CC BY
21
Оценка риска развития сахарного диабета 2-го типа у больных системной красной волчанкой c помощью опросника FINDRISC
Л.В. Кондратьева1, Т.В. Попкова1
1ФГБНУ «Научно-исследовательский институт ревматологии им. В.А. Насоновой» 115522, Российская Федерация, Москва, Каширское шоссе, д. 34а
1V.A. Nasonova Research Institute of Rheumatology, 115522, Russian Federation, Moscow, Kashirskoe highway, 34A
Контакты: Кондратьева
Любовь Валерьевна,
kondratyeva.liubov@
yandex.ru
Телефон:
8(905)5868031
Contact: Kondrateva Liubov, kondratyeva. liubov@yandex.ru
Поступила: 10.04.2020
Цель исследования — изучить распространенность традиционных факторов риска у больных системной красной волчанкой, определить 10-летний риск развития сахарного диабета 2-го типа и выявить пациентов, нуждающихся в проведении профилактики нарушений углеводного обмена, с помощью опросника Finnish Type 2 Diabetes Risk Score.
Материал и методы. В исследование включены 119 больных системной красной волчанкой (107 женщин, 12 мужчин). Медиана возраста пациентов составила 39 [33; 47] лет, длительности заболевания — 6 [1; 12] лет. В контрольную группу включены 100 человек, сходных по полу и возрасту с больными системной красной волчанкой, но без иммуновоспалительных ревматических заболеваний, а также без сахарного диабета в анамнезе. Риск развития в последующие 10 лет диабета 2-го типа у пациентов с системной красной волчанкой и в контрольной группе оценивали по российской версии опросника Finnish Type 2 Diabetes Risk Score. У всех больных системной красной волчанкой исследовали уровень глюкозы в венозной крови натощак. Концентрацию глюкозы >6,1 ммоль/л расценивали как гипергликемию натощак. Результаты. Распространенность традиционных факторов риска развития сахарного диабета 2-го типа при системной красной волчанке была следующей: абдоминальное ожирение выявлено у 63,9% пациентов, недостаточная физическая активность — у 62,2%, прием гипотензивных препаратов — у 52,9%, индекс массы тела >25 кг/м 2 — у 42,0%, несбалансированное питание — у 40,3%, сахарный диабет у родственников — у 35,3%, возраст старше 45 лет — у 32,8%, эпизоды гипергликемии в анамнезе — у 15,1%. Абдоминальное ожирение и прием гипотензивных препаратов чаще встречались у больных системной красной волчанкой, частота других факторов риска при ревматическом заболевании и в контрольной группе оказалась сопоставима. У каждого пациента с системной красной волчанкой в среднем зарегистрировано 3 [2; 5] фактора риска. Пациенты с системной красной волчанкой имели низкий риск развития сахарного диабета 2-го типа реже, чем представители контрольной группы (36,1 и 51%, _р<0,05). Проведение первичной профилактики сахарного диабета 2-го типа, рекомендуемое при наличии «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска, чаще было показано больным системной красной волчанкой, чем представителям контрольной группы (29,4 и 17,0%, _р=0,03), в том числе в возрасте младше 45 лет (18,3 и 6,1% соответственно, р=0,05). Гипергликемия натощак обнаружена у 1,2% пациентов с «низким»/«слегка повышенным» риском сахарного диабета 2-го типа и у 16,1% лиц с «умеренным», «высоким» и «очень высоким» риском (р=0,04).
Выводы. Продемонстрирована высокая распространенность при системной красной волчанке таких традиционных факторов риска, как абдоминальное ожирение, недостаточная физическая активность и прием гипотензивных препаратов. С помощью опросника Finnish Type 2 Diabetes Risk Score выявлено, что 29,4% пациентов относятся к группам «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска развития сахарного диабета 2-го типа в последующие 10 лет жизни и нуждаются в проведении профилактики нарушений углеводного обмена. Ключевые слова: системная красная волчанка, сахарный диабет 2-го типа, факторы риска, ожирение, опросник Для цитирования: Кондратьева Л. В., Попкова Т. В. Оценка риска развития сахарного диабета 2-го типа у больных системной красной волчанкой c помощью опросника. Научно-практическая ревматология 2020;58(5):489-494.
TYPE 2 DIABETES MELLITUS RISK ASSESSMENT USING FINDRISC QUESTIONNAIRE IN SYSTEMIC LUPUS ERYTHEMATOSUS PATIENTS
L.V. Kondratieva1, T.V. Popkova1
Objective. To evaluate the prevalence of traditional risk factors in systemic lupus erythematosus (SLE) patients, assess the 10-years risk of developing type 2 diabetes mellitus (DM) in SLE patients and identify those necessitating preventive interventions following altered glucose metabolism using the Finnish Type 2 Diabetes Risk Score (FINDRISK) questionnaire.
