CC BY
37
оценка репаративной эффективности коллАГЕНовых матриц на модели термического ожога
резюме
Лебедева С.Н. 1, Тыхеев А.А. 1, Шалбуев Д.В. 1, Тумурова Т.Б. 1, Баяржаргал м. 2, Жамсаранова С.Д.
1 ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления» (670013,
г. Улан-Удэ, ул. Ключевская, 40в, Россия)
2 Монгольская академия наук (13330, г. Улан-Батор, р-н Баянзурх, 13-й хороо, пр. Мира, стр. 4 МАН, Монголия)
Автор, ответственный за переписку: Лебедева Светлана Николаевна,
e-mail: [email protected]
Обоснование. В мире ежегодно разрабатываются и совершенствуются десятки новых средств местного лечения ран, которые проходят предварительные испытания на лабораторных животных ввиду наличия единых фаз течения раневого процесса с человеком.
Цель исследования. Оценить ранозаживляющее действие матриц, полученных на основе рециклизации коллагенсодержащих отходов. Методы. Коллагеновые матрицы получены из некондиционного кожевенного сырья, подвергнутого обработке кисломолочной композицией (КМ!) и молочной кислотой (КМ2). Ранозаживляющее действие изучалось на модели термического ожога на крысах линии Wistar в 5 группах: 1-я - контрольная (естественное заживление ран); 2-я - опытная 1 (обработка КМ1); 3-я - опытная 2 (обработка КМ2); 4-я - опытная 3, группа сравнения («Левомеколь»); 5-я - интактные животные (норма, без ожога). Ранозаживление оценивали по результатам планиметрии на 1-е, 3-и, 5-е, 7-е, 9-е и 13-е сутки и гистологического анализа кожной ткани на 6-е, 13-е и 20-е сутки. На 6-е и 13-е сутки в крови крыс определяли суммарную антиоксидантную активность, общее содержание лейкоцитов и эритроцитов, активность фермента каталазы и содержание малонового диальдегида.
Результаты. При термическом поражении кожи формировался ожог ¡¡¡А степени, сопровождаемый развитием сухого коагуляционного некроза. Применение коллагеновых матриц восстанавливало общее содержание лейкоцитов, уменьшало площадь ожоговой раны, нормализовало содержание малонового диальдегида, суммарную антиоксидантную активность и активность каталазы в крови. Гистоморфометрические исследования подтвердили динамику восстановления кожной ткани после ожога. Эффективность применения матриц была сравнима с фармакопейным препаратом «Левомеколь». Более высокое ранозаживляющее действие отмечено при применении матрицы КМ1.
Заключение. На модели термического ожога установлено ранозаживляющее действие коллагеновых матриц, о чём свидетельствуют результаты восстановления количества лейкоцитов, уменьшения площади ожоговой раны и восстановления гистоструктуры кожи. Одним из молекулярно-клеточных механизмов ранозаживления является ингибирование реакций перекисно-го окисления липидов и восстановление антиоксидантного потенциала организма.
Ключевые слова: коллагеновые матрицы, термический ожог, кожа, ранозаживляющее действие, морфология, перекисное окислениелипидов, анти-оксидантная активность
Статья поступила: 15.10.2021 Статья принята: 10.02.2022 Статья опубликована: 21.03.2022
для цитирования: Лебедева С.Н., Тыхеев А.А., Шалбуев Д.В., Тумурова Т.Б., Баяржаргал М., Жамсаранова С.Д. Оценка репаративной эффективности коллагеновых матриц на модели термического ожога. Acta biomedicascientifica. 2022; 7(1): 220-231. doi: 10.29413/ABS.2022-7.1.25
estimation of the repair efficiency of collagen matrices on the model of thermal burn
ABSTRACT
Lebedeva S.N. 1, Tykheev A.A. 1, Shalbuev D.V. 1, Tumurova T.B. 1, Bayarzhargal M. 2, Zhamsaranova S.D.
1 East-Siberian State University of Technology and Management (Klyuchevskaya str. 40V, Ulan-Ude 670013, Russian Federation)
2 Mongolian Academy of Sciences (Mira ave. MAS 4th build., 13 khoroo, Bayanzurkh distr., Ulaanbaatar 13330, Mongolia)
Corresponding author:
Svetlana N. Lebedeva,
e-mail: [email protected]
Background. In the world, dozens of new local wound healing agents are developed and improved every year, which undergo preliminary tests on laboratory animals due to the presence of common phases of the course of the wound process with humans. The aim of the study was to evaluate the wound healing effect of matrices obtained on the basis of the recycling of collagen-containing waste. Materials and methods. Collagen matrices are obtained from substandard leather raw materials subjected to treatment with fermented milk composition (KMI) and lactic acid (KM2). The wound healing effect was studied on the model of thermal burns on Wistar rats in 5 groups: 1st - control (natural wound healing); 2nd - experimental 1 (processing KM1); 3rd - experimental 2 (processing KM2); 4th - experimental 3, comparison group ("Levomekol") and 5th - intact animals (normal, without burns). Wound healing was assessed by the results of planimetry on days 1,3,5,7,9, and 13 and by histological analysis of the skin tissue on days 6,13, and 20. On days 6 and 13, the summary antioxidant activity, the total content of leukocytes, erythrocytes, the activity of the catalase enzyme, and the content of malondialdehyde were determined in the blood of rats.
Results. With thermal damage to the skin, an IIIA degree burn was formed, accompanied by the development of dry coagulation necrosis. The use of collagen matrices restored the total content of leukocytes, reduced the area of the burn wound, normalized the content of malondialdehyde, the total antioxidant activity and the activity of catalase in the blood. Histomorphometric studies have confirmed the dynamics of skin tissue recovery after a burn. The effectiveness of the use of matrices was comparable to the pharmacopoeial drug "Levomekol". A higher wound healing effect was noted when using the KM1 matrix.
Conclusion. On the model of thermal burn, the wound-healing effect of collagen matrices was established, as evidenced by the results of restoring the number of leukocytes, reducing the area of the burn wound and restoring the histostructure of the skin. One of the molecular and cellular mechanisms of wound healing is the inhibition of lipid peroxidation reactions and the restoration of the antioxidant potential of the body.
Key words: collagen matrices, thermal burn, skin, wound healing effect, morphology, lipid peroxidation, antioxidant activity
For citation: Lebedeva S.N., Tykheev A.A., Shalbuev D.V., Tumurova T.B., Bayarzhargal M., Received: 15.10.2021 Zhamsaranova S.D. Estimation of the repair efficiency of collagen matrices on the
Ac«pted: 10.02.2022 model of thermal burn. Acta biomedica scientifica. 2022; 7(1): 220-231. doi: 10.29413/
ABS.2022-7.1.25
Published: 21.03.2022
введение
Ожоги являются одним из широко распространённых поражений кожи, и ежегодно в Российской Федерации 420-450 тыс. пострадавших обращаются за медицинской помощью. При этом 70 % из них могут проходить лечение в амбулаторных условиях, поскольку имеют незначительные по площади поверхностные ожоги [1-3].
