CC BY
0
Ломакина Алла Алексеевна
Оценка доказательств, полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности
Рассматриваются вопросы оценки доказательств, полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Анализируются нормы уголовно-процессуального законодательства, закрепляющие основные требования к оценке доказательств - относимость, допустимость, достоверность. Внимание акцентируется на том, что сведения, полученные в результате оперативно-розыскных мероприятий, могут преобразовываться в доказательства лишь тогда, когда они введены в уголовное производство процессуальным путем.
Ключевые слова: доказательство, допустимость, достоверность, относимость, оценка, результат оперативно-розыскной деятельности.
Evaluation of evidence obtained based on results of operative search activities
The article is devoted to the issues of assessing evidence obtained on the basis of the results of operational investigative activities. The norms of criminal procedure legislation that establish the basic requirements for the assessment of evidence - relevance, admissibility, reliability - are analyzed. Attention is focused on the fact that information obtained as a result of operational-search activities can be converted into evidence only when it is introduced into criminal proceedings through procedural means.
Keywords: evidence, admissibility, reliability, relevance, assessment, result of operational investigative activity.
В уголовном процессе осуществляется оценка как каждого доказательства в отдельности, так и их совокупности. Ни одно из доказательств не имеет заранее установленной силы. Некоторые доказательства формируются на основе результатов оперативно-розыскной деятельности (далее - ОРД), в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ). Вопросы использования результатов ОРД в уголовном судопроизводстве до настоящего времени остаются остро дискуссионными, что и повлекло обращение к данной проблеме.
С точки зрения С.А. Шейфера, существенным аргументом в пользу возможности использования результатов непроцессуальных мероприятий в доказывании является то, что посредством таких мероприятий была получена информация, наделенная свойством отно-симости, поскольку она указывает на факты, образующие предмет доказывания по уголовному делу [1, с. 107].
Однако стоит учитывать, что такие результаты формируются за рамками судопроизводства не из числа источников, регламентированных УПК РФ, а в результате иных процедур субъектами оперативно-розыскных подразделений [2, с. 135].
Что касается еще одного требования - допустимости доказательств, необходимо отметить следующее. Так сложилось, что доминирующие в процессуальной литературе позиции занимают сторонники генезисного происхождения допустимости [3, с. 267]. Чтобы добытые сведения приобрели доказательственный статус, следователь, дознаватель и суд должны иметь возможность проследить их путь - от возникновения до закрепления в уголовном деле, начиная с момента появления данных сведений до вовлечения их в уголовный процесс. Если один из «элементов цепи» выпадает, возникает запрет дальнейшего их использования в доказывании по делу. Особенно это касается таких источников, как показания. До того момента, пока источник осведомленности лица не будет установлен, информация, исходящая от него, может использоваться лишь в качестве ориентирующей: для организации розыска и разработки версий [4, с. 232].
Здесь речь идет о том, что понятие «неустановленный» следует рассматривать как неизвестный следственным и судебным органам. Уголовно-процессуальный закон требует, чтобы фактические данные носителя информации были зафиксированы в материалах уголовного дела. В то же время названное требование
28
вступает в некое противоречие с одним условием проведения ОРД. Этим условием является запрет распространения сведений о личности информатора в случае возникновения угрозы его личной безопасности.
Отдельные авторы отмечают, что результаты ОРД получают из непроцессуальных источников, а значит, они не отвечают требованию допустимости, которое предъявляется к форме доказательств. Такие результаты являются лишь основой, на которой будут строиться доказательства. Для придания им статуса доказательств следователю (дознавателю) требуется осуществить определенную процессуальную процедуру, оформить их протоколом следственного действия [5, с. 251].
На наш взгляд, вопрос о допустимости результатов ОРД должен решаться несколько иначе: доказательства, полученные на основе результатов ОРД, можно считать допустимыми, если они добыты в соответствии с требованиями закона, регламентирующего порядок осуществления ОРМ, а также если не был нарушен порядок их представления следователю или в суд. Иногда возникают вопросы, связанные именно с порядком получения и оформления результатов ОРМ. Например, по одному из дел адвокат ФИО заявил, что сбор образцов для сравнительного исследования (смывы, срезы ногтевых пластин) произведен в ходе ОРМ некомпетентным должностным лицом, которое зафиксировало данную процедуру рапортом. Однако суд решил, что требования закона, а именно Закона об ОРД, не нарушены, поскольку сбор образцов может осуществляться оперативными сотрудниками и при легитимной их трансформации материалы, собранные в рамках ОРД, могут являться доказательствами по уголовному делу, а сотрудник полиции обладает необходимой компетентностью [6]. Здесь же отметим, что процедура оформления сбора образцов для сравнительного исследования в Законе об ОРД не регламентирована, а значит, речь о нарушении законодательства идти не может.
