CC BY
66
Научная статья УДК 159.9.072
https://doi.org/10.24158/spp.2023.7.3
Оценка социальной тревожности, обусловленной проведением специальной военной операции на Украине: пилотажное исследование на примере молодежи
Юлия Викторовна Селиванова1, Алексей Александрович Шаров2
1,2Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского, Саратов, Россия 1juliaselivanova@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-2375-4131 2sha555da@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-0635-1413
Аннотация. В статье изложены результаты пилотажного исследования в рамках апробации опросника социальной тревожности у лиц молодого возраста, обусловленной проведением специальной военной операции на Украине. Выборка исследования составила 239 респондентов, средний возраст которых -20,7 лет. Этапы апробации включали в себя: оценку очевидной и содержательной валидности шкал опросника, выделение факторной структуры предполагаемого инструментария (метод выделения главных компонент с нормализацией Кайзера), проверку надежности (вычисления а-Кронбаха по отдельным шкалам и опроснику в целом, а также коэффициентов корреляции между тремя итоговыми шкалами), процедуру оценки диахронной надежности и конвергентной валидности, а также выделение ориентировочных норм в рамках интерпретации полученных результатов. Проведение психометрических процедур позволило констатировать пригодность опросника для научно-исследовательских целей. Итоговая его структура включает три шкалы -общей, контентной и социальной тревожности. Определены перспективы исследования в контексте увеличения выборки и валидизации опросника на других возрастных группах.
Ключевые слова: тревожность, апробация, опросник, выборка, валидность, шкала, надежность, молодежь
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Селиванова Ю.В., Шаров А.А. Оценка социальной тревожности, обусловленной проведением специальной военной операции на Украине: пилотажное исследование на примере молодежи // Общество: социология, психология, педагогика. 2023. № 7. С. 26-33. https://doi.org/10.24158/spp.2023.7.3.
Original article
Assessment of Social Anxiety Caused by the Special Military Operation in Ukraine: Pilot Study on the Example of Young People
Yulia V. Selivanova1, Alexey A. Sharov2
12Saratov State University named after N.G. Chernyshevsky, Saratov, Russia 1juliaselivanova@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-2375-4131 2sha555da@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-0635-1413
Abstract. The article presents the results of the pilot study as part of the approbation of the questionnaire of social anxiety in young people due to the special military operation in Ukraine. The study sample consisted of 239 respondents with an average age of 20.7 years. Women 57 %. The stages of testing included: assessment of the apparent and content validity of the questionnaire scales, isolation of the factor structure of the intended instrument (principal component extraction method with Kaiser normalization), reliability testing (calculations of Cronbach's а for individual scales and the questionnaire as a whole, as well as correlation coefficients between the three final scales), procedure for assessing diachronic reliability and convergent validity, as well as the allocation of indicative norms within the framework of the interpretation of the obtained results. Conducting psychometric procedures allowed to state the suitability of the questionnaire for research purposes. Its final structure includes three scales - general, content and social anxiety. The prospects of the study in the context of increasing the sample and validating the questionnaire on other age groups are defined.
Keywords: anxiety, validation, questionnaire, sample, validity, scale, reliability, young people Funding: Independent work.
For citation: Selivanova, Yu.V. & Sharov, A.A. (2023) Assessment of Social Anxiety Caused by the Special Military Operation in Ukraine: Pilot Study on the Example of Young People. Society: Sociology, Psychology, Pedagogics. (7), 26-33. Available from: doi:10.24158/spp.2023.7.3 (In Russian).
© Селиванова Ю.В., Шаров А.А., 2023
Введение. Современная личность и социальные группы сталкиваются с новыми вызовами, возникающими в обществе и накладывающими отпечаток на различные стороны взаимодействия между людьми. К таковым нужно относить, прежде всего, распространение коронавирусной инфекции и пандемическую ситуацию в целом. Появление COVID-19 и связанные с ним ограничения и угрозы сразу же вызвали волну исследований психологического контекста. Начали изучаться аспекты восприятия пандемии (Восприятие COVID-19 населением России в условиях пандемии 2020 года ..., 2020), предпринимались успешные попытки создания нового психодиагностического инструментария (Страх перед коронавирусным заболеванием (COVID-19) и базисные убеждения личности ..., 2020), рассматривались вопросы психологического самочувствия представителей различных профессий (Михайлова, Фаренникова, 2020).
