CC BY
63
БИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 504.06:574.24
ОЦЕНКА ИЗМЕНЕНИЯ ТОКСИЧНОСТИ РАСТВОРОВ НИКЕЛЯ ДЛЯ ВОДНЫХ И НАЗЕМНЫХ ТЕСТ-ОБЪЕКТОВ В ПРИСУТСТВИИ МАГНИЯ*
Н. М. Калинкина1, Д. А. Петрашова2, С. В. Дрогобужская3, И. А. Мосендз3, И. П. Кременецкая3
Институт водных проблем Севера КарНЦ РАН
2Научно-исследовательский центр медико-биологических проблем адаптации человека в Арктике КНЦ РАН
3ФГБУН Институт химии и технологии редких элементов и минерального сырья им. И. В. Тананаева КНЦ РАН
Аннотация
Представлены результаты токсикологической оценки вклада магния в снижение токсичности никеля, который является главным токсикантом импактных зон медно-никелевых предприятий. На водных беспозвоночных и наземных высших растениях показано снижение токсичности невысоких концентраций ионов никеля в присутствии магния в концентрациях от 50 до 300 мг/л. Ключевые слова:
никель, сульфат магния, токсичность, средняя смертельная концентрация, водные беспозвоночные, всхожесть, интенсивность роста, цитостатичность.
EVALUATION OF CHANGES OF NICKEL SOLUTION TOXICITY FOR AQUATIC AND SURFACE TEST-OBJECTS IN THE PRESENCE OF MAGNESIUM
12 3
Natalia M. Kalinkina , Dina A. Petrashova , Svetlana V. Drogobuzhskaya , Irina A. Mosendz3, Irina P. Kremenetskaya3
institute of Northern Water Problems of the Karelian Research Centre of the RAS
2R & D Centre for Human Adaptation in the Arctic of the KSC of the RAS
3I. V. Tananaev Institute of Chemistry and Technology of Rare Elements and Mineral Raw
Materials of the KSC of the RAS
Abstract
The estimates of toxicological magnesium contribution into the reduction of nickel toxicity are presented. Nickel is the major toxicant in the impact zones of copper and nickel plants. The decrease of toxicity of low nickel ion concentrations in the presence of magnesium with concentration 50-300 mg/l have been showed for aquatic invertebrates and surface high plants.
Keywords:
nickel, magnesium sulfate, toxicity, median lethal concentration, aquatic invertebrates, germination, growth speed, cytostasis.
Введение
Кольский п-ов представляет собой промышленно-развитый регион, что, в свою очередь, определяет повышенную техногенную нагрузку на окружающую среду и человека. Так, в окрестностях площадки Мончегорск АО «Кольская ГМК» (ранее комбинат «Североникель», г. Мончегорск, Мурманская обл.) за годы работы (с 1938 г. по настоящее время) сформировались сильно загрязненные зоны, в почвах которых отмечаются высокие концентрации никеля (до 1700-2600 мг/кг), меди (до 600-1000 мг/кг), соединений серы и других
* Работа выполнена при поддержке Программы Президиума РАН «Поисковые фундаментальные научные исследования в интересах развития Арктической зоны Российской Федерации».
компонентов выбросов [1-4]. Мончегорская пустошь, достигая площади в 200 км2, является частью территории водосбора р. Нюдуай, которая впадает в водоем высшей рыбохозяйственной категории — оз. Имандра. Концентрация меди и никеля в водных источниках, расположенных на данной территории, достигает величин порядка 0.5-1 мг/л. Высокие уровни токсичных веществ в почвах и водоемах техногенной пустоши определяют актуальность поиска способов снижения загрязнения тяжелыми металлами ландшафтов, подверженных антропогенному влиянию.
