CC BY
17
change. In morphological terms, most of the analyzed words also did not undergo any significant changes. Some of the Mongolisms in the Evenki language underwent semantic rethinking (narrowing or broadening of the meaning), another part of the Mongolian borrowings retains their meanings.
Scientific novelty consists in attracting the widest possible range of sources of linguistic material, revealing the functioning of Mongolian borrowings in the Evenki language in a sociolinguistic aspect.
Keywords: Evenki language, Mongolian language, Buryat language, language contacts, mutual influence, lexical borrowings, comparative study, vocabulary.
Е.В. Сундуева
DOI: 10.25693/SVGV.2020.31.2.011 УДК 811.512.3'373
Отражение лексики карточной игры в переводах повести «Пиковая дама» А.С. Пушкина на монгольские языки
В статье рассматривается перевод лексики карточной игры повести «Пиковая дама» А.С. Пушкина Д. Нацагдоржем, В.Л. Егоровым и М.Ж. Батоином на монгольский и бурятский языки по мере ее появления в тексте повести. Актуальность темы объясняется недостаточной степенью изученности практики перевода русской классики на языки республик бывшего СССР и азиатских народов. В.Л. Егоров в большинстве случаев предпочитает сохранить иноязычное слово, при этом лишь два из них (мирандоль, руте) снабжены комментариями. Подобный подход продиктован близостью бурятского народа к русской культуре, о чем также свидетельствует большое количество русизмов в бурятском варианте. Перевод В.Л. Егорова, несмотря на небольшие неточности, никак не влияющие на собственно содержательную часть, на наш взгляд, в достаточной мере передает насыщенность языка Пушкина. М. Батоин при переносе повествовательной прозы на язык театра в пьесе «Елбэрэй хатан» не использует иноязычные слова, поскольку они могут затруднить «проживание» текста зрителем. Если В.Л. Егоров придерживался принципа форенизации, сохраняя иностранные культурные и языковые ценности, то М. Батоин, напротив, использует метод доместикации, сокращая текст оригинала и делая акцент на культурных ценностях бурятского языка. Д. Нацагдорж при передаче лексики карточной игры использует как заимствования (Пароли-пе, фараон, вист) с обязательными комментариями в виде постраничной ссылки, так и дословный перевод, умеренно адаптируя текст оригинала. Д. Нацагдорж стремился передать русский мир в собственно монгольских, незаемных образах, используя национальные традиции.
Ключевые слова: перевод, Пушкин, монгольские языки, повесть, лексика карточной игры, комментарий, образность, оригинал.
Повесть А.С. Пушкина «Пиковая дама», опубликованная в журнале «Библиотека для чтения» в 1834 г, стала одним из первых произведений русской литературы, переводившихся, на иностранные языки классиками европейской литературы. В частности, Е.А. Разлоговой проанализированы 16 французских переводов повести, в том числе П. Мериме [Разлогова, 2012]. Цель данной статьи состоит в выявлении приемов, использованных при переводе повести на монгольский и бурятский языки, а также степени влияния на них истори-
© Сундуева Е.В., 2020
ко-культурного контекста. Актуальность данной статьи объясняется недостаточной степенью изученности практики перевода русской классики на языки республик бывшего СССР и азиатских народов.
В личном фонде одного из основоположников монгольской литературы Дашдоржийн На-цагдоржа, хранящемся в Институте языка и литературы Академии наук Монголии, имеется документ за подписью заведующего общим отделом Амгалана, подтверждающий, что перевод повести на современный монгольский язык
под названием «Гилбэрийн хатан» был осуществлен Д. Нацагдоржем. Однако по причине утраты некоторых частей перевода Д. Нацаг-доржа Шагдаржавын Нацагдорж дополнил и в 1949 г. опубликовал перевод в соавторстве в книге «А.С. Пушкин», вышедшей к 150-летию со дня рождения поэта [Нацагдорж, 2006, с. 250-251].
