CC BY
24
ИСТОРИЧЕСКИЕ СЛОВАРИ РУССКОГО И ДРУГИХ СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКОВ КАК ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
© 2014
Е. В. Генералова
ОТРАЖЕНИЕ В ИСТОРИЧЕСКИХ СЛОВАРЯХ ЭЛЕМЕНТОВ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ ЧЕРЕЗ УСТОЙЧИВЫЕ СОЧЕТАНИЯ XVI-XVII вв. МОДЕЛИ «ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ +
СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ»
Автором рассматриваются устойчивые сочетания, образованные по модели «имя прилагательное + имя существительное» в русском языке XVI-XVII вв.; даётся семантическая, грамматическая функциональная классификация таких сочетаний, анализируется их культурная семантика, описываются проблемы лексикографической интерпретации.
Ключевые слова: устойчивое сочетание, прилагательное, сочетаемость, особенности мировосприятия, представление в словаре
Без прилагательного всё — никакое.
Понимаете, как страшно без прилагательного?
Роса — никакая, солнце — никакое, радуга — никакая.
О. Берггольц
Своеобразие русского языка во многом определяется богатством оттенков отношения и способов описания, обусловленных использованием имён прилагательных (ИП). Роль ИП исключительна в процессе формирования среднего слога1. Материал показывает, что истоки формирования богатства и своеобразия русской языковой системы, в частности, за счёт ИП, уходят в XVI-XVII вв., когда существенно возрастает количество используемых в текстах ИП, развивается и дифференцируется их семантика, расширяются сочетаемостные возможности, складываются новые синонимические ряды слов. В начальный период сложения русского национального языка фиксируется много неизвестных ранее контекстов с ИП, в результате чего формируются и новые устойчивые сочетания (УС) с ИП.
Безусловно, вопрос об устойчивости таких сочетаний и собственно понятие фразеологизма в истории языка неоднозначны прежде всего в связи с а) невозможностью в большинстве случаев установления момента фразеологизации (исторический принцип и заключается в учёте «постепенного накопления идиоматично сти в развитии от текучих словосочетаний к неразложимым»2); б) сложностью интерпретации экспрессивности на историческом материале: в силу ориентации на образцовые тексты и отсутствия авторского начала, выражение многих эмоций в языке донационального периода стандартизовано и закреплено в виде УС (напр., традиционные средства деловой письменности с эмоцией самоуничижения); в) несовпадением исторического и современного понимания терминологической лексики.
В настоящей статье рассматриваем все УС по модели «имя прилагательное + имя существительное» (ИП+ИС), выделяемые и на основе возможного семантического сдвига, и на основе только фактора частой встречаемости в тексте, выполняющие как экспрессивную, так и номинативную функции, т.е. своего рода про-фразеологический фонд, обширную группу, базу формирования собственно фразеологизмов по этой модели, вплоть до известных в современном русском языке. Материалы картотеки «Словаря обиходного русского языка Московской Руси XVI-XVII вв.» (СПбГУ, более 400000 единиц) свидетельствуют, что такие сочетания активно используются в языке XVI-XVII вв., составляя около 40 % всех УС, отмечаемых в памятниках этого периода3.
В грамматическом отношении такие сочетания являются:
а) именными: ИП+ИС в им. пад., чаще в ед. ч. (заплечныймастер 'палач'), реже во мн. ч. (зады платёжные 'задолженности', свейские немцы 'шведы',): к этому типу относится большинство УС с ИП;
б) наречными: ИП+ИС в им. пад. обычно в ед. ч. (долгое время 'долго'), ИП+ИС в тв. пад. в ед. ч. (дорогой ценою 'за большие деньги, дорого') и во мн. ч. (закрытыми грудьми 'тайно', голыми головами 'без всякого имущества');
в) адъективными: ИП+ИС в род. пад. обычно в ед. ч. (большойруки 'высокого качества');
Генералова Елена Владимировна — кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры русского языка Санкт-Петербургского государственного университета. E-mail: elena-generalova@yandex.ru
1 Петрова 1983, 20.
2 Ларин 1977, 147.
3 СОРЯ 1-5, 2004-2012.
132
ГЕНЕРАЛОВА
г) соотносимыми с категорией состояния (небольшое количество сочетаний): ИП+ИС в им. пад. (знатное дело 'известно'), и вставными конструкциями (страшное дело 'о сильном проявлении какого-л. чувства').
е) предикативными структурами (единичные сочетания): ИС+ИП в кр. ф.: животы коротки 'мало средств', голова жива 'о ком-л. живом'.
ИП используются в УС, как правило, в полной форме, значительно реже — в краткой (змиев глаз, мил (-ый) друг).
Фиксируются обороты разной степени устойчивости: от утрачивающих семантическую прозрачность (дикое мясо 'нарост на долго не заживающих ранах', сосуд избранный 'праведный, достойный человек') и созданных на основе ощутимого метафорического переноса (смертные врата 'конец земной жизни', деревенное слово 'брань') до многочисленных УС, выделяемых на основе частотности в тексте или незначительного семантического сдвига одного компонента (живая кабала 'документ о закабалении', торговый гость 'купец').
