CC BY-NC-ND
18
In my opinion, however, the Slavic data is also unrepresentative in such a case.
4) OInd. puryate 'becomes full' ~ Balt. *pilna- 'full' (Lith. pilnas [secondary 3], Lett. pilns), Slav. *p'ln', accentual paradigm a 'full'. The Balto-Slavic stem *p'l-n- is indeed dominant, but accentual characteristics of the suffix -n- can hardly be established, and, therefore, the valency of the root remains unknown.
5) OInd. mucyate 'becomes free' ~ Balt. *mauk-ia-(trans.), *smauk-ia- (trans.), *mu-n-k-a- (intr.) '(verb
of motion)', Slav. *m'knQti, *m'cati, *mykati '(verb of motion)'. Both Baltic and Slavic morphological types do not permit to establish the original valency of the root.
6) OInd. ricyate 'is emptied' ~ Balt. *liek- ~ *liek-a- 'to leave'. The Baltic morphological type does not permit to establish the original valency of the root.
Thus, the available material is too scant for far-reaching conclusions.
В. А. Дыбо
Российский государственный гуманитарный университет (Москва)
Относительно др.-инд. -ya-глаголов
Установление Л. И. Куликовым акцентуационных дублетов в формах презенса с основой на -ya- — важный результат исследования. Но полный ли это список? Необходимо получить полные списки подобных словоформ с явно пассивным значением. Следует иметь в виду, что все исторические и сравнительно-исторические грамматики страдают из-за отсутствия полных списков засвидетельствованных в памятниках словоформ. Мне представляется, что разделение -ya-словоформ на IV класс и пассив по акцентовке словоформ — явление искусственное, обязанное позднейшей грамматической спекуляции, а само наличие двух типов ак-центовки -ya-словоформ имеет фонетическое (просодическое) объяснение. Конечно, два типа ак-центовки этих словоформ, возникнув фонетически, в дальнейшем могли быть использованы для различения пассивных и медиальных значений. Это мое представление поддерживается следующими фактами:
Уже Б. Уилер обнаружил, что лишь две трети соответствующих между собой имен в греко-арийском совпадают по своей акцентовке (Wheeler 1885). Он, правда, не придал этому существенного значения. Впервые на важность этого расхождения между языками, положенными в основу индоевропейской акцентологической реконструкции, было указано в совместном докладе Николаев & Старостин 1978. Были приведены следующие отклонения
в акцентовке древнеиндийских и греческих тематических имен1:
1. др.-инд. sankhä- m., n. 'Muschel' ~ греч. коуко; m., коукг| f. 'моллюск в раковине; раковина' I KEWA III, 290—291; Frisk I, 889—890;
2. др.-инд. syenäh m. 'Raubvogel, Adler, Falke, Habicht' ~ греч. Lktlvo; 'вид хищной птицы' I KEWA III, 385; Frisk I, 719;
3. др.-инд. ankäh m. 'Biegung, Haken' ~ греч. оуко; m. 'Widerhaken des Pfeils, Klampe', 'загнутый конец стрелы' I KEWA I, 19; Frisk II, 347;
4. др.-инд. anträm n. 'Eingeweide' ~ греч. evxepov n. 'кишка', pl. evxepa 'внутренности'; герм. *enprö pl. n. [> др.-исл. innr, iör pl. n. 'внутренности']; слав. *§trä > *§tra I KEWA I, 74, 36, 35; Frisk I, 524—525; Barber 1932: 46; ср. Иллич-Свитыч 1963: 122;
5. др.-инд. kumbhäh m. 'Topf, Krug' ~ греч. кир.|Зо; m. 'Hohlgefäß, Schale', кир.|3г| f. 'чаша' I KEWA I, 234; Frisk II, 48;
6. др.-инд. cakräh m., cakräm n. 'Wagenrad' ~ греч. кикАо; m. 'круг, колесо', pl. также кикАа;
1 См. также эти списки в переработанном С. Л. Николаевым виде в ОСА 1: 70 ссл. Здесь приводится дополнительный по сравнению с названными источниками этимологический разбор.
герм. *hehula- < *ШЫо- (др.-исл. hjol, др.-англ. hweol), дат. hjul [ju:'l] 'колесо' I KEWA I, 366; Frisk II, 44—45;
7. др.-инд. udräh m. 'ein Wassertier' ~ греч. uöpo; m. 'водяная змея', uöpa f. 'гидра'; лит. udra (1) 'выдра', слав. *vydrä (а.п. a) 'выдра': русск. выдра, укр. видра, блр. выдра, болг. выдра, схрв. вйдра; но лит. диал. udras, nom. pl. üdrat (3) 'выдра' (TiZ, II, 474), лтш. üdrs и üdris 'выдра' II KEWA I, 104; Frisk II, 957;
8. др.-инд. kandaräh m., -äm n., -i, -ä f. 'Höhle, Schlucht'~ греч. KdvöaAoi/ KoiAw^axa, ßd8pa (Hes.) 'впадины, полости; основания' I KEWA I, 152;
9. др.-инд. gandharväh m. Name eines mythischen Wesens ~ греч. Kevxaupo? m. 'кентавр' (фонетика последнего слова, видимо, изменена по аналогии с Taüpo;) I KEWA I, 321; Frisk I, 819—820;
10. др.-инд. sarabhäh m. eine Hirsch-Art ~ греч. KLQaфо; • аАшпг|£ (Hes.) 'Fuchs' II KEWA III, 305; Frisk I, 857;
11. др.-инд. kapana f. 'Raupe' ~ греч. Kd|arcr| f. 'Kohlraupe, Seidenraupe' (< *kmpena, KEWA I, 154) I KEWA I, 154; Frisk I, 774;
12. др.-инд. stupäh m. 'Schopf, Haarschopf' ~ греч. атитстсг| f. 'Werg, grober Flachs', также атипо; = атиппп (KdAoi апо атипои Gal.) I KEWA III, 516; Frisk II, 814;
13. др.-инд. darbhäh m. 'Grasbüschel, Buschgras' ~ греч. ödprcri • aapydvr|, кбфшо; (Hes.) 'Korb' (контаминация Tdpnn и *^рфг|, Güntert 1927: 347) I KEWA II, 23; Frisk I, 350;
14. др.-инд. jya, jia f. 'Gewalt, Macht' ~ греч. ßia, ßin f. 'Kraft, Gewalt' I KEWA I, 448; Frisk I, 235;
15. др.-инд. dhäkäh m. 'Behälter' ~ греч. 8|кг| f. 'Behältnis, Kasten, Grab' I KEWA II, 96; Frisk I, 670;
16. др.-инд. divyäh, diviyäh adj. 'göttlich, himmlisch' ~ греч. Ыо; adj. 'zum Himmel gehörig, göttlich' I KEWA II, 43; Frisk I, 396—397;
17. др.-инд. saptamä- adj. 'седьмой' ~ греч. ё|30оцо; adj. 'der siebente' I KEWA III, 431; Frisk I, 435;
18. др.-инд. kataräh 'welcher von zweien' ~ греч. пбтеро;, ион. кбтеро; 'welcher od. wer von beiden?'; герм. *haparaz ~ *heparaz (< *häparaz ~ *heparaz) adj. pron. (гот. hapar 'wer von beiden'; др.-англ. hwxäer, hweäer; др.-сакс. hweäar, др.-в.-нем. hwedar 'wer von beiden?'); слав. *kotorb > *kotorb I KEWA I, 148; Frisk II, 586; Orel 2003: 199; Feist 1939: 283; БЕР 2: 679—680.