На бурятский язык повесть была переведена В.Л. Егоровым к 100-летию со дня гибели поэта и опубликована отдельным изданием «Гилбэрэй хатан» в 1937 г на латинском алфавите [Pyy§kin, 1937]. К сожалению, сведений об авторе первого и единственного перевода «Пиковой дамы» на бурятский язык обнаружить не удалось. Также в 1999 г. к 200-летию со дня рождения поэта в газете «Буряад унэн» был издан отрывок (первая часть) из пьесы «Елбэрэй хатан» на бурятском языке в переводе М.Ж. Батоина [Батоин, 1999]. На калмыцкий язык повесть не переводилась.
Творчеству Дашдорджийн Нацагдоржа, в том числе его переводческой деятельности, посвящено диссертационное исследование К.Н. Яцковской [1972]. Ее монография представляет собой наиболее полный источник сведений о жизни и творчестве выдающегося поэта, драматурга, переводчика Монголии ХХ в. [Яцковская, 1974]. К 100-летию со дня рождения Д. Нацагдоржа вышла статья, в которой К.Н. Яцковская, анализируя его переводы А.С. Пушкина, отмечает: «Переводы Нацагдор-джа, сразу ставшие литературным явлением, отличает редкая при переложении на монгольский язык близость к оригиналу. Главное для Нацаг-дорджа, ... сохранить художественную действительность подлинника. Он не пренебрегает ни малейшей подробностью текста, чрезвычайно избирателен в изобразительных средствах, всецело подчиненных глубине художественного замысла» [Яцковская, 2007, с. 17].
В Монголии переводы поэтических и прозаических произведений А.С. Пушкина Д. Нацагдоржем изучались Р. Гурбазаром [1976; 1982], Х. Пэрлээ [1972], А. Шархуу [1976], С. Галса-ном [1986] и др. Р. Гурбазар защитил диссертацию «Некоторые вопросы художественного перевода» на материале переводов произведений А.С. Пушкина [1980]. На бурятский язык творчество А.С. Пушкина, в основном поэтическое, переводилось М. Батоином, Ц. Галсановым,
Н. Дамдиновым, Д. Дамбаевым, Г. Дашабыло-вым, Ц.-Д. Дондогой, Ш. Нимбуевым, Солбонэ Туя, А. Жамбалоном, Г. Чимитовым, однако в бурятоведении нет отдельных исследований, посвященных этим переводам.
Как отмечает Е.Э. Разлогова, текст повести «Пиковая дама» в языковом плане проще для перевода, чем многие другие тексты А.С. Пушкина. «Основные трудности связаны с терминологией карточной игры, небольшим количеством национальных реалий и архаизмов., а также с незначительными элементами просторечья. Небольшой объем, прозаическая форма, относительно простой синтаксис, в частности, большое количество простых и коротких фраз, бытовая тематика - то, что В.В. Виноградов называл "средним светским стилем", - все это говорит в пользу того, что текст с языковой точки зрения в целом доступен для перевода» [Разлогова, 2012, с. 68].
Рассматриваемая лексическая группа играла важную роль в русском языке XVIII - начала XX в., поскольку, по выражению Ю.М. Лотмана, карточная игра выступала «центром своеобразного мифообразования эпохи» [Лотман, 1994, с. 136]. По мнению О. Фроловой, лексику карточной игры в «Пиковой даме» можно считать фундаментом композиции и смысла повести: в их значениях заключены тактика достижения быстрого успеха и стратегия риска [Фролова, 2005, с. 38]. В 1930-е гг., когда осуществлялись переводы, переводчики в достаточной мере понимали значение данных лексических единиц. По устному сообщению доктора исторических наук Института истории Монгольской академии наук Б. Пунсалдулам, впервые в Монголии в карты стала играть молодежь, вернувшаяся из России в 1929 г. Д. Нацагдорж с супругой Н. Чистяковой, отмечая наступление нового 1931 г., также играли в карты с приглашенными гостями, в числе которых были русские офицеры и инструкторы.
