CC BY
9Оценка использования бюджетных инвестиций в раскрытии инвестиционного потенциала отечественной экономики
Фирсов Дмитрий Александрович
кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и финансов предприятий и отраслей АНО ВО «Международный банковский институт», firsov_d@mail.ru
Статья посвящена анализу государственного участия в инвестиционном процессе посредством реализации бюджетных инвестиций. Речь идет о формах и направлениях государственной инвестиционной политики, связанной с бюджетными инвестициями. Рассматривается потенциал отечественной экономики и возможности трансформации государства в системного инвестора в условиях рыночной экономики с целью достижения устойчивого роста ВВП. Отмечается, что основным инструментом достижения данной цели может стать неоиндустриализация. Исследуются стратегические факторы влияния на систему принятия решений в сфере бюджетных инвестиций. К ним отнесены: доля граждан, имеющих личную финансовую заинтересованность; организация системы целепо-лагания; производительность труда исполнителей, участвующих в реализации государственной инвестиционной политики, включая сферу бюджетных инвестиций. Показано ключевое значение персонификации в выборе основных направлений государственной инвестиционной политики. Экономически активные субъекты преследуют цель максимизации дохода различными способами, включая использование в своих личных целях государственного механизма. В результате преобладают краткосрочные интересы субъектов, которые переносятся на соответствующие направления государственной инвестиционной политики, препятствуя наукоемким долгосрочным проектам, а также снижается эффективность управления государственным имуществом. Сделан вывод, что последнее ставит под сомнение возможность использования бюджетных инвестиций для проведения неоиндустриализации по причине запуска процессов вытеснения производными инвестиционными проектами проектов развития.
Ключевые слова: бюджетные инвестиции, неоиндустриализация, государственная инвестиционная политика, производные инвестиционные проекты, целеполагание.
Действующие концепции развития исходят из предпосылок, что российская экономика обладает достаточным внутренним потенциалом для выхода из кризиса и достижения устойчивого экономического роста. В качестве одного из предполагаемых способов его раскрытия рассматривается внедрение новых механизмов концентрации финансовых ресурсов и кооперации инвесторов при ведущей роли государства. Чтобы понять возможность потенциального использования бюджетных инвестиций в работе данных механизмов, целесообразно подробно рассмотреть содержание последних.
Создание предпосылок для изменения структуры инвестиционного предложения на государственном уровне требует также особой методологии. Необходимо оценить перспективы принятия на себя государством функций системного инвестора. Объектом исследования в данном варианте следует рассматривать совокупность всех инвестиционных проектов отечественной экономики, как взаимосвязанных элементов системы, привлекательность которой заключается в обеспечении устойчивого экономического роста. Таким образом, в рамках представленных параметров привлекательность данных проектов касается общества в целом.
Несовпадение частных и общественных интересов рассматривались учеными экономистами, начиная с XIX века. Так, Г. Седжвик в своей публикации «Принцип политической экономии» описал положение о том, что свободная конкуренция не дает справедливого распределения в обществе. В дальнейшем исследования соотношения экономических интересов общества и индивида получили широкое распространение благодаря работам А. Пигу.[7] Ученый ввел новый термин, названный предельным чистым продуктом. Пигу подразделил его на частный предельный чистый продукт, который достается инвестору, и общественный предельный чистый продукт, создаваемый инвесторами за счет использования общей массы ресурсов общества, и исследовал взаимосвязь между ними. «Если при данном разбиении ресурсов между отраслями любая возможная форма их использования дает одну и ту же ценность предельного чистого продукта, тогда их разбиение оптимально и национальный дивиденд достигает максимума. Если же при данной форме использования ресурсов в какой-то сфере экономики отдача меньше, чем могла бы быть в другом месте, то перемещение этой доли ресурсов из первой сферы во вторую увеличивает национальный дивиденд. При этом равновесие достигается при равенстве общественного и частного предельного общественного продукта. Если общественный продукт больше, равновесие достигается через дотации и повышение цен, если наоборот - государство должно увеличивать налоги».[7]
В последующем теорию А. Пигу по ряду аспектов развивали Патинкин, Фридман, Джонсон и другие ученые. При этом точного окончательного критерия общественной ценности продукта выявлено не было, что подтверждает унифицированность и важность исследуемой общественной нацеленности на устойчивый экономический рост. Очевидно, что при таком подходе каждый инвестиционный проект должен иметь определенные признаки, необходимые для требуемых характеристик всей совокупности.
В настоящее время государство активизировало участие в инвестиционном процессе, восстановив и модернизировав оборонно-промышленный комплекс, атомную и космическую промышленность. Однако расширить масштаб модернизации промышленности с целью достижения устойчивого экономического роста вне зависимости от мировых цен на энергоносители пока не представляется возможным, несмотря на заявленные намерения, включающие возможность перехода экономики к стратегическому планированию.