Materials and methods. The study included 119 SLE patients (107 women, 12 men, with median age 39 [33; 47] years and mean disease duration 6 [1,12] years.
The control group included 100 age and sex matched individuals without immune-mediated inflammatory rheumatic diseases and without previous DM history. The 10-years risk of developing type 2 DM in SLE patients and the controls assessed using the Russian adaptation of Finnish Type 2 Diabetes Risk Score questionnaire. Fasting glucose levels in venous blood were measured in all SLE patients. Glucose levels >6.1 mmol/L were interpreted as fasting hyperglycemia.
Results. The prevalence of traditional type 2 DM risk factors in SLE patients was as follows: abdominal obesity was found in 63.9%, lack of physical activity - in 62.2%, intake of antihypertensive drugs— in 52.9%, BMI >25 kg/m2 -in 42.0%, unhealthy diets - in 40.3%, family history of DM - in 35.3%, age over 45 years - in 32.8%, history of hyperglycemia episodes - in 15.1%. Abdominal obesity and intake of antihypertensive drugs were more often documented in SLE patients, while all other risk factors were equally represented in SLE and control groups. On
average 3 [2; 5] risk factors were found in each SLE patient. Low type 2 DM risk was a more rare phenomenon in SLE patients vs healthy controls (36.1 and 51%, _p<0.05). Primary type 2 DM prophylaxis recommended in case of moderate, high and very high risk was more often indicated in SLE vs the healthy controls (29.4 and 17.0%, p=0.03), including those younger than 45 years (18.3 and 6.1% respectively, p=0.05). Fasting hyperglycemia was found in 1.2% patients with low-slightly increased type 2 DM risk and in 16.1% individuals with moderate, high and very high risk (^=0.04). Conclusions. High prevalence of such traditional type 2 DM risk factors as abdominal obesity, lack of physical activity and intake of antihypertensive drugs was demonstrated in SLE patients. Finnish Type 2 Diabetes Risk Score questionnaire identified moderate, high and very high 10-year risk of developing type 2DM in 29.4% SLE patients, necessitating prophylactic interventions in view of altered glucose metabolism. Keywords: systemic lupus erythematosus, type 2 diabetes mellitus, risk factors, obesity
For citation: Kondratieva L.V., Popkova T.V. Type II diabetes mellitus risk assessment using FINDRISC questionnaire in systemic lupus erythematosus patients. Nauchno-Prakticheskaya Revmatologiya=Rheumatology Science and Practice 2020;58(5):489-494 (In Russ.). doi: 10.47360/1995-4484-2020-489-494
Улучшение диагностики системной красной волчанки (СКВ), разработка новых препаратов и оптимизация схем лечения в начале XXI в. привели к расширению возможностей по купированию обострений данного заболевания. Ревматологи все чаще сталкиваются не с проявлениями активности СКВ, а с необратимыми изменениями систем, органов и тканей, включенными в так называемый
Таблица 1. Характеристика больных СКВ, включенных в исследование (n=119)
Показатель Значение
Проявления СКВ, п (%):
- поражение кожи 30 (25,2)
- алопеция 14 (11,8)
- язвы слизистых оболочек 8 (6,7)
- артрит 26 (21,8)
- серозит 13 (10,9)
- нефрит 19 (16,0)
- нейропсихические нарушения 1 (0,8)
- гематологические нарушения 46 (38,7)
- изолированная положительная прямая проба Кумбса 3 (2,5)
Иммунологические нарушения, п (%):
- повышение уровня АНФ 107 (89,9)
- антител к двуспиральной ДНК 71 (59,7)
- антител к Бш-антигену 9 (7,6)
- антифосфолипидных антител (аФЛ) 40 (33,6)
- гипокомплементемия 69 (58,0)
Активность СКВ, п (%):
- ремиссия (SLEDAI-2K=0) 14 (11,8)
- низкая (SLEDAI-2K=1-5) 52 (43,7)
- средняя (SLEDAI-2K=6-10) 40 (33,6)
- высокая (SLEDAI-2K=11-19) 11 (9,2)
- очень высокая (SLEDAI-2K>19) 2 (1,7)
SLEDAI-2K, баллы, Ме [25-й; 75-й перцентили] 4 [2; 8]
Индекс повреждения SLICC, баллы, Ме 1 [0; 3]
[25-й; 75-й перцентили]
Терапия:
- прием ГК, п (%) 102 (85,7)
- суточная доза ГК в пересчете на преднизолон, мг/сут, 10,0 [10,0;
Ме [25-й; 75-й перцентили] 15,0]
- длительность приема ГК, лет, Ме
[25-й; 75-й перцентили] 6 [2; 13]
- гидроксихлорохин, п (%) 91 (76,5)
- иммуносупрессанты, п (%) 26 (21,8)
- генно-инженерные биологические препараты 5 (4,2)
(ритуксимаб, белимумаб), п (%)
Антифосфолипидный синдром, п (%) 29 (24,4)
Синдром Шегрена, п (%) 32 (26,9)
Примечание: ГК - глюкокортикоиды.