Рассмотрим передачу лексики карточной игры Д. Нацагдоржем по мере ее появления в тексте повести в сравнении с переводами на бурятский язык В.Л. Егорова и, по возможности, М.Ж. Батоина с позиции отражения ими «культурного фона» эпохи.
Слово мирандоль имеет двоякое лексикографическое описание. По определению В.В. Ви-
ноградова, играть мирандолем значит 'играть одними и теми же скромными кушами, не увеличивая ставки' [Виноградов, 1936, с. 79], в то время как В.И. Чернышов пишет: «Мирандолем играть - играть, ставя куш на две карты, при выигрыше идти углом, ... угол - ставка, увеличенная в 2 раза» [Чернышов, 1970, с. 312]. О. Фролова приходит к выводу о верности толкования В.И. Чернышова, дополнив его тем, что «при игре мирандолем обе карты, на которые делает ставку понтер, должны выиграть» [Фролова, 2005, с. 36]. Такой способ игры считался менее азартным, нежели другие способы, поскольку игрок, ставя одинаковые ставки на две карты, увеличивал шанс того, что хоть одна из них выиграет. Словосочетание играю мирандолем переведено Д. Нацагдоржем в виде предложения: Би мврийгвв Yргэлж всгвж тоглодог. 'Я играю, постоянно увеличивая ставку', однако в нем не отражено основное значение 'ставить на две карты'. В.Л. Егоров оставляет слово ми-рандоль без перевода (mirandalioor naadanam), дав комментарий в виде постраничной ссылки: tabisajaajixedxengyi 'не увеличивая ставку', судя по которому, переводчик придерживался определения В.В. Виноградова. М.Ж. Батоин перевел, минуя слово мирандоль: Баанхын барисада обтожо, YЛYY хэтэрнэшьегуйб. 'Я не впадаю в крайность, зарясь на банк'.
Слово руте 'положение, когда много раз подряд выигрывает одна и та же карта; счастливая карта, на которую повторно ставит игрок в надежде рано или поздно сорвать куш', Д. Нацагдорж оставил без перевода: Рутээр ер тоглосонгYй юу? 'Ни разу не поставил на руте?', дав постраничную ссылку: мврийтэй хвзврт нэг тоглогч дараагаар хэд хэдэн хвзвр идэхийг хэлнэ 'когда в картах один и тот же игрок выигрывает несколько раз подряд'. В.Л. Егоров также не переводит его: Хarin, ob-tozo nege§ ryytede taЫza yzeegyi]'уу§? 'Разве ты ни разу, позарившись, не поставил на руту?', пояснив слово: udaa daraa xozoxoor 'с тем, чтобы выиграть несколько раз подряд'. В пьесе М. Батоина слово опущено: Баанхын мYнгэ шобто ходо татажа, абаха дуран XYрэнэгYй гэжэ гY? 'И тебе не хочется подчистую сорвать банк?'
В начале первой главы повести словосочетание отроду не загнул ни одного пароли, означа-
ющее 'за всю жизнь ни разу не увеличил ставки', где гнуть пароли, значит 'загибать углы поставленной карты в знак удвоения ставки' (от фр. parole 'удвоенная ставка'), переведено Д. Нацагдоржем следующим образом: Xyh бол-соор хвзвр мврийтэй тоглож YЗээгYй. 'За всю жизнь (досл. с тех пор, как стал человеком) не пробовал делать ставки'. В.Л. Егоров, сделав дословный перевод, оставляет его без комментария: tyrexehee xoiço negeçparooli nugalaagyi 'с рождения не загнул ни одного пароли'. М. Батоин полностью заменяет слово: Заяан HahaHdaa нэгэшье дахин хубаарида hуугаагYй. 'За всю жизнь ни разу не сидел при раздаче карт'. Как видно, Д. Нацагдорж прибегает к образному выражению xyh болсоор 'с тех пор, как стал человеком', Егоров же - к дословному переводу tyrexehee xoiço 'с тех пор, как родился'.
