CC BY
65
Ротко С.В.
Относительная (процессуальная) абстрактность вексельного обязательства в современном российском праве
Вексель, как и некоторые другие ценные бумаги, обладает таким специфическим свойством, как абстрактность. Правильнее говорить, конечно же, не об абстрактности самого векселя как документа, а об абстрактности вытекающих из него обязательственных правоотношений. Однако немногие юристы представляют, что означает наделение векселя свойством абстрактности и какое значение имеет данное свойство как в теории, так и на практике [1].
В абстрактной сделке отсутствуют указания на ее основание, то есть на тот непосредственный хозяйственный результат, ту цель, на которую она направлена, и ее действительность не зависит от основания сделки. Как отмечает В.А. Белов, абстрактность вексельного обязательства подтверждается ст. 16 и 20 Приложения № 2 к Единообразному вексельному закону, которые устанавливают, в частности, что вопрос об основании выдачи векселя остается за пределами вексельного права, а значит, нормируется общими правилами гражданского права [2, с. 112].
Некоторые современные авторы, в основном являющиеся последователями креационной теории, указывают на абсолютную абстрактность вексельного обязательства. Например, А.В. Макеев отмечает, что вексель полностью отрешен от условий сделки, в результате которой он возник... В этом состоит его абстрактность; по нему должны платить вне зависимости от чего-либо, в том числе от причин появления [3, с. 28]. На наш взгляд, это не является верным. Безосновательных, в прямом смысле этого слова, действий, в том числе и сделок, не бывает. Никто не обязывается только затем, чтобы обязываться; никто не выдает ценную бумагу просто из стремления выдать бумагу [4, с. 14]. Обязательство, каково бы оно ни было, не может существовать без саша, ибо разумный и вполне нормальный человек не будет уменьшать свое имущество, не ожидая какого-либо эквивалента [2, с. 113]. Данного мнения придерживаются подавляющее большинство исследователей [5, с. 14; 6, с. 6; 7, с. 124; 8, с. 30; 1].
Действующая практика не подтвердила такое суждение (ст. 9 информационного письма ВАС РФ № 18 от 25.07.1997 г. «Обзор практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте», далее по тексту - Обзор практики) [9, с. 45; 10]. Такое решение этого вопроса не означает и правильность позиций приверженцев договорной теории, поскольку ссылка векселедателя на основание выдачи векселя возможна в случае личных отношений с ремитентом, при этом последний должен был действовать в ущерб должнику. Но в таком случае все бремя доказывания о недействительности вексельного обязательства со ссылкой на отсутствие его основания лежит на вексельном должнике. В отличие от обычной ситуации, когда кредитор обязан доказать наличие основания обязательства, кредитор по векселю таких доказательств предъявлять не должен. Бремя доказательств отсутствия основания либо недозволенного характера основания сделки, лежащей в основе вексельного обязательства, возлагается на должника. Такого же мнения придерживаются В.А. Белов [2, с. 114], Л.А. Новоселова [11, с. 47], И.В. Рукавишникова [12, с. 23] и другие авторы современных научных публикаций, указывая, что абстрактный характер векселя в отношениях между лицами, связанными хозяйственной (основной) сделкой, проявляется, прежде всего, в переложении бремени доказывания.
Таким образом, вексельное законодательство предусматривает не полную (материальную) абстрактность, исключающую любые ссылки на отсутствие основания, а лишь относительную (процессуальную), допускающую возражения, которые основываются на недобросовестности или грубой неосторожности векселедержателя [13, с. 687]. В соответствии со ст. 17 Положения о переводном и простом векселе (далее - Положения) векселедержателю может быть отказано в иске, если только, приобретая вексель, он действовал сознательно в ущерб должнику.
В основе отношений между векселедателем и первым приобретателем всегда лежит определенная хозяйственная сделка: купли-продажи, поставки, займа и т.п. [14, с. 14; 10]. И исполнение вексельного обязательства в отношениях между ними не может быть оторвано от того хозяйственного результата, на который была направлена основная сделка. М.М. Агарков обоснованно отмечал, что в отношениях между обязанным лицом и первым приобретателем, связанными между собой хозяйственной сделкой, возражения, основанные на этой сделке, всегда могут быть сделаны [15, с. 207]. Иначе складывается ситуация, когда вексель пускается в оборот и переходит от первого держателя к другому лицу по индоссаменту, новый держатель векселя приобретает самостоятельное право требования к должнику по векселю. Это право обычно не зависит от прав предшествующих правообладателей. Первому векселедержателю векселедатель мог возражать, указывая на обстоятельства связывающих их
отношений. Второй и последующие приобретатели, не являющиеся участниками сделки, лежащей в основании выдачи векселя, могут основываться только на тексте векселя. Именно в данном случае уместно произвести высказывание Г.Ф. Шершеневича: «Вексельное обязательство служит само по себе основанием: платить нужно потому, что вексель выдан» [16, с. 261]. Статья 17 Положения устанавливает, что лица, которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику [17]. Это правило в силу статьи 77 Положения применяется и к простому векселю. Положение прямо устанавливает, какие возражения для вексельного должника исключены. Другие же возражения допускаются.
