CC BY
114
- единоначалие в руководстве при проведении контртеррористических акций и др. [7; 9].
Однако следует отметить, что большинство этих принципов не только не соблюдается, но и очевидно нарушается в процессе пресечения террористических действий.
Например, при совершении террористических действий психологический эффект насилия ценится выше физического. Политическому террористу нужна сцена и публика, поэтому политический терроризм - это своего рода спектакль, театрализованное представление, о чем свидетельствовал захват заложников в Москве в театральном комплексе на Дубровке. Террористу необходимо, чтобы люди видели совершаемое преступление. В этой связи принципиально важным становится то, что СМИ начинают играть ключевую роль не только в освещении, но и в совершении террористических акций. Сам факт присутствия СМИ, информирующих о теракте, колоссально усиливает его театрально-пропагандистский эффект. Любому террористу крайне важно, чтобы как можно большее количество людей узнало о его действиях. Благодаря электронным СМИ акт терроризма может получить всемирное освещение, что автоматически дает террористу дополнительные и весьма значительные инструментальные и пропагандистские возможности. Заинтересованность СМИ в широкой аудитории усиливает и поддерживает мотивацию террориста в обретении популярности. Средства массовой информации, таким образом, не просто сообщают об акте терроризма, но самым непосредственным образом влияют на его протекание. Следует также отметить, что СМИ могут рассекретить действия спецподразделений, занимающихся разрешением ситуации, также террорист способен через СМИ установить контакт со своими соучастниками и получить от них под-
держку. Использование средств массовой информации при совершении терроризма значительно повышает его общественную опасность, поэтому мы предлагаем в качестве квалифицирующего признака в ст. 205 УК РФ включить совершение деяния с использованием средств массовой информации. Действия же самих СМИ, эстетизирующих терроризм и террористов, предлагается ограничить правовыми рамками, в том числе и путем установления уголовной ответственности за указанные деяния.
Литература
1. Вишняков Я. Основы противодействия терроризму. М., 2006.
2. Литвинов Н. Борьба с терроризмом в современной России: проблемы и парадоксы // Власть. 1997. № 9.
3. Ляхов Е. Г., Попов А. В. Терроризм: национальный, региональный и международный контроль. Ростов н/Д, 1999.
4. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1986.
5. Уголовный кодекс РСФСР. М., 1961.
6. Федеральный закон от 25.07.1998 N° 130-Ф3 «О борьбе с терроризмом» (ред. от 22.08.2004) // СПС КонсультантПлюс.
7. Федеральный закон от 06 марта 2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» (ред. от 02.11.2013) // СПС КонсультантПлюс.
8. Мальцев В. В. Терроризм: проблема уголовно-правового регулирования // Государство и право. 1998. № 8.
9. Указ Президента РФ от 12.05.2009 № 537 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // СПС Консуль-тантПлюс.
© 2014 г. Д. В. Горбунов
ОЦЕНКА ДОПУСТИМОСТИ ПОКАЗАНИЙ ПОТЕРПЕВШЕГО В ХОДЕ СУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
В статье автор анализирует различные точки зрения на проблему оценки допустимости показаний потерпевшего в ходе судебного производства по уголовным делам. Делается вывод о том, что в случае признания доказательства полученным с нарушением закона суд должен мотивировать свое решение об исключении его из совокупности доказательств по делу, указав, в чем выразилось нарушение закона.
Ключевые слова: допустимость доказательств, допустимость показаний потерпевшего, судебное производство, уголовное дело, законодатель, суд.
До принятия УПК РФ 2001 г. в науке уголовного процесса порядок оценки допустимости доказательств, в том числе и оценки допустимости
показаний потерпевшего, в ходе судебного производства по уголовному делу был предметом изучения в связи с производством в суде присяж-
ных [1, с. 14-15; 2, с. 49-54; 3, с. 14-27]. Между тем, отдельные процессуалисты, так или иначе касавшиеся данной проблемы, справедливо предлагали ввести в закон специальную процедуру признания доказательств недопустимыми в судебном производстве [4, с. 87-96; 5, с. 66-87; 6, с. 25-27]. В частности, «анализ практики судов первой, кассационной и надзорной инстанции свидетельствует о том, что ходатайства и заявления сторон (а равно личная инициатива суда) о признании тех или иных доказательств недопустимыми стали повседневным явлением при отправлении правосудия по уголовным делам в любом порядке и составе суда» [7, с. 52].
УПК РФ 2001 г. качественно воспринял многочисленные предложения ученых и практиков относительно проблемы признания доказательств недопустимыми, и законодатель решил несколько детализировать процедуру (порядок) признания доказательств недопустимыми на стадиях судебного производства по уголовному делу.