Для практического развития системы стратегического планирования и выработки адекватных мер необходимо использование научных достижений. Как отечественная,
О
3
ю
г 2
сч сч £
Б
а
2 ©
так и зарубежная экономическая наука обладает серьезными наработками в области оптимального планирования.
Элементы стратегического планирования исследовались отечественными учеными еще в дореволюционной России. Так, В.К. Дмитриев составил систему линейных уравнений, позволяющих определить оптимальные трудозатраты, в том числе, в процессе межотраслевых отношений. После революции экономико-математическая школа в России стала широко развиваться. Получила широкое распространение концепция межотраслевого баланса народного хозяйства.[1] Ее авторами были П. Попов, Л. Литощен-ко, Н. Дубенецкий, Ф. Дубровников, И. Морозова, О. Квиткин, А. Первухин.
Деятельность, функции и цели системного инвестора в экономической науке зачастую отражается в теориях экономического роста.
Несмотря на то, что их родоначальниками принято считать последователей Дж. М. Кейнса Р. Харрода и Е. Домара, основу теории экономического роста заложил отечественный экономист Г.А. -Фельдман, опередив вышеперечисленных западных исследователей. Результатом его исследований стала модель межотраслевого баланса. Г.А. Фельдман выделил в экономике два сектора: производство предметов потребления и производство средств производства. Первый сектор обеспечивает простое воспроизводство, а второй - расширенное. Г.А. Фельдман обосновал модель достижения устойчивого экономического роста за счет подбора оптимального соотношения двух секторов с ведущей ролью второго сектора, обеспечивающего расширенное воспроизводство. В качестве исходного параметра ученый предложил распределение национального дохода на увеличение капитальных фондов и текущее потребление в пропорциях, обеспечивающих устойчивый экономический рост. Г.А. Фельдман показал, что в краткосрочном периоде рост потребления зависит от показателя эффективности использования капитальных фондов. В долгосрочном периоде автор прогнозировал постепенное увеличение показателя капи-талоотдачи при одновременном снижении доли сектора производства средств производства. Результаты исследований Г.А. Фельдмана не были применены на практике, но нашли отражение в научных разработках Е. Домара и Р. Харрода.
Модель Домара зарубежные ученые и ряд отечественных относят к первоосновам современной теории экономичес-
кого роста. Домар исследовал проблему полной занятости в долгосрочном периоде. Условием динамического равновесия (оптимального темпа роста) по результатам его работ является равенство прироста денежного дохода и прироста производственных мощностей, которое зависит от уровня капиталоотдачи и средней доли сбережений в национальном доходе. В модели Харрода представлен оптимальный уровень склонности к сбережению, при котором достигается динамическое равновесие. Отклонения от равновесного уровня требуют государственного вмешательства. Данные модели в целом имели ряд допущений. Государственные расходы и чистый экспорт не учитывались в расчетах, поэтому прямого практического воплощения модели не получили. Однако они послужили базой для дальнейшего исследования зависимости динамики ВВП от изменений объема основного капитала в экономике с последующим внедрением новых концептуальных основ, благодаря которым во второй половине XX века ряд западных стран взял курс на неоиндустриализацию.
Развитием математических методов нахождения общего максимального эффекта от капитальных вложений в масштабе всего народного хозяйства во второй половине 1950-х - начале 1960 гг. занимались В.В. Новожиловым, Л.В. Канторовичем и В.С. Немчиновым. За научную разработку методов линейного программирования и экономических моделей, решающих задачи соизмерения затрат и их результатов, авторы были удостоены Ленинской премии.
В 1975 году за выдающийся вклад в мировую экономическую науку Л.В. Канторович был удостоен Нобелевской премии по экономике. Он предложил математический метод выбора оптимального варианта распределения ресурсов, который получил широкое практическое распространение, не только в СССР, но и во многих странах.
В.В. Новожилов и В.С. Немчинов внесли весомый вклад в экономическую науку, разработав теорию плановых расчетов и общую математическую методологию оптимального планирования. Сбалансированность экономики и планомерность хозяйственного процесса в обществе по результатам исследований ученых могут быть достигнуты через рыночные стоимости на основе равновесных цен. Необходимость использования рыночных регуляторов в сочетании с государственным планированием и реализа-
цией капитальных вложений, направленных на непрерывное обновление и расширение основных средств, с целью поддержания технологического превосходства и максимального удовлетворения общественно необходимых потребностей, была доказана в строгой математической форме. При этом слабая маневренность и статичность советской экономики в аспекте необходимости рыночных преобразований не позволили реализовать на практике разработки ученых в полной мере. Несмотря на рост введенных в действие основных фондов более чем в 35 раз, за период 1928-1988 гг., потребительский спрос удовлетворен не был. В будущем ситуация привела к серьезным финансовым диспропорциям и снижению производительности труда.