Мы полностью солидарны с точкой зрения Е.А. Доли, согласно которой уголовно-процессуальной форме, в которую должны облекаться результаты ОРД в доказывании, должна корреспондировать определенная оперативно-розыскная форма [7, с. 42].
По нашему мнению, однозначной оценке с точки зрения законности подлежат действия, имеющие четкую регламентацию. Отсутствие предписаний по форме документирования результатов ОРМ не способствует единообразию правоприменительной практики. В связи с этим представляется верным предусмотреть в ло-
кальных нормативных актах форму документирования каждого ОРМ.
В своих более поздних работах Е.А. Доля отмечает, что фактические сведения, полученные при осуществлении ОРМ, не могут считаться содержанием доказательств по причинам «гносеологического и онтологического характера». В уголовно-процессуальном доказывании используются сведения, которые получены в рамках уголовного процесса при формировании (собирании) доказательств, а не сведения, полученные в результате ОРД. Именно сведения, которые получены в рамках уголовного судопроизводства, и образуют содержание доказательств, а поэтому форма для ОРМ не столь важна [8, с. 228].
Высказав свою позицию по этому вопросу, добавим, что содержание сведений, полученных в результате ОРД, существенно не меняется, однако отсутствие единообразия в правоприменении вызывает споры и жалобы, что затягивает процесс расследования. В отличие от ОРД в уголовно-процессуальной деятельности нарушение формы фиксации информации влечет признание полученных доказательств недопустимыми. Можно проиллюстрировать сказанное следующим примером. ФИО1 и ФИО2 совершили разбойное нападение с незаконным проникновением в жилище, где нанесли потерпевшей удары по голове и телу, требуя сказать, где спрятаны деньги. После сообщения ложной информации о месте нахождения денежных средств потерпевшей удалось спрятаться от нападавших в другой комнате, оборудованной дверным замком, и вызвать сотрудников полиции. Однако в ходе расследования уголовного дела выяснилось, что потерпевшая страдает хроническим заболеванием, связанным с потерей памяти, и подтвердить информацию о совершенном преступлении во время ее допроса не смогла. В целях сбора доказательств следователь допросил в качестве свидетеля оперуполномоченного отдела уголовного розыска, который общался с пострадавшей непосредственно после совершения преступления.
В судебном заседании были признаны недопустимыми доказательствами показания оперуполномоченного, допрошенного в качестве свидетеля, поскольку о преступном событии он узнал со слов потерпевшей, а в силу возраста и стресса в ходе следствия она давала противоречивую информацию. В момент нахождения в больнице потерпевшая заявила, что ничего не помнит и не знает, откуда у нее появился шрам на лице и голове [9].
В данном случае сотрудник уголовного розыска не мог быть допрошен в качестве свидетеля. Информация, представленная со слов дру-
29
гого лица, не может служить доказательством по уголовному делу, это и послужило основанием к признанию доказательства недопустимым.
Таким образом, понятию допустимости следует уделить особое внимание, так как оно является одним из основных критериев в решении вопроса о пригодности либо непригодности сведений для их использования в качестве доказательств в уголовном процессе.
Относительно достоверности доказательств в научной среде отсутствует единство мнений. Большинство авторов под достоверностью понимают соответствие сведений, означающих содержание доказательств, реальной действительности. Такое свойство устанавливается в результате проверки и оценки доказательств с учетом всей совокупности собранных доказательств.
Помимо названных требований (относимо-сти, допустимости и достоверности), необходимо указать на ОРМ, в ходе проведения которых получены эти сведения, а также данные, которые позволят проверить и оценить доказательства, сформированные по результатам ОРД.
Отдельные правила оценки результатов ОРД можно встретить в позициях высших судебных инстанций России. Так, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 (в редакции от 16 апреля 2013 г.) [10] разъясняется, что результаты ОРМ в случаях, когда они затрагивают конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, сопряжены с проникновением в жилище против воли проживающих граждан, могут быть использованы в качестве доказательств лишь при их получении на основании решения суда и проверки следственными органами согласно требованиям УПК РФ.
Природа и процедура осуществления ОРМ и уголовно-процессуальной деятельности значительно отличаются. Можно говорить о том, что законодатель в настоящее время стремится максимально приблизить форму и порядок ОРМ к требованиям, предъявляемым нормами УПК РФ.
Сведения, полученные в результате ОРМ, могут преобразовываться в доказательства лишь тогда, когда они введены в уголовное производство процессуальным путем. Формирование доказательства относится к осуществлению определенных следственных действий, содержание которых формируется исключительно в процессуальной форме. В ходе ОРМ получают именно результаты ОРД, которые представляют собой лишь сведения, имеющие значение для расследования, а не доказательства. Для того чтобы подобная информация получила статус доказательства,
требуется, чтобы сведения о субъекте и о его участии в ОРМ были представлены следователю. Процедура преобразования результатов ОРД в доказательства не придает чего-то нового полученным сведениям в информационном плане,кроме их подтверждения.
