Отражение категории эмотивности в арабских фразеологизмах и способы их перевода Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ОТРАЖЕНИЕ КАТЕГОРИИ ЭМОТИВНОСТИ В АРАБСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ И СПОСОБЫ ИХ ПЕРЕВОДА

А.Ю. Крылов

Кафедра восточной филологии Отделение востоковедения факультета философии Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» Малый Трехсвятительский пер., 8/2, Москва, Россия, 101000

Статья посвящена одной из наиболее актуальных проблем речевой деятельности — реализации категории эмотивности в речи арабофонов, а также особенностям отражения данной категории в арабских фразеологических единицах и основным способам их перевода на русский язык.

Ключевые слова: арабский язык, эмоции, категория эмотивности, экспрессия, фразеология, фразеологизмы, паремии, перевод, менталитет.

Исследование эмоциональной составляющей в речи — одна из наиболее сложных и актуальных проблем в современном языкознании и переводоведении. В настоящее время на анализ и исследование функций эмоций в деятельности человека помимо лингвистики нацелены такие науки, как психология, философия, социология, физиология, медицина, этика и др.

Одной из универсальных базовых категорий, имеющей специальные средства выражения эмоций в языке и представленной на всех его уровнях, является понятийная категория эмотивности, которая тесно связана в речи с категориями оценки, экспрессии и рассматривается как функционально-семантическая категория. Отмечается комплексный характер вербальной манифестации эмоций, в связи с чем выделяется эмотивная лексика, фонология, морфология, эмотивный синтаксис, а также паралингвистический аспект выражения категории эмотивности в речи.

Изучая природу данной категории, ученые пришли к выводу о том, что эмо-тивная функция свойственна всем языкам и что «любое слово дискурсивно и может быть эмоционально заряженным» [19. С. 14, 28—29]. Отмечая, что в языке все эмоционально, Ш. Балли писал: «Если... учесть, как устроен «средний» человек, — тот, кто создает и изменяет язык, мы поймем, что созданная им речь выражает в первую очередь чувства» [3. С. 23].

Языковой коллектив этноса имеет свойственные ему культурно обусловленные эмоции, т.е. «когнитивные сценарии эмоций сформированы не универсальной человеческой биологией и психологией, а культурой конкретного этноса и его национально обусловленными рефлексами» [19. С. 22]. Арабофоны, по нашим наблюдениям, в значительной степени отличаются эмоциональной формой речевого общения, в котором ярко проявляются их национально-психологические и этнокультурные особенности. Чувствительность и впечатлительность отмечает у арабов известный историк и журналист П. Мэнсфилд [См.: 20. Р. 534].

Сложность и многогранность проблемы экспликации эмоций в речи представляет особый интерес при сопоставительном изучении и известную сложность при переводе эмотивных текстов в условиях речевого контакта разноязычных моно-лингвов. Поэтому языковая компетенция переводчика включает сопоставительное

знание эмоционально-оценочных форм в контактирующих языках, а также специальные навыки и умения при перекодировании для обеспечения адекватности перевода с целью достижения тождественного эмоционального реагирования у представителей другого лингвосоциокультурного сообщества.

Решая переводческие задачи в рамках арабско-русской комбинации языков, переводчик сталкивается с целым рядом проблем лингвистического, психолингвистического, этносоциокультурного характера. При этом наиболее существенные трудности при расшифровке и перекодировании смысла исходного эмоционально-оценочного текста обычно связаны с различием в специфике национального мышления разноязычных коммуникантов. В связи с этим при переводе на русский язык арабского текста чрезвычайно важно понимать специфику кодирования эмоционально-оценочной информации, тесно связанную с особенностями речевого поведения арабофонов.

Осуществляя межкультурную коммуникацию разноязычных собеседников и стремясь сохранить при переводе нюансы и оттенки исходного иностранного эмотивного текста, переводчик, как отмечает Н.Д. Финкельберг, рассматривает иностранный язык как «реально существующую системность психолингвистического характера, которая отражает особенности коммуникативной мыслящей личности носителя этого языка» [16. С. 7, 36—37].