Из современных научных концепций, посвященных неоиндустриализации, особый интерес представляют исследования д-ра экон.наук, профессора С.С. Губано-ва.[11] К одному из препятствующих факторов ученый относит вытеснение промышленных секторов спекулятивными направлениями.
Основным негативным фактором снижения эффективности промышленного производства в 1980-х годах с переходом к компрадорской экономической системе в 1990-х годах С.С. Губанов считает направленность на получение прибыли всех хозяйствующих субъектов: «В отношении к производству ради прибыли есть еще одна исключительно важная грань, к сожалению, не обнаруженная советским довоенным опытом, а потому не найденная и кейнсианством. Общественное воспроизводство подразделяется на производство средств производства и производство предметов конечного потребления, т.е. включает в свой состав промежуточные и конечные переделы. Когда господствует низший, частнохозяйственный капитализм, персонифицированным частным собственникам капитала абсолютно безразлично, из чего выжимать максимум прибыли - из промежуточной продукции или конечной. В России сейчас установлена частнокапиталистическая система, настроенная на максимизацию прибыли главным образом из промежуточного производства: сырьевого и добывающего. Положение усугубляется компрадорским характером данной системы, поскольку она подстегивает погоню за валютной прибылью, присваиваемой компрадорским меньшинством в форме сырьевой ренты. Большей исторической ошибки, чем выбор в пользу стихии извлечения максимальной
прибыли из промежуточного производства, из добычи и экспорта сырья, совершить уже невозможно. Если реформы 1950-1960-х гг. возвратили нашу страну к системе трестовского, или отраслевого капитализма середины 1920-х гг., то реформы 1980-1990-х гг. отбросили ее вообще на уровень отношений дореволюционного капитализма, всецело зависимого от иностранного капитала. Вместе с отсталостью вернулось и вновь стало настоящим компрадорское прошлое, похороненное, казалось бы, безвозврат-но».[3]
Решение противоречий по поводу получению прибыли ученый видит в организации производственных отношений в рамках госкапитализма: «если курс берется на госкапитализм и складывается фигура совокупного, деперсонифициро-ванного капиталиста, ассоциированного с государством, обществу вовсе небезразлично, из чего выжимается максимум прибавочной стоимости - из промежуточного или конечного производства».[3]
С.С. Губанов исследует процесс индустриализации, плавно переходящий в неоиндустриализацию. Он рассматривает в своих исследованиях две стадии индустриализации: электрификацию и автоматизацию. При этом вторая стадия является ключевой составляющей неоиндустриализации. По мнению ученого первая стадия индустриализации внедрялась своевременно и оперативно: «СССР был одним из бесспорных лидеров мира во времена первой фазы индустриализации, в условиях электрификации, когда базисным продуктом общества выступало только электричество».[4] Ситуация серьезно изменилась по мере продвижения второй стадии: «Советское руководство не сумело различить в микропроцессоре новый базисный продукт, а потому упустило и момент наступления, и саму общую тенденцию неоиндустриализации. Ресурсы, знания, кадры, научно-технический и промышленный потенциал оказались распыленными по вспомогательным направлениям, не сфокусированными на генеральном - на микропроцессоре. Напротив, остальные развитые страны, прежде всего США, сориентировались раньше, опередили нас и в определении центрального направления развития, и в деле концентрации здесь всей необходимой для прорыва ресурсной мощи».[4]
С.С. Губанов отмечает, что СССР лишился концентрации должных организационно-экономических форм концентрации сил и средств из-за децентрализа-
ции, начатой в первой половине 1960-х гг., обусловившей начало раздробления межотраслевых связей за счет введения специфичной системы хозрасчета на предприятиях. Из-за этого СССР начал уступать США в темпах неоиндустриализации, базирующихся на хорошо отлаженных государственно-корпоративных связях, характерных для американской модели.
В западной экономической науке в этот период начали ярко проявляться искажения между отдельными теоретическими положениями и реальной практикой. Так, Д. Белл рассматривает вместо неоиндустриализации постиндустриальное общество, основу которого составляет сектор услуг. Позднее Д. Белл охарактеризовал такое общество, как информационное. Его последователи стали использовать разработанные положения для обоснования и пропаганды деиндустриализации. С.С. Губанов опровергает ложную статистику стран ЕС и сШа о доминировании в их ВВП сектора услуг. При использовании в сравнительных расчетах величины совокупного общественного продукта вместо ВВП показатели доли производственного сектора кардинально меняются в сторону увеличения. Таким образом, страны, пропагандирующие деиндустриализацию посредством развития информационного общества, реально проводили неоиндустриализацию и получили серьезное превосходство в мировой конкуренции. Те страны, которые реально применили на практике данные теоретические положения, серьезно ослабили свой экономический потенциал.
Экономика России серьезно пострадала от внедрения данных положений в 1990-е годы. Последствия деиндустриализации не преодолены до настоящего времени. Как отмечалось выше, отсутствуют предпосылки для изменения структуры экономики.
