединившая Братский, Саяногорский, Красноярский, Иркутский и Уральский алюминиевые заводы, где в совокупности трудятся около 1 млн человек. Установлено, что в силу технологической специфики данные предприятия выбрасывают в производственную и окружающую среду значительное количество опасных ингредиентов. Однако их гигиеническая оценка касается, как правило, лишь пыли, фтористых соединений и бенз(а)пирена. При этом по данным отечественных и зарубежных авторов в воздушной среде алюминиевых производств определяются более тридцати загрязнителей [4,8,13,20], поэтому, учитывая возможную связь между наращиванием производства алюминия и обострением экологических проблем, представляется актуальным анализ и обобщение материалов по характеристике состава взвесей вредных производственных факторов.
Целью данной работы является систематизация информации о количественной и качественной характеристике основных загрязнителей воздушной среды для проведения мониторинговых исследований по оценке воздействия химического и токсико-пылевого фактора в производстве алюминия.
Производство алюминия состоит из нескольких этапов, составляющих общий технологический цикл. К основным, наиболее неблагоприятным в гигиеническом отношении, процессам относятся производство глинозема и непосредственно электролиз алюминия, где у работников регистрируются наибольшее число профессиональных заболеваний (флюороз, токсикопы-левой бронхит, пневмокониоз и др.) [7]. Бокситовая руда содержит 40-60% глинозема (Al2O3), окиси железа и титана (Fe2O3 и TiO2) и кристаллический кремнезем (SiO2). В воздухе рабочих мест при подготовке шихты витает сложная по составу пыль, которая включает в себя оксиды алюминия (18,1-53,6%), кремния (3,6-46,4%), щелочных металлов (0,5-12,3%), железа, кальция и др. [16]. В процессе высокотемпературной
обработки шихты происходит образование и выделение в воздух щелочных соединений алюминия.
В бокситах, кроме алюминия, кремния, железа, кальция, содержится свыше 30 элементов (хром, никель, свинец, ванадий, кобальт), содержание которых измеряется в сотых и тысячных долях процента. Проблема малых примесей в твердых материалах и растворах глиноземного производства привлекает к себе внимание гигиенистов в связи с тем, что многие из микроэлементов имеют выраженные аллергические, токсические и канцерогенные свойства. Это касается, прежде всего, бериллия, ванадия, никеля (1-й класс опасности).
Основным производственным процессом, оказывающим вредное влияние на организм человека, является плавка алюминия [8]. В процессе электролиза используется расплав криолита (№3АШб), в котором растворен глинозем. В процессе литья возможно воздействие фторидов (как в виде газообразного фтористого водорода, так и в виде твердых нерастворимых соединений, в том числе фторида кремния), аммиака, оксида и диоксида углерода, сернистого ангидрида, смолистых возгонов каменноугольного пека, глинозем-содержащего аэрозоля сложного химического состава, металлических хлоридов и окислов металлов.
Наиболее изучено в цехах плавки алюминия содержание в воздухе фторидов. При определении необходимо разграничивать газообразные в виде фторид-иона и твердые фториды, которые представлены частицами солей фтористо-водородной кислоты. По данным О.Ф. Рослого и др. [10], среднесменные концентрации гидрофторида на алюминиевых заводах колебались от 0,13 до 1,14 мг/м3 и превышали ПДК на всех рабочих местах: в 1,8-1,9 раз на рабочем месте электролизника, в 1,5-1,7 раз на рабочем месте крановщика, в 1,5 раза на рабочем месте рамщика. Превышение среднесмен-ных концентраций фторсолей в 2,1 раза было обнаружено на рабочем месте электролизника, на остальных рабочих местах превышений ПДК не наблюдалось. Следует отметить, что в электролизных цехах, использующих технологию предварительно обожженных анодов, а также электролизеры с верхним подводом тока, в
воздухе рабочей зоны наблюдается существенное преобладание твердых фторидов над газообразными [8].