В настоящей работе мы коснемся проблемы репрезентации категории эмо-тивности в речи арабов на примерах рассмотрения некоторых особенностей перевода фразеологических единиц (ФЕ), которые в качестве одного из ведущих средств репрезентации эмотивности, в наибольшей степени выражающих данную категорию, составляют центральную часть функционально-семантического поля эмотивности (ФСПЭ) в арабском литературном языке (АЛЯ) и арабских разговорных языках (АРЯ).

ФЕ составляют значительный пласт вокабуляра в арабском языке, представляющем собой общее название для всех форм существования языка арабов: литературного идиома, в общих чертах единого во всем арабоязычном мире, и многочисленных региональных нелитературных идиомов, представляющих собой устные общенародные обиходно-разговорные языки, подразделяющиеся в свою очередь на местные диалекты, говоры, наречия и т.д. При этом АЛЯ и АРЯ являются типологически различными языковыми системами (синтетической и аналитической соответственно), функционально дополняющими одна другую [см. об этом: 12. С. 126—132].

Уникальность языковой ситуации, сложившейся в арабском мире и получившей название «диглоссии», создает особенные трудности лингвистического и социокультурного характера при переводе на русский язык арабских фразеологизмов. Ведь «если в русском языке различие в стилях как тональностях, регистрах речи осуществляется в рамках одной языковой системы, то в арабском эти различия более многомерны» [16. С. 152].

Фразеологизмы в арабском языке ярко отражают особенности национального менталитета арабов, стиль их повседневного поведения и общения и, как правило,

выступают в качестве эмоционально-экспрессивного средства. Фразеологическая картина мира справедливо рассматривается в качестве фрагмента языковой картины мира. Структура таких словосочетаний соответствует определенным моделям, существующим в языке, при этом замена компонентов в них довольно ограничена или совсем невозможна. В речи они передают смысл понятия, выражаемого отдельной лексемой, т.е. функционируют «как эквивалент отдельного слова» [2. С. 504].

Несвободные, идиоматические словосочетания, междометные фразеологические единицы (МФЕ), пословицы, поговорки представляют интерес с точки зрения соотнесения проявления категории эмотивности в рамках арабско-русской комбинации языков. Данные лексические средства репрезентации эмоций широко используются в различных функциональных стилях и представляют значительную сложность для перевода [см. об этом: 1. С. 106—116; 14. С. 153—157; 16. С. 104— 112, 139—147].

Обеспечивая акт общения арабоязычного и русскоязычного монолингвов, переводчик обязательно учитывает национальное своеобразие употребления ФЕ, их связь с контекстом. Из практики переводческой деятельности известны следующие основные способы перевода данных единиц:

1) использование эквивалентов ФЕ, полностью совпадающих в контактирующих языках, а также устоявшихся калькированных выражений, сохраняющих адекватную выразительность: сЪ^Ь < — «вдоль и поперек», ^ и^ V» — «нет дыма без огня», «0^1 ^ ^-¿¿11 ^ » — «пускать (пустить) пыль в глаза», «¡^1 м«^ » — «ахиллесова пята» [15. С. 57, 189, 378, 379],

^>1» — «рано или поздно» [4. С. 25], < ^ ^Ъ» — «стоять плечом к плечу» [13. С. 31], «<-^1 м^» — «любовь слепа», «о1-^ м«» — «играть с огнем», ^1» — «Да разрушит Аллах твой дом!» и др. Такие ФЕ отличаются интернациональным характером, их образная структура при переводе полностью сохраняется;