С.С. Губанов предлагает для преодоления данных проблем создание производственных вертикально интегрированных структур, объединяющих в себе предприятия разных отраслей в полный цикл от добычи природных ресурсов до создания наукоемкой продукции конечного спроса.[4]
Науке С.С. Губанов отводит важнейшую роль в составе вертикальной интеграции: «Для вертикально интегрированной корпорации наука становится фактором внутренним. В свое время не зря возник спор о том, какова природа НТП по отношению к капиталу: эндогенная или
экзогенная. Когда в 1950-е гг. корпоративная форма только-только возникала и была еще спорадической, а не всеобщей, такой вопрос был актуальным. Но теперь он решен самой жизнью, становлением вертикально интегрированной корпорации как всеобщей формы организации производства в эпоху неоиндустриализации. Итак, вертикальная интеграция превращает в основное звено экономики межотраслевую корпорацию. Ключевой критерий межотраслевой корпорации, увы, часто недооцениваемый: она объединяет технологически взаимосвязанные предприятия обоих подразделений воспроизводства, т.е. производство и предметов конечного спроса, и необходимых для их выпуска средств производства. Именно в межотраслевой корпорации практика нашла основную форму интеграции двух воспроизводственных подразделений: производства средств производства и производства предметов конечного потребления. Закон вертикальной интеграции. На базисе экономики корпораций в силу вступает особый экономический закон, ранее неизвестный - закон вертикальной интеграции. Он представляет собой, в сущности, закон отношения к прибыли, ибо запрещает извлечение прибыли из промежуточного производства, допуская ее извлечение из производства конечной продукции».[4]
Перспективы запуска процессов вертикальной интеграции, по мнению С.С. -Губанова, зависят от структуры собственности, которую ученый считает основным препятствующим фактором.
Возможные результаты предлагаемых и анализируемых процессов частично соответствуют направлениям государственной экономической политики, подробно описанных в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 года № 1662-р.
Точку зрения С.С. Губанова разделяет Л.А. Сахарова, которая также предлагает конкретные пути достижения данных результатов. «Для решения стратегических задач развития российской промышленности использовать такие организационно-экономические инструменты, как создание вертикальных индустриальных кластеров и индустриальных парков, государственно-частное партнерство и ряд форм проектного финансиро-вания».[9]
О £
ю
г 2
сч сч £
б
а
2 о
Данные научные положения пересекаются с результатами исследований академика РАН С.Ю. Глазьева. Ученый рассматривает проблемы, препятствующие неоиндустриализации, среди которых основное внимание уделяется недостаткам проводимой государственной экономической политики, включая финансовую и денежно-кредитную, и отсутствию эффективной системы целеполагания, базирующейся на стратегическом планировании.
По мнению С.Ю. Глазьева, «страны, обладающие системами стратегического планирования, не рассчитывают ни на рыночную стихию, ни на мудрость международных финансовых институтов, следующих в фарватере ФРС США, обслуживающей интересы американской олигархии».^] Из-за отсутствия системы стратегического планирования в России со стороны государства были допущены серьезные просчеты. В своей статье «О стратегии модернизации и развития экономики России в условиях глобальной депрессии» С.Ю. Глазьев отмечает, что «при планировании антикризисных мер в большинстве стран было сделано три стратегических ошибки. Во-первых, неверно был поставлен диагноз - кризис рассматривался как финансовый и краткосрочный, в то время как он является структурным и длительным. Во-вторых, неверно был выбран главный объект приложения антикризисных мер - банковская система и финансовый рынок. Меры по спасению банковской системы должны были рассматриваться в контексте более широкой программы предотвращения экономической депрессии. В-третьих, вместо реализации продуманной стратегии долгосрочного развития упор был сделан на краткосрочные «пожарные» меры, которые в отсутствие стратегического плана оказались малоэффективными и расточительными. При этом до сих пор в проводимых антикризисных мерах не прослеживается понимания ни причин, ни сценариев дальнейшего развертывания глобального кризиса и путей выхода из него».[2]
Позиции С.Ю. Глазьева касательно финансирования инвестиций и использования Стабилизационного фонда вопреки инвестиционному развитию подтверждаются в исследованиях д.э.н., профессора В.Ю. Катасонова:
«В нашей стране определились две основные концепции стабилизационного фонда. Дискуссии вокруг проблем формирования и использования фонда еще раз вышли на уровень обсуждения
роли государственного бюджета в экономике вообще.