В связи с этим процессуальный порядок оценки допустимости показаний потерпевшего в ходе судебного производства по уголовному делу основывается на общих предписаниях законодателя по вопросу о правилах оценки допустимости доказательств судом, которые конкретизированы в нормах, посвященных судебному производству
По смыслу ч. 4 ст. 88 УПК РФ суд (судья) вправе признать показания потерпевшего недопустимым доказательством по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст. 234 и 235 УПК РФ. Исходя из указанного положения можно сделать вывод о том, что показания потерпевшего признаются недопустимыми в порядке ст. 234, 235 УПК РФ в двух случаях: 1) по ходатайству сторон; 2) по собственной инициативе суда.
Стороны вправе заявить ходатайства об исключении показаний потерпевшего из числа доказательств после ознакомления с материалами дела либо после направления дела в суд в течение 3 суток со дня получения обвиняемым копии обвинительного заключения или обвинительного акта. Заявление такого ходатайства является основанием для проведения предварительного слушания (ч. 2 ст. 229 УПК РФ). По данным исследования Л. В. Симан-чевой, предварительное слушание для решения вопроса о признании доказательств недопустимыми проводится довольно редко [8, с. 79-80].
В случае заявления ходатайства его копия передается другой стороне в день представления ходатайства в суд.
Ходатайство об исключении показаний потерпевшего из числа доказательств должно содержать указания на:
1) показания потерпевшего, об исключении которых ходатайствует сторона;
2) основания для исключения показаний потерпевшего из числа доказательств, предусмотренные УПК РФ, и обстоятельства, обосновывающие ходатайство.
В случае, если стороной заявлено ходатайство об исключении показаний потерпевшего, судья выясняет у другой стороны, имеются ли у нее возражения против данного ходатайства. При отсутствии возражений судья удовлетворяет ходатайство и выносит постановление о назначении судебного заседания, если отсутствуют иные основания для проведения предварительного слушания.
Если судья удовлетворяет ходатайство об исключении показаний потерпевшего из числа доказательств и при этом назначает судебное заседание, то в постановлении указывается, какие показания потерпевшего исключаются и какие материалы уголовного дела, обосновывающие исключение данных показаний потерпевшего, не могут исследоваться и оглашаться в судебном заседании и использоваться в процессе доказывания.
В случае, если одна из сторон возражает против исключения показаний потерпевшего из числа доказательств, судья вправе огласить протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном деле и (или) представленные сторонами, если это может иметь значение для оценки судом оснований исключения доказательств. Судья вправе допросить свидетеля и приобщить к уголовному делу документ, указанный в ходатайстве.
При рассмотрении ходатайства об исключении показаний потерпевшего из числа доказательств, заявленного стороной защиты на том основании, что они были получены с нарушением требований УПК РФ, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на прокуроре. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство.
Если суд принял решение об исключении показаний потерпевшего из числа допустимых доказательств, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства. Так, например, если уголовное дело рассматривается судом с участием присяжных заседателей, то стороны либо иные участники судебного заседания не вправе сообщать присяжным заседателям о существовании протокола следственного действия, исключенного по решению суда из числа допустимых доказательств.
Нарушение судом положения о том, что исключенные показания потерпевшего не могут
быть использованы для обоснования обвинительного приговора или иного судебного решения, является безусловным основанием для его отмены или изменения.
Решение суда об исключении показаний потерпевшего из числа доказательств, вынесенное на предварительном слушании, не является окончательным. В случае заявления стороной соответствующего ходатайства вопрос о признании исключенных показаний потерпевшего допустимыми доказательствами может обсуждаться так же и при рассмотрении уголовного дела по существу. Согласно п. 7 ч. 2 ст. 235 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству сторон вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.
По нашему мнению, необходимо согласиться с мнением тех авторов, которые считают, что признание судом недопустимыми доказательствами протоколов следственных действий как составленных с нарушением закона должно влечь за собой аналогичный вывод и относительно вещественных доказательств и иных документов, изъятых в ходе этих следственных действий, а также заключений экспертов, исследовавших эти объекты. При этом вещественные доказательства и документы, полученные посредством следственных действий, произведенных с нарушением закона, в дальнейшем могут быть приобщены и исследованы в точном соответствии с процессуальными нормами. Но это обстоятельство не может служить основанием для признания их допустимыми доказательствами [9, с. 49]. В частности, «если будет признано, что подлежит исключению из совокупности доказательств вещественное доказательство - пистолет, обнаруженный при обыске, поскольку были нарушены правила производства обыска, то не может быть оглашен в судебном заседании протокол обыска, в ходе которого пистолет был обнаружен, а также заключение эксперта о том, что на пистолете обнаружены отпечатки пальцев подозреваемого» [10, с. 6].