УС именного типа можно разделить на номинативные и экспрессивные в зависимости от преобладания той или иной семантики.
Среди номинативных именных сочетаний, образованных по модели ИП+ИС, обнаруживаются фактически все значимые тематические группы, выделяемые исследователями словарного состава языка ХУ1—ХУН вв.4 и собственно фразеологии этого периода5. Важнейшие среди них — 1) обозначения предметов и понятий, связанных с религией и богослужением: 1(1) обозначения церковных реалий (святые дары, царские двери), 1(2) фразеологизмы, восходящие к библейским и евангельским образам (вавилонская пещь, глава Адамлева), 1(3) обозначения понятий, характеризующих религиозное сознание (Божий страх, Божья благодать); 2) обозначения, связанные с общественными отношениями, государственной организацией, среди которых прежде всего названия 2(1) учреждений (большой дворец, денежный стол), 2(2) должностей (конюший боярин, наказной гетман), 2(3) социальных групп (бобыль захребетный, люди даточные), 2(4) документов (делочная запись, шертная грамота), 2(5) пошлин (белая дань, десятинная рыба) и др.; 3) номенклатурные обозначения бытовых реалий: например, названия 3(1) болезней (чёрная болезнь, грыжная скорбь), 3(2) продуктов питания (вялый сыр, белая рыба), 3(3) животных (глухой тетерев, чёрный дрозд), 3(4) растений (солодковый дубец, излюдены жабные) и др.; 4) специально-терминологические обозначения: например, 4(1) названия различных мер (большая сажень, ведерной бочонок), 4(2) обозначения вооружения и военных приёмов (огненный бой, затинная пушка), 4(3) металлургическая терминология (печь дульная, железо кричное) и др.; 5) географические названия (Московское царство, Вятская земля, Архангельский город); 6) этнонимические наименования (аглинские люди, датские немцы); 7) обозначения различных временных понятий: 7(1) временных промежутков, эпох (злые дни, воровское время), 7(2) праздников, дат (госпожино заговейно, великий день) и др.
Особенность языка ХУ1—ХУН вв. — расчленённо-описательные сочетания. Такие номинативные сочетания представляют собой расширенное описание какого-л. предмета, явления, часто эквивалентное однословному синониму, однокорен-ному с одним из компонентов: вчерашний день 'вчера', блюдо дискосное 'дискос'. С семантической точки зрения второй компонент можно рассматривать как излишний, избыточный, причём в большинстве сочетаний главную смысловую нагрузку несёт именно ИП.
Экспрессивные сочетания в памятниках ХУ1—ХУ11 вв. известны в основном с отрицательной коннотацией и функционируют как бранные: скурвины дети, глухой чёрт, шишимора деревенский. Их оценочность основана в первую очередь на семантике входящих в них ИП и ИС.
Наречные УС — это преимущественно а) указания на причину (волею Божией 'о власти Бога, его праве решать судьбу кого-л., чего-л.', ненарочным обычаем 'случайно') или б) характеристика образа действия (смертным боем 'с особой жестокостью', воровским делом 'совершая преступление'). Второй компонент — чаще всего абстрактное ИС.
Среди определительных УС фиксируются а) характеристики внешнего вида (обычно товаров) (доброй руки 'выполненный мастером высокого уровня'), б) этикетные формулы (высокоспасенные памяти 'при почтительном упоминании об умершем государе').
С функциональной точки зрения выделяются церковно-книжные УС (Святой Дух), деловые (допросная сказка), фольклорные (буйная головушка), высоко-официальные (мирный (полюбовный) договор), специальные (гвоздь двоетёсный), эти-кетно-разговорные (добра (я) ночь) сочетания.
Для языковой системы ХУ1—ХУ11 вв. характерна избыточность, которая в данном случае проявляется в большом количестве УС, их возможной полисемии (см. полая вода 'весенний разлив водоёмов', 'свободная ото льда вода') и в широкой лексической (скотинный (животинный) дворец) и словообразовательной (братская (братственная) дружба) вариативности компонентов. Интересны сочетания типа «открытый ряд», возникающие на основе несвободной лексической сочетаемости лексем и допускающие неоднократное число компонентов, связанных отношениями соположения: напр., двор поваренный, соляной (варничный), кожевный, солодяной и др.
Обороты с ИП информативны в культурологическом и историческом аспектах. Большинство номинативных сочетаний составляют предметный код культуры — совокупность имён и их сочетаний, обозначающих объекты, предметы и приписываемые им свойства и несущих функционально значимые смыслы6, являясь «единицами, в которых культурно значимая информация воплощается в денотативном аспекте значения»7. Фиксируя определённый устойчивый образ, языковое клише, такие сочетания — источник конкретных исторических сведений, например, о технологиях изготовления различных товаров (вино горелое, двойное золото), системе мер (см. московская деньга, косая сажень) и т. д. УС с ИП как косвенные номинации отражают набор признаков, существенных для какого-л. явления в определённый исторический период. Так, на основе сочетаний со словом деньги в разных значениях в качестве важных признаков выделяются страна, в которой напечатаны деньги (деньги русские, литовские, свейские), материал изготовления (деньги медные, оловянные, серебряные), размер в денежном выражении (деньги гривенные, рублевые, полуполтинные), род финансовых операций (деньги доимочные, долговые, задаточ-
4 Иссерлин 1961; Мжельская 2003, 45-46.