Сомнительно предполагаемое авторами отношение к этой группе: др.-инд. dhümáh m. 'Rauch' ~ греч. 8ùp.oç m., 8úp.ov n. 'Thymian' (авторы не принимают сближения с греч. 8üp.ó; m. 'Geist, Mut, Zorn, Sinn') I KEWA II, 109; Frisk I, 693. Так как авторы не дали альтернативной этимологии греч. 8üp.ó;, которая бы надежно устраняла эту форму из традиционного сближения, она остается как первичная, а лат. fümus m. 'Rauch, Dampf, Qualm, Brodem' может рассматриваться как дополнительный пример действия закона Хирта в латинском.
Я не привожу в [Дыбо в печ.] атематических основ, в которых различие древнеиндийской и греческой акцентовок может объясняться генерализацией разных акцентовок подвижной акцентной парадигмы, и форм -i- и -u-склонений, значительное количество разных акцентовок этих имен, устанавливаемых в германских языках по рефлекса-ции согласно закону Вернера, вызвало предположение о наличии первично подвижного акцентного типа у этих имен, в дальнейшем «генерализировавшегося» в окситонезу или баритонезу.
В дальнейшем С. Л. Николаев, изучив акцентов-ку древнеиндийских производных имен с суффиксами I (доминантного) класса, пришел к выводу, что эти имена получали конечное ударение, если их корни относились также к I (доминантному) классу, см. ОСА 1: 53 ссл. Так как класс суффикса, по-видимому, определялся просодической характеристикой тематического гласного, включенного в данный суффикс, С. Л. Николаев рассмотрел ак-центовку установленных С. А. Старостиным древнеиндийских nomina activa и nomina passiva, у которых роль суффикса играл тематический гласный, и соответствующих им греческих девербати-вов, что позволило ему создать следующую схему акцентовок при различных сочетаниях морфем (подчеркнута позиция, где греческая акцентовка отличается от древнеиндийской):
Сочетание морфем (корень + суффикс) Древнеиндийский Древнегреческий
I I oxytona barytona
I II barytona barytona
II I barytona barytona
II II oxytona oxytona
Общее правило таково: в греческом баритониро-ванной является любая форма, где содержится морфема I кл., в древнеиндийском же баритонированными являются лишь формы, состоящие из морфем различных классов.
(Обоснование принципиально другой акцентологической концепции см. в Lubotsky 1988 и Лу-боцкий 1991. Обсуждение теории А. Лубоцкого, впрочем, выходит за рамки настоящей заметки.)
Греческий в этом отношении близок к балто-славянскому, в котором формы-энклиномены могут состоять лишь из морфем II класса, а присутствие в форме доминантной морфемы определяет ее ортотонический статус (ОСА 1: 69). С. Л. Николаев относит время возникновения этой акцентологической особенности древнеиндийского, по-видимому, еще к периоду индоевропейских диалектов, считая, что эту же особенность разделяет с древнеиндийским прагерманский, чему однако противоречат: 1) герм. *hehula- < *к?еЫо- (при греч. кикАо? m., pl. kukAol и кикАа, но др.-инд. cakrä- m., n. 'колесо'), 2) герм. *enprö pl. n. (при греч. evxepo-v 'кишка', pl. 'внутренности', но др.-инд. änträ- n. 'en-trail', 'внутренности, кишки' RV, anträ- n.), 3) герм. *häparaz ~ *heparaz (при греч. потеро?, ион. котеро? 'welcher od. wer von beiden?', но др.-инд. kataräh 'welcher von zweien').
Дардский язык шина (Shina, Sinä) довольно последовательно сохраняет древнеиндийскую акцен-товку имен и глаголов. Эта особенность характерна, по-видимому, еще для нескольких дардских и кафирских языков, но они плохо или недостаточно подробно описаны. Только шина (диалект гильгит) имеет грамматику и более или менее приличный словарь с отмеченным местом ударения (Bailey 1924). В 1972 году я опубликовал краткую статью «О рефлексах индоевропейского ударения в индоиранских языках» (Дыбо 1972). Знакомясь с новыми публикациями по дардским и другим индоиранским языкам, я обнаружил ряд работ, подтверждающих тональный характер ударения долготных слогов в шина, что заметил еще Бейли, и поддерживающих мою гипотезу о причинах возникновения тональных различий в дардских языках, предложенную в той же статье, в результате исследования системы тональных оппозиций в языке дамели. К сожалению, в этих же публикациях обнаружилось полное незнание моей работы и явное игнорирование результатов и проблем сравнительно-исторической и исторической акцентологии (что характерно для синхронистов, воспитанных на якобы Соссюровском «Курсе общей лингвистики»2). Поэтому я счел необходимым
2 Мое отношение к этой работе определяется тем, что я не могу представить себе, что Ф. де Соссюр мог дойти до такой степени отчаяния, чтобы в теоретическом курсе отказаться от результатов своих сравнительно-исторических исследований, свидетельствующих о достаточно строгих про-
опубликовать в более полном виде материалы и результаты моих исследований по акцентной системе языка шина в работе «Древнеиндийский акцент в дардском языке шина как проблема индоевропейской акцентологии» (ниже [Дыбо в печ.]). В этимологизируемом ныне словарном составе языка шина (диалект гильгит) по словарю [Bailey 1924] обнаруживается около 90 баритонированных существительных, соответствующих баритониро-ванным именам древнеиндийского, и около 50 ок-ситонированных существительных, соответствующих окситонированным именам древнеиндийского. По материалам [Bailey 1924] в шина различные акцентные типы у первичных прилагательных не обнаруживаются. Это, по-видимому, объясняется тем, что прилагательные в шина согласуются с существительными в роде и числе, но не в падеже, что, возможно, облегчило генерализацию нако-ренного ударения в этих формах. Возможно, однако, что тонкие отличия акцентовки исторически окситонированных форм от баритонированных были просто не замечены аудиторами. Среди ба-ритонированных существительных шина обнаружено 7 имен, которым в ведийском соответствуют имена с сваритой в конце слова, это преобразование согласуется с подобным же в системе Шата-патхабрахманы.
Ряд баритонированных имен шина характерен тем, что в ведийском им соответствуют окситони-рованные имена, но в греческом, балто-славянском и в германском им соответствует баритонеза. Показания шина могут свидетельствовать о том, что древнеиндийская окситонеза этих имен является лишь чертой ведийского, но не индоиранского и даже не индоарийского3.
1. Sh. (jij.) ázi 'entrail' ~ др.-инд. antra- n. 'entrail', 'внутренности, кишки' RV, antra- n. Susr. (ср. др.-инд. ántarah 'der innere, nähere') I но ср. греч. evxepo-v 'кишка', pl. 'внутренности'; герм. *énpro pl. n. [> др.-исл. innr, iör pl. n. 'внутренности']; слав. *§trä > *§tra [схрв. jetra 'печень', диал. чак. (Нови) jétra pl. n. 'внутренности'; чеш. jatra] I Turner I, 53 (1182); KEWA I, 36, 35; Pok. 313;
2. Sh. Gil. carkü, gen.sg. carkai, pl. carke, gen. carko m. 'колесо для прядения, колесо, круг для
цессах преобразования языковых систем. Я думаю, что эта лакуна является результатом реконструкции Курса издателями (при всем моем уважении и восхищении Ш. Балли и А. Сеше).
3 Нижеследующий список приведен также в [Дыбо в печ.]; здесь он снабжен дополнительными комментариями.