Представленные выше доводы процессуалистов можно распространять и на случаи признания показаний потерпевшего недопустимыми доказательствами, если протокол допроса потерпевшего был исключен из числа доказательств.
В ходе судебного разбирательства по уголовному делу стороны могут также заявить ходатайство об исключении из числа доказательств показаний потерпевшего, полученных с нарушением требований процессуального закона. Лицо, заявившее ходатайство, должно его обосновать.
Суд, выслушав мнение участников судебного разбирательства, рассматривает такое заявленное ходатайство и удовлетворяет его либо выно-
сит определение или постановление об отказе в его удовлетворении.
Порядок рассмотрения ходатайства об исключении показаний потерпевшего из числа допустимых доказательств является в целом аналогичным тому, который используется на предварительном слушании.
Лицо, которому судом отказано в удовлетворении ходатайства об исключении показаний потерпевшего как доказательства, полученного с нарушением закона, вправе заявить его вновь в ходе дальнейшего судебного разбирательства.
Признание показаний потерпевшего недопустимым доказательством по собственной инициативе суда осуществляется согласно общим правилам оценки допустимости доказательств по уголовным делам.
Между тем среди процессуалистов отсутствует единство взглядов на проблему определения вида решения суда, в котором делается вывод об исключении доказательств, а также момента принятия подобного решения.
Так, одни авторы считают, что суд может признать доказательство недопустимым в ходе принятия основных решений по уголовному делу [11, с. 262; 12, с. 86; 13, с. 150]. Другие отстаивают позицию о том, что суд может принять решение о признании доказательств недопустимыми только в приговоре [1, с. 15; 14, с. 134].
На наш взгляд, суд при принятии таких решений по делу, в которых с помощью уголовно-процессуальных доказательств устанавливаются обстоятельства предмета доказывания, не может не оценить каждое доказательство с точки зрения их допустимости. Этим самым обеспечивается реализация назначения уголовного судопроизводства в целом, а также соблюдение принципов уголовного процесса. Так, согласно требованиям принципа законности при производстве по уголовному делу определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Аналогичным образом и приговор суда должен быть законным, обоснованным и мотивированным. Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он вынесен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона (ч. 2 ст. 297 УПК РФ).
Поэтому инициатива суда по вопросу оценки допустимости каждого доказательства, в том числе и показаний потерпевшего, проявляется во время принятия следующих решений по уголовному делу:
1. Решение в форме постановления (определения) о возвращении уголовного дела прокурору
в порядке и по основаниям, указанным в ст. 237 УПК РФ. Перечисленные в ст. 237 УПК РФ основания возвращения уголовного дела прокурору представляют собой обстоятельства и факты, которые могут быть установлены с помощью собранных, проверенных и оцененных по делу доказательств.
В этой связи Конституционный суд Российской Федерации обоснованно подчеркивает, что по смыслу п. 1 ч. 1 ст. 237 во взаимосвязи с п. 2-5 ч. 1 той же статьи, а также со ст. 215, 220, 221, 225 и 226 УПК Российской Федерации возвращение дела прокурору в случае нарушения требований данного Кодекса при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. При этом основанием для возвращения дела прокурору являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения. Подобные нарушения в досудебном производстве требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют в том числе о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта требованиям данного Кодекса.
Таким образом, положения ч. 1 ст. 237 УПК Российской Федерации не исключают правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений уголовно-процессуального закона, не устранимых в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.
Придание иного смысла указанным положениям уголовно-процессуального закона ограничивало бы права на судебную защиту, на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 46, ч. 1 и 2; ст. 52, ст. 55, ч. 3 Конституции Российской Федерации), а также прерогативы суда по осуществлению правосудия и обеспечению им прав и свобод человека и гражданина
(ст. 18; ст. 118, ч. 1 и 2 Конституции Российской Федерации) [15].
2. Решение в форме постановления (определения) о прекращении уголовного дела или уголовного преследования. Как справедливо отмечают Ф. М. Кудин и Р. В. Костенко, необходимость обоснования названного решения на основе допустимых доказательств не вызывает сомнений, поскольку суд (судья) обязан, во-первых, соблюдать правила оценки доказательств в соответствии со ст. 88 УПК РФ, во-вторых, устанавливать обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, лишь с помощью допустимых, относимых, достоверных и достаточных доказательств [12, с. 86].