На протяжении ряда лет в Институте химии и технологии редких элементов и минерального сырья им. И. В. Тананаева Кольского научного центра Российской академии наук (ИХТРЭМС КНЦ РАН) выполняются исследования, направленные на разработку технологии получения и применения магнезиально-силикатного реагента из серпентиновых минералов для иммобилизации тяжелых металлов [5]. В состав реагента в качестве основных компонентов входят оксиды магния и кремния, образующие активную метастабильную фазу в результате термоактивации серпентина. При взаимодействии реагента с растворами тяжелых металлов происходит частичное выщелачивание как MgO, так и SiO2 с последующим осаждением малорастворимых соединений. Характеристики растворов после очистки реагентом — значения рН и остаточных концентраций — близки к нормативным показателям для рыбохозяйственных водоемов (рН 6.5-8.5; C(Ni) = 0.01 мг/л). Таким образом, химические свойства реагента позволяют использовать его для реабилитации водных источников. В то же время следует определить, какое влияние оказывает присутствие реагента в водной системе на жизнедеятельность биологических объектов.
Целью настоящей работы является проведение токсикологической оценки вклада магнезиального компонента реагента на основе серпентиновых минералов в снижение токсичности растворов, содержащих ионы никеля, который является главным токсикантом в импактной зоне комбината по производству никеля.
Материалы и методика исследований
Исследования токсичности никеля, магния, а также их совместного влияния на живые организмы проводились на водных беспозвоночных и высших растениях и состояли из нескольких этапов.
На первом этапе был выполнен тест на токсичность водных растворов для гидробионтов с использованием ветвистоусых рачков вида Ceriodaphnia affinis Lillijeborg. Данный тест является экспрессным и информативным методом оценки токсичности сточных вод и их компонентов [6-8]. В Институте биологии внутренних вод им. И. Д. Папанина Российской академии наук (ИБВВ РАН) он адаптирован для целей экологического контроля состояния водных объектов в России [9-11].
Исследования острой и хронической токсичности сульфата никеля и сульфата магния проводились по табличному методу В. Б. Прозоровского и М. П. Прозоровской [12]. В хронических опытах изучалось влияние никеля в концентрациях 0.1, 0.05, 0.01, 0.005 и 0.001 мг/л на выживаемость цериодафний. Контрольной средой служила грунтовая вода, отобранная из источника на территории г. Петрозаводска. Ее химический состав удовлетворяет требованиям, предъявляемым к контрольным средам [11]. Ионный состав воды (мг/л): Na+ — 7-19; K+ — 2-4; Ca 2+ — 12-24; Mg2+ — 4-11; HCO3- — 31-58; Cl- — 8-21; SO42- — 15-40; NO3- — 4-28; рН — 6.2-6.7 [13]. Кормление цериодафний осуществлялось одноклеточными зелеными водорослями Scenedesmus quadricauda только в хронических экспериментах продолжительностью до 14 дней. Всего выполнено 13 серий экспериментов, в которых использовано 580 экземпляров цериодафний.
На втором этапе проведен краткосрочный скрининг-тест на растительных объектах — луке репчатом (Allium cepa L.) и огурце обыкновенном (Cucumis sativus L.). Корень растений обладает рядом преимуществ как тест-объект, поскольку основная часть поступающих в растение веществ поглощается через корневую систему. Кроме того, из-за высокой чувствительности к большинству токсикантов и сравнительно высокой скорости роста [14-17] в корне можно
наблюдать первичные негативные реакции растения. Изменение роста корня довольно легко фиксировать, что делает работу с ним достаточно удобной.
Следует отметить, что оценка замедления прорастания семян и роста проростков, особенно корней, является одним из широко применяемых биотестов, который стандартизирован Американским и Европейским агентствами по контролю окружающей среды [18]. Организация роста корня на клеточном уровне позволяет использовать его как простой и информативный тест для решения важных задач экологического мониторинга [19]. Всхожесть и изменение длины корней у лука отражают токсичность изучаемого фактора. Данный тест можно применять в широком диапазоне значений рН = 3.5-11, в пределах которого не наблюдается каких-либо эффектов на росте корневой системы A. cepa [20]. Наблюдение за подавлением образования боковых корней у проростков огурца служит хорошим тестом для определения цитостатичности соединений благодаря тому, что у огурца, как и других тыквенных, боковые корни закладываются в меристеме и при прорастании появляются уже на третий день [21].