Еще одним вызовом, особенно для нашей страны, стало проведение специальной военной операции (далее - СВО) на Украине с февраля 2022 г. Данный факт не мог не повлиять на индивидуально-, социально-психологические характеристики личности, на интеракцию людей в целом. Еще более, на наш взгляд, ситуация осложнилась с объявлением частичной мобилизации в сентябре 2022 г. Принимая во внимание новую обстановку функционирования российского общества, начали появляться исследовательские работы, изучающие отношение молодежи к специальной военной операции (Казаков, 2022) и патриотичности (Кудинов и др., 2023), социально-психологические и клинические аспекты невротических расстройств у людей в ситуации проведения специальной военной операции (Социально-психологические и клинические особенности течения невротических расстройств у лиц в ситуации специальной военной операции ..., 2023), представления россиян о главных ее политических целях (Дейнека, Максименко, 2023). Исследователями выделяются новые формы социальной активности личности и группы в обозначенном контексте, рассматриваются особенности мотивации молодежи в новых условиях жизнедеятельности (Шаров, 2023).
Особо актуальным и важным, на наш взгляд, является создание в пробно-поисковом порядке опросника, который оценивает проявление тревожности, связанной с проведением СВО. От выраженности уровня тревожности зависит эмоциональное благополучие индивида, успех всего массива социальных интеракций (Прилепских, 2019). В нашем исследовании мы будем придерживаться той позиции, что тревожность является личностным образованием, выражающимся в переживании эмоционального дискомфорта в контексте неудовлетворения значимых потребностей, приведенной в работе А.М. Прихожан (Прихожан, 1998). Вместе с тем нам импонирует подход к исследованию не просто тревожности, а социальной. Данный термин укоренился в психологии для характеристики неблагополучия личности (Айзенк, 2008). По нашему мнению, именно факт проведения СВО можно отнести к социально-значимому обстоятельству, влияющему на психологическое здоровье, субъективное благополучие, межличностные отношения. Другими словами, необходимо исследовать тревожность личности, связанную с пребыванием в социальных условиях с учетом факта проведения СВО. Как подчеркивают современные исследователи, при разработке диагностического инструментария в данном аспекте следует учитывать как социальный, так и эмоциональный компонент тревожности (Никитина, Холмогорова, 2010). В настоящей работе мы не будем останавливаться на дефинициях и характеристиках феномена тревожности, подробно рассмотренных в отечественных и зарубежных работах психологического содержания, а сосредоточим исследовательский фокус на процедуре конструирования, первичной апробации опросника и описании полученных результатов.
Целью настоящего исследования выступила разработка и первичная адаптация на студенческой выборке опросника социальной тревожности в условиях проведения СВО.
Задачи исследования:
- сформулировать перечень утверждений в контексте измерения тревожности, исходя из научных представлений об изучаемом конструкте;
- провести процедуру тестирования респондентов;
- выполнить оценку факторной структуры опросника;
- осуществить проверку очевидной, содержательной, конвергентной валидности настоящего опросника.
Материалы и методы. Общая выборка составила 239 респондентов. Доля женщин -57,7 %, средний возраст - 20,7 лет (б = 2,32). Основные требования, которые предъявлялись к респондентам: возраст от 18 до 35 лет, статус студента любой формы обучения (за исключением 4 экспертов, оценивающих содержательную валидность). Исследовательские подвыборки: проверка очевидной и содержательной валидности (n = 14); проверка согласованности, конвергентной валидности (n = 200); ретестовой надежности (n = 25). Базами исследования выступили следующие образовательные организации: Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского (СГУ), Саратовский государственный медицинский университет имени В.И. Разумовского
(СГМУ), Саратовский государственный технический университет имени Ю.А. Гагарина (СГТУ). Сбор данных проводился с марта по июнь 2023 г. Ответы респондентов были интегрированы посредством сервиса Google Forms.
Обработка данных осуществлялась с помощью лицензионного программного обеспечения IBM SPSS Statistics 27.0 и статистических процедур (вычисление описательных данных статистики, коэффициентов корреляции Пирсона (r), осуществление факторизации методом главных компонент с вращением Varimax).
Первый этап работы заключался в оценке очевидной и содержательной валидности пунктов опросника. Проверка первой осуществлялась в рамках обсуждения пунктов десятью студентами, обучающимися на старших курсах бакалавриата в контексте оценки высказываний с позиций их стилистической грамотности, понятности, недвусмысленности. Содержательная валидность определялась экспертной оценкой. В группу входили четыре эксперта (два научно-педагогических работника и два практикующих специалиста, занимающихся психологическим консультированием).