3. Приговор. Это основное решение суда, которое базируется только на проверенных и оцененных с точки зрения допустимости доказательствах. Поэтому имеющиеся в материалах уголовного дела показания потерпевшего, полученные в ходе досудебного производства, могут быть положены в основу приговора лишь при условии их исследования в судебном разбирательстве и признании их допустимыми, относимыми, достоверными доказательствами по уголовному делу.
Законодатель специально выделяет положение о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
Все указанные выше решения суда по уголовным делам, в которых он по собственной инициативе оценивает показания потерпевшего наряду с другими доказательствами с точки зрения их допустимости, не требуют вынесения еще каких-либо сопутствующих им или дополнительных к ним постановлений или определений о признании того или иного доказательства недопустимым. Соответственно, в случае исключения из числа доказательств показаний потерпевшего и признании их недопустимым доказательством суд должен непосредственно указать на это в рассмотренных выше решениях. Так, например, при вынесении приговора в описательно-мотивировочной части (п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, п. 2 ч. 1 ст. 307 УПК РФ) суд должен указать, какие именно доказательства признаны им недопустимыми и по каким причинам.
Аналогичных позиций придерживается и Пленум Верховного суда РФ, который разъясняет, что в случае признания доказательства полученным с нарушением закона суд должен мотивировать свое решение об исключении его из совокупности доказательств по делу, указав, в чем выразилось нарушение закона [16, с. 2].
Литература
1. Соколов А. Процессуальный порядок признания в суде доказательств не имеющими юридической силы // Российская юстиция. 1994. № 10.
2. Немытина М. В. Российский суд присяжных. М., 1995.
3. Радутная Н. В. Особенности участия защитника на предварительном слушании // Защитник в суде присяжных. М., 1997.
4. Зеленский Д. В. Проблемы допустимости доказательств в уголовном процессе. Краснодар, 1997.
5. Пашин С. А. Доказательства в российском уголовном процессе. М., 1999.
6. Ляхов Ю. А. Допустимость доказательств в российском уголовном процессе. М., 1999.
7. Попов В. Типичные ошибки при определении судом допустимости доказательств // Российская юстиция. 2001. № 1.
8. Симанчева Л. В. Некоторые проблемы признания доказательств недопустимыми в ходе предварительного слушания // Вестник Томского государственного университета. Сер.: Экономика. Юридические науки. 2003. № 1.
9. Чувилев А., Лобанов А. Плоды отравленного дерева // Российская юстиция. 1996. № 11.
10. Лупинская П. Доказательства и доказы-
вание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. № 7.
11. Золотых В. В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов н/Д, 1999.
12. Кудин Ф. М., Костенко Р. В. Допустимость доказательств в российском уголовном процессе. Краснодар, 2002.
13. Быков В. М., Ситникова Т. Ю. Основания и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми по УПК РФ // Правоведение. 2004. № 5.
14. Тенчев Э. С., Кузьмина О. В. Объективная истина и суд присяжных // Государство и право. 1994. № 11.
15. Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан города Москва» // Российская газета. 2003. 23 декабря.
16. Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года № 1 «О судебном приговоре» // Бюллетень Верховного суда РФ. 1996. № 7.
© 2014 г. И. М. Хапаев
ОБЩИЕ И СПЕЦИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ ИЗБРАНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ
В статье исследуются общие и специальные условия применения мер пресечения. На основе анализа российского и зарубежного законодательства автор приходит к выводу об исключительном характере заключения под стражу, а также об установлении в российском уголовно-процессуальном законе презумпции применения иной, более мягкой, меры пресечения, аналогичной той, что установлена в ряде зарубежных стран.
Ключевые слова: мера пресечения, заключение под стражу, суд, прокурор, защитник, обвиняемый.
Общими условиями избрания меры пресечения являются:
- ведущееся производство по возбужденному уголовному делу;
- нахождение лица в процессуальном положении, допускающем применение принудительных мер.
Первое условие исключает возможность применения мер пресечения в иных сферах государственной деятельности, предполагает правомерность соответствующего ограничения прав лич-
ности «только по поводу совершенного преступления и в пределах ведущегося в связи с этим производства по уголовному делу» [1, с. 41].
Для применения меры пресечения требуется также условие, выражающееся в поставлении принуждаемого лица в определенное процессуальное положение. Меры пресечения применяются к обвиняемому (в исключительных случаях - к подозреваемому). Это объясняется наличием обвинения (либо подозрения) в совершении преступного деяния и, как следствие, возможного
