CC BY
31
ОТРАЖЕНИЕ БЛИЖНЕВОСТОЧНЫХ
ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ В ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
П.С. Жорова
Кафедра истории философии Факультет гуманитарных и социальных наук Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 10/2, Москва, Россия, 117198
Проблема генезиса древнегреческой философии и влияния на этот сложный процесс духовного наследия цивилизаций Древнего Ближнего Востока уже давно находится в сфере пристального внимания антиковедов и историков философии. «Становление философской мысли на собственно философский путь развития явилось процессом перехода от мифа к логосу, от мифологического отождествления (образа и вещи, идеального и материального, субъективного и объективного) к художественному сравнению и от художественного сравнения к научной аналогии и к отвлеченному понятию» [6. С. 39]. В соответствии с приведенной цитатой можно изучать становление древнеегипетской письменной культуры, заимствовавшей у шумеров некоторые элементы письменности, а также исследовать мировоззренческие аспекты мифологии Древнего Египта, послужившей, по мнению критиков европоцентристской историко-философской модели, важным источником формирования европейской философии (через ее трансформацию в ран-негреческую философскую мысль).
Ярким подтверждением этого можно считать высказывания Фалеса о воде как о первопричине всего сущего, ведь именно у египтян им и было заимствовано данное толкование бытия и сотворения мира. Мы поддерживаем то мнение, что «культура Ближнего Востока оказывала некоторое влияние на развитие греческой философской мысли. Об этом ярко свидетельствуют многие элементы древнегреческого языка и особенно мифологии, которые возникают именно на почве влияния ближневосточных культур» [2. С. 189].
Согласно классическим взглядам, разделяемым многими европейскими интеллектуалами еще в Средние века, значительная часть раннегреческой философской мысли сформировалась на основе мифологии египтян, хотя египтяне, в свою очередь, возможно, получили часть своих будущих предфилософских концепций из Месопотамии и Персии. Греками восхищались за то, что они сохранили и передали некоторую часть древней мудрости. Таким образом, «...в последние два десятилетия в трактовке проблемы генезиса древнегреческой культуры и философии в зарубежном антиковедении в числе других весьма явственно обозначилось чрезвычайно радикальное по своим методологическим основаниям и характеру исследования „ориенталистское" направление, некоторые представители которого, порой балансируя на грани историко-культурной и историко-философской компара-
Жорова П.С. Отражение ближневосточных теоретических источников древнегреческой философии...
тивистики с одной стороны и фактически основанного на сознательной фальсификации фактов околонаучного подхода к предмету исследования — с другой, начисто лишают процесс генезиса греческой философской мысли каких бы то ни было автохтонных оснований, полностью сводя его к рецепции древнеближ-невосточных предфилософских концепций, в том числе и древнеегипетских тео-космогоний. Именно к числу подобных исследовательских парадигм относится концепция М. Бернала» [3. С. 81].
К примеру, по мнению М. Бернала, мудрость, преданная древними греками, в некоторой степени включала в себя экспериментальные методы естественнонаучных исследований, которые позднее были развиты такими известными людьми, как Парацельс и И. Ньютон. Эти методы представляли, по его мнению, попытку восстановления потерянных знаний: египетских по своему происхождению или, иначе говоря, герметических.
Если говорить о дальнейших исследованиях в области данных текстов, то М. Бернал пишет, что «...несколько герметических текстов были представлены в латинском переводе в течение всего Средневековья. Много артефактов было также найдено в 60-х годах XV века; они были принесены в суд Козимо ди Медичи во Флоренции, где впоследствии они были переведены его ведущим ученым Мар-силио Фичино» [8. Р. 24].
Возвращение назад во времени ведет нас к поиску самих истоков нашей цивилизации, что делает, в конечном счете, возможным понимание философии и культуры через призму веков. К примеру, Дж. Кэмпбелл, американский мифолог, писатель и лектор, видит начало «осевого периода» уже на заре зарождения Шумера, первой письменной цивилизации. Этот вклад не следует недооценивать. Несмотря на то, что эти достижения могут показаться чем-то примитивным в настоящее время, их творческая непосредственность демонстрирует «реальную цивилизацию», переходящую в современную, по примеру преображения деревни в город или даже мегаполис в процессе глобализации.
Необходимо помнить, «...что шумерский язык, уже после того, как на нем перестали говорить (примерно к 2000 г.), сохранял роль литургического и вообще „ученого" языка на протяжении еще пятнадцати веков. Похожей оказалась судьба других литургических языков — санскрита, иврита, латыни, старославянского. Шумерский религиозный консерватизм продолжился в структурах аккадских» [7. С. 37].
И это неудивительно, так как сегодня не только в собственно востоковедческом, но и в антиковедческом научном сообществе большой интерес проявляется к духовной культуре Древнего Ближнего Востока, которая в значительной мере способна объяснять многие теоретические и методологические аспекты становления древнегреческой философской мысли. «Современная археология открывает на Ближнем Востоке культовые центры докерамического периода, свидетельствует о развитости символического сознания людей еще задолго до возникновения земледелия и городских структур. Вполне вероятно, что за пределами познанной письменной истории окажется для человечества и совсем новое будущее» [5. С. 52—
Вестник РУДН, серия Философия, 2016, № 2
53]. И даже несмотря на то, что В.В. Емельянов выражает сомнение, что европейская традиция впоследствии найдет свое отражение в культуре Древнего Ближнего Востока, ее влияния не следует исключать, ведь существует большое количество достоверных фактов того, что она внесла свой вклад в развитие древнегреческой философской мысли.