Согласно первой концепции (назовем ее условно либеральной), которая положена в основу налогово-бюджетной политики последних лет, государственные расходы (в том числе и инвестиционные) - это прямой вычет из экономического роста. Соответственно, стабилизационный фонд должен представлять собой своеобразную копилку, в которой пассивно накапливаются ресурсы, предназначенные для поддержания (в случае ухудшения мировой конъюнктуры) минимально необходимых расходов. При таком подходе возникают проблема инфляционного обесценения накопленных ресурсов и необходимость размещения средств финансовых инструментах с положительной реальной доходностью. Очевидно, что аккумулирование бюджетных средств на счетах в ЦБ эту проблему не решает. Не решает ее и предусмотренная возможность размещения средств фонда в наиболее надежных ценных бумагах иностранных государств. Помимо всего, при таком подходе происходит «снижение гибкости государственной денежно-кредитной политики, усиление зависимости денежного предложения от потоков спекулятивных финансовых капиталов».
Согласно второй концепции (назовем ее условно инвестиционной) государственные ресурсы могут и должны играть активную роль в стимулировании экономического роста. В русле этой концепции средства, аккумулированные в фонде, рассматриваются в качестве ресурса для инвестирования в экономику и, в конечном счете, для расширения будущих налоговых доходов».[5]
В своих исследованиях В.Ю. Катасо-нов обосновывает преимущество второй концепции, реализация которой должна обеспечить устойчивый экономический рост. При этом автор отмечает, что «российская промышленность переживает острейший инвестиционный кризис. Согласно оценкам ИМЭМО РАН, только для замены и модификации активной части действующих производственных фондов требуется ежегодно 3036 млрд -долл.».[6] Таким образом, необходим поиск дополнительных финансовых ресурсов, а при их отсутствии, соответствующая сложившимся условиям расстановка приоритетов.
Современные тенденции имеют противоречивый характер. Дисбаланс между промышленностью и потребительской сферой, в пользу последней, требует незамедлительных мер, в первую очередь,
в инвестиционной сфере. Оценка перспектив осуществления в современных условиях таких мер, базирующихся на перечисленных концепциях, представляет особый научный интерес.
В настоящее время принят Федеральный закон от 28.06.2014 № 172-ФЗ «О стратегическом планировании».[10]
Согласно Федеральному закону № 172-ФЗ, в разработке документов стратегического планирования должны участвовать органы государственной власти, и могут привлекаться объединения профсоюзов и работодателей, общественные, научные и иные организации с учетом требований законодательства Российской Федерации о государственной, коммерческой, служебной и иной охраняемой законом тайне.
Курс на модернизацию и новую индустриализацию проявляется, как в декларативных, так и в законотворческих аспектах. Изменения в системе целепо-лагания призваны сделать ее в дальнейшем более эффективной за счет оптимизации исходной информации и алгоритмизации. Стремление кардинального усиления влияния централизованного инвестиционного спроса обуславливает необходимость выработки новых оценочных механизмов, учитывающих системную специфику в процессе кооперации инвестиционных проектов и концентрации ресурсов.
При этом практические перспективы изменения подхода к инвестиционному предложению с созданием системного математического алгоритма зависят от выбора соответствующих инструментов. В существующих российских условиях имеющаяся у государства потенциальная возможность в форме бюджетных инвестиций используется слабо.
Создание со стороны государства активного инвестиционного спроса посредством планирования и реализации совокупности инвестиционных проектов, как целенаправленной системы, сталкивается, в первую очередь, с финансовыми препятствующими факторами, обусловливающими, в том числе, решающую роль инвестиционного предложения. Существующее инвестиционное предложение обладает свойством поддержания неизменности своей структуры, определяющей действующий инвестиционный климат. Исследование причин блокирования активации инвестиционного спроса, направленного на системные изменения в структуре инвестиционного предложения, представляют особый научный интерес.
Исследование существующих причин, блокирующих вышеизложенные новации, целесообразно производить поэтапно по мере их проявления. Ярко выраженной проблемой представляется ограниченность финансовых ресурсов, направляемых на бюджетные инвестиции, обуславливающая не только невозможность финансирования новых направлений, но и необходимость сокращения уже реализуемых. При этом приоритет проводимой макроэкономической политики отдается поддержанию стабильности и недопустимости разбалансировки финансовой системы страны. В таких условиях решение об изменении структуры бюджетных инвестиций за счет прямого перераспределения ассигнований между объектами малоперспективно. Требуется поиск новых потенциальных источников, представляющих собой скрытые резервы, генерируемые в результате реализации производных инвестиционных проектов.
Исходя из рассмотренных положений, можно сделать вывод, что проведение неоиндустриализации может означать принятие на себя государством функций системного инвестора и является наиболее эффективной мерой. При этом основной целью такого инвестора должен стать устойчивый экономический рост. Основными факторами, препятствующими ее проведению, по мнению ученых, являются структура собственности и низкая эффективность проводимой государственной экономической политики, недостаточно стимулируемой и развивающей производственный сектор. Использование бюджетных инвестиций в проведении неоиндустриализации гипотетически может оказаться действенной мерой, однако в настоящее время сталкивается с множеством ограничивающих факторов. Выявление и оценка таких факторов являются задачами настоящего исследования.