Второй раз слово пароли встречается в конце первой главы в сочетании с пароли-пе 'ставка, увеличенная вчетверо': Чаплицкий... загнул пароли, пароли-пе, - отыгрался и остался еще в выигрыше. В данном случае Д. Нацагдорж пропускает слово пароли, оставляет пароли-пе и дает его с прописной буквы: Чаплицкий... дараагаар Паролипейг магтаж, эцэст Паролипейг хонжиж урьд алдсанаа эгYYлэн аваад бас дээр нь хожсон гэдэг. 'Чаплицкий... затем, превознося пароли-пе, выиграл, вернув ранее проигранное и оставшись в выигрыше'. При этом переводчик снабдил пароли-пе пояснением: урь-дахаасаа хоёр дахин, анхдугаар тоглолтоосоо 4 дахин нэмж мврий тоглохыг хэлнэ 'увеличение ставки в два раза от предыдущей и в четыре раза от первоначальной'. У В.Л. Егорова слова пароли, пароли-пе снова остаются без перевода и комментария: parooli, parooli pee nugalaad 'загнув пароли, пароли-пе'. М. Батоин описывает ситуацию следующим образом: Чаплицкий... хоёрдохи хубаалганда бури ехые шYYЖэрхибэ. Гурбадахи-даа тэрэ ехэ уриеэ бyглэхэhвв байтагай аманда орошогуй туйлай ехэ мунгэ эдижэрхибэ. 'При второй раздаче Чаплицкий выиграл еще больше. При третьей же он не только закрыл свой большой долг, но и выиграл огромные деньги'. Использование определения аманда орошогуй туй-лай ехэ (досл. 'настолько большие, что невозможно передать словами'), несмотря на избыточность, усиливает образность перевода, придавая художественную яркость речи.
В первой главе значение глагола метать 'раскладывать карты попеременно на две кучи' (Герцог Орлеанский метал) Д. Нацагдорж и В.Л. Егоров передали в общем: банк барих 'держать банк' и baanxa barixa 'держать банк'. В шестой же главе, в соответствии с контекстом (Чекалинский дружески пожал ему руку, просил не церемониться и продолжал метать), ими уже передано конкретное действие: хвзрийг чу-луудах 'кидать карты' и xaarta tataxa 'раскладывать карты'. Слово банкомет 'игрок в карты, который держит банк' представлено в виде монг. банк гаргагч 'тот, кто ставит банк' и baanxa bariaa§an 'тот, кто держит банк'. Глагол понтировать 'участвовать в карточной игре в качестве понтера' переведен на монгольский язык как мврийцэж наадах 'играть на ставку', на бурятский язык - xaarta tabixa 'ставить карту' и хаарта наадаха 'играть в карты'. Существительное понтер 'играющий в банк против банкомета' представлено в виде монг. тоглоомчин 'игрок', бур. naadaa§an 'игрок'.
Название карточной игры фараон дважды встречается в тексте. В первой главе (В то время дамы играли в фараон) Д. Нацагдорж перевел предложение без названия: Тэр цагт хатаг-тай нар хвзрввр мврийцэн толгодог байсан гэ-дэг юм. 'В то время дамы играли в карты на ставку'. Во втором же случае в шестой главе (предпочитая соблазны фараона обольщениям волокитства) переводчик оставил слово фараон (хyYXэн эргYYлэхээс фараон наадахыг эрхэм-лэв) с комментарием: тэр Yед тоглодог ниитийн тоглоом 'всеобщая игра того времени'. В первой главе бурятского варианта название сохраняется (Tere yjede xatad faravoon naadaar naa-dadag baigaa), в шестой же главе заменяется словом naadan 'игра' (xiidxyyr jabadalai baxahaa taraan naadanda duraa buliaagdaxii hungaza). Название игры вист в обоих переводах сохранено: монг. вист с пометой нэгэн 3Yйл хвзрийн на-адам 'вид карточной игры', бур. viiste.
