CC BY
59
К С. Балицкий
Уральский государственный юридический университет (Екатеринбург)
ОТРАСЛЕВАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ДОГОВОРА О ЦЕЛЕВОМ ОБУЧЕНИИ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
Изучение отраслевой природы договора о целевом обучении актуально в связи с существующей неопределенностью в правовом регулировании этого договора, необходимостью определения срока обращения в суд с исковым заявлением о взыскании с ученика расходов на обучение, а также в связи с недавно сформулированной позицией Верховного Суда РФ по данному вопросу. Цель написания статьи заключается в исследовании договора о целевом обучении и ученического договора, выявлении сходства между ними и отличительных признаков. Используются такие методы, как формально-логический, сравнительно-правовой, системного анализа и др.
Проанализированы нормативные правовые акты, регулирующие вопросы заключения, изменения, прекращения и исполнения ученического договора, договора о целевом обучении, судебные решения о взыскании с учеников денежных средств, затраченных на их обучение (установлено, что в судебной практике эти договоры чаще всего рассматриваются как тождественные). Сформулирован вывод о невозможности отождествления данных договоров и признания одного из них видом другого. Обосновывается точка зрения, что договор о целевом обучении является конструкцией, расположенной на пересечении гражданского и административного права.
Ключевые слова: договор о целевом обучении, ученический договор, предмет трудового права, обучение, взыскание расходов на обучение, судебная практика
DOI: 10.34076/2410-2709-2020-4-89-94
Право представляет собой системное явление с множеством сложных и многообразных связей между отраслями, институтами, отдельными нормами и другими структурными элементами. При возникновении какого-либо вопроса, требующего юридической квалификации, прежде всего необходимо понять, нормы какой отрасли права подлежат применению в данном случае, только после этого может начать «работать» правовая норма или их совокупность, с учетом принципов этой отрасли права. Вполне возможна ситуация, когда будут применяться нормы разной отраслевой принадлежности.
Например, в ст. 277 Трудового кодекса РФ указано, что при привлечении руководителя организации к материальной ответственности расчет убытков, которые он причинил работодателю, осуществляется в порядке, предусмотренном гражданским законодательством. Так происходит, в частности,
в случае разглашения руководителем организации коммерческой тайны (ч. 7 ст. 11 Федерального закона от 29 июля 2004 г. № 98-ФЗ «О коммерческой тайне») или если речь идет о руководителе общества с ограниченной ответственностью (п. 2 ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью») либо унитарного предприятия (п. 2 ст. 25 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»).
Также в рамках регулирования правоотношений в сфере труда обращаются к гражданскому законодательству в случае выплаты заработной платы, которая не была получена умершим работником: ст. 141 ТК РФ говорит о том, что денежные средства выплачиваются членам семьи работника или лицам, которые находились на его иждивении, в течение недели со дня подачи ими
заявления и подтверждающих документов. Однако срок, с течение которого можно обратиться к работодателю с таким заявлением, закреплен не в ТК РФ, а в п. 2 ст. 1183 Гражданского кодекса РФ (часть третья) и составляет четыре месяца с момента смерти работника.
О том, что суд при принятии решения должен, в том числе, определить, какие правоотношения возникли между сторонами и какой закон должен быть применен по данному делу, указано в ч. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ. Кроме того, решение суда должно быть законным, а одними из оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном и кассационном порядке являются нарушение или неправильное применение норм материального права, в частности неприменение закона, подлежащего применению, и применение закона, не подлежащего применению (ст. 195, 330, 379.7 ГПК РФ).
Таким образом, прежде всего необходимо выяснить отраслевой характер возникших правоотношений и затем установить, какие именно нормы этой отрасли или отраслей права следует применить. Каждая отрасль права имеет свой предмет как совокупность общественных отношений, урегулированных ее нормами, метод, систему и принципы, которые позволяют отграничить одну отрасль права от другой. В большинстве случаев с определением отраслевой принадлежности общественных отношений сложности не возникают, однако иногда законодатель все же оставляет место для дискуссии. Одним из таких дискуссионных вопросов является отраслевая принадлежности договора о целевом обучении, причем этот вопрос имеет большое значение не только с научной, но и с практической точки зрения, так как от ответа на него зависит, например, исчисление срока обращения в суд с исковым заявлением о взыскании расходов с лица, который завершил обучение и не приступил к работе (один год, если это предмет трудового права (ст. 392 ТК РФ), или три года, если это предмет гражданского права (ст. 196 ГК РФ).