Обеспечение устойчивого экономического роста вероятно при осуществлении стратегического планирования и реализации инвестиционных проектов в составе единой системы, направленной на изменение действующей структуры инвестиционного предложения в сторону увеличения высокотехнологичных производств и снижения спекулятивных направлений. Существующие ограничения потенциала бюджетных инвестиций для решения данных задач представляют особый научный интерес.
Государственная инвестиционная политика, включая процесс планирова-
ния и реализации бюджетных инвестиций, зависит от конкретных решений, принимаемых соответствующими должностными лицами. Рассмотрение ее в таком формате позволяет выявитьтенден-ции и явления, обусловленные высокой субъективной составляющей за счет персонифицированного влияния.
Концепции асимметричности информации в российской действительности находят подтверждение в инвестиционной сфере. При этом негативные составляющие рынка поражают общество и государственный механизм. Сбои в государственном механизме, порожденные субъективной составляющей, целесообразно рассмотреть, используя теорию «провалов государства». Ее исследованию посвящены работы А. Заостровцева, Г. Клейнера, Р. Нуреева, Ю. Симачева, А. Радыгина, Р. Эльмурзаевой, Р. Энтова, Е. Ясина.
Так, А. Радыгин и Р. Энтов в своем исследовании констатируют, что в сложившейся ситуации наиболее актуальным оказывается вопрос «каким интересам государство окажет поддержку, а не противопоставление вмешательства государства его неучастию».[8]
Анализируя современные теории «провалов государства» применительно к России Р. Эльмурзаева констатирует, что «характерным для отечественных работ является представленная типология фиаско государства, предложенная в рамках школы общественного выбора: ограничения информационного характера; несовершенство политического процесса; ограниченность контроля над бюрократией; неспособность контроля и предвидения отдалённых во времени последствий».^]
В формате теории «провалов государства» эффективность государственной инвестиционной политики, включая сферу бюджетных инвестиций, можно определить тремя следующими стратегическими факторами:
1) Доля граждан, имеющих личную финансовую заинтересованность;
2) Организация системы целеполага-
ния;
3) Производительность труда исполнителей, участвующих в реализации государственной инвестиционной политики, включая сферу бюджетных инвестиций.
В 90-е годы была организована система, отвечающая интересам меньшинства населения. Под пропагандируемой идеей открытой саморегулируемой рыночной экономики скрывался реальный
механизм по предоставлению небольшой группе лиц максимальных возможностей для обогащения за счет интересов подавляющего большинства населения и государственной собственности. С целью выживания такой системы власть постоянно проводила мероприятия по сдерживанию социальной напряженности, что только усугубило ситуацию и привело к кризису 1998 года. После этого появились предпосылки для изменения вектора системы государственного регулирования. Данный процесс происходит крайне медленно и в настоящее время говорить о полном соответствии государственной инвестиционной политики, включая сферу бюджетных инвестиций, интересам большинства, сложно по причине активизации теневых финансовых процессов, не позволяющих объективно оценить реальные цели инвестирования.
Таким образом, первый стратегический фактор свидетельствует о недостатке учета интересов большинства. Количественная его величина выводится элементарно из отношения между 10% самой богатой части населения и 10% самой бедной. В настоящее время он составляет примерно 1:16 против 1:16,5 в 2010 году. Положительная динамика по данному фактору, безусловно, недостаточна. В ходе дальнейшего исследования целесообразно определить роль данного фактора в расчете совокупного влияния трех стратегических факторов на государственную инвестиционную политику, включая сферу бюджетных инвестиций.
Второй стратегический фактор в настоящее время является особенно актуальным. Серьезное влияние на него оказывает первый, рассмотренный выше стратегический фактор. Однако помимо этого в системе целеполагания есть масса организационно-технических проблем.
На данный момент, несмотря на многочисленные экспертные советы и общественные организации, целеполагание по факту осуществляет исполнительная власть. Это вызвано действиями предыдущего стратегического фактора, но имеет самостоятельные причины для создания проблем уже от своих действий. Высокая зависимость в выборе приоритетов от небольшого количества руководителей, имеет свои недостатки. Следствием такой работы являются многочисленные ошибки в принятии решений, формирование лоббистских групп, и непостоянство в выборе приоритетов. Очевидно, что целеполаганием должны за-
© £
Ю
I
Г 2
сч сч £
Б
а
2 ©
ниматься широкие круги общества. Вопрос состоит только в конкретизации, поскольку выбор приоритетов требует системного подхода.