точки сабли' [cârk-ù-ë-âi-o, m., spinning wheel, wheel, machine for sharpening sword] ~ др.-инд. cakrä- m., n. 'колесо' II но ср. греч. kûkàoç m., pl. kûkàol и кикЛа 'круг, окружность; колесо (pl. только кикЛа); обруч, обод, кольцо; диск', герм. *héhula- < *kaéMo- (др.-исл. hjöl, др.-англ. hwëol), дат. hjul [ju:'l] 'колесо', при подвижности в лит. kaklas 'шея' (4 а.п. с др.-лит., см. Иллич-Свитыч 1963: 50; впрочем, вряд ли можно считать опечаткой форму kaklû в Библии 1755 г., два раза повторенную в тексте, которая указывает на 2 а.п.) I Bailey 1924: 135a; Turner I, 246 (4538); KEWA I, 336;
3. Sh. Gil. üzü, pl. ûzë m. 'выдра' [ùz-ù-ë, m., otter] ~ др.-инд. udräh m. 'водяное животное (краб или речная выдра)' (ср. также др.-инд. udän, loc. udäni, gen. udnäh 'Wasser' ~ греч. uôwq, loc.sg. ûôaxL, gen.sg. uôaxoç 'Wasser') I но ср. греч. uôqoç m. 'водяная змея' или 'уж', ûôçâ f. 'гидра', лит. udra (1) 'выдра', слав. *vydrâ (а.п. a) 'выдра': русск. выдра, укр. видра, блр. выгдра, болг. выгдра, схрв. вйдра; но лит. диал. udras, nom. pl. ûdraï (3) 'выдра' (TiZ, II, 474), лтш. ûdrs и ûdris 'выдра' I Bailey 1924: 168; Turner I, 96 (2056); KEWA I, 104, Frisk II, 957—959;
4. Sh. Gil. äzu, gen.sg. äzei, pl. äze, gen. äzo adj.; n., m. 'туча, облако, дождь; мокрый, дождливый, влажный' [az-ù-ë-ëi-o, adj. n.m., cloud, rain, wet, damp], [Radl. II, 59: äze 'rains']; pales. azu ~ др.-инд. abhrä- n. (редко m.) 'cloud, rainy weather' RV I но ср. греч. ô^pçoç m. 'Regen, Regenguß, Gewitterregen; Regenwasser; das Naß' < *ombhro-s (ср. лат. imber, -bris m. 'Regen, Regenguß, Platzregen) I Bailey 1924: 130b; Turner I, 25 (549); KEWA I, 43; Frisk II, 384— 385; WH I, 680—681;
5. Sh. Gil. kät, gen. katäi m. 'лес, дерево, древесина' [kät- gen. -äi, m., wood] ~ др.-инд. kästhäm (при варианте kastham KEWA) 'полено' I но ср. греч. Kâorov • £Mov (< *kalstom, из-за греч. k^ov, Kr^ov < *каЛо^, по Пизани) I Bailey 1924: 146b; Turner I, 159 (3120); KEWA I, 205;
6. Sh. Gil. pïtû, pl. pitë m. 'спина, задняя часть' [pït-ù-ë, m., back] ~ др.-инд. prsthäm n. 'спина, хребет, верхняя часть, верх' I но ср. лит. pirstas 'палец, палец ухвата' (2 а.п., представлена повсеместно по диалектам, первоначально n., см. Иллич-Свитыч 1963: 52), слав. *pwstb (а.п. d или b, см. Иллич-Свитыч 1963: 128) I Bailey 1924: 158; Turner I, 474 (8371); KEWA II, 338; Fraenkel I, 598;
7. Sh. Gil. giri, pl. girye f. 'скала' [gir-i-уё, f., rock (i is i long)] ~ др.-инд. girih m. 'скала, гора' I но ср. афг. yar m. 'гора' (barytonum, оксито-нированная форма отразилась бы как *yra), слав. *gora (а.п. b): др.-русск., чеш. диал. hüra, польск. gora, лит. giria (2) 'лес', диал. glre (2) I Bailey 1924: 141a; Turner I, 223 (4161); KEWA I, 335; Fraenkel I, 153;
8. Sh. Gil. jip, gen.sg. jibai, pl. jibe, gen. jibo f. 'язык' [ji-p ^ё-bäi-bo, f., tongue (not used for "language")] ~ др.-инд. jihva f. 'язык' (ср. также др.-инд. juhuh f. 'Zunge') I но ср. афг. zaba f. 'язык' (< *ziba < *izba < *hizbä < *hizvä, но может быть и заимствованием из новоиндийских, как предполагал Гейгер) I Bailey 1924: 145; Turner I, 288 (5228); KEWA I, 436—437, 442;
9. Sh. Gil. boi, pl. boye f. 'рукав' [bö'-i ^ё, f., sleeve] ~ др.-инд. bähu- m. (f. lex.) 'arm' RV, bähä- f. Un. I но греч. п^хи; m. 'предплечье, рука'; однако ср. афг. wäza f. 'сажень (мера длины, равная 2,134 м.), шаг (коня)', что поддерживает сомнения в тонологическом объяснении, высказанные выше I Bailey 1924: 133b; Turner I, 521 (9229); KEWA II, 429;
10. Sh. Gil. yör, gen. yörai, pl. yore, gen. yoro f. 'мельница (водяная)', [yor (nasal vowel) yö'r -e -äi-o f., large watermill], [Buddr. 1996: yör f. 'Wassermühle']; ср. также Dm. zan 'мельница', нисходящий тон свидетельствует о первоначальной баритонезе ~ но ср. др.-инд. yanträ- n. [Vyam-] 'controlling device' RV, 'any implement or contrivance' MBh., yantraka- n. 'handmill' Hcat.; см. ОСА 1: 59—60 (№3 и ведийские подтверждения доминантного характера корня); доминантность корня подтверждается и славянскими данными (Дыбо 2000: 264, 514) I Bailey 1924: 169a; Turner I, 602 (10412); KEWA III, 7; EWA II, 398;
11. Sh. Gil. bezi f. 'ясная погода' [bezi, f., fine weather], [Sh. (Lor.) biji f. 'clear sky', jij. bizi] ~ др.-инд. vidhrä- n. 'clear sky, sunshine' AV.; vidhrya- 'relating to the clear sky' VS., при idhriya- TS 4, 5, 7, 2; *vidhrisya-; *vaidhriya-. Рассматривается как vi + idh-rä- и сближается с греч. ai^rp, -еро; f., m. '(reine) Luft, (klarer) Himmel' и подобными, производными с глагольным корнем в греч. a'föw 'anzünden' : др.-инд. inddhe 'entzündet, entflammt', edhah m. 'Brennholz' = греч. ai^; m. 'Brand'. Пови-димому, из приведенных основ шина лишь Sh. jij. bizi может быть непосредственно связано с др.-инд. vidhrä-, Sh. Gil. bezi происхо-