Должник по векселю может основывать возражения на своих личных отношениях с векселедержателем. В связи с этим большую трудность представляет приведение исчерпывающего перечня подобных возражений. К ним, в частности, могут быть отнесены возражения: о сделанном без отметки на векселе полном или частичном платеже или ином удовлетворении истца; о зачете при наличии у ответчика встречных требований; о недействительности сделки, при осуществлении расчетов по которой был выдан (передан) вексель; об отсутствии покрытия; о том, что вексель был выдан (индоссирован) под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения [18, с. 166]. Личными отношениями необходимо считать не только те отношения, которые складываются непосредственно между векселедателем и последующим векселедержателем либо между индоссантом и его индоссатом, но также и отношения, возникающие между векселедержателем и любым из его предшественников. Их понятие дано в п. 15 Постановления № 33/14: «...к личным относятся отношения по сделке между конкретными сторонами либо наличие обманных действий со стороны держателя векселя, направленных на получение подписи данного обязанного лица, а также иные отношения, известные лицам, между которыми возник спор об исполнении вексельного обязательства». К категории личных отношений, вероятно, можно отнести и отношения по сделке, лежащей в основании вексельного обязательства, и отношения, возникающие в результате неправомерного завладения векселем [12, с. 25]. На практике такого рода отношения иногда называют «известными»*. Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации в п. 9 информационного письма от 25.07.1997 г. № 18 «Обзор практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте» указал, что векселедатель по простому векселю вправе выдвигать против требования первого векселедержателя об оплате векселя возражения, вытекающие из известных им отношений.
Можно сделать вывод, что основание выдачи векселя остается в тени и не интересует судью до тех пор, пока не будет доказано должником, что мнимый веритель получил вексель недобросовестным путем [19, с. 287]. Поэтому если плательщик считает, что вексель попал к владельцу без законных оснований, он сам должен это доказывать. В п. 9 информационного письма Президиума ВАС № 18** приводится пример из судебной практики, когда покупатель товара авансом выдал поставщику вексель со сроком оплаты в течение 3 месяцев, а тот обязался через месяц после выдачи векселя поставить товар на соответствующую сумму. Поставщик товар не поставил, но, тем не менее, через три месяца потребовал оплаты векселя. Получив отказ, поставщик попытался взыскать деньги через суд, ссылаясь на безусловность и абстрактность денежного обязательства по векселю и на ст. 147 ГК РФ. Данной статьей установлено, что не допускается отказ от исполнения обязательств по ценным бумагам со ссылкой на отсутствие основания обязательств. Но, как указал суд, об обстоятельствах выдачи векселя было известно обеим организациям, стало быть, они состояли в личных отношениях. Суд признал, что в этом случае он действительно действовал сознательно в ущерб должнику, а ссылка на ст. 147 ГК РФ неправомерна, так как она относится только к добросовестным приобретателям ценных бумаг. Итог этого спора мог быть иным, если бы такой вексель поставщик продал какому-нибудь третьему лицу, не имеющему никаких личных отношений с покупателем. Такому лицу векселедатель, скорее всего, был бы вынужден заплатить по векселю.
Абстрактность вексельного обязательства имеет очень важное практическое значение и выступает как презумпция [20, с. 10; 14, с. 14; 21; 22; 10; 1], выражающаяся в том, что именно она сообщает векселям как ценным бумагам их повышенную оборотоспособность. Следует отметить также, что должник по вексельному обязательству всегда находится в относительно худшем положении по отношению к кредитору по сравнению с положением должника в обязательствах, не являющихся абстрактными. Поэтому для вексельного обязательства необходимо, во-первых, чтобы вексель был выдан в результате какой-либо сделки, и, во-вторых, при наступлении срока платежа векселедатель не должен ссылаться на недобросовестность векселедержателя, который при приобретении векселя действовал бы в ущерб должнику (ст. 17 Положения).
Следует отметить, что соглашение о выдаче векселя в обмен на поставляемый товар некоторые авторы отождествляют с процедурой новации [23, с. 9; 14, с. 18; 24, с. 32; 25, с. 67; 26, с. 19; 27, с. 105]. Так, например, Л.Г. Ефимова указывает [25, с. 67], что выдача векселя в счет погашения денежного
обязательства, возникшего, к примеру, из договора купли-продажи (или поставки) товара, представляет собой новацию существующего денежного обязательства вексельным обязательством, в результате которой обязательство по оплате полученного товара прекращается и на его месте возникает новое вексельное обязательство.
Однако, по нашему мнению, приведенная позиция некоторых авторов, отождествляющих передачу векселя взамен исполнения определенных обязанностей с новацией, не является обоснованной, поскольку в порядке новации возникает новое обязательство, заменяющее прежнее, а в случае выдачи векселя прежнее обязательство автоматически не прекращается. При этом предполагается действительность старого обязательства, так как недействительность прежнего обязательства повлечет недействительность и нового обязательства.