Загрязнение воздуха рабочей зоны газообразным диоксидом серы имеет место как в электролизном цехе при эксплуатации электролизеров с системой Содер-берг, так и с предварительно обожженными анодами. Принятая в РФ ПДКм.р. диоксида серы в воздухе рабочей зоны составляет 10 мг/м3. В США данный норматив Threshold Limit Value (TLV) выше — 13 мг/м3, кроме того имеется и аналогичная отечественной ПДКсс. Threshold Limit Value — Time Weighted Average (TLV-TWA), которая равна 5,2 мг/м3 [21]. В последние годы наблюдалось снижение уровня диоксида серы на всех российских алюминиевых предприятиях. Однако отмечаются кратковременные повышения концентрации до 52 мг/м3 даже тогда, когда средневзвешенная за смену бывает менее 2,6 мг/м3. [30]. Концентрации окислов серы и оксида углерода на алюминиевых заводах в воздухе электролизных цехов, как правило, не превышают ПДК. Лишь в воздухе рабочих зон анодчиков и крановщиков в электролизных цехах с использованием самообжигающихся анодов наблюдаются отдельные случаи превышения ПДК [1,8].
Большую группу выделяющихся веществ в производстве алюминия составляют смолистые вещества (возгоны каменноугольных смол и пеков), которые представляют собой сложную многокомпонентную смесь полициклических ароматических углеводородов ПАУ (например, бенз(а)пирен), их гетероциклические аналоги, асфальтены, вещества фенольного типа и др. [3]. Смолистые вещества в основном состоят из группы нейтральных ПАУ а также содержат значительное количество оснований фенольного типа. В составе нейтральной группы промышленных пеков и в смолистых возгонах в воздухе рабочей зоны выделено 12 ПАУ [13]: бенз(а)пирен, хризен, дибенз(аД)пирен, бенз(к)флуорантен, дибенз(а,ЬГ)антрацен, бенз(а)ан-трацен, карбазол, антрацен, фенантрен, пирен, фуо-рантен, бенз(е)пирен, перилен, азотистые основания, фенолы. Из них первые семь обладают канцерогенной активностью [17,18]. В РФ данная группа веществ рассматривается совместно и нормируется по наиболее изученному их них — бенз(а)пирену [9]. Высокая канцерогенная активность и широкое распространение бенз(а)пирена в производственной и окружающей человека среде позволяют рассматривать данный углеводород как индикатор, интегрально отражающий степень канцерогенной активности всей группы ПАУ [12,17]. В США эту группу называют летучими компонентами и фракциями угольного асфальтового пека и при нормировании рассматривают как бензоло-рас-творимую фракцию. Летучие компоненты содержат много полициклических ароматических углеводородов с относительно низким молекулярным весом, которые сублимируются при углеродном горении и в воздухе электролизного цеха. ПАУ с более высоким молекулярным весом, такие как бенз(а)пирен, остаются в зоне дыхания работающих. По данным А.А. Федорука
с соавторами [14], концентрации возгонов каменноугольных смол и бенз(а)пирена на всех рабочих местах в электролизных цехах были ниже уровня соответствующей ПДК более, чем в 2,6 раза. В.Б. Капитуль-ским с соавторами [5] обнаружено, что содержание фенолов и оснований в составе смолистых возгонов в 4-5 раз выше по сравнению с исходным пеком. На рабочих местах электролизников и анодчиков в воздухе содержится соответственно до 0,22 и 0,11 мг/ м3 фенолов и до 0,40 и 0,22 мг/м3 оснований. В группе ПАУ выделяют сильнейшие канцерогены: бенз(а) пирен, бенз(а)антрацен, дибенз(а)антрацен [6,15]. Использование предварительно обожженных анодов в алюминиевых электолизерах имеет большое гигиеническое значение, поскольку на конечных этапах их производства осуществляется обжиг в специальных печах при температуре 1000-1500 оС, сопровождающийся сгоранием смолистых веществ и почти полным разрушением ПАУ, в том числе бенз(а)пирена. Анализ данных показывает, что измеренные уровни бенз(а) пирена в электролизных цехах, использующих технологию с предварительно обожженными анодами, были ниже, чем в цехах, эксплуатирующих электролизеры с самообжигающимися анодами.