дит скорей из *vaidhriya- и формально должно быть отнесено к первой группе аномальных баритонез II Bailey 1924: 133a; Turner I, 697 (12051); KEWA III, 237 и I, 88, 95, 128, 557; EWA I, 205; II, 568—569; Frisk I, 37—38;
12. Sh. Gil. cürkü, gen.sg. cärkai n., m. 'дрожжи' [cürkü, adj., sour, acid (1st й rather narrow): as n., c., or ätäI c. masc., yeast : cürkäi, leavened], [Turner: cürkü m. 'yeast'] ~ др.-инд. cukrä-'sour, sharp to the taste'; m. 'a sour fruit drink (esp. of tamarind), vinegar' Susr.; 'name of various sharp-tasting plants, e.g. sorrel'< *quq-ro- (KEWA предположительно связывает с др.-инд. kucäti 'zieht sich zusammen, krümmt sich') I Bailey 1924: 136b; Turner I, 264 (4850); KEWA I, 393, 219—220;
13. Sh. Gil. bagbiaru, pl. bagbiare m. 'леопард' [bäg-biär-u-e, m., leopard] ~ др.-инд. vyaghrä- m. 'tiger' AV.; пракр. vaggha- m. 'tiger'. Традиционный анализ: (vi-)aghrä- = греч. шхро? 'blaßgelb'. Если, как считал Wackernagel (Unt. 234f.), греч. гомер. <хро? m. 'Blässe', 'бледность' (Г 35) является заменой первичного *<Хо? n., то мы имеем здесь образование с доминантным суффиксом *-ro- I Bailey 1924: 130b; Turner I, 706 (12193); KEWA III, 274; EWA II, 593; Frisk II, 1153—1154;
14. Sh. Gil. nöru, pl. nore m. 'ноготь' [nor -u -e, m., nail (finger or toe)], [Buddr. 1996: nooro m. "Fingernagel". Pl. noorye th. "sich die Nägel schneiden"] ~ но ср. др.-инд. nakharä- 'shaped like a claw' SB, m., n. 'claw' Pancat., 'nail-scratch' Cat. Др.-инд. nakharä— производное от доминантной (по второму слогу) основы nakhä- m., n. 'nail (of finger or toe), claw' RV. с доминантным суффиксом *-ra- I Bailey 1924: 155a; Turner I, 397 (6920); KEWA II, 124; EWA II, 4; Frisk II, 398—399; WH II, 818—819; Fraenkel I, 478 —479; Pok. 780;
15. Sh. Gil. sür, pl. suri m. 'свинья' [sür- -i, m., pig] ~ др.-инд. sükaräh m. 'boar', 'боров', RV. sükari-f. 'sow' Yäjn. Образовано от основы *sü-kä- с доминантным суффиксом *-ra-. Наличие в индоевропейском этой основы подтверждается герм. *su^ö < *süxa- f. 'sow' (др.-англ. sugu f. 'Sau'; др.-сакс. suga; ср.-н.-нем. soge 'Sau', нидерл. zeug) I Bailey 1924: 164; Turner I, 780 (13544); KEWA III, 490; EWA II, 738 — 739; Orel 2003: 385; Holthausen 1934: 329; Franck & van Wijk: 818; Pok.: 1038.
16. Sh. Gil. chiri, pl. chtrye f. 'вымя' [chir-i-yä, f., udder] ~ но ср. др.-инд. ksirin- 'yielding milk'; пракр. khiri-, f. °ini-. Рассматривается как об-
разованное посредством суффикса *-in- от основы ksirä- n. 'молоко'. Эта основа индоиранская. Иранские соответствия: нов.-перс. sir 'Milch', пехл. sir 'молоко', курд., бел. sir 'молоко'; осет. xxsyr / xxsir 'молоко', мундж. xsiro, в. xsira m. 'молоко; молоко, сок (растения)', идга xsira m. 'milk' (Mrst. II, 270); авест. apa-xsira- название страны — «безмолочная». По-видимому, эту основу трудно отделить от авест. xsvid- m. 'Milch' (-v-, возможно, под влиянием другого авестийского названия молока xsvipta-), в этом случае индоиранская основа *ksi-ra- оказывается, вероятно, отглагольным производным с доминантным суффиксом *-ra-. В. И. Абаев предлагает для производящего глагола корень *xsay- 'сиять', связывая его с авест. xsaye'ti 'herrscht, besitzt' = др.-инд. ksäyati 'herrscht, besitzt'; значение 'сиять' проявляется в производных: авест. xsaeta- Adj., f. xsöi&ni- 'licht, strahlend, glänzend, herrlich' I Bailey 1924: 136a; Turner I, 192 (3704); KEWA I, 290, 287; EWA I, 433, 438; Абаев IV 241 —242, 233—234, 235;
17. Sh. Gil. yap, gen.sg. yabai f. 'арык (канал для ирригации)' [yäp, gen. yäbäi, f., watercourse for irrigation] ~ др.-инд. yavya- f. 'stream' Naigh. (in yavyavati- 'Name eines Flusses' RV. 6,27,6, PB 25, 7,2). KEWA (III) рассматривает как производное с глагольным корнем *yu-'sich bewegen' и суффиксом -ya-, доминантный характер которого показывают балто-славянские данные. Корень, вероятно, также был доминантным (презенс по 2.кл.) I Bailey 1924: 168b; Turner I, 604 (10442); KEWA III, 11, 19; EWA II, 405; Pok. 507, 508, 511;
18. Sh. Gil. büc, büch, gen.sg. bäcai, pl. bäci, gen. bäco m. 'платан восточный (чинара)' [büc-(h) -i-äi-o, m., chenar tree], [Turner: Sh. Gil. büch, büc m. 'plane-tree'] ~ др.-инд. vrksä- m. 'tree' RV.; пали mala-vaccha- m. 'an ornamental shrub or tree'. Связывается с основой välsa- m. 'Schößling, Trieb, Zweig' RV. Баритонеза последнего указывает скорей всего на доминантность корня. Конечное ударение в ведийском vrksä- в этом случае может свидетельствовать о доминантности суффикса -saI Bailey 1924: 133b; Turner I, 698 (12067); KEWA III, 242; EWA II, 572, 526—527;
19. Sh. Gil. pac, gen.sg. pacai m. 'пол месяца, две недели' [päc-, gen. -äi, m., half a month], [Turn.: 'fortnight'] ~ но ср. др.-инд. paksä- m. 'wing, feather, fin, shoulder, side' RV, 'side of a building' AV., 'party, troop' MBh.; päksas- n.