Методы, средства и тактика лечения пациентов с ожогами постоянно совершенствуются, и их выбор остаётся актуальной проблемой современной комбу-стиологии [4]. Исследования последних лет направлены на получение препаратов на основе коллагена и оценку возможности их использования для производства лекарственных и косметических средств [5-7]. Такие препараты служат в качестве биопластического материала и матрицы для образования собственной соединительной ткани [8-10]. Основными достоинствами коллаге-новых средств являются биоразлагаемость, биосовместимость, слабая антигенность, способность образовывать комплексы с лекарственными препаратами и стимулировать регенерацию [11-13].
Все разрабатываемые средства проходят предварительные испытания на лабораторных животных ввиду наличия единых фаз течения раневого процесс с человеком. Моделирование кожных ран у лабораторных животных позволяет не только изучить течение патологического процесса, но и обоснованно предположить механизм действия при положительном влиянии изучаемого средства [14].
цель исследования
Оценка ранозаживляющего действия матриц, полученных на основе рециклизации коллагенсодержа-щих отходов.
материалы и методы исследования
Для выработки коллагеновой матрицы было использовано кожевенное некондиционное сырьё, подвергнутое обработке кисломолочной композицией - микробиоценозом кислототолерантных микроорганизмов (КМ1). Некондиционное кожевенное сырьё представляло собой шкуры крупного рогатого скота с дефектами и пороками (непригодные для выделки), обрезки шкур. Данная технология была разработана сотрудниками ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологии и управления» [15, 16]. В качестве сравнительного контроля как кислотный агент для обработки сырья использовали молочную кислоту (КМ2).
Коллагеновая матрица КМ1 была белого цвета, имела гелеобразную консистенцию с кисломолочным запахом; рН = 4,42; средняя молекулярная масса молекул составляла 333 кДа. Коллагеновая матрица КМ2 имела коричневый цвет, гелеобразную консистенцию без запаха; рН = 4,18; средняя молекулярная масса молекул
составляла 200 кДа. Поскольку полученные коллагено-вые матрицы имели густые гелеобразные консистенции, они легко использовались в эксперименте в качестве мазевых средств.
Экспериментальные исследования были проведены на 40 белых крысах линии Wistar обоего пола, массой 180-200 г. Животные были разделены на 5 групп по 8 особей в каждой: 1-я - контрольная (животные после ожога с «естественным заживлением ран»); 2-я - опытная 1 (животные после ожога обрабатывались КМ1); 3-я -опытная 2 (животные после ожога обрабатывались КМ2); 4-я - опытная 3, группа сравнения, в которой для обработки ран животных после ожога использовали мазь «Левомеколь» («Нижфарм», Россия); 5-я - группа интакт-ных животных (норма, без ожога). Изучаемые средства наносили на область раны ежедневно, один раз в день по 0,5 г, на следующий день после ожога и до полного заживления. Дефекты кожи оставались открытыми на протяжении всего периода наблюдений.
Модель термического ожога воспроизводилась на экспериментальных животных по методу Б.А. Парамонова и соавт. [17] под эфирным наркозом. За день до моделирования ожога на боковой поверхности животного проводили выстригание ножницами видимой накожной части волос (4 х 4 см). Для воспроизведения модели ожога использовали стеклянную пробирку диаметром 22 мм и длиной 20-25 см, заполненную на 2/3 высоты горячей водой (100 °С), с последующим её контактом с участком кожи в течение 10 с. После ожога крысы помещались в индивидуальные клетки для наблюдения.
Эксперименты на животных проводились в виварии ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления». Все манипуляции с животными были проведены в соответствии с международными морально-этическими нормами, согласно требованиям «Европейской конвенции по защите позвоночных животных, используемых для экспериментальных и других научных целей» (Страсбург, 1986) и в соответствии с Директивой 2010/63/Еи Европейского парламента и Совета Европейского союза по охране животных. Содержание и уход за животными осуществляли в соответствии с ГОСТ 33216-2014. Протокол исследований одобрен этической комиссией Института общей и экспериментальной биологии СО РАН (протокол № 3 от 02.02.2018).
Все животные находились на одинаковом (стандартном) рационе при свободном доступе к пище и воде. Световой режим в условиях вивария обеспечивался сменой освещения «день/ночь» каждые 12 часов. Температура воздуха составляла 20-25 °С, относительная влажность - 60-70 %.
Оценку ранозаживления осуществляли по результатам планиметрии, применяя прозрачный трафарет, который накладывали на рану, переносили раневые контуры и вычисляли их площадь. Среднюю площадь ран оценивали в динамике - на 1-е, 3-и, 5-е, 7-е, 9-е и 13-е сутки эксперимента. Также оценивали внешний вид ран, наличие и характер струпа, отмечали сроки полного заживления. В процессе эксперимента струп механически не удалялся, пока не отторгался сам.
На 6-е, 13-е и 20-е сутки с момента ожога крыс поэтапно выводили из эксперимента с использованием паров хлороформа. У них забирали кровь из бедренной артерии, а после эвтаназии брали образцы кожной ткани, фиксировали их в 10%-м растворе формалина и, используя общепринятые методы гистологического анализа, оценивали морфологическое состояние кожной ткани при заживлении.
Забор крови у животных производили в пробирку с гепарином (50 Ед/мл) и определяли следующие показатели: суммарную антиоксидантную активность (в сыворотке крови), общее содержание лейкоцитов и эритроцитов, активность фермента каталазы (в крови) и содержание малонового диальдегида (в сыворотке крови).
Для определения суммарной антиоксидантной активности сыворотки крови животных использовали амперометрический метод (жидкостной хроматограф «Цвет-Яуза-01-АА»). Массовую концентрацию водорастворимых антиоксидантов определяли с использованием градуировочного графика по кверцетину [18].
Общее содержание лейкоцитов в крови определяли подсчётом в камере Горяева при разведении образца 3%-й уксусной кислотой, подкрашенной метиленовым синим. Общее содержание эритроцитов в крови определяли также путём подсчёта при разведении образца физиологическим раствором [19].
Для определения активности каталазы в крови использовали перманганатный метод по Баху и Зубковой [20], рассчитывая каталазное число и показатель каталазы.
Для определения концентрации малонового диальдегида (МДА) в сыворотке крови применяли метод М. 11сЫуата, М. М1сЬага (1978) [21].
Статистическая обработка полученных результатов проводилась с использованием пакета программ «Бю$:а1:-2006» (Апа^БоА:, США). Полученные результаты исследования представлены в виде медианы (Ме), верхнего и нижнего квартилей (01-03). Статистическую значимость различий оценивали, применяя непараметрический критерий Манна - Уитни. Результаты считали статистически значимыми при достижении уровня значимости различий р < 0,05.
результаты исследований
В 1-е сутки после нанесения термического ожога у животных контрольной и опытных групп наблюдалась интенсивная местная воспалительная реакция. Образовывались ожоги округлой формы с ярко-красным дном раны. Отмечались выраженная гиперемия (зона гиперемии шириной до 0,7 см) и отёчность тканей кожи на границе с раневой поверхностью.
