CC BY-NC-ND
18
А.В. Алтунин, А.Г. Жиляев
ОЦЕНКА РИСКОВ РАЗВИТИЯ ДЕЗАДАПТАЦИИ У МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ, ИМЕЮЩИХ УСТАНОВКУ НА ПОВЫШЕННЫЙ УРОВЕНЬ САМОРЕАЛИЗАЦИИ
В статье рассматриваются психологические особенности молодых людей, стремящихся реализовать свою активность на пользу обществу. В рамках исследования, описанного в статье, было показано, что при высоких эмоционально-стрессовых нагрузках проявляется большой пласт людей, нуждающихся в психологической помощи. Их психологические особенности определяют характер проявляющейся дезадаптации: психовегетативный или невротический. Авторы формулируют тезис о необходимости адресного психологического сопровождения молодых людей во время выполнения ими деятельности, связанной с высокими стрессовыми нагрузками.
Ключевые слова: стресс, самореализация, дезадаптация, психологические особенности, психологическое сопровождение.
Современный этап развития российского общества определяет постоянное повышение требований к уровню здоровья российских граждан. В значительной степени общественное здоровье отражается на качестве жизни людей, выполняющих свою профессиональную деятельность в режимах экстремальных стрессовых нагрузок1. Особое место занимают люди, мотивированные на максимальную самореализацию в социуме. Лица, чувствующие повышенную ответственность за происходящее вокруг них и стремящиеся принести максимальную пользу обществу. В их числе значителен удельный вес развивающихся молодых людей, имеющих в числе психологических приоритетов максимальное развитие собственной личности для самореализации в общественно-поли-
© Алтунин А.В., Жиляев А.Г., 2012
А.В. Алтунин, А.Г. Жиляев
тической деятельности. Поэтому важным является исследование психологических характеристик, сопряженных с формированием личности молодого человека, мотивированного на повышенный уровень самореализации, стремящегося реализовать свою активность на пользу обществу. Государство предпринимает попытки сформировать слой социально активной молодежи для образования и продвижения социально значимых инициатив и проектов. Одной из таких попыток подготовки подобных лидеров из числа молодых людей является организация и проведение в течение нескольких лет общественно-политических школ-семинаров на Селигере.
В 2009 г. в работе такого семинара принимала участие исследовательская группа, в составе которой были специалисты Первого МГМУ им. Сеченова и ИП им. Выготского, которая обеспечивала медико-психологическое сопровождение участников семинара. Одной из задач этой группы было изучение личностных характеристик молодых людей с целью выявления их психологических особенностей, определения психологической ресурсной базы и личностного потенциала, исследования выбираемых ими путей личностного развития и жизненного маршрута.
Целью нашего исследования являлось изучение психологических особенностей молодых людей, мотивированных на повышенный уровень самореализации.
Исходя из того, что эмоционально-стрессовые нагрузки составляют основу структуры патогенных факторов, ограничивающих работоспособность социально активного человека, приводящих к развитию заболеваний у этих людей2, мы предположили, что составление психологического портрета потенциального лидера позволит оптимизировать зоны и направления развития личности на основе предупреждения неадаптивных вариантов личностной динамики.
При этом объектом исследования помимо паттернов реального (сегодняшнего) «Я» являлись также система представлений о субъективном прошлом, настоящем и будущем, оценка личностного потенциала развития в сферах мотивации и приложения ресурсов личности. Для проведения исследования нами была применена совокупность тестовых задач, предложенная А.Г. Жиляевым в качестве оценки психологического портрета3.
Программа исследования включала в себя: изучение самооценки личности и представлений о путях собственного психологического развития - модифицированный вариант методики ДМО («Я-реальное», «Я-идеальное»). Модифицированный фрустраци-
Оценка рисков развития дезадаптации у молодых людей...
онный тест Розенцвейга позволял оценить резервы психологической адаптации и развитость навыков позитивной коммуникации по особенностям выбора линии поведения личности в сложных ситуациях, возникающих при общении с другими людьми. Тест Сакса-Леви давал возможность оценить адаптивность личности в отношении актуальных аспектов психологической жизни в прошлом, настоящем и будущем.