Второй этап исследования заключался в установлении факторной структуры предполагаемого опросника (метод выделения главных компонент с нормализацией Кайзера), проверке его надежности (вычисления а-Кронбаха по отдельным шкалам и опроснику в целом, а также коэффициентов корреляции между тремя итоговыми шкалами; проведение процедуры оценки диахронной надежности).
Третий этап включал в себя проверку конвергентной валидности. Учитывая исследовательский фокус, был выбран интегративный тест тревожности (ИТТ). Данная методика традиционно используется в контексте общей диагностики тревожности. Наконец, четвертый этап заключался в представлении ориентировочных норм в аспекте интерпретации результатов заявленного опросника.
Результаты исследования. Оценка очевидной валидности студенческой фокус-группой в первоначальной версии опросника привела к тому, что два утверждения были переформулированы. Согласованность мнений экспертов (касательно содержательной валидности), вычислялась с помощью коэффициента конкордации Кендалла. Его значение: W = 0,80. Таким образом, оценки экспертов можно признать согласованными на приемлемом уровне.
После проведения описанных выше процедур, опросник стал включать в себя 14 утверждений, которые респонденты должны были оценить согласно личному представлению по шкале Лай-керта (1 - практически никогда, 2 - редко, 3 - иногда, 4 - довольно часто, 5 - постоянно). В электронный опросный бланк также были включены вопросы социально-демографического характера (пол, возраст, место жительства). Заявленные утверждения были гипотетически распределены на три шкалы. Первая - шкала общей тревожности, обусловленная проведением специальной военной операции, включающая в себя следующие пункты: «Мне неприятно думать о специальной военной операции», «Я постоянно просматриваю контент, который освещает ход специальной военной операции», «При просмотре контента, который посвящен специальной военной операции, испытываю беспокойство и волнение», «Порой мне кажется, что специальная военная операция может перерасти в глобальное противостояние», «У меня бывают проблемы со сном из-за постоянных мыслей о специальной военной операции». Вторая - шкала гражданской тревожности (не обусловленной непосредственными боевыми действиями): «Я опасаюсь появляться в общественных местах в связи с угрозой совершения диверсий, терактов», «Я с тревогой воспринимаю контент, связанный с атаками беспилотников на гражданские объекты и вторжением диверсионных групп на наши территории», «Я опасаюсь диверсий различного рода на жизненно важных объектах по месту проживания», «Мне кажется, что в настоящее время нужно воздержаться от дальних поездок и путешествий». Третья шкала - так называемой мобилизационной тревожности (связанная с частичной мобилизацией): «Я испытываю негативные чувства, когда в СМИ говорят о частичной мобилизации», «Мне кажется, что новая волна частичной мобилизации неизбежна, и это меня беспокоит», «Мне тревожно от того, что частичная мобилизация так или иначе может коснуться каждого гражданина нашей страны», «Не могу сосредоточиться на повседневных делах, так как постоянно думаю о частичной мобилизации», «Меня тревожит тот факт, что до сих пор не опубликовано официального документа об окончании частичной мобилизации».
Полученные в ходе диагностического этапа исследования данные проверены на нормальность распределения по методу Колмогорова - Смирнова. Показатели указанного критерия дали приемлемый положительный результат (p > 0,05), который свидетельствует о предположительном соответствии эмпирических распределений нормальному и дает право использования параметрических статистических критериев. Продемонстрируем полученную описательную статистику в табл.1.
Таблица 1 - Описательная статистика шкал опросника
Table 1 - Descriptive Statistics of the Questionnaire Scales
Параметр MS SD Min Max
Возраст 21,2 3,2 18 35
Общая тревожность 10,7 3,9 5,0 25
Контентная тревожность 9,5 2,7 3,0 15
Социальная тревожность 7,4 2,5 3,0 15
Из представленной таблицы видно, что высокие показатели стандартного отклонения могут указывать на тот факт, что полученные значения распределены в широком диапазоне.
Перейдем к описанию и анализу результатов факторной структуры опросника. Выявлены значения по критерию КМО = 0,514, а статистическая значимость Критерия сферичности Барт-летта = 0,000. Это свидетельствует о пригодности данных для факторизации. В результате анализа методом главных компонент с последующим Varimax-вращением (вращение сошлось за 7 итерации) с нормализацией Кайзера получено 3 фактора, объясняющих 83 % дисперсии (табл. 2).