Важно, что договор о целевом обучении предусмотрен ст. 56 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» (далее -
Закон об образовании). Его суть сводится к тому, что заказчик целевого обучения и гражданин приходят к соглашению, по которому граждан принимает на себя обязательство пройти обучение по определенной программе и затем не менее определенного срока проработать в интересах заказчика, а заказчик в свою очередь обязуется обеспечить возможность прохождения данного обучения (оплатить обучение, предоставить жилое помещение на время учебы и т. д.) и впоследствии трудоустроить этого гражданина. В ТК РФ категория «договор о целевом обучении» отсутствует, однако есть похожая конструкция - «ученический договор» (глава 32, ст. 249 ТК РФ). В связи с этим возникает вопрос: является ли договор о целевом обучении ученическим договором? Если да, то договор о целевом обучении входит в предмет трудового права, если нет - значит, у него другая отраслевая принадлежность.
В ТК РФ нет дефиниции термина «ученический договор» (в отличие от термина «трудовой договор», дефиниция которого закреплена в ст. 56 ТК РФ). Исследователи предлагают свои определения. Например, по мнению А. С. Пашкова, ученический договор можно рассматривать как соглашение, по которому одна сторона (ученик) в течение обусловленного срока должна освоить новую специальность в процессе трудовой деятельности и теоретических занятий, а другая сторона (предприятие) - организовать обучение, выплачивать ученическое вознаграждение по установленным нормам и обеспечить ученика работой по указанной специальности [Пашков 1961: 65]. Отметим, что в советский период нормы об обучении работников появились не сразу, они нашли отражение только в принятом в 1922 г. Кодексе законов о труде РСФСР [Глебов 2005: 8].
Для ответа на вопрос о соотношении ученического договора и договора о целевом обучении необходимо проанализировать признаки этих договоров, выявить их отличия друг от друга и в случае, если таковые есть, понять, дает ли это основание говорить об их разной отраслевой принадлежности.
1. Ученический договор всегда двусторонний: его заключают работник (лицо, ищущее работу) и организация (ст. 198 ТК РФ). Договор о целевом обучении может быть за-
ключен как между двумя сторонами (поступающий на обучение по программе среднего профессионального или высшего образования или обучающийся, а также орган государственной власти России, субъекта РФ, муниципального образования / юридическое лицо / индивидуальный предприниматель), так и между тремя (третьей стороной может быть образовательная организация, в которой нужно будет проходить обучение, или организация, в которой обучающийся потом будет трудоустроен) (ст. 56 Закона об образовании).
2. Ученический договор имеет право заключить только работодатель - юридическое лицо (ст. 198 ТК РФ), в то время как договор о целевом обучении также могут заключать индивидуальные предприниматели (ч. 1 ст. 56 Закона об образовании).
3. Условия договора о целевом обучении классифицируются на существенные и иные (ч. 2 ст. 56 Закона об образовании, пп. 3, 17 Положения о целевом обучении по образовательным программам среднего профессионального и высшего образования: утв. постановлением Правительства РФ от 21 марта 2019 г. № 302), в то время как ТК РФ не дает общее наименование условий, которые он должен содержать, но все остальные обозначает как «иные» (ст. 199 ТК РФ). Важно, что термин «существенные» применительно к условиям трудового договора был исключен из ТК РФ Федеральным законом от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ, после чего был заменен на термин «обязательные».
4. Стипендия, которая выплачивается по ученическому договору, не может быть ниже минимального размера оплаты труда (ч. 1 ст. 204 ТК РФ), а к договору о целевом обучении такое требование не предъявляется.
5. Ученический договор сначала заключается, потом работник приступает к обучению, в случае же с договором о целевом обучении зачастую бывает так, что сначала студент по результатам вступительных экзаменов зачисляется в образовательное учреждение, и только после этого с ним заключают данный договор.