2) использование эквивалентов ФЕ, имеющих некоторые изменения в лексической структуре или грамматической форме: «К^д ^ Я!^» — «капля в море» (букв.: «капля в океане»), «¡^ — «(одна) кожа да кости» (букв.: «кожа на кости»), ^ ^^ — «купить кота в мешке» (букв.: «купить рыбу в воде»), «^Ь^ м«» — «вертеть хвостом» (букв.: «играть хвостом») [15. С. 220, 228, 244, 499], М^»— «душой и телом» (букв.: «душой и формой»), «

^ ^ ^1» — «кошки скребут на душе» (букв.: «мыши скребут у него за пазухой») [Там же. С. 185, 246—247; 4. С. 654, 578], «>^1 л*^ — «крайне маленький дом» (букв.: «маленький всем малым размером дом») [13. С. 32], ^1» — «выдавать ложь за правду» (букв.: «облачать ложь в правду») [4. С. 710] и др.;

3) использование аналога ФЕ, имеющего иную образную основу и адекватно передающего смысл и экспрессию высказывания. В данном случае адекватная замена передаваемого понятия выполняется с помощью приема компенсации [см. об этом: 14. С. 105—106]: «^«И ^Цг — «у кого что болит, тот о том и говорит» (букв.: «голодный мечтает о хлебном базаре»), «^.¿Ш —

«как дважды два» (букв.: «ясно ясностью солнца»), «¡¡^32 — душа ушла в пятки» (букв.: «сердце его улетело, унеслось»), «^цИ ч^» — «одна нога здесь, другая там» (букв.: «хвост ветра оседлал»), ^ О* — «оставаться (остаться)

с носом» (букв.: «ушел с базара без гороха»), «ЯшиИ Оа^Л SJJ£ о*» — «у семи нянек дитя без глазу» (букв.: «от избытка матросов утонул корабль») [15. С. 48, 154, 181, 309, 323, 327], «^ЛЛ^» — «после дождичка в четверг» (букв.: «когда зацветут абрикосы») [15. С. 167; 4. С. 756], «ЯЗ Як — «делать из мухи

слона» (букв.: «делать из зернышка купол»), «¿^ — «рыбак

рыбака видит издалека» (букв.: «птицы садятся по своему подобию») [4. С. 152, 414] и др.;

4) применение описательного перевода, при котором точно передается смысл, но обычно снижается или теряется образность и выразительность исходного текста, так как не передается национальный колорит, экзотика, экспрессия языка оригинала: Ц^» — «Что я могу сделать?» (букв.: «что {т.е. «какой

смысл?»} тут в моей хитрости?») [4. С. 204], «! — «У меня и в мыс-

лях такого не было!» (букв.: «Грудь моя {т.е. «совесть моя». — А.К.} чиста») [16. С. 141], «чи^ ^ — «жить тяжелой жизнью» (букв.: «жить на кресте») [13. С. 31], «с^Ъ* jЬJлJl» — «Голому в караване безопаснее всего» (букв.:

«голый в караване доволен») [см.: 7. С. 11], «Л^И сЫ» [л'аМи ф-фа:ф] (1), (2) — «говорящие на чистом арабском языке, арабы» (букв.: «люди буквы «^>» [фа:ф]»), «Як^ ¡¡А!» [уайиНи ша^и:На] — «Он щедр» (букв.: «рука его открыта», что характеризует щедрого человека) [4. С. 49, 453, 917] и др.

Для обеспечения межкультурной коммуникации в рамках такой пары контактирующих языков, как арабский и русский, точного толкования экспрессивно-семантического компонента арабских ФЕ переводчику важно понимать специфику образной системы арабского языка, отражающую и формирующую особенности менталитета арабоязычного монолингва.

Формирование арабской языковой личности, ее коммуникативной компетенции во многом опирается на изучение культурно-исторического наследия арабов, богатейших средств передачи образности и выразительности, содержащихся в священной книге мусульман — Коране, а также в трудах древних ученых. Арабские языковеды Мустафа Садик ар-Рафии, Мухаммад Рашид Рида, Мухаммад Абделла Драз, Мухаммад Тахар Бен Ашур и др., исследуя область стилистики, риторики, красноречия, большое внимание уделяют анализу текста Корана.