Исследуемые препараты КМ1, КМ2 и «Левомеколь» наносились на следующий день после ожога на мягкую ожоговую корочку с мелкими, редкими пузырьками, без нагноения. Поверхность кожи сохранила свою чувствительность.
К 3-м суткам эксперимента у животных на поверхности ожоговой раны образовался ожоговый струп, но у крыс контрольной группы (без лечения) он был плотный; отмечено более плотное его прилегание к раневой поверхности. На 6-7-е сутки эксперимента у крыс опытных групп (с лечением) наблюдалось фрагментарное отторжение ожогового струпа. При визуальном наблюдении на дне ожоговой раны отмечалось интенсивное образование молодой соединительной ткани. На 13-15-е сутки с момента нанесения ожоговой травмы у крыс опытных групп (с лечением) наблюдалась эпителизация ран, практически полностью завершившаяся к 21-м суткам. У крыс в контрольной группе репаративные процессы проходили медленнее, с окончательным завершением к 23-25-му дню. Необходимо отметить, что в опытной группе 1 (животные после ожога обрабатывались КМ1) на более ранних сроках по сравнению с другими опытными группами наблюдались начало отторжения струпа, формирование молодой соединительной ткани, более значительно выраженная эпителизация раневой поверхности, а также снижение степени выраженности воспаления и отёка.
Известно, что ожоговая травма характеризуется лейкоцитозом (нарастанием количества лейкоцитов) [19]. Влияние коллагеновых матриц КМ1 и КМ2 на данный показатель представлено в таблице 1.
Как следует из данных (табл. 1), в контрольной группе животных на 6-й и 13-й дни наблюдения отмечалось
ТАБЛИЦА 1
СОДЕРЖАНИЕ ЛЕЙКОЦИТОВ В КРОВИ КРЫС ПОСЛЕ ТЕРМИЧЕСКОГО ОЖОГА И ОБРАБОТКИ ИЗУЧАЕМЫМИ СРЕДСТВАМИ, ME (0,-03)
TABLE 1
THE CONTENT OF LEUKOCYTES IN THE BLOOD OF RATS AFTER THERMAL BURN AND TREATMENT WITH THE STUDIED AGENTS, ME (0,-03)
Группа Средство Количество лейкоцитов, х 109/л
6-й день опыта 13-й день опыта
Контрольная Ожог 6,88 (6,17-7,59)*н 9,13 (8,82-9,75)*н
Опытная 1 Ожог + КМ1 6,36 (6,15-6,58)*2, 3 5,20 (4,93-5,45)*к, 2, 3
Опытная 2 Ожог + КМ2 8,55 (8,02-9,08)*"' к' 1 3 6,22 (5,72-6,72)*к
Опытная 3 Ожог + Левомеколь 5,58 (5,33-5,83)*к,1 2 6,84 (6,67-7,01)*н, к, 1
Интактные животные Норма 5,46 (4,76-6,16) 5,67 (4,97-6,37)
Примечание. * - отклонение статистически значимо по отношению соответственно к: н - норме, к - контролю, 12 3 - 1-й, 2-й и 3-й группам (р < 0,05)
увеличение уровня лейкоцитов, которое составило соответственно 20,6 % и 61,0 % по отношению к интактным крысам (норме). Обработка ран животных после ожога изучаемыми средствами способствовала нормализации изучаемого показателя, причём данный процесс был наиболее выражен в опытной группе 1 (при обработке матрицей КМ1).
Купирование развития общего лейкоцитоза при использовании изучаемых препаратов способствовало более высокой динамике ранозаживления. Влияние колла-геновых матриц КМ1 и КМ2 на площадь ран представлено в таблице 2.
Как следует из данных таблицы 2, начиная с 3-го дня эксперимента, площади ожоговых ран у животных 1-й, 2-й и 3-й групп статистически значимо отличались от результатов группы контроля. Данные, полученные в ходе исследования, свидетельствуют о ранозаживляющем действии коллагеновых матриц, которое сравнимо с действием фармакопейного средства «Левомеколь». Наиболее выраженным репаративным эффектом обладала матрица КМ1 (опытная 1). Следует отметить, что окончательное заживление ран после ожога у животных, обработанных средствами КМ1, КМ2 и «Левомеколь», наступало к 1921-му дню, а у крыс в группе контроля - к 23-25-му дню.
ТАБЛИЦА 2
ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЯ ПЛОЩАДИ РАН ПОСЛЕ ТЕРМИЧЕСКОГО ОЖОГА И ОБРАБОТКИ ИЗУЧАЕМЫМИ СРЕДСТВАМИ, ME (Q^Qj)
TABLE 2
dynamics of changes in the area of wounds
AFTER A THERMAL BURN AND TREATMENT WITH THE STUDIED MEANS, ME (0,-03)
Группа Средство Площадь ран (см3)
1-й день 3-й день 5-й день 7-й день 9-й день 13-й день
Контрольная Ожог 3,49 (3,32-3,63) 3,76 (3,60-3,92) 3,18 (2,97-3,39) 2,54 (2,44-2,64) 1,65 (1,47-1,83) 1,35 (1,16-1,54)
Опытная 1 Ожог + КМ1 3,49 3,06 2,94 1,91 1,4 0,96
(3,32-3,63) (2,92-3,2)*к (2,73-3,15) (1,74-2,08)*к (1,26-1,54) (0,78-1,14)*к
Опытная 2 Ожог + КМ2 3,49 2,89 2,65 1,66 1,47 1,1
(3,32-3,63) (2,65-3,13)*к (2,50-2,80)*к (1,45-1,87)*к (1,32-1,62) (0,99-1,21)
Опытная 3 Ожог + Левомеколь 3,49 (3,32-3,63) 2,97 (2,73-3,21)*к 2,69 (2,55-2,83)*к 1,75 (1,64-1,86)*к 1,29 (1,16-1,42)*к 1,00 (0,88-1,12)*к
Примечание. к - отклонение статистически значимо по отношению к контролю (p < 0,05)
ТАБЛИЦА 3
морфометрические показатели кожи КРЫС после термического ожога и обработки изучаемыми средствами НА 20-е сутки заживления, МЕ (0,-03)
TABLE 3
morphometric parameters of rat skin
AFTER THERMAL BURN AND TREATMENT
WITH THE STUDIED AGENTS ON DAY 20 OF HEALING,
ME (0,-03)
Показатель
Группа Толщина Толщина Фибробласты Лейкоцитарно- Эпителий
эпидермиса соединительной дермы, некротический волосяных
и дермы, мкм ткани, мкм кол-во слой, мкм фолликул, мкм
Контрольная 995,70 (960,50-1030,90)*н 1085,10 (1062,50-1107,70) 13,60 (12,90-14,30)*н 187,30 (174,84-199,76) 7,73 (6,71-8,75)*н
Опытная 1 1308,10 1365,15 36,05 86,44 13,80
(1282,40-1333,80)*к (1353,15-1377,15)*к (34,55-37,55)*к (74,99-97,89)*к (12,60-15,00)*к
Опытная 2 1212,20 1280,40 28,10 108,40 9,85
(1188,00-1236,40)*к, 1 (1251,90-1308,9)*к, 1 (26,60-29,60)*", к, 1 (90,32-126,48)*к (8,05-11,65)*н, 1
Опытная 3 1210,60 1245,11 (1214,71-1275,51)*к, 1 30,10 106,20 11,01
(1169,90-1251,30)*к, 1 (28,23-31,97)*н, к, 1 (94,62-117,78)*к (9,81-12,21)*н, к, 1
Интактные 1350,20 37,60 14,77
животные (1333,25-1367,15)*к, 2, 3 (36,50-38,70)*к, 2, 3 (13,31-16,23)*к, 2, 3
Примечание. * - отклонение статистически значимо по отношению соответственно к: н - норме, к - контролю, 1 2 3 - 1-й, 2-й и 3-й группам (р < 0,05)
224
Анализ гистологических и морфометрических показателей при термическом ожоге и последующей обработки изучаемыми средствами подтвердил динамику восстановления кожной ткани. Ранозаживление в опытных группах животных характеризовалось более лёгким течением процесса, купированием распространения некроза в глубокие слои кожи. Для опытной группы 1, в которой при лечении термического ожога экспериментальных животных использовали матрицу КМ1, характерно более равномерное созревание грануляционной ткани, отсутствие гнойно-некротических осложнений в процессе заживления, формирование регенерата, приближающегося по своему строению к нормальной коже крыс (интактным животным). Морфометриче-ские данные кожи экспериментальных животных после
термического ожога, воздействия коллагеновых матриц и препарата сравнения «Левомеколь» на 20-й день эксперимента представлены в таблице 3 и на рисунке 1.