6. По ученическому договору расходы на обучение несет работодатель, а в договоре о целевом обучении, который заключает, например, федеральный государственный
орган, расходы несет федеральный бюджет. Представляется, что это основное различие между рассматриваемыми договорами.
Таким образом, думается, что договор о целевом обучении нельзя отождествлять с ученическим договором, они имеют разную отраслевую природу: ученической договор входит в предмет трудового права, а договор о целевом обучении находится на пересечении гражданского и административного права. Вместе с тем в судебной практике договор о целевом обучении чаще квалифицируется как ученический договор (см., например: определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 2 марта 2020 г. № 70-КГ19-3, апелляционные определения Саратовского областного суда от 5 июля 2018 г. по делу № 33-4521/2018 и от 9 февраля 2017 г. по делу № 33-984/2017, апелляционное определение Ульяновского областного суда от 24 октября 2017 г.
Договор о целевом обучении нельзя отождествлять с ученическим договором, они имеют разную отраслевую природу: ученической договор входит в предмет трудового права, а договор о целевом обучении находится на пересечении гражданского и административного права
по делу № 33-4522/2017, апелляционное определение Свердловского областного суда от 17 января 2017 г. по делу № 33-243/2017 (33-23037/2016), определение Верховного Суда РФ от 28 ноября 2005 г. № 81-В05-30 и др.). Встречаются, однако, судебные акты, в которых суд при вынесении решения по делу анализирует только нормы ГК РФ и Закона об образовании, не затрагивания предписания ТК РФ (апелляционное определение Московского городского суда от 6 февраля 2019 г. по делу № 33-5357/2019).
Рассмотрим определение Верховного Суда РФ от 2 марта 2020 г. Девушка с 2009 по 2015 г. училась по целевому направлению от Министерства здравоохранения Республики Адыгея в Майкопском государственном технологическом университете и после окончания обучения должна была не позднее 1 августа 2015 г. прибыть в это Ми-
нистерство для трудоустройства в медицинское учреждение Республики на срок не менее пяти лет, в противном случае - вернуть денежные средства, потраченные на само обучение и стипендию. После окончания обучения она не приступила к работе. В сентябре 2017 г. Министерство здравоохранения Республики Адыгея обратилось в суд с иском о взыскании с нее расходов, понесенных на обучение. В первой и апелляционной инстанции исковые требования были удовлетворены, однако Верховный Суд РФ не согласился с позицией нижестоящих судов, отменил судебные акты и отправил дело на новое рассмотрение. Было отмечено, что договор о целевом обучении является ученическим договором, включен в предмет трудового права, следовательно, Министерство здравоохранения пропустило срок обращения в суд, который составляет не три года по ГК РФ, а один год по ТК РФ.
Ученые высказывают следующие точки зрения. Н. А. Новикова пишет, что договор о целевом обучении наряду с ученическим договором входит в предмет трудового права, но автор не ставит между ними знак равенства [Новикова 2019: 40]. М. Н. Мале-ина только констатирует, что эти договоры имеют много сходств и различий [Малеина 2015: 77]. И. В. Занданов справедливо отмечает, что «в постсоветский период широкое распространение на практике получили договоры о направлении работодателем работников (лиц, ищущих работу) на обучение в учебные заведения и в сторонние организации», одним из видов таких договоров являются договоры о целевой контрактной подготовке специалистов с высшим и средним профессиональным образованием. «Эти договоры имеют определенное сходство с ученическим договором по субъектному составу и по содержанию: работник (лицо, ищущее работу) обучается профессии, специальности, квалификации по направлению работодателя, а по окончании обучения обязуется проработать у работодателя по трудовому договору в течение определенного срока либо возместить ему затраты на обучение» [Занданов 2011: 24-25]. Однако вывод об отраслевой природе договора о целевом обучении автор также не делает, ограничиваясь приведением ряда отличий между ним и ученическим договором. Д. И. Федотов тоже выделил сходства и отличия указанных договоров [Федотов 2008].