Концентрация никеля в исследуемых растворах составляла 0.5 и 1.0 мг/л, концентрация магния — 0, 5, 50, 100 и 300 мг/л. Растворы готовились с использованием реактивов — кристаллогидратов никеля и магния квалификации хч. В качестве контрольного раствора брали дистиллированную воду. Семена A. cepa и C. sativus помещали в чашки Петри на влажную фильтровальную бумагу по 50 и 30 штук соответственно в трех повторностях на каждую концентрацию раствора. Инкубация происходила при стабильной температуре 20-22 оС. Ежедневно семена проверяли на прорастание. После завершения инкубации семян лука и определения всхожести в течение 10 дней корни фиксировали в уксусном алкоголе для проведения в дальнейшем ана-телофазного теста. Измерение длины корня и подсчет количества боковых корней огурца проводили на четвертый день после прорастания семян. Всего анализу повергалось не менее 20 проростков огурца из каждой чашки Петри.
Результаты и обсуждения Токсичность для гидробионтов
Выживаемость рачков в контрольных средах во всех сериях экспериментов была стопроцентной. В экспериментах с C. affinis установлены средние смертельные концентрации (CL50), которые для ионов никеля составили величину порядка 0.5 мг/л, для ионов магния — 550-650 мг/л. Согласно классификации Л. А. Лесникова и К. К. Врочинского [22], никель можно отнести к высокотоксичным, а магний — к очень малотоксичным веществам.
Полученные показатели острой токсичности ионов никеля и магния были использованы для изучения их комбинированного воздействия на рачков в краткосрочных экспериментах при экспозиции в 1 сутки.
Острые опыты показали, что токсичность никеля в концентрации 1 мг/л снижалась при добавке магния в концентрациях 50-300 мг/л. Если средняя смертность рачков в чистом растворе никеля при концентрации 1 мг/л составила 45 %, то при добавлении магния снизилась до 10-20 % (концентрация Mg — 50-300 мг/л). Токсичность никеля в концентрации 0.5 мг/л снижалась при добавке магния в концентрациях 5-100 мг/л (рис. 1).
Поскольку одна из задач данных исследований — токсикологическое обоснование применения магнезиально-силикатного реагента для реабилитации водных объектов, возникла необходимость оценки длительного воздействия компонентов водной среды на биологические объекты. Соответствующие опыты проведены с использованием растворов с концентрацией никеля в диапазоне от 0.1 до 0.01 мг/л, что соответствует снижению относительно CL50 в 5 и 50 раз.
В хронических опытах полная гибель С. affinis в растворах никеля с концентрациями 0.1; 0.05 и 0.01 мг/л наступала на 4, 5 и 14-е сутки соответственно (рис. 2). Полученные данные подтверждают способность никеля накапливаться в организмах при малых уровнях содержания в водной среде [23], что свидетельствует о его высокой опасности для гидробионтов. Именно эта особенность никеля приводила к полной гибели рачков в широком диапазоне весьма малых концентраций (0.5-0.01 мг/л). Примечателен тот факт, что абсолютно смертельной оказалась
концентрация никеля 0.01 мг/л, которая принята в настоящее время за предельно допустимую концентрацию никеля в воде рыбохозяйственных водоемов [24]. Растворы с концентрацией никеля 0.005 мг/л вызывали гибель 33 % рачков на 9-е сутки опыта. Растворы с концентрацией никеля 0.001 мг/л оказались нетоксичными для рачков при экспозиции 9 суток.
30
С (М§). мг л
Рис. 1. Зависимость смертности С. affmis от концентрации никеля (мг/л, см. легенда) и магния в растворе
1 2 3 4 5 7 8 9 10 И 12 13 14
Рис. 2. Выживаемость С. affmis в растворах с различной концентрацией никеля
Приведенные выше результаты позволили определить условия проведения хронических опытов по изучению комбинированного действия магния и никеля. Исследованы растворы никеля (концентрация 0.05 мг/л), магния (100 мг/л), а также раствор, содержащий и никель, и магний в тех же концентрациях, экспозиция — 9 суток. Обнаружено, что при выбранной продолжительности опыта в растворе сульфата магния (100 мг/л Mg) все рачки остались жизнеспособны, в то время как в растворе сульфата никеля (0.05 мг/л №) они полностью погибли на 7-е сутки.