Таблица 2 - Факторные нагрузки пунктов опросника
Table 2 - Factor Loadings of the Questionnaire Items
Пункты опросника 1 фактор 2 фактор 3 фактор
Мне неприятно думать о специальной военной операции 0,545 - -
Я постоянно просматриваю контент, который освещает ход специальной военной операции - 0,655 -
При просмотре контента, который посвящен специальной военной операции, испытываю беспокойство и волнение - 0,553 -
Порой мне кажется, что специальная военная операция может перерасти в глобальное противостояние - - 0,532
У меня бывают проблемы со сном из-за постоянных мыслей о специальной военной операции 0,679 - -
*Я опасаюсь появляться в общественных местах в связи с угрозой совершения диверсий, терактов - - -
Я с тревогой воспринимаю контент, связанный с атаками беспилотников и вторжением диверсионных групп на наши территории 0,680 - -
Я опасаюсь диверсий различного рода на жизненно важных гражданских объектах по месту проживания - - 0,802
*Мне кажется, что в настоящее время нужно воздержаться от дальних поездок и путешествий - - -
*Я испытываю негативные чувства, когда в СМИ говорят о частичной мобилизации - -
Мне кажется, что новая волна частичной мобилизации неизбежна, и это меня беспокоит - - 0,741
Мне тревожно от того, что частичная мобилизация так или иначе может коснуться каждого гражданина нашей страны 0,686 - -
Не могу сосредоточиться на повседневных делах, так как постоянно думаю о частичной мобилизации 0,654 - -
Меня тревожит тот факт, что не опубликовано официального документа об окончании частичной мобилизации - 0,671 -
% дисперсии 38 26 19
Примечание: * - не вошли ни в один фактор.
Таким образом, нами выделены три фактора, однако они существенно отличаются от первоначально гипотетически обозначенных нами шкал. Итак, в первый фактор вошли 5 утверждений: «Мне неприятно думать о специальной военной операции», «У меня бывают проблемы со сном из-за постоянных мыслей о специальной военной операции», «Я с тревогой воспринимаю контент, связанный с атаками беспилотников и вторжением диверсионных групп на наши территории», «Мне тревожно от того, что частичная мобилизация так или иначе может коснуться каждого гражданина нашей страны», «Не могу сосредоточиться на повседневных делах, так как постоянно думаю о частичной мобилизации». Данный фактор обозначен нами как «Общая тревожность». Разброс вопросов показывает, что молодых людей тревожит сам факт проведения СВО, информация об атаках на нашу территорию, аспекты частичной мобилизации. Второй фактор включает 3 пункта: «Я постоянно просматриваю контент, который освещает ход специальной военной операции», «При просмотре контента, который посвящен специальной военной операции, испытываю беспокойство и волнение», «Меня тревожит тот факт, что до сих пор не опубликовано официального документа об окончании частичной мобилизации». Данный фактор обозначен
нами как «Контентная тревожность». Обозначенная группа вопросов показывает, что представителей молодого поколения тревожит контент, посвященный СВО, в том числе и частичной мобилизации. Другими словами, постоянное освещение данной проблемы в СМИ, разнополюсные мнения, точки зрения, прогнозы, вызывают тревожность. Можно предположить, что обилие информационного контента приводит к возникновению тревожности.
Наконец, третий фактор содержит 3 утверждения: «Порой мне кажется, что специальная военная операция может перерасти в глобальное противостояние», «Я опасаюсь диверсий различного рода на жизненно важных гражданских объектах по месту проживания», «Мне кажется, что новая волна частичной мобилизации неизбежна, и это меня беспокоит». Этот фактор обозначается нами как «Социальная тревожность». Данная шкала отражает аспект тревожности в рамках функционирования молодой личности как на макро-, так и на микроуровне в обществе. Другими словами, тревожность вызывается ощущением глобальной катастрофы как угрозы существования социума, локальными угрозами существования на территории проживания, возможным нарушением привычного образа жизни и социального взаимодействия.
Подчеркнем, что также есть утверждения, которые не вошли ни в один фактор: «Я опасаюсь появляться в общественных местах в связи с угрозой совершения диверсий, терактов», «Мне кажется, что в настоящее время нужно воздержаться от дальних поездок и путешествий», «Я испытываю негативные чувства, когда в СМИ говорят о частичной мобилизации». Предположительно на уровень тревожности влияет регион проживания, удаленность от мест боевого соприкосновения, постепенное переключение информационного потока информации о частичной мобилизации на социальную рекламу в рамках добровольной контрактной службы, устных заявлений официальных лиц о нецелесообразности мобилизационных мероприятий в настоящее время.