индекс повреждения [1, 2]. Предупреждение таких изменений становится важной задачей, для решения которой в первую очередь необходима четкая стратификация пациентов по риску развития той или иной патологии. Одним из инструментов такой стратификации может служить опросник Finnish Type 2 Diabetes Risk Score (FINDRISC), учитывающий основные факторы риска (ФР) сахарного диабета (СД) 2-го типа [3]. Ранее мы применяли этот метод у пациентов с ревматоидным артритом (РА) [4], но сведения о его использовании при других ревматических заболеваниях в настоящее время отсутствуют.
Целью нашего исследования было изучение распространенности традиционных ФР у больных СКВ, определить 10-летний риск развития СД 2-го типа и выявить пациентов, нуждающихся в проведении профилактики нарушений углеводного обмена, с помощью опросника FINDRISC.
Материал и методы
В исследование включены 119 больных СКВ (107 женщин, 12 мужчин), находившихся на стационарном лечении в ФГБНУ НИИР им В. А. Насоновой с 1 января по 31 декабря 2019 г., подписавших информированное согласие. Критериями включения были возраст старше 18 лет, достоверный диагноз СКВ (по критериям Американской коллегии ревматологов (ACR) 1997 г. [5, 6] и/или критериям Systemic Lupus International Collaborating Clinics (SLICC)/ACR 2012 г.) [7]). Критериями исключения являлись сопутствующий СД 1-го или 2-го типа, прием сахароснижающих препаратов, беременность. Медиана возраста пациентов составила 39 [33; 47] лет, длительности заболевания — 6 [1; 12] лет. Клиническая характеристика пациентов представлена в таблице 1.
Активность СКВ определяли с помощью индекса Systemic Lupus Erythematosus Disease Activity Index в модификации 2 К (SLEDAI-2K) [8]. Для оценки необратимых изменений применяли индекс Systemic Lupus International Collaborating Clinics Damage Index (SLICC/DI) [1], для оценки функционального статуса использовали русскоязычную версию опросника Health Assessment Questionnaire (HAQ) [9].
В контрольную группу включены 100 человек (89 женщин, 11 мужчин, медиана возраста — 38 [31; 47] лет), сходных по полу и возрасту с больными СКВ, но без иммуново-спалительных ревматических заболеваний, а также без СД в анамнезе.
Риск развития в последующие 10 лет СД 2-го типа у пациентов с СКВ и в контрольной группе оценивали по российской версии опросника FINDRISC [10]. Респонденты самостоятельно заполняли опросник, ответ на каждый из восьми вопросов оценивался в баллах, затем вычисляли суммарный счет, который соотносили с определенным риском развития СД 2-го типа в ближайшую
декаду жизни («низким», «слегка повышенным», «умеренным», «высоким» и «очень высоким»). Абдоминальное ожирение (АО) диагностировали при объеме талии (ОТ) >94 см у мужчин и >80 см у женщин. Критерием избыточного веса являлся индекс массы тела (ИМТ) >25 кг/м 2, ожирения — ИМТ >30 кг/м 2.
Параллельно с анкетированием у всех больных СКВ исследовали уровень глюкозы в венозной крови натощак. Концентрацию глюкозы >6,1 ммоль/л расценивали как гипергликемию натощак [10].
Статистическая обработка полученных данных проведена на персональном компьютере с использованием методов параметрической и непараметрической статистики прикладных программ Statistica 8.0 (StatSoft. Inc., США). Для качественных признаков представлены абсолютные и относительные величины (n, %), для количественных — медиана, 25-й и 75-й перцентили. При сравнении двух независимых групп по количественным признакам применяли критерий Манна — Уитни, по качественным — х2. Взаимосвязь признаков оценивали с использованием критерия ранговой корреляции Спирмена (r). Различия считались статистически значимыми при р<0,05.