Существенным аспектом оценки пылевого фактора в алюминиевом производстве являются отличия по кристаллическим, оптическим, адсорбционным и другим свойствам при одинаковом химическом составе, которые приобретаются в процессе прокаливания гидроокиси алюминия. При этом происходит удаление структурной воды и одновременно изменение кристаллической решетки. Следствием этого является увеличение удельного веса до 3,95 г/см3 и удельной поверхности пылей до 79,9 м2/г. Образцы пыли отличаются между собой по каталитической и адсорбционной активности, которая наиболее высокая у гамма-глинозема и наименьшая — у белого корунда [1]. Взвешенная в воздухе пыль всех переделов глиноземного производства характеризуется высокой степенью дисперсности — число пылевых частиц размером до 5 мк составляет 77,0-98,0%.
В пыли электролизного цеха могут концентрироваться примеси соединений металлов. Опубликованных данных по уровню содержания в воздухе аэрозолей металлов очень мало. Y. Thomassen с соавт. [29,31] изучали химическую и морфологическую характеристики бериллия как микропримеси для получения достаточно точных оценок возможного фактора риска в производстве алюминия в Норвегии. Концентрации бериллия во вдыхаемой фракции составляет 122-270 нг/м3. Обследование производства по плавке алюминия показало, что концентрация в воздухе рабочей зоны Al2O3 составляла в среднем 0,45 мг/м3. Риск развития неканцерогенного эффекта от воздействия алюминия у работников литейного производства в 31 раз выше, чем у лиц, не подвергающихся воздействию алюминия [21]. По данным H.B. Röllin [27], концентрации алюминия в воздухе на разных участках работы
существенно отличались, поэтому их условно разделили на три категории воздействия. При низких уровнях воздействия (углеродный, литейный, анодный и бойлерный цеха, лаборатория и склады) средние значения составляли 0,036 мг/м3, со средним уровнем (электролизный №1) — 0,35 мг/м3, при высоком (электролизный цех №2) — 1,47 мг/м3. Все регистрируемые концентрации были ниже принятого порогового значения (TLV) 10 мг/м3 [19]. На Иркутском алюминиевом заводе уровни среднесменных концентраций Al2O3 на рабочем месте электролизника составляли 3,42±0,2 мг/м3, анодчика — 4,34±0,3, крановщика — 7,36±0,5 и литейщика — 1,37±0,1 мг/м3 (ПДКсс 6 мг/м3) [4].
Концентрация оксида углерода отмечена на уровне 5,6 мг/м3 на предприятии с предварительным обжигом анодов и 54,4 мг/м3 — с технологией самобжи-гающихся анодов [7]. Случаи превышения ПДК по оксиду углерода наблюдались в воздухе рабочей зоны анодчиков и крановщиков.