'side' RV, 'side of door' VS., paksaka- m. 'side' Sis., 'fan' Gal. По-видимому, < *pag-sa- и связано с балтославянской группой: слав. paxb : лтш. paksis 'Hausecke', слав. pag- (чеш. paze, в.-луж. podpaza), слав. *poxy f. (русск. пахва, pl. пахви, пахвьг; укр. pl. тхви; схрв. пови pl.; чеш. pochva, pochvy pl.; польск. pochwa). Чередование гласных в славянском объясняется законом Винтера. Корень явно доминантный, о суффиксе см. в предшествующем примере I Bailey 1924: 155b; Turner I, 429 (7627); KEWA II, 184; EWA II, 62;
20. Sh. Gil. jazi, gen.sg. jazai f. 'стригущий лишай' [jaz-i, gen. -äi, f., ringworm] (с диссимиляцией < *dradr- < dadru-) ~ др.-инд. dadrü- m. 'cutaneous eruption' Susr., °ru- Pan. vartt., dardü-, dardrü Un. com.; пали daddu- n. 'a skin disease'; пракр. daddu- m. 'ringworm' (рассматривается как редупликация от корня и.-е. *der(a)-; KEWA связывает с др.-инд. drnati 'birst, macht bersten, sprengt, zerreißt') I Bailey 1924: 144b; Turner I, 351 (6142); KEWA II, 14, 59; EWA I, 701 — 703;
21. Sh. Gil. nir, gen.sg. nirai f. 'сон' [nir (i very short), gen. niräi, f., sleep] ~ но ср. др.-инд. nidra- f. 'sleep' RV. Восходит к глаголу др.-инд. drati 'schläft'. Может рассматриваться как сложение корня с доминантной приставкой, корень также доминантный I Bailey 1924: 155a; Turner I, 411 (7200); KEWA II, 76; EWA I, 757— 758;
22. Sh. Gil. donü, pl. done m. 'ручка, рукоять' [don-й-ё, m., handle (of polo stick, golf club, axe, carpenter's tools] ~ др.-инд. dandä- m. 'stick, club' RV, 'handle' AB, 'control' ManuSmr., 'punishment' PB., 'stalk, stem' MBh.; пали danda- 'stem of tree, stick, handle, punishment'; пракр. damda-, da° m. 'stick, &c.'; предполагалось, < *dandrä- при сравнении с греч. öеvöQоv n. 'Baum', сейчас это сравнение отвергается, так как первичным для греческого считается öеvöQeоv, однако греч. öеvöQоv может отражать греко-арийскую инновацию, что возвращает нас к традиционному сближению. Принятие недоказанного мунд-ского или дравидийского источника выводит основу из сравнения I Bailey 1924: 138b; Turner I, 350 (6128); KEWA II, 11 — 12; EWA I, 691—692; Frisk I, 365—366;
23. Sh. Gil. dut, gen.sg. dütai m. 'молоко' [dut- gen. -äi, m., milk] ~ но ср. др.-инд. dugdhä- n. 'milk' AV. [Vduh-]; пали, пракр. duddha- n.; формально part. praet. pass. от глагола dogdhi
'melkt, melkt heraus, ziet heraus' (глагольный корень доминантного класса) I Bailey 1924: 139a; Turner I, 365 (6391); KEWA II, 66; EWA I, 747— 748;
24. Sh. Gil. donu, pl. done m. 'бык' [dön-u-e, m., bull], [Buddruss 1996: doonei gen.sg. 'des Ochsen'] ~ др.-инд. däntä- 'tamed' TB, m. 'tamed ox' Rajat.; формально part. praet. pass. от глагола damyati 'ist zahm; bändigt, bezwingt'; греч. öd^vn^L 'bändige, bewältige' (глагольный корень доминантного класса) I Bailey 1924: 138b; Turner I, 359 (6273); KEWA II, 33 — 34, 35; EWA I, 698;
25. Sh. Gil. nate m. pl. 'танец' [nätё doiki, dance (nätё is m. pl.)] ~ но ср. др.-инд. nrttä- n. 'dancing' AV. [Vnrt-]; формально part. praet. pass. от глагола nftyati 'tanzt' (глагольный корень доминантного класса) I Bailey 1924: 154b; Turner I, 427 (7580); KEWA II, 177—178; EWA II, 21—22;
26. Sh. Gil. gon m. 'запах, аромат' [gon, m., smell] ~ др.-инд. gandhäh m. 'запах, аромат, духи'. Индоиранская основа, словообразовательно связана с др.-инд. dhümägandhi- 'nach Rauch riechend' RV, sugändhi- 'wohlriechend' и с иранскими: мл.-авест. gainti- f. 'übler Geruch', duz-gainti 'übelriechend, stinkend', парф. gnd'g 'stinkend', ср.-перс. и нов.-перс. gand 'Gestank'. Др.-инд. -dh- может быть получен из глагольного презентного детерминанта I Bailey 1924: 141; Turner I, 214—215 (4014); KEWA I, 322; EWA I, 461 —462;
27. Sh. Gil. philili, gen.sg. phililyei, pl. phililye, gen. phililyo f. 'муравей' [philil-i -ye ^i -yo, f., ant] ~ но ср. др.-инд. pipilä- m. 'ant' RV, °laka- m 'large black ant' ChUp., pipilikä- f. 'small red ant' AV., pilaka- m. 'ant' lex.; *piphila-, *pippila-, *pipphila-, *pippida-, *pilila-. Индоевропейской этимологии нет I Bailey 1924: 157b; Turner I, 463 (8201); KEWA II, 284—285; EWA II, 132—133;
28. Sh. Gil. ban, pl. bani m. 'линия на месте соединения сустава, частей ствола бамбука, сахарного тростника' [bän- -i, m., joint in body, in finger or toe (but not phalanx itself), in bamboo, sugarcane, etc.] ~ но ср. др.-инд. bandhä-m. 'bond' RV, 'damming' MarkP., 'custody' Mn., 'deposit, pledge' Rajat. Девербатив от глагола badhnati 'bindet', хс. baitti 'wird gebunden, bindet sich' (< *badyati, Konow 1941: 55), который, по-видимому, относится к I (доминантному) классу. Конечная акцентовка основы в ведийском объясняется доминант-
ным характером суффикса (тематического гласного) девербатива II Bailey 1924: 131a; Turner I, 515 (9136); KEWA II, 407, 406; EWA II, 208; Pok. 127;
29. Sh. Gil. mün, pl. mune f. 'чечевица' [mün -ё, f., lentils] ~ др.-инд. mudga- m. 'the bean Phaseo-lus mungo' VS.; пали, пракр. mugga- m. 'Pha-seolus mungo'; La. mung. Возможно др.-инд. mudga- < *muzga-, как это предлагается для др.-инд. mudgarah m. 'Hammer' сравнением с чеш. mozditi 'zerschlagen' (соответственно: русск. можжить или мозжить 'бить или толочь до раздробления, плющить, разнимать боемъ или раскатомъ' (Даль); схрв. можди-ти, -дим 'давить, мять (виногрод). В этом случае допустимо сближение с слав. *mozgb а.п. d [ОСА 1: 230—233] II Bailey 1924: 153b; Turner I, 588 (10198); KEWA II, 653; EWA II, 361;
30. Sh. Gil. bäkü, gen.sg. bakei, pl. bake, gen. bako m. 'ветвь' [bak-û-ë-ëi-o, m., branch] ~ др.-инд. valkä- m. 'bark of a tree', 'лыко' TS.; пракр. vakka- n. 'skin, bark'. Связывают со слав. *volkno n. (а.п. b) II Bailey 1924: 131a; Turner I, 666 (11417); KEWA III, 164; EWA II, 525—526;
31. Sh. Gil. bïs m. 'яд, отрава; аконит' [bis, m., poison], [Turn.: Sh. bis m. 'poison, aconite'] ~ др.-инд. visa- n. 'poison' RV, 'ein Aconitum' ; пали, пракр. visa- n. (пракр. также m.); авест. vis- n. 'Gift, Giftsaft', visa- n. 'Gift' (Bartholomae 1961: 1472); греч. loç m. 'яд; сок'; лат. virus, -i n. 'zähe Flüssigkeit, Schleim, Saft; bes. Gift; Schärfe, Bitterkeit'; слав. vbxb 'ядовитая трава' (русск. вёх, укр. зап.-укр. весь; польск. диал. [swinia] wesz, чеш. диал. [svinskä] ves; чередование согласных отражает третью палатализацию заднеязычных). В сближении наблюдается контаминация нескольких основ. Выделяются др.-инд. visa- n. 'aconite, poison'; авест. vis- n. 'Gift, Giftsaft'; слав. vbxb 'ядовитая трава'. К этому ряду, по-видимому, относится и Sh. Gil. bïs m. 'яд, отрава; аконит', первичность его баритонезы подтверждается баритонезой славянского соответствия. Конечное ударение в др.-инд. visa- может объясняться или доминантностью суффикса (тематического гласного), или влиянием других участников контаминации I Bailey 1924: 133a; Turner I, 692—693 (11968); KEWA III, 227—228; EWA II, 563—564; WH II, 800; Минлос & Терентьев 2002: 517—539;
32. Sh. Gil. zük, pl. zuke m. 'почка (анат.)' [zük- -ё, m., kidney] ~ др.-инд. vrkka- m. du. 'kidneys'
AV., vfkya- TS., vrkka- f. 'heart' lex.; *vrakka-, bukka- n. 'heart'; пали vakka- n. 'kidney'; пракр. wük, uwük II Bailey 1924: 169b; Turner I, 698 (12064); KEWA III, 241 —242; EWA II, 571—572.