Результаты
Наиболее распространенными традиционными ФР развития СД 2-го типа при СКВ были АО (63,9%), недостаточная физическая активность (62,2%) и артериальная ги-пертензия (АГ, прием гипотензивных препаратов, 52,9%). АО и прием гипотензивных препаратов чаще встречались у больных СКВ, частота других ФР при ревматическом заболевании и в контрольной группе оказалась сопоставима (табл. 2).
При СКВ число ФР у одного респондента (3 [2; 5]) и суммарный счет по FINDR!^ (9 [5; 12] баллов) были больше, чем в контрольной группе (3 [2; 4] и 6 [4; 9] баллов соответственно, р<0,05 в обоих случаях). Кроме того, больные СКВ имели низкий риск СД 2-го типа реже, чем представители контрольной группы (табл. 3).
При СКВ отмечена слабая положительная корреляция между суммарным счетом по FINDRISС и SLICC (r=0,34, p=0,0002), HAQ (r=0,28, p=0,002), СРБ (r=0,27, p=0,004), отрицательная корреляция между суммарным счетом и SLEDAI-2K (r=-0,25, p=0,005). Подобные корреляции наблюдались также между числом ФР и SLICC (r=0,35, p=0,0001), HAQ (r=0,18, p=0,051), СРБ (r=0,26, p=0,005), SLEDAI-2K (r=-0,25, p=0,006).
Факт приема и суточная доза ГК в момент включения пациентов в исследование не влияли на число ФР и распределение по группам риска развития СД 2-го типа, но большая длительность применения ГК ассоциировалась с увеличением числа ФР (r=0,22, p=0,02) и с тенденцией к нарастанию суммарного счета по FINDRISС (г=0,18, р=0,054).
Проведение первичной профилактики СД 2-го типа, рекомендуемое при наличии «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска, чаще было показано больным СКВ, чем представителям контрольной группы (соответственно 35 (29,4%) и 17 (17,0%), р=0,03). Среди респондентов младше 45 лет в группу «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска при СКВ попали 15 из 82 (18,3%), в контроле - 4 из 66 (6,1%) человек (р=0,05), среди лиц более старшего возраста - 20 из 37 (54,1%) и 13 из 34 (38,2%) респондентов соответственно (р=0,2).
При СКВ медиана возраста в группе «низкого»/ «слегка повышенного» риска СД составляла 36 [30; 43] лет, в группе «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска — 47 [39; 57] лет (р<0,001), доля больных младше 45 лет — 79,8 и 42,9% соответственно (р=0,0001). Различия индексов SLEDAI-2K, SLICC и Н^ в этих группах представлены в таблице 4.
Концентрация глюкозы в венозной крови была в обеих группах сопоставима (медиана соответственно 5,0 [4,8; 5,3] и 5,2 [4,7; 5,3] ммоль/л, р=0,2). Гипергликемия натощак обнаружена у 1 из 84 (1,2%) пациентов с «низким»/«слегка повышенным» риском СД 2-го типа и у 4 из 35 (16,1%) лиц с «умеренным», «высоким» и «очень высоким» риском (р=0,04).
Обсуждение
Частота СД при СКВ в различных когортах колеблется от 3,4 до 7,7% [2, 11—14]. Известно, что СД утяжеляет течение и исходы СКВ, затрудняет курацию больных, так
Таблица 2. Частота ФР развития СД 2-го типа у больных СКВ и в контрольной группе, п (%)
Факторы риска СКВ п=119 Контроль n=100
ИМТ >25 кг/м 2 50 (42,0) 39 (39,0)
в том числе 25< ИМТ <30 кг/м 2 33 (27,7) 29 (29,0)
ИМТ >30 кг/м 2 17 (14,3) 10 (10,0)
АО (0Т>80 см у женщин, >94 см у мужчин) 76 (63,9)* 44 (44,0)
Возраст >45 лет 39 (32,8) 35 (35,0)
СД у родственников 1-й и 2-й линии родства 42 (35,3) 42 (42,0)
Недостаточная физическая активность 74 (62,2) 57 (57,0)
Несбалансированное питание 48 (40,3) 33 (33,0)
Прием гипотензивных препаратов 63 (52,9)* 19 (19,0)
Эпизоды гипергликемии в анамнезе 18 (15,1) 15 (15,0)
Примечание: * р<0,01
Таблица 3. Распределение респондентов по группам риска развития СД 2-го типа (по НШШЭС) при СКВ и в контрольной группе, п (%)
Суммарный счет Риск развития СД 2-го СКВ Контроль
типа п=119 n=100
<7 Низкий 43 (36,1)* 51 (51,0)
7-11 Слегка повышенный 41 (34,5) 32 (32,0)
12-14 Умеренный 16 (13,4) 7 (7,0)
15-20 Высокий 17 (14,3) 8 (8,0)
>20 Очень высокий 2 (1,7) 2 (2,0)
Примечание: * р<0,05.