При изучении комбинированного действия оказалось, что выживаемость цериодафний на 7-е сутки в смеси никеля и магния составила 93 %, на 8-е сутки — 47 %, а на 9-е сутки — 27 %. При добавке магния плодовитость цериодафний, выживших в растворе никеля, составила 2 экз/самку (при контрольных показателях 4 экз/самку). Следовательно, добавление магния в концентрации 100 мг/л к раствору никеля в концентрации 0.05 мг/л снижает его токсичность: добавка магния не только приводит к частичному выживанию рачков, но и способствует сохранению у них функции размножения.
В пределах техногенного ландшафта импактной зоны медно-никелевого производства, помимо водных источников, в реабилитации нуждаются и почвенные объекты. Предложен способ восстановления растительного покрова путем создания искусственных фитоценозов с применением отходов, содержащих карбонаты и/или силикаты кальция и магния [25]. Установлено, что с течением времени в условиях действующего производства происходит накопление экотоксикантов в слое минерального субстрата. Один из аспектов проведения рекультивационных работ заключается в выявлении ограничений по содержанию тяжелых металлов и макрокомпонентов — кальция и магния, при которых будут сохраняться условия, приемлемые для произрастания растений. В настоящей работе представлены результаты применения растительных тест-объектов для оценки влияния магния на токсичность никеля. В экспериментах использованы те же растворы, что и при исследовании острой токсичности комбинированных растворов при воздействии на цериодафний (рис. 1).
Анализ всхожести семян лука показал, что никель при концентрации 0.5-1.0 мг/л оказывает стимулирующее, а не подавляющее действие (рис. 3). Полученные результаты соответствуют литературным данным, согласно которым никель входит в число важных микроэлементов как компонент уреаз и различных дегидрогеназ и необходим для бактерий и высших растений. В последних наиболее хорошо изучен никельсодержащий фермент уреаза, который принимает участие в трансформации мочевины. Он необходим для стабилизации структуры фермента и проявления им каталитических функций. Уреазы в растениях локализованы в вегетативных тканях и семенах [26]. В обеспеченных никелем растениях активность уреазы выше и, соответственно, ниже содержание мочевины по сравнению с растениями, не обеспеченными никелем [27]. Если в среде содержится небольшое количество никеля, прорастание семян многих видов растений усиливается [28].
1 2 3 4 5 6 ?
Экспозиция, сут
................#...............'М! О .............И..............."М1 О Ч п нА ТЧП 1
™ А ъ Л V* ШШ X ™ Л * шт Л * Л Л-
Рис. 3. Зависимость всхожести Л. cepa от концентрации никеля (мг/л, см. легенда) в растворе
В опытах, результаты которых представлены на рис. 4, фиксировали долю проросших семян Л. сера. Установлено, что при добавлении магния с концентрацией 50-300 мг/л уровень всхожести лука становится сопоставимым со значениями, полученными в контрольном опыте.
Тест на цитостатичность на проростках огурца показал, что в растворах, содержащих только никель, рост корней тормозится по сравнению с контрольным опытом, причем при концентрации никеля 1.0 мг/л количество боковых корней снижается, а при концентрации 0.5 мг/л, наоборот, увеличивается (рис. 5).
Согласно литературным данным, основная причина ингибирования образования боковых корней — накопление никеля в протопластах клеток перицикла [15]. Ингибирование образования боковых корней при высоких концентрациях металла отличает токсическое действие № от других тяжелых металлов, таких как Ag, Cd, РЬ, Zn, Си, Со и Щ.