Таким образом, в ведийском мы наблюдаем, по-видимому, второй этап процесса передвижения акцента на ровных тональных платформах. В моем докладе на XIII съезде славистов [Дыбо 2003] я предложил для объяснения перевода тематических имен индоевропейской подвижной акцентной парадигмы в греко-арийскую окситонирован-ную передвижение акцента на один слог вперед, это передвижение произошло и в греческом, и в древнеиндийском, оно естественно произошло на низкотональных платформах; ведийский, по-видимому, продолжил тенденцию сдвига акцента на конец ровной платформы, перенеся этот процесс на высокотональные платформы. В атемати-ческих основах, по-видимому, именно эти передвижения привели к видимости (иллюзии) четырех греко-арийских акцентных типов, которые восстанавливаются рядом исследователей как индоевропейские акростатическая, протеродинамическая, гистеродинамическая и амфидинамическая акцентные парадигмы.
Существенно, что тот реликт индоевропейской акцентной системы, которые наблюдаются в иранских языках — обследованная мною акцентная система языка пушту — также указывает на систему, более близкую к реконструируемой для балто-славянского и германского, что еще больше убеждает во вторичном характере ситуации в ведийском (см. Дыбо 1974).
Все сказанное выше основано на предложенной мною тонологической гипотезе происхождения индоевропейской акцентной системы. В сущности для балто-славянского эта гипотеза может уже считаться доказанной: подвижность акцента в акцентной парадигме, выбор акцентных типов производных, система метатонии. Протогерманская акцентная система в проясняемых частях хорошо согласуется с балто-славянской и получает доказанные данные для объяснения ряда особенностей германского консонантизма. Ведийская и древнегреческая акцентные системы относятся в значительной мере к системам категориального акцента. Но, во-первых, наблюдения над парадигматическими акцентными системами показывают, что они в ходе исторического развития проявляют тенденцию преобразования в категориальные акцентные системы; во-вторых, эти две системы сохраняют следы старого парадигматического со-
стояния в виде двух акцентных типов непроизводных имен, генетически тождественных (по распределению) двум типам акцентных парадигм балто-славянского. В греческом имена баритонированно-го акцентного типа соответствуют балто-славян-ским именам баритонной акцентной парадигмы (в славянском а.п. a и а.п. b), а имена окситонирован-ного акцентного типа (в основном тематические) соответствуют балто-славянским именам подвижной акцентной парадигмы (в греческом подвижность акцента устранена еще на греко-арийском уровне посредством сдвижки акцента в формах-энклиноменах на тематический гласный; вместе с акцентом на стянувшихся с тематическим гласным доминантных окончаниях передвинутый акцент образовал акцентную колонку окситонной колонной акцентной парадигмы). В ведийском баритонная акцентная парадигма расщепилась: имена с доминантным корнем и с обычным рецессивным тематическим гласным сохранились как барито-нированный акцентный тип (с неподвижным на-коренным ударением), имена с доминантным корнем и с доминантным тематическим гласным передвинули акцент на тематический гласный, образовав группу окситонированных имен, которые совпали с именами бывшей индоевропейской подвижной акцентной парадигмы, в греко-арийском преобразованной в окситонированную колонную. Что же представляет собой этот доминантный тематический гласный? Впервые мы встретились с ним при анализе суффикса *-ak- (см. [Дыбо 1981: 259; подробнее Дыбо 2009: 58—59], при этом, конечно, были рассмотрены все -k-суффиксы и установлено, что «метатония» (как собственно метатония, так и просто преобразование рецессивного адъективного суффикса вместе с его соединительным гласным в доминантный субстантивный) не связана с консонантной частью суффика и лишь относительно связана с соединительным гласным: при долготном гласном акут преобразуется в циркумфлекс, при краткостном появляется лишь доминантность. То, что эту «метатонию» можно связать лишь с тематическим гласным показывает феномен герм. *fröäaz < *fröpäs adj. 'klug, weise' ~ лит. prötas (2) subst. 'ум, разум, рассудок'. Обе основы — девербативы. Но одна (германская) — адъективный девербатив, другая (балтийская) — субстантивный девербатив.
На следующем этапе С. Л. Николаев установил подобный же механизм в отглагольном словообразовании. Основы с суфф. -to- можно оценивать двояко: и как отглагольные образования, и как образования от страдательных причастий (отглагольных прилагательных); но образования с суфф.
*-dlo-/-tlo- — это уже чисто отглагольные субстан-тивы. Таким образом доминантный тематический гласный обычно применялся в образовании субстантивных девербативов, являясь суффиксом этих девербативов или входя в состав суффиксов, служивших для образования отглагольных субстанти-вов. В приводимом выше материале из шина мы имеем некоторый набор таких суффиксов: -tra-(= *-dlo-/-tlo-), -ra- (= *-ro-/-lo-), -ya- (= *-io-), -sa-. Доминантность трех (*-dlo-/-tlo-, *-ro-/-lo-, *-io-) подтверждается балто-славянским. Относительно *-dlo-/-tlo-, см. Николаев 1989: 47—56; Дыбо 2009: 27—30 (о поведении этого суффикса в ведийском см. анализ Николаева в ОСА 1: 59—63); относительно именного суффикса *-io-, ср. слав. *kljucjb, gen.sg. *kljucja > *kljucja а.п. b (ср. лит. kliauti 'гнуть'; лтш. klaUt 'наклонять, прижимать'; греч. кЛг|Т;, дор. кЛаи; 'ключ'; лат. clavus 'гвоздь', clavis 'ключ'); слав. lucjb, gen.sg. *lucja > *lucja а.п. b (ср. др.-инд. rokah 'свет'; герм. *lau^az < *lauxas m. 'flame', 'пламя'4); слав. тЩь, gen.sg. m§cja > m§cja. (ср. лит. minkyti 'мять, месить'; лтш. mikt 'размягчаться').
Естественно, подобную ситуацию можно ожидать и в глагольной системе древнеиндийского. Суффикс -ya- (< *-io-/-ie-) по данным балто-славян-ского доминантный5. Это, по-видимому означает, что в ведийском при доминантном корне основа фонетически закономерно должна была иметь ударение на суффиксе -ya-, при рецессивном корне ударение должно было остаться на корне, см. выше схему С. Л. Николаева. Причина, почему ударение при рецессивном корне остается на корне, а не сдвигается на доминантный суффикс, подробно изложена мною в [Дыбо 2003: 150 — 153].
Шина, по-видимому, хорошо соответствует предлагаемой схеме. Так как в прадардском передвижения акцента на ровных высоких платформах не происходило, все презенсы с суффиксом -ya-показывают накоренное ударение. Это же относится и к презенсу пассива. Вот пояснение Т. Г. Бейли
4 Ср. реликтовое различие в германском nomina activa: Чащах < "lauxas m. 'flame' (др.-исл. leygr 'flame, fire'; др.-англ. lij 'flame, lightning', др.-фриз. loga 'flame, fire'; др.-в.-нем. loug id.) и nomina passiva: "lauxaz < "lauxas m. 'open space, meadow' (др.-исл. lo 'clearing (in the woods), meadow'; др.-англ. leak 'meadow, open space'; ср.-н.-нем. lo 'bush', др.-в.-нем. lok 'grove, bush'; ср. лит. диал. "laukas (2) 'луг' [Иллич-Свитыч 1963: 34— 35])
5 См. ОСА: 64, основы на шумные. В рецессивных основах на сонант (ОСА: 62 — 63) -¡'-элемент либо является частью корня (лити, пити), либо вторично появляется по аналогии (жевати, клевати, сновати), см. подробно Дыбо 2000: 227— 303, 377—396.