Во время работы в рамках данного семинара обратила на себя внимание высокая обращаемость (около 43%) участников форума в медицинскую службу с различными жалобами на самочувствие и состояние здоровья. При медицинском осмотре лишь у 12% этих молодых людей были выявлены различные соматические причины жалоб. Остальные же (около 31%) были направлены в службу психологической помощи. Последние были разделены на две группы. В первую вошли люди, в структуре жалоб которых отмечался психовегетативный дисбаланс. Это были жалобы на боли, в том числе невротические энцефалопатии по типу каски, рвоту, гиперестезию, психогенно обусловленные проявления усталости глаз, сухость во рту, что говорит о психосоматическом варианте дезадаптации. Во вторую же группу вошли люди, в структуре жалоб которых отмечался невротический характер, отражавший психогенные параметры, не связанные с соматизацией: нарушения сна, общая слабость, повышенная раздражительность, колебания настроения, тревога. Что говорит о преимущественно психологическом варианте дезадаптации. Стоит отметить, что первая группа составила около 64% направленных в службу психологической помощи, вторая - соответственно 36%. Был проведен сравнительный анализ психологических особенностей обеих групп молодых людей.
Полученные данные подтверждают существенные различия личностных характеристик у молодых людей в группах сравнения. Высокие показатели методики ДМО по отдельным октантам и их сочетаниям позволили выявить в личности респондентов обеих групп сравнения высокую мотивацию на лидерство (группа 1 -55,4%, группа 2 - 69,8%). При этом в группе 1 было достоверно выше количество людей, анализ общего личностного профиля которых свидетельствует о них как об ответственных исполнителях (группа 1 - 34,4%, группа 2 - 18,7%), что также подтверждается существенно большей распространенностью у них черты готовности к подчинению, к принятию позиции исполнителя (5 октант методики ДМО) как одной из ведущих черт в профиле личности (группа 1 - 36,4%, группа 2 - 15,5%). Вместе с тем, однако,
А.В. Алтунин, А.Г. Жиляев
респонденты первой группы, несмотря на достаточно высокую, но все же меньшую, чем у респондентов второй группы, распространенность установок на поиск признания у окружающих (7 октант методики ДМО) (группа 1 - 43,6%, группа 2 - 75,1%), практически полностью отрицали у себя позицию исполнителя (0,6%). Во второй же группе этот показатель составил 1,7%. Также в 9,6% случаев респонденты первой группы выбирали для себя позицию одиночки, сепарированного от референтной группы, во второй же группе данные тенденции проявились лишь в 0,8% случаев. Это, в частности, служило примером противоречивых интрапсихических тенденций, которые достоверно чаще среди респондентов первой группы иллюстрируют уже сформированный внутриличностный конфликт (23,2%), чем среди респондентов второй группы (11,3%). Последнее же вкупе с достоверно более высоким уровнем характеристик, которые свидетельствуют об эгоцентризме личности (группа 1 - 44,9%, группа 2 - 6,3%) и экстравертированности, доходящей до уровня психологического эксгибиционизма (группа 1 - 21,7%, группа 2 - 6,1%), само по себе является фактором, предполагающим сложности психологической адаптации и проблемы межличностного общения. Последний тезис также подтверждается достоверно более высокими среди респондентов первой группы показателями скепсиса (4 октант методики ДМО) как одной из ведущих черт личности (группа 1 - 56,5%, группа 2 - 31,2%), которые также достоверно чаще среди респондентов первой группы носят характер запредельных (9 и более баллов) (группа 1 - 34,3%, группа 2 - 12,1%), и более низкими, упоминавшимися уже выше показателями наличия установок на поиск признания у окружающих, так как такое сочетание характеристик ограничивает возможности личности эффективно взаимодействовать с другими людьми.
Наличие запредельных черт в профиле личности было достаточно распространено как в первой (52,4%), так и во второй группе (73,1%), однако при этом люди, вошедшие в первую группу, тяготились этим и были гармоничны только в 10,1% случаев, тогда как люди, вошедшие во вторую группу, были гармоничны в 43,7% случаев. Иллюстрацией этих тенденций служит то, что респонденты, вошедшие в первую группу, в значимо большем проценте случаев (57,5%), чем респонденты, вошедшие во вторую группу (37,4%), стремились в будущем достигнуть запредельного уровня желаемых черт. Притом декларативность этих стремлений у них была более распространена, чем у респондентов второй группы (группа 1 - 68,7%, группа 2 - 51,2%). Подобное сочетание пока-
Оценка рисков развития дезадаптации у молодых людей..
зателей свидетельствует, во-первых, о проблемах самооценки респондентов первой группы, что само по себе является предиктором, определяющим дополнительные трудности личностного развития; во-вторых, о формирующемся или уже сформированном состоянии фрустрации, так как подобные декларируемые сверхзавышенные требования к развитию собственной личности недостижимы без кардинальной ломки личности. Развитие же подобных состояний является дополнительным стрессогенным фактором, который может негативно сказаться на общем уровне личностной адаптации.