Таким образом, из приведённых выше данных следует, что коллагеновые матрицы КМ1 и КМ2 обладали выраженным репаративным действием на модели термического ожога, сравнимым с эффектом фармакопейного препарата «Левомеколь». Причём более эффективным ранозаживляющим действием обладала матрица КМ1.
В патогенезе ожоговой травмы существенную роль играет оксидативный стресс, вызванный интенсивным развитием процессов перекисного окисления липидов. Для оценки интенсивности данных процессов в организме применяется показатель концентрации МДА, реагирующего с тиобарбитуровой кислотой с образованием
в
рис. 1.
Микрофотографические картины кожного покрова белых крыс на 20-й день после термического ожога; сохраняется небольшая гиперемия с гнойным экссудатом, образование волосяных фолликул. Окраска по Ван Гизону, ув. х40 Р 4 х/0,10). а - контроль; б - опытная 1; в - опытная 2; г - опытная 3
г
FIG. 1.
Micrographie pictures of the skin of white rats on day 20 after thermal burn; slight hyperemia with purulent exudate persists, the formation of hair follicles. Van Gieson stain, magnification x40 (PL 4 x/0,10). а - control; 6- experimental 1; b - experimental2; г - experimental 3
225
комплекса ТБК-активных продуктов. Данный показатель характеризует нарушение окислительно-восстановительного равновесия в организме и является эффективным для выявления метаболических нарушений [21].
Экспериментальные данные по содержанию малонового диальдегида (СМдА) в сыворотке крови крыс после термического ожога и обработки изучаемыми средствами представлены в таблице 4.
Представленные в таблице 4 данные свидетельствуют о том, что термический ожог на 6-й и 13-й дни эксперимента способствовал увеличению концентрации МДА, которая составила соответственно 56,1 % и 5,1 % по отношению к таковым показателям в группе интактных животных. Уже на 6-й день исследования применение КМ1 и КМ2 способствовало восстановлению данного процесса, сравнимого с действием «Левомеколя».
Развитие оксидативного стресса во многом зависит от состояния антиоксидантной системы организма, которая, как известно, защищает клетки от активных форм кислорода и оксидативной модификации макромолекул. В результате ожоговой травмы в сыворотке крови
и в мембранах эритроцитов снижается потенциал анти-оксидантной активности, и этот факт является косвенным подтверждением уменьшения уровня в организме эндогенных антиоксидантов [18].
Экспериментальные данные суммарной антиокси-дантной активности сыворотки крови крыс после термического ожога и обработки изучаемыми средствами представлены в таблице 5.
Представленные в таблице 5 данные свидетельствуют о том, что после ожога (контрольная группа) наблюдалось снижение показателя САА. Соответственно на 6-е и 13-е сутки эксперимента оно составило 17,7 % и 23,7 % по отношению к интактным животным (норме). Применение коллагеновых матриц КМ1 и КМ2, как и препарата сравнения («Левомеколь»), способствовало нормализации показателя САА, причём данный процесс был наиболее выражен в опытной группе 2 (при действии КМ2).
Внутриклеточный фермент каталаза, который относится к классу оксидоредуктаз и катализирует окислительно-восстановительные реакции в организме, является одним из наиболее филогенетически древних
ТАБЛИЦА 4
содержание малонового диальдегида (Смда) в крови крыс после термического ожога и обработки изучаемыми средствами, МЕ (0,-03)
TABLE 4
THE CONTENT OF MALONDIALDEHYDE IN THE BLOOD OF RATS AFTER THERMAL BURN AND TREATMENT WITH THE STUDIED AGENTS, ME (Q^QJ
Группа Средство СмДА, мкмоль/л
6-й день опыта 13-й день опыта
Контрольная Ожог 1,78 (1,64-1,92)*н 1,24 (1,17-1,31)
Опытная 1 Ожог + КМ1 1,44 (1,41-1,47)*"' к 1,12 (0,92-1,32)
Опытная 2 Ожог + КМ2 1,34 (1,21-1,47)*н, к 1,21 (1,14-1,28)
Опытная 3 Ожог + Левомеколь 1,48 (1,45-1,51)*н, к 1,01 (0,91 —1,11)*к
Интактные животные Норма 1,14 (1,04-1,28) 1,18 (1,04-1,28)
Примечание. * - отклонение статистически значимо по отношению соответственно к: н - норме, к - контролю (р < 0,05)
ТАБЛИЦА 5
суммарная АНТИОкСИДАНТНАЯ активность (САА) сыворотки крови крыс после термического ожога и обработки изучаемыми средствами, МЕ (0,-03)
TABLE 5
SUMMARY ANTIOXIDANT ACTIVITY OF RAT BLOOD SERUM AFTER THERMAL BURN AND TREATMENT WITH THE STUDIED AGENTS, ME (0,-03
Группа Средство САА, мг/100 мл
6-й день опыта 13-й день опыта
Контрольная Ожог 31,35 (31,1-31,57)*н 29,17 (27,81-30,53)*н
Опытная 1 Ожог + КМ1 34,16 (33,84-34,48)*н, к, 3 31,84 (31,29-32,39)*н, к, 2, 3
Опытная 2 Ожог + КМ2 33,71 (33,53-33,91)*н, к, 3 36,05 (34,52-37,58)*н, к, 1
Опытная 3 Ожог + Левомеколь 35,44 (35,24-35,64)*н, к, 1 2 34,09 (33,28-34,9)*н, к, 1
Интактные животные Норма 38,07 (37,06-39,22) 38,21 (37,06-39,22)
Примечание. * - отклонение статистически значимо по отношению соответственно к: н - норме, к - контролю, 1 2 3 - 1-й, 2-й и 3-й группам (р < 0,05)
ТАБЛИЦА 6
АКТИВНОСТЬ КАТАЛАЗЫ (КАТАЛАЗНОЕ ЧИСЛО) В КРОВИ КРЫС ПОСЛЕ ТЕРМИЧЕСКОГО ОЖОГА И ОБРАБОТКИ ИЗУЧАЕМЫМИ СРЕДСТВАМИ, МЕ (0,-03
ТАБЛИЦА 7
ПОКАЗАТЕЛЬ КАТАЛАЗЫ В КРОВИ КРЫС ПОСЛЕ ТЕРМИЧЕСКОГО ОЖОГА И ОБРАБОТКИ ИЗУЧАЕМЫМИ СРЕДСТВАМИ, МЕ (0,-03)
ферментов антиоксидантной системы. Известно, что большая доля этого фермента в циркулирующей крови локализована в цитоплазме эритроцитов, а также он содержится во всех жидкостях и тканях организма [22].