Таблица 4. Показатели активности заболевания, индекса повреждения и функционального статуса больных СКВ в зависимости от риска развития СД 2-го типа, Ме [25-й; 75-й перцентили]
Риск СД 2-го типа
Параметры низкий/ слегка повышенный умеренный/высокий/ очень высокий
n=84 n=35
SLEDAI-2K 5 [3; 8] 3 [2; 8]*
SLICC 1 [0; 2] 1 [1; 3]*
HAQ 0,125 [0; 0,875] 0,5 [0,25; 1,25]*
Примечание: * р<0,05.
как является ФР сердечно-сосудистых осложнений [12] и конечной стадии хронической болезни почек [15]. Среди клинических признаков, которые характерны для сочетания двух заболеваний, обсуждают также ретинопатию и периферическую нейропатию [16]. В связи с этим своевременное выявление больных с высоким риском развития СД 2-го типа и проведение у них профилактики могут улучшить отдаленные исходы.
Наше исследование посвящено традиционным ФР нарушений углеводного обмена. Наиболее распространенными из них у больных СКВ оказались АО, недостаточная физическая нагрузка и АГ (прием гипотензивных препаратов). АО при ревматических заболеваниях, как правило, рассматривают в рамках метаболического синдрома, а для его диагностики применяют «кардиологические» критерии National Cholesterol Education Program/Adult Treatment Panel III (NCEP/ATPIII) и более жесткие по сравнению с ними «эндокринологические» критерии International Diabetes Federation (IDF). По данным метаанализа J. Hallajzadeh и соавт., при СКВ риск АО незначительно превышает таковой у лиц без хронических иммуновоспали-тельных заболеваний (отношение шансов, ОШ=1,37; 95% ДИ 0,97—1,94). [17]. Ранее при использовании критериев NCEP/ATPIII у российских женщин с СКВ продемонстрирована относительно низкая, сходная с контролем, частота АО (соответственно 10 и 12%) [18]. В настоящей работе АО по критериям IDF выявлено у 63,9% пациентов с СКВ и у 44,0% условно здоровых. Возможными причинами столь существенных различий с предшествующими результатами, наряду с разными вариантами критериев АО, могут быть также отсутствие в исследовании 2008 г. лиц мужского пола, более молодой возраст пациентов и высокая активность СКВ [18].
О недостаточной физической активности в нашей когорте сообщили 62,2% больных СКВ, что оказалось сопоставимо с контрольной группой (57%). С увеличением возраста можно ожидать дальнейшего нарастания доли таких пациентов. Так, по данным Legge A. и соавт., только 11% из 100 больных СКВ, средний возраст которых составлял 52 года, соблюдали рекомендации по ежедневной физической среднеинтенсивной нагрузке (>150 мин в неделю) [19].
Частота АГ при СКВ колеблется от 9,4 до 77% и в целом значительно выше, чем у людей без иммуновоспа-лительных заболеваний, особенно у молодых женщин 20—44 лет [20, 21]. В качестве «суррогатного маркера» АГ нередко, как и в опроснике FINDRISC, учитывают факт регулярного применения гипотензивных препаратов. В настоящем исследовании больные СКВ использовали препараты для снижения АД в 2,7 раза чаще, чем в контрольной группе.
Другие традиционные ФР развития СД 2-го типа встречались реже. У пациентов с СКВ особого внимания из них заслуживают избыточный вес (42,0%), а также несбалансированное питание (40,3%), которые тесно взаимосвязаны и потенциально обратимы. ИМТ при СКВ тесно связан с инсулинорезистентностью (ИР) [22]. Но в большинстве работ внимание сосредоточено на ожирении (ИМТ>30 кг/м 2), хотя ИМТ>25 кг/м 2 уже является ФР нарушений углеводного обмена. По данным зарубежных авторов, частота ожирения при СКВ составляет 28— 50% [23, 24]. Показано, что оно ассоциируется с АГ, ди-слипидемией, нефритом, повышением концентрации СРБ
и провоспалительных цитокинов [25]. Только 14,3% наших пациентов имели ожирение, и почти в 2 раза больше — избыточную массу тела.
Известно, что диета, богатая сложными углеводами и пищевыми волокнами, приводит к потере веса в группе людей с высоким риском СД 2-го типа [26]. Однако у пациентов с СКВ потребление пищевых волокон часто низкое и не соответствует рекомендованному уровню [27, 28].
