CC BY
144
Радионов Георгий Геннадьевич
мещанский межрайонный прокурор г. Москвы (e-mail: georgij.radionov@yandex.ru)
Относительная распространенность
"Ч V V
деянии как критерии криминализации фальсификации доказательств
В статье рассматривается проблема криминализации фальсификации доказательств с точки зрения соответствия принципу относительной распространенности деяний; на основании исследования специальной литературы, анализа официальных статистических показателей и результатов собственного эмпирического исследования обосновывается необходимость установления уголовной ответственности за фальсификацию доказательств с учетом высокого распространения подобных действий и их положительной динамики.
Ключевые слова: криминализация, латентность, принципы криминализации, распространенность деяний, фальсификация доказательств.
G.G. Radionov, Meschansky Interdistrict Prosecutor of Moscow; e-mail: georgij.radionov@yandex.ru
Relative prevalence of acts as a criterion of criminalization of evidence falsification
The article considers issue of falsification of evidence in terms of compliance with the principle of the relative prevalence of acts, based on the research literature, analysis of official statistics and the results of its own empirical research substantiates the need to establish criminal liability for falsification of evidence, taking into account the high prevalence of such actions and their positive dynamics.
Key words: criminalization, latency, principles of criminalization, prevalence of actions, evidence falcification.
Важность изучения социальной обусловленности уголовно-правовых запретов подчеркивается сегодня многими специалистами [1, с. 112; 2, с. 193; 3, с. 10], что, наряду с оценкой эффективности уголовно-правовых норм, относится к числу актуальных задач современной уголовно-правовой науки. Это среди прочего означает, что отнесение определенных деяний к числу преступных должно согласовываться с принципами криминализации. В теории они понимаются как отправные позиции, учет которых необходим при всяком изменении действующего уголовного законодательства [4, с. 71]. Один из отечественных разработчиков теории криминализации Г.А. Злобин указывал: «На основе анализа устойчивых и типичных связей уголовного закона разрабатываются принципы криминализации - научно обоснованные и сознательно применяемые общие правила и критерии оценки допустимости и целесообразности уголовно-правовой новеллы, устанавливающей или изменяющей ответственность за конкретный вид общественно опасных деяний. Принципы криминализации представляют собой отражение в общественном сознании общих структурно-функциональных свойств
и отношений различных оснований криминализации как социальных фактов и тенденций развития общественных отношений. По сути дела принципы криминализации - это система правил и критериев установления уголовной ответственности» [4, с. 76].
В качестве одного из главных критериев (принципов) отнесения деяний к числу преступных все без исключения специалисты называют достаточную степень их распространенности. Сущность этого критерия криминализации состоит в том, что уголовное право регулирует форму реакции общества и государства на такие общественные поступки индивидов, которые, по крайней мере, являются реально возможными, т.е. представляют собой проявления некоторых общих тенденций и закономерностей, иначе говоря - явления не случайные [5, с. 218]. При этом такие поступки должны находиться в определенных границах. С одной стороны, они не должны быть единичными случаями, поскольку тогда теряется регулятивное значение уголовного права, а с другой - крайне распространенными. Любая попытка криминализировать слишком распространенные формы поведения, как отмечал Г.А. Злобин, является дисфункциональной,
87
т.к. результат вышел бы за пределы фактических возможностей уголовной юстиции, и тем самым была бы возведена в норму безнаказанность деяний, объявленных преступными [5, с. 218].
Как свидетельствует история, случаи фальсификации доказательств всегда имели место. Фальсифицировались доказательства вне зависимости от политической обстановки, модели судопроизводства, отсутствия специальной уголовно-правовой нормы и других обстоятельств. Специалисты указывают, что в истории отечественного права ответственность за фальсификацию доказательств не предусматривалась в отдельной уголовно-правовой норме, а сама фальсификация оценивалась в структуре иных посягательств (лжесвидетельство, заведомо ложный донос, подлог доказательств, подделка или предъявление суду лжедоказательств и пр.) [6, с. 11; 7, с. 11; 8, с. 13]. В советский период, указывает В.Н. Кудрявцев, фальсификация доказательств была особо распространена в годы сталинских репрессий. Она,как отмечает автор, привела к гибели многих людей [9, с. 892].