В основе многих фразеологизмов лежат известные словосочетания из Корана (например, «^пЛИ и.л1» — «Веди нас прямым путем» [21. С. 1], КАЯ), функционирующие в речи арабов и придающие ей патетический тон: «¿¿иЛЬ^Ь^ 6е ^ О^Ш ¿Ь ^ ^J...» [22. С. 624] — «...и вот он заявляет о том, что находящиеся у власти в государстве... отклонились от прямого пути (т.е. правильного, верного пути)» и др.

Традиции изучения фразеологии развивались многими поколениями арабских языковедов. Пословицам, поговоркам, крылатым выражениям посвятили свои труды аль-Майдани, аль-Мубаррад, Исмаил Бен Али аль-Аква, Ахмед Тимур Паша и др. Обладающие яркой образностью идиоматические обороты часто встречаются в художественной, публицистической речи: ^ — «и что будет, один

Аллах знает!»; <оЦр ^ ...^а ^^ V» — «Он никакого отношения не имеет к...» [4. С. 188, 252], т.е. «у него в... (этой проблеме и пр. — А.К.) нет ни дирхема, ни динара!», «ЛЬ VI ^ VJ сЪ^. V...» [23. С. 35] — «Нет силы и могущества, кроме как у Аллаха...».

У М. Тласа находим такие идиоматические словосочетания, как « чо^ » [22. С. 627] — «окончилась война» (букв.: «сбросила война с себя свое бремя»), «Ц^Ц-« < — «все вернулось на круги своя» (букв.: «вернулись

воды в русла свои») и др., придающие научно-историческому тексту эмоциональную окраску: «< ... (¡» [Там же. С. 371] — «Затем было подготовлено распоряжение администрации... и все вернулось на круги своя...». В разных вариантах (с использованием глагола «.1^» — «возвращаться» в разных формах, масдаров разных пород: ««•ъъ», «^1» — «возвращение» и т.д.) данный оборот активно употребляется в современной публицистике: <1 Ьч^» [25. С. 2] — «Россия и Украина... возвращение на круги своя» и пр.

При переводе эмотивно окрашенных клишированных выражений используются их эквиваленты в языке перевода. Клише характерно для традиционных ситуаций речевого общения арабов, формул речевого этикета, среди которых важное место принадлежит МФЕ, образующим особый класс фразеологических единиц. Такие междометные словосочетания в определенной степени утрачивают свою знаменательность и переводятся на русский язык «готовой формой языка перевода» [16. С. 107]: Ццч ц^ппч» [23. С. 175] — «Ничего, даст бог, будешь здоро-

ва...» [11. С. 102], Л1» — «Да разрушит Аллах твой дом!», ^и11» —

«Здравствуйте!», а также «До свидания! (произносит уходящий» (букв.: «Мир вам!»), «!(»^>11 (М^.» — «Здравствуйте!» (букв.: «И вам мир!», ответ на приветствие), «¡Ял^иЛ ¿л» — «До свидания!» (т.е. «Счастливого (благополучного) пути!», ответ на приветствие уходящего), «!Я«^и11 Л ллаЛ» — «С прибытием!» («букв.: «С благополучием, слава Аллаху!») и др.

Отмечается семантическая полифункциональность ряда речевых формул. Так, приветствие ^иЛ» может употребляться и как «здравствуйте!», и как

«до свидания!». Некоторые междометные конструкции передают общее состояние возбуждения и могут использоваться для выражения разнородных эмоциональных реакций: радости, восторга, удивления, досады, испуга и пр. Так, приветствие «!(»^ч Ь» [уа: яаЧаж] — «Вот это да!», «Ничего себе!», «Да ну!», «Вот тебе раз!» (слово «^ч» [яаЧа.-ш] означает «мир, благополучие, приветствие и пр.») употребляется в речевых ситуациях, отмеченных как положительными, так и отрицательными эмоциями, и получает перевод в зависимости от контекста, например: !Ь [24. С. 20] — «Ничего себе! Господин мой!!