об образовании форм пассива и его спряжении: «The passive is formed by adding -izh to the root of the active and conjugating like a verb of the 2nd conj.» (Bailey 1924: 29). Последнее замечание означает, что ударение остается на корне, но при краткости слога корня (так же как и при двусложности основы имени) ударение передвигается на следующий слог основы (т. е. на -izh-). Формант пассива -izh, по-видимому, восходит к -ya-.
Глаголы с основами на -ya-и их отражение в шина
a) В ведийском ударение на корне (традиционный IV класс):
1. Sh. Gil. bilizMi 'тает' [bili-izhoiki-i' zl^i-a' dü II melt (intr.)] (Radl. II, 61: bilaaj-am 'I will melt') ~ др.-инд. viliyate и viliyate AV. 'löst sich auf' (так KEWA III, 102 sub v. linati, что неправильно, так как это и.-е. V*lei-. В EWA II, 474— 475 sub VLAY 'sich schmiegen, anhaften', что также неверно, так как указанный Майрхо-фером корень — это и.-е. V*leiH-. Для ударения ср. также бесприставочный глагол: др.-инд. riyate (относительно значения — вот подборка примеров с ним из Ригведы с переводом Т. Я. Елизаренковой: I, 85з änu riyate ghrtäm «жир струится (вслед за ними на (их) пути)»; I, 302 nimnäm nä riyate «стекает, как (река), в низину»; X 538: äsmanvati riyate «течет каменистая (река)»; X 409: riyante ...sindhavo «текут реки, (словно в низину,)»); с приставкой vi- этот -ya-глагол естественно получает значение 'растекается'. Turner I, 688 приводит др.-инд. форму *viriyate 'is melted' (11862), она, по-видимому, не зафиксирована в ведийской литературе, но пракр. viräi intr. 'melts'; M.(arathi) virne intr. 'to melt'; Sinhalese) virenavä, viriyannavä 'to become liquid, melt' и др. Т. Гото (Gotö 1987: 279) пытается установить преобразование презентной основы -laya- в -liya-, но этот процесс по его материалам, по-видимому, относительно поздний и к AV. он отношения не имеет. Авторы LIV2, выделяя особый Vli-, связывают его с греч. Aid^^rn и Aiva^ai • трепорт (Hes.) и с герм. *linnanan — интересные гипотезы с недостаточной аргументацией; последняя не нова (новое только то, что R. Lühr заменила nn- < *-nu- на -nn- < *-nH-, что, впрочем, не может считаться абсолютной истиной — это лишь модная игра с ларингалами). Всего этого недостаточно, чтобы отбросить традиционное этимологическое решение Вальде.
По мнению в Kulikov 2001, 2011 (с предш. лит.), синхронно следует различать два древнеиндийских корня вида LI: 1 'растворяться, плавиться' (в ведийских текстах отмечен только с приставками vi- и pra-: vi-liyate, prä-liyate), 2 'прилегать, примыкать, прилепляться'. К первому корню с префиксом vi- относятся и диалектные формы с r вместо l: пракр. viräi intr. 'melts'; M.(arathi) virne intr. 'to melt'; Si.(nhalese) virenavä, viriyannavä 'to become liquid, melt' и др., см. Turner I, 688 (11862, sub *viriyate 'is melted'). Как этимологически соотносятся эти корни с ведийским коренем RI (riyate) 'течь' (по мнению Л. И. Куликова, основанному прежде всего на попытке сомнительной внешней этимологии Майрхофера, повторяемой под вопросом в LIV2: 305, значение восходит через 'стремительно течь' к 'мчаться'), для автора не вполне ясно, но семантическая связь с приставочным глаголом 'таять' вполне реальна: все встречаемости в RV относятся к жидкости — воде, жиру; ср. также развитие слав. тек-(укр тжати 'бежать' и под.); неразличение же в пра-индоиранском рефлексов ПИЕ *l и *r пока ни в одной реконструкции не отменено I Bailey 1924: 133a; Turner I, 690 (11906); KEWA III, 102; EWA II, 474 —475; Dybo 2002: 371—372, ср. LIV2: 406; Gotö 1987: 279; Kulikov 2001; 2011;
2. Sh. Gil. dazhei 'горит (дрова и т. п.)' [dazhoiki däzhё dadü, II, v. intr., burn (wood, etc.)] ~ др.-инд. dähyate RVKh.2 'to be burnt'. См. ниже во второй части списка о др.-инд. дублете dahyäte I Bailey 1924: 138a; Turner I, 362 (6325 Sh. отсутствует); Kulikov 2001; 2011;
3. Sh. Gil. dizhei 'падает' [dizhoiki dizham ditüs (i in ditüs is i long), II, fall] ~ др.-инд. diyati 'летит' I Bailey 1924: 138b; Turner I, 364 (6364); Werba 1997: 295;
4. Sh. Gil. nashei 'потерян' [nashoiki nasham natüs, II, be lost] ~ др.-инд. näsyati 'исчезает, теряется, гибнет' I Bailey 1924: 154b; Turner I, 403 (7027);
5. Sh. Gil. päruzhei 'слышит, слушает' [pärüzhoiki -й' zham -й' düs, II, hear, understand] (Radl. II, 61: paruj-am 'I will hear') ~ др.-инд. *pari-budhyate, для ударения ср. бесприставочный глагол: др.-инд. büdhyate 'воспринимает, понимает' I Bailey 1924: 156a; Turner I, 443 (7848);
6. Sh. Gil. pashei 'видит, смотрит' [pashoiki pa' sham pashi' gas, II 1 ac., see] ~ др.-инд. päsyati
'sees' RV. [Vpas-] II Bailey 1924: 156b; Turner I, 452 (8012);
7. Sh. Gil. somei 'он утомлён' [som-oTki -om -T'lüs, be tired], [Bailey 1924: 46: so'mam, к инфинитиву somoiki, get tired, к этому же инфинитиву приписаны и каузативные формы пре-зенса] ~ др.-инд. sramyati 'устал, утомлён' II Bailey 1924: 163a; Turner I, 736 (12693);
8. Sh. Gil. shushei 'сохнет' [shushoTki shüshei shükü, II, bekome dry], ~ др.-инд. susyati 'сохнет' II Bailey 1924: 162a; Turner I, 728 (12559).