Сказанное позволяет признать типичность и относительную распространенность деяний, направленных на видоизменение и создание ложных доказательств. Обобщение теоретических позиций, представленных в специальных исследованиях, в свою очередь, позволяет говорить об исторически устойчивом поведении, выражающемся в фактах криминальной фальсификации доказательств. Вместе с тем, исторически обусловленное отсутствие самостоятельной уголовно-правовой нормы в российском законодательстве, а также имевшиеся во все времена противоречия в законодательных оценках объективной стороны фальсификации доказательств и, как следствие, отсутствие конкретных источников, описывающих истинные масштабы фальсификаций доказательной базы, не позволяют определиться с количественными показателями исследуемого преступления.
Можно предположить, что повышенная вероятность совершения фальсификации доказательств в современных условиях является одним из «побочных» эффектов реализации принципа состязательности современного судопроизводства. Как известно, фальсифицированное доказательство при процессуальной независимости суда достаточно сложно поддается идентификации. Оно по внешнему виду и всем требуемым атрибутам, как отмечает Е.А. Севрюкова, ничем не отличается от доказательств, которые могли быть получены с соблюдением требований процессуального законодательства [10, с. 5]. В подобных условиях риски вынесения несправедливого судебного
решения, основанного на подложных доказательствах, весьма высоки. И здесь нельзя не отметить, что по большей части причиной фальсификаций доказательств являются личные, корыстные мотивы лица, которые проявляются при сравнительно низких криминотропных рисках (рисках выявления, привлечения к ответственности, осуждения).
Включение в 1996 г. в уголовное законодательство отдельной нормы об ответственности за фальсификацию доказательств позволяет примерно оценить степень распространенности подобных деяний в современных условиях. Данные официальной статистики свидетельствуют, что число совершаемых преступлений, предусмотренных ст. 303 УК РФ, сравнительно невелико. Так, если в 1997 г. были зарегистрированы лишь 46 фактов фальсификации доказательств, то в 2012 г. показатель регистрации подобных преступлений составил 496 случаев. Анализ статистических данных показывает, что на протяжении 15 лет число преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 303 УК РФ, увеличилось более чем в 10 раз. Однако при этом доля таких преступлений в общей структуре регистрируемой преступности весьма незначительна (в 2012 г. этот показатель был равен примерно 0,03).
Сложно утверждать, что данные официальной статистики отражают действительное состояние преступности в исследуемой сфере. Крупный специалист по проблемам уголовной ответственности за преступления против правосудия Ю.И. Кулешов подчеркивает, что более половины всех преступлений, совершенных в сфере правосудия, приходится на деяния, сутью которых являются заведомая ложь и фальсификация [11, с. 23]. Специалисты, исследующие преступления против правосудия, единогласно отмечают, что показатели официальной регистрации случаев фальсификации доказательств разительно отличаются от фактических данных. «Как свидетельствует практика, - указывает в своей обстоятельной работе Л.А. Спектор, - рассматриваемые преступления относятся к группе высокой латентности» [12, с. 6]. Более точные цифры приводят авторы крупного исследования проблем латентности из НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. По их данным, коэффициент латентности преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 303 УК РФ, составляет 33,1 [13, с. 549].