Понятие «широкие круги общества» не имеют четкого определения, и нет оснований делать вывод, что в их рядах находятся специалисты, знающие верное решение. Соответственно для принятия таких решений важен не только охват представителей, но и построение системы выбора наиболее оптимальных предложений. Для этого необходимо использование математических методов на основе точных статистических данных. Однако, как было сказано в предыдущей главе таких данных нет, и они невозможны при существующем уровне теневых финансовых расчетов. К тому же, если учесть квалификацию большинства управленческих кадров, внедрение способов целеполагания, основанное на математике, представляется не осуществимым на данный момент. Большинство решений зачастую принимаются субъективно, без соответствующей расчетной подготовки.
Таким образом, данный стратегический фактор констатирует «провал системы целеполагания». Он, как и предыдущий фактор, также постепенно снижает свое негативное воздействие на сферу принятия решений. В основном это связано с увеличением количества человек, вовлеченных в процесс целеполагания, следствием чего стало принятие Федерального закона «О стратегическом планировании».
Третий стратегический фактор подразумевает реализацию исполнителями, участвующими в реализации государственной инвестиционной политики, включая сферу бюджетных инвестиций, своих непосредственных функций и его уровень его влияния зависит от качества их работы.
Предыдущие факторы оказывают непосредственное влияние на данный фактор, которое в настоящее время можно охарактеризовать, как негативное. Задача является невыполнимой, если она изначально неправильно сформулирована, и, соответственно, произошла ошибка на стадии целеполагания (намеренно, т.е. с учетом влияния первого фактора, или нет), что свидетельствует о влиянии двух предыдущих факторов. В таком случае речь не может идти о влиянии третьего фактора, который проявит себя только в том случае, если задача была выполнимой, но с ее решением не справились исполнители.
Рис. 1. Схема организации экспортоориентированной экономики России
Рис. 2. Схема переходного периода экономики России
Оной из основных причин возникновения третьего стратегического фактора является острая нехватка квалифицированных специалистов. Отсутствие профессиональных и инициативных сотрудников является серьезной проблемой, и не менее острой, чем последствия, обусловленные предыдущим первым фактором. Причинами нехватки компетентных сотрудников являются:
- отсутствие системы преемственности в подготовке и планировании эффективных решений, свернутой в 90-е годы;
- структурные диспропорции в системе образования, ставшие причиной нехватки инженеров и технических специалистов;
- отсутствие эффективной системы контроля качества исполнителей, участвующих в реализации государственной инвестиционной политики, включая сферу бюджетных инвестиций, и их стимулирования.
Принимая во внимание указанные факторы, можно объяснить природу препятствий в раскрытии потенциала бюджетных инвестиций для проведения
структурной модернизации отечественной экономики.
Так, проблемы отчетливее всего выглядят на схемах, представленных в виде «замкнутых кругов». Перспективы их преодоления заключаются в возможности разрыва таких кругов. Место и способ разрыва наглядно представляют комплекс предполагаемых мер. В настоящее время выделяются несколько крупных инвестиционных проблем, которые представляют собой «замкнутый круг». Первая проблема представлена в виде упрощенной схемы поставок сырья за рубеж (рис. 1).
Данный «замкнутый круг» необходимо разорвать. Однако без замещения основной доли зарубежного спроса на сырье отечественным спросом, экономика России окажется в состоянии серьезного экономического спада. Для создания такого спроса требуется развитая обрабатывающая промышленность, создающая конкурентоспособную продукцию на мировом рынке. Этот процесс может занять долгое время (годы или даже десятки лет). Соответственно для нагляднос-
Рис. 3. Схема планомерного экономического развития России
ти разобьем его на два этапа. Первый этап выглядит следующим образом (рис. 2).
Итогом первого этапа является создание инвестиционно-привлекательной отечественной экономики с высоким научно-техническим потенциалом, обладающей передовыми технологиями. Создание емкого внутреннего рынка, способного обеспечить спрос на продукцию всех отраслей народного хозяйства, станет действенной мерой для достижения экономического роста без зависимости от мировой конъюнктуры.
Второй этап является полномасштабной реализацией первого этапа (рис. 3).
При рассмотрении схемы на рисунке 3 необходимо принимать во внимание, что российская экономика является неотъемлемой частью мировой. Поэтому достичь полной автономизации невозможно. Есть отрасли, которые в России создать невозможно, и наоборот, например, без российских энергоносителей не смогут существовать многие страны. Поэтому данная схема представляет общие контуры построения процесса обеспечения роста российской экономики вне зависимости от мировых колебаний.
Реализация мероприятий, описанных в вышеприведенных схемах, является необходимым условием модернизации экономики и последующего достижения устойчивого экономического роста. Однако часть мероприятий, представленных на схемах, имеет невысокую вероятность успешной реализации по причине действия перечисленных факторов. За счет высокой доли граждан, имеющих личную финансовую заинтересованность, стартуют производные инвестиционные проекты, искажающие декларируемые цели бюджетных инвестиций и, соответственно, снижающие эффективность бюджетных инвестиций до того уровня, при ко-
тором невозможно раскрыть их потенциал. Провал системы целеполагания не позволит аккумулировать и оптимально инвестировать средства на развитие науки и обновление основных фондов. Низкое качество работы исполнителей в данном случае дополнит и усилит действие предыдущих факторов.