Отдельно исследовалась ЗБР личности по соотношению показателей Я-реального и Я-идеального. При этом в случаях, когда реализация стремлений личности к саморазвитию, отраженная в показателях методики ДМО, могла бы привести к возникновению или усилению дисбаланса личностных черт, мы условно обозначили эти наблюдения как дисгармонизирующий вариант ЗБР. Таким образом, мы позволили себе перенести термин ЗБР относительно взрослых молодых людей, обозначив им совокупность личностных представлений о собственных желаемых характеристиках и направлениях саморазвития. В случае, когда Я-идеальное в представлениях респондента способствовало развитию сбалансированности личностных черт, вариант ЗБР оценивался нами условно, как гармонизирующий.
Результатом сочетания высокого уровня декларативности со стремлением достичь запредельных показателей по некоторым чертам является то, что в достоверно большем проценте случаев респонденты первой группы выбирали дисгармонизирующий вариант личностного развития (70,6%), чем респонденты второй группы (17,7%). У последних же был достоверно выше процент распространенности выбора гармонизирующего варианта личностной динамики (53,1%), в отличие от респондентов первой группы (21,9%). Также для респондентов первой группы оказалось характерным отсутствие рефлексии ЗБР в примерно трети случаев (33,3%), в то время как во второй группе этот показатель составил 12,5%, что является одним из вариантов преимущественно дис-гармонизирующего пути личностного развития личности среди респондентов первой группы.
При обследовании сфер отношений личности было выявлено следующее. При достаточно высоких и сопоставимых показателях уровня распространенности проблемности сферы отношения к семье («Большинство известных мне семей неполноценные») среди респондентов обеих групп (группа 1 - 45,4%, группа 2 - 50,4%)
А.В. Алтунин, А.Г. Жиляев
обращал на себя внимание факт, что сфера отношения к матери была проблемной достоверно чаще среди респондентов первой группы (18,1%), чем среди респондентов второй группы (6,2%) («Считаю, что большинство матерей неправильно воспитывают своих детей»). Подобная же ситуация сложилась и в сфере отношения к отцу («Если бы мой отец только захотел, он бы бросил пить»), в которой при достоверности различий также отмечалась и высокая распространенность проблемности данной сферы среди респондентов первой группы (63,6%) в сравнении с респондентами второй группы (12,3%).
Также достаточно распространенными среди респондентов обеих групп были проблемы сферы отношений к противоположному полу (группа 1 - 54,4%, группа 2 - 49,8%) («Считаю, что большинство мужчин сволочи»), однако среди респондентов первой группы в 18,8% случаев также были выявлены проблемы и сексуальных отношений («Когда я вижу женщину рядом с мужчиной, я думаю, что он ее не достоин»). Среди респондентов второй группы такие тенденции были минимальны (2,4 %), что говорит о значительно более выраженной дезадаптации данной сферы у респондентов первой группы.
При относительно сопоставимых показателях распространенности проблем в сфере отношения к сотрудникам в обеих группах (группа 1 - 27,3%, группа 2 - 18,7%) («Люди, с которыми я работаю, ужасно меня раздражают») среди респондентов первой группы были достоверно более распространены проблемы, связанные с отношением к друзьям (группа 1 - 26,7%, группа 2 - 9,1%) («Когда меня нет, мои друзья не думают обо мне») и с отношением к вышестоящим лицам (46,2% и 31,5% соответственно) («В школе мои учителя недолюбливали меня»). Данный пласт показателей свидетельствует о более выраженной дезадаптации среди респондентов первой группы как данных сфер, так и в отношении с социумом вообще, так как для молодых людей сферы профессиональных взаимоотношений и дружеского общения во многом являются определяющими для полноценного развития их личности.
Наш постулат о более выраженной социальной дезадаптации молодых людей, вошедших в первую группу, находит свое подтверждение в сфере отношения к себе («Когда мне начинает не везти, я впадаю в отчаяние»), распространенность проблемности которой оказалась значимо выше, чем у респондентов второй группы (группа 1 - 54,6%, группа 2 - 6,2%). Как показал корреляционный анализ, данный показатель связан с чувством вины («Когда я был молодым,
Оценка рисков развития дезадаптации у молодых людей...