Важно учитывать то, что химическое воздействие пыли и газового аэрозоля бывает комбинированным и часто смешение происходит одновременно, т. е. эмиссии могут содержать полициклические ароматические углеводороды, соединения фторидов из криолита (в форме частиц и газа), фторид алюминия, разные газы и частицы, например волокнистые частицы натрий-алюминий тетрафториды [24,25], флуоршпат (CaF2), глинозем, диоксид серы, окись углерода, двуокись углерода и следы металлов, например ванадий, хром и никель, а также асбестовые волокна [22]. B. Gylseth и др. [24] полагают, что короткие тонкие волокна NaAlF4 появляются в процессе рекристаллизации аэрозоля электролита. C. Voisin и др. [32] подтвердили наличие волокнистых частиц алюминия в бронхоальвеолярном смыве у рабочих производства первичного алюминия. Однако не выяснено, были ли это частицы NaAlF4, или это разные формы окисей алюминия, например тригидрат глинозема Al (OH)3, или это à- или у-форма глинозема Al2O3. Важность изучения пылевых смесей подчеркивали и другие исследователи [23,28] из-за вероятности адсорбирования газов HF и SO2 на частицах, которые в зависимости от их аэродинамического диаметра могут достигать глубоких зон дыхательного тракта, куда эти хорошо растворимые раздражающие газы не могут проникнуть. Сорбцию фтористого водорода пылью непосредственно при электролизном производстве алюминия изучали А.Н. Дудырев с соавторами [2]. Ими выявлено, что витающая пыль электролизеров содержит 0,105 мг/г сорбированного HF. На величину сорбции влияют концентрация фтористого водорода, запыленность, а также содержание смолистых веществ в пыли и температура. Электронноскопический анализ образцов пыли, выделяющихся при плавке алюминия, показал, что первичные частицы имеют размеры 0,1-0,2 мкм, но также встречаются и достаточно крупные частицы размером до 1 мкм. Первичные частицы пыли имеют сферическую форму и склонны к коагуляции в ком-
плексы размерами 10-20 мкм [11]. Вместе с мелкими сферическими частицами отчетливо выделяются ограненные частицы явно кристаллического происхождения. Данные рентгеноструктурного анализа позволяют предположить, что ограненные частицы являются кристаллами хлоридов натрия и калия. Кроме того, в составе пыли обнаруживаются двуокись кремния и фторид натрия, конденсирующиеся в аморфном состоянии. Для характеристики профессионального воздействия в алюминиевом производстве разработана методика оценки общей и мелкодисперсной фракций пылевых частиц [26].
Заключение. Исследования показали, что в процессе производства алюминия происходит загрязнение воздушной среды комплексом химических веществ, находящихся в смесях сложного состава с пылевыми частицами различной природы. В воздушной среде алюминиевых производств выявлено более тридцати загрязнителей, при этом вопросы их идентификации, количественного и качественного определения в воздухе имеют большое значение, хотя и представляют значительные методические трудности [31]. Наблюдается значительная вариабельность полученных результатов, что связано, возможно, как с погрешностями в измерениях, так и с использованием разной аналитической техники, методов проведения анализа. Кроме того, в разных исследованиях используются в качестве нормативов как максимально разовые, так и среднесменные концентрации, что затрудняет сравнение полученных данных и оценку степени воздействия загрязнителя. Выработка единых подходов позволит использовать результаты мониторинга для более точной оценки риска воздействия вредных веществ на организм работников алюминиевых производств.
Несмотря на большое количество проведенных исследований по оценке токсико-пылевого фактора в производстве алюминия, остаются невыясненными природа образующихся физико-химических смесей. Особенно интересным представляется получение наиболее полной информации, в частности данных не только о содержании и динамике распределения химических веществ в воздушной среде алюминиевых производств, но и о составе и их агрегатном физико-химическом состоянии в естественном виде, что имеет большое значение для объективной оценки «поведения» (кинетики) их в дыхательных путях работающих и последствий этого воздействия. Следует отметить нехватку данных о детальной расшифровке компонентов группы полициклических ароматических углеводородов. Недостаточно изучено содержание в воздухе соединений металлов, в частности бериллия, представляющего большую опасность в связи с канцерогенным и аллергенным характером его воздействия. Расширение перечня регистрируемых компонентов и определение их физико-химических свойств на сегодняшний день представляется актуальной задачей, которая может быть решена при помощи современных аналитических методов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ (см. REFERENCES пп. 19-32)
1. Домнин С.Г., Лемясев М.Ф., Липатов Г.Я., Щербаков С.В. Промышленные аэрозоли и профилактика заболеваемости работающих в цветной металлургии. — Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1990. — 105 с.
2. Дудырев А.Н., Ильина И.М., Шутова М.И. // Оздоровление условий труда на горно-обогатительных предприятиях цветной металлургии. — Свердловск, 1971. — Вып. 5. — С. 38-41.