Надежность опросника определялась по ее внутренней согласованности при помощи расчета а-Кронбаха. Выявлено: шкала общей тревожности (а = 0,682); контентной тревожности (а = 0,635) и социальной тревожности (а = 0,632). Таким образом, все шкалы опросника показали приемлемые показатели внутренней согласованности. Продемонстрируем параметры согласованности шкал опросника в табл. 3.
Таблица 3 - Корреляции шкал опросника
Table 3 - Correlations of the Questionnaire Scales
Шкалы опросника Общая тревожность Контентная тревожность Социальная тревожность
Общая тревожность 1 0,231 0,266
Контентная тревожность 0,231 1 0,385
Социальная тревожность 0,266 0,385 1
Примечание: все корреляции на уровне 0,01.
Анализ взаимосвязей между шкалами показывает, что корреляционные связи являются положительными и значимыми, что может свидетельствовать об удовлетворительном уровне внутренней согласованности разрабатываемого опросника. Нами получены показатели ретестовой надежности (повторное тестирование через 2 месяца на выборке в 25 респондентов), представленные в табл. 4.
Таблица 4 - Ретестовые показатели опросника
Table 4 - Retest Scores of the Questionnaire
Шкала Показатели ретеста
Общая тревожность 0,834, р < 0,001
Контентная тревожность 0,923, р < 0,001
Социальная тревожность 0,745, р < 0,001
Таким образом, подтверждена ретестовая надежность опросника, демонстрирующая относительную стабильность изучаемых параметров, она может быть признана удовлетворительной.
Далее представим результаты в рамках проверки конвергентной валидности опросника. Выявлено наличие положительных корреляционных связей шкалы «Общая тревожность» со шкалой самооценки личностной тревожности (СТ-Л) (r = 0,449 при р = 0,01) и ситуационной (СТ-С) (r = 0,385 при р = 0,01) интегративного теста тревожности, шкалы «Контентная тревожность» со шкалой самооценки личностной тревожности (СТ-Л) интегративного теста тревожности (r = 0,231 при р = 0,01) и шкалы «Социальная тревожность» со шкалой самооценки личностной тревожности (СТ-Л) интегративного теста тревожности (r = 0,266 при р = 0,01). Можно предположить, что представленный опросник является пригодным для оценки характеристик тревожности в условиях проведения СВО.
Кроме того, выявлены значимые взаимосвязи шкалы возраста респондентов со всеми шкалами опросника: общей тревожности (г = 0,427 при р = 0,01), социальной тревожности (г = 0,266 при р = 0,01) и контентной тревожности (г = 0,240 при р = 0,01).
В табл. 5 приведены данные, которые могут использоваться как ориентировочные нормы в научно-исследовательских изысканиях. В частности, значения шкал ниже границы квартилей можно интерпретировать как низкие, внутри - как средние, выше - как высокие.
Таблица 5 - Ориентировочные нормы опросника социальной тревожности
Table 5 - Indicative Norms of the Social Anxiety Questionnaire
Шкала MS SD Min 25 % 50 % 75 % Max
Общая тревожность 10,7 3,9 5,0 8,0 10,0 14,0 25,0
Контентная тревожность 9,5 2,7 3,0 7,0 10,0 11,0 15,0
Социальная тревожность 7,4 2,5 3,0 6,0 7,0 9,0 15,0
Таким образом, по шкале «Общая тревожность»: результаты до 8 баллов - низкий уровень, 8-14 - средний, выше 14 - высокий. По шкале «Контентная тревожность»: результаты до 7 баллов - низкий уровень, 7-11 - средний, выше 11 - высокий. По шкале «Социальная тревожность»: результаты до 6 баллов - низкий уровень, 6-9 - средний, выше 9 - высокий.
Заключение. Разработанный опросник прошел экспертную оценку и процедуру факторизации, показал удовлетворительный уровень внутренней согласованности шкал (а с диапазоном значений 0,632-0,682, взаимосвязь шкал 0,231-1), ретестовой надежности ^ = 0,745-0,923). Оценка конвергентной валидности позволяет констатировать, что разработанные шкалы соотносятся с другими валидными шкалами, применяемыми в исследовательских работах (размах диапазона R 0,231-0,449).