Характеризуя новацию как обновленное обязательство, профессор Д.И. Мейер отмечал [28, с. 341], что для обновления обязательства требуются два условия:
1. Два обязательства, обновляемое и обновляющее, установлением которого прекращается первое обязательство.
2. Чтобы второе обязательство было заключено с мыслью устранить первое, требуется намерение обновления.
Если же рассматривать новацию как превращение одного обязательства в другое, то это также не соответствует правовой природе данного института. Как справедливо указывает профессор Г.Ф. Шершеневич, «...новация не является превращением одного обязательства в другое, а представляет прекращение одного и установление другого» [29, с. 299].
Согласно ст. 414 ГК РФ в результате новации обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения.
Так, согласно ст. 409 ГК РФ по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения отступного (уплатой денег, передачей имущества и т.п.). Следовательно, в случае, если соглашение о погашении гражданско-правового обязательства путем выдачи (передачи) векселя достигнуто впоследствии с целью изменения его содержания в части вопроса о способе и предмете исполнения, то, по нашему мнению, такое соглашение уместно назвать соглашением об отступном. Это мнение подтверждается и судебно-арбитражной практикой, где отмечается, что обязанность должника уплатить денежную сумму может быть прекращена выдачей (передачей) или акцептом векселя на согласованных с кредитором условиях. В этом случае денежное обязательство по договору следует считать прекращенным на основании ст. 409 ГК РФ (т.е. в связи с передачей отступного), если сторона, выдавшая (передавшая) вексель, не несет по нему ответственности. Как следует из акта сверки расчетов от 01.10.2000 г. и подтверждено материалами дела, с декабря 1999 года по сентябрь 2000 года ДОАО «458 КНИ» поставило ООО «Магнит» продукцию на сумму 1732454 руб. 64 коп., на сумму 290 тыс. руб. передало векселя. Оставшаяся часть отступного не была предоставлена, что явилось основанием для отказа взыскателя - ООО «Магнит» от соглашения об отступном и предъявлении требований по решению суда за вычетом суммы исполненного по отступному*. Отступное как способ прекращения обязательства допускается гражданским законодательством, но только по соглашению сторон.
Поэтому нельзя за фактом выдачи векселя признавать прекращение первоначального обязательства, в результате которого он выдан. Следовательно, на наш взгляд, до оплаты векселя гражданско-правовое обязательство нельзя признать прекращенным.
Литература
1. Марков П.А. Судебная практика в вексельных правоотношениях // Право и экономика. 2007. № 4.
2. Белов В.А. Практика вексельного права. М., 1998.
3. Макеев А.В. Вексель в финансово-хозяйственной деятельности. Вексель и вексельное обращение в России. М.: Банк-центр, 1994.
4. Кривцов А.С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. М., 1998.
5. Рясенцев В.А. Лекции на тему «Сделки по советскому гражданскому праву». М., 1951.
6. Каминка А.И. Устав о векселях. 3-е изд. СПб., 1913.
7. Вишневский А.А. Вексельное право. М., 1996.
8. Казакова Н.А., Балашова Ю.В. Вексель в торговом обороте. М., 1997.
9. Новоселова Л.А. Вексель в хозяйственном обороте: комментарий практики рассмотрения споров. М.: СТАТУТ, 1999.
10. Гудков Ф.А. Публичная достоверность векселя. Проблемы современного регулирования // Российская юстиция. 2007. № 1.
11. Новоселова Л.А. Вексель в хозяйственном обороте. М., 2000.
12. Рукавишникова И.В. Вексель как объект гражданских правоотношений. М.: Юринформ, 2000.
13. Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975.
14. Дробыщев П.Ю. Вексель в коммерческом обороте: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1996.
15. Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. М., 1994.
16. Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М., 1994.
17. Белов В.А. Вексельные возражения // Информационная система «Гарант». Версия 5.5. от 24.01.2004.
18. Пахомов Д.С. Правовое регулирование исполнения вексельного обязательства: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
19. Катков В.Д. Общее учение о векселе. Харьков, 1904.
20. Мурзин Д.В. Ценные бумаги как юридические конструкции гражданского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001.
21. Толкачева Е.Ю. Осуществление прав требования в вексельном обязательстве // Система «ГАРАНТ». 2007.
22. Уруков В.Н. Пределы осуществления гражданских прав // Право и экономика. 2007. № 3.
23. Гурьев В.А. Особенности правового регулирования использования векселя в сфере банковского кредитования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001.
24. Векселя и взаимозачеты: Налогообложение и бухгалтерский учет. 7-е изд. М.: Аналитика-Пресс, 2000.
25. Ефимова Л.Г. Очерк вексельного права. Вексель и вексельное обращение в России / Сост. А.В. Волохов, Д.А. Равкин. М., 1994.
26. Семернина Ю.В. Вексель как инструмент взаиморасчетов между хозяйствующими субъектами: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000.
27. Иоффе О.С., Мусин В.А. Основы римского гражданского права. Л., 1974.
28. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 1997. Ч. 2.
29. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М.: Спарк, 1995.