3. Измерение концентраций вредных веществ в воздухе рабочей зоны. // Сб. метод. указаний МУК 4.1.2089-4.1.2097-06.
— Вып. 48. — М.: ФЦГЭ Роспотребнадзора, 2008. — С. 13-26.
4. Калинина О.Л., Лахман О.Л., Зобнин Ю.В. // Сиб. мед. журнал (Иркутск) . — 2012. — №6. — С. 122-126.
5. Капитульский В.Б., Кузьминых А.И., Симонова О.В. // Вопросы гиг. и проф. патологии в цв. и черной металлургии. // Сб. научн. трудов. — Москва. — 1982. — С. 30-34.
6. Константинов В.Г., Щербаков С.В., Кузьмичных В.Г. // Цв. металлургия. — 1989. — №7. — С. 30-33.
7. Кузьмин С.В., Рослый Щ.Ф., Плотко Э.Г., Гурвич В.Б. и др. // Бюлл. НС «Медико-экологические проблемы работающих» . — 2006. — №1. — С. 25-31.
8. Медицина труда при электролитическом получении алюминия / Рослый О.Ф., Лихачева Е.И., Вагина Е.Р. и др. — Екатеринбург, 2011. — 160 с.
9. Предельно допустимые концентрации (ПДК) вредных веществ в воздухе рабочей зоны. Гиг. нормативы ГН 2.2.5.1313-03. М.: МЗ России. 2003. 268 с.
10. Рослый О.Ф., Гурвич В.Б., Плотко Э.Г. и др. // Мед. труда. — 2012. — №11. — С. 8-12.
11. Румянцева Г. А., Немененок Б.П., Задруцкий С.П. // Литье и металлургия. — 2009. — Т. 53. — №4. — С. 55-59.
12. Смулевич В.Б., Соленова Л.Г // Гиг. и санитария. — 1997. — №4. — С. 22-25.
13. Соколов А.Д. // Бюлл. НС «Медико-экологические проблемы работающих» . — 2004. — №3. — С. 89-96.
14. Федорук А.А., Рослый О.Ф., Цепилов Н.А., Слышкина Т.В. // Уральский мед. журн. — 2008. — №8. — С. 139-143.
15. Харлампович Г.Д., Сухорукова Е.А., Слышкина Т.В. и др. Снижение канцерогенности продуктов коксохимического производства: В кн. «Человек и окружающая среда» . — Петрозаводск, 1982. — С. 44-47.
16. Чеботарев А.Г., Прохоров В.А. // Мед. труда. — 2009.
— №2. — С. 5-9.
17. Шабад Л.М. // Гиг. и санитария. — 1977. — № 11. — С. 46-50.
18. Янышева Я.Н., Черниченко Н.А., Баленко Н.В. и др. // Гиг. и сан. — 1990. — №6. — С. 12-15.
REFERENCES
1. Domnin S.G., Lemyasev M.F., Lipatov G.Ya., Shcherbakov S.1. Industrial aerosols and prevention of morbidity among workers engaged into nonferrous metallurgy. — Sverdlovsk: Izd-vo Ural'skogo universiteta, 1990. — 105 p. (in Russian).
2. Dudyrev A.N., Il'ina I.M., Shutova M.I. Improving work conditions on ore-dressing enterprises of nonferrous metallurgy.
— Sverdlovsk, 1971. — issue 5. — Р. 38-41 (in Russian).
3. Evaluating concentrations of chemical hazards in air or workplace. Collection of methodic recommendations MUK 4.1.2089-4.1.2097-06; issue 48. Moscow: FTsGE Rospotrebnadzora, 2008. — P. 13-26 ( in Russian).