Слово соника 'сразу, с первой ставки' в обоих случаях опущено Д. Нацагдоржем и передано следующим образом: гурван хвзвр суга-лан авч, дараагаар цувуулан дэлгэсэн нь гурвуу-лан хонжиж 'выбрала три карты, поставила их одну за другою, и все три выиграли'; тэргYYн хвзврт таван тYмийг тавиад хонжжээ 'выиграл, поставив пятьдесят тысяч на первую кар-
ту'. М. Батоин также избегает использования слова: гурбан хаарта гаргажа,... гурбаудаалу-улан баанха хоо^ложорхибо 'выбрав три, трижды опустошила банк'; тYPYYШЪlн хубаа-рида 50 мянгые эдибэ 'с первой раздачи выиграл пятьдесят тысяч'. В.Л. Егоров сохраняет слово (в первом случае в кавычках), не поясняя его: qurban xaarta §ileze abaadxoino xoinohoom tabiba: tedem barandaa «soonig» edibe 'выбрала три карты, поставила их одну за другой, и все они выиграли соника'; tyryynxi xaartada tabin minga tabiaad soonig ediee 'поставив пятьдесят тысяч на первую карту, выиграл со-ника'. Здесь наблюдается влияние русского языка на бурятский. Если в монгольском языке числительное 50000 передано с помощью числительного тYм 'десять тысяч' (таван тYм 'пять десятков тысяч'), то в бурятском языке оно, как и в русском, представлено числительными табин мянга 'пятьдесят тысяч'.
Словосочетание порошковая карта 'шулерская карта с лишним очком, наведенным с помощью порошка' Д. Нацагдорж перевел как хуу-рамч хвзвр 'фальшивая, подложная карта', М. Батоин - как ШYYлирнYYдэй хаарта (от рус. шулер). Более точный перевод, отражающий суть подлога, дан В.Л. Егоровым: niyaamal ni-ydetei xaarta 'карта с приклеенным очком'. Как известно, на фальшивых картах необходимое очко через прорезь прилипало в виде красного или черного порошка.
Использование французского слова атанде, представленного в эпиграфе к шестой главе, детально рассмотрено О. Фроловой. Если В.И. Даль дает толкование 'стой, постой, не мечи далее, я ставлю' (из уст понтера), то Д.Н. Ушаков - 'не ставьте больше' (из уст банкомета). На основе пособий против шулерства в картах разного времени О. Фролова выяснила, что реплика все же относится к речи понтера [Фролова, 2005, с. 3435]. Д. Нацагдорж, оставив слово без перевода, в комментарии придерживается определения Д.Н. Ушакова: atande (франц. XYлээлт гэдэг Yг хуучирсан нь) хвзвр наадахад дээш 6yy тавь гэ-дэгт хэрэглэх Yг 'франц., уст. 'ожидание', в картах означает «больше не ставьте». В бурятском варианте В.Л. Егорова лексема ataande осталась без пояснения.
Лексему талья 'партия в карты, промет всей колоды до конца или до срыва банка' Д. Нацаг-
дорж также оставляет в тексте без изменения (Талья удаан ургэлжлэв; Тэгсээр талья дуусав; шинэ талья хYлээж), снабдив комментарием: нэгэн толгой хвзрийг дуустал нь буюу банк гаргагчийг алдтал нь чулуудахыг хэлэнэ 'про-мет одной колоды до конца или до проигрыша банкомета', в то время как В.Л. Егоров предпочитает заменить ее на слово baanxa 'банк' (Baanxanь udaan yrgelzelbe^; Odoo§ baanxanь duuhaba; §теег baanxa barixiini xylieegeed). Слово семпель 'простая полная ставка на карту' в предложении «Никто более двухсот семидесяти пяти семпелем здесь еще не ставил» не используется ни в монгольском, ни в бурятском переводе: Надад ямар ч XYн хоёр зуун далан таваас илYYг нэг хвзврт тавиагYй юм / Xojor zuun dalan tabanhaa dee§e xeщ nege xaartada tabiaagyi jum.