Таким образом, мы видим, что в этом сложном развитии все так или иначе взаимосвязано, поэтому с каждым аргументом остается все меньше и меньше сомнений в том, что взаимовлияние культур происходило на протяжении многих веков. Этот процесс включал в себя и их собственные пережитки, внося дополнения в ход культурного развития, но не меняясь, между тем, кардинально. Благодаря этому у нас есть возможность все глубже изучать механизмы языковых и культурных заимствований между Древним Ближним Востоком и древнегреческой культурой. Ведь в поисках отправной точки для более детального анализа развития этих процессов необходимо опираться как на устоявшиеся исследовательские модели, так и на неоспоримый факт нашей укорененности в исконно философской истории и традиции, которая оставила свой отпечаток на современности.
Подчеркнем, что «в рамках любой предфилософской традиции древности — как той, что послужила затем основанием для генезиса философии (архаическая Греция), так и относящейся к разряду „дофилософских" (Египет, Месопотамия), особую роль всегда играли мифологические сюжеты теокосмогонического характера; здесь нельзя не согласиться с мнением видного современного германского антиковеда В. Буркерта о том, что во всякой древней культуре „космогония всегда была высоко спекулятивной"» [3. С. 78].
Не стоит также игнорировать и проблемы историко-философского изучения мифов, так как именно они особенно ярко способны проиллюстрировать переходящие моменты между культурами, имея общую суть, но разное толкование за счет различной расстановки акцентов в проблематике той или иной традиции. Ведь «...идея традиции оказывается до такой степени забытой, что тот, кто вполне искренне стремится к ее познанию, совсем не знает, в какую сторону ему направляться, и готов принять за истину любую ложную идею, которая окажется под рукой» [4. С. 18].
С одной стороны, об этом говорить в некоторой степени правомерно, ведь подлинно научное знание основывается на прочтении и изучении тех или иных текстов прошлых эпох, но ведь каждый интерпретирует это по-разному. Независимо от того, что именно автор хотел сказать, этого никто не может познать, так как любое прочтение есть лишь интерпретация мыслей самого автора.
С другой же стороны, согласно французскому теоретику культуры, семиотику и по совместительству одному из «отцов-основателей» (наряду с М. Фуко) философии французского постмодернизма Р. Барту, «каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат» [1. С. 418], в связи с чем мы правомерно можем подойти к заключению, что любой текст, дошедший до нас из прошлого, есть результат прогресса, так как здесь присутствует последовательное
Жорова П.С. Отражение ближневосточных теоретических источников древнегреческой философии...
наслоение одной эпохи на другую, от древности до наших дней. И если мы будем рассматривать настоящее через призму прошлого, то сможем уловить корни всего сущего, что послужило развитию всей истории и философской мысли в целом. Ведь сквозь эту призму можно увидеть отражение современности. Таким образом «...формируется диалог культур, находящихся в единой системе исторических координат» [5. C. 48].
ЛИТЕРАТУРА
[1] Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989.
[2] Волкова Л.Л., Жданов В.В., Жорова П.С. Методологические аспекты исследования пред-философских традиций древности // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Философия». № 1.
[3] Жданов В.В. Древнеегипетские и раннегреческие теокосмогонии: историко-философские аспекты сравнительного анализа // Пространство и время. 2012. Выпуск № 4 (10).
[4] Генон Р. Очерки о традиции и метафизике. СПб., 2010.
[5] Емельянов В. Исторический прогресс и культурная память (о парадоксах идеи прогресса) // Вопросы философии. 2011. № 8. С. 46—57.
[6] Кессиди Ф.Х. Раннегреческая философия и ее отношение к мифу, искусству и религии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. Тбилиси, 1968.
[7] Элиаде М. История веры и религиозных идей. Т. 1: От каменного века до Элевсинских мистерий. М., 2002.
[8] Bernal M. Black Athena. The Afroasiatic Roots of Classical Civilisation. Vol. I. The Fabrication of Ancient Greece 1785—1985. New Jersey, 1987.
REFLECTIONS ON THE MIDDLE EASTERN THEORETICAL SOURCES OF ANCIENT GREEK PHILOSOPHY IN THE FOREIGN HISTORIOGRAPHY
P.S. Zhorova
Department of the History of Philosophy Faculty of Humanities and Social Sciences Peoples' Friendship University of Russia Miklukho-Maklay St., 10/2, Moscow, Russia, 117198
REFERENCES
[1] BartR. Izbrannye raboty. Semiotika. Pojetika. M., 1989.
[2] Volkova L.L., Zhdanov V. V., Zhorova P.S. Metodologicheskie aspekty issledovanija predfi-losofskih tradicij drevnosti. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Serija «Filo-sofja». № 1.
[3] Zhdanov V.V. Drevneegipetskie i rannegrecheskie teokosmogonii: istoriko-filosofskie aspekty sravnitel'nogo analiza. Prostranstvo i vremja. 2012. Vypusk № 4 (10).
Вестннк Py^H, cepua &unoco$ufi, 2016, № 2
[4] Genon R. Ocherki o tradicii i metafizike. SPb., 2010.
[5] Emel'janov V. Istoricheskij progress i kul'turnaja pamjat' (o paradoksah idei progressa). Voprosy filosofii. 2011. № 8. P. 46—57.
[6] Kessidi F.H. Rannegrecheskaja filosofija i ee otnoshenie k mifu, iskusstvu i religii. Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni doktora filosofskih nauk. Tbilisi, 1968.
[7] Eliade M. Istorija very i religioznyh idej. T. 1: Ot kamennogo veka do Elevsinskih misterij. M., 2002.
[8] Bernal M. Black Athena. The Afroasiatic Roots of Classical Civilisation. Vol. I. The Fabrication of Ancient Greece 1785—1985. New Jersey, 1987.