Проблема фальсификации доказательств в рамках гражданского и арбитражного судопроизводства, по признанию многих специалистов, в последнее время по праву стала считаться одной
88
из наиболее актуальных [14, с. 4; 15, с. 14]. Опрос практикующих юристов (всего были опрошены 52 респондента) показал явную недостаточность существующих правовых средств противодействия фальсификации доказательств. Так, 94% из числа опрошенных указали на то, что в ходе своей работы в качестве представителей сторон в судах при разрешении гражданских и арбитражных споров они регулярно сталкиваются с проблемой фальсифицированных доказательств. При этом чаще всего данная проблема не приводит к дальнейшему уголовному разбирательству по признакам преступления, совершенного по ч. 1 ст. 303 УК РФ. Лишь изредка суды указывают, что имеются основания не доверять тому или иному доказательству. В большинстве случаев результатом обращения в правоохранительные органы в качестве представителей потерпевшего, как указывают эксперты, является постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
А.Н. Антошин отмечает, что в практике работы арбитражных судов при рассмотрении конкретных дел все чаще встречаются случаи злоупотребления правом со стороны участников арбитражного судопроизводства, которые представляют фальсифицированные доказательства, подложные судебные акты и исполнительные листы. «В частности, - пишет он, - Арбитражный суд Москвы за последние годы выявил десятки случаев изготовления и попыток использования подложных документов, в том числе поддельных судебных актов о принятии обеспечительных мер, признании банкротом акционерного общества, взыскании крупных денежных сумм. Однако ни один факт не был расследован в рамках уголовного дела, которое бы закончилось составлением обвинительного заключения с последующей передачей дела в суд. Аналогичная тенденция выявлена и при изучении практики рассмотрения заявлений о фальсификации доказательств» [16, с. 53].
Результаты опроса прокурорских работников, осуществляющих надзор за законностью осуществления процессуальной деятельности органами предварительного расследования, также демонстрируют наличие серьезных проблем с обеспечением законного порядка собирания,
приобщения и использования доказательств в уголовном процессе. Свыше 84% из 80 опрошенных респондентов указали на наличие подобных проблем, в том числе сославшись на серьезную латентную составляющую.
О степени распространенности случаев фальсификации доказательств по уголовным делам, не находящих подтверждения в официальных статистических отчетах, косвенно могут свидетельствовать данные, полученные в результате специальных исследований среди осужденных. Так, в результате одного из таких исследований, проводившихся в колониях Центрального федерального округа, было установлено, что в отношении 69% осужденных в ходе предварительного следствия имело место принуждение к даче показаний, а каждый пятый осужденный указал, что доказательства в отношении их были сфальсифицированы, причем 7% из числа таких лиц принуждались к даче заведомо ложных показаний, 10% указали, что имела место подделка документов сотрудниками правоохранительных органов, 3% осужденных были свидетелями изъятия сотрудниками органов внутренних дел документов из материалов уголовного дела [17, с. 238].
Причин повышенного уровня латентности фальсификации доказательств достаточно много, они разнообразны по своей природе и нуждаются в специальном исследовании. Однако, учитывая ограниченность объема настоящей публикации, не станем углубляться в их изучение и классификацию. При этом заметим, что причины высокой латентности в своей совокупности не только свидетельствуют о проблемах регистрационного свойства, но и подчеркивают социальную потребность в установлении уголовной ответственности за действия по фальсификации доказательств в силу их относительной распространенности.
На основании изложенного можно заключить, что криминализации фальсификации доказательств способствовала высокая степень распространенности подобного рода деяний, что вкупе с повышенной общественной опасностью стало достаточным основанием для признания их преступными.
1. Антонов А.Д. Принципы криминализации общественно опасных деяний в уголовно-правовой науке //«Черные дыры» в российском законодательстве. 2002. № 2.
2. Баландина Н.В. О соотношении криминализации общественно опасных деяний и криминализации общественных отношений // Вестн. Саратовской гос. академии права. 2011. № 5.
1. Antonov A.D. Principles of criminalization of socially dangerous acts in criminal jurisprudence // «Black holes» in the russian legislation. 2002. № 2.
2. Balandina N.V. About the relation between the criminalization of socially dangerous acts and criminalization of public relations // Bull. of the Saratov State Law Academy. 2011. № 5.