Глагол обдернуться 'ошибиться, вытащив не ту карту' передан на монгольский язык глаголом андууран авах 'взять по ошибке', на бурятский -ондоо хаарта абаха 'взять другую карту'. При переводе слова убить 'выставить против другого карту более высокого достоинства' в предложении Дама ваша убита Д. Нацагдорж использовал прямое значение глагола ухэх 'умирать' (Танай хатан ухжээ 'Дама ваша умерла'), что отвечает общей теме смерти в лексике карточной игры первой половины XIX в. В.Л. Егоров прибегает к глаголу в форме страдательного залога: Xatantnai soxigdoo 'Дама ваша бита'.
Из названий карт в тексте повести «Пиковая дама» встречаются числовые карты тройка (монг. дадар 'козырная тройка', бур. gurba niyden), семерка (монг. долоон, бур. doloon т-yden), девятка (монг. ес, бур. jyhen niyden) и фигуры валет (монг. боол 'раб, холоп', бур. Ы1ооЬ от рус. холоп, или хлап), дама (монг. хатан 'госпожа, знатая дама', бур. xatan), туз (монг. тамга 'печать', бур. tyis от рус. туз). Из названий мастей фигурирует лишь гилбэр, бур. гилбэр 'пики', перен. от гилбэр 'железный наконечник; пика'.
Рассмотрение двух переводов «Пиковой дамы», сделанных в 1930-х гг., показало, что их авторы Д. Нацагдорж и В.Л. Егоров, принадлежа к одной исторической эпохе и к одному культурно-социальному слою, передают лексику карточной игры на родственных языках разными приемами, что в первую очередь обусловле-
но историко-культурным фоном. В.Л. Егоров в большинстве случаев предпочитает сохранить иноязычное слово, при этом лишь два из них (мирандоль, руте) снабжены комментариями в виде постраничной ссылки. Подобный подход, вероятно, продиктован близостью бурятского народа к русской культуре, о чем также свидетельствует большое количество русизмов в бурятском варианте. Перевод В.Л. Егорова, несмотря на небольшие неточности, никак не влияющие на собственно содержательную часть, на наш взгляд, в достаточной мере передает насыщенность языка Пушкина. Более поздний перевод М. Батоина показал, что при переносе повествовательной прозы на язык театра в пьесе «Елбэрэй хатан» автор не использует иноязычные слова, поскольку они могут затруднить «проживание» текста зрителем. Если В.Л. Егоров придерживался принципа форенизации, сохраняя иностранные культурные и языковые ценности, то М. Батоин, напротив, использует метод доместикации, сокращая текст оригинала и делая акцент на культурных ценностях бурятского языка. Д. Нацагдорж при передаче лексики карточной игры использует как заимствования (Пароли-пе, фараон, вист) с обязательными комментариями в виде постраничной ссылки, так и дословный перевод. Выбирая между форенизацией и доместикацией, он придерживается «золотой середины», умеренной адаптации текста оригинала. Как пишет К.Н. Яцковская, Нацагдордж взял А.С. Пушкина «в проводники в своих творческих исканиях на путях воплощения в художественной прозе человека с его космической тайной бытия, сложностью натуры и психологии» [Яцковская 2007, с. 17]. В целом, автор перевода стремился передать русский мир в собственно монгольских, незаемных образах, используя национальные традиции и образные средства монгольского языка.
Литература
Виноградов В.В. Стиль «Пиковой дамы» // Временник Пушкинской комиссии. - 1936. - № 2. -С. 75-86.
Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства ХУШ-Х1Х века. -СПб., 1994. - 558 с.
Разлогова Е.Э. «Пиковая дама» в зеркале французских переводов // Вопросы языкознания. - 2012. -№ 6. - С. 66-90.