Интересно мнение К. Н. Гусова. Он отмечал, что правовой анализ «ученических договоров, договоров о переподготовке и договоров о повышении квалификации позволяет считать эти договоры разновидностью договоров о труде. В рамках этой родовой общности сложились, функционируют и развиваются две основные видовые группы: трудовые договоры и договоры о подготовке, переподготовке и повышении квалификации работников непоредствен-но на производстве» [Гусов 1993: 182]. Если придерживаться такой классификации, можно заключить, что договор о целевом обучении вполне подпадает под категорию «учебно-трудовой договор», которой противопоставляется категория «ученический договор».
Отдельно хотелось бы затронуть тему взыскания с ученика расходов, которые были затрачены на его обучение, в случае если он без уважительных причин не приступил к работе или прекратил трудовые отношения до окончания срока отработки. В силу ст. 249 ТК РФ по общему правилу работник обязан возместить понесенные работодателем на его обучение затраты, исчисленные пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени, если иное не предусмотрено трудовым договором или соглашением об обучении. Эта формулировка означает, что в трудовом или ученическом договоре можно по соглашению сторон установить обязанность возместить такие расходы в полном объеме, даже если из пяти лет работник отработал, например, четыре. Однако в определении Верховного Суда РФ от 28 сентября 2012 г. № 56-КГ12-7 указано, что данное условие ухудшает положение работника, следовательно, оно не подлежит применению на основании ст. 9 ТК РФ. Вместе с тем в определении Верховного Суда РФ от 28 ноября 2005 г. № 81-В05-30, которое упоминалось выше, был сделан противоположный вывод о том, что по соглашению сторон это все-таки возможно.
Зачастую исследователи соглашаются с первым подходом, т. е. с тем, что такое условие все-таки ухудшает положение работника [Силко 2013: 70; Ченшваров 2012: 21; Шадрина 2014: 26]. В то же время в письме Роструда от 13 апреля 2012 г. № 549-6-1, которое не является источником трудового права, изложен вывод, аналогичный по-
зиции Верховного Суда из определения от 28 сентября 2012 г.
Подведем итог. Судебная практика в основном исходит из того, что договор о целевом обучении является ученическим договором и включен в предмет трудового права. Между тем анализ признаков догово-
ра о целевом обучении и их сопоставление с признаками ученического договора все-таки позволяют сделать вывод о нетождественности данных юридических конструкций. Представляется, что договор о целевом обучении находится на пересечении гражданского права и административного права.
Список литературы
Глебов В. Г. Ученический договор: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск: Издат. дом Томск. гос. ун-та, 2005. 22 с.
Гусов К. Н. Договоры о труде в трудовом праве при формировании рыночной экономики: дис. ... д-ра юрид. наук. М.: Изд-во Москов. гос. юрид. акад., 1993. 277 с.
Занданов И. В. Ученический договор как форма профессиональной подготовки и переподготовки работника: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: Изд-во Ин-та законодательства и сравнит. правоведения при Правительстве Рос. Федерации, 2011. 28 с.
Малеина М. Н. Договоры о целевом приеме и целевом обучении // Lex russica. 2015. № 7. С. 71-77.
Новикова Н. В. О трудоправовых признаках договора о целевом обучении // Электронное приложение к «Российскому юридическому журналу». 2019. № 2. С. 34-40.
Пашков А. С. Правовые формы обеспечения производства кадрами в СССР. М.: Госюриз-дат, 1961. 184 с.
Силко И. Г. Материальная ответственность работника // Отдел кадров государственного (муниципального) учреждения. 2013. № 3. С. 69-78.
Федотов Д. И. Ученический договор: проблемы правового регулирования: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Москва: Изд-во Москов. гос. юрид. акад. 2008. 28 с.
Ченшваров С. А. Когда гранит науки превращается в песок // Информационный бюллетень «Экспресс-бухгалтерия». 2012. № 48. С. 19-27.
Шадрина Т. В. Ученический договор: тонкости и нюансы // Отдел кадров государственного (муниципального) учреждения. 2014. № 3. С. 23-28.