89
3. Николаев А.М. Криминализация общественно опасных деяний, граничащих со сферой административных правонарушений (основания и направления совершенствования): ав-тореф. дис.... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2004.
4. Злобин Г.А. Основания и принципы уголовно-правового запрета // Советское государство и право. 1980. № 1.
5. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В.Н. Кудрявцев, А.М. Яковлев. М., 1982.
6. Благодарь И.С. Фальсификация доказательств: ответственность и вопросы квалификации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
7. Веденеева Т.А. Уголовно-правовая характеристика фальсификации доказательств: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2011.
8. Кондратьев А.А. Уголовная ответственность за фальсификацию доказательств по уголовному делу лицами, осуществляющими предварительное расследование: автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2009.
9. Курс российского уголовного права. Особенная часть / под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М, 2002.
10. Боголюбова Т.А., Бабаева Э.У., Севрюко-ва Е.А. Расследование фальсификации доказательств дознавателем, следователем. М., 2004.
11. Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: проблемы теории, законотворчества и правоприменения: автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Владивосток, 2007.
12. Спектор Л.А. Судебная власть как объект уголовно-правовой охраны: автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 2011.
13. Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности / под ред. С.М. Иншакова. М., 2011.
14. Коробейников Н.А. Уголовная ответственность за установленный порядок доказывания в гражданском и арбитражном процессах: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008.
15. Перязева Н. Фальсификация доказательств в арбитражном суде // Законность. 2005. № 8.
16. Антошин А.Н. Рассмотрение заявлений о фальсификации доказательств в арбитражном процессе // Законность. 2011. № 5.
17. Виноградова А.Д. Фальсификация доказательств по уголовному делу: криминологический анализ // Уголовное право и современность: сб. ст. Вып. 4/отв. ред. А.Э. Жалинский. М., 2012.
3. Nikolaev A.M. Criminalization of socially dangerous acts bordering the area ofadministrative offenses (base and areas for improvement): auth. abstr.... Master of Law. N. Novgorod, 2004.
4. Zlobin G.A. Foundation and principles of criminal law prohibition // Soviet state and law. 1980. № 1.
5. Foundation for criminal legal prohibition. Criminalization and decriminalization / resp. ed. V.N. Kudryavtsev, A.M. Yakovlev. M., 1982.
6. Blagodar I.S. Falsification of evidence: responsibility and qualification questions: auth. abastr. ... Master of Law. M., 2008.
7. Vedeneyeva T.A. Criminally-legal characteristic of falsification of evidence: auth. abstr. ... Master of Law. M, 2011.
8. Kondratyev A.A. Criminal liability for falsification of evidence in criminal proceedings by persons carrying out a preliminary investigation: auth. abstr. ... Master of Law. M., 2009.
9. Course of russian criminal law. Special part / ed. by V.N. Kudryavtsev, A.V. Naumov. M., 2002.
10. Bogolyubova T.A., Babaeva E.Yu., Sevryukova E.A. Investigation of falsification of evidence by investigators. M., 2004.
11. Kuleshov Yu.I. Crimes against justice: issues of theory, law and enforcement: auth. abstr. ... Dr of Law. Vladivostok, 2007.
12. Spector L.A. The judiciary as an object of criminal law protection: auth. abstr. ... Dr of Law. Rostov on/D, 2011.
13. Theoretical basis of the research and analysis of delinquency / ed. by S.M. Inshakov. M., 2011.
14 . Korobeinikov N.A. Criminal liability for the established order of proof in civil and arbitration processes: auth. abstr. ... Master of Law. Ekaterinburg, 2008.
15. Peryazeva N. Falsification of evidence in arbitration // Laws. 2005. № 8.
16. Antoshin A.N. Consideration of applications for tampering with evidence in the arbitration process // Legality. 2011. № 5.
17. Vinogradova A.D. Falsification of evidence in criminal proceedings: criminological analysis // Criminal law and modernity: coll. of papers. Iss. 4. / resp. ed. A.E. Zhalinsky. M., 2012.
90