5 Зиновьева 2012, 12-20.
6 Красных 2003, 147.
7 Телия 1996, 235.
Отражение в исторических словарях элементов русской культуры через устойчивые сочетания
133
ные, ссудные и др.), единица обложения податью (деньги дворовые, посошные, банные, вытные, лавочные и др.), назначение выплаты (деньги ездовые, подъемные, кормовые, ямские и др.).
Сочетаемость несёт ценную информацию о миропонимании эпохи: например, показательно, что обороты Тушинский вор, воровское время возникают именно в ХУ1—ХУ11 вв., демонстрируя самосознание народа и историческое осмысление событий.
Плодотворен анализ с позиций когнитивной лингвистики. Так, изучение сочетаний типа ИП+ИС с семантикой прямизны-кривизны позволяет сделать выводы о восприятии и культурной семантике этих качеств: прямизна/кривизна в связи с этическими понятиями (прямое слово 'честное слово'), прямизна/кривизна как порядок/беспорядок (прямой царь 'настоящий царь, не самозванец', прямое имя 'подлинное имя', прямые деньги 'официально принятые, неподдельные деньги'), прямизна/ кривизна как правильность/неправильность и одинаковость/различность (кривые сапоги 'обувь, сшитая по разным колодкам, с различением правой и левой ноги'), осмысление в терминах прямизны/кривизны права (поклепная вира, правежная грамота) и веры (правая вера, прямая вера) и т. д.
Наконец, УС с ИП очень интересны в плане изучения этикетности эпохи, т.к. включают ряд титулов (графская милость), этикетных обращений и формул (милый друг, доброе утро, блаженные памяти).
С лексикографической точки зрения встают следующие проблемы.
1. Вопрос о месте УС ИП+ИС. В большинстве случаев несущим смысловую нагрузку является ИП, и семантически более оправданным кажется помещение сочетания в статью на прилагательное (при отсылке в статье на существительное). С другой стороны, при наличии рядов подобных сочетаний с одним ИС-опорным словом помещение таких сочетаний в статью на существительное позволяет продемонстрировать регулярность образований.
2. Представление и толкование сочетаний типа «открытый ряд». В разных исторических словарях такие сочетания описываются и в виде списка сочетаний, и каждое сочетание отдельно, с толкованием и без него. При подаче в виде единого списка сохраняется системность, экономится место, допускается возможность добавления нового члена этого ряда. Однако при этом приходится давать обобщённое определение, а не конкретные толкования, иллюстративный материал зачастую не может быть полностью продемонстрирован или трудно воспринимается единым массивом.
3. Спорно представление УС, которые содержат лексемы с ослабленным лексическим значением (время, дело, обычай и др.: весеннее время, тайным обычаем). Такие сочетания могут быть интерпретированы и как устойчивые, и как свободные с соответствующими словами — или в широкозначном употреблении, или с особой, ослабленной семантикой.
В целом, рассмотрение УС по модели ИП+ИС в русском языке ХУ1—ХУ11 вв. свидетельствует о существенном пополнении лексико-фразеологического фонда, о расширении сочетаемости ИП, а также проясняет особенности мировосприятия эпохи русского Средневековья, что должно по возможности находить отражение в исторических словарях.
ЛИТЕРАТУРА
Зиновьева Е. И. 2012: Очерки по фразеологии обиходного русского языка Московской Руси ХУ1-ХУ11 веков. СПб.
Иссерлин Е. М. 1961: Лексика русского литературного языка ХУ11 в. М
Красных В. В. 2003: Предметный код культуры в русском культурном пространстве // Русистика на пороге ХХ1 в.: проблемы и перспективы. М., 146-148.
Ларин Б. А. 1977: Очерки по фразеологии // История русского языка и общее языкознание. М., 125-149.
Мжельская О. С. 2003: Лексика обиходно-разговорного языка Московской Руси ХУ1-ХУ11 вв. СПб.
Петрова З.М. 1983: Развитие лексического состава русского языка ХУШ в. (Имена прилагательные): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Л.
СОРЯ 2004-2012: Словарь обиходного русского языка Московской Руси ХУ1-ХУ11 вв. Вып. 1-5. СПб.
Телия В. Н. 1996: Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.
THE REFLECTION OF THE ELEMENTS OF RUSSIAN CULTURE THROUGH SUSTAINABLE COMBINATION OF XVI-XVII CENTURIES MODELS "AN ADJECTIVE + NOUN" IN HISTORICAL DICTIONARIES
E. V. Generalova
The article deals with the phraseological combinations formed according to the model "an adjective + noun" in the Russian language in XVI-XVII centuries: semantic, grammar and functional classifications of such combinations are presented; their cultural meaning and some problems of lexicographical interpretation in the historical dictionary are discussed.
Key words: set-expression, adjective, collocation, features of mentality, representation in the dictionary