Экспериментальные данные активности каталазы (каталазное число, показатель каталазы) в крови крыс после термического ожога и обработки изучаемыми средствами предоставлены в таблицах 6 и 7.
Из данных, представленных в таблице 6, следует, что ожог приводил к уменьшению каталазного числа, которое на 6-й и 13-й дни исследования составило соответственно 14,2 % и 27,1 % по отношению к норме (интакт-ным животным). Использование матриц КМ1 и КМ2 способствовало восстановлению каталазного числа, которое было сравнимо с эффектом препарата «Левомеколь».
Как известно, активность фермента может быть выражена и показателем каталазы - соотношением каталазного числа к числу млн эритроцитов в 1,0 мкл крови (табл. 7).
Из данных таблицы 7 следует, что репаративное действие изучаемых средств было наиболее выражено на 13-е сутки исследования. Эффективность матриц КМ1
TABLE 6
CATALASE ACTIVITY (CATALASE NUMBER) IN THE BLOOD OF RATS AFTER THERMAL BURN AND TREATMENT WITH THE STUDIED AGENTS, ME (0,-03)
I, к I, к , к
TABLE 7
CATALASE INDEX IN THE BLOOD OF RATS AFTER THERMAL BURN AND TREATMENT WITH THE STUDIED AGENTS, ME (0,-03)
к к
и КМ2 на фоне термического ожога также была сравнима с действием фармакопейного препарата «Левомеколь».
На основании полученных данных следует, что одними из молекулярно-клеточных механизмов ранозажив-ляющего эффекта изучаемых средств являются ингиби-рование реакций перекисного окисления липидов и восстановление антиоксидантного потенциала организма.
обсуждение
Исследования показали, что использование природных биополимеров является эффективным для лечения ран и ожогов. Они обладают антибактериальным, противовоспалительным, пролиферативным действием, внося тем самым изменения в процесс заживления. Колла-геновый биополимер с его регенеративными, биосовместимыми, нетоксичными, экономически эффективными и доступными свойствами является предпочтительным биоматериалом для лечения ожогов кожи [23, 24]. Для ускорения процессов заживления при ожогах используются разные формы коллагеновых средств -
Группа
Средство
Каталазное число, ед. 6-й день опыта 13-й день опыта
Контрольная Опытная 1 Опытная 2 Опытная 3
Интактные животные
Ожог
Ожог + КМ1 Ожог + КМ2 Ожог + Левомеколь Норма
10,73 (9,80-11,66)*н 11,31 (10,97-11,65)*^ к 11,22 (10,71-11,73)*н, к 12,03 (10,81-13,25)*к 12,50 (12,25-13,15)
9,41 (8,51-10,31)*н 11,56 (10,43-12,69)*н 11,11 (10,21-12,01)*н 11,04 (10,42-11,66)*н 12,90 (12,25-13,15)
Примечание. * - отклонение статистически значимо по отношению соответственно к: н - норме, к - контролю (р < 0,05)
Группа
Средство
Показатель каталазы, х10 6 6-й день опыта 13-й день опыта
Контрольная Опытная 1 Опытная 2 Опытная 3
Ожог
Ожог + КМ1 Ожог + КМ2 Ожог + Левомеколь
Интактные животные Норма
1,60 (1,46-1,74)*н
1.74 (1,69-1,79)*н
1.75 (1,67-1,83)*н 1,82 (1,64-2,01)*н
2,06 (2,00-2,16)
1,61 (1,48-1,79)*н 1,80 (1,63-1,98)*н 2,06 (1,90-2,23)*н, 1,96 (1,83-2,08)*н, 2,10 (2,00-2,16)
Примечание. * - отклонение статистически значимо по отношению соответственно к: н - норме, к - контролю, 2 3 - 1-й, 2-й и 3-й группам (р < 0,05)
порошки, мази, гидрогели, губки, плёнки и др. [25-27]. Функциональные пептиды, полученные из коллагена, в зависимости от их аминокислотного состава обладают иммуномодулирующими, хемотаксическими, антибактериальными, антиоксидантными и т. д. свойствами [28, 29].
Также относительно новым материалом с множеством ещё не исследованных возможностей является наноколлаген, который также можно применять в различных областях медицины, включая введение биокаркасов или наполнителей для улучшения заживления ран [30-32].
Стандартные источники коллагена обычно имеют бычье, лошадиное, птичье или свиное происхождение. Также рассматриваются альтернативные природные (морские) или искусственные (рекомбинантный человеческий коллаген из бактериального или растительного материала) источники коллагена [33-35].
Коллаген - основной структурный белок соединительной ткани, ключевой компонент внеклеточного ма-трикса. Он оказывает положительное влияние на ранние этапы раневого процесса, играет важную роль в регуляции фаз заживления ран, так как способствует агрегации тромбоцитов и обеспечивает гемостатический эффект. Коллаген стимулирует репаративные процессы, способствуя образованию собственного коллагена, поскольку сам является матрицей для её формирования [33]. В раневой среде пептиды экзогенного коллагена действуют как ложные пептиды деградации коллагена тканей. Они ингибируют высвобождение матриксных металлопроте-иназ и посылают сигнал в клетки фибробластов для синтеза новых коллагеновых волокон [29].
заключение
В работе проведено исследование ранозаживляю-щего действия коллагеновых матриц КМ1 и КМ2, полученных в результате рециклизации коллагенсодержа-щего сырья. Применение изучаемых матриц на модели термического ожога восстанавливало в крови экспериментальных животных общее содержание лейкоцитов, уменьшало площадь ожоговой раны. Противовоспалительный и репаративный эффект подтвердили и гисто-морфологические исследования. При воздействии матриц КМ1 и КМ2 наблюдалось более интенсивное заживление, чем в группе контроля (с естественным заживлением, без лечения), что проявлялось меньшей толщиной лейкоцитарно-некротического струпа, а также ускорением эпителизации и полным закрытием кожного дефекта. Результаты исследований гистоструктуры эпидермаль-ного и дермального слоёв кожи показали восстановление и отсутствие патологических процессов на 20-й день эксперимента. Эффективность применения матриц была сравнима с эффектом фармакопейного препарата «Ле-вомеколь». При этом более выраженное ранозаживля-ющее действие было отмечено при применении матрицы КМ1, полученной с использованием кисломолочной композиции относительно группы, в которой использовали КМ2, на фоне экспериментального термическо-
го ожога. В основу механизма репаративного действия испытуемых средств можно отнести восстановление соотношения прооксидантов и антиоксидантов, что тормозит развитие оксидативного стресса и свободнора-дикальных процессов.