г
JD
90 -,
\0
Рис. 4. Зависимость всхожести A. cepa от концентрации магния в растворе (мг/л, см. легенда) с концентрацией никеля 0.5 мг/л (А) и 1.0 мг/л (Б)
Рис. 5. Диаграмма рассеяния количества боковых корней и длины основного корня C. sativus в зависимости от концентрации Ni и Mg в растворе
Следует отметить, что для никеля характерна высокая способность проникновения в растение [29]. В то же время между никелем и магнием имеются биохимические взаимодействия. Так, по литературным данным, ионы никеля оказывают токсическое действие на Mg2+-зависимые АТФазы плазмолеммы in vitro посредством его связывания с сульфгидрильными группами ферментов [30].
Возможно, избыток магния в растворе подавляет данный процесс. Экспериментальные данные, полученные в настоящей работе, подтвердили наличие биохимических механизмов влияния магния на биологические эффекты никеля. При добавлении в раствор магния зафиксировано снижение цитостатичного действия никеля, что выражается в увеличении длины основного корня и количества боковых корней у проростков (рис. 5).
Заключение, выводы
Проведенные исследования позволили установить весьма высокую токсичность и опасность ионов никеля для вида Ceriodaphnia affinis. Величина среднесмертельных концентраций никеля составила порядка 0.5 мг/л, что позволяет отнести никель, согласно классификации Л. А. Лесникова и К. К. Врочинского [22], к высокотоксичным соединениям. Опасность ионов никеля связана с их способностью вызывать быструю (за 14 суток) гибель рачков при концентрации всего 0.01 мг/л, которая в настоящее время принята за ПДК никеля в воде рыбохозяйственных водоемов. Ионы магния, согласно той же классификации, относятся к очень малотоксичным веществам. Острые и хронические комбинированные опыты позволили выявить положительную роль магния, вызывающего снижение токсичности никеля.
Исследование комбинированного действия магния и никеля позволило установить, что между этими элементами существуют слабые антагонистические отношения. На водных беспозвоночных и наземных высших растениях показано снижение биологической эффективности невысоких концентраций ионов никеля в присутствии магния в концентрации от 50 до 300 мг/л. Наблюдается корреляция между откликом различных тест-объектов на токсическое воздействие никеля в присутствии магния.
Задачи будущих исследований состоят в изучении цитогенотоксичности совместного воздействия никеля и магния с использованием Allium-теста, рекомендованного экспертами Всемирной организации здравоохранения как стандарт в цитогенетическом мониторинге окружающей среды. Результаты, полученные в данном тесте, хорошо коррелируют с результатами тестов на клетках млекопитающих и человека (корреляция до 82 %) [20, 31]. Благодарности
Авторы выражают благодарность Ирине Васильевне Чаловой, с. н. с. Института биологии внутренних вод РАН им. В. Д. Папанина, за предоставление культуры вида C. affinis.
ЛИТЕРАТУРА
1. Евдокимова Г. А. Эколого-микробиологические основы охраны почв Крайнего Севера. Апатиты: КНЦ РАН, 1995. 272 с. 2. Evdokimova G. A. The impact of heavy metals on the microbial diversity of podzolic soils in the Kola Peninsula // UFRO No. 1. Research Series. Forest Dynamics in Heavily Polluted Regions. Task Force on Enviromental Change. CAB Publishing, 1999. Р. 67-76. 3. Зональные особенности формирования химического состава вод малых озер на территории Европейской части России / Т. И. Моисеенко [и др.] // Водные ресурсы. 2006. Т. 33, № 2. С. 163-180. 4. Ремедиация нарушенных территорий в зоне влияния медно-никелевого производства / Л. Г. Исаева [и др.] // Цветные металлы. 2011. № 11. С. 66-70. 5. Кременецкая И. П., Корытная О. П., Васильева Т. Н. Реагент для иммобилизации тяжелых металлов из серпентинсодержащих вскрышных пород // Водоочистка. Водоподготовка. Водоснабжение. 2008. № 4. С. 33-40. 6. Чалова И. В. Использование биотеста на Ceriodaphnia affinis Lillijeborg в экотоксикологических исследованиях // Физиология и токсикология пресноводных животных. Рыбинск: ОАО «Рыбинский дом печати», 2007. С. 252-268. 