то чувствовал вину, если не оправдывал ожидания окружающих») (p=0,032) и отношением к собственному прошлому («Моим самым живым воспоминанием детства является смерть бабушки») (p=0,009). В сравнении же со второй группой распространенность проблемности в этих двух сферах личности у первой группы была достоверно выше (группа 1 - 63,7 и 44,5%, группа 2 - 1,4 и 6,6%). Был выявлен более высокий уровень дезадаптации у респондентов первой группы в сфере нереализованных возможностей (группа 1 - 28,9%, группа 2 - 6,2%). Также на уровне тенденции было выявлено, что уровень проблемности в сфере отношения к себе может быть взаимосвязан с показателем сферы нереализованных возможностей («Я мог бы быть очень счастливым, если бы мог исправить прошлое»). Таким образом, складывается представление, что уровень проблемности сферы отношения к себе молодых людей первой группы формируется на основе того, что они испытывают чувство вины за нереализованные возможности прошлого.
Также существенный вклад в социальную дезадаптацию респондентов первой группы вносит достоверно большая распространенность проблемности по сравнению с респондентами второй группы сферы страхов («Мои опасения не раз заставляли меня отступить») (группа 1 - 58,2%, группа 2 - 18,2%) и сферы отношения к будущему («Будущее кажется мне мутным») (группа 1 -63,7%, группа 2 - 16,5%). Между этими двумя сферами также была выявлена взаимосвязь на уровне тенденции, что позволяет предположить, что страхи у молодых людей первой группы связаны в первую очередь с субъективным будущим. Последний тезис также подтверждается результатами методики ДМО, которые иллюстрируют у респондентов первой группы более выраженную дезадаптацию по отношению к пути развития собственной личности в будущем, чем у респондентов второй группы. Эта дезадаптация проявляется в первую очередь в достаточно распространенном отсутствии рефлексии собственной ЗБР, стремлении запредельного уровня некоторых черт и вследствие этого в выборе зачастую дис-гармонизирующего пути личностного развития.
При анализе результатов, полученных при помощи фрустра-ционного теста Розенцвейга, обратил на себя внимание факт, что в обеих группах сравнения распределение ответов в большинстве случаев отличалось от средних статистических данных теста у здоровых лиц, предложенных Н.В. Тарабриной, что свидетельствует о своеобразности коммуникативных стратегий молодых людей, мотивированных на повышенный уровень самореализации. Так,
А.В. Алтунин, А.Г. Жиляев
в средние статистические показатели попали только показатели эго-защитного типа реакции у респондентов первой группы; у респондентов же второй группы показатели препятственно-доми-нантного и потребностно-неустойчивого типов реакций, а также показатели интропунитивной направленности реакции.
Также было выявлено, что молодые люди, вошедшие в первую группу, достоверно чаще, чем молодые люди, вошедшие во вторую группу, прибегают к экстрапунитивной направленности реакции (группа 1 - 33,8%, группа 2 - 23,5%). При этом в рамках данной направленности реакции у молодых людей первой группы был достоверно выше процент распространенности эго-защитного типа реакции (группа 1 - 21,6%, группа 2 - 4,4%), а у молодых людей второй группы потребностно-неустойчивый (группа 1 - 2,7%, группа 2 -10,3%). Таким образом, молодые люди первой группы в стрессовых фрустрирующих ситуациях стремятся обвинить другого человека в этой ситуации, активно отрицая свою вину, в то время как молодые люди второй группы стремятся предъявить требование к другому лицу исправить данную ситуацию, что является более адаптивным вариантом коммуникации, поскольку стимулирует поиск решения сложившейся стрессовой ситуации, а активное обвинение в данном случае такой поиск не предполагает вовсе.
В обеих группах сравнения были достаточно распространены импунитивные направленности реакций (группа 1 - 49,9%, группа 2 - 43,4%). Однако в первой группе в рамках данной направленности реакции было достоверно больше ответов пре-пятственно-доминантного типа реагирования (группа 1 - 31,1%, группа 2 - 21,3%), когда человек отрицает значимость или неблагоприятность препятствия, обстоятельств фрустрации. Последнее можно назвать неадаптивной формой психологической защиты, так как актуальность стрессовой, фрустрирующей ситуации не снимается, а только маскируется и впоследствии может создать почву для межличностного конфликта и явиться фактором, снижающим социальную адаптацию личности. Последнее также усугубляется достоверно более низкими показателями распространенности в структуре коммуникации респондентов первой группы представления о позитивной коммуникации.
При анализе показателей теста с позиций позитивной коммуникации было выявлено, что в ответах молодых людей, вошедших во вторую группу, достоверно чаще присутствуют ее признаки, чем в ответах молодых людей, вошедших в первую (группа 1 - 13,6%, группа 2 - 25,4%).
Оценка рисков развития дезадаптации у молодых людей...