Финансирование
Работа выполнена при финансовой поддержке Министерства науки и высшего образования России в виде гранта в форме субсидий на проведение научных исследований совместно с иностранной организацией (Соглашение 075-15-2021-975).
конфликт интересов
Авторы данной статьи сообщают об отсутствии конфликта интересов.
литература
1. Гайнутдинов Т.Р. Терапевтическая эффективность противоожоговых препаратов при термическом поражении организма. Ветеринарный врач. 2021; 3: 14-18. doi: 10.33632/1998-698Х.2021-3-14-19
2. Будкевич Л.И., Мирзоян Г.В., Габитов Р.Б., Бразоль М.А., Салистый П.В., Чикинев Ю.В., и др. Биопластический коллагено-вый материал «Коллост» при лечении ожоговой травмы. Современные технологии в медицине. 2020; 12(1): 92-97. doi: 10.17691/ stm2020.12.1.12
3. Толстов А.В., Новиков И.В., Подсевалова И.В., Воронин А.С., Дыдыкин С.С., Алипов В.В. Клинико-морфологическая оценка эффективности разработанного способа местного лечения локальных поверхностных ожогов. Наука и инновации в медицине. 2020; 5(4): 283-287. doi: 10.35693/2500-1388-20205-4-283-287
4. Gacto-Sanchez P. Surgical treatment and management of the severely bum patient: Review and update. Med Intensiva. 2017; 41(6): 356-364. doi: 10.1016/j.medin.2017.02.015
5. Карасев М.М., Редина М.А., Белоусова О.В. Новейшие достижения фармацевтической разработки, основанные на использовании коллагена. Фармация и фармакология. 2015; 5(12): 12-17.
6. Майорова А.В., Сысуев Б.Б., Ханалиева И.А., Вихро-ва И.В. Современный ассортимент, свойства и перспективы совершенствования перевязочных средств для лечения ран. Фармация и фармакология. 2018; 1(6): 4-32. doi: 10.19163/23079266-2018-6-1-4-32
7. Патшина М.В., Ворошилин Р.А., Осинцев А.М. Анализ мирового рынка биоматериалов с целью определения потенциальных возможностей сырья животного происхождения. Техника и технология пищевых производств. 2021; 51(2): 270289. doi: 10.21603/2074-9414-2021-2-270-289
8. Будкевич Л.И., Сошкина В.В., Астамирова Т.С., Королева Т.А., Старостин О.И., Ужевко Ю.С. Инновационные технологии организации и оказания медицинской помощи детям с термическими поражениями в результате чрезвычайных ситуаций. Медицина катастроф. 2012; 4(80): 29-32.
9. Силина Е.В., Ступин В.А., Золотарева Л.С., Комаров А.Н. Применение нативного коллагена в клинической практике
для лечения хронических ран. Хирургия. Журнал им. Н.И. Пиро-гова. 2017; 9: 78-84. doi: 10.17116/hirurgia2017978-84
10. Stupin VA, Gabitov RB, Sinelnikova TG, Silina EV. Biological mechanisms of chronic wound and diabetic foot healing: the role of collagen. Ser J Exp Clin Res. 2018; 19(4): 373-382. doi: 10.2478/ sjecr-2018-0077
11. Wang B, Wang YM, Chi CF, Luo HY, Deng SG, Ma JY. Isolation and characterization of collagen and antioxidant collagen peptides from scales of croceine croaker (Pseudosciaena crocea). Marine Drugs. 2013; 11: 4641-4661.
12. Файзуллин А.Л., Шехтер А.Б., Истранов Л.П., Ис-транова Е.В., Руденко Т.Г., Гуллер А.Е., и др. Биорезорбиру-емые коллагеновые материалы в хирургии: 50 лет успеха. Сеченовский вестник. 2020; 11(1): 59-70. doi: 10.47093/22187332.2020.11.1.59-70
13. Остроушко А.П., Андреев А.А., Лаптиёва А.Ю., Глу-хов А.А. Коллаген и его применение при лечении ран. Вестник экспериментальной и клинической хирургии. 2021; 14(1): 85-90. doi: 10.18499/2070-478X-2021-14-1-85-90
14. Руководство по проведению доклинических исследований лекарственных средств. Часть первая. М.: Гриф и К; 2012.
15. Шалбуев Д.В., Жарникова Е.В. Способ получения продуктов растворения коллагена: Пат. № 2486258 Рос. Федерация; МПК C14C 1/08 (2006.01); патентообладатель Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления», Общество с ограниченной ответственностью «Малое инновационное предприятие «ЭКОМ». № 2012100584/13; заявл. 10.01.2012; опубл. 27.06.2013. Бюл. № 18.
16. Шалбуев Д.В., Тумурова Т.Б. Способ получения биоактивного коллагенового продукта: Пат. № 2715639 Рос. Федерация; МПК C14C 1/00 (2006.01), A23J 1/10 (2006.01), C07K 14/78 (2006.01); патентообладатель Общество с ограниченной ответственностью «Малое инновационное предприятие «ЭКОМ». № 2019121295; заявл. 04.07.2019; опубл. 02.03.2020. Бюл. № 7.
17. Парамонов Б.А., Чеботарев В.Ю. Методы моделирования термических ожогов кожи при разработке препаратов для местного лечения. Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 2002; 134(11): 593-597.
18. Яшин А.Я., Яшин Я.И. Аналитические возможности жидкостного хроматографа «Цвет Яуза» с электрохимическими детекторами. Российский химический журнал (Журнал Российского химического общества им. Д.И. Менделеева). 2002; 46(4): 109-115.
19. Камышникова В.С. Методы клинических лабораторных исследований; 8-е изд. М.: ООО «МЕДпресс-информ»; 2015.
20. Зубкова С.М., Бах А.Н. Количественный метод определения активности каталазы в крови. Руководство клаборатор-ным занятиям по биологической химии. М.: Медицина; 1976.
21. Uchiyama M, Michara M. Determination of malonaldehyde precursor in tissues by thiobarbituric acid test. Anal Biochem. 1978; 86(1): 271-728.
22. Королюк М.А., Иванова Л.И., Майорова И.Г., Токарев В.Е. Метод определения активности каталазы. Лабораторное дело. 1988; 1: 16-19.