В нашем исследовании у каждого пациента с СКВ в среднем зарегистрировано от 2 до 5 традиционных ФР развития СД 2-го типа. Нами впервые продемонстрировано, что «низкий» риск СД 2-го типа по опроснику FINDRISC при СКВ встречался реже, чем в контроле. С другой стороны, «умеренный», «высокий» и «очень высокий» риск, который считают основанием для проведения немедикаментозных и медикаментозных профилактических мероприятий, имели 29,4% больных, что выше, чем у лиц без хронических иммуновоспалительных заболеваний. Различия оставались достоверными для респондентов моложе 45 лет, многие пациенты из групп «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска (42,9%) оказались младше этого возраста. Пациенты, нуждающиеся в профилактике СД 2-го типа, имели более значительные функциональные нарушения, больший индекс повреждения, но меньшую активность СКВ, чем больные с «низким» и «слегка повышенным» риском. Кроме того, при обследовании в группах «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска развития СД 2-го типа чаще встречалась гипергликемия натощак, что отчасти подтверждает возможность использования опросника FINDRISC для прогнозирования нарушений углеводного обмена при СКВ. Отмечена слабая позитивная корреляция числа ФР и суммарного счета по опроснику FINDRISC с уровнем СРБ. Ранее было показано, что при СКВ повышение концентрации СРБ и интерлейкина- (ИЛ)6 ассоциируется с наличием ИР [29]. В этом случае одним из главных источников провоспали-тельных цитокинов может быть жировая ткань.
Известно, что развитию СД способствует применение ГК, однако вопрос о влиянии этих лекарственных препаратов на чувствительность периферических тканей к инсулину при ревматических заболеваниях остается дискуссионным, так как некоторые исследования при СКВ и РА не подтверждают их непосредственной связи с ИР [22, 30]. В нашей когорте распределение по группам риска развития СД 2-го типа не зависело от факта текущего приема и суточной дозы ГК, но их более длительное использование ассоциировалось с увеличением числа ФР и тенденцией к нарастанию суммарного счета по FINDRISC, что можно объяснить зависимостью двух из наиболее частых ФР (АГ и АО), а также индекса повреждения и отчасти функционального состояния от кумулятивной дозы ГК.
Таким образом, настоящее исследование продемонстрировало высокую распространенность при СКВ таких традиционных ФР, как АО, недостаточная физическая активность и прием гипотензивных препаратов. С помощью опросника FINDRISC выявлено, что 29,4% пациентов, в том числе некоторые больные моложе 45 лет, относятся к группам «умеренного», «высокого» и «очень высокого» риска развития СД 2-го типа в последующие 10 лет жизни. Им необходимо рекомендовать проведение профилактики нарушений углеводного обмена на раннем этапе до появления гипергликемии. Кроме того, такая стратификация
пациентов с использованием простого и недорогого метода анкетирования может послужить основой для разработки персонифицированной ревматологической тактики, способствующей улучшению отдаленных исходов заболевания за счет предупреждения не только СД 2-го типа, но и сердечно-сосудистых осложнений, прогрессирования хронической болезни почек, потери зрения и поражения нервной системы.
Прозрачность исследования
Исследование не имело спонсорской поддержки. Авторы несут полную ответственность за предоставление окончательной версии рукописи в печать.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFEREN
1. Gladman D., Ginzler E., Goldsmith C., et al. The development and initial validation of the Systemic Lupus International Collaborating Clinics/American Collegge of Rheumatology (SLICC/ACR) Damage Index for Systemic Lupus Erythematosus. Arthritis Rheum. 1996;39(3):363-369.
DOI: 10.1002/art.1780390303
2. Асеева Е.А., Соловьев С.К., Клюквина Н.Г. и др. Необратимые органные повреждения в когорте пациентов с системной красной волчанкой (РЕНЕССАНС). Научно-практическая ревматология. 2016;54(4):404-411.
[Aseeva E.A., Solovyev S.K., Klyukvina N.G., et al. Irreversible organ damages in a cohort of patients with systemic lupus erythe-matosus (RENAISSANCE). Nauchno-prakticheskaya revma-tologiya = Rheumatology Science and Practice. 2016;54(4):404-11 (In Russ.)]. DOI: 10.14412/1995-4484-2016-404-411
3. Lindstrom J., Tuomilehto J. The diabetes risk score: a practical tool to predict type 2 diabetes risk. Diabetes Care. 2003:26(3):725-731. DOI: 10.2337/diacare.26.3.725
4. Кондратьева Л.В., Попкова Т.В., Насонов Е.Л. Оценка риска развития сахарного диабета 2 типа у больных ревматоидным артритом c помощью шкалы FINDRISC Научно-практическая ревматология. 2017;55(5):504-508. [Kondratye-va L.V., Popkova T.V., Nasonov E.L. Type 2 diabetes mellitus risk assessment using FINDRISC in patients with rheumatoid arthritis. Nauchno-prakticheskaya revmatologiya = Rheumatology Science and Practice. 2017;55(5):504-508 (In Russ.)].