Фролова О. Иноязычная терминология в повести А.С. Пушкина «Пиковая дама» // Studia Rossica Posnaniensia. - 2005. - XXXII. - С. 27-38.
Чернышов В.И. Темные слова в русском языке // Избранные труды: в 2 т. - М., 1970. - Т. 2. - С. 303-317.
Яцковская К.Н. Дашдоржийн Нацагдорж (19061937). Жизнь и творчество: дис. ... канд. филол. наук. - М., 1972. - 229 с.
Яцковская К.Н. Дашдоржийн Нацагдорж. - М.: Наука; ГРВЛ, 1974. - 133 с.
Яцковская К.Н. Из рода «хранителей тайны огня» // Mongolica-VII (к 100-летию со дня рождения Д. Нацагдоржа). - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2007. - С. 10-19.
Батоин М. Елбэрэй хатан (долоон узэгдэлтэй зужэАоо хэhэг) // Буряад y®^ - 1999. - 5 авг. - С. 15.
Галсан С.Д. Нацагдоржийн орчуулагч болох нь // Орчуулах эрдэм. - 1986. - № 4. - C. 51-55.
rYp6a3ap Р. Нэгэн шYлгийн хоёр орчуулга // Хэл зохиол судлал. - 1976. - Боть XII. Дэвтэр 15. -С. 203-209.
rYp6a3ap Р. Уран зохиолын орчуулгын зарим асуудал (А.С. Пушкины зохиолын орчуулгын мате-риалаар): дис. ... к. филол. н. - Улаанбаатар, 1980. - 145 с.
rYp6a3ap Р. А.С. Пушкиний зохиолыг монгол хэ-лээр орчуулсан тухай // Орчуулах эрдэм. - 1982. - № 3. - С. 121-124.
НaцaгдоржД. БYрэн зохиол. Дэд дэвтэр. - Улаанбаатар: Цагаан бамбарууш, 2006. - 358 с.
Пэрлээ Х. Пушкиний нэг шYлгийг монголчилсон нь // Орчуулах эрдэм. - 1972. - № 1. - С. 182-186.
ШaрхYYА. А.С. Пушкиний шYлгээс Д. Нацагдорж орчуулсан нь // Орчуулах эрдэм. - 1976. - № 2. -С. 20-30.
Pyy§kin A.S. Gilberei xatan. - Ulaan-Yde, 1937. -61 с.
E.V Sundueva
Words of card game in translations of Alexander Pushkin's novel "The Queen of Spades" in the Mongolian languages
The author considers how D. Natsagdorj, V. L. Egorov and M. Zh. Batoin translated words of card game in the story "Queen of spades" of A. S. Pushkin in Mongolian and Buryat languages in order of their appearance in the text of the story. Its relevance is connected to the lack of study of the practice of translating Russian classics into the languages of the republics of the former USSR and Asian peoples. V L. Egorov in most cases prefers to keep the foreign-language word, at the same time only two of them (mirandole, rute) are supplied with comments. Such approach is dictated by closeness of the Buryat people to the Russian culture. It could be also testified by a large number of borrowings from Russian in the Buryat translation. The translation of V L. Egorov, despite the small inaccuracies which aren't influencing actually substantial part in any way, in our opinion, adequately refers the richness of A. S. Pushkin's language. M. Batoin in process of transferring of narrative prose on the language of theater doesn't use foreign-language words as they can complicate "emotional experience" of the viewer. While V. L. Egorov adhered to the principle of foreignization, preserving foreign cultural and linguistic values, M. Batoin, on the contrary, uses the method of domestication, shortening the text of the original and emphasizing the cultural values of the Buryat language. D. Natsagdorj while translating the words of card game uses both borrowings (parole-pe, faro, whist) with comments, and translation, moderately adapting the original text. The writer aimed to transfer the Russian world in actually Mongolian, not loan images, using national traditions and figurative devices of the Mongolian language.
Keywords: translation, Pushkin, Mongolian languages, story, words of card game, comment, figurativeness, original