Исходя из приведенных данных, можно говорить о том, что психологическая отягощенность была значительно выше у респондентов первой группы, что выражалось в структуре их психологических особенностей, которая и явилась причиной более серьезных нарушений их адаптации и, как следствие, общего состояния.
Таким образом, подтверждается известное мнение о сложностях психологической адаптации молодых людей, мотивированных на повышенный уровень самореализации. Для реализации этого стремления необходима высокая степень гармонизации усилий личности и наличие существенных психологических резервов. Условием успешности этих молодых людей может служить высокая обеспеченность их личности собственными психологическими ресурсами, обеспечивающими интеллектуальное и эмоциональное развитие, высокую стрессоустойчивость, незначительную роль неотрефлексированных переживаний прошлого (комплексов). Для внутренней психологической жизни успешного молодого человека необходимы высокий уровень сбалансированности и внутреннего самоконтроля при повышенной работоспособности и умении избегать синдрома эмоционального выгорания при нагрузках и стрессах. Атрибутами межличностного общения подобного молодого человека являются: овладение навыками позитивной коммуникации в различных вариантах общения, навыки конструктивного поведения в конфликтах, формирование целей и задач как на тактическом, так и на стратегическом участке жизненного пути, гибкость поведенческих стереотипов, умение концентрировать собственные усилия и усилия других в достижении намеченной цели.
В числе обследованных, как видно из приведенных данных, достаточно большое число участников форума имели проблемы психологического состояния в виде неадекватной самооценки, выбора неадаптивных путей развития личности. Недостаточным оказалось развитие коммуникативного потенциала личности, что отражает значительные проблемы в различных формах общения. Для многих мотивация на повышенный уровень самореализации была сопряжена с попытками преодолеть психологические комплексы, сложившиеся в период взросления. Для гармонизации психологической жизни многим обследованным молодым людям требовалась квалифицированная психологическая помощь в связи с низким уровнем стрессоустойчивости и высоким риском развития интрапсихического конфликта и эмоционального выгорания при стрессовых нагрузках.
А.В. Алтунин, А.Г. Жиляев
Результаты исследования позволяют сделать вывод о том, что стремление молодых людей к повышенному уровню социальной самореализации сопряжено с высоким уровнем эмоционально-стрессовых нагрузок, что существенно увеличивает риск развития психологической дезадаптации. В связи с этим появляется достаточно большой пласт молодых людей, нуждающихся в психологической помощи.
Мобилизация мотивационно-волевой сферы личности стрес-сированных молодых людей приводит к тому, что затрудняется эмоциональное отреагирование и создаются условия для формирования протрагированных вариантов стрессовой реакции при блокаде когнитивных, эмоциональных и моторных реакций в рамках реакции на стресс4. Как известно, эти условия способствуют формированию психологических защитных механизмов отрицания и вытеснения стрессогенных переживаний при гиперактивации вегетативного звена стрессовой реакции. Длительный психовегетативный дисбаланс приводит к развитию невротических патопсихологических состояний, которые в зависимости от состояния систем регуляции и наличия в организме locus minoris resistentia проявляют себя в виде либо психовегетативных состояний в рамках неврозов, либо в форме психосоматических расстройств.
На основе всего вышеприведенного возможно сформулировать тезис о необходимости проведения своевременного мониторинга психофизического состояния потенциальных молодых лидеров, а также целесообразности включения в работу с ними тренингов по формированию стрессоустойчивости и развитию позитивной коммуникации.
Все вышеприведенное позволяет рассматривать личность молодого социально активного человека с позиций доказательности и комплексного индивидуально-ориентированного подхода, позволяющего превентивно на донозологическом уровне выявлять и оценивать риски психологической дезадаптации как в реальной ситуации, так и в процессе вероятностного прогнозирования субъективного будущего. Обобщенный психологический и психофизиологический портрет позволяет сформировать необходимость прицельного адресного психологического сопровождения для преодоления дезадаптивных тенденций и формирования устойчивой нейропсихологической адаптации личности, позволяющей осуществить ее полноценную самореализацию.
Оценка рисков развития дезадаптации у молодых людей..
Примечания
Ушаков И.Б., Богомолов А.В., Кукушкин Ю.А. Паттерны функциональных состояний оператора. М.: Наука, 2010. 392 с. Китаев-СмыкЛ.А. Психология стресса. М.: Наука, 1983. 368 с. Жиляев А.Г. Интенсивные методики оценки психологического состояния, выявления и коррекции психологической дезадаптации: Метод. пособие. Казань: Вестфалика, 2004. 120 с.
Суворова В.И. Психофизиология стресса. М.: Педагогика, 1975. 208 с.
4