Существенное отличие результатов ОРД от процессуальных доказательств проявляется и в том, что их добывание возможно участником непроцессуальной деятельности, в нашем случае оперативным сотрудником при проведении ОРМ. Исходя из этого сведения, полученные в ходе проведения таких мероприятий, имеют принципиальные отличия от доказательств. Проявляются такие отличия в зависимости от субъектов, реализующих поиск информации, методов и источников получения сведений (информации).
Мы солидарны с теми авторами [11, с. 68], которые выступают за недопустимость рассмотрения и применения результатов ОРД в доказывании напрямую, поскольку их собирание осуществляется не по правилам УПК РФ, а на основании Закона об ОРД. В УПК РФ законодатель определил, что доказательства в уголовном процессе подлежат проверке и оценке. Это касается и доказательств, полученных на основании результатов ОРД. И хотя содержание сведений, полученных в результате ОРД, существенно не меняется, изменяется лишь форма их преобразования в доказательства, нарушение формы их введения в доказательственный процесс при передаче органу, осуществляющему предварительное расследование, влечет признание этих доказательств недопустимыми.
Резюмируя, еще раз подчеркнем, что результаты ОРМ имеют очень важное значение в процессе доказывания, однако доказательственным значением они будут обладать только при условии соблюдения правил их получения, регламентированных законодательством об ОРД, и процедуры предоставления их в органы предварительного расследования, где они будут проверены путем производства следственных действий. Вместе с тем нормативно-правовая база, регулирующая данную сферу, несовершенна и нуждается в конкретизации как на уровне ОРД путем разработки рекомендаций по документированию ОРМ, так и на уровне уголовно-процессуального законодательства.
В связи с этим предлагаем внести изменения в ст. 75 УПК РФ, дополнив ее частью 3 следующего содержания: «Информация, полученная с нарушением иного федерального законодательства, не имеет юридической силы и не может быть использована в качестве доказательств».
30
1. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М., 2009.
2. Каац М.Э. Использование оперативно-розыскной информации в уголовном судопроизводстве: дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2018.
3. Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе. Воронеж, 1978.
4. Жогин Н.В. Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973.
5. Сорокин М.А. Проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности при доказывании по уголовным делам // Молодой ученый. 2022. № 17(412).
6. Приговор Шпаковского районного суда (Ставропольский край) от 21 дек. 2022 г. по делу № 1-348/2022 [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/regular/doc/JIjIc99kAK1N/ (дата обращения: 23.12.2023).
7. Доля Е.А. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам // Российская юстиция. 1995. № 5.
8. Доля Е. А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. М., 2009.
9. Приговор Читинского районного суда Забайкальского края от 13 июня 2023 г. по делу № 1-141/2023 [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/regular/doc/Gdj2ml2GUCgu/ (дата обращения: 23.12.2023).
10. О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 16 апр. 2013 г. № 9 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2013. № 6.
11. Доля Е.А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. М., 1996.
1. Shafer S.A. Evidence and proof in criminal cases: problems of theory and legal regulation. Moscow, 2009.
2. Kaats M.E. The use of operational-search information in criminal proceedings: diss. ... Candidate of Sciences in Jurisprudence. Ufa, 2018.
3. Gorsky G.F., Kokorev L.D., Elkind P.S. Problems of evidence in Soviet criminal proceedings. Voronezh, 1978.
4. Zhogin N.V. The theory of evidence in Soviet criminal proceedings. Moscow, 1973.
5. Sorokin M.A. Problems of using the results of operational investigative activities when proving in criminal cases //Young scientist. 2022. No. 17(412).
6. Sentence of the Shpakovsky District Court (Stavropol Territory) d.d. Dec. 21, 2022 in case No. 1-348/2022 [Web resource]. URL: https:// sudact.ru/regular/doc/JIjIc99kAK1N/ (date of access: 23.12.2023).
7. Dolya E.A. Use of the results of operational investigative activities in evidence in criminal cases // Russian justice. 1995. No. 5.
8. Dolya E.A. Formation of evidence based on the results of operational investigative activities. Moscow, 2009.
9. Sentence of the Chita District Court of the Trans-Baikal Territory d.d. June 13, 2023 in case No. 1-141/2023 [Web resource]. URL: https:// sudact.ru/regular/doc/Gdj2ml2GUCgu/ (date of access: 23.12.2023).
10. On amendments to the resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated October 31, 1995 No. 8 "On some issues of application by courts of the Constitution of the Russian Federation in the administration of justice": resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation d.d. Apr. 16, 2013 No. 9 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2013. No. 6.
11. Dolya E.A. Use in proving the results of operational investigative activities. Moscow, 1996.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Ломакина Алла Алексеевна, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России; e-mail: lomakina.alla@inbox.ru
INFORMATION ABOUT AUTHOR
A.A. Lomakina, Candidate of Sciences in Jurisprudence, Senior Lecturer of the Department of Criminal Procedure, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: lomakina. alla@inbox.ru
31