Кирилл Степанович Балицкий - кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры трудового права Уральского государственного юридического университета. 620137, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. E-mail: [email protected].
Sectoral Affiliation of a Targeted Learning Agreement: Theoretical and Judicial Issues
The study of the sectoral nature of the target learning agreement is relevant due to the current uncertainty in the legal regulation of such an agreement, the need to determine the period for applying to the court with a statement of claim for recovery of student expenses, as well as recently formulated position of the Supreme Court of the Russian Federation on this issue. The purpose of this article is to study target learning agreement and apprenticeship contracts, to identify similarities between them and their distinctive features. The author uses formal logical and comparative legal methods, system analysis and others.
The legal acts governing the conclusion, amendment, termination and execution of an apprenticeship contract, a targeted training agreement, courts decisions on the recovery of money spent on their training from students were analyzed (it was established that the position on the identity of these agreements prevails in judicial practice). A conclusion was drawn that it is impossible to equate them and recognize one of them as another. The author points out that a targeted training agreement is a structure located at the intersection of civil and administrative law.
Keywords: target training agreement, apprenticeship contract, subject of labor law, training, recovery of training costs, judicial practice
References
Chenshvarov S. A. Kogda granit nauki prevrashchaetsya v pesok [When the Granite of Science Turns Into Sand], Informatsionnyi byulleten' «Ekspress-bukhgalteriya», 2012, no. 48, pp. 19-27.
Fedotov D. I. Uchenicheskii dogovor: problemy pravovogo regulirovaniya [Student Agreement: Problems of Legal Regulation]: autoabstr. of cand. jur. sc. thesis, Moscow, Izd-vo Moskov. gos. yurid. akad., 2008, 28 p.
Glebov V. G. Uchenicheskii dogovor [Student Agreement]: autoabstr. of cand. jur. sc. thesis, Tomsk, Izdat. dom Tomsk. gos. un-ta, 2005, 22 p.
Gusov K. N. Dogovory o trude v trudovom prave pri formirovanii rynochnoi ekonomiki [Labor Contracts in Labor Law in the Formation of a Market Economy]: doct. jur. sc. thesis, Moscow, Izd-vo Moskov. gos. yurid. akad., 1993, 277 p.
Maleina M. N. Dogovory o tselevom prieme i tselevom obuchenii [Target Admission and Targeted Training Contracts], Lex russica, 2015, no. 7, pp. 71-77.
Novikova N. V. O trudopravovykh priznakakh dogovora o tselevom obuchenii [On the Labor and Legal Features of a Special Education Contract], Elektronnoe prilozhenie k «Rossiiskomu yuridicheskomu zhurnalu», 2019, no. 2, pp. 34-40.
Pashkov A. S. Pravovye formy obespecheniya proizvodstva kadrami v SSSR [Legal Forms of Ensuring Production by Personnel in the USSR], Moscow, Gosyurizdat, 1961, 184 p.
Shadrina T. V. Uchenicheskii dogovor: tonkosti i nyuansy [Student Agreement: Subtleties and Nuances], Otdel kadrov gosudarstvennogo (munitsipal'nogo) uchrezhdeniya, 2014, no. 3, pp. 23-28.
Silko I. G. Material'naya otvetstvennost' rabotnika [Liability of an Employee], Otdel kadrov gosudarstvennogo (munitsipal'nogo) uchrezhdeniya, 2013, no. 3, pp. 69-78.
Zandanov I. V. Uchenicheskii dogovor kak forma professional'noi podgotovki i perepodgotovki rabotnika [Student Agreement as a Form of Professional Training and Retraining of an Employee]: autoabstr. of cand. jur. sc. thesis, Moscow, Izd-vo In-ta zakonodatel'stva i sravnit. pravovedeniya pri Pravitel'stve Ros. Federatsii, 2011, 28 p.
Kirill Balitskiy - candidate of juridical sciences, senior lecturer of the Department of labor law, Ural State Law University. 620137, Russian Federation, Yekaterinburg, Komsomol'skaya str., 21. E-mail: [email protected].
Дата поступления в редакцию / Received: 15.06.2020
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 10.07.2020