Таким образом, проведение психометрических процедур позволило выявить пригодность опросника для использования в научно-исследовательских целях. Итоговое содержание трех шкал выглядит следующим образом. Шкала общей тревожности (5 пунктов) характеризует степень тревожности в целом, обусловленной проведением СВО. Шкала контентной тревожности (3 пункта) диагностирует тревожность, связанную с восприятием контента, посвященного СВО. Шкала социальной тревожности демонстрирует уровень тревожности в рамках социального функционирования личности на макро- и микроуровне в социуме.
Сформулируем выводы.
1. Показатели, полученные в результате проведения психометрических процедур, позволяют считать данный опросник пригодным для использования в рамках научно-исследовательских работ, для возможной скрининговой оценки тревожности у молодежи.
2. Дальнейшие перспективы исследования связаны с включением в выборку респондентов из других регионов, апробацией опросника на других возрастных группах (подростки, лица второго периода среднего возраста, пожилые).
3. Наличие нескольких шкал позволяет оценить различные виды тревожности, связанной с проведением СВО.
4. К ограничениям исследования можно отнести разночисленное наполнение пунктами шкал, формирование выборки из одного региона, проверку конвергентной валидности на минимальном уровне.
Список источников:
Айзенк Х. Психологические теории тревожности // Тревога и тревожность. СПб., 2008. С. 217-239.
Восприятие COVID-19 населением России в условиях пандемии 2020 года / Е.И. Первичко [и др.] // Клиническая и специальная психология. 2020. Т. 9, № 2. С. 119-146. https://doi.org/10.17759/cpse.2020090206.
Дейнека О.С., Максименко А.А. Отражение решения о специальной военной операции в массовом сознании // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2023. Т. 8, № 1 (29). С. 89-112. https://doi.org/10.38098/ipran.sep_2023_29_1_03.
Казаков А.А. Отношение российской молодежи к СВО: роль медийного сопровождения государственной политики // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Социология. Политология. 2022. Т. 22, № 4. С. 460-467. https://doi.org/10.18500/1818-9601 -2022-22-4-460-467.
Кудинов С.И., Кудинов С.С., Кудинова С.С. Особенности проявления патриотичности у студентов с разным отношением к специальной военной операции // Психолог. 2023. № 2. С. 1-13. https://doi.org/10.25136/2409-8701.2023.2.39910.
Михайлова О.Б., Фаренникова Е.С. Особенности психологического самочувствия представителей различных профессиональных групп в период пандемии COVID-19 // Мир науки. Педагогика и психология. 2020. Т. 8, № 4. С. 1-11. ЫРЬ: https://mir-nauki.com/PDF/67PSMN420.pdf. (дата обращения: 14.07.2023).
Никитина И.В., Холмогорова А.Б. Социальная тревожность: содержание понятия и основные направления изучения. Часть 1 // Социальная и клиническая психиатрия. 2010. Т. 20, № 1. С. 8 0-85.
Прилепских О.В. Социальная тревожность и ее влияние на межличностные отношения в юношеском возрасте // Проблемы современного педагогического образования. 2019. № 64-2. С. 301-305.
Прихожан А.М. Причины, профилактика и преодоление тревожности // Психологическая наука и образование. 1998. № 2. С. 11-17.
Социально-психологические и клинические особенности течения невротических расстройств у лиц в ситуации специальной военной операции / И.И. Шереметьева [и др.] // Бюллетень медицинской науки. 2023. № 1 (29). С. 37-42. https://doi.org/10.31684/25418475-2023-1 -37.
Страх перед коронавирусным заболеванием (COVID-19) и базисные убеждения личности / В.В. Гриценко [и др.] // Клиническая и специальная психология. 2020. Т 9, № 2. С. 99-118. https://doi.org/10.17759/cpse.2020090205.
Шаров А.А. Структура мотивации молодых людей и их социальная активность в усложняющихся условиях функционирования общества // Российский психологический журнал. 2023. Т. 20, № 1. С. 20-32. https://doi.org/10.21702/rpj.2023.1.2.
References:
Aizenk, Kh. (2008) Psikhologicheskie teorii trevozhnosti [Psychological theories of anxiety. Anxiety and tension]. In: Trevoga i trevozhnost'. St. Petersburg, рр. 217-239. (In Russian).