4. Kalinina O.L., Lakhman O.L., Zobnin YuV. // Sib. med. zhurnal (Irkutsk). — 2012. — 6. — P. 122-126 (in Russian).
5. Kapitul'skiy V.B., Kuz'minykh A.I., Simonova O.V. Problems of hygiene and occupational pathology in ferrous and nonferrous metallurgy. Collection of research works. — Moscow, 1982. — P. 30-34 (in Russian).
6. Konstantinov V.G., Shcherbakov SV., Kuz'michnykh V.G. // Tsvetnaya metallurgiya. — 1989. — 7. — P. 30-33 (in Russian).
7. Kuz'min SV., Roslyy Shch.F., Plotko E.G., Gurvich V.B. et al. // Byull. NS «Mediko-ekologicheskie problemy rabotayushchikh».
— 2006. — 1. — P. 25-31 (in Russian).
8. Roslyy O.F., Likhacheva E.I., Vagina E.R. et al. Occupational hygiene in electrolytic production of aluminium. — Yekaterinburg, 2011. — 160 p. (in Russian).
9. Maximal allowable concentrations (MAC) for chemical hazards in workplace air. Hygienic norms GN 2.2.5.1313-03. Moscow: MZ Rossii, 2003. — 268 p. ( in Russian).
10. Roslyy O.F., Gurvich V.B., Plotko E.G. et al. // Industrial medicine. — 2012. — 11. — P. 8-12 (in Russian).
11. Rumyantseva G.A., Nemenenok B.P., Zadrutskiy S.P. // Lit'e i metallurgiya. — 2009. — V. 53. — 4. — P. 55-59 (in Russian).
12. Smulevich V.B., Solenova L.G. // Gig. i san. — 1997. — 4.
— P. 22-25 (in Russian).
13. Sokolov A.D. // Byull. NS «Mediko-ekologicheskie problemy rabotayushchikh». — 2004. — 3. — P. 89-96 (in Russian).
14. Fedoruk A.A., Roslyy O.F., Tsepilov N.A., Slyshkina T.V. // Ural'skiy med. zhur. — 2008. — 8. — P. 139-143 (in Russian).
15. Kharlampovich G.D., Sukhorukova E.A., Slyshkina TV. et al. Decreasing carcinogenicity of by-product coke production. In: Humans and environment. — Petrozavodsk, 1982. — P. 44-47 (in Russian).
16. Chebotarev A.G., Prokhorov V.A. // Industrial medicine. — 2009. — 2. — P. 5-9 (in Russian).
17. Shabad L.M. // Gig. i san. — 1977. — 11. — P. 46-50 (in Russian).
18. Yanysheva Ya.N., Chernichenko N.A., Balenko NV. et al. // Gig. i san. — 1990. — 6. — P. 12-15 (in Russian).
19. American Conference of Govermental Industrial Hygienists. TVL's-Threshold limit values for chemical substances in the work environment for 1994-5. — Cincinnati: ACGIH, 1994.
20. Benke G., Abramson M., Sim M. // Ann. Occup. Hyg. — 1998. — V. 42. — №3. P. 173-189.
21. Buranatrevedh S. // J. Med. Assoc. Thai. — 2010. — V. 93. — № 7. — P. 136-141.
22. Dufresne A., Loosereewanich P., Armstrong B. et al. // Am. Ind. Hyg. Assoc. J. — 1996. — № 57. — P. 370-375.
23. Eduard W., Lie A. // Scand. J. Work Environ. Health. — 1981. — № 7. — P. 214-222.
24. Gylseth B., Bjorseth O., Dugstad O., Gjonnes J. // Scand. J. Work Environ. Health. — 1984. — № 10. — P. 189-195.
25. HjortsbergU., Nise G., Orbaek P. et al. // Scand. J. Work Environ. Health. — 1986. — V. 3. — № 12. — P. 223.
26. Noth E.M., Dixon-Ernst C., Liu S., Cantley L. et al. // J. of Exposure and Environmental Epidemiology. — 2014. — V. 24. — № 1. — P. 89-99.