DOI: 10.14412/1995-4484-2017-504-508
5. Tan E.M., Cohen A.S., Fries J.F., et al. The 1982 revised criteria for the classification of systemic lupus erythematosus. Arthritis Rheum. 1982;25(11):1271-1277. DOI: 10.1002/art.1780251101
6. Hochberg M.C. Updating the American College of Rheumatology revised criteria for the classification of systemic lupus erythematosus. Arthritis Rheum. 1997;40(9):1725. DOI: 10.1002/art.1780400928
7. Petri M., Orbai A.M., AlarcOn G.S., et al. Derivation and Validation of the Systemic Lupus International Collaborating Clinics Classification Criteria for Systemic Lupus Erythematosus. Arthritis Rheum. 2012;64(8):2677-2686. DOI: 10.1002/art.34473
8. Gladman D.D., Ibanez D., Urowitz M.B. Systemic lupus erythematosus disease activity index 2000. J Rheumatol. 2002;29:288-291.
9. Ревматология: Клинические рекомендации. Под ред. Е.Л. Насонова. 2-е изд. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2010:752. [Rheumatology. Qimcal guidelines. Edited by Nasonov E.L. 2nd edition. Moscow: GEOTAR-Media; 2010:752. (In Russ.)].
10. Дедов И.И., Шестакова М.В., Майоров А.Ю. и др. Алгоритмы специализированной медицинской помощи больным сахарным диабетом. Под ред. И.И. Дедова, М.В. Шестаковой, А.Ю. Майорова. 9-й выпуск. Сахарный диабет. 2019;22(1S1):1-144. [Dedov I.I., Shestakova M.V., Mayorov A.Y., et al. Standards of specialized diabetes care. Ed. by Dedov I.I., Shestakova M.V., Mayorov A.Yu. 9th edition. Diabetes mellitus. 2019;22(1S1):1-144 (In Russ.)].
DOI: 10.14341/DM221S1
Декларация о финансовых и других взаимоотношениях
Все авторы принимали участие в разработке концепции статьи и в написании рукописи. Окончательная версия рукописи была одобрена всеми авторами. Авторы не получали гонорар за статью.
Исследование проводилось в рамках научной фундаментальной темы № 393 «Разработка методов персонифицированной терапии ревматических заболеваний с коморбидной патологией», утвержденной Ученым советом Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научно-исследовательский институт ревматологии им. В.А. Насоновой» (Рег. № НИОКТР АААА-А19-119021190151-3).
C E S
11. Dregan A., Chowienczyk P., Molokhia M. Cardiovascular and type 2 diabetes morbidity and all-cause mortality among diverse chronic inflammatory disorders. Heart. 2017;103(23):1867-1873. DOI: 10.1136/heartjnl-2017-311214
12. Tselios K., Gladman D.D., Su J., et al. Evolution of Risk Factors for Atherosclerotic Cardiovascular Events in Systemic Lupus Erythematosus: A Longterm Prospective Study. J Rheumatol. 2017;44(12):1841-1849. DOI: 10.3899/jrheum.161121
13. Costenbader K.H., Wright E., Liang M.H., Karlson E.W. Cardiac risk factor awareness and management in patients with systemic lupus erythematosus. Arthritis Rheum. 2004;51(6):983-988. DOI: 10.1002/art.20824
14. Fernández-Garcés M., Haro G., Micó M.L. Predisposing factors to nonfatal cardiovascular events in women with systemic lupus erythematosus. An observational, cross-sectional, multicenter study in Spain from the risk/systemic lupus erythematosus thematic network. Medicine (Baltimore). 2019;98(43):e17489. DOI: 10.1097/MD.0000000000017489
15. Jiang M.Y., Hwang J.C., Feng I.J. Impact of Diabetes Mellitus on the Risk of End-Stage Renal Disease in Patients with Systemic Lupus Erythematosus. Sci Rep. 2018;8(1):6008.