7. Чалова И. В., Крылов А. В. Оценка качества природных и сточных вод методами биотестирования с использованием ветвистоусых ракообразных (Cladocera, Crustacea). Научно-методическое издание. Рыбинск: Изд-во ОАО «Рыбинский дом печати», 2007. 73 с. 8. Калинкина Н. М. Использование тест-объекта Ceriodaphnia affinis Lillijeborg при биотестировании техногенных вод горнорудного производства // Водная среда: обучение для устойчивого развития. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2010. С. 48-52. 9. Метод биотестирования природных и сточных вод с использованием рачка Ceriodaphnia affini / Б. А. Флеров [и др.] // Методы биотестирования вод. Черноголовка, 1988. С. 111-114. 10. Флеров Б. А., Жмур Н. С. Биотестирование с использованием цериодафний // Методическое руководство по биотестированию воды: РД-118-02-90. М., 1991. С. 1928. 11. Жмур Н. С. Методика определения токсичности воды и водных вытяжек из почв, осадков сточных вод, отходов по смертности и изменению плодовитости цериодафний. М.: Акварос, 2001. 52 с. 12. Прозоровский В. Б., Прозоровская М. П. Табличный метод определения ЕД50 (CL50) веществ с низкой биологической активностью // Фармакология и токсикология. 1980. № 6. С. 733-735. 13. Водные ресурсы Республики Карелия и пути их использования для питьевого водоснабжения / ред. Н. Филатова [и др.].
Петрозаводск: КарНЦ РАН, 2006. 263 с. 14. Серегин И. В., Иванов В. Б. Физиологические аспекты токсического действия кадмия и свинца на высшие растения // Физиология растений. 2001. Т. 48. С. 606-630. 15. Иванов В. Б., Быстрое Е. И., Серегин И. В. Сравнение влияния тяжелых металлов на рост корня в связи с проблемой специфичности и избирательности их действия // Физиология растений. 2003. Т. 50, № 3. C. 445-454. 16. Кожевникова А. Д. Распределение никеля в проростках кукурузы и его ингибирующее действие на рост: автореф. дис. ... канд. биол. наук. М.: ИФР, 2006.С. 18. 17. Влияние тяжелых металлов и стронция на деление клеток корневого чехлика и структурную организацию меристемы / А. Д. Кожевникова [и др.] // Физиология растений. 2007. Т. 54. C. 290-299. 18. Seed germination and root elongation toxicity tests in hazardous waste site evaluation: Methods development and applications / G. Linder [et al.] // U. S. Environmental Protection Agency Corvalis, OR, PB90113184, 1989. 19. Иванов В. Б. Клеточные механизмы роста растений. М.: Наука, 2011.104 с. 20. Fiskesjo G. The Allium test as a standard in environmental monitoring // Hereditas.1985. Vol. 102. P. 99-112. 21. Иванов В. Б., Быстрова Е. И., Дубровский И. Г. Проростки огурца как тест-объект для обнаружения эффективных цитостатиков // Физиология растений. 1986. Т. 33. С. 195-199. 22. Лесников Л. А., Врочинский К. К. Классификация пестицидов с рыбохозяйственных позиций // Изв. ГосНИОРХ. 1974. Вып. 98. С. 9-13. 23. Моисеенко Т. И. Теоретические основы нормирования антропогенных нагрузок на водоемы Субарктики. Апатиты: КНЦ РАН, 1997. 261 с.
24. Гоушко Я. М. Вредные неорганические соединения в промышленных сточных водах. Л.: Химия, 1979. 160 с.
25. Приемы адаптивных технологий при создании культурфитоценозов в условиях техногенных ландшафтов Субарктики, загрязненных тяжелыми металлами / В. Т. Калинников [и др.] // Вестник Кольского научного центра РАН. 2014. № 2 С. 78-88. 26. Jack bean urease (EC 3.5.1.5). A metalloenzyme. A simple biological role for nickel / N. E. Dixon // J. Am. Chem. Soc. 1975. 97 : 4131-4133. 27. Welch R. M. The biological significance of nickel // Journal of Plant Nutrition. 1981. 3 : 1-4, 345-356. 28. Mishra D, Kar M. Nickel in plant growth and metabolism. Bot. Rev. 1974. 40 : 395-452. 29. Кошкин Е. И. Физиология устойчивости сельскохозяйственных культур: учебник / Е. И. Кошкин. М.: Дрофа, 2010. 638 с. 30. In vivo and in vitro effects of nickel and cadmium on the plasmalemma ATPase from rice (Oriza sativa L.) shoots and roots / R. Ros, A. Morales, J. Segura, I. Picazo // Plant Sci. 1992. Vol. 83. P. 1-6. 31. Barbefrio A., Voltolini J. C, Mello M. L. S. Standardization of bulb and root sample sizes for the Allium test // Ecotoxicology. 2011. Vol. 20. P. 927-935.