27. Röllin H.B., Theodorou P., Cantrell A.C. // Occup. and Environ. Medicine. — 1996. — V. 53. — P. 417-421.
28. Saric M. // Ins. J. Med. Sc. — 1992. — № 28. — P. 509-512.
29. Skaugset N.P., Ellingsen D.G., Dahl K., Martinsen I. et al. // J. Environ. Monit. — 2012. — V. 14. — № 2. — P. 353-359.
30. Steinbergger A.F., Schlatter C. // Med. Lav. — 1992. — V. 83. — № 5. — P. 489-498.
31. Thomassen Y., Skaugset N. P., Martinsen I. et al. // Tes. 6 Inter. Symposium on Speciation of Elements in Biological, Environmental and Toxicological Sciences, Bialowieza, In. 21-25, 2006. — ICP Inf. Newslett. 2006. — V. 32. — № 5. — P. 456.
32. Voisin C., Fisekci F., Buclez B., Didier A. et al. // Euv. Respir.
J. — 1996. — № 9. — P. 1874-1879.
Поступила 21.08.2014
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Шаяхметов Салим Файзыевич (Shayakhmetov S.F.);
зам. дир. по научн. работе ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований», д-р мед. наук, проф. E-mail: imt@irmail.ru
Лисецкая Людмила Гавриловна (Lisetskaya L.G.);
науч. сотр., канд. биол. наук, E-mail: labchem99@gmail. com;
Меринов Алексей Владимирович (Merinov AV.); мл. науч. сотр. E-mail: alek-merinov@mail.ru.
УДК 613.6.02:616-036 (571.53)
Н.В. Ефимова1, Е.А. Абраматец1^, Н.П. Сафронов3, Р.А. Толстых3
ОЦЕНКА РИСКА ЗДОРОВЬЮ ВЗРОСЛОГО ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ С УЧЕТОМ ВКЛАДА ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ЭКСПОЗИЦИИ
'ФГБНУ «Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований», д. 3, 12 «а» мкр, г. Ангарск 665827, Россия 2 ГБОУ ДПО «Иркутская государственная медицинская академия последипломного образования Минздрава России», д.
100, мкр Юбилейный, г. Иркутск 664079, Россия 3Управление Роспотребнадзора по Иркутской области, д. 8, ул. К. Маркса; Иркутск, 664003, Россия
Изучены потенциальные и реализованные риски здоровью взрослого населения города Шелехов. Производство алюминия и кристаллического кремния характеризуется высоким общетоксическим и повышенным риском развития патологии органов дыхания и иммунной системы. Риск здоровью работников промышленных предприятий в 2 раза выше, чем для населения.
Ключевые слова: алюминиевая промышленность, производство кристаллического кремния, потенциальный и реализованный риски, заболеваемость.
N.V. Efimova1, E.A. Abramatets1,2, N.P. Safronov3, R.A. Tolstykh3. Evaluation of health risk for adult urban population, considering contribution of occupational exposure
1East-Siberian Institution of Medical and Ecological Research, 3, m/r 12"a", Angarsk 665827, Russia
2 State Budgetary Education Establishment "Irkutsk State Medical Academy of Post-diploma Education", 100, m/r Yubileyiniyi, Irkutsk 664079, Russia
3Rospotrebnadzor Irkutsk region, 8, Karl Marx Str., Irkutsk 664003, Russian
The authors studied potential and actual health risks for adult population of Shelekhov town. Production of aluminium and crystalline silicon is characterized by high general toxicity and increased risk of respiratory and immune disorders. Health risk for industrial workers is 2 times higher than that for general population.
Key words: aluminium industry, production of crystalline silicon, potential and actual health risks, morbidity.
В настоящее время в Российской Федерации одним из основных источников загрязнения атмосферного воздуха комплексом токсических веществ является алюминиевая промышленность. Российские
заводы являются мировыми лидерами по производству алюминия, с общим количеством выпускаемого первичного алюминия 3 966 350 т/год. Экологическая ситуация и ухудшение состояния здоровья населения