С удовольствием!» (АЛЯ). В сужении, расширении, изменении семантики таких междометных словосочетаний велика роль интонации, жеста.

Некоторые словосочетания могут употребляться как МФЕ в рамках ограниченного языкового коллектива, и их перевод в значительной степени зависит от понимания контекста речевой ситуации. Так, эмоция удивления в условиях соответствующего контекста может выражаться словосочетанием «!-Кч^1 ^11 »

[9; 8. С. 14] ['Ы-ЪаНгы ¡-^'аЬуаёы ¡-тШаМаяяЩ — «О, Средиземное море! (т.е. «ничего себе!»)» в АРЯ Египта, по характеру своей эмотивной семантики сопоставимым с русским экспрессивным выражением «три тысячи чертей!».

Особую сложность для перевода представляют новые, современные фразеологизмы, появляющиеся в речи арабов в результате бурного расширения и обновления этого слоя лексики, еще не зафиксированные в словарях. Такие речевые формулы часто имеют различные окрашенные дополнительными эмоциями варианты: А л^ и!! Ь < ц^ЬаЛ г1-^ ^ — !Н^» [18; 17. С. 48]

[яаЪа:Н а1-Ъеггуа: яаЪа:Н И-НаЪаЛЬуа: Л 'аУНат^еШа еая-яаЧа.-та] — «Доброе утро! — О, утро возлюбленных, тысячу раз с благополучным тебя возвращением!», гЧ^ ^ ! Н-^ к — ^ Н^» [5] [§_аЪа:Н Ц-Ъегг уа: яг: яале1:й §_аЪа:Н И-УШ уа: §_аЪа:Н Ц-^Ща ма ¡-^еаяа1... ма 2-2аЪа:й1] — «Доброе утро, господин Саид! — О, жасминовое утро! О, утро сливочное да с медом... и йогуртом!» (АРЯ Египта). В такой ситуации переводчик оказывается перед необходимостью самостоятельно принимать переводческое решение, оценивать и передавать значение новой ФЕ, опираясь на знание основ теории фразеологии, понимание особенностей кодирования эмотивно-экспрессивной информации в арабском высказывании и контекста.

Модальные фразеологические средства употребляются в речи арабов, как правило, в виде уточняющих или вводных оборотов, выражая утверждение, выделение, а также эмоциональную оценку, эмоциональное отношение говорящего к сообщаемому, и переводятся аналогичными по значению и выразительности русскими соответствиями: «>^1 (в действительности), (клянусь жизнью), (естественно), V» (несомненно), «л£131Ь» (наверняка, несомненно), «ЯЫаЛ ^а» (на самом деле), «К'*^» (точно) и др. Модальные конструкции обычно выделяются в речи выразительной интонацией: «..V — ]л ¿£1 Си!»[26] — «Ты, естественно, знаешь, сколько тебе лет, а знаешь ли ты, каков возраст твоего разума? — Конечно, нет...», «...\1990\ ^ ЯЛ^ Ол^З иль сйЫ ^а» [27. С. 11] — «На самом деле, последний выстрел был сделан, когда объединился Бейрут в конце 1990 года... » (АЛЯ).

При переводческих сопоставлениях в рамках арабско-русской комбинации языков особый интерес вызывают приемы передачи экспрессивно-семантической составляющей арабских пословиц и поговорок. Арабские паремии являются средоточием культурного, нравственного и эмоционального опыта арабов. Будучи по употреблению общими для всех арабских стран, паремии, как указывает Е.В. Кухарева, отражают общность «происхождения, социального и исторического развития арабских народов» при том, что ввиду разных условий реализации аналогичных пословиц существует их некоторая семантическая и лексическая вариативность [9. С. 10—11].