b) В ведийском ударение на суффиксе (традиционный пассив):
1. Sh. Gil. avazhei 'необходимо, желательно' [avä-zhoTki-zhei-dii or -zhilu, be proper or necessary or advisable, necessary, ought: II]; avazhoiki 'to be proper or necessary or advisable' ~ др.-инд. abadhyate, но возможно, apadyate < *abadhyate; для ударения ср. бесприставочный глагол: др.-инд. badhyäte 'он связан'; II Bailey 1924: 130a; Turner I, 55 (1221);
2. Sh. Gil. bazhei 'замерзает'; [bäzhoiki -bä zhei bä'dü, II, freeze (used with gämük, ice: g. bädü, it became ice] bazhoiki '(of water) to freeze' ~ др.-инд. badhyäte 'is bound', 'он связан' (ср. пали bajjhati 'он связан, поражён', пракр. bajjhai); II Bailey 1924: 132b; Turner I, 515 (9134);
3. Sh. Gil. bürizhei 'клонится, опускается к горизонту (о луне, звёздах), погружается в воду'; [bür-izhoTki-izhäi-i'lüs (T long), -i'düs, II, sink, set (of sun, moon, stars) also sink in water, etc.; büröiki 'to make sink' [büroiki, I, cause to sink (in water, etc.)] ~ др.-инд. *budyate (causat. *bodayati, санскр. lex. bolayati); пракр. buddai 'sinks', budda- 'sunk' I Bailey 1924: 134a; Turner I, 524 (9272);
4. Sh. Gil. chijei 'он порван, разорван', 'быть отделённым' [chTjoTki chT'-jam-dü, II, be separated: see chüzhoTki]; chijoiki 'to be separated' ~ др.-инд. chidyate 'is cut, is split', пали chijjati, пракр. chijjai I Bailey 1924: 135b; Turner I, 276 — 277 (5042);
5. Sh. Gil. dazhei 'горит'; [dazhoTki däzhäi dadü, II, v. intr. burn (wood, etc.)] ~ др.-инд. dahyäte 'горит, сжигаем' (dahyäte TS1, MS-KS1, SB4). См. ниже во второй части списка о др.-инд. дублете dähyäte I Bailey 1924: 138a; Turner I, 357 (6248); Куликов 2001; 2011;
6. Sh. Gil. miriei 'умирает' (автоматический сдвиг в шина в двусложных основах с начального краткого на следующий слог, см. выше);
[miroiki miri'am muus, to die] (Radl. II, 61: miri-am 'I will die') ~ др.-инд. mriyate 'умирает'6, пали miyyati, miyati, пракр. mijjai; I Bailey 1924: 152b; Turner I, 599 (10383);
7. Sh. Gil. misizhei (автоматический сдвиг в шина в двусложных основах с начального краткого на следующий слог, см. выше) — пассив от mis-oiki. [misizhoiki, misi'zham misiTus or misi'd"us, II, be mixed or associated (int. of next word)] Глагол misoiki < др.-инд. misrayati 'mixes' KatySS., образованного от adj. misra-'mixed' RV. (ударение ясно: корень доминантный, суффикс -ra- также доминантный, как показано в именном разделе), к этому глаголу был подстроен пассив *misryate, который дал в пра-шина *misizhei, со сдвигом ударения на второй слог основы получилось mistzhei I Bailey 1924: 153a; Turner I, 583 (10137);
8. Sh. Gil. r^i 'is cooked', past part. гМй [raz-hoiki, razhëi, radu, II, be cooked (in pot)] < Sk. *radhyate 'is softened' (act. radhyatu 'let him subdue' AV.), raddhah 'subdued' RV. [Cf. randhi imper. 'subdue', radham inj. 'may I submit', radhra- 'weak' RV, randhayati 'cooks' ManGS. — VRANDH] I Bailey 1924: 159a; Turner Nep. 532a; Turner I, 614 (10611).
Сходство IV класса глаголов с ведийским пассивом давно обратило на себя внимание: формы страдательного залога отличаются от среднего залога в IV классе только своим насуффиксальным ударением. Исходя из нулевой ступени корневого слога, характерной для глаголов IV класса, обычно считают, что IV класс первоначально имел ударение на суффиксе. Но это лишь предрассудок, связанный с верой в то, что место ударения непосредственно определяется ступенью абляута. В действительности в определенной мере связь между ступенью абляута и местом ударения обнаруживается лишь в системе глагола, что, с моей точки зрения, свидетельствует о ее вторичности, а ударение IV класса можно рассматривать в какой-то степени как архаизм.
6 Л. И. Куликов полагает, что эта форма получает насуф-
фиксальное ударение (так же как формы dhriyâte и driyâte)
вследствие фонетического правила *fia > *riâ (см. Kulikov 1997). Это правило нужно ему, чтобы объяснить безвариант-
ное насуффиксальное ударение в явно семантически непас-
сивных формах. Замечу, что при принятии предположения
об этимологическом, ранее фонологически обусловленном месте ударения, высказанного в начале настоящей заметки, такое правило оказывается ненужным.
Таким образом, система языка шина как бы отражает ситуацию в индоарийском до ведийского сдвига ударения на высокотональных платформах. Но в ведийском могло быть положение, при кото-
ром в порядке СуСуСу отсутствовала определенность в месте акцента, в отличие от порядка СуСу#, что могло отразиться в наличии акцентуационных дублетов.
Leonid Kulikov
Leiden University / Institute of Linguistics (Moscow)
Reply to replies
Replies of V. Dybo and A. Kassian offer a number of interesting historical observations, placing the issue of the history of the main accentual type of -ya-present in a new perspective. I will not enter here into a general discussion of the comparability of evidence provided by Balto-Slavic accent and Vedic verbal accentuation, which represents quite an intricate issue on its own, but goes far beyond the scope of the current discussion. Rather, I will confine myself to a few more specific remarks on the data and their interpretation provided by the discussants.
As rightly noticed by A.K., the explanation of several subgroupings within the system of the -ya-pres-ents in Vedic (largely) based on Kurylowicz's analogical scenarios is not free from complications and several back and forth developments in the accentual history of the -ya-formations. Putting the accentual patterns in direct connections with the tonal schemes of the morphemic sequences in accordance with their accentual types (dominant/recessive) may, at first glance, spare some of such 'redundant' changes of my scenario (as outlined by A.K.).
Yet, this alternative explanation is not free from heavy problems either, while the lack of comparative evidence, quite unfortunately, makes this analysis less falsifiable than the (more traditional) explanation.
Let us take a closer look at the rule that forms the core of Dybo's tonal theory of the genesis of the Vedic accentuation as applied to the accent patterns of the -ya-presents (see p. 207): (i) the -ya-presents derived from the roots of the dominant tonal type should bear the accent on the suffix, whilst (ii) the -ya-presents derived from the roots of the recessive type should have the accent on the root. How could then this purely phonological distribution be dephonologized, so that, ultimately, the place of accentuation becomes conditioned
by the semantic types of -ya-presents? Developing the basic idea of V.D. and A.K., one might assume the following historical scenario: (I) a certain (semantically influential?) group of the -ya-presents of the former type (dominant roots = accent on the suffix) were mostly used as passives and therefore have formed the core group of the -ya-passives, whereas (II) a certain (se-mantically influential?) group of the -ya-presents of the latter type (recessive roots = accent on the root) mostly occurred in non-passive usages and therefore have given rise to the Old Indian 'class IV' presents, i.e. to the non-passive -ya-presents with the root accentuation. Subsequently, the first group attracted those -ya-passives which, by virtue of the tonal type of the root morpheme (recessive) had accent on the root (with the concomitant accent shift from the root to the suffix, in analogy with the core members of the class: *V'-ya- > V-ya-), while in another class we expect the opposite development: non-passive -ya-presents with the root accentuation attracted other non-passive -ya-presents that had accent on the suffix, with the concomitant accent shift from the suffix to the root, in analogy with the core members of the class: *V-ya- > V'-ya-).
Unfortunately, as noticed by A.K. (p. 199), the Balto-Slavic material furnishes as few as two reliable cognates of the Vedic -ya-presents that can be used for the reconstruction of the original tonal pattern of the Vedic stems. One of them, Slav. *topiti 'warm, make warm' (the exact cognate of the Vedic causative ta-payati id.) must testify to the dominant type of the root, which, in accordance with Dybo's rule, should result in Vedic suffix accentuation tapyate 'heats; suffers'. This accentuation is attested from the Athar-vaveda onwards, alongside with the root accentuation tapyate, which is met with, in particular, in the Yajur-vedic mantras; see p. 190 above. Another direct com-