Сведения об авторах
Калинкина Наталия Михайловна — доктор биологических наук, заведующий лабораторией гидробиологии Института водных проблем Севера КарНЦ РАН E-mail: cerioda@mail.ru
Петрашова Дина Александровна — кандидат биологических наук, научный сотрудник Научно-исследовательского центра медико-биологических проблем адаптации человека в Арктике КНЦ РАН E-mail: petrashova@admksc.apatity.ru
Дрогобужская Светлана Витальевна — кандидат химических наук, старший научный сотрудник лаборатории химических и оптических методов анализа Института химии и технологии редких элементов и минерального сырья им. И. В. Тананаева КНЦ РАН E-mail: drogo_sv@chemy. kolasc.net. ru
Мосендз Ирина Александровна — аспирант, младший научный сотрудник лаборатории минерального сырья и силикатного синтеза Института химии и технологии редких элементов и минерального сырья им. И. В. Тананаева КНЦ РАН E-mail: mosendz@chemy. kolasc.net. ru
Кременецкая Ирина Петровна — кандидат технических наук, старший научный сотрудник лаборатории минерального сырья и силикатного синтеза Института химии и технологии редких элементов и минерального сырья им. И. В. Тананаева КНЦ РАН E-mail: kremen@chemy. kolasc.net. ru
Author Affiliation
Natalia M. Kalinkina — Dr. Sci. (Biol.), Head of Laboratory of Hydrobiology of the Institute of Northern Water Problems of the Karelian Research Centre of the RAS E-mail: cerioda@mail.ru
Dina A. Petrashova — PhD (Biol.), Researcher of the R&D Centre for Human Adaptation in the Arctic of the KSC of the RAS
E-mail: petrashova@admksc.apatity.ru
Svetlana V. Drogobuzhskaya — PhD (Chem.), Senior Researcher of Laboratory of Chemical and Optic Methods of Analysis of the I. V. Tananaev Institute of Chemistry and Technology of Rare Elements and Mineral Raw Materials of the KSC of the RAS E-mail: drogo_sv@chemy.kolasc.net.ru
Irina A. Mosendz — Post-graduate Student, Junior Researcher of Laboratory of Mineral Raw Materials and Silicate Synthesis of the I. V. Tananaev Institute of Chemistry and Technology of Rare Elements and Mineral Raw Materials of the KSC of the RAS E-mail: mosendz@chemy.kolasc.net.ru
Irina P. Kremenetskaya — PhD (Eng.), Senior Researcher of Laboratory of Mineral Raw Materials and Silicate Synthesis of the I. V. Tananaev Institute of Chemistry and Technology of Rare Elements and Mineral Raw Materials of the KSC of the RAS E-mail: kremen@chemy.kolasc.net.ru
Библиографическое описание статьи
Оценка изменения токсичности растворов никеля для водных и наземных тест-объектов в присутствии магния / Н. М. Калинкина [и др.] // Вестник Кольского научного центра РАН. — 2016. — № 3(26). — С. 105-113.
Reference
Kalinkina Natalia M., Petrashova Dina A., Drogobuzhskaya Svetlana V., Mosendz Irina A., Kremenetskaya Irina P. Evaluation of Changes of Nickel Solution Toxicity for Aquatic and Surface Test-Objects in the Presence of Magnesium. Herald of the Kola Science Centre of the RAS, 2016, vol. 3 (26), pp. 105-113. (In Russ.).