23. Gilmutdinova IR, Kostromina E, Yakupova RD, Eremin PS. Development of nanostructured bioplastic material for wound
healing. Eur J of Transl Myol. 2021; 31(1): 9388. doi: 10.4081/ EJTM.2021.9388
24. Gayathri S, Josna J, Prabhakumari C, Annie J, Annie A. Natural collagen bioscaffolds for skin tissue engineering strategies in burns: a critical review. Int J Polym Mater Polym Biomater. 2021; 70(9): 593-604. doi: 10.1080/00914037.2020.1740991
25. Каштанов А.Д., Васильев Ю.Л., Мейланова Р.Д. Опыт использования биодеградируемого гидрогеля на основе гидро-лизата коллагена и натриевой соли альгиновой кислоты и мази на основе диоксометилтетрагидропиримидина с хлорамфе-николом при ожоге кисти II степени. Оперативная хирургия и клиническая анатомия (Пироговский научный журнал). 2021; 5(1): 13-19. doi: 10.17116/operhirurg2021501113
26. Кудряшова И.С., Марков П.А., Костромина Е.Ю., Еремин П.С., Рачин А.П., Гильмутдинова И.Р. Разработка раневых покрытий для регенеративной медицины. Вестник восстановительной медицины. 2021; 20(6): 84-95. doi: 10.38025/20781962-2021-20-6-84-95
27. Фаязов А.Д., Саримсаков А.А., Камилов У.Р., Юнусов Х.Э. Перспективы применения раневых покрытий в комбустиоло-гии. Вестник экстренной медицины. 2020; 13(4): 86-92.
28. Huan Y, Kong Q, Mou H, Yi H. Antimicrobial peptides: Classification, design, application and research progress in multiple fields. Front Microbiol. 2020: 2559. doi: 10.3389/FMICB.2020.582779
29. Lin H, Zheng Z, Yuan J, Zhang C, Cao W, Qin X. Collagen peptides derived from Sipunculus nudus accelerate wound healing. molecules. 2021; 26(5): 1385. doi: 10.3390/M0LECULES26051385
30. Sharma S, Rai VK, Narang RK, Markandeywar TS. Collagenbased formulations for wound healing: A literature review. Life Sci. 2021; 290. doi: 10.1016/j.lfs.2021.120096
31. Geanaliu-Nicolae RE, Andronescu E. Blended natural support materials - collagen based hydrogels used in biomedicine. Materials. 2020; 13(24): 1-31. doi: 10.3390/MA13245641
32. Lo S, Fauzi MB. Current update of collagen nanomaterials -fabrication, characterisation and its applications: A review. Pharmaceutics. 2021; 13(3): 316. doi: 10.3390/pharmaceutics13030316
33. Mathew-Steiner SS, Roy S, Sen CK. Collagen in wound healing. Bioengineering. 2021; 8(5): 63. doi: 10.3390/bioengineer-ing8050063
34. Lutfee T, Alwan NF, Alsaffar MA, Ghany M, Mageed AK, AbdulRazak AA. An overview of the prospects of extracting collagens from waste sources and its applications. Chem Pap. 2021; 75: 6025-6033. doi: 10.1007/s11696-021-01768-8
35. Федосов П.А., Николаевский В.А., Чернов Ю.Н., Буз-лама А.В., Кулакова А.А., Провоторова С.И. Современные подходы к выбору ранозаживляющих средств. Экспериментальная и клиническая фармакология. 2018; 81(4): 41-48. doi: 10.30906/0869-2092-2018-81-4-41-48
references
1. Gainutdinov TR. Therapeutic efficiency of anti-burn preparations in thermal injury of the body. Veterinarny vrach. 2021; 3: 14-18. (In Russ.). doi: 10.33632/1998-698X.2021-3-14-19
2. Budkevich LI, Mirzoyan GV, Gabitov RB, Brazol MA, Salistyj PV, Chikinev YuV, et al. Collost bioplastic collagen material for the treatment of burns. Sovremennye tehnologii v medicine. 2020; 12(1): 92-97. (In Russ.). doi: 10.17691/stm2020.12.1.12
3. Tolstov AV, Novikov IV, Podsevalova IV, Voronin AS, Dy-dykin SS, Alipov VV. A developed treatment method for superficial and partial thickness localized burns: Clinical and morphological assessment. Science and Innovations in Medicine. 2020; 5(4): 283287. (In Russ.). doi: 10.35693/2500-1388-2020-5-4-283-287
4. Gacto-Sanchez P. Surgical treatment and management of the severely bum patient: Review and update. Med Intensiva. 2017; 41(6): 356-364. doi: 10.1016/j.medin.2017.02.015
5. Karasev MM, Redina MA, Belousova OV. The newest achievements of pharmaceutical development based on the use of collagen. Pharmacy & Pharmacology. 2015; 5(12): 12-17. (In Russ.).
6. Mayorova AV, Sysuev BB, Khanalieva IA, Vikhrova IV. Modern assortment, properties and perspectives of medical dressings improvement of wound treatment. Pharmacy & Pharmacology. 2018; 1(6): 4-32. (In Russ.). doi: 10.19163/2307-9266-2018-6-1-4-32
7. Patshina MV, Voroshilin RA, Osintsev AM. Global biomaterials market: Potential opportunities for raw materials of animal origin. Food Processing: Techniques and Technology. 2021; 51(2): 270-289. (In Russ.). doi: 10.21603/2074-9414-2021-2-270-289
8. Budkevich LI, Soshkina VV, Astamirova TS, Korolyova TA, Starostin OI, Uzhevko YuS. Innovation technologies of organization and delivery of medical care to children with heat injuries resulting from emergency situations. Meditsina katastrof. 2012; 4(80): 29-32. (In Russ.).
9. Silina EV, Stupin VA, Zolotareva LS, Komarov AN. Native collagen application in clinical practice for chronic wounds treatment. Pirogov Russian Journal of Surgery. 2017; 9: 78-84. (In Russ.). doi: 10.17116/hirurgia2017978-84
10. Stupin VA, Gabitov RB, Sinelnikova TG, Silina EV. Biological mechanisms of chronic wound and diabetic foot healing: the role of collagen. Ser J Exp Clin Res. 2018; 19(4): 373-382. doi: 10.2478/ sjecr-2018-0077
11. Wang B, Wang YM, Chi CF, Luo HY, Deng SG, Ma JY. Isolation and characterization of collagen and antioxidant collagen peptides from scales of croceine croaker (Pseudosciaena crocea). Marine Drugs. 2013; 11: 4641-4661.
12. Fayzullin AL, Shekhter AB, Istranov LP, Istranova EV, Rudenko TG, Guller AE, et al. Bioresorbable collagen materials in surgery: 50 years of success. Сеченовский вестник. 2020; 11(1): 59-70. (In Russ.). doi: 10.47093/2218-7332.2020.11.1.59-70
13. Ostroushko AP, Andreev AA, Laptieva AYu, Glukhov AA. Collagen and its use in the treatment of wounds. Journal of Experimental and Clinical Surgery. 2021; 14(1): 85-90. (In Russ.). doi: 10.18499/2070-478X-2021-14-1-85-90
14. Guidelines for conducting preclinical studies of drugs. Part 1. Moscow: Grif i K; 2012. (In Russ.).
15. Shalbuev DV, Zharnikova EV. Method for obtaining collagen dissolution products: Patent No. 2486258 of the Russian Federation. 2013; (18). (In Russ.).