DOI: 10.1038/s41598-018-24529-2
16. Cortes S., Chambers S., Jerónimo A., Isenberg D. Diabetes mellitus complicating systemic lupus erythematosus-analysis of the UCL lupus cohort and review of the literature. Lupus. 2008;17:977-980. DOI: 10.1177/0961203308091539
17. Hallajzadeh J., Khoramdad M., Izadi N., et al. The association between metabolic syndrome and its components with systemic lupus erythematosus: a comprehensive systematic review and meta-analysis of observational studies. Lupus. 2018:961203317751047. DOI: 10.1177/0961203317751047
18. Попкова Т.В., Новикова Д.С., Герасимова Е.В. и др. Метаболический синдром у больных системной красной волчанкой. Научно-практическая ревматология. 2008;46(4):14-20. [Popkova T.V., Novikova D.S., Gerasimova E.V., et al. Metabolic syndrome in patients with systemic lupus erythematosus. Nauchno-prakticheskaya revmatologiya = Rheumatology Science and Practice. 2008;46(4):14-20 (In Russ.)]. DOI: 10.14412/19954484-2008-530
19. Legge A., Blanchard C., Hanly J.G. Physical activity, sedentary behaviour and their associations with cardiovascular risk in systemic lupus erythematosus. Rheumatology (Oxford). 2019. PII: kez429. DOI: 10.1093/rheumatology/kez429
20. Munguia-Realpozo P., Mendoza-Pinto C., Sierra Benito C., et al. Systemic lupus erythematosus and hypertension. Autoimmun Rev. 2019;18(10):102371. DOI: 10.1016/j.autrev.2019.102371
21. Панафидина ТА., Попкова Т.В., Алекберова З.С. и др. Значение факторов риска и С-реактивного белка в развитии атеросклероза у женщин с системной красной волчанкой. Клиническая медицина. 2006;84(10):49-54. [Panafldina TA., Popkova T.V., Alekberova Z.S., et al. The significance of cardiovascular risk factors and C-reactive protein to the development of athero-
sclerosis in women with systemic lupus erythematosus. Klinicheskaya meditsina = Clinical medicine. 2006; 84(10):49-54 (In Russ.)].
22. Chung C.P., Oeser A., Solus J.F., et al. Inflammation-associated insulin resistance: differential effects in rheumatoid arthritis and systemic lupus erythematosus define potential mechanisms. Arthritis Rheum. 2008;58(7):2105-2112. DOI: 10.1002/art.23600
23. Katz P., Gregorich S., Yazdany J., et al. Obesity and its measurement in a community-based sample of women with systemic lupus erythematosus. Arthritis Care Res (Hoboken). 2011;63(2):261-268.
24. Borges M.C., dos Santos F. de M., Telles R.W., et al. Nutritional status and food intake in patients with systemic lupus erythemato-sus. Nutrition.2012;28(11-12):1098-1103.
DOI: 10.1016/j.nut.2012.01.015
25. Versini M., Jeandel P.-Y., Rosenthal E., Shoenfeld Y. Obesity in autoimmune diseases: Not a passive bystander. Autoimmunity Reviews, 2014;13(9):981-1000. DOI: 10.1016/j.autrev.2014.07.001
26. Sylvetsky A.C., Edelstein S.L., Walford G., et al. Diabetes Prevention Program Research Group. A High-Carbohydrate,
High-Fiber, Low-Fat Diet Results in Weight Loss among Adults at High Risk of Type 2 Diabetes. J Nutr. 2017;147(11):2060-2066. DOI: 10.3945/jn.117.252395
27. Elkan A.C., Anania C., Gustafsson T., et al. Diet and fatty acid pattern among patients with SLE: associations with disease activity, blood lipids and atherosclerosis. Lupus. 2012;21(13):1405-1411. DOI: 10.1177/0961203312458471
28. Pocovi-Gerardino G., Correa-Rodríguez M., Callejas-Rubio J.L., et al. Dietary intake and nutritional status in patients with systemic lupus erythematosus. Endocrinol Diabetes Nutr. 2018;65(9):533-539. DOI: 10.1016/j.endinu.2018.05.009
29. Miyake C.N.H., Gualano B., Dantas W.S., et al. Increased insulin resistance and glucagon levels in mild/inactive systemic lupus patients despite normal glucose tolerance. Arthritis Care Res (Hoboken). 2018;70(1):114-124. DOI: 10.1002/acr.23237
30. El Magadmi M., Ahmad Y., Turkie W., et al. Hyperinsulinemia, insulin resistance, and circulating oxidized low density lipoprotein in women with systemic lupus erythematosus. J Rheumatol. 2006;33(1):50-56.
Кондратьева Л. В. ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1147-5936 Попкова Т. В. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5793-4689