Перевод арабских паремий на русский язык выполняется отмеченными выше способами: «^ ¡У» — «Клин клином вышибают» (букв.: «железо

рубится железом») [28. С. 8], ^а — «Белый пиастр при-

годится в черный день», лз11 ^ Ял^Л ^а» — «Тише едешь — дальше будешь» (букв.: «в неторопливости безопасность, а в поспешности гибель»)

(АЛЯ), «LiGS ^jjj L> « LUk-3l jjÜI» [at-^tayr l-mae^ya:f may^rabbi kta:f] — «Птица, не любящая летать, не наберет силы (букв.: «брезгливая птица не разовьет плечи») [6. С. 83] (АРЯ Алжира), «j^Jl ljj^ ^И» [10. С. 324] [ 'al fulu:s yfdi:ru ta ri:g f l-^bahr] — «Дорогу в море указывают деньги» (АРЯ Ливии), ^ »j-^ » [il-Wisih лeumru ma ''yundof] — «Грязный (тот, кто замарался...) вовек не отмоется» (АРЯ Сирии).

Метафоричные по природе, пословицы и поговорки, активно употребляющиеся в устной и письменной речи арабов стран Машрика и Магриба, при переводе их на русский язык требуют сохранения всех нюансов и оттенков семантической и эмотивной компоненты, учета особенностей менталитета арабской языковой личности.

Таким образом, можно заключить, что точный перевод эмотивно окрашенных арабских ФЕ — центрального компонента ФСПЭ в АЛЯ и АРЯ, связан с правильным решением целого комплекса переводческих задач лингвистического, психолингвистического, этносоциокультурного характера, что требует от переводчика высокой профессиональной компетенции.

ПРИМЕЧАНИЯ

(1) Транскрипцией сопровождаются отдельные примеры из литературного языка, а также примеры из разговорной речи арабов.

(2) В статье использованы следующие знаки транскрипции для согласных звуков: е — ['] (образуется в области голосовых связок), м — [b], ^ — [t], £ — [h], £ — [h] (как в слове «хруст»), j — [r], j — [z], ^ — [s], ^ — [s] (как в слове «ширма»), ^ — [s], ^ — [d],

— [t], — [е] (гортанный звук ['айн]), L — f], J — [g], ^ — [k] (как в слове «кисть»), J — [l], f — [m], j — [n], » — [Й] (как звук [г] в украинском языке), j — [w], S — [y] и гласных звуков, кратких: [a], [i], [u], [e], [o] и долгих: [a:], [i:], [u:], а также знак ударения [л ].

ЛИТЕРАТУРА

[1] Алимов В.В. Теория перевода: Перевод в сфере профессиональной коммуникации: учеб. пособие. — Изд. 5-е. — М.: «ЛИБРОКОМ», 2009.

[2] Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. — М.: Едиториал УРСС, 2004.

[3] Балли Ш. Французская стилистика / Пер. с фр.; под ред. Е.Г. Эткинда. — М.: Изд-во ин. литер., 1961.

[4] БарановХ.К. Арабско-русский словарь: ок. 42 000 слов. — М.: Русский язык, 1985.

[5] «Властелин тьмы». Худ. фильм (араб. яз.) [Видеозапись]. — Египет, 2002.

[6] Кудрявцев Ю.Н. Арабский народно-разговорный язык Алжира: обычаи и фольклор. — М.: Вост. литер., 2006.

[7] Кухарева Е.В. Клише как отражение национального менталитета (на примере арабских паремий): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. — М., 2005.

[8] Любовь и слезы (текст фонограммы кинофильма): арабский язык / Текст фонограммы сост. Н.Н. Вашкевич. — М.: ВИИЯ, 1971.

[9] «Любовь и слезы». Худ. фильм (араб. яз.) [Видеозапись]. — Египет, 1955.