16. Shalbuev DV, Tumurova TB. Method for obtaining a bioac-tive collagen product: Patent No. 2715639 of the Russian Federation. 2020; (7). (In Russ.).
17. Paramonov BA, Chebotarev VYu. Methods for modeling thermal skin burns in the development of drugs for local treatment. Bulletin of Experimental Biology and Medicine. 2002; 134(11): 593-597. (In Russ.).
18. Yashin A.Ya., Yashin Ya.I. Analytical capabilities of the liquid chromatograph "Tsvet Yauza" with electrochemical detectors. Russian Journal of General Chemistry. 2002; 46(4): 109-115. (In Russ.).
19. Kamyshnikova VS. Methods of clinical laboratory research; 8th ed. Moscow: OOO "MEDpress-inform"; 2015. (In Russ.).
20. Zubkova SM, Bakh AN. Quantitative method for determining the activity of catalase in the blood. Guidelines to laboratory studies in biological chemistry. Moscow: Meditsina; 1976. (In Russ.).
21. Uchiyama M, Michara M. Determination of malonaldehyde precursor in tissues by thiobarbituric acid test. Anal Biochem. 1978; 86(1): 271-728.
22. Korolyuk MA, Ivanova LI, Mayorova IG, Tokarev VE. Method for determining catalase activity. Laboratornoe delo. 1988; 1: 1619. (In Russ.).
23. Gilmutdinova IR, Kostromina E, Yakupova RD, Eremin PS. Development of nanostructured bioplastic material for wound healing. Eur J of Transl Myol. 2021; 31(1): 9388. doi: 10.4081/ EJTM.2021.9388
24. Gayathri S, Josna J, Prabhakumari C, Annie J, Annie A. Natural collagen bioscaffolds for skin tissue engineering strategies in burns: a critical review. Int J Polym Mater Polym Biomater. 2021; 70(9): 593-604. doi: 10.1080/00914037.2020.1740991
25. Kashtanov AD, Vasiliev YuL, Meilanova RD. Experience of using a biodegradable hydrogel based on collagen hydrolyzate and sodium salt of alginic acid and ointment based on dioxometh-yltetrahydropyrimidine with chloramphenicol for a 2nd degree hand burn. Russian Journal of Operative Surgery and Clinical Anatomy 2021; 5(1): 13-19. (In Russ.). doi: 10.17116/operhirurg2021501113
26. Kudryashova IS, Markov PA, Kostromina EYu, Eremin PS, Rachin AP, Gilmutdinova IR. Development of wound dressing for regenerative medicine. Bulletin of Rehabilitation Medicine. 2021; 20(6): 84-95. (In Russ.). doi: 10.38025/2078-1962-2021-20-6-84-95
27. Fayazov AD, Sarimsakov AA, Kamilov UR, Yunusov KhE. Prospects for the use of wound dressings in combustiology. The Bulletin of Emergency Medicine. 2020; 13(4): 86-92. (In Russ.).
28. Huan Y, Kong Q, Mou H, Yi H. Antimicrobial peptides: Classification, design, application and research progress in multiple fields. Front Microbiol. 2020: 2559. doi: 10.3389/FMICB.2020.582779
29. Lin H, Zheng Z, Yuan J, Zhang C, Cao W, Qin X. Collagen peptides derived from Sipunculus nudus accelerate wound healing. molecules. 2021; 26(5): 1385. doi: 10.3390/M0LECULES26051385
30. Sharma S, Rai VK, Narang RK, Markandeywar TS. Collagenbased formulations for wound healing: A literature review. Life Sci. 2021; 290. doi: 10.1016/j.lfs.2021.120096
31. Geanaliu-Nicolae RE, Andronescu E. Blended natural support materials - collagen based hydrogels used in biomedicine. Materials. 2020; 13(24): 1-31. doi: 10.3390/MA13245641
32. Lo S, Fauzi MB. Current update of collagen nanomaterials -fabrication, characterisation and its applications: A review. Pharmaceutics. 2021; 13(3): 316. doi: 10.3390/pharmaceutics13030316
33. Mathew-Steiner SS, Roy S, Sen CK. Collagen in wound healing. Bioengineering. 2021; 8(5): 63. doi: 10.3390/bioengineer-ing8050063
34. Lutfee T, Alwan NF, Alsaffar MA, Ghany M, Mageed AK, AbdulRazak AA. An overview of the prospects of extracting collagens from waste sources and its applications. Chem Pap. 2021; 75: 6025-6033. doi: 10.1007/s11696-021-01768-8
35. Fedosov PA, Nikolaevsky VA, Chernov YuN, Buzlama AV, Kulakova AA, Provotorova SI. Modern approaches to selecting remedies for wound healing (a review). Eksperimentalnaya i klinicheskaya farmakologiya. 2018; 81(4): 41-48. (In Russ.). doi: 10.30906/0869-2092-2018-81-4-41-48
Сведения об авторах
Лебедева Светлана Николаевна - доктор биологических наук, профессор кафедры биотехнология Института пищевой инженерии и биотехнологии, ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления», e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0001-5664-6028
Тыхеев Анатолий Александрович - кандидат ветеринарных наук, научный сотрудник Биотехнологического центра, ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления», e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0001-5549-6144
Шалбуев Дмитрий Валерьевич - доктор технических наук, профессор, проректор по научной работе и инновациям, ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления», e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0003-0077-9977
Тумурова Туяна Булатовна - инженер ЦКП «Прогресс», ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления», e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0002-2371-5549
Баяржаргал Мункхуу - кандидат биологических наук, заведующая лабораторией биохимии института химии и химической технологии, Монгольская академия наук, e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0003-4944-4828
Жамсаранова Сэсэгма Дашиевна - доктор биологических наук, профессор кафедры биотехнология Института пищевой инженерии и биотехнологии, ФГБОУ ВО «Восточно-Сибирский государственный университет технологий и управления», e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0002-0574-1575
Information about the authors
Svetlana N. Lebedeva - Dr. Sc. (Biol.), Professor at the Department of Biotechnology at the Institute of Food Engineering and Biotechnology, East-Siberian State University of Technology and Management, e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0001-5664-6028
AnatolyA. Tykheev - Cand. Sc. (Vet.), Research Officer at the Biotechnological Center, East-Siberian State University of Technology and Management, e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0001-5549-6144
Dmitry V. Shalbuev - Dr. Sc. (Tech.), Professor, Vice-Rector for Research and Innovation, East-Siberian State University of Technology and Management, e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0003-0077-9977
Tuyana B. Tumurova - Engineer at the Common Use Center "Progress" East-Siberian State University of Technology and Management, e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0002-2371-5549
Bayarzhargal Munkkhuu - Cand. Sc. (Biol.), Head of the Biochemistry Laboratory of the Institute of Chemistry and Chemical Technology, Mongolian Academy of Sciences, e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0003-4944-4828
Sesegma D. Zhamsaranova - Dr. Sc. (Biol.), Professor at the Department of Biotechnology of the Institute of Food Engineering and Biotechnology, East-Siberian State University of Technology and Management, e-mail: [email protected], https://orcid.org/0000-0002-0574-1575