Литература
1. Баланс народного хозяйства СССР 1923-1924 гг.
2. Глазьев С. «О стратегии модернизации и развития экономики России в условиях глобальной депрессии» от 17 мая 2011 года - [Электронный ресурс] -Режим доступа: http://www.glazev.ru/ econom_polit/269/
3. Губанов С. Основной вызов России: переход от экспортно-сырьевой модели к неоиндустриальной // Проблемы теории и практики управления. 2014. №11. С. 38-45.
4. Губанов С.С. Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интеграция. М.: Книжный мир, 2012. 224 с.
5. Катасонов В.Ю. Инвестиционный потенциал экономики: механизмы формирования и использования. М.: Анкил. 2005. 328 с. С. 139.
6. Катасонов В.Ю., Морозов Д.С. Проектное финансирование: организация, управление риском, страхование. М.: Ан-кил. 2000. 272 с. С. 22.
7. Пигу А. Экономическая теория благосостояния. Т. 2. М.: Прогресс, 1985. 512 с.
8. Радыгин А., Энтов Р. «Провалы государства»: теория и политика // Вопросы экономики. 2012. № 12. а 4-30.
9. Сахарова Л.А. Российская промышленность: организационно-экономические инструменты повышения конкурен-
тоспособности в условиях реструктуризации. М.: РУСАЙНС, 2015. 268 с.
10. Федеральный закон от 28.06.2014 №172-ФЗ «О стратегическом планировании»
11. Экономист. Открытый доступ -[Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.economist.com.ru/ materials.htm
12. Эльмурзаева Р.А. Подходы к проблеме «провалов государства» и их преемственность в экономической теории // Экономика и предпринимательство. 2015. № 12 (ч. 4).
Evaluation of the use of budget investments in the investment potential of the domestic economy Firsov D.A.
International banking Institute The article is devoted to analysis of state participation in the investment process through the
implementation of budget investments. We are talking about the forms and directions of state investment policy related to budget investment. Examines the potential of the domestic economy and the possibility of transformation of the state in the system of the investor in a market economy with the aim of achieving sustainable GDP growth. It is noted that the main instrument for achieving this goal can be neoindustrialization. Examines the strategic factors of influence on the decision-making system in the sphere of budget investments. These include: the share of citizens have a personal financial interest; the organization of the system of goal setting; the productivity of artists involved in implementation of state investment policy, including the sphere of budget investments. Shown the key importance of personification in the selection of the main directions of state investment policy. Economically active subjects aim at maximizing revenue in various ways, including the use in their personal use of the state mechanism. The result is dominated by short-term interests of the subjects, which are transmitted to the respective directions of state investment policy, preventing long-term high-tech projects, and a reduction in the effectiveness of state property management. It is concluded that the latter casts doubt on the possibility of using budget investments for carrying out new industrial revolution because starting the process of displacement derivatives
investment projects development projects.
Keywords: budget investments, neoindustrialization, state
investment policy, derivatives investment projects, goal-setting. References
1. The balance of the national economy of the USSR in 1923-1924.
О
3
Ю i
ff 2
2. Glazyev S. «On the strategy of modernization and development of economy of Russia in conditions of global depression» on may 17, 2011 [Electronic resource] - Mode of access: http://www.glazev.ru/ econom_polit/269/.
3. Gubanov S. Main challenge to Russia:
transition from raw materials export model to a neo-industrial city // Problems of theory and management practice. 2014. No. 11. S.38-45.
4. Gubanov S. S. Majestic breakthrough.
Neoindustrialization of Russia and vertical integration. Moscow: Book world 2012. 224 p.
5. Katasonov V. Y Investment potential
of economy: mechanisms of formation and use. M.: Ankil. 2005. 328 p. p. 139.
6. Katasonov V. Yu., Morozov D. S. Project
financing: organization, risk management, insurance. M.: Ankil. 2000. 272 p p. 22.
7. Pigou A Economic theory of welfare.
Vol. 2. M.: Progress, 1985. 512 p.
8. Radygin A, Entov R. «Government
Failures»: theory and policy // Problems of Economics. 2012. No. 12. C. 4-30.
9. Sakharova L. A. The Russian industry:
organizational and economic instruments improve
competitiveness in terms of restructuring. M.: RUSYNS, 2015. 268 p
10. Federal law of 28.06.2014 No. 172-FZ «On strategic planning»
11. The economist. Open access [Electronic resource] - Mode of access: http:// www.economist.com.ru/ materials.htm
12. Elmurzayeva R. A Approaches to the problem of «government failures» and their continuity in economic theory // Economics and entrepreneurship. 2015. No. 12 (part 4).
СЧ
cJ £
6
2 ©