Deyneka, O. S. & Maximenko, A. A. (2023). Reflection of the Decision on a Special Military Operation in the Mass Consciousness. Institute of Psychology Russian Academy of Sciences. Social and Economic Psychology. 8 (1 (29)), 89-112. Available from: doi:10.38098/ipran.sep_2023_29_1_3. (In Russian).
Gritsenko, V. V., Reznik, A. D., Konstantinov, V. V., Marinova, T. Yu., Khamenka, N. V. & Isralowitz, R. (2020) Fear of Согопа-virus Disease (Covid-19) and Basic Personality Beliefs. Clinical Psychology and Special Education. 9 (2), 99-118. Available from: doi:10.17759/cpse.2020090205. (In Russian).
Kazakov, A. A. (2022). The Attitude of Russian Youth to the Special Military Operation: The Role of Media Support of State Policy. Izvestia of Saratov University. New Series. Series: Sociology. Politology. 22 (4), 460-467. Available from: doi:10.18500/1818-9601-2022-22-4-460-467. (In Russian).
Kudinov, S. I., Kudinov, S. S. & Kudinova, S. S. (2023). Features of the Manifestation of Patriotism Among Students with Different Attitudes to a Special Military Operation. Psychologist. (2), 1-13. Available from: doi:10.25136/2409-8701.2023.2.39910. (In Russian).
Mikhailova, O. B. & Farennikova, E. S. (2020). Specifics of Psychological Well-Being of Different Occupational Groups' Representatives during the Covid-19 Pandemic. World of Science. Pedagogy and Psychology. 8 (4), 1-11. Available from: https://mir-nauki.com/PDF/67PSMN420.pdf (viewed 14 July 2023). (In Russian).
Nikitina, I.V., Kholmogorova, A.B. (2010). Social Anxiousness: Content of Concept and Main Directions of Investigation. Part 1. Social and Clinical Psychiatry. 2010. 20 (1), 80-85. (In Russian).
Pervichko, E. I., Mitina, O. V., Stepanova, O. B., Koniukhovskaia, Ju. E. & Dorokhov, E. A. (2020) Perception of Covid-19 during the 2020 Pandemic in Russia. Clinical Psychology and Special Education. 9 (2), 119-146. Available from: doi:10.17759/cpse.2020090206. (In Russian).
Prihozhan, A.M. (1998). Prichiny, profilaktika i preodolenie trevozhnosti [Causes, prevention and overcoming of anxiety]. Psychological Science and Education. (2), 11-17. (In Russian)
Prilepskikh, O. V. (2019). Social Anxiety and Its Influence on Interpersonal Relations in Youth. Problemy sovremennogo pedagogicheskogo obrazovaniya. (64-2), 301-305. (In Russian).
Sharov, A. A. (2023). The Motivation Structure of Young People and Their Social Activity in the Complicating Conditions of Society Functioning. Russian Psychological Journal. 20 (1), 20-32. Available from: doi:10.21702/rpj.2023.1.2. (In Russian).
Sheremetyeva, I. I., Stroganov, A. E., Kandrina, N. V., Plotnikov, A. V., Kuleshova, E. O. & Kurishkin, V. I. (2023) Socio-Psycho-logical and Clinical Characteristics of Neurotic Disorders in Individuals Exposed to Special Military Operations. Byulleten' meditsinskoi nauki. 1 (29). 37-42. Available from: doi:10.31684/25418475-2023-1-37. (In Russian).
Информация об авторах
Ю.В. Селиванова - доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой коррекционной педагогики Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского, Саратов, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_profile.asp?authorid=432226
А.А. Шаров - кандидат психологических наук, доцент кафедры педагогической психологии и психодиагностики Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского, Саратов, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_profile.asp?authorid=478225
Вклад авторов:
все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Конфликт интересов:
авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors
Yu.V. Selivanova - D.Phil. in Sociology, Professor, Head of the Department of Correctional Pedagogy, Saratov State University named after N.G. Chernyshevsky, Saratov, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_profile.asp?authorid=432226
A.A. Sharov - PhD in Psychology, Associate Professor, Department of Pedagogical Psychology and Psychodiagnostics, Saratov State University named after N.G. Chernyshevsky, Saratov, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_profile.asp?authorid=478225
Contribution of the authors:
The authors contributed equally to this article.
Conflicts of interests:
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 02.06.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 30.06.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 25.07.2023.
Авторами окончательный вариант рукописи одобрен.