[10] Маляров Ю.И., Мишкуров Э.Н. Учебник арабского диалектного языка Ливии. — М.: ВКИ, 1980.

[11] Махфуз Н. Осенние перепела / Пер. с араб. И. Рабиновича и В. Шагаля. — М.: Прогресс, 1965.

[21

[22

Мишкуров Э.Н. О диалектном членении арабского языка // Сб. ст. — М.: ВИ, 1979. — № 15. — С. 126—132.

Мишкуров Э.Н. Основы теоретической грамматики современного арабского литературного языка: курс лекций. Часть II. — М.: ВИ, 1979.

Нелюбин Л.Л. Введение в технику перевода (когнитивный теоретико-прагматический аспект): учеб. пособие. — М.: Флинта: Наука, 2009.

Фавзи А.М., Шкляров В.Т. Учебный русско-арабский фразеологический словарь: Ок. 900 фразеологизмов. — М.: Русский язык, 1989.

Финкельберг Н.Д. Арабский язык: курс теории перевода. — 2-е изд. — М.: АСТ: Восток — Запад, 2007.

Черные очки (фонограмма кинофильма): арабский язык / Текст сценария сост. В.В. Наум-кин, Н.Н. Вашкевич. — М., 1970.

«Черные очки». Худ. фильм (араб. яз) [Видеозапись]. — Египет, 1963. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: монография. — М.: Гнозис, 2008. Mansfield P. The Arabs. — Penguin Books. Revised edition published in Pelican Books 1978. Cox & Wyman Ltd, London.

.A 1423 ''JJ'-JI 4jj-wJl tijjwJl ■ ^.^.-'l ^cljLJ .■ Л'.Л| ^ ■ r . — Aj^jjJl Ai-Jl ^Jj AjjU. 4-^jjj ^j.j<Jl jljsJl t ^j<nl-Hl jSail ^lljjniu : - . ^qUl. ^l_A*Jl \ ^jJ<Jl 4jjj*]| SjjjJl t

.1978 (^LLBI) U — . 4259 —

] Д_с-1 t^i-l j. jl^ jL 4jj<— : j^it'll _ UjQ-- ih^' \ i ajj^ll^ jl -v 'ill 1 ' r ' t

.1967 t A^JIJJI

,J llj П1 " j ¿jli— - . fJ.j<Jl -JC JJ.J*Jl -JC \ ^t^jjjl . JjjJ/ t fjjJl

.¿.j^C.VlJ

.2010 — ^Ljl \\ ^ij*Jl Jc \ l^jjl^. Jj '¿Jjc .. LjljSjlj b"jj . цС t L-jJl jjjjj. \ jljjj^ —

.2 ^ — .(7 J-«Jl)

..V ¿j^Jlj — JA ¿<J JUJI С' URL:

http://alquz.com/vb/t224036.html

\\ 2005\3\5 *''l -"У1 jl^j ^JJJJI ,jlA> t "У/

.14—6 — .¿2005 jl^jj '1944

jj|jj.!l J^sJl jj' \ JlVl .cUJl J't цЛ—Jl URL: http://arabinform.eom/_ld/3/304_ mujammagul_amsa.pdf

THE EMOTIVE CATEGORY REFLECTION

IN ARABIC PHRASEOLOGICAL UNITS AND METHODS OF THEIR TRANSLATION

A.Yu. Krylov

Department of Oriental Philology School of Asian Studies at the Faculty of Philosophy National Research University "Higher School of Economics" Maly Tryokhsvyatitelsky Pereulok, 8/2, Moscow, Russia, 101000

The article deals with one of the most relevant problems of speech — realization of the emotive category in Arabic speech and it also deals with the character of reflection of this category in Arabic phraseological units and the basic methods of their translation into Russian.

Key words: Arabic, emotions, emotive category, expression, phraseology, phrases, proverbs, translation, mentality.